Тихий-тихий хаффлпаффец

— Блэк будет ведущим. Короткое, пронизанное любопытством молчание нарушил Люциан Боул. Разумеется. — Тогда садись здесь! Чтоб я видел, как ты «не мухлюешь», — Боул практически насильно усадил Нати возле себя. Точнее между собой и Малфоем. Нати не стал протестовать. Он просто будет продолжать игнорировать его, а сам Малфой — павлин надутый, разумеется, ответит ему тем же. Плохо только то, что все сидят слишком тесно и сейчас Нати отчётливо чувствовал, как справа ногой и частью предплечья он соприкасается с Боулом, а слева с Малфоем, но это тоже можно игнорировать. Нужно игнорировать это тепло идущее от другого тела, нужно переключиться на другие вещи, и не обращать внимание на то, что Малфой (ёбанный боггарт!), кажется, продолжает смотреть. И, кажется, Нати даже чувствует на щеке его дыхание. Или, быть может, это огневиски заставляет его воображать разное. Нати крутанул бутылочку. Горлышко показало на Вуда. — Итак, кому выпадет честь целоваться с капитаном сборной Гриффиндора? — с напускным азартом объявил Нати. — Майлз Блетчли! Вот это поворот! — Блять, только не это! — простонал Оливер. — Заткнись, Вуд! — кажется, Блетчли тоже был не рад. — А ты заткни его поцелуем! — в унисон предложили близнецы. — Отъебитесь, Уизли! — Вратари — в центр поля! — веселился Нати. — Целуетесь, пока я не досчитаю до пяти, — Вуд и Блетчли, с одинаковым видом обречённой брезгливости начали целоваться, даже не закрывая глаз под громкий счёт Нати и смех остальных. Бутылочка крутилась, пары целовались, после четвёртого поцелуя Нати решил, что пришло время помочь бутылочке принимать правильные решения. — Бутылочка выбрала Фреда Уизли, интересно, кто же будет его парой? — Нати даже не пытался скрыть улыбку. — Грэхэм Монтегю! — Нати поймал проницательный взгляд Джорджа, пока Монтегю и Фред неловко выходили в центр круга. — Один… два… три… четыре… три… четыре… четыре… четыре… пять. Разумеется, все заметили маленькую хитрость ведущего, но никто не спешил его разоблачать, а Монтегю и Фред усиленно делали вид, что не слышат пошловатых смехуюшечек остальных парней. Нати крутанул бутылочку, кинув взгляд на Джорджа и, стараясь показать, что он готов принять «заказ». Джордж всё ловил на лету и метнул короткий взгляд на Деррека. — Джордж Уизли и Перегрин Деррек, везучий сукин сын! Нати мухлевал по-чёрному, ставя пары по своему усмотрению и выполняя «заказы» Джорджа, который, по-видимому, решил перецеловать всех слизеров по очереди. Малфоя Нати ставил пока только с членами его команды, и тут этот придурок успел показать свою истинную суть — целуясь без всякого желания, одними губами, всем своим видом показывая, что никто здесь не достоин получить французский поцелуй от него. Даже когда Нати поставил его с Пьюси — таким же высокомерным аристократом, как и сам Малфой. Когда Нати в третий раз поставил Фреда и Монтегю, Боул потребовал, чтобы Нати на время игры отдал ему палочку, потому что бутылочка выбирает предвзято. «Мерлин, и этот запал на Фреда! Или же на Монтегю.?» — Конечно, я отдам слизеринцу свою палочку, ведь я же полный кретин. — Мордред! Можно и не мне! Пусть, ну, например, Вуд подержит. Вуд палочку принял, умело скрывая досаду — после мерзкого поцелуя с Блетчли, бутылочка загладила свою вину, поставив его два раза (вот ведь бывают же совпадения!) с Флинтом. Нати посмеивался про себя — как будто это что-то изменит! Он просто продолжит помогать бутылочке своей второй палочкой — палочкой Джеймса Поттера — скрытой в рукаве. Однако Боул заслуживал небольшое наказание, например, ещё раз искупаться в пренебрежении Малфоя. — Не ставь меня больше ни с кем, — внезапно прошептал ему Малфой в самое ухо, тёплое дыхание коснулось его щеки, посылая мурашки вниз по шее. Нати повернулся к наглому мудаку и увидел, что Малфой пристально смотрит на его правый рукав. Нати отвернулся и сглотнул. Из-за дурацкой игры он так тупо подставился! Думал, что он самый умный, но Малфой нашёл способ спустить его с небес на землю. Настроение в миг пропало и, когда очередная парочка Деррек-Блетчли доцеловалась, Нати предложил устроить перерыв и первым поднялся с места и, пройдя пустые душевые, ушёл в туалет. После туалета Нати не спешил возвращаться. Он остановился возле приоткрытого окна и достал сигареты. Может, близнецы пойдут за ним?.. Нати редко курил вне компании своих маггловских друзей-хулиганов. И сейчас он тянул время за сигаретой в надежде, что по возвращении парни придумают какую-нибудь другую забаву. Видимо, так и получилось, потому что, вернувшись, он увидел, что круг разбился, бутылочка валяется под лавкой, всеми забытая, а ребята, перебивая друг друга, весело что-то обсуждают. — О чём разговор? — шепнул Нати. — Слизеры пригласили все сборные факультетов к себе на вечеринку в честь Хеллоуина, — весело ответил ему Джордж. — Их декана не будет в замке. Это реально будет вечеринка года! Нати натянуто улыбнулся и кивнул, отчаянно жалея, что не остался возле туалета подольше. Желательно, пока им не позволили бы вернуться в школу. Теперь все вокруг обсуждали вечеринку, на которую его не пригласили. Единственного из присутствующих. Суки. Нати вздохнул. Он знал это, знал, что будет сталкиваться с пренебрежением, когда поступал на Хаффлпафф. Тогда почему ему сейчас так обидно? Разве он забыл, для чего он здесь? — Я, кажется, оставил кое-что… — Нати повернул обратно к туалетам, чувствуя, что, наверное, там ему и самое место. По крайней мере, по мнению слизеринцев… Наверное, Флинт мелко мстит ему за то, что он слишком много знает про их отношения с Вудом… — Блэк! Алкоголь приносить обязательно… — ему на плечи опустилась тяжёлая рука Флинта. — Что? — Я сказал, бухло приносить обязательно. — Какое бухло? — Блять, не тупи! На вечеринку… Нати пристально посмотрел на Флинта. — Я не член команды. — Похуй, ты приглашён! — Флинт хлопнул его по спине своей тяжёлой рукой и вернулся к остальным, пока Нати в растерянности смотрел ему вслед. Хлопок аппарации. — Профессор Снейп просит молодых господ вернуться в замок, — объявил домовой эльф с поклоном.

***

— Ребят, идите, завтра увидимся. — Ты куда? — Хочу побыть один. Немного. — Аааа, ну, ладно, — Фред хлопнул его по плечу. Нати подождал пару минут, пока гриффиндорцы и слизеринцы немного отойдут, пошёл в сторону стадиона и, поднявшись на несколько рядов, присел, вдыхая прохладный воздух. До отбоя оставалось около получаса, но вокруг никого не было, соплохвосты распугали всех желающих прогуляться на свежем воздухе. Нати хотелось немного подумать в тишине, он опять достал сигареты и, как только подкурил, увидел Боула, который быстро поднимался к нему. — Можно? — Боул кивнул на сигареты. Нати молчаливо протянул ему пачку. — Что ты имеешь против слизеринцев, Блэк? Мерлин, как же он заебал за этот вечер? Когда он уже успокоится? — Ничего. — Тогда почему ты не играл? — Я играл. — Ты понимаешь, о чём я, — Нати со вздохом кивнул. — Так что? — не унимался Боул. — Слишком охуенный, чтобы целоваться со змеями? — Нет, — Нати посмотрел на него прямым твёрдым взглядом. — Со змеями у меня проблем нет, но насколько я успел заметить, у змей есть проблемы с барсуками. А я, знаешь ли, привык целоваться с теми, кто хочет целоваться со мной. Хочешь верь, хочешь не верь. — Верю, — Боул тихонько рассмеялся. — Я понимаю, что ты имеешь в виду, но тебя это больше не касается — вся эта межфакультетская херня. — Больше не касается? — Нати сделал акцент на слове «больше». — После Крэбба и Гойла, после Забини, после того, как наш декан так явно тебя выделяет…. И после сегодняшнего вечера… По крайней мере, это касается нашей сборной, — Нати не знал, радоваться ему или беспокоиться. С одной стороны, это было приятно, с другой же, как-то шло в разрез с его планом не привлекать к себе внимание. — Хм… Слушай, Боул… — Люциан, — Боул протянул ему руку. Нати пару мгновений испытывающе смотрел на него, а потом пожал руку. — Нати. Люциан поглядывал на него с улыбкой, не выпуская его руки. — Чего ты хочешь? — устало спросил Нати. — Люциан. — Познакомиться с тобой поближе. — Конкретнее. Люциан лукаво улыбнулся. Перед глазами Нати промелькнули события вечера, и он понял, что, возможно, Боул пристал к нему неспроста. — Думаешь, пожал мне руку, и теперь я тебе дам? — Нати вырвал свою руку. — Спаси Салазар! Так я не думаю. К сожалению… — Рассчитываешь на минет? — Да Мерлин великий! Ни на что я не рассчитываю! Я просто… пообжиматься было бы неплохо. Например, на вечеринке. Ну, а если ты захочешь что-то сделать, я тебя точно не стану останавливать. Но и принуждать ни к чему не стану, — Нати хмыкнул, Люциан присел на корточки перед ним. Нати с удивлением отметил, что слизер слегка волнуется. — Вообще-то, я и сам не против сделать тебе… приятно. Нати смущённо улыбнулся. — Я подумаю. — Мерлин… ему предлагают отсосать, а он подумает, — смеялся Люциан. — Что, так запал на Малфоя? — А есть разница? — Нет. Разницы нет, — Люциан глубоко вздохнул и начал объяснять: — Драко неплохой, просто он «Малфой», ссытся разочаровать отца, кинуть тень на фамилию, как бы тупо это ни было. И целуется он хуёво… Лучше тебе выкинуть его из головы. Твои чувства принесут боль только тебе… — Блять, Люциан! Я не хочу говорить о своих чувствах, — «Которых нет» — добавил про себя Нати. — Ну и отлично! — Люциан? — слизеринец вопросительно выгнул брови. — Что тебе с этого? Зачем тебе делать мне… ты понял? Люциан улыбнулся одними глазами. — Ты этого никому не делал, не так ли? — Нет, — честно ответил Нати. — Ты поймёшь, когда попробуешь, — Боул стал спускаться. — Подумай о моём предложении. Но, что бы ты не решил, всё равно приходи на вечеринку — будет весело. Не поцелуемся, так хоть потанцуем! И если будут проблемы с алкоголем — скажи мне, я что-нибудь придумаю. Боул (Боггарт! Теперь это Люциан…) ушёл. Нати прикурил ещё одну сигарету, и, оглядевшись, достал зеркало. — Тристан, Леарт! Триста-ан… Леа-арт… Зеркало подёрнулось рябью, тут же разгладилось, и Нати увидел своего друга. — Привет! Всё нормально? — голос Тристана был слегка взволнован, как и всегда, когда Нати «звонил» внезапно. — Да… я просто… А где твой брат? — Наш брат, — поправил его Тристан. Пару лет назад братья Терье начали говорить, что он им как брат. Нати не воспринимал их слова до конца всерьёз, но ему, единственному ребёнку в семье, было приятно их слышать. Если бы он мог выбрать себе братьев, то это были бы однозначно Тристан и Леарт. — Чёрт! Как же я скучаю по вам! — Мы тоже. Без тебя здесь совсем не так… Ладно… Рассказывай, что ты отмечал? — Тристан заговорчески улыбнулся. — Да так, ничего… Просто так вышло. Потом расскажу. — Хорошо… — В общем… ко мне только что подкатывал один чувак. Со Слизерина. Тристан широко улыбнулся. — Это, случайно, не тот, который… — Нет. Другой. Короче, он предлагал… всякое. — А ты что? — Сказал, что подумаю. — И что ты думаешь? — Не знаю… мне интересно попробовать. Он вроде как предложил отсосать мне. — О Мерлин! И ещё раз: о чём ты собираешься думать?! — Не знаю… я же решил, что не стану ни с кем ничего начинать, пока всё не решится. Ты понимаешь, о чём я, — Тристан кивнул. — Но сейчас я подумал, может стоит попробовать, на случай если… — Не говори так. Пожалуйста, — надтреснутым голосом попросил Тристан. — Хорошо, — мягко согласился Нати. — Так что ты посоветуешь? — Почему бы и нет? — Тристан покусывал губу, как будто решаясь на что-то. — Слушай… конечно, парни о таком не говорят, но если ты чувствуешь, что не готов, то ты не обязан делать это, только потому что тебе предложили. Плевать, кто что подумает! Если хочешь подождать — подожди. Нати отстранённо кивал, обдумывая слова Тристана. — Спасибо, братишка! Кажется, я всё же готов.

***

Второй день волнение не отпускало Драко. Он понимал, что облажался в Больничном крыле, не смог вовремя взять себя в руки, и теперь ситуация по-настоящему близка к катастрофе. Всё началось с того, что он всего лишь хотел посмотреть на Нати, когда тот спит. Рассмотреть, наконец, вблизи, не боясь, что кто-то увидит. Поэтому он выпил только половину сонного зелья, рассчитывая, что боль его разбудит, как только действие зелья закончится. Расчёт оказался не совсем верным. Ничего уже не болело, единственное, что он чувствовал — это волнение. Бесшумно выскользнув из своей постели, он медленно-медленно опустился на стул возле кровати Нати. За окном уже были предрассветные сумерки и этого было достаточно, чтобы рассмотреть его лицо. Ему никто не мешал, и он всё смотрел и смотрел. Нати крепко спал, и Драко подумал, что не будет ничего плохого, если он один раз дотронется до его руки. Всего один раз возьмёт её в свою и сразу же отпустит. Но, наверное, на него нашло какое-то помутнение разума, потому что в следующую минуту он уже прижал её к своей щеке, прикрыв глаза, несколько раз коснулся невесомыми поцелуями, провёл пару раз кончиком носа, вдыхая лёгкий запах больничного мыла и зелий… С наступлением рассвета помутнение закончилось, и Драко осторожно опустил руку Нати обратно на одеяло. «Я — больной извращенец, — думал Драко, возвращаясь к себе в постель. — Отец бы…» Следующие несколько часов Драко одолевали тяжёлые мысли. Доводы разума боролись с чувствами. Если слухи, что Нати влюблён в него окажутся правдой (что несомненно), то теперь, после их знакомства, стоит Драко захотеть, и они будут вместе. После этой ночи Драко понимал, что сразу же после того, как между ними что-то произойдёт, для него дороги назад уже не будет: ни сам Драко, ни кто другой не сможет оторвать его от Блэка. Даже… даже отец. Но Драко не был уверен, что готов к этому. Конечно, Нати согласится скрывать их отношения, пока они в Хогвартсе. Но вдруг кто-то узнает… Малейшая оплошность и… будет как с Пьюси. В прошлом году Драко случайно застукал его с Седриком Диггори. Диггори был звездой своего факультета — ловец и капитан своей сборной, чистокровный красавчик, более того — Чемпион Хогвартса и победитель Тримудрого турнира. Было одно «но». Он — хаффлпаффец. А это значит, что такой, как Пьюси, не может с ним встречаться и не потерять свой статус на Слизерине. А это значит, что с тех пор Пьюси у Драко на крючке. Да, сейчас Драко понимал, что эти неписанные законы, которым они все здесь слепо следуют — просто безумие. Но так уж оно есть. Когда Нати проснулся, Драко, измотанный ранним пробуждением, всё ещё пребывал глубоко в своих раздумьях. Делать следующий шаг или пока нет? Вот сейчас они могут позавтракать вместе, поболтать о зельях… Потом, через пару дней Драко может подождать его с отработки у Северуса и назначить встречу, например, на Астрономической башне. Или прислать сову. Конечно, не своего филина Гермеса, а школьную. Нет, лучше всё же пригласить на свидание лично, если, конечно, Драко решится… Кто-то хлопнул дверью чуть громче, чем следовало. Драко посмотрел в том направлении — никого, повернулся к кровати Нати — никого. Видимо, совместного завтрака не будет. Жаль. С одной стороны. С другой, это даёт ему возможность ещё немного подумать. Конечно, со стороны Драко было неприлично не поздороваться с Нати, но тот, видимо, очень спешил и вряд ли придал оплошности Драко какое-то значение. Впереди целый день это исправить. Свою ошибку Драко понял только вечером, когда в кабинете Зельеварения Нати вёл себя, как если бы Драко там и вовсе не было. Драко не был дураком и два плюс два сложить смог: сначала Нати сел спиной к нему во время обеда, потом он сел за первую парту на Чарах, на ужине его не было, и вот теперь он слишком занят зельем, чтоб хоть один раз взглянуть на него. Значит, всё-таки обиделся. Драко решил не заморачиваться и дать Нати время пережить свою глупую детскую обиду. Однако настоящий размер проблемы Драко оценил только на следующий день. Его наказывали. Изощрённо. Жестоко. По-слизерински. Нати больше не садился к нему спиной и вёл себя как обычно, более того, он вновь стал смотреть в его сторону. Буквально. В его сторону, но не в глаза. И это было ужасно. На завтраке Драко пришлось два раза обернуться (на что же Нати уставился за его плечом?), прежде чем он понял, что именно делает этот садист. Ну, что ж, Драко был готов искупить вину — он поздоровается. Прямо сейчас. Кивком. Но не успел Драко кивнуть, как Нати резко повернулся к Финч-Флетчли и Колдуэлу. Драко заволновался. Эта пытка длилась весь день, и на вечернюю тренировку Драко шёл в полном замешательстве. Диллема «делать ли следующий шаг или нет» больше не стояла — теперь Драко хотел, чтоб ему просто позволили сделать этот чёртов шаг. В раздевалке расслабленные после душа грифферы весело и привычно переругивались со слизеринцами, Драко не прислушивался, ему было плевать на их мелкие бессмысленные ссоры. Он как раз пришёл к выводу, что, как ни крути, ему придётся извиняться, когда в раздевалку ворвался Нати собственной персоной и стал судорожно запечатывать двери. Драко так и замер со своей рубашкой в руках: всё было, как в его фантазиях: Нати застаёт его полуголого в раздевалке, не в силах победить соблазн, он закрывает дверь, чтоб им не помешали… Только в его фантазиях, разумеется, не было девяти других парней. И, само собой, никто не кричал «Какого хуя, Блэк?» — Соплохвосты… под сотню. Драко передёрнуло. Отвратные монстры впервые появились в Хогвартсе год назад. Весь год они в основном убивали друг друга, но за лето Хагрид каким-то немыслимым образом научился обращаться с ними и в начале сентября с гордостью продемонстрировал студентам огромный загон с копошащимися в нём тварями. Драко мутило при одном воспоминании о том походе в Запретный лес. И вот они вырвались на свободу, и Нати пришлось в одиночку противостоять им, но, слава Мерлину, теперь он там, где Драко может защитить его. Он слабо представлял, как бы он стал защищать Нати от соплохвостов, но от кого его действительно следовало защищать, так это от самого себя. И получаса не прошло, как Нати чуть было не подрался с Боулом. Драко даже ненадолго проникся симпатией к близнецам, когда они повскакивали его защищать. А потом Нати положил свою голову на плечо одному из них, и всякие тёплые чувства к Уизли вмиг испарились. Хвала Салазару, Монтегю положил этому край. Следующее потрясение настигло Драко, когда Боул, соплохвоста ему в задницу, загадал Нати поцеловать кого-нибудь. Драко, несмотря ни на что, ожидал, что Нати закономерно выберет его. Не так он представлял их первый поцелуй, но что делать… Блэк выбрал Уизли (Почему?! Почему?! Почему?! Почему?!). Их поцелуй длился бесконечно. А Драко… было физически больно смотреть на это. Он бы и хотел отвернуться, но не мог. Сердце билось у него в горле, кожу покалывала магия, как перед стихийным выбросом, он даже не мог справиться со своим лицом. Ему было тоскливо и обидно, как никогда в жизни. Он ненавидел Уизли. Ненавидел их обоих! Игра шла своим чередом, все пили и смеялись над идиотскими вызовами. Драко начинал потихоньку приходить в себя. Он, уже не таясь, пристально наблюдал за Нати и близнецами, пытаясь понять, есть ли между ними что-то. Кажется, всё же нет. Один из рыжих уёбков пялился на Монтегю, второй — на остальных слизеринцев по очереди. Драко уже стал понемногу расслабляться, когда вечер преподнёс ему ещё один сюрприз. Люциан Боул, который весь вечер донимал Нати, чем, на взгляд Драко, заслужил жалящее в мошонку, кажется, стал теперь к нему подкатывать. Когда Боул протянул свои грабли к заколдованным заячьим ушкам Нати, Драко не выдержал и от бедра пустил жалящее ему в руку. Боул не унимался, как бы выпрашивая добавку (теперь уже в язык), и выступил с гнусным предложением сыграть в бутылочку. — Я буду ведущим! — выкрикнул Нати. «Слава Мерлину, Мордреду, Моргане и Основателям!» — Нати больше ни с кем не будет целоваться сегодня. И ни в какой другой день. Драко сделает для этого всё, что угодно. Он сегодня же при первой возможности поговорит с Нати, извинится и пригласит на свидание. При первой возможности не получилось. Когда Нати ушёл в туалет, Флинт созвал срочное собрание команды и предложил пригласить на хэллоуинскую вечеринку команды всех факультетов. Монтегю с энтузиазмом поддержал инициативу, а за ним и все остальные. — А Блэка пригласим? — спросил Боул. Драко сцепил зубы. — Понятное дело! Без него этой маленькой вечеринки не случилось бы. Кажется, мы немного у него в долгу, — весело ответил Флинт и подмигнул Боулу. Драко не мог решить, доволен ли он таким поворотом событий. Следующая возможность появилась, когда они все выходили из раздевалки — Нати в одиночестве пошёл на стадион, отшив своих тупых дружков Уизли. Драко сделал вид, что забыл что-то в раздевалке и, когда вышел оттуда через пару минут, увидел, как в ту же сторону пошёл и проклятый Боул. — Сальвио Гексия! — «Кажется, теперь это мой коронный номер» — саркастически подумал Драко. Невидимый, он побежал под трибуны, там ему даже не понадобятся ушки-подслушки. — Что ты имеешь против слизеринцев, Блэк? — Ничего. — Тогда почему ты не играл? — Я играл. — Ты понимаешь, о чём я. Так что? Слишком охуенный, чтобы целоваться со змеями? — Нет. Со змеями у меня проблем нет, но насколько я успел заметить, у змей есть проблемы с барсуками. «Мерлин, он что говорит обо мне? Думает, у меня с ним проблемы из-за того, как я повёл себя в Больничном крыле?» — А я, знаешь ли, привык целоваться с теми, кто хочет целоваться со мной. Хочешь верь, хочешь не верь. Драко ещё покажет и докажет, что он хочет, очень хочет целоваться с ним! — Верю. Я понимаю, что ты имеешь в виду, но тебя это больше не касается — вся эта межфакультетская херня. — Больше не касается? — После Крэбба и Гойла, после Забини, после того, как наш декан так явно тебя выделяет…. И после сегодняшнего вечера… По крайней мере, это касается нашей сборной. «Какого хрена происходит?» — Хм… Слушай, Боул… — Люциан, — Боул сунулся к Нати с рукопожатием. «Я тебя убью, Люциан, сука, если ты ещё раз к нему прикоснёшься!» — Нати. Драко видел, что ублюдок Боул всё ещё держит руку Нати. — Чего ты хочешь? Люциан. «Не надо, Нати, не называй его по имени». — Познакомиться с тобой поближе. «Пиздец тебе, уёбок!» — Конкретнее. Думаешь, пожал мне руку и теперь я тебе дам? — Спаси Салазар! Так я не думаю. К сожалению… «Пиздишь, мразь!» — Рассчитываешь на минет? «Сто пудов!» — Да Мерлин великий! Ни на что я не рассчитываю! Я просто… пообжиматься было бы неплохо. «Через мой труп!!!» — Например, на вечеринке. «Метлу тебе в жопу, а не вечеринку!» — Ну, а если ты захочешь что-то сделать, я тебя точно не стану останавливать. Но и принуждать ни к чему не стану. Вообще-то, я и сам не против сделать тебе… приятно. «Соплохвосту пойди сделай приятно». — Я подумаю. — Мерлин… ему предлагают отсосать, а он подумает. Что, так запал на Малфоя? Драко весь превратился в слух. — А есть разница? — Нет. Разницы нет. Драко неплохой, просто он «Малфой», ссытся разочаровать отца, кинуть тень на фамилию, как бы тупо это ни было. У Драко перехватило дыхание. Да как эта безродная тварь, чьи предки ещё семь поколений назад были грязнокровками, смеет открывать свой рот о семье Малфоев? Что он в этом вообще понимает?! — И целуется он хуёво. «Ах ты.!» — Лучше тебе выкинуть его из головы. «А тебе лучше выкинуться с Астрономической башни!» — Твои чувства принесут боль только тебе… Драко не мог поверить, что Боул, с которым у него никогда не было проблем, так откровенно пытается настроить Нати против него. — Блять, Люциан! Я не хочу говорить о своих чувствах. «Значит, чувства всё же есть». Драко улыбнулся, кажется, впервые за два дня. — Ну и отлично! — Люциан? Драко очень, очень, очень не нравилось, что Нати называл Боула по имени. — Что тебе с этого? Зачем тебе делать мне… ты понял? «Мерлин, Нати! Ты не можешь быть таким наивным!» — Ты этого никому не делал, не так ли? — Нет. Драко опять улыбнулся. — Ты поймёшь, когда попробуешь. «Только не с тобой! Даже не мечтай!» — Подумай о моём предложении. Но что бы ты не решил, всё равно приходи на вечеринку — будет весело. Не поцелуемся, так хоть потанцуем! Драко покачал головой, уговаривая себя, что проклясть Боула сейчас будет не уместно. Пусть идёт. Пусть ложится спать и наслаждается отдыхом. Ведь никто не придёт к нему в спальню ночью и не нашлёт Фурункулус Максима на его мерзкую рожу, так ведь?

***

У профессора Снейпа был интересный вечер. Сборная Слизерина по квиддичу в полном составе с неудавшейся тренировки вернулась явно под градусом. Пока он проверял все ли студенты, кроме запертых в раздевалке, в своих гостиных, десятка «запертых» успела прийти в замок, поужинать и разойтись по своим спальням, как доложили ему эльфы, и если бы Северус не спустился лично проверить своих слизеринцев на возможные увечья, он бы и не узнал ни о чём. Первым чувством было облегчение — по крайней мере, массовой драки, вопреки его опасениям, не случилось. Теперь понятно почему. На радостях Северус не стал особо орать, снимать баллы и назначил команде всего неделю отработок и то после матча с Хаффлпаффом. Гриффиндорцев и Блэка придётся не трогать. После сегодняшнего неприятного разговора с Помоной Спраут, пожалуй, лучше исходить из того, что не пойман — не вор. Декан Хаффлпаффа утром нанесла ему неожиданный визит. Хоть он и называл её по имени, как принято между профессорами, всё равно иногда продолжал чувствовать себя её учеником. Профессор Спраут была на десять лет старше Северуса и стала преподавать всего через несколько лет после окончания Хогвартса, Северус тогда был на четвёртом курсе. — Северус, мне стало известно, что ученик моего факультета получил у тебя отработки до конца семестра. — Да, это так. — Тот же самый ученик, который уже отбывал у тебя отработку ежедневно на протяжении месяца… Северус только кивнул. Может ли быть, что юный Блэк сначала напросился на отработку, а потом нажаловался своему декану на жестокость и несправедливость? — Северус… Молчание. — Я знаю, какие отношения были у тебя с Сириусом, но Натаниэль — не его отец. — Сириус Блэк здесь совершенно ни при чём! — возмутился Северус и всё-таки, не выдержав, спросил: — Мальчик жаловался? — Нет, конечно, он никогда не жалуется, но его друзья выразили беспокойство. Тебе не кажется, что ты слишком строг с ним? — Нет, не кажется. Если же ты ставишь под сомнения мои полномочия… — Конечно, нет, Северус. Но подумай над моими словами. Профессор Спраут ушла, а Северус облегчённо вздохнул. Он чувствовал себя, как студент, которому чудом удалось избежать отработки, но лекцию выслушать таки пришлось. Сегодня его очередь дежурить по Хогвартсу, пока практически весь педагогический состав будет на собрании Ордена Феникса в доме Блэков, и, Мерлин Великий, какая же это была удача. Вместо того, чтобы пять часов слушать обсуждения на тему консолидации общества и объединения сил, в школе его ждало настоящее веселье. Этот идиот Хагрид потерял контроль над своими соплохвостами и этим дал Северусу полное право разогнать студентов по своим гостиным за три часа до отбоя. Пустой замок был прекрасен, единственное, что омрачало чувство гармонии, так это беспокойство за запертых в раздевалке слизеринцев, гриффиндорцев и, как выяснилось, Натаниэля Блэка. Разумеется, Северус сделал серьёзное внушение Флинту, чтоб никаких драк, но всегда существовала возможность, что что-то пойдёт не так. Покинув гостиную Слизерина, Северус решил удостовериться, что гриффиндорцы и хаффлпаффец добрались до своих гостиных. Коротко расспросив портрет Полной Дамы о близнецах Уизли и Оливере Вуде, Северус направился в гостиную Хаффлпаффа. Стоило ему появиться в круглом проёме, как хаффлпаффцы, плотным кольцом окружавшие диван, на котором сидел младший Блэк, поспешно стали расходиться по своим спальням, чуть было не устроив давку. Появление «Ужаса подземелий» в их тёплой жёлтой гостиной было, по-видимому, сюрпризом не из приятных. — Мистер Финч-Флетчли, мистер Колдуэл, мистер Макмиллан, вы можете быть свободны. — Да, профессор. — Спокойной ночи, сэр. Трое парней удалились, бросив на Натаниэля сочувствующие взгляды. — Мистер Блэк, как получилось, что вы оказались в квиддичный раздевалке вместе с командами Гриффиндора и Слизерина? Нати хотел встать, но Северус остановил его повелительным движением руки. — Я просто ждал Фреда и Джорджа Уизли, когда появились соплохвосты… Нати коротко рассказал, как он накинул чары на наружную стену и двери. — В раздевалке всё было спокойно? Никаких инцидентов? — Нет, сэр, всё было нормально, — ответил Нати, пряча глаза и молясь, чтобы профессор Снейп не заметил его слегка нетрезвое состояние. — Ну что ж, хорошо. Тогда мы увидимся с вами на отработке. — Да, сэр, — ответил Нати, улыбаясь. — Хотя… после сегодняшнего разговора с профессором Спраут, я, возможно, отменю ваше дальнейшее наказание… Кажется, кто-то пожаловался, что я с вами слишком строг… — Северус с намёком посмотрел Нати в глаза. Нати резко встал и горячо возразил: — Я ничего подобного не говорил профессору Спраут, сэр, и никому другому тоже! — Кажется, ваши друзья выразили озабоченность… Северус отвернулся, не в силах сдержать улыбку. Услышав, что это его друзья говорили с профессором Спраут, на лице Нати отразилась такая буря эмоций, что Северус готов был поставить свою палочку, что у кого-то будет непростой вечер. — Профессор, я… — взволнованно начал Нати. — Не отменяйте отработку. Я объясню профессору Спраут, что случилось недоразумение, что я заслужил… — В этом нет необходимости, — Северус был полностью удовлетворён. Натаниэль продолжал удивлять его. Салазар свидетель, это первый случай, когда студент упрашивает не отменять отработку. — Ваше наказание остаётся в силе. Спокойной ночи.

***

— Какого хрена вы, придурки, жаловались декану на профессора Снейпа?! — Нати ворвался в спальню, как шторм. — Я же просил вас, блять, просил, как друзей, не бегать к профессору Спраут! Только, если я буду при смерти. По-вашему, отработка — это тот случай? — кричал Нати вне себя от гнева. — Я думал, мы друг друга поняли. А оказывается, вы за моей спиной… Джастин, Эрни и Оуэн смотрели на него испуганными котятами. — Нати, мы хотели, как лучше — Снейп тебя ненавидит… — Он к тебе несправедлив… — Сначала месяц отработки… — Потом ещё почти два… — блеяли они, перебивая друг друга. — Это вас не касается! — Мы всего лишь хотели помочь… — Эрни, мать твою, если мне потребуется помощь, я тебя попрошу! — Нати, минуту назад начавший было успокаиваться, взвился опять. — Если вам нужен повод побежать к декану, я вам его предоставлю! Нати сделал несколько молниеносных движений палочкой, и на месте его соседей перед ним оказалось три хорька — чёрно-белый, коричневый и пегий. — Утром сможете стукнуть декану. Вы слышали Макгонагалл — трансфигурация человека в Хогвартсе запрещена. Нати прошёл мимо группы хорьков, не оборачиваясь, переоделся в пижаму и скрылся за пологом своей кровати.