Zenshin de kimi wo motometeru

      Харучие не кажется, что идти в бар накануне важной презентации — хорошая идея: лучше просто посидеть дома в тишине, в сотый раз глядя на графики, на которых уже, кажется, каждую зазубринку выучил наизусть, проговорить вслух завтрашнюю речь перед советом директоров и пойти спать. Так он думает примерно до десяти вечера. Но затем паника берет верх.       Мятный чай не помогает, разговоры по телефону с сестрой тоже не приносят облегчения: Сенджу хоть и слушает внимательно и пытается как-то успокаивать, но зевает в трубку настолько отчаянно, что Харучие в итоге не выдерживает и ласковым словесным пинком отправляет ее спать. Надевает что-то более-менее приличное, ищет на гугл картах ближайший бар и вызывает такси. И все время, пока ждёт его, зачарованно смотрит, как бликуют фонари и огни машин на мокром от дождя асфальте.       Напивается он довольно быстро: то ли его пресловутое умение оставаться трезвым исчезло ровно с окончанием студенчества, то ли двадцать три — это уже старость, и организм работает чуть иначе, то ли на нервах он не совсем контролировал количество алкоголя, но факт остаётся фактом: к половине двенадцатого Харучие пьян. Он стоит в очереди в туалет: для вечера четверга в баре довольно людно, и эта толчея плавно перемещается от танцпола, на котором выступает известная в не очень широких кругах кавер группа, к барной стойке и уборной. Он уже практически начинает засыпать, когда наконец подходит его очередь. Дверь открывается чуть резковато, едва не ударяя его, и Харучие поднимает голову, чтобы возмутиться, но гневный возглас застревает где-то на полпути.       «Какой большой», — пьяно, по-детски шокированно рассуждает он, глядя на мужчину, который только что едва не задел его. В воображении сразу возникает картинка, на которой сильные, крупные ладони крепко сжимают его талию, пока Харучие стоит перед ним на четвереньках, впиваясь пальцами в одеяло и тихо постанывая от наслаждения. — «Интересно, а член у него тоже..?»       — Хочешь проверить? — внезапно спрашивает незнакомец.       Его глаза отливают бирюзой, добрые, смеющиеся, несмотря на ситуацию, в которой он оказался.       «Какой позор». Харучие протискивается мимо него, спеша скрыться в одной из кабинок, но последние пару шагов проделывает даже не касаясь пола: его хватают за шкирку и тянут на себя.       — Ну, так что скажешь? — мурлычет ему в ухо незнакомец. — Поедем ко мне? Или к тебе?       Харучие замирает. Он ощущает себя жертвой, добычей, попавшейся в хищные лапы. Но это приятно: сильные ладони мягко касаются его живота, а со спины чувствуется тепло большого, крепкого тела — этого оказывается вполне достаточно, чтобы окончательно стереть все сомнения, вяло роящиеся в его голове. Он разворачивается в объятиях, привстает на носочки и целует незнакомца первым.       Они даже не успевают толком назвать друг другу своих имен: весь путь до квартиры мужчины они проделывают, не отрываясь от губ друг друга, и лишь когда Харучие начинает неуклюже стягивать с него через голову рубашку, тот называет ему свое имя. Только имя, и оно впечатывается в мозг мягко, напористо, и ложится на язык идеально для того, чтобы повторять его ночь напролёт.       Ясухиро нежен до дрожи. Он растягивает Харучие мучительно долго и на его мольбы вставить ему уже наконец отвечает лишь ласковыми поцелуями в переносицу и уголки губ. Обвивает ногами, прижимает к себе свободной рукой и ласкает так, что голова Харучие заполняется густым обволакивающим туманом. Он тихо постанывает и жмется теснее, сам тянет руку к их членам, чтобы обхватить сразу оба, но едва делает это, Ясухиро предупреждающе рычит. Негромко, раскатисто, очень мягко и властно.       — Хару, я взорвусь сейчас, — шепчет он, касаясь губами мочки его уха. — Ты такой горячий, такой жаждущий, очень трудно сдерживаться…       — Так возьми меня. — Харучие просяще прогибается в пояснице.       Губы пересохли, взгляд кажется затуманенным. В голове лишь имя Ясухиро и желание почувствовать его внутри себя — сопротивляться ему труднее с каждой секундой, и когда это наконец происходит, перед глазами Харучие вспыхивает вся Вселенная.       Ясухиро такой большой, что заполненность его членом буквально разрывает. Он входит медленно, по миллиметру, вслушиваясь, кажется, в каждый вздох Харучие, ласкает руками и губами, отвлекая и давая привыкнуть к размеру, на который Харучие даже в самых своих ярких фантазиях не рассчитывал. Харучие чувствует себя заласканным и залюбленным до боли в груди: сердце разрывается от нежности и желания отдать ее столько же, сколько принял. От восхищения этим великолепным мужчиной, в котором идеально просто все.       Он кончает, едва Ясухиро входит на всю длину. Душит подушкой разочарованный стон и получает в ответ мягкие прикосновения губ к плечу.       — Кончил для меня. Умница, — тихо шепчет Ясухиро, медленно двигаясь внутри и выводя пальцами узоры на животе Харучие. После оргазма это кажется немного слишком, но Харучие не просит его остановиться: ему хорошо, настолько, что вообще не хочется, чтобы это заканчивалось. Каждая клеточка внутри пульсирует сладкой болью, но она проходит, и на ее место снова приходит возбуждение.       — Ясу… хиро… быстрее, — просит он, двигаясь бедрами навстречу его члену. Хочется больше, хочется вжаться в него всем телом, почувствовать чужое обволакивающее тепло, отдаться полностью, без остатка. И он себе в этом не отказывает...       Харучие просыпается в шесть. Порывистым движением выключает будильник, который все же догадался несколькими часами ранее навести, и только затем осознает, где находится. Ясухиро спит, лёжа на спине и раскинув руки в стороны — одна из них ещё пару секунд назад обнимала Харучие, спящего на его груди. Харучие прижимается к ней щекой — всего лишь на мгновение, чтобы запомнить — тепло и лёгкое покалывание светлых волосков, разносящееся по коже. Он быстро одевается и ищет взглядом что-то, на чем мог бы написать свой номер телефона — будить Ясухиро не хочется, но очень хочется, чтобы их первый раз не стал единственным и последним — но не находит. И, разочарованно выдохнув, покидает квартиру, тихо прикрыв дверь.       На презентацию он успевает с трудом. Слишком сложно оказывается достать себя из-под теплых струй воды в душе и из воспоминаний о вчерашней ночи, приятной болью отдающихся в мышцах. Он даже не успевает выпить кофе — сразу с порога, бросив пальто на стул, влетает в конференц-зал и спотыкается, встретившись взглядом с бирюзовыми, искрящимися теплом глазами.       — О, Акаши, а вот и вы, — покровительственно улыбается ему начальник его отдела и смотрит на часы. — Ещё минута и можем начинать, а пока позволь тебе представить Муто Ясухиро, нашего главу совета директоров, — он улыбается, указывая на него рукой. — Отдышись и будем начинать.       Харучие готов провалиться сквозь землю. Но Ясухиро смотрит на него так, словно обещает, что в случае чего обязательно его где-то на полпути поймает.