Истории моей жизни

За окнами мелькали огни ночного города, но это великолепие больше не радовало. Помню, раньше я всегда любила Лондон, его вечно неспящие улицы. Но теперь все изменилось. Теперь навсегда я запомню эти бесконечные минуты, когда Гарри вез меня домой, и я знала, что это наше последнее маленькое путешествие. Тишина давила на уши, и это было невыносимо. Сердце разрывалось на части, в горле стоял огромный ком, который норовил прорваться огромным водопадом слез. Каждые пять минут я открывала рот, чтобы сказать что-то, но так и не решалась сделать это. Машина остановилась на уже давно знакомой улице. Вот только это был не мой дом, не мой двор. – Гарри, куда ты привез меня? Знаю, это был глупый вопрос. Я знала, где мы, – я была здесь тысячи раз. Эту квартиру мы со Стайлсом купили, чтобы скрываться от фанатов, от папарацци. Нам нужен был наш маленький мирок, где мы бы могли насладиться друг другом. Вот только сейчас это место не внушало должного доверия. Я поняла, чего добивается Стайлс. Он хочет напомнить мне о тех прекрасных моментах, что были у нас месяц, два или три назад. Но все это прошло, как бы не было больно осознавать это. И снова тишина. Я слышу лишь свое учащенное сердцебиение и его глубокое дыхание. Чуть прикрываю глаза, чтобы насладиться последними секундами, проведенными с моим милым Гарри. Три… Два… Один… – Я ухожу из группы, – сообщаю я пугающе холодным голосом. Стайлс молчит, но я вижу, как его пальцы еще крепче сжали руль. Он зол. Но почему? Злится ли он на себя за то, что совершил такую глупость, позволив мне отвернуться от него? Злится ли он на меня за то, что я не смогла простить? Но я не могу, а, возможно, и не хочу. Прости, милый, я устала. – Пойду, соберу вещи, – тихо произношу я и выхожу из машины. Парень остается сидеть в машине. Так даже лучше. Не будет сцен, не будет лишних признаний в любви, не будет мольбы остаться, дать еще один шанс. Так проще. Я благодарна судьбе за то, что не увижу боль в его глазах, которая осталась бы в моем сердце навсегда. Я бы не смогла пережить это, не смогла бы забыть. Пустая квартира, где сохранилось столько воспоминаний. – Нет, пожалуйста, только не сейчас, – умоляю я слезы, что рвутся наружу. Если сейчас я дам слабину, я никогда не смогу уйти, ведь любовь все еще теплится в моем сердце. Не знаю, сколько времени я провела в этом тихом уголке, что всегда спасал нас с Гарри от шума и суеты. Кажется, я собрала все вещи, но хотелось оставить что-нибудь, словно нарочно забыть часы, футболку, сережку… Может, для того, чтобы вернуться. Может, для того, чтобы знать, что он будет помнить меня. Просто что-то твердило мне остаться здесь, дождаться его, снова прильнуть к нему, прижать к себе и никогда не отпускать. Я услышала, как повернулся ключ, и открылась дверь. Я быстро оглядела спальню, чтобы удостовериться, что ничего не забыла. Вещей моих здесь было немного, ведь я постоянно в разъездах, но так даже лучше. Я взяла сумку и направилась к двери, чтобы раз и навсегда покинуть эту квартиру, поставив жирную точку в этой истории. Но, видимо, мне не суждено было выйти из этой спальни. Я встретила взгляд любимых глаз. В них плескались боль и мольба. Нет, только не это! Именно этого я и боялась! Такого Стайлса, разбитого, измученного, израненного, я никогда не смогу оставить. Он ничего не сказал, но его взгляд был красноречивей любых слов. Я же не могла сдвинуться с места. Я чувствовала, как слабеет рука, держащая сумку с вещами, как сердце болезненно сжимается, как решимость тает на глазах. Я пыталась взять себя в руки, пыталась отыскать в себе силы, чтобы пройти мимо Гарри и захлопнуть навсегда ту дверь, что ведет в прошлое, ближе к этим любимым глазам-изумрудам. Но Гарри снова лишил меня права выбора… Его ладони нежно прикоснулись к моих щекам, захватывая мое лицо в этот ласковый плен. В его глазах читались боль и мольба, и теперь я чувствовала, как горячие слезы текут по моим щекам. На его губах изображается грустная улыбка. Понимает ли он, что я снова поддалась ему и сломалась? Радуется ли он этому, или в его груди все еще теплится вина за содеянное? - Гарри, прошу, отпусти меня, - шепчу я. - Никогда, - приближаясь ко мне, тихо говорит Стайлс и касается моих губ. Грань между нами стерта. Нет больше той стены, что позволяла мне держаться, не поддаваться влиянию этого коварного соблазнителя. Кажется, он всегда управлял мной, манипулировал каждым движением, каждой мыслью. И я, словно марионетка, позволяла ему быть моим хозяином, быть моим кукловодом, но я устала. - Стайлс, нет, - пискнула я, почувствовав, как его руки, пытаются избавить меня от майки. Но парень не слушал меня. Он хотел еще раз показать мне, от чего я отказываюсь, от чего хочу уйти. Он знал, что я не смогу оторваться от желанных губ и сбежать, громко хлопнув дверью. Не помню, как мы избавили друг друга от одежды, не помню, как оказались на кровати. Все было словно в тумане из-за слез, противоречивых чувств и мыслей. Сердце и желание боролись с разумом, который, кажется, уже давно потерял право голоса. Нежные губы Гарри изучали мою шею, спускаясь к груди. Я чувствовала, как тысячи маленьких и до безумия приятных зарядов разбегаются по всему моему телу. Было хорошо, в прочем, как и всегда. Наверное, главное, по чему я буду скучать - это его тело, его нежные губы, его ловкие руки и эта невероятная способность всегда и везде быть чертовски сексуальным! Его губы спускались все ниже и ниже, и я не могла больше держаться. Я стонала в голос, позабыв о благоразумии или обиде. Все это неважно сейчас, когда Стайлс так умело ласкает мое тело. Его губы коснулись самого сокровенного места, и я задохнулась от обрушившихся на меня ощущений. Мои руки сжимали простыни, мое тело извивалось, требуя еще и еще. Я скучала по нему, моему милому Гарри, которого потеряла, кажется, еще недели две назад. - Я не хочу терять тебя, - прошептал Стайлс мне в губы, остановив эту сладкую пытку. И снова я вспомнила о том, что собиралась сделать, когда только зашла в эту чертову квартиру. Я должна была уйти, захлопнуть дверь и больше никогда не возвращаться. Боже, какая же я дура! Я хотела было оттолкнуть Гарри, но он не позволил мне - его губы снова прильнули к моим, и мое тело снова ослабело, в прочем, как и разум. Теперь я была его игрушкой, куклой для утех, которой он мог управлять так, как только фантазия позволит. Мучительно медленно Гарри начал входить в меня. Такой нежный, такой чуткий, такой желанный. Таким он был, казалось, целую вечность назад. Таким он был в нашу самую первую ночь, когда мы впервые стерли границы между любовью и дружбой. - Гарри, - простонала я, когда он полностью заполнил меня собой. В его глазах читались нежность, любовь, обожание. Как же я скучала по такому Гарри Стайлсу, которого знала только я! Он начал постепенно ускоряться, и я потеряла способность ясно мыслить. Даже воспоминания не могли воспроизводиться в моей голове четкой картинкой. Существовало лишь "здесь и сейчас", что дарило неописуемое удовольствие. Сейчас я чувствовала острую потребность в его поцелуях, его прикосновениях, его нежных словах и признаниях. Я понимала, что люблю его, люблю всем сердце, и мне хотелось остаться здесь навсегда, отдаваясь ему полностью, без остатка. Движения парня становятся резче, и я чувствую, что близка к кульминации. Еще чуть-чуть, и я долечу до того самого седьмого неба, куда не каждому суждено попасть. Но с ним я могу быть там. Вечно. Сейчас я уверена в этом на все сто процентов! - Джо! - выкрикивает Гарри, выходит из меня и кончает куда-то на простынь, а я прихожу к пику вслед за ним. - Гарри, - шепчу я, словно обезумевшая. - Гарри. Мои пальцы беспорядочно перебирают его кудряшки, а я смотрю невидящим взором куда-то в потолок. В голове пусто, в груди пожар, а я разрываюсь между двумя Джо, что никак не могут ужиться друг с другом. Но я слишком устала, слишком много всего произошло за этот невероятно долгий вечер, за эту бесконечную ночь. Чувствую, как мои веки закрываются, а мысли уносятся куда-то далеко-далеко, где мы с Гарри безумно счастливы, где мы всегда будем вместе, и никогда не расстанемся.