Что происходит в учительской после отбоя

На продвинутом курсе Зельеварения было всего четыре человека: Северус не изменял своим принципам и принимал на него только студентов, получивших на прошлогоднем экзамене Превосходно. Среди шестикурсников, с которыми он теперь занимался дважды в неделю, ожидаемо не было ни одного гриффиндорца. Два слизеринца (в том числе не так давно отличившийся Итан Гросс), один равенкловец и даже — Мерлин великий, каким образом? — одна хаффлпаффка. Но никаких львят. Хорошо. Радоваться отсутствию у гриффиндорцев интереса к Зельям было, возможно, малодушием, но это означало минимальное количество конфликтов. Он собирался сделать из своих студентов приличных зельеваров, а не разнимать драки. — Добрый день, — сухо произнёс Снейп, влетая в полумрак аудитории и стремительно проходя к доске. — Сегодня займёмся противоядием от Приворотного зелья. Ингредиенты, — отрывистое движение рукой, — перед вами. Зелье должно получиться прозрачным, прозрачным, мисс Томпсон, вы меня услышали? Ваше прошлое творение не соответствовало стандартам этого курса, поэтому рекомендую удвоить усилия и быть внимательнее. Он обвёл молчавших студентов острым взглядом и нетерпеливо осведомился: — Ну, вы займётесь делом или будете и дальше на меня таращиться? Первым опомнился один из слизеринцев. Затем пришли в себя остальные — и торопливо направились к шкафчикам с ингредиентами. Северус опустился за стол, сосредоточился на проверке эссе, но это занятие довольно быстро ему наскучило: седьмой курс был вышколен на славу, про Напиток живой смерти они настрочили даже больше заданного, одна всезнайка, мучительно напоминавшая ему мисс Грейнджер, ссылалась в своём опусе на труды из Запретной секции. Снейп отодвинул от себя эссе и взглянул на студентов. Работали они молча, лишь изредка переговариваясь. Хаффлпаффка — с равенкловцем, слизеринцы — между собой. Неудивительно, но приятного мало. Гросс периодически косился на него, Северуса, со странным выражением лица; это интриговало. Но выяснить причины подобного интереса можно было позже, сейчас — противоядие. Ближе к середине урока Северус прошёлся по рядам, комментируя успехи студентов: — Мисс Томпсон, вы уверены, что добавили экстракт лирного корня? Мистер Джойс, прекратите любоваться соседкой, или я волью противоядие вашего собственного приготовления вам же в глотку; очевидно, вы в этом нуждаетесь. Мистер Уолкер, я сказал что-то смешное? Мешайте, мистер Гросс, мешайте активнее, а не ворон считайте. К концу занятия на его столе выстроились в ряд четыре флакончика с образцами зелий, и Северус, придирчиво осмотрев каждый из них, снисходительно кивнул: — Приемлемо. Домашнее задание — описать свойства волшебной рябины и её применение в Зельеварении. Можете быть свободны. Студенты поспешили очистить котлы и, попрощавшись со Снейпом, один за другим покинули аудиторию. Слизеринцы перед этим переглянулись, Уолкер кивнул и вышел. Итан ожидаемо задержался. Мялся у своего стола, возился с котлом, будто внезапно позабыл о существовании Чистящих Чар. Северус выждал минуту и, не выдержав, поднял голову: — Вы что-то потеряли, мистер Гросс? — Нет, я… — Гросс облизнул губы и, явно нервничая, приблизился к его столу. — Я лишь хотел задать вам один вопрос, сэр. — Вот как? — Северус выгнул бровь. — Что ж, спрашивайте, я весь во внимании. Итан помолчал пару мгновений, очевидно, собираясь с силами, и выпалил совершенно не то, чего Снейп от него ждал: — Почему вы отказались быть нашим деканом в этом году? Любопытно. Северус собирался сказать, что это не его, Гросса, дело. Но оценил напряжённую позу того и неохотно ответил: — Я счёл профессора Поттера более подходящей для этого кандидатурой. — Почему? — спросил Гросс практически с вызовом. — Он же… герой, бывший гриффиндорец и вот это вот всё! А вы его к нам. Как будто в насмешку. — В насмешку? — холодно переспросил Северус, поднимаясь на ноги и не без удовольствия отмечая, что Итан вздрогнул и отступил на шаг. — В первую очередь, мистер Гросс, вынужден донести до вас информацию о том, что мой жизненный опыт и те привилегии, которыми я располагаю на правах директора, существенно превосходят ваши, поэтому не рекомендую критиковать мои решения, если вам нечего им противопоставить. А кроме того… — он помедлил и сощурился; Мерлин, он обещал Поттеру не вмешиваться, но оставаться в стороне вот в таких ситуациях было довольно затруднительно. — Вы, как слизеринец, несомненно, способны оценить те преимущества, которые вам даёт Гарри Поттер в качестве декана. Он не только, как вы выразились, герой «и вот это вот всё». Он — ваш шанс, ваш золотой билет, если угодно. И я буду очень разочарован в студентах своего факультета, если они упустят подобную возможность. Гросс молчал, но глаза у него яростно сверкали. — Рекомендую дружить с ним, — сухо заключил Снейп, — и не создавать ему лишних проблем. Уверяю вас, мистер Гросс, профессор Поттер достаточно компетентен для занимаемой им должности. — Он гриффиндорец, — упрямо прошептал Итан. — Рафинированный идеальный гриффиндорец, драгоценный Избранный, бывший Главный Аврор и… — Довольно, — перебил его Северус, с силой стискивая переносицу пальцами. — Мне хорошо известно, кто такой Гарри Поттер. Как и каждому в этой школе и за её пределами. Вы понимаете, к чему я клоню, мистер Гросс? — Я… — Вы. Понимаете. О чём я? — с нажимом повторил Снейп. Итан неохотно кивнул: — Да, но… — А раз так, то не будьте идиотом, — прорычал Северус. — Неужели ваша уязвлённая гордость стоит загубленного будущего? Гросс открыл рот, словно хотел что-то возразить, но, очевидно, не нашёлся со словами и закрыл его, громко клацнув зубами. — Идите, — утомлённо произнёс Снейп, возвращаясь за стол и вновь сосредотачиваясь на эссе. — Вы опоздаете на следующее занятие. Итан помялся, но потом, видимо, так и не сумев подобрать нужные слова, развернулся, шагнул к своему столу, подхватил с пола сумку… — И вот ещё что, — негромко бросил Северус, не глядя на него, но зная, что мальчишка настороженно замер возле котла. — Ваши попытки подёргать мистера Дэвиса за косички обречены на провал. Хотя бы потому, что косичек у него не наблюдается. Рекомендую сменить тактику. До него донёсся изумлённый выдох, и Северус усмехнулся, чрезвычайно довольный собой.

***

У Гарри, возлежавшего на диване в его гостиной, было до того задумчивое выражение лица, что Снейп сразу почуял неладное. Поттер о чём-то напряжённо размышлял, и это что-то очень вероятно могло оказаться для него, Снейпа, неприятным. Он не ошибся — спустя несколько мгновений тишины, разбавляемой только скрипом его пера, Поттер тихо, но уверенно произнёс: — Северус. — М-м? — Снейп скатал в свиток очередное письмо и потянулся за следующим. Впрочем, моментально потеряв к нему интерес, стоило Гарри негромко спросить: — Сколько ещё мы будем прятаться? Перо в пальцах Северуса дрогнуло, но голос остался невозмутимым, когда он уточнил: — О чём ты? — Ты меня понял, — сухо ответил Гарри. — Разумеется, о нас. — О нас… — Северус прикрыл глаза, отложил перо и, преодолевая малодушный порыв остаться сидеть спиной к Поттеру, всё-таки повернулся к нему лицом. Вздрогнул: Гарри не сводил с него внимательных глаз, и взгляд у него был такой, что Северуса до костей пробрало смесью малопонятных эмоций. — Мы уже обсуждали эту тему, — еле слышно произнёс Снейп. — Сейчас неподходящий момент, и я не считаю рациональным орать на всех углах о… — У тебя всегда неподходящий момент, — перебил его Гарри практически с яростью. Встал на ноги. Приблизился — и Северусу стоило усилий не отпрянуть и удержать нейтральное выражение лица, когда Поттер опустил руку на высокую спинку его стула, в считанных дюймах от его плеча, и выдохнул с чем-то, что граничило чуть ли не с обидой: — Я сделал тебе предложение два года назад. — Я помню, — напряжённо отозвался Снейп. — И я не сказал тебе «нет», Гарри. Я сказал «нужно подождать». — И сколько ещё мне ждать? — спросил Поттер неожиданно устало, склоняясь к самому его лицу, будто бы для поцелуя; но ситуация к поцелуям располагала крайне мало. — Мы семь лет вместе. Семь лет! А ты до сих пор боишься открыто назвать меня своим. Глупый мальчишка. Будто это моя прихоть, мой каприз. — Мне казалось, ты понимаешь, почему я не стремлюсь обрадовать магическую общественность обнародованием факта наших отношений, — холодно произнёс Северус. — Семь лет — чудовищно короткий срок для тех, кто привык делить мир на чёрное и белое. Ты уже видел, что сделало с твоим имиджем всеобщего любимца простое назначение на должность декана Слизерина; сложи два и два и вообрази себе, во что тебя превратят злые языки после бракосочетания со мной. Гарри раздражённо выпрямился и принялся мерить его гостиную шагами. Он был красив в гневе, даже когда на скулах у него играли желваки. Северус молчал и наблюдал за ним, не произнося ни слова — знал, что Гарри собирается с мыслями и вот-вот заговорит. И не ошибся. — Мы не можем всю жизнь оглядываться на других, — наконец сказал Поттер, остановившись у книжного шкафа и взяв какой-то ветхий том — наверняка просто чтобы чем-то занять руки. — Мне чудовищно надоело быть твоим маленьким грязным секретом. — Ты не… — начал было Снейп, горло которого сдавило спазмом, но Гарри прервал его, резко мотнув головой и выплюнув: — Я — да. Тебе страшно, и ты не доверяешь изменчивой магической общественности — это я понимаю… Но, Мерлин, Северус, ты мог бы довериться хотя бы мне. Снейпу стало нечем дышать, и он не сразу справился с волной чего-то горького и беспомощного, вроде злой боли, поднявшейся у него внутри. — Ты прекрасно знаешь, что я доверяю тебе — тебе одному — как никому другому, — вышло резче, чем ему хотелось бы, и Гарри почувствовал: взглянул на него колко. — Но в нынешних обстоятельствах… я не могу. Мы не можем. В Хогвартсе всё только начало налаживаться, утихли первые страсти. Но если кто-то прознает про нас… — То что? — едко осведомился Поттер, скрещивая руки на груди. — Тебя обвинят в совращении, а меня — в предательстве родины? Северус выдержал его беспощадный взгляд и склонил голову: — Может быть. И это будет не худшим из потенциально возможных сценариев. Писаки вроде Скитер настрочат тысячу статей про то, что я наложил на тебя Империо; или что у тебя какое-нибудь расстройство, ведь не мог же ты в здравом уме выбрать меня; или что за моим решением пригласить тебя преподавать в Хогвартсе стоят грязные желания старого ублюдка, которому не терпелось пристроить молодого любовника… — Достаточно, — перебил его Гарри, в глазах которого полыхнуло настоящее бешенство. — Иногда я забываю о том, какой ты пессимист. — Я реалист, Поттер, — сухо возразил Снейп, поднимаясь на ноги и приближаясь к нему. Дотронулся до его плеча, но Гарри был всё равно что каменный и не поддался, не подставился под прикосновение; злился. Скверно. — Пойми меня, наконец, — практически прошептал Северус. — Здесь и сейчас, посреди учебного года, мы рискуем испортить этим всё, чего добились и чего ещё хотим добиться. Едва ли ты можешь представить себе, какая шумиха поднимется среди детей и родителей. Нам будут перемывать кости, Гарри, нас будут обсуждать и осуждать. Все, включая наших коллег. — Не в меру длинные языки всегда можно укоротить, — мрачно ответил Поттер, глядя в сторону. — А общественное мнение — поменять. Я бы никому не позволил отпускать по этому поводу шуточки и строить отвратительные предположения о природе наших отношений. И — практически шёпотом: — Но тебя, видимо, устраивают эти тайные встречи и поцелуи украдкой, которые мы будто воруем у кого-то другого. Кадык Снейпа судорожно дрогнул, и всё в нём мерзко сжалось — то ли от горечи, то ли от гнева. Он убрал руку и вернулся за свой стол. Взял перо. И тихо, старательно контролируя так и норовящий охрипнуть голос, произнёс: — Возможно, вам стоит вернуться в свои комнаты и заняться подготовкой к завтрашним занятиям, профессор Поттер. Он почти ждал, что Гарри возразит. Что Гарри что-то скажет. Поттер почти всегда первым шёл на примирение — у него был непростой характер, но каким-то образом ему удавалось сглаживать острые углы порой поднимаемых трудных тем, вот вроде этой. И Северусу хотелось, чтобы и теперь Поттер сделал это. Быть может, обнял бы его со спины; прошептал бы куда-нибудь ему в затылок, что понимает и обещает подождать ещё немного; растворил бы возникшее между ними напряжение одним дурашливым поцелуем в своей неподражаемой поттеровской манере. Но вместо всего этого раздались шаги и хлопок двери, от которого Снейп вздрогнул, как от удара. И, вновь отшвырнув в сторону перо, спрятал лицо в ладонях.