Волчегримм

       — Кофе? — капитан протягивает ей стаканчик из Старбакса, и да, это круто, потому что местная кофеварка выдает вместо кофе жидкий мазут. Три часа ночи, в участке только Никки, капитан и дежурные. — О да, — обнимает обеими ладонями стакан Никки. — Спасибо, капитан. — Дописываете отчет? — кивает на экран капитан, присаживаясь на стол. У него довольно интересное — нечитаемое — лицо, и Никки никогда не может понять, улыбается ли он или злится. Совершенно непонятный человек, который регулярно подпаивает ее кофе и подвозит домой, если ее машина в ремонте или… или она просто не может вести. Бывает и такое. — Да, — кивает Никки. — Да, я… я просто хочу дописать, а потом выспаться, я… — Хэнк еще не сбежал из больницы? — капитан милостиво не замечает спутанности ее речи. — Он не очень их любит. Хэнк считает, что капитан влюблен в Никки, потому что из всего отделения он носит кофе только ей, но это совершенно не относится к делу. Никки жмурится мгновение, говорит, осторожно подбирая слова: — Хэнк знает, что это для его блага. Капитан кивает, отпивает кофе из своего стаканчика, смотрит куда-то вдаль. Никки удивительно спокойно рядом с ним сидеть вот так, за полночь в пустом отделении. В последний раз так было… Она усмехается, кривится от горечи прошлого. — Джулиан вас не потеряет? — продолжает капитан. — Джулиан знает, что для любой моей задержки есть причины, — смотрит на него Никки. — Даже тогда, когда вы эти причины не называете? — уточняет капитан. — У меня очень странное прошлое, — осторожно говорит Никки. — Засекреченное, — кивает капитан и, глядя строго вдаль, спрашивает: — В Портленд вы приехали умирать, да? Она… никому этого не говорила. Она не собиралась никому этого говорить. Не так. Не этими чертовски честными словами. Потому что да, в Портленд Никки приехала умирать. Ее аура была разорвана в клочья посмертным проклятьем ведьмы. Ей поставили срок: полгода. Она прожила три. И приехала умирать в Портленд, потому что Джеймс родился здесь и любил этот город. Но… прошел еще год. И вот она, сидит в пустом участке и пьет кофе с капитаном, а дома ее ждет парень, который принимает ее такой, какой она есть. — Я не умерла, — говорит Никки. — И… мне нравится жить в Портленде. Капитан вдруг смотрит на нее как-то странно, почти с надеждой, а потом отворачивается и отпивает свой кофе. Никки хочет спросить у него, что происходит, и почему он смотрит… так, но не смеет. — Хорошо, — говорит капитан. — Тогда живите, Беркхардт. Просто живите. Внезапно теории Хэнка становятся почти реальными. Вот только дома ждет Джулиан, а сама она слишком устала от сложностей. Так что Никки молчит и пьет свой кофе.