Благодарение Эбигейл

— Ты такая мягкая, Эбигейлс! Ты почти как мой плюшевый мишка! — Нэйтан, тут твою женщину лапают! — возмущенно воскликнула Эбигейл, но отстраняться не стала. Кажется, неподдельный восторг, с которым Токи тискал её живот, ей льстил. Сквизгаар с плохо скрытым желанием косился на груди девушки, распиравшие бирюзовую маечку, но руки держал при себе. Эбигейл было не жалко дать себя потискать. Вот только Нэйтану не особо нравилось, что остальные считают его девушку игрушкой-антистрессом. Но для порядка он посмотрел строго на Токи из-под бровей и подцепил себе кусок курицы в кисло-сладком соусе. Нэйтан не заметил, как все посиделки с участием Эбигейл превратились в пирушки. И не догадывался, что изрядную долю вложений в обхваты её талии сделали никто иные, как его дорогие коллеги. Будто жрецы древней богини плодородия, они ублажали продюсершу изысканными подношениями и не упускали случая потрогать изобильные формы, становившиеся с каждым днём всё пышнее. Эбигейл не возражала — всякой девушке приятно видеть, что её считают красивой, невзирая на лишний вес. Или благодаря ему — это было бы ближе к правде. В последнее время у Эбигейл появилось много новых местечек, которые приятно было погладить. Но с футболок Нэйтана ей пришлось перейти на что-то просторнее. В его джинсы она ещё влезала, но вокалист догадывался — ненадолго. Не то что бы его это расстраивало. Сейчас девушка сидела, широко, по-мужски расставив ноги, и Нэйтану было отлично видно, как тёмно-синяя ткань обтягивает пухлые ляжки. Он ожидал, будто набирать вес Эбби будет красиво и женственно — подобно богиням со старинных картин. Но с каждым фунтом девушка всё сильнее становилась похожей на бочку. Столь быстрая прибавка в весе её нисколько не беспокоила — вот Эбби ни разу и не обмолвилась о том, что хотела бы похудеть. Вот этого Нэйтан не разрешил бы ей сделать. Когда Эбигейл только начала полнеть, Нэйтан не раз представлял её с такими же формами, как у своей матери. Ей бы пошло, думал он тогда, глядя на едва заметный животик девушки. Но теперь, когда умилительное пузико стало размером с пляжный мяч, полосатый от розовых растяжек, понял — такой Эбигейл ему нравится тоже. А то, как она раздвигала ноги, чтобы дать тяжёлому животу побольше места, выглядело даже эротичным. Нэйтану стало не до музыки — он хотел только её. Словно подросток, он при взгляде на Эбигейл выключал мозг и думал сами знаете чем. Куда уж тут до того, чтобы замечать странности в поведении одногруппников. — Я думаю, нам пора в студию, мальчики, — между делом обронила Эбигейл и задумчиво провела пальцами по обнажённому животу — короткая маечка просто на него не натягивалась. — Если я, конечно, смогу подняться. Нэйтан! — позвала она, протягивая руки. Вокалист хмыкнул, помогая ей встать на ноги. Вес Эбби и близко не был таким, чтобы навсегда пришпилить её к удобному дивану в гостиной. Однако Эксплоужен опасался брать девушку на руки, да и наклоняться ей стало труднее. В остальном она была ничуть не беспомощнее их — в отличие от Эдгара, после свиданий с которым Оффденсен приходил на собрания, тщетно пытаясь скрыть стояк и жирные пятна на пиджаке. — Право, у меня ощущение, что вы хотите меня откормить, — прибавила Эбигейл, грузно опёршись на руку Нэйтана, и бросила на Токи игривый взгляд. — Ну что ты! — брызгая слюнями, возразил Мёрдерфейс. — Нам такое даже в голову не приходило! — Твоё тело — твоё дело, Эбс! — столь же бурно попытался откреститься Пиклз. — Йа, ты прекрасна такая, какая ты есть! — подхватил Сквизгаар. Дик, тусивший с ними по умолчанию, хотя Нэйтан и Эбби были ему не рады, вопросительно стрельнул на музыкантов зелёными огоньками окуляров и громко захрустел чипсами. Оранжевые крошки начос густо усеивали изумрудный бархатный пиджак. Как и Эбигейл, Дик давно потерял надежду свести полочки на животе. Когда-то просторные шёлковые рубашки на нём трещали, а от стильных расклешённых брюк, помнивших его бурную молодость, продюсеру пришлось отказаться. Мёрдерфейс, хоть и сам был толстым, против таких изменений в фигуре возлюбленного не особенно возвражал. — Но если у тебя нет стимула идти в студию, — осторожно произнёс Токи, когда они вышли в коридор, — я хотеть сказать, что мы приготовили для тебя пончики… Глаза Эбигейл жадно вспыхнули, и Нэйтан, услышав урчание её желудка, казалось бы, полного до тошноты, впервые ощутил неладное. *** — Срань Господня, я даже не думал, что толстые сучки могут быть такими горячими, — прошипел Мёрдерфейс, когда тайный орден кормушек отмокал в джакузи, надеясь снять напряжение. Разумеется, Нэйтана с ними не было. — От того, что ты говорить это, Уильям, прохладнее не становится, — с истинно скандинавским хладнокровием протянул Сквизгаар, но бледные щёки его едва заметно порозовели. — Я чувствовать себя так, будто мы снова на подводной лодке… — плаксиво заметил Токи и потёр распухшие запястья. — Крошка Токи постоянный хотеть дрочить? — Сквизгаар честно попытался подколоть его в своей обычной манере, однако жалко сорвался на тяжелый вздох, — я тоже, я тоже, мой друг. Великий Один, я сойду с ума, если на этой неделе в моей спальне не появится толстый фанатка! Уильям громко засопел, видно, прогоняя из памяти соблазнительные округлости Набблера, и опустил грустный взгляд на свой живот. Как и многие липофилы, он терпеть не мог собственный жир, однако новообретённые складки продюсера приводили его в бешеный восторг. Пиклз молчал дольше всех, терпеливо потягивая через трубочку фруктовый сок со льдом. Обычно так молчат люди, которым не даёт покоя навязчивая мысль — мысль, которую чаще всего стоит удержать за зубами. Но Пиклз забыл, что молчание — золото, и признался: — Мужики, вы не поверите, но я вчера всю ночь читал фетиш-порно на Deviantart. Чёрт побери, это было жестоко! Я сохранил ссылки на несколько рассказов. Это, блядь, такая грязь и мерзость, что можно написать целый альбом! Чуваки, прикиньте — альбом, посвящённый липофилии! Остальные ответили поражённым молчанием. Пиклз было подумал, будто сморозил глупость, но услышать ответ ему помешал Чарльз. Как всегда, менеджер заявился без предупреждения. Однако вид Чарльза, стоявшего на бортике джакузи в одних ярко-красных боксёрах, красноречиво заявлял, что портить своим мальчикам расслабон он не собирается. Не дожидаясь, когда музыканты придут в себя после столь неожиданного зрелища, Чарльз повёл бёдрами, пытаясь скрыть немаленькую выпуклость в трусах, и произнёс: — Мальчики, мне нужно расслабиться. Этот паршивец плевался в меня едой. Безжизненный робоголос немного подрагивал, но парни испытали настоящий шок, чтобы это заметить. Однако потеснились, давая Чарльзу плюхнуться на пустое место. Обычно его занимал Нэйтан. Все молчали, не в силах поверить в происходящее — как можно, этот робот, правильный, строгий, который затягивал галстук так сильно, что становился бледно-зелёного цвета, сейчас расслабляется с ними? Пиклз едва мог дышать, разглядывая мощные грудные мышцы обожаемого менеджера. А Чарльз с присущей ему невозмутимостью наслаждался вселяющими приятную расслабленность пузырьками. Лишь тяжёлые вздохи выдавали его возбуждение. — В своё время Deviantart и мне подал много неплохих идей. Но до недавнего времени я не имел представления, на ком их можно реализовать. — Не на себе же, — фыркнул Пиклз, очнувшийся первым. — С пузом особо по крышам не побегаешь. Помнишь, как ты тогда в больнице спасал нас от Убийцы в металлической маске? Польщённый, Чарльз чуть-чуть приподнял уголки губ, и с прежнем холодком продолжал: — Разумеется, я мог выбрать любую из ваших фанаток. Всё-таки, я пользуюсь большой популярностью у вашей аудитории, хоть и являюсь всего лишь менеджером. Но я предпочитаю члены — Уильям, даже не думай упрекать меня в гействе — а нежность, когда всё делается по согласию, взаимная любовь, как вы говорите, "не металл". — Полностью поддерживаю, — бросил Мёрдерфейс из-под усов. — Я люблю острые ощущения, — осмелился пооткровенничать Чарльз. — Поэтому, когда увидел Эдгара на фан-дне, то понял — у него есть потенциал. Дело было за малым, но он оказался строптивее, чем я думал. Если бы ты, Уильям, не спустил тогда воду в унитазе, никаких Отомстителей бы не существовало. Теперь же у меня есть на ком выпустить пар, когда вы меня доводите до белого каления, мальчики, — прибавил он и улыбнулся, не показывая зубов. — То-то ты стать такой добренький после смерти, — недоверчиво прищурившись, протянул Сквизгаар. — Так сказать, совмещаю приятное с полезным, — согласился Чарльз. — Но природная деликатность, понимаете ли, не позволяет мне, эм, кончать при нём. Разве что в штаны, но это не солидно. Не хочу окончательно лишать мою, эм, игрушку чувства собственного достоинства. Поэтому и пришёл к вам. — Фу! — воскликнул Токи, надув губы. — Фу-фу-фу! Даже не думай портить воду! — Всё в порядке, — успокоил его Чарльз. — Я умею сдерживаться. — Не понимаю, как можно жить и ни разу не подрочить, — прошипел Уильям. — А когда сперма бросается тебе в голову, Оффденсен, ты становишься просто невыносимым! — Будь проще, чувак, научись дрочить! — страстно подхватил Пиклз, у которого из головы всё не выходила высота в трусах менеджера. Чарльз пропустил их слова мимо ушей. — Я слышал, вы обсуждали толстый фетиш, — заметил он и взял стоявшую на бортике бутылку пива, в очередной раз повергая подопечных в культурный шок. — Я рад, что у нас теперь есть что-то общее. Правильно понимаю, вас сподвигла заинтересоваться этим Эбигейл? — Вообще, мы хотели выжить Эбс из коллектива, — признался Пиклз со вздохом. — Думали, пока её милый ротик занят, мы можем не слушаться. Так-то эту идею предложил Жан-Пьер, но мы сами не поняли, как вошли во вкус. — Теперь я хочет, чтобы Эбигейлс осталась с нами, — подхватил Токи. — Я завидую Нэйтану, который может её кормить и видеть, как она толстеет, — согласился Уильям. Пиклз ничего не сказал — Эбигейл, по его мнению, разваливала группу тем, что постоянно обжималась с Нэйтаном. Чарльз отложил очки на бортик и со страдальческим видом потёр переносицу. — Да я сам бы не отказался приковать Эбигейл к кровати и засунуть ей в горло трубку с коктейлем. Токи в недоумении приподнял брови: — А зачем в горло? — А, так вы не знаете? — тут же оживился Чарльз, у него даже скулы порозовели. — Чтобы у вашей фиди не было возможности выплюнуть её! Детклоковцы осторожно покачали головами, и тогда менеджера понесло. Обычно сдержанного и холодного, его было не узнать. Может быть, это ему в голову ударило пиво, но музыканты слушали, раскрыв рот. В страстном монологе перед ними раскрывались бездны неизведанных извращений. Привыкшие считать жестокостью кровь и насилие, они не могли поверить своим ушам. Странный фетиш у них на глазах обрастал чудовищными, отвратительными подробностями, настолько грязными, что говорить об этом казалось неловко. Жаль, с ними не было Нэйтана! Он бы тут же включил запись на своём дэтфоне, чтобы часами переслушивать и отыскивать идеи для песен. Но Нэйтан, предатель, где-то в глубинах Мордхауса угощал Эбигейл пиццей. — А ты, оказывается, не такой зануда, Оффденсен! — воскликнул Уильям, когда Чарльз, окончив задушевную речь, приложился к пиву — промочить горло. Музыканты не удивились — на сегодня сюрпризов было достаточно. Чарльз доказал им, что он свой в доску парень, а больше они ни в чём не нуждались. — Кстати, Чарли, как тебе идея… — тихо произнёс Токи, почёсывая гладкий подбородок. — Может, на день Святого Валентина подарим Нэйтану воронку? — Судя по тому, как Эбс набирает вес, нам придётся дарить им на свадьбу бариатрическую кровать со встроенными весами, — задумчиво возразил Пиклз, который, как самый сообразительный, всё хмурился, раскладывая услышанное по полочкам у себя в голове. — Посещение Deviantart на тебя плохо влияет, — ухмыльнулся Уильям. Чарльз наблюдал за ними с ласковой улыбкой, потягивая пиво. Теперь у Dethklok в руках была великая, разрушительная сила.