Часы

Кристофер явился. Явился через два дня, у него было очень много работы в последнее время, и он снова стоял у двери в ту самую пыльную квартирку. Он не знал, стоит ли ему стучать, и теперь понял, почему его не услышали, когда он скребся: дверь была отсыревшей, мягкой, и она едва ли держалась в косяке. Наверняка это от перепадов температур и влажности. Дверь могла бы развалиться в щепки от удара плечом. Не как сухое дерево, влажно, липко, как сухарь, сделанный из корочки хлеба, который размочили в воде. Еще немного, и там появится грибок. Кристофер, мягко говоря, крепко залип в дверь и ощупывал ее своими сухими теплыми ладонями, как какой-то исторический артефакт. До тех пор, пока дверь не приоткрылась, чтобы человек по ту сторону не захлопнул ее с силой снова, увидав Криса. — Добрый день, — поздоровался Кристофер. — Здравствуйте, Кристофер, — донеслось по ту сторону двери. — Мне можно войти? — Сейчас, подождите немного. Крис молчал. Мэттью по ту сторону наспех переодевался. Он только что собирался выйти, чтобы раздобыть себе еды где-то, а тут заявился этот Кристофер. Был бы это кто-то другой, Мэттью бы не переодевался. Но он не хотел, чтобы Кристофер знал о том, что он мужчина. Почему-то, Мэтт точно не знал, почему. Уолстенхолм же стоял под дверью, держа в руке пакет. Он еще в прошлый раз заметил, что у «Матильды» впалые щеки и очень худые кисти. Поэтому стоял он с продуктами. Стеклянная бутылка с молоком, несколько вареных сосисок, небольшой брикет творога, такой же — масла. Еще он прятал горячий хлеб, завернутый в бумагу, за пазухой. Если бы его спросили, зачем он принес все это, он бы не нашелся с ответом. Но он очень много думал о «Матильде» и о словах Доминика. Ведь он еще ни разу не думал о том, что может быть правда интересен какой-то девушке. Тем более, Кристофер считал ее очень красивой. Вчера, когда он наносил гравировку с именем заказчика, он чуть было не написал там имя «Матильды». По крайней мере то имя, о котором он знал. — Заходите, Кристофер, — позвал Мэттью. Крис открыл дверь. Мэтт стоял перед ним в платье, которое Кристофер не стал разглядывать, но то, как ткань провисает местами, выдавало поистине хрупкое телосложение Мэттью. Кристофер мысленно пожалел девушку. Выглядела она для него болезненно. Он задумался о том, что считал даже Доминика очень худым, и осознал, как ошибался. — Я принес вам, — он не стал продолжать, поставил пакет на стол, вытащил из-под пальто завернутый хлеб. — Не нашел фруктов, все же сейчас не сезон, они если и есть, то мне не по карману, — оправдался он. Мэттью уставился на стол. Он молчал. — Вы не хотите есть? Мэттью на самом деле не ожидал такого. Кристофер смотрел на его напуганное лицо и только он собирался сказать что-то, как Мэтт заговорил сам. — Что это? — задал он очевидный вопрос. — Я решил вас накормить. — Зачем? — Я не знаю, — признался Кристофер. Мэттью не ел уже больше суток. Вчера он не мог встать с кровати, и, нет, дело было не в физической боли, он попросту не мог себя заставить, и, на самом деле не знал, что хуже. — Знаете, я рассмотрел вашу дверь, — начал Кристофер. — Ее нужно заменить, она отсырела. Вам не хватает мужской руки в доме. Хотя, сказать честно, женской не хватало тоже, но Кристофер умолчал, стоя в рассеянном свете из грязного окна. Мэттью задумался. Что это получается? Кристофер пытается ухаживать за ним? Кристофер предлагает еду вместо пяти шиллингов, и Доминик рассказал ему о плачевном положении Мэттью? Кристофер сейчас снимет с него это платье и это будет его последний визит? Кристофер? Мэттью поднял взгляд на мужчину. Нет, вряд ли Крис поступил бы с ним так. К тому же, по смущенному и потерянному выражению лица Криса можно было сказать то, что он пришел по другому поводу. — Присаживайтесь. Я пока заварю чай. Кристофер разглядывал свои руки, пока Мэтт копошился и засыпал в чайник последний чай. Хотя чаем это было трудно назвать, скорее чайная пыль. Мэттью порой казалось, что он сам является пылью, ни больше, ни меньше. Он поставил на стол две чашки и небольшой чайник. Чай он не пил давно, и потому его на долю секунды удивил пар, идущий от поверхности. — Доминик говорил вам о чем-то? Он сказал мне, что вы друзья. — Да, он мой друг. Он ничего особенного не говорил, но он посоветовал мне прийти к вам погадать. — К слову о гаданиях, — Мэттью чуть покашлял. — Ваша невеста?.. — затянул он, не зная, как сформулировать вопрос. — Она уплыла. И она не моя невеста. — Вы так решительно об этом говорите, — Мэттью все же отпил первым. — Мне приятно знать, что вас не сильно подкосило. — С чего вы взяли? — Вы хорошо держитесь, и, кажется, легко об этом говорите. — Вы думаете? — Да. И вы не хотите погадать наверняка? — Это не имеет никакого смысла. Я все равно не смогу ничего сделать, если она все же передумала и хочет быть со мной. — А узнать, что за звезда? Мы ведь все так и не поняли до конца. — Пусть это будет сюрпризом. — Тогда зачем вы пришли? Кристофера вопрос поставил в тупик. Он что-то пробурчал, потупив взгляд вниз, посмотрел в окно. — Знаете, это, быть может, слишком рано говорить, я не хочу вас обнадеживать, но… — Но? — Я очень много о вас думал, Матильда. Мэттью хихикнул совсем по-девичьи, прикрыв рот ладонью. — Ох, правда? — Да, я просто подумал, что вы живете здесь одна, здесь холодно, я не представляю, как вы пережили зиму. — С трудом. Но все же я здесь. — И, не сочтите за грубость, но вы очень… Мэттью забавлял робкий мужчина, сидящий перед ним. — Вы очень худая. Поэтому мне захотелось принести вам поесть. — Неужели вы разглядывали мою фигуру? — Вы не подумайте! Я просто заметил, — оправдался Кристофер. — Я человек без грязных помыслов. — Правда? Кристофер кивнул. — Тогда почему вы не спросили разрешения у моего отца, чтобы сидеть со мной в квартире наедине? Кристофер снова начал бурчать что-то невнятное, даже мямлить. — Не переживайте, Кристофер, я просто забавляюсь. Вы очень смешно смущаетесь. — Вы очень коварны. — Это вам все кажется из-за карт. Пейте свой чай. — Я не видел, как вы его завариваете. Быть может, вы собрались меня приворожить? — Кристофер решился на ответную атаку. Мэттью засмеялся. — Мне не составит труда сделать это без зелий и магии, — смущенно ухмыляясь, заявил Мэтт. — Вы ведь ко мне пришли сами, я не делал никаких приворотов. — Я не отрицаю этого. — Да? Но я знал, что вы придете. На самом деле Мэттью не знал. Он только надеялся на это, и теперь, когда Кристофер пришел, улыбаться ему хотелось просто так, а не для того, чтобы ему могли накинуть полшиллинга сверху. — Значит, вы раскладывали карты? — Нет, я просто знал, что вы придете ко мне снова. Кристоферу же казалось, что эта квартира была бы куда холоднее и уродливее, если бы «Матильда» не жила здесь. — Знаете, я завел кота. Хотя, быть может, это он теперь мой хозяин. — Правда? И как вы его назвали? — Мэттью. Мэтт услышал собственное имя и слегка вздрогнул, на доли секунд ему показалось, будто бы Кристофер обратился к нему. — Он мне кого-то очень сильно напоминает, и я не могу понять, кого. Хотите, я вам его принесу? Должно быть, вы любите котов, раз не смогли расстаться с Пушистиком. — Зачем он мне? — Вы выглядите так, будто вам срочно нужно погладить кота. Мэтт снова засмеялся. — Неужели все так печально? — Не думаю, что это так плохо. Чашки у них уже были пустые, но Мэттью не хотел есть в чужом присутствии, и потому пакеты так и стояли нетронутые. Кристофер нашарил монеты в кармане. Они проговорили еще с полчаса, потом Крис встал с места. — Мне кажется, я слегка засиделся у вас. Не хочу вам надоедать. Мэттью хотел бы сказать, что Кристофер не надоедает ему, но, пожалуй, они и без того достаточно поговорили. — Мне будет радостно видеть вас снова. И спасибо, — Мэттью кивнул на пакет. Кристофер выложил деньги на стол. — Не стоит. Мы не раскладывали карт. — Я отнял у вас время, — настоял Кристофер. — Вы принесли мне еды. — И выпил у вас чаю. Возьмите, я не приемлю отказа. — Мне казалось, что вы более мягкий к отказам, Кристофер, — усмехнулся Мэттью. — Если вы решите от меня убежать, я это приму, но возьмите. Мэттью промолчал, позволяя Кристоферу оставить деньги на столе, потому что эти деньги были ему нужны. — До встречи, — попрощался Кристофер, это прозвучало как обещание прийти снова. — До встречи, Кристофер. И когда Кристофер ушел, Мэттью снова остался один. Он отломил теплый кусок свежего хлеба, пробуя его на вкус, пока разглядывал содержимое пакета. Завтрак готовить он не хотел, но позволить продуктам пропасть было нельзя. Тем более, что Кристофер хотел, чтобы он поел. Значит, все же придется, как бы Мэттью ни ленился. Хотя можно ли вообще назвать это ленью? Мэттью не задумывался. До того, чтобы кто-то понял, что это не лень, оставалось много десятилетий. Кристофер тоже не поймет. Но он уже понимает, что Мэттью нужна помощь, даже не осознавая этого. И, придя домой, часовщик-ювелир задумывается о загадочной печали, сияющей в синих глазах, даже когда Мэттью смеется, как будто у него глаза на мокром месте. Ему кажется, будто бы он придает слишком много значения, но в то же время он не может не чувствовать того, что с Мэттью что-то не то. Кристофер доделал очередные часы. Тяжело вздохнул.