***
Габриэль со стоном пошевелился. Всё тело болело и с трудом подчинялось, а тяжесть в голове молила сознание окунуться обратно в успокаивающее забытьё. Ему снилось чьё-то дивное пение, и он хотел вернуться, чтобы досмотреть сон. Он попытался осмотреться, но тщетно: темнота вокруг была такой плотной, что казалось, поглотила не только свет, но и звук. — Чак? — позвал он. Голос прозвучал выше. Габриэль попытался вдохнуть и испугался: ему показалось, что темнота поглотила воздух. Змей пискнул где-то в углу. Габриэль подался вперёд и нащупал решётку. Догадки его подтвердились: он находился в темнице Башни, возможно, в той самой камере, где маги держали дедушку и Хорькинса. Он нащупал тяжёлый замок на решетке. — Чак, можешь отыскать ключ? Чак ткнулся в его руку и выплюнул на его ладонь какой-то предмет. Габриэль ощупал его. — Это не ключ, это штопор. Им открывают бутылки, а не замки. Змей расстроенно пискнул. — Иди, разыщи ключ, — змей послушно прополз сквозь решётку. Габриэль это почувствовал, но не увидел. Зрение не позволяло разогнать темноту, и в попытке пронзить её хотя бы разумом, Габриэль попытался восстановить цепь предшествующих событий. Он вспомнил инструктаж в большом зале, вспомнил, как шёл по коридору, и ему мерещилось, что он оказался в другом столетии. Он вспомнил, как увидел в зеркале вместо своего отражения какого-то старика, и что этим стариком был он сам, а потом всё поглотило беспамятство. «Будь ты проклят, Сэл», — подумал Габриэль, неожиданно для себя повторяя слова из последнего дневника архимага. Он решил, что маги, боясь, что он не пойдёт на ритуал, заставят его сделать это силой, и держат здесь, чтобы он никуда не сбежал. Его руки по-прежнему были забинтованы, а значит, маги не видели шрама в виде формулы путешествий во времени. Каждая минута в этом мраке становилась невыносимой. Габриэль чувствовал, как его змей ползает по верхним этажам. «Ключ где-то в его столе или в кармане Сэликена» — транслировал ему Габриэль. Змей слышал его и искал. Прятался под мебелью и за вазами, за шторами и в тенях. Закрывая глаза, Габриэль мог видеть, где он ползёт, и эти видения спасали его от темноты, что заставляла тело дрожать и дразнила мнимым отсутствием воздуха. Эхо коридора принесло отдалённый звук чьих-то шагов. Габриэль открыл глаза. Тусклый свет озарил каменные стены, запрыгали тени, послышался треск огня. Кто-то спустился в подземелье и принёс с собой факел. «Сэликен» — со злобой подумал Габриэль и сжал губы в тонкую линию. Габриэль был уверен, что если сейчас он увидит мага, то выломает решётку и придушит его. Свет сделался ярче. Он заиграл на сырых каменных стенах, выуживая из мрака пустые держатели для факелов. На противоположной стене коридора появилась кудрявая тень. Это был не Сэликен. Габриэль узнал зеркального друга до того, как он обогнал свою тень и остановился напротив решётки. — Попал в неприятности? — спросил он и протянул Габриэлю сквозь решётку свой факел. — Выпустили из зеркала? — в тон ему ответил Габриэль. Юноша усмехнулся. Выйдя из зеркала он словно сломал какую-то сказку. Он выглядел так же, как и в их первую встречу: крупные каштановые кудри мягко обрамляли лицо, взгляд карих глаз был спокоен, бахрома на рукавах придавала рукам сходство с крыльями. Почему-то Габриэлю показалось, что они с ним давно знакомы, юноша разговаривал с Габриэлем как с давним товарищем. Габриэль встал, чувствуя немоту в теле. Волосы соскользнули с плеч и повисли влажными тяжёлыми прядями. — Отойди, — сказал юноша и схватился за один из прутьев решётки. С его пальцев не сорвалось ни искры, он не рисовал в воздухе рун — Габриэль был готов поклясться, что ничего такого не видел! Металл под ладонями юноши вдруг начал нагреваться: сперва покраснел, потом засветился, а потом стал почти белым. Когда это произошло, юноша рванул на себя прут и отломал его. Точно так же он принялся нагревать его снизу, а потом выломал полностью и бережно положил на пол, стараясь не создавать шум. — Как ты это сделал? Башня блокирует волшебство. — Я не волшебник. Его руки не светились и не испускали искр. «Так не бывает» — подумал Габриэль. — Кто ты такой? — Слышал что-нибудь об архимаге равновесия? — вместо ответа спросил юноша. — Это ты?! Юноша глянул на него и засмеялся, так звонко, что эхо полетело по подземелью, а юноша испугался и зажал себе рот. — Нет, это не я, — шепнул он. Габриэль вновь уставился на его руки, под которыми металл сперва покраснел, потом засветился. Габриэль потёр холодный нос и вдруг расчихался. Юноша вытащил очередной прут. — Почему ты спросил об архимаге? — спросил Габриэль. — Мне показалось, ты его знаешь. — Не знаю, но очень хочу узнать, — Габриэль чувствовал, что может довериться этому незнакомцу. Габриэлю казалось, ещё чуть-чуть — и он вспомнит его имя. — Я хочу разыскать его и спросить, есть ли способ спасти моего отца. А потом я верну Августа. Этого идиота. — Удачи. Юноша был серьёзен в своём пожелании. — А может быть, — продолжил Габриэль, — я помогу архимагу вырваться из кольца и приведу его в наши дни. Плечи юноши затряслись от беззвучного смеха. Габриэль, оглядел щель между прутьями. — Достаточно, я пролезу. — Не обожгись. Габриэль передал ему факел и осторожно протиснулся в проём. Он не задел рядом стоящих прутьев, но почувствовал, какой сильный жар исходит от них. Выбравшись и оправив складки платья, он ещё раз оглядел друга из зеркала. От него пахло костром. Тлеющими углями и пеплом, палатками у реки и песнями в сопровождении лютни, лесными пожарами и камином. Его имя вертелось на языке, но Габриэль не мог его вспомнить. Юноша был ниже Габриэля по росту и крепче фигурой, ткань его накидки красиво переливалась, как будто бы впитывала окружающий свет и тут же его отдавала. — Почему ты мне помогаешь? — Иначе не может быть. В его зрачках тлели угли. — Неделя поста окончилась. Сейчас все у портала. Рональд тоже там. Это я тебя разбудил. Я знаю короткий путь из этого подземелья и помогу тебе пройти к порталу. Если, ты, конечно, не передумал. Габриэль кивнул, почти не удивляясь, что этот юноша уже всё знает. Он даже подумал, что он кто-то вроде его хранителя, а ещё удивился, как долго пролежал без сознания. — Почему меня здесь запрели? — Этого я тебе не скажу, не положено. — Так ты знаешь ответ? Габриэль схватил его за рукав и ахнул, обжёгшись. — Ты тоже его узнаешь, но для этого нужно время. Тебе лучше довериться мне. Медля, Габриэль всё же пошёл за ним. В конце концов, этот юноша помог выбраться из-за решётки. Габриэль вновь прикрыл глаза и увидел глазами змея, что Чак роется в коробке с ножами, на рукоятях которых изображён кобровый лес. — Это не ключ, это нож! Брось его и ползи сюда! — вслух сказал он и поглядел на своего спасителя. Юноша не удивился и не спросил, с кем говорит Габриэль. Может, он знал и о змее? Они шли по коридору, юноша шёл впереди, освещая путь. Со спины его накидка напоминала птичье оперение, крылья и хвост. Габриэль шёл за ним, зачем-то наступая на его следы. Они были горячими — Габриэль чувствовал это даже через подошва обуви. Их тени, ползущие по стенам, отставали. Тень незнакомца была крылата, тень Габриэля стройна и длинноволоса. Насекомые пугались света и прятались в трещинах стен. — Ты ведь… ты ведь не человек, — вслух произнёс Габриэль свою догадку. — Тебя это смущает? Габриэль не ответил. Змей уже полз к нему, в его пасти был нож. Наверное, ему понравился его блеск или камни на рукояти. Габриэль и его огненный друг миновали несколько одинаковых коридоров и остановились возле узкой лестницы, ведущей к двери наверху. Габриэль думал о том, что он и без юноши знал этот ход. — Это запасной выход через библиотеку. Теперь слушай меня внимательно, — юноша обернулся, обдав Габриэля жаром и запахом гари. В этот раз Габриэль явно увидел в его зрачках пламя. — Сейчас идёт ритуал. Будущие маги по одному заходят в портал. Тебе нужно будет незаметно пробраться туда. Как только ты будешь достаточно близко, я подожгу эту часть башни и отвлеку магов. Проскользни в портал как можно скорее. Портал перенесёт тебя за территорию Кобры, его так настроили маги. Ты будешь свободным, но связанным с Закулисьем. — С Изнанкой? — уточнил Габриэль. Юноша закатил глаза. — Это одно и то же, какая разница! Исполни то, что задумал. И не трать волшебство понапрасну, на такой дальний скачок понадобится много энергии. Сохрани всё для формулы, хорошо? Нигде не задерживайся. Ты меня понял? Габриэль глядел на него с благодарностью и любопытством. — Ты мне помогаешь, будто мы с тобой знакомы всю жизнь. Строгость на лице юноши сменилась улыбкой, и Габриэль понял, что улыбаться для юноши естественней, нежели хмуриться. — Ты прав. В самом деле мне сейчас очень многое хочется тебе рассказать… но ты не поймёшь. В следующий раз, когда мы увидимся, ты будешь помнить этот наш разговор, а я увижу тебя впервые. Я буду ждать тебя здесь, и когда ты вернёшься, мы нормально поговорим. Я столько тебе расскажу! Он подтолкнул Габриэля к выходу. — До скорой встречи по ту сторону времени.***
Габриэль шёл петляя меж книжных стеллажей. Запах старых бумаг и пыли приятно щекотал ноздри. Библиотека. Это было первое место, которое он видел в Башне. Проходя мимо стеллажа с надписью «Фамильяры», он улыбнулся. Затем услышал писк и увидел под ногами своего змея. Змей держал в пасти нож. Неслушник. Габриэль вздохнул, поднял его вместе с ножом и устроил у себя на плечах. Змей ворчал и мусолил в беззубой пасти красивую рукоять. Габриэль вышел в коридор и ошалел, увидев кровь. Резкий запах ударил в ноздри. Всюду валялись пустые бутылки и объедки, Габриэль с отвращением перешагнул через мёртвую девушку. Она лежала в изодранном платье и со вспоротым животом. Габриэль не знал её имени, но они как-то вместе сидели за партой. Стены вспухли от кровавых мазков, пятна струились, наползали друг на друга, разливались лужами на ковре, превращались в каракули из дневника архимага. Может быть, крови было не так уж и много, может, капля на полу только казалась огромной лужей… Красный свет, струящийся из окон, превращал в кровь всё, до чего дотрагивался. Тишина давила, и Габриэлю казалось, он идёт через бред сумасшедшего. Он хотел высунуться в окно, но на подоконнике его уже поджидала чья-то отрезанная голова. Это было последней каплей. Габриэля вырвало. «Вы убиваете друг друга ради одной из двух чаш, — Габриэль не побежал и даже не ускорил шаг. Он шёл по кровавому коридору со змеем на плечах, и его подол его платья шелестел, как крылья ночного мотылька. — Вы такие же тупицы, как и те, кто прожигает свои дары за пьянками и весельем. Вы получили, что заслуживали, и я надеюсь, что тех, кто выжил, в скором времени настигнет эта же участь».***
Кобровцы по одному заходили в портал. Сэликен и Рональд дежурили возле, Коул и Ленуа находились на лестнице и следили за дисциплиной. Лансьер подглядывал за происходящим, спрятавшись за вазой на картине с натюрмортом. Из девятнадцати выпускников в живых осталось только десять, если не считать Габриэля. Сэликен с улыбкой приветствовал каждого и вручал ему ритуальный нож, вынимая его из большого ящика, полного одинаковых ножей. У всех на рукоятях были камни и кобровый лес. Рональд молчал. При виде него будущие маги боязливо ёжились. Рональду пришлось пойти на уступки после того как Сэликен раскритиковал его план. Он злился на Сэликена за то, что тот снова разговаривал с ним, как с учеником. — Любовь — не только слабость, но и сильная сторона Габриэля, — Сэликен больше ему не подыгрывал и не изображал перед ним трепет. В конце концов, пусть Рональд и совершил подвиг, Сэликен был намного старше и сильнее него. Конечно, он не собрал собственную армию из мертвецов, не отвоевал для Кобры большие земли, но это все было вопросом времени и желания. — Его сострадание и жалость к отцу породят гнев, который обрушится на тебя, — Сэликен проткнул призрачное тело Рональда указательным пальцем. — Он будет рисковать собой, а не им. В сострадании его сила. Сострадание уже привело его в Башню. Его боль обратила комнату в руины. Как бы он не был зол на бесполезный дневник, его гнев ушёл бы во внутрь, будь его сосед жив. Рональд думал, что любовь вынудит Габриэля достать оружие, и был прав, вот только слегка промахнулся с жертвой. Ведь жертвой стал бы он сам. — Ты про Августа? Он был к нему равнодушен. Этот разговор произошёл неделю назад в кабинете Лансьера. Коул, Лансьер и Ленуа с интересом наблюдали за спором. Они молчали, но все были на стороне Сэликена. — Разумеется, — закивал Сэликен. — Равнодушен настолько, чтобы беречь его ото всякого злого взгляда. Он прожёг себе грудь, пока нёс под платьем заколдованные книги, чтобы ошпарить ими ныне покойного Шалари. Шалари две недели ходил в волдырях, а у Габриэля до сих пор не зажила на груди рана. Я лично видел её, когда он переодевался после тренировки. Я спросил, и он рассказал, какой была его месть. Я повторяю тебе, Рональд. Его сострадание обрушится на тебя такой злостью, что ты за милю не приблизишься к Раймону, и пожалеешь, что не можешь сдохнуть во второй раз. — И что ты предлагаешь? В чём слабость этой самой его… любви? — последнее слово он почти выплюнул. Он спросил это надменно, полагая, что и так знает ответ. Сэликен ласково улыбался, видя перед собой маленького мальчика, а не злобного мёртвого мага. — Я понимаю. Ты всё это время искал в Габриэле свои черты, но он воспитывался Раймоном, а не тобой. Помнишь, ты рассказывал, как когда-то у вас с братом жил пёс. Он был болен и стар, и ему пришла пора умирать. Он долго мучился, и лекарства не помогали. Помнишь, что ты тогда сделал? А что сделал Раймон? Твоё сострадание привело к решению завершить мучения пса. Раймон же впал в бессилие. Ты обещал, что псу не будет больно. Брат согласился с твоим решением. У него не было выбора. Вернее, он был, но тебе он доверял больше. Этим Габриэль похож на него. Слабость его любви заключается в покорности близкому человеку. При некоторых обстоятельствах покорность лишает возможности выбора. Я скажу, что делать, и Раймон сам попросит себя убить, как ты и планировал. И Габриэль уже не сможет этому противостоять. А теперь дай клятву, что ты не войдёшь в Лоно без нас. Без меня. В его руке появилась тлеющая связка каких-то нитей и трав. Сэликен ткнул ею в Рональда, и тот шарахнулся в темноту. Яркий свет пронзил его грудь, и мертвец закричал от боли. Его силуэт замерцал, и он опустился на пол. Боль долго его терзала, и Сэликен молча ждал. Остальные маги сидели тихо. Сэликен наложил на Рональда заклинание Клятвы, которое могло вечно терзать мага немыслимой болью, если он не исполнит всего, что когда-то обещал магам. После Сэликен поделился с ним своим планом. Для начала спящего Габриэля следовало принести к дому алхимика и внушить ему, что он потерял сознание, когда проходил через портал, а воспоминания об этом стёрлись. Маги собирались сделать это сегодня после ритуала, но они не знали, что один нахальный Птица расколдовал Габриэля своим чудным пением на несколько часов раньше.***
Шёл ритуал, выпускники заходили в комнату портала по одному, но тут дверь неожиданно распахнулась. — Куда без очереди, нельзя, назад! — закричали кобровцы и дежурные маги, но Юта, вбежавшая без разрешения, их не слушала. — Габриэль сбежал, — тяжело дыша, сообщила она, — я отошла в уборную, и по пути встретила незнакомого юнца, он сказал, что он выпустил Габриэля из темницы. — Какого ещё юнца? — гневно спросил Змееокий, и Юта сжалась под его взглядом. — Не знаю, — пролепетала она. — Может, новенький? У него руки не све… Рассвирепевший мертвец не дал ей договорить. — Богиня! Я разыщу его, — прорычал он и растворился в воздухе. Вот только кого он собрался искать, юнца или Габриэля, осталось неясно. — Спасибо, Юта, а теперь, пожалуйста, вернись в очередь, — мягко, но строго произнёс Сэликен.***
Габриэль прятался за шторой возле двери к винтовому лестничному проходу, который вёл в комнату портала. Оттуда доносились взволнованные голоса кобровцев. «С Богиней, — подумал Габриэль, — Огненный незнакомец, не подведи». Точно подтверждение его мыслям, на стенах сами собой вспыхнули факелы и тут же погасли: это был знак. Габриэль решительно открыл дверь и бесшумно побежал по лестнице. Он бежал, и за ним неслось пламя, кусало за его пятки и подгоняло дымом, что клубился как в пасти дракона. Кто-то из кобровцев закричал, огонь набросился на него, крик сделался громче. Вопли боли и ужаса наполнили узкий лестничный ход. Маги и кобровцы боролись с огнём, пытаясь спасти свои жизни. Едва потухнув, огонь вспыхивал с большей яростью, его опасные лепестки раскрывались бутонами на голых стенах. Габриэль бежал по лестнице, и огонь перед ним расступался. Огонь достиг комнаты портала раньше, и уже дразнил Сэликена, цеплялся к его одеждам, ослаблял пояс, что удерживал змей за хвосты. Сэликен тушил пламя, а оно возвращалось. Кем бы ни был этот зеркальный незнакомец, его сила была велика. Сэликен не мог справиться с пламенем. Его волосы осыпались пеплом, и все змеи разбежались с его подола, попрятались, пряча хвосты от огня. Сбивая пламя, Сэликен наступил на коробку с ножами и перевернул её, повалился на них, и ранясь, катался по полу, не в силах совладать с одолевшей его стихией. Габриэль вбежал в комнату портала. Больше всего он боялся встретить Рональда на пути, но кажется огненному помощнику удалось отвлечь и его. Когда Габриэль забегал в портал, Сэликен попытался его схватить, но не-волшебник полоснул мага ножом, который приберёг Чак, и пламя восстало стеной между ними, защитив Габриэля от возможного заклинания. Габриэль проскочил через портал и повалился в снег.***
Снег был белым. Белым! Не красным! За спиной почти идеально прямой полосой простирался кобровый лес. И небо, голубое-голубое, холодное, светлое, простиралось над миром. «Портал перенесёт тебя за территорию Кобры, ты будешь свободным, но связанным с Закулисьем» — вспомнил Габриэль слова огненного друга. С кончика ножа в снег капнула кровь. Кровь Сэликена. «Надеюсь, он там издох» — подумал Габриэль и вытер лезвие о снег. Он уже начал замерзать, ведь он стоял на морозе в одном лёгком платье. Он приготовился исполнить своё волшебство и поднял руки для заклинания, но его сердце болезненно сжалась. Свобода. Он наконец-то был на свободе! Пусть связанный с Междумирием, но это было не важно. Над головой простиралось холодное синее небо, и снег был не красным, и воздух казался чище. Если идти прямо, можно было дойти до станции, а уже оттуда доехать до Далагонда, а от Далагонда до Долины можно было рукой подать! «Мне хотя бы разок увидеть тебя, прежде чем отправиться в опасное путешествие, — подумал об отце Габриэль. — Мне бы убедиться, что ты жив, и мне есть, кого спасать. Мне бы сказать несколько слов, чтобы ты не беспокоился обо мне. Я так долго тебя не видел!» Фея соблазна села на его плечо как снежинка. «Даже если он умер, я смогу вернуться во время, когда он жив. А что если это так не работает? Что если смерть забирает к себе безвозвратно, и если я вернусь в прошлое, вселенная просто сотрёт существование моего отца из памяти всех? Что если моя задумка спасти Августа неоправданна? Я вернусь в день и час нашего разговора об именах и окажусь напротив пустой кровати? Мне нужно увидеть отца, прежде чем я отправлюсь на поиски архимага. Мне нужно знать, что путь мой не будет напрасным!» Габриэль уже собрался воспроизвести формулу телепортации, но одёрнул себя. Огненный юноша предупредил, что если он потратит волшебство, его силы может не хватить для столь далёкого скачка во времени. Как выяснилось на состязании с Шалари, волшебство всё-таки имеет определённый лимит. Габриэль решил, что доберётся до дома сам, и побежал к обманчиво тёплым огням станции.