Суицидник35

Ощущение сонного паралича или молчаливого ужаса, который кричит громче раската грома в небе, накатило волной, заставив Чонгука замереть на месте, держась за ручку двери спальни. Все тело в миг превратилось в тяжелый камень, не позволяя поднять ногу, чтобы сделать еще один шаг вперед, а окаменевшая правая рука, которая лежала на рукоятке, не слушалась и не опускалась вниз. Словно тело предательски не хотело помогать своему хозяину зайти в комнату и увидеть то, что он слышит в данный момент, пока мозг взрывался от сотни вопросов. Но звуки с периодичностью повторялись снова и снова, и в тишине коридора он отчетливо слышал тихие хрипы низким до боли знакомым ему голосом, и ритмичные шлепки кожи о кожу, за которыми следовали стоны более тонким. И в этот момент что-то внутри него перевернулось и мысли хаотично кидались от одной крайности в другую. Ведь он всегда был уверен в том, что если ему хоть когда-нибудь изменят, он оприходует своими кулаками лица обоих за обман и предательство. Но сейчас, когда в одной руке он держал отутюженный смокинг Тэхена, а второй рукой продолжал держаться за ручку двери их спальни, он не мог найти в себе силы, чтобы открыть эту проклятую дверь и увидеть своими глазами, как его мир разбивается вдребезги. Чон резко зажмурился, стараясь не издавать лишние звуки, и через большое усилие сделал шаг назад, потом еще один и еще, пока не уперся спиной в противоположную стену коридора напротив спальни. Сглотнув подкативший к горлу комок горечи, он медленно опустил смокинг в мягком чехле на пол и, уничтожая себя еще сильнее, продолжил слушать звуки секса, которые разлетались эхом в полной тишине гостиничного номера и оглушающе врезались в его уши, вызывая тошноту от бросившего в жар тела. И обида, которая следом накрыла его волной размером с цунами, так резко и неожиданно сдавила сердце в груди, что не получилось сдержать слезы. Он тихо всхлипнул, ощущая как по лицу потекли слезы, словно разрушенные надежды на отношения, которые должны были продлится вечность. Раздавшиеся за дверью более громкие стоны тонкого голоса заставили Чонгука вздрогнуть от нахлынувшего на него чувства омерзения и резко отстраниться от стены, быстро выйдя из гостиничного номера и хлопая за собой дверью. Ему было без разницы, что его уход услышит изменник, который может догадаться, кто его застукал в пикантный момент. Главное сейчас было уйти из номера и в оказавшейся тишине постараться сообразить, что ему теперь делать дальше. Чон быстро подошел к лифту, нажал на кнопку вызова и через раскрывающиеся двери зашел внутрь пустой кабины, мечтая поскорее попасть на крышу, чтобы вздохнуть свежим воздухом. И поднимаясь наверх и слушая тихую мелодию, звучащую из встроенных в стены динамиков, он громко и нервно рассмеялся, вытирая ладонями слезы со своего лица. В его голове никак не укладывалось, что человек, который клялся в вечной любви, друзья которого в один голос твердили, какой Тэхен преданный в отношениях и никогда не предаст, только что показал себя настоящей тварью. — Сука, какая же ты сука, — прохрипел он вслух, задирая лицо к потолку и вытирая новый поток слез, который не мог сдержать. Этажи на электронном табло с молниеносной скоростью приближались к отметке последнего этажа, с которого был выход на крышу, но светиться мокрыми глазами перед посторонними людьми было не самым лучшим вариантом. Как никогда Чон был зол на самого себя и на свою слабость, из-за которой не смог уберечь себя от нахлынувших на него эмоций. Он прикрыл глаза и стал медленно и глубоко делать вдох, выдох и снова вдох, ощущая, как руки постепенно переставали сильно дрожать, а комок в горле смягчался. И снова подняв взгляд на зеркальную поверхность стен внутри лифта, он внимательно осмотрел себя с ног до головы на предмет заметной со стороны сдерживающей в себе истерики. Черный смокинг и бабочка, белая рубашка и уложенные назад волосы, открывающие высокий лоб, его вид был безупречным, и только слезы в глазах и обкусанные покрасневшие губы выдавали в нем вид потерянности и обиды. И, если изначально он очень старался, чтобы выглядеть в этот день максимально привлекательным, то сейчас, он четко понимал, что это никому не нужно было. И от этих мыслей Чон снова нервно рассмеялся и криво улыбнулся самому себе в отражение зеркал, стараясь хоть немного отпустить ситуацию, но внутри все бушевало, как ураган. Он шумно фыркнул от своей же слабости, которую испытывал перед одним единственным в этом мире человеком, и стер последние капли слез с подбородка, быстро выходя из кабины, как только перед ним распахнулись двери. — О, Гук! — послышался возглас Хосока, стоявшего в противоположном углу коридора у второго лифта. — Не сейчас. — Гук, я только хотел спросить, видел ли ты Тэхена? Он с Чимом должен был спуститься вниз и забрать микрофоны из вашего номера. Чонгук замер у самого входа на крышу и прикрыл глаза от пробежавшей по коже новой волны жара от услышанного. Мысли хаотично вернулись в номер, из которого он только что сбежал, и дали понять, чьи тонкие стоны он слышал за закрытой дверью спальни. И весь его настрой сдерживаться до последнего был готов разлететься вдребезги. Он нервно выдохнул, не выпуская из глаз новый поток слез и не отвечая на вопрос Хосока, и быстро вылетел на крышу. На большом пространстве огороженной высокими стеклянными заборами, защищающими от ветра и падения с высоты десятого этажа, были размещены несколько зон, которые были отведены для развлечения у коктейль-бара и танцплощадки и для официальной части церемонии, где стояли круглые столики напротив импровизированной сцены, на которой была размещена свадебная арка. Все вокруг было в темных приглушенных тонах разного оттенка серого, по-мужски строго, лаконично и изысканно. Этот стиль они выбрали практически одновременно, что помогло легко остановиться на нужных деталях и организовать все в сжатые сроки. Но сейчас, смотря на представшую перед ним картину, которая должна была вдохновлять и радовать, все это вызывало только еще большую обиду и злость. Чонгук огляделся по сторонам, рассматривая, как вокруг носились несколько пар официантов, которые раскладывали приборы на столиках, и два бармена, протирающих бокалы у барной стойки. Но в текущей ситуации и в данный момент видеть и слышать никого не хотелось. Он замер на месте и приподнял руку, обращая на себя внимание и жестом указывая всем, чтобы они покинули крышу. И пока весь обслуживающий персонал быстро оставлял все на своих местах и уходил, он медленно подошел к краю сцены, где на большом круглом столе стоял трехъярусный торт. Взгляд медленно прошелся по строгим линиям квадратного бисквита из трех оснований от большего диаметра к меньшему на самой верхушке, каждый из которых был покрыт кремом в расцветке бело-серого мрамора и усыпан полупрозрачными белоснежными лилиями, вылитые из жидкого сахара и переливающиеся на свету, словно хрустальные. Он этот торт выбирал с Тэхеном около двух месяцев, так как они долго искали, где и у кого его заказать, долго выбирали бисквит и начинку, не желая идти на компромисс между ванильным и шоколадным, долго решали, чем его украсить сверху. И ни разу за все время ему даже в голову не пришло, что этот торт никогда не будет использован по назначению. — Чон, почему ты всех выгнал? — послышался позади голос Намджуна, который стоял у входа, закрыв за собой дверь. — Они не успеют все подготовить к приходу гостей, им много еще работы… — Зачем? — хмыкнул он в ответ, все еще стоя лицом к торту и зажав губы в тонкую линию, так как они снова начали дрожать. — Уже ничего не надо. Никому… Ничего… Не надо! — О чем ты? Эй, ты чего? — Я такой слабак, — громко рассмеялся он, не сдержавшись и снова ощутив на лице слезы. — Я настоящий нытик, представляешь? Я до сих пор верю в чудеса, в доброту и искренность людей… Еще чуть-чуть и захочу забраться на радугу… Наверное. Чон развернулся к Киму, который продолжал стоять на месте, сомкнув на груди руки и держа в одной руке телефон. Он не хотел что-либо объяснять или оправдываться перед кем-либо, и нахмуренный и непонимающий взгляд старшего не вызвал в нем желание что-либо говорить. Он быстро вытер слезы ладонями, шмыгая носом и облизывая мокрые губы, и снова повернулся лицом к торту. Он понимал, что лучшим решением сейчас было бы просто спуститься вниз, сесть в такси и уехать в аэропорт, вернувшись из Барселоны в Сеул, глотая по дороге слезы от предательства. И именно это он и сделает, как только покончит со всем этим дерьмом, которое нежданно свалилось на него сегодня. Младший медленно подошел ближе к торту, еще раз рассматривая его и наслаждаясь прекрасным и утонченным украшением в виде цветов, которые должны были удивить всех этим вечером. И, долго не думая, быстро взялся двумя руками за центральный шест, который был вставлен по центру каждого яруса и удерживал торт на месте, и уронил его на пол. — Еба-а-ать! — не сдержался Намджун, во все глаза уставившись на всю картину перед собой. Чонгук продолжал стоять на месте, издавая шумные выдохи и не сдерживая новый поток слез. Он ни о чем не жалел, даже секундной жалости не возникло из-за того, что он сейчас сделал. А разбитые хрупкие сахарные цветы, которые разлетелись вокруг вместе с бисквитом, принесли мимолетное удовлетворение. Теперь он понял, почему некоторые начинают разбивать и крушить все вокруг в таких ситуациях. Это было намного безопаснее, хоть и принесло не настолько большое удовольствие, чем было бы при разбитом носе изменника. И на мгновение ему очень захотелось вернуться в номер, выбить душу из лучшего друга, который трахался втайне с его женихом и будущим мужем, да еще и изменил Юнги. А также плюнуть в лицо человеку, который осмелился разбить ему сердце. Но ноги снова приросли к полу, заставляя его громко рассмеяться, запрокинув назад голову и поставив испачканные от крема руки на свою талию. В голове только и маячило желание все же начистить лицо Тэхену и высказать ему все, что он думает по поводу его измены. Ведь так нельзя поступать с теми, кто доверил свое тело и душу, кто так глубоко утонул в нем, что не может представить, как теперь выплыть на поверхность и что делать дальше. — Ты, блять, что сделал? Чонгук вздрогнул и резко обернулся на строгий голос Тэхена, стоявшего в распахнутых дверях позади Намджуна, который незаметно ото всех снимал все на камеру своего телефона, засунув вторую ладонь в карман брюк своего серого костюма. — Я написал тебе, как только почуял неладное, — тихо прошептал Намджун другу, отходя в сторону и пропуская Тэхена вперед, который остановился в нескольких шагах от младшего и с ужасом рассматривал уничтоженный торт, размазанный по полу. Чонгук в ответ со злостью осмотрел Кима с ног до головы, заметив на нем коричневые брюки и черный джемпер, рукава которых были закатаны до локтя на обеих руках. Заметив, что переодеться в смокинг старший не успел, хотя вряд ли бы он смог это сделать за столь короткий промежуток времени, после секса с его лучшим другом. — Какая же ты сука, Тэхен, — процедил сквозь зубы Чон на вопросительный и злой взгляд старшего, который от непонимания распахнул глаза еще шире. — Объяснись, — еще более злее прорычал Ким, бросая свой взгляд с грязного пола на такие же испачканные в креме руки младшего, который тот стряхивал и пачкал пол перед собой, не заботясь о чистоте. — Я все закончил… Но в отличие от тебя, я сделал это правильно, — спокойно выдохнул он в ответ, не желая произносить все вслух. — Никого не обманывая. Смотря сейчас на мужчину, которого он настолько сильно любит и желает, внутри все разрывалось от боли из-за того, как тот поступил с ним. Новый поток слез снова потек из глаз, заставив младшего прикрыть глаза и шмыгнуть носом. Но испачканные в креме руки не дали ему протереть лицо и он продолжил стоять перед обоими Кимами, чувствуя каждую слезу, стекающую по его щекам. — Я не понимаю, — спокойно произнес Тэхен, нахмурившись из-за сильно подавленного и обиженного вида младшего. — Какой обман? Ты о чем сейчас? В дверях послышался шум, когда в ту же секунду на крышу ворвались Со Джун, Хосок, Юнги и Чимин, одетые все в серые костюмы по ранее оглашенному желанию женихов. Все тут же замерли около Намджуна и не смели даже слово сказать из-за представшей перед ними картины. Со Джун внимательно осмотрел обоих и позволил себе немного приблизиться к Тэхену, чтобы в случае непредвиденного уберечь или защитить кого-нибудь из этой парочки, если что-то пойдет не так. Хосок прикрыл ладонью свой рот, стараясь сдержать порыв высказать свое удивление от увиденного, а Юнги зажал губы в тонкую линию и крепко сдавил ладонь Чимина, который шепотом только и смог произнести «пиздец», с которым все были согласны. Чонгук перевел взгляд на последнего, ехидно ухмыльнувшись и толкнув язык в щеку, и нервно рассмеялся. Видеть сжимающуюся ладонь Юнги на запястье того, кто предал сразу двух людей на крыше, было вдвойне обиднее. А удивленные глаза Чимина в ответ, выводили из себя еще сильнее. — Чонгук, — шепотом позвал его Тэхен, сделав еще один шаг ему навстречу и привлекая к себе внимание младшего. — Я верил тебе, — еле слышно прошептал он в ответ, шмыгнув носом и облизнув мокрые от слез дрожащие губы. — Никогда бы не подумал, что ты можешь сделать мне так… Больно, — тихо рассмеялся он, прикрыв глаза и стараясь успокоиться. — Какой же я наивный дурак. Что бы ты ни сказал, я во все верил! Доверял тебе безоговорочно, сердце свое отдал… — Я не понимаю, почему ты это говоришь? — Не подходи! Н-не трогай меня! — Чонгук взметнул вверх ладони, останавливая старшего, который подошел еще ближе, и резко развернулся к нему спиной, уходя к краю площадки и останавливаясь у стеклянного ограждения. — Мне, блять, кто-нибудь объяснит, что произошло в мое отсутствие?! — со злостью выпалил Тэхен, теряя терпение и оборачиваясь ко всем ребятам, стоявшим на крыше, так как было опасно приближаться к младшему, чтобы не вызвать у того более острую реакцию. — Я не знаю, — замотал головой Намджун, пожимая плечами вместе с Со Джуном, который как и все удивленно смотрел на всех. — Ко мне официанты подошли и сказали, что Чон всех выгнал с крыши, хотя у них сжатые сроки и они могут не успеть закончить с сервировкой столов за оставшиеся пару часов до вашей церемонии. — Я был тут один, когда пришел Гук, — с испугом произнес Хосок, когда Тэхен устремил на него свой взгляд. — Но ушел и спускался уже вниз в вестибюль, когда от Джуна в нашем общем чате поступило сообщение со словами «sos» и «крыша». — Мы были вместе в номере до получения сообщения от Джуна, — спокойно ответил Юнги, снова сжимая в руке ладонь Чимина, который закивал в ответ. — В чьем номере? — послышался злой голос Чонгука, который резко развернулся и сжал кулаки вдоль тела, на что Тэхен обратил внимание, подмечая вспыхнувшую скрытую агрессию у младшего. — В нашем, — удивленно ответил Мин в ответ, непонимающе смотря на друга. — Ты был с Чимом все это время? — не унимался Чонгук. — Да, с ним, — снова кивнул Юнги, нахмурив лоб. — Гук, блять, что происходит? — Тогда, с кем ты трахался в нашем номере, если не с Чимом? — со злостью выплюнул Чон, подходя ближе к Тэхену. — Я делал… Что? — распахнул глаза Ким, не веря своим ушам. — С Чимом? — со злостью рыкнул Юнги, крепче впиваясь в руку младшего Пака, который взвыл от боли. — Юн, блять! Ты чего мне так сильно руку сжимаешь?! — взвизгнул тот в ответ, вырвав свою ладонь из его захвата и начиная ее трясти в воздухе. — У тебя, что ли, память как у рыбки Дори?! Мы с тобой вместе были с Тэхеном и Со Джуном, когда забрали микрофоны из их номера, а потом вместе ушли в наш номер! — Ты, блять, в своем уме?! — выпалил Тэхен, разворачиваясь к Чонгуку и тыча в него пальцем. — С кем я мог трахаться, кроме тебя? — Чонгук, он был со мной последний час, как минимум, если не дольше, — заступился за Тэхена Со Джун. — Так он с тобой трахался в нашем номере?! — с еще большей злостью прошипел Чонгук, резко приближаясь к Паку и сжимая правый кулак для удара. — Чего, блять?! Я женат, и, вообще, не гей! — завопил Со Джун в ответ, поднимая перед собой ладони. — Ты это говоришь слишком часто в последнее время, — фыркнул Намджун, молча наблюдая за всей перепалкой и продолжая снимать всех на камеру своего телефона. — Я ни с кем не трахался! — прокричал Тэхен, вставая между Со Джуном и Чонгуком, упираясь ладонями в грудь младшего и удерживая его от возможной драки. — Остановись, блять, Чонгук! Ты чего тут устроил?! — Я слышал тебя! Твои стоны! Ты ебал кого-то в нашем номере… Буквально пятнадцать минут назад! — закричал в ответ Чон прямо в лицо Кима. — И сейчас врешь мне, что ничего не было?! Как ты мог?! Я верил тебе! — Я ни с кем не трахался! — громко повторил старший также ему в лицо. — Я был внизу с Со Джуном, мои родители приехали с Ви раньше времени, я встретил их и проводил в их номер, а потом Джун написал, чтобы я срочно поднялся сюда! — Не надо мне врать, я слышал тебя! Я все слышал собственными ушами! — продолжил кричать Чонгук, стоя к Тэхену вплотную и ощущая его горячие ладони сквозь рубашку на своей груди. — Я ни с кем не трахался, Чонгук… Я отдал микрофоны ребятам и сразу же спустился вниз к родителям, — более спокойно произнес Ким, видя настоящую боль и отчаяние в глазах младшего, отчего самому стало не по себе из-за состояния Чонгука. — Мой хороший, пожалуйста, услышь меня! Я в номере пробыл менее минуты! — Чонгук, мы не задерживались в вашем номере, — непонимающе уставился на младшего Со Джун, внимательно следя за его кулаками, так как младший снова и снова сжимал их и смотрел в глаза Тэхена, словно перед ударом. — Тэ быстро отдал микрофоны Чимину и Юнги и мы вчетвером сразу вышли из номера и разошлись по своим делам. Тэ и я спустились в вестибюль отеля. Мы все это время были внизу у всех на виду, а далее Тэ отвел своих родителей и Ви в их номер. Если хочешь, я могу договориться и нам дадут доступ к просмотру видеокамер и ты все сам проверишь. — Мой хороший, я бы никогда не поступил так! — Тэхен аккуратно поднял руки к лицу Чонгука и нежно стер пальцами его слезы, смотря ему в глаза и с облегчением замечая появившееся сомнение на его лице. — Я никогда не смог бы изменить тебе. Я клянусь тебе! Ты самое важное, что есть в моей жизни! — Но… Я слышал, я все сам слышал, — непонимающе смотрел на него Чон, вцепившись испачканными пальцами в его свитер на груди, позволив старшему и дальше вытирать со своего лица слезы. — Джун, проверь сейчас же наш номер на предмет посторонних, — попросил Тэхен, не отрывая взгляд от не до конца пришедшего в себя Чонгука и нежно поглаживая его шею. — Нет, я сам схожу, — фыркнул Со Джун, пытаясь сообразить, что вообще сейчас произошло. — Дай мне ключ-карту от вашего номера, я все проверю и камеры заодно… Вдруг, кто-то без разрешения входил к вам и уже ушел. Тэхен вытащил одной рукой из кармана своих брюк пластиковую карту и протянул ее Паку, как в этот же момент Чонгук схватил его за запястье и поднес его руку к себе, внимательно посмотрев на карточку в чужой руке. Все удивленно уставились на младшего, который вытащил из кармана своего уже испачканного в креме от торта костюма свой ключ от номера и приблизил его к Тэхену. Все тут же посмотрели на карточки, увидев разные номера комнат. — Что за хуйня? — прошептал Со Джун, взяв у них обе карточки и посмотрев на Чонгука. — Откуда у тебя твоя? — На стойке регистрации… Выдали… Когда я приехал из прачечной… Со смокингом Тэхена, — прошептал Чонгук, шумно выдохнув и почувствовав новые слезы на своих щеках, но уже из-за облегчения. — Пиздец, — громко рассмеялся Намджун, отключив камеру на телефоне. — Не знаю как вы, но мне надо выпить, — он спокойно подошел к барной стойке и, вытащив с полки бутылку виски и откупорив ее, сделал глоток прямо из горла. — Со Джун, проверь, кто там ошибся и почему, — со злостью выплюнул Тэхен, вытирая новые слезы с лица младшего. — Ребята, пожалуйста, оставьте нас здесь одних… Сейчас. Все быстро закивали и засобирались, мягко улыбаясь им в ответ, так как ситуация разрешилась из-за элементарной ошибки, а не из-за измены и предательства, и вышли следом за Намджуном, который ушел с открытой бутылкой виски, захлопнув за собой дверь на крыше и оставив их в одиночестве с уничтоженным тортом на полу. — Я… Я не знаю, что сказать… — Ничего не надо, — фыркнул Тэхен, крепко обняв его вокруг шеи и ощутив родные руки, обвивающие его талию. — Это пиздец какой-то. — Блять, я все испортил… — Ну, твой смокинг с рубашкой уже не спасти, и новый костюм тебе найти не успеем, — прошептал Тэхен, крепче прижимая его к себе. — Но за торт обиднее больше всего. — Какой же я долбоеб, — застонал Чон, вспоминая то, что он сделал. — Видимо, да, — тихо рассмеялся старший, медленно покачиваясь из стороны в сторону и ощущая, как младший все сильнее расслабляется в его объятиях. — Почему ты не ворвался в комнату и не убедился, что там я или кто-то другой? — Я хотел, но не смог… Не смог заставить себя. Я словно окаменел… Я не знаю, — он шумно выдохнул и уткнулся лицом в шею Тэхена. — Так легко поверил каким-то звукам? Неужели ты сомневаешься во мне? — Нет, даже мысли не было, — быстро отстранился он и посмотрел на старшего. — Просто в тот момент… Эти звуки… Низкий голос был так похож на твой… Я сам не знаю, как поверил… — Мой хороший, пожалуйста, если однажды опять будет что-то подобное, ты сначала найди в себе силы и убедись своими глазами, что происходит, — фыркнул Тэхен, отстраняясь и мягко улыбаясь на его недовольное лицо. — Я лучше буду разгребать жалобы, что ты кому-то помешал трахаться, чем вот это вот все… Чонгук крепко обнял Тэхена вокруг шеи, не придавая значения испачканным ладоням, которыми он замарал старшего уже со всех сторон. От облегчения всего, что получилось выяснить и пережитого стресса, голова кружилась и ноги подкосились, отчего старший держал его вокруг талии и еще сильнее прижимал к себе. Было сложно вернуться в то счастливое и беззаботное состояние, которое было у него перед всем случившимся, но нужно было как можно быстрее постараться отогнать от себя пережитый шок. Церемония должна состояться уже через пару часов, а он умудрился добавить работу, а не наоборот. — Бля-а-ать, я все испортил, — завыл Чонгук, отстраняясь от Тэхена и мотая головой. — Я уничтожил наш торт, испачкал свой костюм! Ну, как так-то, — с сожалением и обидой продолжил выть младший, снова обняв Тэхена и уткнувшись носом ему в шею. — Ну что за свадьба без торта? Это пиздец, а не свадьба. Прости, прости меня, пожалуйста, я не знаю, что теперь делать. — Отменять я ничего не собираюсь, — хмыкнул он в ответ, нежно целуя Чонгука в висок. — Так что будем импровизировать… Но теперь ты должен будешь мне нормальную свадьбу от начала и до конца, так как проебался ты сегодня знатно. — Хоть каждый месяц буду устраивать, ты только скажи, я все теперь для тебя сделаю. — А, где мой смокинг, за которым ты уходил? — Бля-а-ать, — Чонгук отстранился от Кима, медленно поглаживая ладонями его свитер на груди и со стыдом смотря на старшего. — Я его бросил в том номере… — Ну, пиздец, ты еще и мой смокинг проебал, — тяжело выдохнул Тэхен, улыбаясь и покачивая головой из-за всей ситуации. — Тебе придется сейчас спуститься вниз и извиниться перед той парочкой, которую ты застукал! Мой смокинг просто ахуенный, мне его на заказ шили! Ты должен его забрать, сейчас же! — Но я буду без своего, может и ты… — Не-е-ет, — покачал он головой, тихо рассмеявшись. — Ты проебался, ты и будешь без смокинга! — У меня с собой только белый спортивный костюм, я же не могу быть в… — О-о-о, настоящая невестушка! Мне определенно это нравится, — во все тридцать два зуба широко заулыбался Тэхен на мрачный взгляд младшего. — Заслужил, — все же согласно кивнул Чонгук в ответ, поджав губы. — Вот-вот, — приподнял бровь Тэхен, быстро чмокнув его в губы, и стал тихо шептать ему в левое ухо. — Но пить на свадьбе даже не смей. В нашу первую брачную ночь… Я буду… Долго… И жестко… Наказывать тебя… За все, что ты сейчас натворил. — Заслужил, — тихо повторил Чон, сглотнув от накатившего возбуждения и слегка покраснев от вспыхнувших мыслей в своей голове.