Мёд и дёготь

Когда дети возвращались на базу, это всегда было заметно. Они были шумными, крикливо-шумными. Мико горланила какие-то песни, Джек пытался перекричать ее, рассказывая об очередной неудаче на романтическом фронте, а Раф просто начинал болтать с Бамблби, и тогда к общей какофонии звуков присоединялось эмоциональное жужжание Бамблби. Дети любили раскидывать повсюду свои вещи: запускали по полу набитые учебниками рюкзаки, просыпали чипсы и оставляли всюду за собой комки грязи. Рэтчет, видя это, начинал искрить проводкой в окулярах, и Лире приходилось проявлять все свое обаяние, чтобы не позволить ему разразиться на детей неудержимым потоком ругани. Но они и впрямь были… Оглушительными. Особенно, когда случалось что-нибудь из ряда вон выходящее. Как сейчас. Сначала во всполохах моста появилась Мико с широкой предвкушающей ухмылкой, за ней — подозрительно улыбчивый Раф, и следом — бледный, явно перенервничавший Джек. Первое, что пришло Лире в голове при виде них — свидание. Эти двое наверняка сорвали Джеку свидание. Но нет. Мико принялась с жаром перешептываться с Джеком, тот втянул в разговор Рафа, а тот покосился в сторону Лиры. Она сама, глядящая на них из-за экрана ноутбука, только вскинула брови. Что-то натворили. Что-то натворили и не хотят говорить родителям, а теперь хотят втянуть в это ее. — Лира! — ухмылка Мико стала еще шире. — Лира, ты знала… — Мико, нет! — Джек дернул ее за рукав, заставив сбиться с пути, который она наметила к уютному, заваленному одеялами дивану Лиры. — Что случилось? — Лира заворчала, с недовольством откладывая ноутбук в сторону. — Если вы снова что-то сломали, разбили, порвали, растоптали, сожгли… Я не пойду к директору. — Ты худшего мнения о нас! — фыркнула Мико. — Мы, между прочим… — Мико! — Джек снова дернул ее за рукав, но лицо его при этом выглядело так, будто он сам не мог удержаться от того, чтобы как можно скорее проговориться. Лира вздохнула. — Выкладывайте. — Тим Сандерс, — многозначительно произнесла Мико. В глазах ее плясали бесенята. — Тим Сандерс влюбился в тебя! — Вау! — равнодушно откликнулась Лира. — Кто это? — Тим Сандерс — самый отвратительный человек в нашей школе! — выплюнул Джек. — Он ездит на отцовской «Тойоте» и делает вид, будто этот город принадлежит ему. — И Тим Сандерс влюбился в меня, ага, — Лира покачала головой, задаваясь вопросом о том, почему они вообще решили, что эта новость заслуживает чьего бы то ни было внимания. — Это должно меня волновать? — Это волнует меня! — воскликнул Джек с видом оскорбленной невинности. — Нас! — Сандерс видел, как ты забирала нас с уроков, — Раф недовольно фыркнул, выступая из-за спин друзей. — А теперь он требует, чтобы я познакомил вас. — И каждую перемену он устраивает мне допросы, чтобы ты знала, — воскликнул Джек. — И выпрашивает твой номер. И дату рождения. И любимые цветы. Почему я вообще должен знать твои любимые цветы?! — Просто скажите ему, что я слишком стара, чтобы обратить внимание на такого, как он, — забавляясь, пожала плечами Лира. — Вот увидите, через неделю он забудет обо мне. — Я уже говорил, — ворчливо отозвался Джек. — Ему через пару месяцев исполнится восемнадцать… — Скажите ему, что я предпочитаю мужчин постарше, — прыснула Лира. — И побольше. — И поумнее, — добавил Рэтчет, выглянувший-таки на шум из своей лаборатории. Джек побледнел еще больше, явно не уверенный в том, стоит ли продолжать начатый разговор в присутствии автобота, но Мико была напрочь лишена свойственной ему тактичности, поэтому, широко ухмыльнувшись, спросила: — И ты ни капельки не ревнуешь, Рэтчет? — А должен? — фыркнул тот, косясь на Лиру со смешинками в глазах. — Тим симпатичный, — весомо произнесла Мико. — Он всем нравится. — Мне — нет, — бросил Рэтчет. — Значит, не всем. — Всем девушкам, зануда, — Мико закатила глаза. — Просто тебе встречались девушки с плохим вкусом, — пробормотал Рэтчет. Звучно хрустя шейными позвонками (звук столь же громкий, сколь и отвратительный), он приблизился к Лире и, склонившись над ней, бросил с назиданием: — Ты обещала поспать. — Еще пару минут, — Лира огладила его руку, замершую рядом со спинкой дивана, широко зевнула и повернулась к детям: — Что-то еще? Или вы притащили беднягу Тима в рюкзаке? — Очень смешно, — протянул Джек. — Что делать-то? Он не отстает. — Как в мост лезть, так вы первые, а как урезонить мальчишку с играющими гормонами, так все? — Рэтчет взглянул на детей с нескрываемым скепсисом. — Я был о вас лучшего мнения. — Взаимно, — фыркнула Мико. — А теперь занимайтесь своими делами и не лезьте туда, где можете умереть, — Рэтчет, замотав Лиру в одеяло, под ее хохот, подхватил рукой под бедра и, не скрывая довольной ухмылки, добавил: — Надеюсь, наша следующая встреча состоится нескоро. — А Тим? — Джек всплеснул руками. — Почему я должен… Аргх! Вот дам ему твой номер телефона… — И я устрою ему разнос за то, что портит мне медовый месяц с моим самым любимым и самым старым мужем на свете, — рассмеялась Лира, выглядывая из вороха ткани в руках Рэтчета, пока тот, не обращая внимания на возмущение подростков, нес ее в сторону лаборатории. — Медовый месяц? — отвращение в голосе Джека было почти осязаемым. — Медовый месяц! — Что это вообще такое? — фыркнул Раф растерянно. — Меня сейчас вырвет, — манерно протянула Мико. — Точно вырвет. — Значит, муж? — Рэтчет почти урчал от самодовольства, и Лира не могла не вжаться в его вибрирующую теплую грудь всем телом. — Надеюсь, ты не против, — хихикнула она, заглядывая в светящиеся голубым глаза. — Не хотелось бы разочаровывать Тима. — О, что ты! Как можем мы разочаровать бедного парня? Так уж и быть, я согласен. — Как насчет того, что пропустить часть с церемонией и сразу перейти к медовому месяцу? — игриво рассмеялась Лира, притягивая к себе прохладную щеку автобота и звонко чмокая. — Как насчет того, чтобы поспать, как и обещала? — фыркнул в ответ Рэтчет. — Ты и впрямь старый… — Тебе же нравится. — К счастью, да.