Что происходит в учительской после отбоя

Зимний бал обещал стать самым грандиозным событием года. Гарри изъявил желание принять участие в его организации лично; Северус не возражал — у него самого к Рождеству работы был непочатый край, и инициатива Поттера пришлась как никогда кстати. — Ты же придёшь? — спросил Гарри накануне празднества. — Ну, на бал. Мы с Флитвиком составили программу, зачаровали ёлки и… Северус не слушал — больше любовался огнём в его глазах. Сам он редко появлялся на подобного рода мероприятиях и обычно поручал Минерве произнести вступительное слово — была у него какая-то необъяснимая, но острая нелюбовь ко всем этим бессмысленным праздникам и балам. Но почему-то сейчас, когда Поттер рассказывал ему о том, какие волшебные конкурсы для студентов запланировал… — Приду, — тихо ответил он. — Возможно, немного опоздаю. Гарри просиял, весь будто засветился изнутри, и это, в сущности, стоило того, чтобы потерпеть пару часов утомительного бала. …на который он действительно опоздал: когда Северус, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания, вошёл в Большой зал, студенты уже разбились на оживлённые группки или танцевали в центре, освобождённом от сдвинутых к стенам столов. Гарри — в тёмно-синей парадной мантии, которая удивительно ему шла — ожидаемо нашёлся в окружении галдящих младшекурсников. Снейп к нему подходить не решился — не сейчас, слишком много любопытных глаз; вместо этого Северус поспешил занять себя разговором с профессором Спраут, надевшей кричаще-розовый наряд (сам он, облачённый в наглухо застёгнутый сюртук и неизменную чёрную мантию, немедленно ощутил себя лишним на этом празднике жизни). Они обменялись дежурными комплиментами, обсудили матч Хаффлпафф-Гриффиндор, в котором с огромным отрывом выиграли львята, что делало Гриффиндор и Слизерин главными претендентами на Кубок этого года; Спраут посетовала на нехватку каких-то редких растений для продвинутого курса; Северус, сжав зубы, пообещал выделить для этих целей финансирование и отстранённо подумал о том, что не мешало бы черкнуть письмецо Лонгботтому — тот, по его сведениям, находился сейчас в Бразилии, и было бы славно, если бы он сумел привезти в школу пару местных образцов. Наконец разговор исчерпал себя. Спраут пригласил на медленный танец Хагрид, и Снейп поспешил убраться с их пути — ему вовсе не хотелось, чтобы неповоротливый полувеликан оттоптал ему все ноги в пылу пляски. Сам Северус заприметил себе дальний угол зала: он всегда выбирал подобные укромные местечки, из которых удобно было следить за другими, но держать при этом с ними дистанцию. Люди утомляли его, вот в чём дело; все, кроме Гарри Поттера, разумеется. Мальчик-Который-Выжил и в этом оказался уникальным. Неповторимым. В углу он, впрочем, наткнулся на Дэвиса. У того было странное напряжённое выражение лица, а глаза были сосредоточены на гуще танцующих, и приближения Снейпа он не заметил. Северус прищурился, проследил за направлением его взгляда и усмехнулся: кто бы сомневался, Итан Гросс. Обнимающий за талию светловолосую слизеринку с пятого курса. Если бы взглядом можно было убить, Дэвис, несомненно, уже прикончил бы эту пару с особой жестокостью. Вы, гриффиндорцы, так ревнивы. Это было не его, Северуса, дело. Он мог бы, в конце-то концов, найти себе другой удобный угол обзора, не смущать и без того явно взвинченного мальчишку своим присутствием. — Добрый вечер, мистер Дэвис, — вежливо произнёс Снейп вместо этого. И, когда тот, вздрогнув, поднял на него испуганные глаза, мягко осведомился: — Что же вы не танцуете? — А вы? — дерзко парировал мальчишка, и Северус против собственной воли восхитился его наглостью. Впрочем, Дэвису хватило совести смутиться и выдавить: — Извините, сэр. Вырвалось. — Понимаю, — Северус склонил голову набок. — И всё же. Вы могли бы пригласить кого-то из своих однокурсниц — уверен, любая из них согласится. — Меня не интересуют девчонки, — огрызнулся Дэвис и тут же залился краской, осознав, что ляпнул. Снейп прикусил щёку изнутри, чтобы не усмехнуться, и, стараясь выглядеть незаинтересованным, невозмутимо ответил: — Что ж, в таком случае вы могли бы попытать счастья с кем-то из однокурсников. Глаза мальчишки потрясённо расширились, и Северус любезно добавил: — Как я вижу, мистер Гросс уже освободился. Дэвис пошёл красными пятнами. — Э-это не… — запинаясь, начал было он, но раньше, чем Северус успел бы добавить ещё что-то, рядом с ними раздалось весёлое: — Терроризируете студентов, господин директор? Снейпу не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто именно решил составить им с Дэвисом компанию. — Всего лишь даю ценные рекомендации, профессор Поттер, — сухо отозвался он, не сводя взгляда с оцепеневшего то ли от ужаса, то ли от удивления Дэвиса. И продолжил, спрятав смешок в покашливании: — В конце концов, школьные правила этого не воспрещают. Дэвис уставился на него недоверчиво. Северус кивнул и туманно закончил: — А кроме того, думаю, вам не откажут. Дэвис нервно сглотнул, судорожно дёрнул затянутый на горле галстук, ослабляя удавку, помялся, будто не зная, что делать… почему-то посмотрел на Гарри, снова на Снейпа — и решительно кивнул: — Я… я попробую. — Попробует что? — с любопытством осведомился Поттер, занимая его место, стоило мальчишке взять курс в центр зала. Северус тонко улыбнулся: — Увидишь сам. Гросс, уже успевший распрощаться со своей предыдущей партнёршей, дёрнулся, когда Дэвис тронул его за плечо, обернулся, его лицо исказила гримаса настороженности, почти агрессии… немедленно сменившаяся недоверчивым изумлением, когда тот заговорил. Снейп прищурился; ему было известно, что в Итане сейчас боролись сразу несколько чувств и желаний, и он не мог бы поручиться за то, что тот примет приглашение. Но спустя пару томительных секунд Гросс неожиданно улыбнулся и неуверенно кивнул. А потом вложил свою руку в протянутую ладонь Дэвиса. — Да-нахрен-ладно, — потрясённо выдохнул Поттер ему в самое ухо. — Следи за языком, — привычно одёрнул его Снейп. И усмехнулся, поворачиваясь к сверлившему его теперь поражённым взглядом Гарри: — Это старо как мир, ни к чему так удивляться. Порой за бесконечными стычками и провокациями стоит далеко не ненависть. — С ума сойти, — пробормотал Поттер, покосившись на в самом деле танцующую под перекрестьем любопытных и шокированных глаз парочку. И вдруг уставился на Северуса возмущённо: — Да ты же этим подло воспользовался! — Как можно, профессор Поттер, — невозмутимо проурчал тот. — Рассчитывать на личную выгоду от демонстрации чужих нежных чувств… — Вполне в духе слизеринца, — ухмыльнулся Гарри, закончив фразу за него. Снейп пожал плечами: — Обстановка в Хогвартсе меняется. Всё меняется. Думаю, ни мистер Дэвис, ни мистер Гросс не сочли бы нечто подобное возможным ещё в этом сентябре; и вот, взгляни на них теперь. И это, смею надеяться, лишь начало конца идиотской межфакультетской вражды. Они могут стать для других примером, и я рассчитываю на то, что давние распри не помешают им разобраться в том, что они испытывают друг к другу. Гарри покачал головой, то ли не находя слов, то ли не зная, какое именно из своих соображений озвучить. Северус тихо проговорил, глядя куда-то в сторону: — Я хотел кое-что тебе сказать. — Что? Он помолчал. Ему всегда было почему-то трудно произнести нечто подобное вслух; Северусу потребовалось потратить несколько мгновений на борьбу с собой, прежде чем он сумел наконец выдавить: — Я рад, что не ошибся в тебе. — Во мне? — отрывисто переспросил Поттер. Снейп пожал плечами: — Ты очень многое сделал для этой школы. За считанные месяцы… это похоже на чудо. — Мы сделали, — сурово возразил Гарри. Северус взглянул на него исподлобья и усмехнулся: — Нет, Гарри. Ты. Замолчали. У Поттера было какое-то совершенно невозможное, необъяснимое в условиях его славы и известности качество — он категорически не умел принимать комплименты и похвалу. Смущался, терялся, лишался дара речи. Где-то в глубине души Северус, хоть никогда и не признался бы ему в этом, находил это очаровательным; ещё одной маленькой деталью, делающей Гарри Поттера тем, кем он являлся. Тем, кого Снейп любил. — Не хочешь тоже показать другим пример? — неожиданно спросил Гарри, и Северус тут же очнулся, точно на него ушат ледяной воды вылили. — Вы в своём уме, профессор Поттер? — прошипел он едва ли не с яростью. Которой подавился, практически поперхнулся, столкнувшись взглядом с глазами Поттера: внезапно серьёзными, внимательными — и ещё невыносимо зелёными, цвета Авады Кедавры. Эта мысль ударила Снейпа под дых, и ему вдруг оказался нужен, прямо-таки жизненно необходим глоток свежего воздуха. — Я выйду на балкон, — хрипло произнёс Северус. Гарри покосился на него остро, будто читал, как раскрытую книгу. Кивнул. Он не последовал за Снейпом, когда тот торопливо двинулся в сторону выхода, но… Но, разумеется, спустя пару минут, проведённых Северусом в благословенном одиночестве пустующего балкона, за его спиной раздались тихие осторожные шаги. — Всё хорошо? — негромко спросил Поттер, вставая рядом с ним и опуская ладонь на каменную кладку в опасной близости от его, Снейпа, руки. — Да, — ответил тот, не сводя взгляда с чернильного неба над Запретным лесом. — Всё замечательно. Я будто влюбился в тебя в очередной раз, и это выбило почву у меня из-под ног; дай мне отдышаться и прийти в себя. Гарри, наверное, понимал, что творилось у него на душе. По крайней мере, он замер рядом молчаливым изваянием, не шевелясь, но изредка практически задевая своим плечом его, и тоже смотрел вдаль, на средоточие далёких звёзд. А потом чуть сместил пальцы — самую малость, но так, что его ладонь накрыла ладонь Снейпа. Северус вздрогнул, но не отдёрнул руку. Они постояли так ещё немного, наслаждаясь тишиной, и всё это время в Северусе зрело решение — давным-давно принятое и обдуманное, но ещё робкое, почти испуганное. Он повернул голову, споткнулся взглядом о жёсткую линию подбородка Поттера. Выласкал взглядом его резкий профиль, лёгкую небритость, короткий ёжик волос, в которых таяли редкие снежинки. И негромко окликнул его: — Гарри. — М-м? — рука поверх его собственной дрогнула. Снейп облизнул губы, зажмурился, как перед прыжком в бездну, и выдохнул: — Да. И если ты сейчас спросишь меня, на какой вопрос я даю ответ… Гарри не спросил. Гарри сжал его пальцы так сильно, что ещё немного, и стало бы больно. Повернулся к нему лицом. Глаза у него сияли ярче и пронзительнее любой из усыпавших небо звёзд. — Летом, — торопливо добавил Северус, — после завершения учебного го… Осёкся. Поттер дёрнул его на себя с такой силой, что Снейп налетел своей грудью на его, и это вышибло из его лёгких воздух; стиснул в медвежьей хватке объятий; а потом — поцеловал, торопливо, заполошно, жадно, до ватных ног, как умел он один. И Северус вжался в него, обнимая в ответ чуть ли не судорожно, словно Гарри могли у него украсть, разомкнул губы… — Это просто возмутительно! — неожиданно раздалось за их спинами. — Какая наглость! Пока остальные празднуют Рождество! Сорок баллов с… Они обернулись на чистых рефлексах, и Минерва МакГонагалл, явно собиравшаяся обрушить на распоясавшихся старшекурсников тираду о благопристойном поведении, запнулась и схватилась за сердце. — О, Мерлин, — пробормотал кто-то из них; быть может, все трое одновременно.