Мёд и дёготь

За две недели до окончания лета на почту пришло сообщение. В нем научрук долго и упорно расписывал возможности публикации статьи, уговаривал взять в качестве соавтора своего никому не известного протеже и утверждал дату начала занятий на вторую неделю сентября. Новость не столько неожиданная, сколько неудобная. Летом Лира планировала прибраться в отцовском доме в Джаспере, упаковать все нужное, отправить это службой доставкой за бешеные деньги обратно в Сиэтл и выставить дом на продажу, чтобы избавиться наконец от тяготящего душу наследства недавно почившего отца. Однако вещи так и не были собраны, потому что большую часть времени Лира потратила на написание научной работы и подработку репетитором. А потом в ее жизни появились трансформеры. Разведчики продолжали отслеживать перемещения десептиконов в черте города. Те перестали кружить вокруг дома Джека, оцепленного маячками Рэтчета, и, судя по всему, не торопились уничтожать дом Лиры. Рэтчет утверждал, что возвращаться туда было по-прежнему опасно, потому что десептиконы коварны, жестоки и так далее и тому подобное. Однако лето подходило к концу, и Лире пора было возвращаться к обычной жизни. Тем более что Арси после недавней разведки обмолвилась о том, что десептиконы уже больше полутора недель не появлялись в Джаспере. — Нет, это исключено, — Рэтчет был неумолим. — Я не могу сидеть здесь вечность, — Лира с невероятной скоростью взобралась на платформу, ведущую к компьютеру, и встала перед самым лицом Рэтчета. Тот глядел недовольно, сверкая яркими линзами глаз, и шумно вентилировал легкие. — Я не пленница, Рэтчет! Ты говорил, что я смогу вернуться обратно, как только опасность исчезнет. И ее нет! Арси сказала… — Арси стоило помалкивать, — отозвался Рэтчет низким, гулким голосом. Сведя брови вместе, он добавил: — Не тебе принимать это решение, Лира. Ну каков подлец! Лира оскорбленно фыркнула. — И кому же? Тебе? — Мне, — голос Оптимуса мягким рокотом прокатился вдоль стен бункера. Лира обернулась к нему, ужасно высокому и серьезному, почти пугающему в своей царственной непосредственности. — Рэтчет желает тебе добра. Возможно, он бывает груб, но таков уж его нрав. — Я знаю, — Лира шумно вздохнула, опираясь на холодные перила, и пробормотала: — Легче от этого не становится. — Я все еще здесь, — еле слышно буркнул Рэтчет. — Мне пора вернуться к своим делам, — обернувшись через плечо к своему горе-напарнику, сказала Лира. — Вы стали мне очень дороги, но у меня ведь есть и другая жизнь. И я не хочу лишиться ее. — Ты и не лишаешься! — возмутился Рэтчет, почти вплотную приникая к платформе. Гул его искры отозвался в теле Лиры щекоткой. — Твоя безопасность важнее каких-то там дел. — Да десептиконы знать обо мне не знают! — И у тебя есть доказательства? — А у тебя есть доказательства обратного? — Пока нет, но, я уверен… — Я не могу провести в этих застенках еще два месяца, Рэтчет! Неужели ты не понимаешь? — Если тебе так неймется без развлечений… — Неймется?! — Полагаю, наилучшим вариантом будет вернуть тебе свободу, — Оптимус ворвался в их перебранку тихим, усталым голосом. — Мы не можем навязывать тебе свои проблемы, тем более если опасность миновала. — Правда? — Лира радостно улыбнулась, не обращая внимания на хруст чужой челюсти за спиной. — И я уже сегодня смогу… — Верно, — кивнул Оптимус. — Ох, спасибо! — от радости — в самом деле, она снова увидит небо! — даже дышать было больно. Лира шумно протопала по платформе, ощущая слабость во всем теле. Неужели ей и впрямь удастся вдохнуть свежего воздуха?! И это было в самом деле упоительно. Небо над головой искрило звездами, и в ночном воздухе слышался запах песка и прохлады. Лира потянулась всем телом, наслаждаясь ощущением ветра в волосах, скользнула кончиками пальцев по каменной глыбе, все еще теплой и сухой, и широко улыбнулась. — Я уже позабыла, какого это, — пробормотала вполголоса. За спиной ее стояли дети и автоботы. Все, кроме Рэтчета. Этот старикан ворчливый даже попрощаться нормально не сумел. Притом что Лира обещала навестить их в скором времени. Даже глазом в ее сторону не мигнул. Лире, конечно же, было обидно и даже больно — в конце концов, именно Рэтчет эти два месяца был ее другом и напарником. Однако злости в ней было куда больше. Из-за него радость от возвращения домой горчила на языке, словно деготь. — Ну что, готова? Попрощавшись со всеми и обняв всех на прощанье (Балкхэд даже слезу пустил, когда Лира, неуверенно ступая по металлическому плечу, погладила его круглую макушку), она вскочила на сиденье Арси позади Джека и уже совсем скоро оказалась в Джаспере. Отцовский дом пах плесенью (на кухне синим махровым цветком расцвел чай), пылью и старыми книгами. Арси, не меняя формы мотоцикла, осторожно проехалась по комнатам, сканируя пространство, сбила пару стопок журналов и, деловито попрощавшись, исчезла среди огней магистрали. Джек поспешил домой, опасаясь вернуться позже матери, а сама Лира, обернувшись холодным пледом, уснула уже через считанные секунды. Через день к ней заехали Мико и Балкхэд. Шумно обсуждая какую-то видеоигру, они вывезли ее за город, чтобы показать живописный ручей на дне каньона, рассказали о новом глазе Бамблби и ни единым словом не обмолвились о Рэтчете. Лира была благодарна за несвойственную им учтивость, однако все равно, сгорая от обиды, желала услышать, что страдает не она одна, что не она одна скучает и злится. Но нет. Что Мико, что Балкхэд — молчком. Еще через день явился Раф. Бамблби с обновленной оптикой отправился на задание, а его напарник, памятуя о скорой учебе, вернулся к занятиям. Днем Лира готовила его к ежегодной олимпиаде по литературе, а по вечерам они смотрели фильмы и документалки. Судя по всему, родители его были только рады такому стечению обстоятельств. Раф про Рэтчета тоже ни словом не упоминал. Книги, техника, компьютеры и Би были центром его маленькой вселенной, и никакой ворчливый док туда пробиться не мог. Утопая в собственной тоске и обиде, Лира, впрочем, довольно быстро расправилась с домашними делами: прибралась, упаковала нужные вещи и отправила их по почте в Сиэтл. На следующий день связалась с риэлторским агентством, заказала билеты на самолет и отписалась знакомой, что присматривала за квартирой, о скором возвращении. В один из вечеров, когда Раф пожелал остаться на базе с вернувшимся Бамблби, Лира отправилась в центр. Джаспер был маленьким городком, но все еже пролегал недалеко от магистрали, поэтому магазинов здесь было предостаточно. И перед отъездом Лире непременно хотелось купить ребятам подарки. Возвращалась она затемно. Рыжевато-фиолетовые сумерки ползли по тротуару густыми тенями, и в воздухе пахло раскаленным асфальтом. В руке раскачивался пакет с подарками, и Лира не без содрогания размышляла о том, как напроситься на визит к трансформерам. Если Рэтчет вообще позволит ей приблизиться к базе. Так, шаркая подошвами кед по пыльной дороге, она добралась до дома. Ключ скользнул в замочную скважину с тихим шорохом, и, невольно прислушавшись к этому знакомому звуку, Лиру уловила далекий рокот двигателя, тоже знакомый. Оглянулась — и едва не осела прямо на крыльце. Конечно, он выглядел иначе. Лира никогда не видела его в альт-форме и вообще-то считала, что Рэтчет пренебрегает ею из собственной гордости и нежелания в принципе контактировать с людьми. Однако вот он. Бело-оранжевый медицинский фургон. С заведенным двигателем. И без водителя. Лира подумала, как странно будет подойти к пустующей машине, заговорить с ней и понять, что это не Рэтчет. Однако это был он — чувствовала это. Вновь повернув ключ в замке, она неуверенно шагнула вниз по ступенькам и, не сводя взгляда с фургона, двинулась к нему навстречу. Казалось, он загудел чуть громче, напряженнее, и Лира, не сдержавшись, буркнула: — Только попробуй уехать. И он не уехал. От Рэтчета шло знакомое тепло — ужасно непохожее на жар реального автомобиля — под воздействием этого тепла тоска, сковавшая душу, исчезла, и Лира, едва сдерживая улыбку, скользнула по вибрирующему капоту рукой. Рэтчет тихо щелкнул замками на дверях, опуская запоры, и, повинуясь невысказанной просьбе, Лира скользнула на водительское сиденье. Внутри пахло чем-то маслянистым, терпким. Лира осторожно скользнула руками по рулю, имитируя вождение, и наконец сказала: — Привет. Тишина, еле слышный гул где-то впереди и спустя секунду — голос. Хриплый, все еще сквозящий недовольством и почти родной: — Здравствуй. Лира неловко улыбнулась, не совсем осознавая, куда стоит говорить. Еще больше путала мысли попытка догадаться, в какой именно части Рэтчета она сейчас находится. — Как дела? — Сносно. Тихо шурша шинами, Рэтчет осторожно вырулил на главную дорогу, ведущую к шоссе. — У меня тоже, — пробормотала Лира. — У Бамблби крутой глаз. Ты отлично постарался. — Спасибо, — Рэтчет внезапно замялся, совершенно по-человечески и ненатурально откашлявшись. — Хорошая статья. Лира покраснела. Читал-таки. — Думала, ты не оценишь. — Если что и стоит ценить, так это знания, — фыркнул он в ответ. — А у тебя их достаточно. — Что ж, я рада, — Лира обвела взглядом салон, не зная, за что взяться и что сказать. Взглянула за окно, где виднелся рыжеватый пустынный пейзаж, и спросила: — Куда едем? — Куда-нибудь, — исчерпывающе. — Я думала, ты не покидаешь базу без особой надобности. — Так и есть. — Тогда… — Я задолжал тебе извинения, — гулко отозвался Рэтчет. — Мне жаль, что я проигнорировал твои потребности в тот момент. Я был груб. — Ничего, бывает, — Лира ободряюще погладила соседнее сиденье и еле слышно пробормотала: — Надеюсь, я тебя не лапаю… — Пока что нет, — тихий, ничем не скрытый смешок. — И ты меня извини, — Лира тихо вздохнула. — За что? — Я назвала того пса в игре твоим именем, — маленький старый псевдо-мопс, обожающий игры в мусорном баке, в The Sims вышел ужасно милым, и Лире даже обидно было поначалу, что даже здесь Рэтчет был ужасно хорошеньким любителем голосить и рычать. — Ах, это… Это существо выглядело забавно. — Я рада, что ты оценил, — саркастично протянула Лира. — Я, знаешь ли, была зла. — Как и я, — деловито сказал Рэтчет. — И мне жаль, что так вышло. Я должен был проводить тебя в тот день. Однако я поддался эмоциям, и не сразу сумел с ними справиться. Полагаю, мое стремление защитить тебя было сильнее здравого смысла. — Звучит очаровательно, — Лира не смогла сдержать широкой, умиленной улыбки. — Ты иногда такое чудо. — Что бы это ни значило… — О, не ворчи! — И все же я рада, что ты приехал, — сказала Лира. — Не боишься, что база за время твоего отсутствия прекратит свое существование? — Самую малость. — Даже так? И кого же ты оставил присматривать за мостом? — Оптимуса, — почти процедил Рэтчет. — Он сам предложил. — Серьезно? — В последние дни у нас с ним возникли некоторые… Расхождения во взглядах. Полагаю, он был недоволен некоторыми переменами, произошедшими на базе, и… — страдальческий вздох. — Он приказал мне покинуть ее на ближайшие несколько часов. Лира почувствовала легкое разочарование. Значит, приехал, но все же не по своей воле. Просто Оптимус оказался слишком хорошим и понимающим. И это Оптимус решил сохранить их дружбу. Рэтчет, видимо, о ее мыслях догадался. Съехав на обочину, он остановился и, гулко вздохнув, сказал: — Я и сам собирался навестить тебя. — Хорошо, — кивнула Лира. — Ты мне не веришь, — отозвался Рэтчет недовольно. — Верю. — Нет. — Хорошо. И тишина. В стекло ударил порыв ветра, оцарапав его песчинками, а на горизонте показалась машина — пыльный большегруз. Лира вперила в него усталый взгляд. Рэтчет проиграл молчанию уже через пару секунд. Дрогнул всем корпусом и громко сказал: — Я рад, что ты мой друг. И я был не прав. И я правда собирался приехать к тебе, просто Оптимус… Оптимус опередил меня. — Рэтчет… — Что? — Я верю тебе. Не нужно оправдываться, — Лира улыбнулась, скользя пальцами по приборной панели поглаживающими движениями. — Ты все еще мой друг. Может, самую малость, невыносимый, но друг. И я скучала по тебе. Жаль, что не получится увидеть тебя в нормальной форме. — Я полагал, моя альт-форма выглядит сносно, — фыркнул Рэтчет. — Да, но я не знаю, куда мне говорить! — возмутилась Лира. Скользнув пальцами вдоль приборной панели, она нажала на неработающую поддельную магнитолу, коснулась рычага переключения скоростей и пробормотала: — Вот что это вообще? — Кхм… насчет «не лапать»?.. Лира в тот же миг отдернула руку в сторону с выражением ужаса на лице. — Прости, я не знала! — щеки ее залила краска, и, если бы не замки на дверях, она бы непременно вывалилась наружу. — Прости! Я… — Шутка, — и голос полон самодовольства. — Не смешно! — Лира шлепнула его по рулю, все еще красная и смущенная. — Совсем не смешно. — Ну, я бы поспорил. — Конечно! Твое чувство юмора… — …нравится тебе. — А вот и нет… — Ну конечно…