Карпы в сухой колее

Наконец-то! Столько затраченных усилий, столько лет ожидания, столько несбывшихся надежд, и вот наконец-то Шэнь Юань у него в руках! Одно это стоило всего, и даже двойное нетерпение Синьмо, почти сводящее теперь с ума, того стоило! - Тебе не нужно бояться, учитель, - неся Шэнь Юаня на руках по своему дворцу, прошептал Бинхэ, изо всех сил удерживаясь от того, чтобы не зарыться носом в его волосы, не набрать полной грудью чарующий аромат королевских пионов, не успевших отряхнуть лепестки после дождя. - В этом мире никто не посмеет даже косо взглянуть в твою сторону. Тебя будут почитать и любить так же, как будет любить и почитать этот владыка. Я так давно ждал этой встречи! - Ло Бинхэ, - крепко сжатые губы Шэнь Юаня разомкнулись, чтобы с них слетело его имя, и Бинхэ чуть не содрогнулся от внезапного наслаждения. Учитель точно хотел, чтобы его голос звучал строго: он и звучал - по меркам того мира, куда Бинхэ поначалу смог проходить только через сны молодого щенка, но в памяти, в самом ее дальнем, темном углу, забитом прочими воспоминаниями, по-прежнему хранился другой голос, так похожий на этот, ледяной и полный презрения. И новые интонации ласкающей волной скатились по спине Бинхэ, отзываясь дрожью немыслимого удовольствия, о котором он и не знал… - Император трех царств. Оглушающая жажда собственного Синьмо ударила в голову, а тот, второй, полный дикого голода, что не смогла утолить даже бойня в захудалом демоническом царстве, которую Бинхэ устроил, чтобы не потерять рассудок от невыносимого давления, замер, будто прислушиваясь. Принюхиваясь. Присматриваясь. "Скорее, скорее", - лихорадочно торопил собственный меч, - "я хочу, хочу сейчас!", и будь он один, он бы точно заставил Бинхэ овладеть Шэнь Юанем в первом попавшемся дворцовом зале. Но второй Синьмо выжидал, став подобием противовеса, и Бинхэ шёл всё быстрее, спеша к личным покоям, куда не было хода никому: ни единой душе - ни живой, ни мертвой, ни смертному существу, ни богу. Завидев его, стражники покорно опускались на колени, не смея поднять взгляда, но Бинхэ смотрел только на свою драгоценную ношу. - Учитель… - Он хотел дотерпеть до спальни, хотел, но аромат пионов кружил голову, а тело Шэнь Юаня даже сквозь слои шелка дразнило своим теплом, и Бинхэ позволил себе прижаться губами к виску, на котором заполошно подрагивала жилка. - Не бойся. Это твой дом теперь… Я сделаю все, чтобы ты был здесь счастлив! Шэнь Юань нахмурился, но Бинхэ и без того знал, о чем думает тот, кого он любил больше всего на свете. - Я не прошу прощения, что разлучил тебя с братом, - выдохнул он, переступая, наконец, порог личных покоев. - Но однажды ты все поймешь. Роскошь собственных комнат после недолгого отсутствия бросалась в глаза: приглушенно-бордовый бархат на стенах, резные панели из черного стекла, добываемого близ вулканов, золотые светильники с двенадцатью ярусами широких чаш, в которых горело бездымное пламя истинной огненной стихии, шкуры редчайших черных алмазнорогих быков, что лежали на полу, точно звездное небо, и алые шелковые меха поющих газелей на постели - на них Шэнь Юань будет смотреться особенно восхитительно!.. Бинхэ сглотнул и опустил учителя на кровать, пока еще одетого, пусть, но теперь им уже не помешает никто! Никогда! - Знаю, что ты не простишь меня, но… - не выпуская руки учителя из своей, он опустился коленями на пол и, благоговея, прижался к ней поцелуем. - Я просто иначе не мог. Шэнь Юань молчал, о чем-то напряженно думая, но это было даже лучше, чем то, к чему готовился Бинхэ. Он представлял, что ему придется удерживать учителя силой, заставляя его пить и есть, оставлять связанным вервием, чтобы не дать навредить себе, но, конечно же, как он мог предугадать, насколько Шэнь Юань благоразумен на самом деле? “Скорее! Чего ты ждешь?!” - кричал Синьмо, теряя терпение. - Ты даже не вырываешься из моих объятий, - прошептал Бинхэ, с трепетом в душе. - А разве это имеет смысл? - ответил ему Шэнь Юань. - Любое твое приключение заканчивается в постели. Вряд ли я чем-то отличаюсь в этом плане от твоих жен. - Ты не "любое", - выдохнул Бинхэ, все еще не веря, что победил. - И ты ошибаешься, учитель. Он поднялся и, не спуская с Шэнь Юаня взгляд, сделал пару шагов до стола, выточенного из цельного куска горного хрусталя, на котором стоял золотой, инкрустированный рубинами и бирюзой кувшин и пара кубков. Налил в один из них вина и, вновь вернувшись к постели, протянул Шэнь Юаню. - Выпей, учитель. Так будет лучше. Его самого уже трясло от возбуждения, и Бинхэ сам не знал, почему все еще тянет. - В вине афродизиак? - посмотрел ему прямо в глаза Шэнь Юань. Бинхэ не стал лгать. - Да. - И твоя кровь? - демонстрируя потрясающую осведомленность, продолжил учитель. - Я не могу рисковать, - согласился Бинхэ, глядя на то, как пальцы Шэнь Юаня сжимают ножку бокала. - Этот владыка должен знать, где ты находишься, чтобы в любой момент прийти тебе на помощь. Пей. - Итог ведь в любом случае будет таким? - выдохнул Шэнь Юань, приподнявшись на локте, а потом посмотрел, как качается в золотом бокале темное, точно венозная кровь, вино, и одним движением поднес его к губам. - Ладно. Бинхэ наблюдал, как он пьет, делая глоток за глотком, как поднимает голову, чтобы выпить кубок до дна, как качается кадык на его горле, и пьянел сам - от любви и желания. Он начал чувствовать собственную кровь, что растекалась сейчас по телу Шэнь Юаня, проникая в его вены, и, на миг забыв данное самому себе обещание не пользоваться этой властью, интуитивно заставил сердце учителя биться ровнее. И тут же отпустил, опомнившись. Но вот стоять Бинхэ уже не мог, ноги просто не держали, так что он сел на край постели и положил руку на шелковый мех - рядом с ногой учителя. Еще немного… еще немного, и он сдвинет этот шелк ладонью, обнажая и щиколотку, и колено, и бедро, которое до того видел только во сне… - Я побывал однажды в другом мире, - произнес Бинхэ, вспоминая тех двоих: своего плаксивого двойника и Шэнь Цинцю, заботливо его опекающего… А ведь тогда он казался самым прекрасным существом на свете! - Там, где твоему брату не удалось вытащить тебя из скрытого царства, и вы всего лишь обменялись телами. - Что?! - потрясенно распахнул глаза Шэнь Юань. Прекрасные зеленые глаза, полные скрытого тепла даже сейчас… "Возьми его!"- закричал Синьмо. - "Он должен быть наш!" - Синьмо может открывать дорогу в другие миры, - тряхнув головой, Бинхэ пересел на кровати чуть ближе к учителю, так, чтобы можно было взять его за руку и переплести пальцы. - Нужно только знать, куда идти. Но в первый раз все вышло случайно. - Другие миры… нет, другие вероятности, - едва слышно прошептал Шэнь Юань, похоже, этого даже не заметив. - С ума сойти! Само Лет, пророк недоделанный, как ты мог о таком умолчать?! Бинхэ не стал заострять внимания на непонятных словах. Все равно пройдет время, и все тайны учителя откроются перед его любовью и заботой. Он вновь поднес руку Шэнь Юаня к своим губам, провел по ним дрогнувшими пальцами, даже пока не целуя, только наслаждаясь прикосновением и теплом кожи, а потом тронул языком подушечки. - Да, учитель, - вздрагивая от возбуждения, прошептал Бинхэ. - Я вырос в мире, где старшему брату Шэнь не хватило сил вытащить младшего из скрытого царства. Этот ученик раньше не понимал, почему наставник так жесток и озлоблен. Но если он потерял тебя и отчаялся… Вспоминать об этом не хотелось. Если бы Бинхэ тогда знал, он бы предложил наставнику свою помощь, вместе они бы смогли… Он на миг закрыл глаза. - А потом я встретил другого Шэнь Цинцю, - продолжил он. - В том мире Шэнь Цзю дотянулся до тебя, но смог лишь вытащить твою душу в свое тело, а сам, скорее всего, погиб. Глаза Шэнь Юаня заволокло влагой. Бинхэ почти против воли потянулся, чтобы стереть ее пальцами, и только улыбнулся, когда учитель не позволил ему этого. От силы чувства, что бушевало в сердце, даже Синьмо притих. - Потом я расскажу тебе о том мире, - пообещал Бинхэ, слыша, как разгоняется кровь в жилах Шэнь Юаня. Сок листьев сапфировой орхидеи всегда действовал мягко, но очень быстро… Хватало даже капли на целый кувшин вина. - Там… - Шэнь Юань сглотнул. - Все остались живы? - Да, - Бинхэ накрыл руку учителя другой рукой, чтобы можно было уже коснуться колена, скрытого пока слоями одежды. - Даже Лю Цингэ, который погиб здесь. Он провел ладонью по стройной ноге, сминая и сдвигая шелка в сторону. - И этого Бинхэ стала терзать неутоленная тоска, - зашептал он. - Я достиг пределов мира и вершин могущества, но чувствовал себя обворованным. Тогда я еще не знал, что вас должно быть двое, и понял, что именно произошло, только увидев братьев Шэнь глазами того щенка. От прикосновения к коже Шэнь Юань вздрогнул. Бинхэ ощутил этот всплеск возбуждения чуть ли не всем телом и облизнул губы. В голове уже не шумело - ревело, и Синьмо не кричал, а шептал, жарко и неустанно, словно изнемогал сам, и теперь ему начинал вторить тот, второй, дикий, но уже осознавший, чего именно хочет. - Учителю, должно быть, жарко, - Бинхэ огладил нежное колено ладонью, а потом понял, что просто умрет, если не ощутит Шэнь Юаня всем телом. Но для этого нужно было раздеться, и быстрее, если он хотел сделать все правильно - так, чтобы учитель остался довольным. Шэнь Юань вдруг усмехнулся, словно Бинхэ сказал что-то смешное. Зеленые глаза заискрились смехом, розовые губы приоткрылись, и Бинхэ потянулся навстречу. - Дальше Бинхэ пожелает помочь мне раздеться? - сдержанно осведомился Шэнь Юань, и Бинхэ бездумно кивнул. Пока Шэнь Юань говорит с ним, чего-то просит - сам! - Бинхэ готов потерпеть еще немного. Ни с одной женой он не испытывал ничего подобного. Даже искушенная Ша Хуалин по сравнению с Шэнь Юанем казалась блеклой тенью. - Учитель позволит ему помочь? - выдохнул он, скользнув ладонью под подол платьев. Плотный темно-зеленый бархат, серебристо-белый шелк… и нежно-розовая безупречная кожа под ними. Во рту пересохло. Бинхэ посмотрел учителю прямо в глаза и, потянувшись вперед, навис над ним, пытаясь совладать с дыханием. Оба Синьмо замолчали, но их нетерпение теперь било Бинхэ крупной дрожью изнутри. - Учитель позволит себя поцеловать? Взгляд Шэнь Юаня метнулся к губам Бинхэ, дыхание на мгновение прервалось. - Бинхэ немного поздно спрашивать разрешения, разве нет? Всё. Бинхэ рухнул в поцелуй со стоном, удивившим его самого, с жадностью, с почти отчаянным признанием собственной слабости, странной для того, кто покорил все три царства. Он больше не мог, не находил в себе сил сдерживаться: Бинхэ прижал Шэнь Юаня собой, втиснулся меж его бедер, поймал его руки так, чтобы обхватить пальцами запястья, и целовал губы, прикусывая их, терзая сладкой пыткой, сминая и посасывая, вылизывая, раскрывая и скользя в рот языком. Это было намного лучше: чувствовать учителя своим привычным телом - сразу, сейчас, а не совершенствовать годами занятое тело щенка, только вышедшего из Бездны. Да, так даже лучше! Не делить учителя ни с кем, даже с его братом! Поначалу Шэнь Юань пытался сделать вид, что равнодушен - но Бинхэ сломал его самоконтроль, как хрупкую корочку льда на озерной воде зимним утром. Все, чему он научился когда-то у королевы суккубов, весь свой опыт ухаживания за женами он выплескивал сейчас на Шэнь Юаня, увлекая учителя в поцелуй, настойчиво уговаривая открыться в ответ. В тот момент, когда Шэнь Юань начал отвечать, Бинхэ чуть не застонал снова и на мгновение отступил, позволяя ему вести - и был вознагражден зрелищем нежного румянца, проступившего на лице учителя, когда Шэнь Юань это понял. - Учитель так прекрасен, - выдохнул Бинхэ, не желая пропустить ни единой реакции своей драгоценной добычи. И то, как расширились зрачки Шэнь Юаня, как дрогнули ресницы, когда распахнулись его глаза, стоило Бинхэ прижаться пахом, обозначая свое желание, и то, как влажные, припухшие от поцелуя губы раскрылись в беззвучном стоне, когда Бинхэ притерся крепче - так, чтобы задеть при движении скрытый одеждой член… - Лучше молчи, - кусая губы, Шэнь Юань попытался отвернуться, но этим лишь подставил жадным поцелуям нежную шею и ухо. А осознание, что учитель был смущен, и вовсе привело Бинхэ в восторг. Сапфировая орхидея действовала не только на тело, но и на ци, очищая ее и ускоряя движение в венах, однако Бинхэ не мог даже предположить, что стоит ему коснуться духовных вен Шэнь Юаня, как по его собственным хлынет ци учителя. Она раскатилась по телу так, что у Бинхэ аж потемнело в глазах. Шэнь Юань умел доставлять удовольствие в парном совершенствовании, несомненно: его ци ласкала духовные вены, затрагивая точки, о которых Бинхэ до этого мига и не подозревал - да так, что от неожиданного наслаждения опешили даже Синьмо. И это пока были только поцелуи! Бинхэ тряхнуло от острого желания. Отпустив руки учителя, он торопливо развязал серебристый пояс на его платьях и один за другим раскрыл слои шелка - тяжелый и плотный верхний, потом легкий второй - светло-травяной, словно припыленный, и, увидев нательное платье, белое, полупрозрачное, под которым просвечивало тело, чуть не сошел с ума. Накрыв ртом розовый сосок, Бинхэ втянул его, прихватив губами, а потом повторил снова, жадно гладя ладонями стройное тело. Никакой женской мягкости - только идеальные линии мышц, аромат раскрывающихся пионов и легкий оттенок соли, который Бинхэ слизывал с теплой кожи, слизывал, не в силах насытиться! А потом на затылок мягко опустилась рука Шэнь Юаня и аккуратно, без нажима подтолкнула вниз, к возбужденному члену. Содрогнувшись от внезапного невыносимого возбуждения, Бинхэ послушно коснулся губами нежной, будто шелковой плоти, а потом сглотнул, ощутив все тот же солоноватый вкус, и голодно застонал, принимаясь трогать и гладить член языком. Еще утром Бинхэ был тем, кто скорее ждал бы подобной ласки сам, но Шэнь Юань направил его, Шэнь Юань хотел его именно так, его ладонь вытащила шпильку из гуани и зарылась в волосы, лаская - и Бинхэ, оглушенный, потрясенный этим вниманием, неосознанной нежностью этой руки, едва не достиг седьмых небес. А оба Синьмо начали довольно урчать, впитывая эмоции Бинхэ - его неожиданно острое удовольствие от того, как скользит по языку горячий твердый член. Это был совершенно новый опыт, и Бинхэ старался изо всех сил, то выпускал плоть учителя изо рта, оставив внутри лишь головку, быстро щекоча ее кончиком языка, наслаждаясь тем, как сладостно стонет Шэнь Юань; то втягивая щеки и позволяя стволу легко скользить по языку; то сглатывал особенно сильно и осторожно, чтобы головка проскользнула дальше, в горло… А Шэнь Юань не просто стонал теперь: он выгибался, словно ему было жарко в собственном теле, он дрожал и стискивал волосы Бинхэ в кулаке, неосознанно разводил бедра шире, словно хотел, чтобы Бинхэ коснулся его в самом сокровенном месте. И он, коротко облизнув пальцы, это сделал, вжимая их в горячую и гладкую тесноту. Ци, что вращалась между их соединенными телами, вспыхнула золотом. Шэнь Юань вскрикнул, а потом зажал себе ладонью рот и запрокинул голову, выстанывая что-то сквозь пальцы. А Бинхэ глотал, едва не умирая от жадности, запоминая этот желанный момент на всю жизнь и слыша удовлетворенное рычание обоих Синьмо. Приподнявшись потом, он облизнул губы, избавился от пояса и быстро распахнул платья. Шэнь Юань смотрел на него затуманенным, одурманенным взглядом, и Бинхэ, мысленно попросив у учителя прощения, что вновь обращается к своей крови в его теле, заставил тугие мышцы входа расслабиться. Лучшее в мире масло жемчужного ореха - драгоценнейший бальзам, усиливающий ощущения, устраняющий даже намек на боль! - было давно подготовлено. Бинхэ озаботился этим еще в тот момент, когда он понял, что у него остался последний шанс быть с Шэнь Юанем, и решил перенести его сюда, забрать вместе с Синьмо, спрятанным у подножья чужого пика Цинцзин, чтобы щенок, даже войдя в полную силу, не смог открыть портал между мирами и вернуть учителя себе. Прижавшись скользким членом к мягкому, расслабленному отверстию, Бинхэ задержал дыхание. Все, что он вынес в своей жизни, все, чего добился - все было ради этого мгновения! С замиранием сердца он качнул бедрами, медленно и плавно, цунь за цунем, входя в тело Шэнь Юаня, пока не вошел до самого конца. Наконец-то. Теперь учитель принадлежал ему полностью! Больше не сдерживаясь, Бинхэ накрыл губами его рот и, чувствуя, как скользят по спине и падают по бокам волосы, отсекая мир вокруг, двинул бедрами снова. От того, как Шэнь Юань сжимался на члене, можно было сойти с ума. После стольких женщин в своей жизни, после разделенного ложа со всеми этими демоницами, оборотнями, суккубами Бинхэ понял, что раньше и не знал, что такое настоящая страсть. Неудивительно, что в мире щенка учителя считали инкубом! А Шэнь Юань смотрел на него полупьяным взглядом, открытый, расслабленный, свободный, он стонал, даже не думая о том, чтобы сопротивляться или прятать свое удовольствие от Бинхэ, и вряд ли понимал, что обнимает его за плечи, будто стремясь найти опору. - Как долго я мечтал об этом! - завороженно выдохнул Бинхэ, подхватывая учителя под поясницу, выгибая его чуть сильнее, и толкнулся членом глубже, заставляя Шэнь Юаня вскрикнуть. Член сдавило по всей длине в горячей и тугой хватке, ци неостановимо неслась в своем круговороте, и Синьмо - его Синьмо! - вдруг не просто замолчал, не просто разжал тиски своего голода, не просто расслабился, а влил каплю своей божественной силы в духовные вены Бинхэ. Должно быть, он вскрикнул. Вены горели черным огнем и одновременно белым пламенем, в голове точно вспыхивали звезды, и тело наполнилось такой силой, что Бинхэ уже почти не осознавал себя. Он выплескивался внутри Шэнь Юаня, вбиваясь членом в учителя, целовал его губы, плечи, шею, мял ягодицы, гладил бока и бедра, и даже когда это невероятное, почти безумное наслаждение схлынуло, понял, что хочет еще. Шэнь Юань только слабо усмехнулся чему-то, когда Бинхэ начал его раздевать, шепча, что обернет его потом в самые дорогие ткани мира, облачит в одежды, затканные звездным серебром, расшитые изумрудами и бирюзой. Шепнул только что-то непонятное про любовный интерес на одну главу, а потом застонал, когда Бинхэ коснулся пальцами растянутого, влажного от семени отверстия, но так беспомощно и удовлетворенно, что Бинхэ забыл, о чем собирался спросить... Ему хотелось ласкать полностью обнаженного Шэнь Юаня, изучить его тело снова - а не урывками, как в тот первый раз, когда он оттеснил щенка и второго Мэнмо, перехватив власть над пространством снов. Он гладил и целовал, вылизывая спину учителя, нажимал на нужные точки у позвоночника, расслабляя сильнее и нежа, прикусывал самые чувствительные места, возбуждая снова, и говорил, потому что учитель должен был знать, на что Бинхэ был готов ради него, какие усилия затратил, чтобы найти его, и как будет беречь свое сокровище отныне и впредь. Но о том, что поглотил своего Мэнмо, чтобы стать сильнее и дотянуться до щенка, Бинхэ молчал. Молчал о том, как видел мир глазами юнца: и смерть Свежевателя, и те счастливые занятия в комнате, увешанной талисманами, и путешествие за семенами Божественного древа истины. Молчал о том, как волновался, поднимаясь на Цинцзин после выхода из Бездны, и в какой ярости был потом, вышвырнутый из тела щенка Хунцзином. Молчал о том, что узнал в мире плаксивого двойника: о событиях, которые должны были случиться, чтобы история развивалась по ставшему известным ему пути; о том, как подмял щенка впервые, с неимоверным трудом захватив власть над его телом, чтобы нарушить охранную печать на Цинцзин и дать сигнал Ша Хуалин, а потом целый месяц чувствовал болезненную немощь в теле, смертельно опасную для императора трех царств. Он никогда не позволит учителю узнать, что подчинил и второго Мэнмо, заставив служить себе, а когда тот стал не нужен, поглотил так же, как первого в своем мире, еще больше увеличив собственные возможности; что иногда он сам подталкивал щенка в нужном направлении и что это он внушал идеи Ша Хуалин и намекнул ей о сеятелях в Цзиньлане, чтобы выманить Шэнь Юаня с Цинцзин. - …и они никогда не смогут прийти сюда, - обещал он, вжимая Шэнь Юаня в постель своим телом и дыша ароматом его волос. Учитель уже не стонал, излившись второй раз, и теперь просто лежал, тихо вздыхая и комкая пальцами черный шелк простыни. Алое меховое покрывало давно было сброшено на пол, чтобы Шэнь Юаня ничего не отвлекало от Бинхэ, от наслаждения, которое он ему дарил. - Как этот владыка не мог прийти в ваш мир, пока Синьмо был заключен в Бездне… только касался разумом сознания двойника… - Так Синьмо - это ключ? Поэтому… - Шэнь Юань слабо вздрогнул, когда Бинхэ провел ладонью по его спине, нажимая на поясницу и заставляя прогнуться, чтобы член вошел под другим углом. - Ммм… второй меч? - Да, - прикрыв глаза, медленно раскачивал бедрами Бинхэ. - Могущество этого владыки возросло, никто не посмеет украсть учителя… - Но… два Синьмо приведут тебя… к безумию… а-ах… Бинхэ мягко нажал пальцем, приоткрывая мышцы входа сильнее, и снова задвинул внутрь член. То, как учитель вздрагивал сейчас на нем - Бинхэ и не думал, что способен испытывать такое удовольствие! Сейчас Шэнь Юань был расслаблен и открыт, как никогда раньше, его ци переплелась с собственной Бинхэ, замкнувшись в неразрывный круг, и Бинхэ позволял ей течь через свое тело, усиливаясь и очищаясь с каждым витком. Парное совершенствование с Небесным демоном не зря было панацеей от многих ядов, включая Неисцелимый, а без них сам процесс усиливал ци и укреплял духовные вены - и учитель будет единственным, для кого Бинхэ станет служить драгоценным тиглем и обеспечит быстрый рост силы. Зачем ему теперь гарем? Синьмо лежали на шкурах на полу и светились, будто настоящие духовные мечи. Их силу Бинхэ впитывал так же, как делился своей, и демонические вены, когда-то спонтанно прорвавшиеся в теле, становились ровнее, выправляясь в своем уродливом рисунке. Теперь учитель навсегда рядом, и даже если он решит вознестись, чтобы укрыться от Бинхэ на небесах, Шэнь Юань увидит лишь пустые дворцы и сады с фонтанами, где живут одни только радужные фениксы. О, это было бы особенно прекрасно: днем править тремя царствами на земле и каждую ночь брать небеса штурмом. Снова и снова заставляя Шэнь Юаня сдаться наслаждению. В очередной раз наполнив учителя своим семенем, Бинхэ выскользнул из его тела, чтобы дать немного отдохнуть. Разморенный ласками Шэнь Юань лежал на постели, раскинувшись, его волосы кольцами разметались по блестящему шелку, а на влажной от пота коже медленно гасли следы жадных поцелуев. Бинхэ мог бы смотреть на это вечно, но учителю требовались силы. Подхватив его на руки, Бинхэ перенес Шэнь Юаня в купальню и, сойдя по ступеням в рукотворное озеро, дно которого было выложено лазурной и золотой мозаикой, опустил в теплую воду. По поверхности плыли лепестки цветов: белые, нежно-розовые, бордово-красные, увидев которые Шэнь Юань вдруг коротко рассмеялся. - Главзло - гребаный романтик, - прошептал он, откидывая голову на гладкий бортик и закрывая глаза. Бинхэ посмотрел на него с любовью. Однажды он узнает, что означают все эти непонятные слова из скрытого царства, но даже если и нет, тайны учителя лишь делали его еще привлекательней. Собрав на инкрустированный янтарем и жемчугом поднос самые лучшие фрукты всех трех царств: и сочные солнечные персики, и лесные звезды с их кисловато-сладким вкусом, и нежные красные ягоды, усыпанные крошечными семенами, и изогнутые длинные и желтые, словно золотые, фрукты демонического юга, с их плотной кожурой и приторно-сладким вкусом - Бинхэ поставил в центр большую пиалу с жидким темно-коричневым кремом. Он был сварен из плодов крайне редких деревьев и по богатству и сладости аромата не походил ни на что другое. Когда в него обмакивали кусочки фруктов или ягоды, крем застывал на них толстым слоем, превращаясь в особенное лакомство. Бинхэ угощал им только некоторых из своих жен, а теперь и вовсе не позволит есть это никому, кроме учителя. Он вернулся к Шэнь Юаню, поставил поднос на высокий столик прямо в воду и, притянув к себе учителя, вновь усадил на свой член. - Тебе нужно подкрепить силы, - взяв красную ягоду за зеленые лепестки и макнув ее в жидкое масло, произнес Бинхэ. - Попробуй вот это. - Клубника в шоколаде? - глубоко, почти умиротворенно вздохнув, усмехнулся тот и оперся на плечо Бинхэ. - Владыка намерен кормить новую игрушку с рук? - Шэнь Юань плохо слушал этого Бинхэ, - нежно ответил он и поднес ягоду к губам учителя. - Но если Шэнь Юань желает вновь услышать о том, как дорог и желанен для этого владыки, этот владыка с удовольствием повторит - и будет повторять каждый раз, когда у Шэнь Юаня возникнут сомнения. Тот с сомнением посмотрел на "клубнику" у своего рта, а потом все же разомкнул губы и взял ягоду белыми зубами. Бинхэ очарованно смотрел, как Шэнь Юань аккуратно откусывает ее от зеленых листиков хвостика, и, улыбнувшись, взял следующую. Как раз этот момент выбрали оба меча, чтобы возникнуть на полу рядом со ступенями. Шэнь Юань с едва заметной тревогой взглянул в их сторону. - Твой меч… - он сглотнул, когда Бинхэ провел обмакнутой в крем ягодой по ключице Шэнь Юаня, оставляя темный след. - Он всегда так себя ведет? - Нет, - Бинхэ подождал, пока учитель возьмет в рот эту новую ягоду, а сам слизнул сладкий крем с кожи. От легкого движения член внутри Шэнь Юаня двинулся, и учитель едва заметно вздрогнул. - Синьмо никогда так раньше не делал. Ему хотелось взять кисть, уложить Шэнь Юаня на теплый мрамор пола и расписать его тело ароматными узорами, чтобы затем собрать весь этот крем с его тела губами и языком. А потом взять член учителя в рот, чтобы разбавить сладость другим вкусом. Но на это еще будет время… много времени! Он обмакнул в пиалу пальцы, а потом взял ими твердый сосок учителя, наверняка чувствительный после недавних укусов. Шэнь Юань вновь вздрогнул - и сжался внутри, туже обхватывая член Бинхэ. - Учитель очень нравится Синьмо, - шепнул Бинхэ, перекатывая сосок между пальцев, и задержал дыхание, когда Шэнь Юань вновь двинулся, почти ерзая на его бедрах. И члене. - Я всегда знал, что этот меч куда умнее, чем кажется. Дольку солнечного персика Бинхэ взял с подноса сам и поднес ее к губам Шэнь Юаня. Провел сочащейся соком плотью по нижней губе и улыбнулся в ответ на сердитый взгляд. - Прости, учитель, - не испытывая ни капли вины, сказал Бинхэ и, мягко вложив кусочек фрукта меж приоткрытых губ, медленно качнул бедрами. - Этот владыка не устоял перед искушением увидеть, как ты облизываешь рот. Новый взгляд Шэнь Юаня стал ему ответом, на этот раз полный смущения и недоверия. - Мы говорили о Синьмо и его странном поведении, - напомнил учитель, не понимая, что с Бинхэ сделало это "мы". - Мне показалось, что он действительно влился в общий поток? Бинхэ понимает, что это приведет к увеличению моих сил? Как быстро учитель пришел к этой мысли! - Этот ученик понимает и полностью с этим согласен: только Шэнь Юань достоин того, чтобы сам Синьмо вознес его к вершинам могущества, - счастливо улыбнувшись, ответил Бинхэ. - Вознес его прямо ко мне, на императорский трон. Ухватив Шэнь Юаня за бедра, он качнул его на своем члене, с удовольствием услышав тихий стон учителя. А потом обнял пальцами его твердую плоть и начал гладить, зная, что вода смажет большую часть ощущений. - Еще вина? - с намеком шепнул он. Сегодня для этого было еще слишком рано, но однажды Шэнь Юань сам попросит об удовольствии. - Мне достаточно и клубники, - уклонился от прямого ответа тот и сам взял с подноса крупную красную ягоду с чуть заостренным кончиком. А в следующий миг Бинхэ чуть не растерял все слова, увидев, как учитель, плотно обхватив ее губами, словно всосал ее в рот. Перед глазами вдруг развернулась совсем другая картина: Шэнь Юань и у его губ член Бинхэ… даже не между ними, просто прикосновение, может быть, поцелуй или… или быстрое скольжение языка. Жар выплеснулся в кровь, точно от тех цветов Бездны, что росли во владениях мадам Мэйин. Бинхэ подхватил Шэнь Юаня под ягодицы, приподнял на себе и толкнулся бедрами вверх, резче вгоняя член в податливо принимающее тело. - Бинхэ! - вскрикнул тот, выгибаясь, но если учитель хотел его остановить, то добился обратного. Жажда, имя которой было "обладание Шэнь Юанем", вновь взяла над Бинхэ верх. Он направил свою ци в духовные вены учителя, то ускоряя ее поток, то замедляя и уплотняя, чтобы ласка ци стала похожей на настоящее прикосновение. Потрясенно распахнув глаза, Шэнь Юань ахнул, и Бинхэ польщенно удвоил усилия. Ци текла с кончиков его пальцев, мявших соски, с члена, на котором изнемогавший от навязанного возбуждения учитель то судорожно сжимался, вздрагивая всем телом, то расслаблялся, неосознанно двигая бедрами. Бинхэ направлял ее во все чувствительные точки, завихряя вокруг каждой, наполнял ею нижний даньтянь, запустил в нежном аккуратном течении выше, легко-легко касаясь золотого ядра. Шэнь Юань уже не стонал, он всхлипывал, запрокинув голову, позволяя делать с собой все, что Бинхэ хотелось - и от этого он желал учителя еще сильнее! - Я наполню тебя своим семенем до краев, - зашептал Бинхэ, с трудом контролируя, что именно говорит. Их ци заставляла воду вокруг бурлить, ее ласкающие потоки только усиливали ощущения, и Шэнь Юань вздрагивал, снова и снова. - А потом вылижу там, где оно не смоется водой. Заливаясь румянцем, учитель вдруг стиснул зубы и мотнул волосами, разбрызгивая с них воду, а в следующий момент кончил, сдавив член Бинхэ так сильно, что удержаться и не последовать за учителем не вышло. Но зато потом, чуть отдышавшись, Бинхэ выполнил свое обещание: сняв Шэнь Юаня со своего члена, он скользнул пальцами в растянутое кольцо мышц и направил воду вглубь, вымывая мутновато-белое семя. Он никогда не слышал брани, слетевшей с губ наставника - но это тихое, бессильное ругательство Шэнь Юаня молнией скользнуло по коже, ударив в самое сердце. Бинхэ всхлипнул сам, оглушенный новой волной желания, его силой, и, подняв учителя на руки, вынес его из воды и понес на постель. - Только не… не языком! - выдохнул Шэнь Юань, но Бинхэ его не слушал, зная, что учителю понравится - обязательно понравится! - О, любовь моя, - прошептал он, раздвигая ему ноги, раскрывая, как раковину, хранящую в себе изысканную жемчужину. - Этот владыка счастлив служить тебе и на ложе, и в купальне, и за столом. Он будет готовить для тебя еду и укладывать твои волосы, он выполнит любое из твоих желаний кроме того, где ты повелел бы оставить его. Он сделает тебя самым могущественным заклинателем в мире. Ты уже силен и прекрасен, но станешь ослепителен. Он раздвинул идеальные ягодицы Шэнь Юаня и тронул между ними языком, наслаждаясь ошеломленным возгласом учителя. А потом проделал все это еще раз, и еще, и добавил ласку пальцами, а потом взял членом и снова вознес Шэнь Юаня на сверкающий пик наслаждения. Уставший учитель засыпал, а Бинхэ нежно целовал ему плечи и собирал волосы в свободную косу, чтобы те не мешались во сне. Конечно, будь Шэнь Юань физическим совершенствующимся, занятия любовью продлились бы дольше, но Бинхэ не был разочарован: напротив, он чувствовал себя так, словно родился заново - и родился богом. Заботливо поправив под головой Шэнь Юаня подушки и укрыв его одеялом из паутинного шелка, Бинхэ поднялся с постели и собрал разбросанные по полу вещи. Одежду учителя он испепелил одним касанием демонической ци, как и его сапоги - у Шэнь Юаня не должно было остаться никакой связи с миром, где он жил прежде. Теперь о нем позаботится Бинхэ, и новые вещи учителя должны быть уже готовы: он отдал приказ об этом, как только понял, что от прежнего плана придется отказаться. Да, было бы хорошо прожить жизнь на месте щенка, сделав на этот раз все правильно, завоевать демоническое царство, но остаться учеником учителя и наставника… Но и в своем мире Бинхэ сможет обустроить Шэнь Юаню счастливую жизнь. Он положил на постель одно из своих платьев - черное, с вышитым на спине драконом Бездны, украшенным его же чешуей, мелкой, словно стеклянный бисер, и сверкающей, словно снег в морозный день. Если Шэнь Юань проснется раньше, чем Бинхэ вернется в спальню, он сможет накинуть его, чтобы прикрыть наготу. Не то чтобы Бинхэ не был бы рад видеть учителя обнаженным, но Шэнь Юань мог посчитать оскорблением намерение держать его взаперти и голым, как последнего раба. Он вышел из своих покоев, а потом поставил на них самую сильную защиту - ту, которую не смогли взломать даже боги. Обратившись к своей крови, что носила в себе Ша Хуалин, он привычно потянул ее к себе, давая понять, что желает видеть свою советницу и жену. Оставаясь с Бинхэ с того самого момента, когда он вырвался из Бездны, демоница повлияла на его характер почти так же сильно, как повлиял Шэнь Цинцю. Она стала первым союзником Бинхэ, она стояла рядом с ним, когда он завоевывал демонические царства, разрушал Цанцюн и покорял небеса, и даже теперь, когда он обрел Шэнь Юаня, ее ценность по-прежнему оставалась высокой. Отказываться от Ша Хуалин Бинхэ не собирался и впредь. Тем более что она уже давно была не столько женой, сколько правой рукой императора трех царств, наравне с Мобэй-цзюнем. - Этот владыка давал тебе задание, - негромко произнес он, входя в тронный зал, и звук голоса тут же отразился вкрадчивым эхом от стен, отделанных черным мрамором. Ша Хуалин, как всегда босая, тут же склонилась в поклоне, ожидая, пока Бинхэ взойдет на золотой трон и сядет там. - Мастера изготовили одежды, которые пожелал видеть владыка, - отчиталась она, поднимая голову. - Эта Ша распорядилась, сейчас их должны доставить. Бинхэ задумчиво кивнул, скользя по ней взглядом. Когда-то Ша Хуалин, как и ее двойник в мире щенка, наряжалась в полупрозрачные ленты, выставляя свое тело напоказ, как недосягаемый для всех кроме избранных приз. Но с годами атласные ленты сменились полосками из тонкой кожи идеальной выделки, а на золотых браслетах рядом с обязательными колокольчиками появились костяные амулеты, сделанные из частей черепов самых достойных, по мнению демоницы, врагов. И хоть Ша Хуалин по-прежнему выглядела девушкой, а ее гибкое тело было так же прекрасно, как и раньше, теперь она была смертоносным клинком в руках Небесного демона, а не просто красавицей его гарема. К тому же Бинхэ всерьез подозревал, что демоница понимала куда больше, чем говорила вслух. - Владыку можно поздравить с победой? - сказала она, едва заметно улыбнувшись. Бинхэ промолчал, но его намек, как всегда, был понят правильно. - Эта Ша не смеет спрашивать, - ответила та и опустила взгляд. - Ты останешься моей советницей в любом случае, - сказал Бинхэ. Да, ночи, проведенные с Ша Хуалин, до этого дня были одними из самых ярких, но теперь Бинхэ знал о настоящей страсти куда больше. Он был готов к тому, что придется по очереди навестить всех жен, чтобы справиться с давлением двух Синьмо на разум, но оказалось, что с таким партнером по двойному совершенствованию, как Шэнь Юань, этого просто не требовалось. В младшем из братьев Шэнь можно было утонуть, как в бездонном море. - Эта Ша счастлива слышать, что ее владыка считает ее скромные усилия полезными, - склонила голову Ша Хуалин. - Иньин тоже останется, - сообщил ей Бинхэ. Доверчивая и мягкая простушка Нин Иньин никогда ничего не просила и просто радовалась жизни. Выгнать ее у Бинхэ просто не поднимется рука. - Сестра Нин занимается хозяйством дворца, - согласилась Ша Хуалин, вновь поклонившись. - Владыка мудр и дальновиден. В этот момент слуги внесли в тронный зал платья: каждый наряд на специальной подставке, повторяющей фигуру человека - и так же бесшумно, не отрывая взгляда от пола, удалились прочь. Бинхэ поднялся с трона, желая рассмотреть одежды со всех сторон, и Ша Хуалин понятливо отступила в сторону. Как бы ни хотелось одеть Шэнь Юаня в свои цвета, спешить Бинхэ не стал, и поэтому лучшие дворцовые мастера сшили платья в цветах пика Цинцзин. Сизо-серое, мерцающими волнами стекавшее к полу, словно струи застывшего во времени водопада; жемчужно-зеленое, напоминавшее о росе на траве; бирюзовое - с облачной вышивкой по плечам и подолу, в которой блестели драгоценные сапфиры и демонические прозрачные камни, которые шлифовали множеством граней, отчего они искрились на свету… К верхним одеждам полагались несколько нижних платьев: тончайшие белые, чуть плотнее, но столь же изысканные голубые и синие, а еще серое, расшитое шелковой нитью более светлого оттенка. Это, конечно же, было куда лучше возмутительно скромного платья Шэнь Юаня, но вот то, что ему сшили как парадное, поразило даже Бинхэ. - Этот владыка доволен, - поднимая рукав темно-синего, цвета грозового неба, платья, и глядя, как от движения на блестящем шелке рождается, словно молния, короткий всполох света, произнес он. Шэнь Юань будет настоящим божеством в этом наряде! - Ша Хуалин, мастеру, создавшему это платье, подарить годовое жалование и наложницу из моего гарема. Девушку выберешь сама. - Все будет исполнено, - без промедления отозвалась та. Этому мастеру Бинхэ потом прикажет сшить свадебные наряды - такие, чтобы даже через тысячу лет о них вспоминали, как о произведении искусства. - Вели доставить их к моим покоям, - приказал Бинхэ и посмотрел на демоницу. - А что со вторым поручением? Та подошла ближе и заговорила куда тише, несмотря на то, что в малом тронном зале стояли печати заглушения, которые Бинхэ плел сам. - Эта Ша осмотрела несколько мест, где раньше располагались небольшие ордена заклинателей, - она посмотрела Бинхэ в глаза, и он кивнул, соглашаясь, что этот выбор справедлив. - Достаточно уединенные и защищенные из них только два: лотосовые поля в дельте реки Ло и облачная вершина на одном из отрогов хребта Тяньгун. И то, и другое место заброшены, даже дороги к ним заросли. - Лотосовые поля, - не раздумывая, решил Бинхэ. Не хватало еще заставить Шэнь Юаня вспоминать Цанцюн! - Это ведь там пытались собираться остатки Великих орденов? Если это то место… Бинхэ помнил небольшой остров, где концентрация природной ци была даже выше, чем в пещерах Линси, которые он разрушил незадолго до того. Воды реки Ло и грозовые ветра должны были за эти годы достаточно восстановить землю после отравления ее демонической ци. Да и следов той резни наверняка уже не осталось. - Владыка не ошибается, - ответила Ша Хуалин. - Эта советница не взяла на себя смелость отдать приказ о строительстве дома, поскольку подумала, что владыка захочет сначала осмотреть это место лично. - На первое время будет достаточно и карманных домиков, которые есть в сокровищнице, - вновь согласился он и призвал Синьмо, совсем не удивившись, что на зов откликнулись оба меча. Один Бинхэ уже привычно взял в руку, а другой сунул в ножны. - А дети? Договаривал он уже на памятном острове. Здесь буйствовала зелень, а запах цветущих лотосов пропитывал воздух так же, как природная ци наполняла собой пространство вокруг. Бинхэ поймал себя на почти забытом ощущении, что ему здесь нравится, что телу здесь хорошо - и медитации здесь, не говоря уже о двойном совершенствовании с Шэнь Юанем, пойдут на пользу им обоим. Вот там, рядом с озером, можно будет устроить главный дом, а на воде расположить беседку с серебряными перилами, и вдоль воды высадить белые пионы… - Владыка? - он понял, что стоит, задумавшись. - Говори. - Демоны этой советницы собрали достаточное количество детей в Неспящем городе, - а вот демоница стояла на траве, похоже, чувствуя себя неуютно. Бинхэ даже знал, почему: в том сражении ее тяжело ранили, и не используй он тогда свойства крови Небесного демона, Ша Хуалин точно не выжила бы. - Владыка желает проверить их уровень? Уходить с острова не хотелось, но Бинхэ скоро вернется сюда вместе с учителем. - Да, - новый взмах Синьмо, знакомое сосущее чувство в груди - признак того, что меч вытянул часть силы, и зеленый пейзаж сменился шумом большого города. Отсюда, с императорской башни, он выглядел нагромождением крыш из черного и красного железа - как предпочитали демоны, селившиеся здесь, и черепичных бурых и коричневых, по которым можно было узнать человеческие жилища. - Веди. Сотворив отводящую случайные взгляды печать, он шел по Неспящему городу, стараясь не замечать грязи вокруг. Демоны везде оставались демонами: нацеленными на превосходство и признающие только право сильного. Объединяя миры, Бинхэ думал убрать испокон существующую вражду и привести оба народа к процветанию, но то, что вышло в итоге, напоминало рубище нищего - в заплатах, прорехах, жирных потеках и провонявшее нечистотами. До сегодняшнего дня Бинхэ это не особо волновало. - Сюда, владыка, - Ша Хуалин почтительно поклонилась, приглашая его в обычный с виду дом, около массивных ворот которого стояли стражники-демоны с отчетливо змеиной кровью в роду. Увидев Бинхэ, они пожелтели лицами и тут же повалились на колени, не смея поднять взгляд. - Владыка желает увидеть детей, - презрительно бросила Ша Хуалин выбежавшему навстречу человеку в расшитом золотом платье. - Немедленно! Человек шумно сглотнул и, заикаясь от страха, закричал на слуг. Главный смотритель рынка рабов, понял Бинхэ и нахмурился, увидев, как детей разного возраста выгоняют во двор, строя в длинную шеренгу. Многие были грязны, будто их только что забрали с улиц и даже не умыли; на шеях у половины из детей Бинхэ моментально разглядел следы рабских ошейников, а некоторые и вовсе шмыгали носами и растирали по чумазым лицам слезы. - В-вот, госпожа, - пролепетал смотритель, затравленно косясь на помрачневшего Бинхэ. - И-их как доставили… этот ничтожный даже не тронул их и пальцем! - Только плетьми избил, когда попросили воды, - едва слышно, но с отчетливой злостью произнес мальчишка лет девяти, что стоял ближе к дальнему концу шеренги. Бинхэ втянул воздух ноздрями, сразу же почувствовав слабый запах крови. Ни о чем не спрашивая, он подошел к сопляку и молча рванул тряпье на его плечах. Мальчишка даже отшатнуться не успел, только загнанно взглянул на Бинхэ и закрыл глаза, явно приготовившись к смерти. Синьмо был стремителен, как всегда. Свист воздуха, хрип, бульканье, и смотритель упал на камни двора, заливая их кровью. Дети закричали, кого-то даже вырвало. - Как тебя зовут? - спросил Бинхэ, глядя на сопляка, который только вздрогнул. - Крыса, - глухо ответил мальчишка. Имя ему подходило. Но вот для целей Бинхэ он не годился. Упорный, озлобленный уже сейчас, он обязательно попробует сколотить вокруг себя такую же банду, в которой привык жить на улице. - Ша Хуалин, - позвал он, не оборачиваясь. - Этому крысенышу повезло иметь характер. Отправь его к Мобэй-цзюню, пусть вырастит из него настоящего бойца для моей гвардии. - Да, владыка, - усмехнулась демоница и выдернула мальчишку из шеренги, ставя рядом с собой. Дальше дело пошло быстрее. Бинхэ выбирал по уровню одаренности, хотя сейчас полной силы духовной искры не видел даже он. Девчонок отделил сразу, решив, что ими будет заниматься Иньин - пристроит их во дворце к какому-нибудь делу уже сейчас, но так им, по крайней мере, не придется голодать. Из мальчишек же он отобрал самых маленьких и наиболее миловидных: конечно, совершенствование потом уберет и шрамы, и следы болезней, но все же лучше, когда ребенок симпатичен с самого начала - тогда привязаться к нему получится проще и быстрее. Из почти четырех десятков детей в итоге осталось около дюжины: сироты, выкупленные рабы и попрошайки, приятные внешне, духовно одаренные и возрастом не старше восьми лет… даже самые самостоятельные из них свяжут Шэнь Юаня по рукам и ногам. Учителю будет очень трудно оставить новых воспитанников. Бинхэ довольно улыбнулся. - Остальных отправить к Нин Иньин, - бросил он, кивнув на тех из детей, кто остался не выбранным. - Всех вымыть, накормить и переодеть. Этот владыка знает, что такое нищета и голод. Эти дети не должны больше вернуться на улицу. - Благодарите владыку за милость! - громко рявкнула Ша Хуалин. - Ну? - Благодарим… благодарим… - Дети жались друг к другу, стараясь не смотреть на разрубленного смотрителя. Бинхэ только вздохнул и открыл портал во дворец, ловя себя на том, что уже успел соскучиться по Шэнь Юаню. Будить его он не собирался: учителю нужно было отдохнуть, но вот запретить себе сидеть рядом и смотреть, как Шэнь Юань спит в его - его! - постели, Бинхэ не смог. Как ни пытался.