Flying :))
Tom Odell
Утро начинается с раздражающей сонный мозг трели в дверь; Хонджун под боком тихо стонет, залезая головой под подушку, отчего Сонхва недовольно хмурится и садится, разлепляя осоловелые глаза. И кого припёрло в такую рань? Бросив взгляд на часы, Пак тихо удивляется — час дня. Ну, да, рань. Он взял отгулы на работе, суббота, кому он понадобился? Вдруг это Ыну? В любом случае, бояться нечего — сейчас с Сонхва Хонджун, да и Уён с Саном недовольно ноют в зале из-за навязчивой трели. Вздохнув, Пак встаёт и для приличия хватает кимову кофту, дабы надеть её поверх пижамной футболки. Ну, подумаешь, чёрная кофта с дерзкими черепами и мягкие штаники с цветочками. Кто так не ходит? Словно на автомате, проходя мимо диванчика, он мягко треплет хмурого Сана по макушке и наконец подходит к двери, смотря в глазок. Дыхание вмиг спирает, и на лице расцветает широкая улыбка. Распахнув дверь, Сонхва слегка неловко топчется на пороге и оглядывает Санха, держащую на руках спящего Джин-и. — Почему не предупредила? — тихо ругается Пак, обнявшись с сестрой и осторожно забрав Джина. — А если бы я на работе был? — И это твоё «привет, любимая, я скучал»? — смеётся Санха, облегчённо выдохнув и стянув шубу. — Прости, но ты сам сказал тебя не трогать. Мы только до завтра. Мой босс просто редкостная мразь, никак не даёт мне отгулов. — Я думал, вы вообще не приедете в этот раз. — присев на небольшое обувное кресло, Сонхва принимается аккуратно раздевать племянника, который, причмокнув губками, нехотя раскрыл большие глазки. — Привет, сладкий, как ты? — Хва-хён. — довольно тянет Джин-и, — Я скучал! Он сразу лезет обниматься, и кто Сонхва такой, чтобы отказать ему? Лофт, кажется, словно «по умолчанию» приобретает более семейную атмосферу, особенно когда Санха, оставив шубку на плечиках, прихорашивается напротив зеркала и поправляет платье в пол. Давно Сонхва не видел этой картины: улыбчивая сестра, крутящаяся перед собственным отражением, вечно сонный Джин-и, что любил сидеть на его коленях, и сердце слегка тянет — он скучал. Очень сильно. По племяннику, по стряпне старшей Пак и по её глупым, но смешным шуточкам, просто по своей семье. Они ведь у него единственные, кто останется рядом на всю жизнь. — О? — удивляется Санха, когда проходит в зал. — Доброе утро, мальчики. Сан и Уён тут же подскакивают, едва не упав с дивана, и кланяются. — Здравствуйте! — хором. Сонхва тихо прыскает со смеху и, сняв с Джина уличную одежду, подходит к сестре, не желая отпускать племянника. — Это что, его жена? — слышно шепчет Уён, прильнув к Сану. — И их ребёнок? — Хонджун, ты влюбился в женатого! — вопит Чхве. Ким тут же вылетает в зал, хмуро оглядываясь и, слабо поклонившись девушке, влепляет друзьям подзатыльники. — Это его сестра и её сын, идиоты. — тихо объясняет, а после обворожительно улыбается Санха. — Здравствуйте. Старшая Пак лишь слегка неуверенно кивает в ответ и недоуменно оглядывается на брата. — Не шумите. — Сонхва, вздохнув, уходит в спальню, дабы уложить Джина спать. Все переглядываются и неловко улыбаются. Санха поднимает руки в безобидном жесте и отходит к холодильнику, припевая: — Я даже знать не хочу, что здесь происходит. — и, резко обернувшись, благодаря чему её серо-белое платье красиво развеялось, она указывает на всех парней указательным пальцем. — Хотя нет, я хочу знать всё и сразу. Начиная, как минимум, с ваших имён. Хонджун, неловко усмехнувшись, пытается как можно незаметнее прокрасться в спальню, и лишь после выдыхает и подходит к Сонхва. Тот даже не оборачивается, усевшись на полу и положив голову на сложенные на краю кровати руки, одной из которых невесомо поглаживает макушку племянника. — Мог бы предупредить, что семья приедет. — шепчет Ким, уместившись рядом на полу и положив ладонь на его бедро. — Я бы прикупил чего, этих олухов бы за дверь выперли. — Я сам не знал, что они приедут. Да и нуна не любит еды с ресторанов. Понимающе кивнув, Хонджун укладывает голову на паково плечо и тихо зевает. С зала слышатся звонкий смех Санха и возгласы Уёна. — И как мне ей представиться? — Как хочешь. Думаю, ты любым ей понравишься. Ты всегда ей нравился — думается следом, но озвучить не решается. Хонджун в ответ лишь фыркает, но уточнять не решается; с зала слышится недовольный возглас Санха. Следом доносится и визгливый смех то ли Сана, то ли Уёна, то ли их обоих, на что старшие лишь тихо смеются и качают головами. Выбравшись к остальным, предварительно сменив одежду на повседневную, Сонхва чуть смущённо поглядывает на сестру. Что она скажет про его друзей? Будет ли против? Противные мысли разгоняет небольшая ладонь, легшая на плечо, и Пак слабо улыбается сияющему Хонджуну. Уён с Саном уже стояли в прихожей, натягивая обувь, и старший объясняется на вопросительный взгляд Кима в их адрес: — Отец позвонил, помочь нужно. Хонджун в ответ лишь кивает и легко машет им на прощание, после чего они, прикрикнув «всем пока!», скрываются за парадной дверью. На пару мгновений в лофте повисает тишина, и Сонхва с Хонджуном слегка неуверенно присаживаются на барные стулья. — Я вас так нормально и не представил. — первым подаёт голос Сонхва. — Хонджун, это Пак Санха, моя старшая сестра. Нуна, это Ким Хонджун… — Близкий друг. — заканчивает за него Хонджун и ярко улыбается. Сонхва, честно, не знает, что чувствует из-за его ответа — то ли облегчение, то ли грусть с обидой, но, с другой стороны, чего он ожидал? — Ким Хонджун… — Санха призадумывается, оглядывая парней. — Такое имя знакомое, вот только не могу понять, где его слышала… — Мои родители — бизнесмены, поэтому, может быть, Вы слышали обо мне в новостях или газетах. — мелко кивает Хонджун и неловко гладит левую ключицу. Сонхва оттягивает шарик на языке. «You don't know me». — О, тогда ясно. Ну так и что? — тянет Санха, разбивая яйца на сковороду. — Как вы встретились? Давно? — Джун перевёлся в мою группу около месяца назад. — пожимает плечами Сонхва. — И однажды он просто заступился за меня, когда Гону снова прицепился ко мне. Так и сблизились. — Ну слава Богу! Хонджун-и, я уже люблю тебя! С тихим смехом она треплет Кима по макушке, а того заметно передёргивает, но он старается держать улыбку и не отклоняться от руки. Сонхва замечает резкую перемену в настроении Хонджуна и потому умещает ладонь на его бедре, мягко погладив, и Ким практически сразу же расслабляется, послав ему благодарную улыбку, когда девушка отворачивается к плите. Позже, когда завтрак-обед уже был готов, к ним выбегает Джин-и и молча тянет к Сонхва ручки, а Пак с удовольствием подхватывает его и усаживает на свои колени, крепко поцеловав в висок. Мальчишка сонно хихикает, обняв его руку и с любопытством заглядывая в тарелку Сонхва и тихо поблагодарив маму, что подала ему порцию с таким же содержимым, что и у всех. За едой они спокойно обсуждают отношения Сонхва и Хонджуна, которые уж больно заинтересовали Санха, ибо её брат никогда не был тем, кто первый заводит дружбу. По крайней мере, она считала, что дружбу, а парни и не решились говорить правду, — да они и сами не уверены, в каких сейчас отношениях. Встречаются? Но никто из них не предлагал это второму. Дружба с привилегиями? Они сами недавно сказали, что нравятся друг другу. После было решено выйти в город, прогуляться и заодно закупиться нужными продуктами. Ким, неловко, но соглашается пойти с ними, хотя желания мешать семье Пак абсолютно не было, но Сонхва, когда они буквально на пару секунд остаются наедине, успокаивает его тёплым поцелуем в лоб и лёгкой улыбкой. Гуляют они не так долго — на улице подмораживает и Джин-и достаточно быстро начинает проситься домой, хотя после сам же утягивает всех на детскую площадку. Сонхва с радостной улыбкой бежит вместе с племянником на горки, дурачась вместе с ним и звонко смеясь. — Обожаю, когда он отпускает себя и просто наслаждается моментом. — тихо проговаривает Хонджун, не сводя с Сонхва взгляда. Тот бегает по всей площадке вместе с Джин-и, играя с ним в догонялки. Санха в ответ лишь тихо усмехается и присаживается на скамью. Ким, не думая, умещается рядом. — У него постоянно голова какой-то фигней забита, не так ли? — понимающе улыбается она. — Это началось после смерти родителей… Раньше он таким не был. «Это началось после смерти мамы и папы… Из-за издевательств в школе я и стал… Таким.» Хонджун криво улыбается, кутаясь в куртку посильнее, и на пару секунд поднимает взгляд в небо, шепча: — Он просто боится, что снова останется один. Я его понимаю и не виню за это. Девушка не спешит отвечать, тихо посмеявшись, когда Джин-и запрыгивает на паутинку из каната, забираясь от Сонхва чуть повыше. — Спасибо, Хонджун, что приглядываешь за ним. Ему это правда важно — знать, что он кому-то нужен. Может, он и не признается, но ему нужен человек рядом. Я бы с удовольствием переехала сюда, но он запрещает мне отказываться от своей мечты. Не хочет быть грузом для меня. — Я позабочусь о нём. — обещает хрипловатым шепотом. — Я хочу быть рядом с ним. — Спасибо. Ким в ответ лишь кивает, послав Сонхва воздушный поцелуй, когда тот смотрит на него. Пак скромно улыбается и после чуть не падает, когда на его ногу прыгает Джин-и и крепко обнимает её, звонко смеясь. Они возвращаются домой ближе к пяти вечера, принимаясь разбирать купленные продукты. Джин-и, как самый ответственный, включает телевизор и кое-как находит канал с детскими песнями, после чего весело прыгает и смеётся. Санха с удовольствием падает на диванчик, предварительно сменив платье домашними штанами и лёгкой футболкой; Хонджун же утягивает Сонхва в спальню и обнимает за талию, заглядывая в родные серые омуты. — Мне нужно будет уехать на пару часов. — объясняет он. — Мне вернуться или ты хочешь провести время с семьей? Ты тоже моя семья — мысленно вздыхает Сонхва и мелко улыбается, обняв Кима за плечи. — На твоё усмотрение, но я бы хотел, чтобы ты вернулся. Хонджун улыбается до глаз-щелочек и тянется на носочках, дабы подарить эскимосский поцелуй, в ответ получая мягкую улыбку. Сонхва ерошит короткий блонд и целомудренно целует в лоб, после чего отходит к стулу, на котором оставлена повседневная одежда. Когда Пак снимает джинсы, Ким игриво шлёпает его по ягодицам и, дабы не получить сдачи, вылетает из спальни, тихо смеясь. С диванчика на него смотрят хитрые голубо-серые омуты Санха, и он неловко пожимает плечами, отходя в прихожую. Проводив Хонджуна, первое, что слышит Сонхва: — Хва-хён любит Джун-хёна? — невинно интересуется Джин-и, уместившись на коленях мамы. Санха лишь тихо смеётся и гладит его по макушке, после чего переводит взгляд на брата; иногда Сонхва искренне думается, что его сестра способна видеть его насквозь, потому он немного ёжится и присаживается рядом с ними. — Думаю, Хва-хён и правда любит Джун-хёна. — пропевает она. — Так же, как и ты любишь малышку Ли Гюри, не так ли? Мальчишка тут же прячет лицо в ладошках и мотает головой. — Что за Ли Гюри? — и сколько Сонхва успел упустить из жизни своей семьи, пока не связывался с ними? — Малышка с соседнего подъезда. — воркует Санха, обнимая сына. — Джин-и ей постоянно цветочки с клумб рвёт и замки в песочницах строит. Да, пирожок мой? — Ну ма-ам! — смущённо тянет Джин и перелезает на руки к Сонхва, прячась в его объятиях. — Вредная какая, да? — шепчет Пак на ушко племянника, и тот активно кивает в ответ. — Смущает ещё тут нас. — Пак Сонхва! Я всё слышу!⠇⠳⠃⠕⠺⠾
Тихо проходя в квартирку, Хонджун тихо вздыхает, скидывает небольшой ранец на пол возле гардероба и лениво бредёт на кухню; лофт заполнил приятный запах жареных овощей. — О, вернулся. — с улыбкой тянет Санха, порхая над плитой. — Хва в ванной, скоро должен выйти. Хонджун в ответ лишь мелко кивает и, несмело заглянув в скворчащую сковороду, жадно вдыхает запах, после чего уходит в спальню. На кровати уже сладко сопел Джин-и, и Хонджун на пару секунд задерживает на нём взгляд, но быстро берёт себя в руки и достаёт сменную одежду. Ждать он, к слову, определённо не намерен, потому и старается тихонько прокрасться в ванную, дверь которой оказывается незапертой, словно его ждали. — Близкие друзья всегда моются вместе? — хмыкает Пак, как только слышит тихие шаги после лёгкого хлопка двери. — Как съездил? Усмехнувшись, Ким неспешно раздевается и оглядывает силуэт Сонхва, что впервые за всё время решил воспользоваться полупрозрачной матовой стенкой. — Неплохо. — тихо пропевает, отодвигая стенку и вставая в ванну. — Заработал три лимона. Неплохо за два часа, да? — И сколько людей ты убил? — хмыкает Пак, смывая шампунь и вытирая лицо, дабы наконец посмотреть на довольного Хонджуна. — Никого я не убивал. — обижается, встав под тёплые струи и довольно выдохнув. — Но, ладно, зарабатываю я не самым честным путём. — И каким же? Хонджун не спешит отвечать, нарочно тянет время и ластится, прижимаясь к горячему телу своим, холодноватым, отчего Сонхва заметно вздрагивает и усмехается. Суховатые губы касаются плеча, прижимаются к шее, пуская по телу стаю приятных мурашек; задерживаясь губами на щеке, Ким заглядывает в чуть помутневшие серые глаза и шепчет в губы: — Продаю информацию о бизнесе родителей их, так сказать, главному врагу. Но этот человек ненавидит насилие, поэтому и пытается копать под них, чтобы после передать всю информацию знакомому прокурору. Как же сильно нужно ненавидеть собственную семью, чтобы желать загнать её за решётку? Раньше ведь Хонджун безгранично любил своих родителей, так, когда всё изменилось? Что их так сильно рассорило? Нежелание старшего сына становится следующим главой их бизнеса? Сонхва мотает головой и чуть оттягивает шарик на языке, и решает подумать, а, может быть, и поговорить об этом с Хонджуном позже. Сейчас не сильно хочется загонять мысли до головной боли. — И не боишься, что они могут узнать об этом? Хонджун лишь тихо фыркает и послушно прикрывает глаза, когда Сонхва получше смачивает его волосы. — Они жестоки и не любят меня, но даже так они не смогут убить меня. Глупо бояться пешек в собственной игре. — Вот как? — Сонхва едва слышно усмехается, закрепив душ на стене и выдавив немного шампуня на ладонь. — Но порой и пешки способны свергнуть короля. — Только если король будет поддаваться. Но я уже обогнал их на пару шагов. Всё в порядке, крошка. Сонхва не верит, но мелко кивает. Он не силён в делах мафии, да и о законе мало чего знает, чтобы помочь должным образом. Достаточно ли будет просто быть рядом? Быть тем, к кому можно прийти поплакаться или тем, с кем можно просто помолчать в комфортной темноте? — Ты же знаешь, что всегда можешь вернуться? — едва слышно интересуется Пак, осторожно намыливая кимовы волосы и делая лёгкий массаж. — Знаю. И хочу. Следом он тепло улыбается и тянется чуть выше, дабы мягко коснуться чужих губ своими. Сонхва от этого замирает, с округлившимися глазами смотря на него, но после тянет робкую улыбку и аккуратно смывает шампунь. Из ванной они выходят спустя минут десять, укутавшись в любимые халаты, но в этот раз надев нижнее бельё. — Близкие друзья всегда моются вместе? — щебечет Санха, завидев неловких младших. — Садитесь давайте, ужин готов. Пойду Джина разбужу. Сонхва ей мягко улыбается, одними губами поблагодарив об отсутствии допросов, и вместе с Хонджуном запрыгивает на барный стул. За едой Санха решает подразнить брата и потому с горящими любовью глазами рассказывает об их детстве. Как Сонхва постоянно пугался местной дворовой кошки, или как однажды пошёл в школу в юбке. Хонджун с удовольствием слушал все истории и тихо посмеивался, опустив одну ладонь и мягко поглаживая голое паково колено, любуясь тем, как Сонхва из раза в раз кормит всё ещё сонного Джин-и и как изредка накрывает его прохладную ладонь своей, давая понять, что всё в порядке. После ужина Хонджун выскальзывает на небольшой балкон, щёлкая зажигалкой перед лицом. Семья Пак же перемещается на диван, включая телевизор и тихо разговаривая — Джин-и вновь клонит в сон, и Сонхва удобно усаживает его на своих коленях. — Он тебе нравится, да? — мягко интересуется Санха, с теплотой разглядывая сынишку на руках брата и мягко поглаживая его по голове, убаюкивая. Подняв взгляд до глаз Сонхва, она слабо улыбается. — Я же вижу, что ты на него смотришь так, будто он для тебя целый мир… Мама с папой так же смотрели друг на друга. Сонхва отвечать не спешит, бросив взгляд в окно, ведущее на балкон, а за ним — Хонджун с сигаретой меж мягких губ. Тот с кем-то переписывается и неспешно курит, задерживая дым в лёгких, и разглядывает улицу за окном. Красивый. Сонхва неожиданно хочется посвятить ему стихи, танец и написать картину в графике. Он просто хочет рассказать о том, как сильно любит, просто хочет, чтобы об этом знал сам Ким, но в то же время немного страшно. Переведя взгляд на сестру, Сонхва робко улыбается и лениво ведёт плечом. — Вряд ли ему нужны мои чувства. — Почему ты так думаешь? Тяжело вздохнув, он прикрывает глаза и откидывается на спинку дивана, мягко поглаживая Джин-и по плечикам. Тот уже уснул и сладко посапывал в его грудь, сжимая футболку в кулачках. — Он популярен. — вздыхает Пак, прикрыв глаза и запрокинув голову. — И у него много фанаток, которые отдадутся ему сразу же, стоит ему лишь посмотреть на них. Зачем ему я и моя любовь? И, как бы он не хотел отрицать это или пропускать мимо, — правда неизбежна. Сонхва понимал, что рано или поздно всё закончится, и он снова будет один. Как бы Хонджун не отрицал этого. — Но сейчас ведь он здесь, с тобой. — Да, но это не навсегда. Рано или поздно он уйдёт. Санха качает головой и тепло улыбается, мягко похлопав брата по плечу. — Он тебя ещё удивит. Вот увидишь. — она встаёт и осторожно берёт Джин-и на руки. — Пойду уложу его. Сонхва лишь кивает и из-под прикрытых ресниц вновь смотрит в сторону балкона. Хонджун как раз тушит окурок в розовой пепельнице и, оставив сигареты и зажигалку рядом с ней, выходит с балкона, закрыв дверь. — Ты чего такой? — тянет Ким, падая рядом с Сонхва и бегло оглядевшись. — Где нуна? — Укладывает Джин-и спать. — Пак слабо улыбается, протянув руку к Хонджуну и мягко погладив его по щеке, а тот улыбается и садится вплотную, закинув ноги на паковы. — Он всю дорогу на ногах был, устал сильно. Хонджун мелко кивает. И, пока их никто не видит, Пак склоняется и оставляет тёплый поцелуй чуть левее кимовых губ, слабо улыбается и отстраняется, вновь прикрывает глаза и откидывает голову. Чуть позже к ним выходит Санха и, устало улыбнувшись, говорит, что она примет душ и тоже ляжет спать. Парням ничего и не остаётся, кроме как понимающе кивнуть. — Мне кажется, что я здесь лишний. — чуть позже шепчет Ким. Они уже лежат, растёкшись по диванчику ленивой массой, выглядя как те самые слипшиеся пельмешки. На слова Хонджуна Сонхва недоумённо вскидывает бровь и отрывает взгляд от телевизора. — Думаешь, что мешаешь нам? — Что мешаю семье, да. — с тихим вздохом Ким удобнее умещается головой на паковом плече. — Всегда ощущаю себя лишним, если честно. В месте, где вырос, меня не любили… Среди друзей тоже всегда был каким-то изгоем. А сейчас мне просто кажется, что без меня вам было бы комфортнее. Сонхва приподнимается на локтях и хмуро оглядывает Хонджуна. Уместив ладони на его щеках, Пак заглядывает в родные карие. — Так, послушай. — тихо начинает он, погладив большим пальцем по щекам. — Мне без тебя не комфортно. Мне сразу становится одиноко и… Не знаю, но когда ты уехал, то мне сразу стало немного не по себе. Словно ты забрал с собой частичку меня, понимаешь? Что-то похожее я всё время чувствую, когда ты уходишь. К тому же ты понравился Санха и Джину. Он замолкает на пару мгновений, оттягивая шарик на языке, и, подумав, тянется ближе, тёплым поцелуем прижимаясь к кимову лбу. Небольшие ладони слабо сжимают его плечи. — Будет странно, если я скажу, что моя семья — это Санха, Джин-и и ты? — едва слышно заканчивает Пак, и Хонджун сразу же начинает мотать головой. — Не будет, потому что ты — моя семья тоже. — рвано шепчет в ответ и шмыгает носом. — Крохотная кроха. Сонхва тепло улыбается и оставляет ещё один поцелуй на его щеке, после чего ложится удобнее и крепко прижимает его к себе. А Хонджун мелко дрожит и прячет лицо в его шее, и Пак невольно осознаёт — впервые за долгие года Ким снова почувствовал себя нужным. Необходимым и любимым. И Сонхва будет стараться ради него и дальше.⠇⠳⠃⠕⠺⠾
Разлепить глаза заставляет задорный голосок Джин-и. Сонхва лениво потягивается, оглядываясь и разминая затёкшие мышцы — всё же, спать на диване не самое приятное, но терпимое. Протерев глаза и оглядевшись, Сонхва слабо хмурится, замечая лишь Санха за стойкой и Джин-и на барном стуле. — Доброе утро. — хрипит он, даже не успев сообразить, когда племянник успел спрыгнуть на пол и подбежать к нему. Обняв Джина, Сонхва садится и лениво улыбается. — А где кр… Хонджун? — Доброе утро. — припевает Санха, порхая у плиты. — Не знаю, я когда встала, его уже не было. Снова? — мысленно вздыхает Сонхва. Не желая тревожить сестру, он мягко клюёт тихого Джин-и в висок и тихонько просит его помочь маме. Мальчишка, звонко засмеявшись, соскакивает на пол и бежит к девушке. Сонхва же встаёт и отходит в ванную, попутно хватая телефон, дабы написать Хонджуну. И этот день постепенно заполняется счастливыми моментами. У Джина недавно был день рождения, и потому они три часа гуляют по торговым центрам, выбирают ему подарок и просто веселятся. Сонхва чувствует себя прекрасно; они достаточно давно виделись с Санха в последний раз, поэтому любая секунда с ней кажется счастливой. Позже они решают зайти перекусить в кафе, через час — уже фотографируются в специальной будке, лишь после чего неспешно топают домой. Милая пожилая пара назвала их прекрасными родителями, на что осталось лишь неловко посмеяться и поспешить от них подальше, ибо бабушка уже начала тянуть конфетку Джин-и. Дома они неспешно готовят ужин, а после, когда Джин уснул, пекут шоколадный тортик на прошедший день рождения. Столешницу после пришлось отмывать от какао и шоколадных крошек, щёки и носы — тоже, но это лишь мелочи. Убрав торт в холодильник, они облегчённо выдыхают и ещё до десяти вечера смотрят фильмы под лёгкое шампанское и виноград, и лишь тогда Сонхва осмеливается проверить телефон. Его сообщение Хонджун даже не прочитал. — Где Хонджун? — интересуется она, отпив безалкогольного пива. — Я думала он будет сегодня с нами. — Не знаю. — честно выдаёт Сонхва и обнимает декоративную подушку. — Но всё нормально, я уверен. Он иногда так пропадает… Санха криво улыбается и тянет руки в стороны, приглашая в объятия, и Сонхва с радостью в них ныряет, пусть он и был выше сестры на голову. — Всё херня. — гудит она, тихо смеясь и поглаживая брата по спине. — Особенно если вы друг друга любите. — Думаешь, он меня любит? — Сонхва тяжело вздыхает, уместив голову на её хрупком плече. — Хотя… Он говорил, что я нравлюсь ему… Всё так сложно… — Я ночью выходила в туалет, а он лежал рядом с тобой и просто разглядывал тебя. Ты спал, а он даже на меня не обратил внимания. Я не подглядывала, честно, но когда возвращалась в кровать, то случайно заметила, как он… Он так мило поцеловал тебя в щеку и после положил голову на твоё плечо. А ты, сквозь сон, обнял его. И это… Выглядело так правильно между вами. Так что, да, я думаю, что он любит тебя, даже если и не говорит этого, он показывает это. Может, немного по-своему, не всегда понятно, но показывает. Сонхва слабо хмурится. Хонджун… Любовался им? Целовал, пока он спал? Он показывает, что любит… То, как он доверчиво жмётся к нему, как покупает еду и балует винами, как доверяет ему все свои сокровенные тайны, как всегда нежно касается его. Как, наплевав на свою фобию, целует его. Делится сигаретами, возит на байке, защищает, принимает его любого. Как позволяет самому себе выглядеть слишком уязвимым рядом с ним. Хонджун, оказывается, так влюблён в него…