Что происходит в учительской после отбоя

Статья проклятой Риты произвела настоящий фурор. Всю следующую неделю Северус с неудовольствием и беспомощной яростью ловил отголоски обсуждений того, что настрочила эта мерзавка. Радовало одно — мнения были неоднозначные. И, если кто-то из студентов с лёгкой руки Скитер окрестил Поттера предателем, а Снейпа — расчётливым ублюдком (что, впрочем, частично являлось правдой), то находились и голоса скептические, полные сомнений. — Даже не знаю, — говорил какой-то старшекурсник с Хаффлпаффа, стоя в окружении приятелей во внутреннем дворе Хогвартса, — как по мне, то это бред какой-то. Северус, надёжно скрытый от глаз учеников ворохом чар, замер. Это было его работой — знать, что происходит в школе; работой, отнимающей титаническое количество времени и магии, но в нынешних обстоятельствах осведомлённость могла быть существенным преимуществом. Поэтому вместо того, чтобы поспешить дальше, он остановился и прислушался. — Думаешь, она не права? — покачала головой смуглая девушка с двумя длинными косами; равенкловка, не нужно даже на галстук смотреть — один цепкий взгляд выдаёт. — Но это ведь правда странно. Вся эта история со Слизерином… — Поговаривают, — прошептал другой равенкловец, загадочно улыбаясь, — что Распределяющая Шляпа хотела отправить профессора Поттера на Слизерин. — Да брось ты! — Глупости какие! — Профессор Поттер учился на Гриффиндоре! — воинственно воскликнул светловолосый мальчишка и выпятил грудь, на которой сверкнул красно-золотой галстук. — И все эти нелепые обвинения… — Какие обвинения? — поморщился равенкловец. — Ну, хотела и хотела. Меня она тоже собиралась запихнуть в Гриффиндор, только я упёрся. — Серьёзно, Тео? — девчонка окинула его взглядом намного более заинтересованным, чем до этого. — Ты никогда не рассказывал. — Не то чтобы это имело значение… — он замялся. — Как и в случае с профессором Поттером, — тихонько заметил парень с Хаффлпаффа. — У вас же уже были занятия с ним? Он просто потрясающий! Столько всего знает про боевые и защитные заклятия! — Это да, но вот его деканство… — с сомнением начал гриффиндорец. И вдруг осёкся — кто-то из проходивших мимо слизеринцев, явно услышавший кусок их разговора, остановился и насмешливо спросил: — Что, Дэвис, святой Гарри Поттер теперь не такой уж и святой? Северус насторожился. Ему было хорошо известно, чем могли закончиться подобные провокации; большая часть факультета не высовывалась и старалась с другими учениками не конфликтовать, им и без этого хватало стычек, но находились и такие. Вот этот — худой высокий брюнет с ледяным взглядом — шестикурсник, кажется, Итан Гросс… Амбициозный и дерзкий. Таким всегда неуютно в строгих рамках. В прошлом году он не вылезал из Больничного крыла после дуэлей с гриффиндорцами. Снейп даже общался с ним по этому поводу лично… И — вот. Опять. — Иди, куда шёл, тебя не звали! — моментально набычился гриффиндорец, при виде коллеги яростно и угрожающе расправивший плечи. Итан выразительно вскинул брови: — Здесь нет таблички «слизеринцам вход воспрещён». Внутренний двор общий, Дэвис, а если уж вы так хотели посекретничать, то можно было и Заглушающие Чары наложить. И вдруг снисходительно усмехнулся: — Впрочем, я совсем забыл… ты же из Гриффиндора. Вряд ли ты владеешь настолько продвинутой магией. — Ты, скользкий ублюдок!.. — начал Дэвис, шагнув к нему под аккомпанемент сдавленных комментариев остальных: — Люк, не надо… — Оставь его в покое, если не хочешь неприятностей… — Послушай друзей, Дэвис, — оскалился Итан, — один из ваших уже заставил факультет потерять кучу баллов. Такими темпами Гриффиндор рискует уйти в минус. — Как это удобно, — зло выплюнул Дэвис, сжав руки в кулаки, — тявкать из-за угла, зная, что тебе за это ничего не будет! Что, почувствовали себя всемогущими, заполучив в деканы Гарри Поттера? Лицо Итана окаменело. Удар попал прямо в цель. Северус не сомневался — для многих слизеринцев его решение оказалось странным и абсурдным; но для некоторых — ещё и оскорбительным. Старшекурсники, которым хватало ума и расчётливости понять, чем был обусловлен его выбор, наверняка разделились на два противоборствующих лагеря. И, судя по лихорадочным алым пятнам, разгоревшимся на щеках Итана Гросса, он относился к тем, кто считал необходимость просить помощи у Гарри Поттера унизительной. — Ты думаешь, мы этого просили? — спросил он свистящим шёпотом, разъярённо сверкнув глазами. — Думаешь, мы хотели, чтобы ваш проклятый Избранный припёрся к нам в деканы? Он нам не нужен, Дэвис, можете оставить себе. Мы справимся и сами. — Как ты смеешь так о нём говорить! — взревел Дэвис, выхватывая палочку. Северус насторожился, подобрался, шагнул было к ним, готовый стряхнуть Чары Иллюзии и предотвратить зарождающуюся потасовку… Но в это самое мгновение в небольшом внутреннем дворике вдруг раздалось спокойное, почти насмешливое: — Не знал, что в Хогвартсе снова функционирует дуэльный клуб. Гарри. Невозмутимый и непростительно красивый в этой своей мантии бутылочного цвета. Северус закусил губу, заколебался: быть может, стоило дать Поттеру знак не лезть. Быть может, здесь и сейчас, в этой конкретной ситуации, его вмешательство могло лишь сильнее настроить против него не только Гриффиндор, но и Слизерин… Но помедлил. Позволил. Решил взглянуть, что будет. Только не напортачь. Не будь гриффиндорцем, умоляю тебя. — Профессор Поттер! — пискнула равенкловка с явным облегчением в глазах. Хаффлпаффец, очевидно, разделял её радость. Остальные, впрочем, уставились на Гарри с куда менее приятными выражениями лиц: равенкловец — настороженно, слизеринец и гриффиндорец — почти взбешённо. — Мистер Дэвис, — дружелюбно произнёс Гарри, будто не почувствовав напряжённой атмосферы, воцарившейся во дворике с его появлением, — будьте так добры, уберите волшебную палочку, пока не ткнули ею кому-нибудь в глаз. На лице Дэвиса читалась мучительная внутренняя борьба. Наконец он повиновался, спрятал волшебную палочку в карман брюк и слабо усмехнулся: — Извините, профессор. А потом, глядя на Итана в упор, едко добавил: — Я всегда восхищался вашим стремлением защищать слабых. Кадык слизеринца судорожно дёрнулся, и в следующее мгновение произошло сразу несколько вещей. Он выхватил волшебную палочку и направил её на гриффиндорца; тот немедленно вытащил вновь свою и встал в боевую стойку; равенкловка испуганно вскрикнула; Гарри нетерпеливо дёрнул головой и… Раздался громкий хлопок, и на мгновение Северуса ослепила вспышка чужой сырой магии. Дэвиса и Гросса отбросило в разные стороны, и они рухнули на землю, растерянные и дезориентированные. — Мистер Гросс, — холодно произнёс Гарри, — минус двадцать баллов со Слизерина за попытку инициировать магическую дуэль. Мистер Дэвис… — тут лицо его странно дрогнуло, но Снейп не успел считать мелькнувшую в его глазах и тут же пропавшую эмоцию, — минус десять баллов с Гриффиндора за провокацию. Надеюсь, на этом инцидент исчерпан. Он развернулся и направился было в сторону выхода, и тут Итан — бескровное лицо, одни горящие ненавистью глаза — прошипел: — Никто не просил вас вмешиваться. Гарри остановился. Помолчал. Затем, не поворачиваясь к Гроссу лицом, еле слышно ответил: — Нет. Не сомневаюсь, Итан, ты справился бы без меня. И, не сказав больше ни слова, покинул внутренний двор. На лицах переглянувшихся Дэвиса и Гросса читалось одинаковое замешательство. Северус прикрыл глаза, тяжело вздохнул и бесшумно скользнул вслед за Поттером. Он не знал, считать этот инцидент победой или поражением новоиспечённого декана; должно быть, и сам Гарри не сумел бы дать чёткого ответа на это. Гарри шагал по коридору торопливо и порывисто; он явно был взбешён, Северус читал это в напряжённой линии его спины и в том, как он держал плечи. И зачем-то молчаливо следовал за ним. В одном из пустых коридоров, у цветного гобелена с флагом Хогвартса, Гарри остановился. Подошёл к окну, за которым виднелась кромка Запретного леса. И практически беззвучно выдохнул: — Иногда я чувствую себя… насильником. С младшими курсами легче. Они совсем ещё дети и плохо понимают всю неоднозначность и нетривиальность ситуации. Но слизеринцы постарше… Считают твоё деканство насмешкой над их гордостью и способностью постоять за себя. Я знаю. — Это пройдёт, — негромко отозвался Северус, скидывая с себя чары и тоже приближаясь к окну. Ему хотелось взять Гарри за руку, переплести пальцы, но он позволил себе лишь короткий взгляд: и вздрогнул, столкнувшись с глазами Поттера. Мрачными и обеспокоенными глазами. — Когда? — сухо спросил Гарри. — Гросс не единственный, кто открыто заявляет о своём недовольстве мной как деканом. На самом деле я даже удивлён, что так делают не все. — Им трудно, — медленно ответил Северус, прикрывая глаза. — И потом… они слизеринцы, Поттер, слизеринцы до мозга костей. Ты знаешь, как к ним тут относятся. Не профессора, нет, мои коллеги никогда не позволяли себе вольностей в их отношении; но дети бывают жестокими. Они — живое зеркало убеждений и предрассудков их родителей. Гарри раздражённо дёрнул головой: — Я это знаю. Но зачем огрызаться на меня? Это недальновидно, не по-слизерински — кусать протянутую тебе руку. Северус помолчал, обдумывая его слова. Потом усмехнулся одними уголками губ: — Нет. Ни одному слизеринцу не придёт в голову отвергать безвозмездно предложенную помощь. Но… Он взглянул на Запретный лес, тяжело вздохнул и закончил: — Но ни один слизеринец не сунется в мышеловку даже за самым изысканным и вкусным сыром. Гарри нахмурился. Северус обласкал взглядом его мрачное лицо и тихо пояснил: — Полагаю, они убеждены в том, что всё это — хитрый, тонко продуманный план. И что, доверившись тебе, они окажутся уязвимы, гораздо уязвимее, чем сейчас. — Какой ещё план? — прорычал Поттер. — Да кому хватило бы изворотливости и лицемерия использовать детей в каких-то своих интригах? И под скептическим взглядом Снейпа тут же ответил на этот вопрос сам, сжав зубы: — Ну конечно. Слизеринцу. — Я могу поговорить с ними, — предложил Северус, уже зная, что Гарри откажется. — Попытаться объяснить им всё. — Нет, — решительно и предсказуемо отрезал тот. — Это моя битва, и я не хочу, чтобы ты… достаточно и того, что Скитер про тебя написала. — Снова это? — с тяжёлым вздохом осведомился Снейп, закатив глаза. — Брось, Поттер. Меня не беспокоят высосанные из пальца обвинения и копания в грязном белье. Если это всё, на что способна Рита Скитер, то могу лишь… — Меня — беспокоят, — перебил его Поттер со знакомым бешеным огнём в глазах. — После всего, через что ты прошёл и что сделал для Магической Британии, ей следовало бы закрыть рот раз и навсегда. Но она умудрилась выставить тебя беспринципным лицемером, подло пользующимся незаслуженным доверием, которое к нему питает великий Избранный, — на последних двух словах он поморщился, словно произносить их было физически неприятно или даже больно, — и я готов стереть её в порошок голыми руками за эту несправедливую статью. Северус едва не улыбнулся. Ты весь в этом, подумал он практически с нежностью, глупый мальчишка. Вслух же он выплюнул: — Мир вообще несправедлив, профессор Поттер. И декану Слизерина это должно быть известно лучше, чем кому бы то ни было. Огляделся. Коридор по-прежнему пустовал, и Снейп осмелился легонько сжать плечо сперва дёрнувшегося, но тут же расслабившегося под его осторожными пальцами Гарри. — Наша задача — суметь извлечь выгоду даже из его несправедливости, — прошептал он. И сразу же убрал руку, едва в коридоре послышались шаги. Мимо них прошла компания Дэвиса, негромко переговаривающаяся между собой; заметив Снейпа, они остановились как вкопанные, и на их лицах отразились замешательство и испуг. Дэвис побелел как полотно, метнул на Гарри взгляд украдкой — наверняка решил, что профессор Поттер делился с директором подробностями произошедшего. Северус не без сожаления напомнил себе о том, что не должен был вмешиваться. И склонил голову: — Добрый день, молодые люди. Поторопитесь, скоро прозвенит звонок. — Д-добрый, профессор Снейп, — осмелился пролепетать хаффлпаффец — один за всех, — и все они поспешили убраться из коридора подобру-поздорову. Едва шум их торопливых шагов затих в отдалении, Гарри прыснул: — Они так тебя боятся. — Репутация, создаваемая и оттачиваемая годами, профессор Поттер, — хмыкнул Северус. — Если не можете добиться любви — заставьте уважать себя другими методами. Гарри воровато огляделся и вдруг поймал его ладонь в свои, прижался коротким горячим поцелуем к запястью. Снейп дёрнулся, вырывая руку, прошипел разгневанно: — Что ты творишь!.. — Показываю, что любви некоторых вы добились вполне успешно, господин директор, — промурлыкал Поттер, в глазах которого вновь плясали лукавые всполохи золота. У Северуса почему-то ком в горле встал — Мерлин, за семь лет он так и не привык к неожиданным, всегда застигающим его врасплох признаниям Гарри. Тот редко говорил ему об этом (Северус Поттеру — практически никогда), но всякий раз, когда это происходило, внутри у Снейпа было столько… О, Мордред. — Мы уже обсуждали ваше поразительное неблагоразумие и полное отсутствие вкуса в этом вопросе, — дежурно проворчал он. Глаза Гарри опасно сузились и потемнели. Он открыл было рот, но Северус торопливо выставил ладонь вперёд: — Нет. Не здесь. И, заслышав чьи-то ещё шаги — коридор постепенно начинал заполняться спешащими на занятия студентами, — отдёрнул руку и прошептал: — Тебе пора. Хаффлпафф, второй курс. — Ты выучил моё расписание? — удивлённо поинтересовался Гарри, тут же передумав на него рычать. Северус пожал плечами: — Это моя обязанность. Я должен знать, где в случае чего смогу тебя отыскать… и когда тебе может понадобиться моё присутствие. — Это твоё стремление всегда всё контролировать… — Гарри покачал головой, но теперь глаза его смеялись. — Хорошо, мне и правда нужно идти. — Продуктивного рабочего дня, профессор Поттер, — пробормотал Снейп, почему-то как никогда остро ощущая потребность прикоснуться к нему. И проводил его удаляющуюся высокую фигуру взглядом. Ком в горле никуда не девался.