Что происходит в учительской после отбоя

Дети возбуждённо перешёптывались и косились на пустующее место по правую руку от директора. Коллеги ограничивались любопытными взглядами, но Северусу с лихвой хватало и их — нетерпеливых, ищущих, удивлённых. — Неужели ты снова не сумел никого отыскать? — встревоженно спросила МакГонагалл, склонившись к его плечу. — Северус, в самом деле, это уже чересчур! Твоя нагрузка… — Минерва, — сквозь зубы произнёс он, — не припоминаю, чтобы интересовался твоим мнением по поводу моей нагрузки. Ледяной тон должен был отпугнуть её, но заставил только сурово поджать губы, а Снейп неожиданно ощутил себя нашкодившим мальчишкой, ожидающим выговора. Пожалуй, одна только Минерва МакГонагалл обладала подобной властью над ним. Он душераздирающе вздохнул и добавил чуть мягче: — Смею тебя заверить, кандидата я нашёл. Полагаю, он опаздывает. А про себя подумал: я убью проклятого Поттера. Пир был в самом разгаре: распределение первокурсников уже состоялось. Северус покосился на стол Слизерина, самый малочисленный и тихий на празднике начала учебного года, и тяжело вздохнул. Прикрыл глаза. Видит Мерлин, у него не оставалось вариантов, как исправлять положение. Тогда, после победы, Поттер выторговал для него Орден Мерлина первой степени. На кой драккл Снейпу была нужна эта никчёмная железка? Да он и на награждение бы не пошёл — но награждение пришло к нему само. И, признаться, когда в его палате внезапно очутился новоиспечённый Министр Магии Кингсли Шеклболт, Северус грешным делом подумал о том, что с больничной койки его под белы рученьки проводят прямиком в камеру в Азкабане… Как-никак убийца Дамблдора. Даже если шпион и двойной агент. Но — несомненно, стараниями Поттера — никаких обвинений ему не предъявили. Напротив, Кингсли рассыпался в цветистых заверениях вечной признательности и дружбы, а потом нацепил сгорающему от стыда и ярости Снейпу Орден Мерлина прямиком на больничную робу. И убрался строить будущее Магической Британии. Это после Северус узнал, что Поттер таскался на все судебные слушания по его делу, на которых его, Снейпа, не было и быть не могло: в то время он пребывал в магической коме. Таскался — но не как истец, а как свидетель защиты. И выцарапал, выдрал с зубами и когтями неохотное «полностью оправдан». «Можете заняться чем угодно, сэр, — робко сказал ему Поттер однажды, ещё в палате, зачем-то держа его за костлявое запястье. — Вы ведь теперь свободны». Северус сомневался в том, что это можно назвать свободой. Но кому ему было предъявлять претензии? — уж всяко не безмозглому зеленоглазому мальчишке, зачем-то костьми лёгшему, лишь бы добиться снятия с него всех обвинений. Впрочем, он действительно мог заняться чем угодно. Мог бы. Например, запереться до скончания времён в своём неприветливом мрачном доме и брать частные заказы на не вполне законные составы, как не раз предлагал ему Люциус, выкрутившийся из безвыходной, казалось бы, для его семьи послевоенной ситуации с неизменным изяществом змеи. Мог бы. А вернулся — сюда. В школу, к которой был прикован, как сидящая на цепи собака, волей всемогущего Альбуса Дамблдора. И, когда Минерва спросила, вернётся ли он к директорским обязанностям, Снейп, меньше всего на свете желавший вновь сталкиваться с этим малоприятным занятием, почему-то сказал «да». Это было одно из самых правильных «да» в его жизни — так ему казалось теперь, когда он видел, что сделали с его факультетом; и когда понимал, что — могли бы сделать ещё. Не будь здесь его. Но его одного было мало, катастрофически мало. Может, его больше и не ненавидели, но одному Поттеру хватило глупости пририсовать ему нимб. Много ли весило слово Снейпа — человека, на левом предплечье которого навсегда было отпечатано уродливое свидетельство ошибки юности — против Безгрешных Светлых Волшебников, для которых стало теперь немыслимым, чтобы их дети угодили в эту яму грязи и тьмы, в Слизерин? Он прикрыл глаза и сжал зубы. — Северус, ты почему не ешь? — встревоженно спросила Минерва. Иногда, в самом деле, она уж слишком напоминала ему не в меру заботливую мать. — Выглядишь просто ужасно. Ты чудовищно исхудал, чем ты занимался всё лето? Тебе стоит больше отдыхать. Я бы с радостью рассказал тебе, чем именно, но это не тема для обсуждений за столом, подумал он с кривой усмешкой. И неохотно наколол на вилку кусочек запечённого мяса. Впрочем, раньше, чем Северус успел бы отправить его в рот, внимание МакГонагалл — как и внимание всех собравшихся в Большом зале — привлёк гулкий шум распахнувшихся под аккомпанемент недовольного бормотания потревоженного Филча дверей. Зашушукались. Зашептались пуще прежнего. Большой зал враз сделался живым человеческим морем, взволнованным и изумлённым. «Это он!» — тоненько воскликнула белокурая девочка в синем с серебром галстуке. «Да не может быть», — скептически возразил кто-то из гриффиндорцев. «О, Мерлин…» — растерянно выдохнул Флитвик. — Явились, мистер Поттер, — холодно произнёс Северус, когда Гарри — улыбающийся, оживлённый, с раскрасневшимся лицом и съехавшим от торопливой ходьбы капюшоном плотного дорожного плаща — приблизился к их столу. — Я уж решил, что вы передумали. Где тебя носило? — Как можно, профессор, — белозубо оскалился Гарри, огибая стол и плюхаясь на свободное место. И оглядел ошеломлённо молчавших преподавателей. — А чего тишина такая гробовая, будто вы призрака увидели? — Гарри! — пробасил Хагрид, перегнувшись через весь стол и попутно снеся несколько кубков с тыквенным соком; дружески похлопал его по плечу, улыбаясь в косматую бороду. — Ну, кто бы мог подумать, а! А профессор-то Снейп нам ни словечка… — Но какой приятный сюрприз! — глаза Флитвика умилённо увлажнились. — Мы рады тебе, мы так тебе рады, мой дорогой мальчик! — торжественно заявила Гарри Помона Спраут, едва не потеряв шляпу от переизбытка чувств. Ну всё. Это было уже слишком. Северус поднялся на ноги, и Большой зал, мгновение назад гудевший разворошённым ульем, немедленно замолк. — Как видите, в этом году в педсоставе Хогвартса произошли некоторые изменения, — негромко начал Снейп; ему не требовалось повышать голос для того, чтобы его услышали. — Счастлив сообщить всем находящимся здесь о том, что в этом учебном году к нему присоединился Гарри Поттер. Все четыре стола — пять, включая преподавательский — взорвались аплодисментами, восклицаниями и выкриками. Снейп выждал несколько секунд и предупреждающе поднял ладонь; дети снова замолчали, только смотрели то на него, то на Поттера блестящими от любопытства глазами. — Мистер Поттер любезно согласился занять должность преподавателя Защиты от Тёмных Искусств, — тихо проговорил Северус, не сводя взгляда с серебристо-зелёного моря. — А кроме того… Остаток его реплики потонул в новых овациях. Он помедлил. Покосился на Гарри. Тот кивнул. — А кроме того, — повторил Снейп чуть твёрже и громче, — пост декана факультета Слизерин. На этот раз никто не захлопал. Напротив — в Большом зале повисла леденящая душу, практически убийственная тишина. Профессоров он не видел, но догадывался, что они переглядываются между собой. Гриффиндорцы казались взбешёнными, равенкловцы и хаффлпаффцы — растерянными, слизеринцы… Слизеринцы — отчуждёнными. Но Северус знал, что должно было скрываться за восковыми масками, которыми сделались их лица. Всё это было мгновенным затишьем перед бурей, бомбой замедленного действия, которая должна была рвануть с минуты на минуту, и Снейп видел лишь один способ избежать этого. Он прочистил саднящее горло и открыл было рот, чтобы отпустить всех спать. Но подле него раздался шорох одежды: Гарри поднялся на ноги. Он больше не улыбался; его лицо, сделавшееся неожиданно серьёзным, казалось старше и грубее, чем было на самом деле, резче проступила линия челюсти, чётче обозначились скулы. — Вы позволите, господин директор? — еле слышно спросил Поттер. Северус коротко склонил голову в знак согласия. Все взгляды вновь сосредоточились на Гарри. — Это большая честь для меня, — спокойно произнёс он, и его внимательные глаза задержались на столе Слизерина, — занять пост декана одного из древних факультетов любимой школы. Не меньшая, чем преподавать каждому из вас Защиту от Тёмных Искусств. Надеюсь, что не разочарую вас ни в первом, ни во втором. И, отрывисто кивнув собравшимся, опустился обратно на стул и сосредоточился на своей тарелке. — Продолжайте праздновать, — выдавил Северус, горло которого сдавило спазмом малопонятных чувств, — а после расходитесь по спальням. Старосты, сопроводите первокурсников до факультетских гостиных. Всем вам необходимо как следует выспаться перед первым учебным днём. Он тоже уселся за стол. Гарри о чём-то тихонько переговаривался с профессором Вектор, и Северус не стал отвлекать его; к тому же, стоило ему отпить тыквенного сока, и на его плечо легла тонкая сухая ладонь профессора МакГонагалл. — Минерва, не сейчас, — устало попросил он, уже предвкушая завтрашние кривотолки. — Я не в настроении обсуждать свои решения. — Я лишь хотела сказать, что это разумный выбор, — еле слышно ответила МакГонагалл, и, когда Снейп недоверчиво покосился на неё, её глаза за стёклами строгих очков блеснули неожиданно тепло. — Может быть, самый правильный в сложившейся ситуации. Пир плавно подходил к завершению. Северус слышал, как росли и множились шепотки, видел, как студенты косились на него, на Поттера, на слизеринцев. Поттер смеялся, что-то рассказывал Хагриду и планомерно уничтожал свою порцию пирога с почками. Но его колено то и дело задевало колено Снейпа под столом, и он мог почти физически ощутить напряжение чужих мышц и то, каких усилий Гарри стоило держать лицо. Наконец последний ученик покинул Большой зал, и Северус тоже поднялся на ноги. Кивнул всем собравшимся: — Доброй ночи, коллеги. Увидимся за завтраком. — Профессор Снейп! — Поттер нагнал его уже в дверях; не успел затормозить, налетел плечом, и Северус пошатнулся и вздрогнул от этого прикосновения, а потом рассердился, что ты творишь, безумный мальчишка? Гарри придержал его за локоть: невинный со стороны жест, стоивший Снейпу взволнованной волны жара и гневного взгляда. — Вы не сообщили мне о том, какие комнаты я могу занять, — невозмутимо заявил Поттер, которого убийственное выражение лица Снейпа напугать не могло уже лет пять как. — Мистер Поттер, — вкрадчиво заговорил Северус, как только овладел телом и голосом, — вас, быть может, ещё и сопроводить до них за руку? Я полагал, что вы вспомните, где находятся подземелья. — О, я помню, — со странной интонацией ответил Гарри — и ухмыльнулся. Впрочем, предусмотрительно повернув голову — едва ли кто-то из коллег, остававшихся за столом, смог увидеть эту развязную усмешку. — Но лучше уточнить, не так ли? Я думал, что в подземельях по-прежнему живёте вы. — Что ж, вы ошиблись, — холодно отрезал Снейп, лишь теперь — слишком поздно — вырвав руку из чужой хватки. — Ваши комнаты пусты, чисты и готовы к заселению. Пароль: Летучий порох. Вы вольны сменить его на какой угодно на ваше усмотрение. И, если на этом всё… — Летучий порох, — задумчиво повторил Гарри. — Почему? Потому что это проклятое пламя такого же цвета, как твои бесстыжие глаза. Северус скорее заавадил бы сам себя, чем озвучил это вслух. — Вы собрались утомлять меня пустой болтовнёй до самого утра? — резко осведомился он. — Уверен, любой из ваших новоиспечённых коллег с радостью окажет вам посильную помощь в этой бессмысленной затее. Но с меня достаточно. Поттер обжёг его взглядом — поначалу взбешённым, но почти сразу же, стоило ему скользнуть по телу Снейпа (он почти мог почувствовать это), сделавшимся… другим. Северус не смог расшифровать его. — Спокойной ночи, сэр, — с вежливой улыбкой произнёс Гарри. Снейп выскользнул из Большого зала раньше, чем Поттеру хватило бы ума или наглости ляпнуть что-то ещё. И на протяжении всего пути до своих комнат — всё ещё находящихся в подземельях, неподалёку от поттеровских, но это должно было стать сюрпризом — его не покидала отчётливая и вполне справедливая мысль: это будет сложнее, чем я думал. Уже очутившись в своих покоях, Снейп вооружился полотенцем и отчалил в душ. Ему было о чём подумать, а горячие капли всегда помогали сосредоточиться. По выражению лица Гарри ему почудилось, что их разговор в дверях ещё не окончен, и Северус не ошибся: стоило ему вернуться из ванной, на ходу затягивая пояс халата, в его собственной гостиной и на его собственном диване обнаружился вездесущий Поттер. — Прознал-таки, — невыразительно вздохнул Снейп, вскидывая правую бровь. — Как пароль подобрал? — Ты не менял его с прошлого года, — Гарри пожал плечами и поднялся на ноги, проследив взглядом за скользнувшей вниз по голой шее Северуса капелькой воды. — И сомневаюсь, что ты просто забыл об этом. Он подступил ближе. Подтянул Снейпа к себе за подбородок. Шепнул в самые губы: — Ты ведь никогда ничего не забываешь. Его руки легли Северусу на бёдра, и в то же мгновение тот выставил ладонь вперёд, вынудив Гарри чуть отстраниться. — Гарри, сейчас не лучшее время, — вышло устало и даже вполовину не так холодно, как ему бы того хотелось. Поттер понятливо отступил на шаг. Облизнул губы. Глаза у него были встревоженные, и Северус знал, что на самом деле он притащился не для того, чтобы урвать пару поцелуев украдкой. Это уже случалось между ними — здесь, в Хогвартсе. Разумеется, в огромной тайне. У Поттера был порт-ключ и ни капли благоразумия, а Снейп удивительно легко поддавался на его провокации; и, когда его однажды упрекнули тем, что он боится пустить Гарри на свою территорию, пусть даже этой территорией и был на девять месяцев в году огромный мрачный замок… Что ж. И ему были не чужды маленькие человеческие слабости. Но сейчас было по-другому. Иначе. У Гарри было такое лицо… практически растерянное. Северус не видел его таким много месяцев, может, и лет. — Что не так? — сухо спросил он, когда молчание затянулось. Гарри отмер, встряхнулся, пожал широкими плечами: — Ты не говорил, что всё так хреново. — Язык, Поттер, — на автомате буркнул Снейп, с силой растирая виски. Потом уставился на него в упор. — Не говорил. Если бы сказал, это повлияло бы на твоё решение приехать сюда? — Что? Нет, конечно! — Гарри зыркнул возмущённо. И принялся мерить его гостиную кругами. — Просто я как-то… не ожидал, что их так мало. И что к ним все так… Да на меня, когда ты про декана Слизерина сказал, уставились так, будто я каждому в этой школе лично прирезал по дядюшке! Северус хмыкнул: — Я бы посоветовал привыкать, но это прозвучит довольно цинично. — Всё, что ты говоришь, звучит довольно цинично, когда мы не в постели, — отмахнулся Поттер. Раньше, чем Снейп успел бы осадить его за эту дерзость, он вновь повернулся к нему лицом и отрывисто спросил: — Как мне себя вести? К дракклам остальные факультеты, с ними я разберусь. Как мне держаться со слизеринцами? А вот это был хороший, дельный вопрос. Северус помолчал, задумчиво поигрывая поясом халата, затем медленно произнёс: — Не навязывайся. Не пытайся выставить напоказ своё дружелюбие. Они этого не оценят и не примут; скорее сочтут насмешкой. Общайся с ними ровно, никого не выделяя. Ты должен дать им понять, что готов помочь, но не вздумай предлагать эту помощь, пока о ней не просят. Он почти даже ждал глупых расспросов или неподобающих случаю смешков. Но Поттер лишь пожевал губу и коротко кивнул: — Принято. Что-то ещё? — Будь особенно внимателен на занятиях по Защите от Тёмных Искусств у пятого и седьмого курсов, — неохотно ответил Снейп. — Они сдвоенные, Гриффиндор традиционно занимается со Слизерином, Хаффлпафф — с Равенкло. Насчёт последних я спокоен, их максимум — случайные осечки, количество которых существенно сократилось с тех пор, как Невилл Лонгботтом покинул эту школу… Но слизеринцы и гриффиндорцы не ладили никогда. Даже… до этого всего. Он неопределённо махнул рукой, и Поттер поймал и погладил его пальцы. Потом — снова опережая реакцию Северуса — коснулся губами его скулы и улыбнулся: — Я понял. Иди спать, а? Ты выглядишь… — Если ты скажешь «отвратительно», я тебя зааважу, — угрожающе пообещал ему Снейп. Гарри фыркнул и покачал головой: — Я хотел сказать «вымотанным». В любом случае, тебе стоит лечь немедленно. Я жутко соскучился, но даже я не такой эгоист, чтобы лезть к тебе, когда ты еле на ногах стоишь. Увидимся за завтраком, да? — За многими и многими завтраками, профессор Поттер, — замогильным голосом оповестил его Снейп. — Вы ещё успеете возненавидеть тирана и деспота, который безраздельно директорствует в этой школе. — Ну, в этом я сомневаюсь, — в изумрудных глазах мелькнули золотые искорки смеха, и его губы обожгло коротким смазанным поцелуем. — Сладких снов. Дверь за Поттером закрылась до того бесшумно, что на мгновение Северус даже засомневался: а был ли мальчик? Но губы, когда он дотронулся до них пальцами, всё ещё пекло. Он улыбнулся и рассердился на самого себя. Как мальчишка, из-за одного невинного прикосновения! Следовало лечь спать немедленно, пока так и не озвученное «я по тебе тоже соскучился» не превратилось в соблазнительную идею или навязчивую мысль.