Твоя утонувшая душа

Цукишима видит под собой что-то огромное и пятнистое. Оно движется, он уверен, но настолько медленно, что это почти не ощущается. Кругом мельтешат косяками мелкие разноцветные рыбы-прилипалы, в один момент они налетают на него будто стая любознательных шебутных попугаев, чтобы тут же двинуться дальше, в стороны, распределяясь, Цукишима внимательно присматривается по сторонам - по огромной спине акулы, которая находится прямо под ним. "Китовая акула", - догадывается он, распахивая руки теплым потокам воды вокруг себя, и опускается на холодную спину, огромную, будто футбольное поле. Вода держит его плотно, но бережно - стоит только ему подумать, и он начинает двигаться следом за огромным гигантом под собой, не прилагая никаких усилий. Словно став еще одной рыбешкой, отсветом солнца под поверхностью воды, чем-то полым и неосязаемым, он парит здесь, в привычной синеве моря, и в этот раз ему нестрашно. Пространство вокруг наполнено звуками, он никогда не слышал их раньше, но может расшифровать каждый: вот перекликаются друг с другом киты где-то в отдалении, скребутся о кораллы чешуйчатыми боками пугливые рыбы, скаты шуршат, зарываясь в песок, тихо урча. В темной низине, над которой они проплывают, кто-то огромный и умирающий выпускает из больших легких последний кислород, и тот пузырями стремится кверху, разбиваясь о твердую кожу акулы и лопаясь с тихим шипением. А этот звук знаком ему особенно: так Които взбивает воду своим хвостом, и, обернувшись, Цукишима успевает увидеть рыжий всполох у самой головы акулы. Когда-то в детстве, как и всем детям, совсем немного, но ему снились полеты, и, как и все взрослые, он бесконечно скучает по этим временам. Невесомость дарит спокойствие, позволяет делать все, что вздумается, пространство вокруг перестает давить, покорно подчиняясь. Вода вокруг него - поразительно похожая замена, нет чувства удушения, а страх не тянет ко дну. Откуда-то зная, что упасть здесь невозможно, Цукишима делает несколько пробных гребков руками, вторя гиганту под собой - акула плавно взмахивает плавниками, ее хвост неподвижен, она движется вперед огромной многотонной массой, отбрасывая на дно фиолетово-черную тень. Които прячется у нее под брюхом, рыбки снуют вокруг него, путаясь в волосах и норовя прилепиться к нему на хвост, и, отгоняя их от себя он тихо смеется. Здесь он другой: спокойный, свободный и живой, как само море, плавники на его хвосте плавно развиваются в воде, просвечивая из рыжего в светло-синий. "Красивый", - думает Цукишима, замечая в чужих волосах тонкий обод из золота, который тут же пропадает, сверкнув напоследок, стоит Които заметить его приближение. В этот раз он не поет - только протягивает ему руки, зовя к себе, и Цукишима не может не принять приглашение. Чужая кожа теплая, вода между их ладонями быстро нагревается, будто притягивая их ближе, акула над ними раскрывает свой огромный плоский рот, засасывая воду, и Които плавно тянет его влево и вверх. Здесь он не стеснен стенками бассейна и движется поразительно плавно. Это нельзя сравнить с тем, как плавает Сувус: зависая в воде, она почти не использует хвост, будто не до конца понимая, что с ним делать, и часто плавает только благодаря гребкам рук, цепляясь за декоративные водоросли или прислоняясь к стеклу. Които использует хвост так умело, будто тот тоже из воды и движется вместе со всем пространством вокруг, точно зная, как и куда стоит переместиться. Но надолго Цукишимы не хватает: он снова и снова возвращает свое внимание на лицо Които. Как бы не был красив чужой хвост с гордо расправленными плавниками, на Които просто невозможно не смотреть, он весь - буйство теплых оттенков, смоль его волос, излом бровей, мерно вздымающаяся от дыхания грудная клетка, теплые руки. Когти на пальцах не стремятся распороть ему кожу - Цукишиме не хочется отдергивать руки, своя ладонь в чужой - впервые - будто на своем месте, большим пальцем правой руки он чувствует костяшки чужой руки, это тактильное откровение, кожа ладоней такая мягкая. Мозг, всегда скупой на ассоциации и красочность, подкидывает все новые и новые образы, пока Които ведет его за собой. Это похоже на медленный танец в тишине, полет в водной невесомости, последние, желто-рыжие лучи солнца перед самым закатом, проблески голубого неба сквозь синие тучи. Горчичный, оливковый, маково-алый, цвет спелых желтых яблок, перезревших и сладко-сахарных внутри, стоит откусить - сок течет на ладонь - Които ловит его внимательный взгляд и тихо улыбается в ответ, стоит ему забыться, и корона вновь начинает проглядывать сквозь темные пряди. Цукишима отчаянно хочет спросить об этом, но в этом есть что-то печальное, чужой грустный секрет, и он не хочет рушить это спокойное наваждение, наблюдая за золотыми бликами, веснушками рассыпающимися по чужим щекам. Они опускаются на широкую плоскую пятнистую спину - теперь уже вместе, широко раскинув руки в стороны - как обычно дети падают в глубокий мягкий снег, Цукишима все еще чувствует правую руку Които в своей левой, как не озвученное обещание, чересчур быстрое и заполошное, но он отчего-то верит ему, хоть все это и выглядит по-прежнему слишком сказочно. Ему не нужно знать, что Които смотрит наверх - край моря над ними пусть и высоко, но все равно виден, за этой границей - сразу светлое голубое небо, быть по обратную сторону - удивительно, прежде Цукишима смотрел только сверху - вниз, но здесь, в прохладе воды, даже лучше. Внутри моря спокойно и солнечно, и он дрейфует в этой безмятежности до самого утра. *** Цукишима просыпается поздним утром от шума из коридора и первые несколько секунд после того, как он открывает глаза, ему все еще кажется, что он во сне. Потом глаза привыкают к тусклому свету единственной лампочки под потолком, он узнает пространство, в котором находится, и удивленно садится, подмяв под себя куртку. Сон отпускает его нехотя, будто краб-отшельник, покинувший свой безопасный домик и смытый в море внезапно набежавшей волной, Цукишима еще добрые десять минут сидит и гипнотизирует воду в бассейне. Които спит на дне, его рыжий пятнистый хвост хорошо виден с поверхности, плавники расслабленно колышутся, и, собираясь, Цукишима старается не шуметь. Какая-то часть его отчаянно хочет остаться ещё подольше здесь, в перламутровой скорлупе этого закрытого и забытого всеми помещения, подсмотреть за чужим спокойным сном, таким удивительно безмятежным, но жизнь требует от него участия, так что Цукишима выбирается на свежий воздух. Покурив на скамейке в одиночестве, он проверяет свой телефон и, заметив несколько пропущенных от Сугимото, быстро находит его в павильоне с дельфинами. - Признайся, у тебя есть неприметный кабинет, в который ты телепортируешься прямо из дома? - Сугимото, мокрый и довольный, стоит по пояс в воде и пытается попасть большим надувным мячом ближайшему дельфину в голову. За все то время, которое требуется Цукишиме для того, чтобы дойти до огромного бассейна от двери Сугимото так и не преуспевает в своем занятии - дельфины гогочут, выныривая тут и там, и от мяча уворачиваются просто мастерски. Цукишима не хочет говорить ему фразу "я ночевал тут" сразу по двум причинам: во-первых, это выглядит действительно жалко, во-вторых, он сам с десяток раз разговаривал с Сугимото о том, что превращать свой офис во вторую квартиру и пугать новых сотрудников своей голой задницей в душе с самого утра - не лучшая идея. Разговаривать по-прежнему не хочется, Цукишима по утрам в принципе не особо хороший собеседник, поэтому он пытается обойтись просто нейтральным выражением лица и поднятой бровью. Сугимото, нужно отдать ему должное, прекрасно научился читать его за годы совместной работы: - Я что звонил-то. Мы по-прежнему закрываемся в понедельник, решили почистить два основных аквариума-колонны заодно. Так что Сувус нужно будет переместить, я хотел попросить твоей помощи в понедельник, чтобы ты захватил с собой свой костюм, если он у тебя не на работе. Я в прошлый раз за ней час по аквариуму гонялся, а потом еще бог знает сколько времени ее из пещеры доставал. Цукишима кивает, мысли беспокойными мальками расплываются в стороны внутри его головы. Пытаясь нашарить в куртке сигареты, ладонями он чувствует только холодную спину акулы из сна, вода в бассейне с дельфинами блестит так притягательно, и он приходит в себя только от столпа брызг, который запускает в его сторону дельфин. - Да что это с ними сегодня? - Сугимото не обращает на его задумчивость никакого внимания, пытаясь позвать дельфинов к себе, но те уже плавают рядом с краем, у которого стоит Цукишима. Сбиваясь в кучу, они высовывают из воды свои длинноносые морды и призывно кричат, бьют по воде хвостами, раздражаясь, и поднимают целое облако брызг. Уже успев вымокнуть, Цукишима устало стряхивает с рук и лица воду и отступает на несколько шагов. Одинокая мысль золотой рыбкой проплывает в мешанине его разума, разгоняя все вокруг себя, привлекая внимание, и, зацепившись за нее, Цукишима уже не может думать ни о чем другом. В конце концов... Които действительно нужно размяться после пребывания в капсуле. Он может это провернуть, у него будет оборудование после Сувус, и если он сделает это один, то никто ничего и не заметит, все подумают, что он хитро усыпил русала, а обратно он его вытащит через пару дней ночью, без помощи нервничающего Сугимото и успокаивающих пилюль. Потом добавит их в воду и сольет, все равно аквариум будут чистить, никто не будет проверять все в точности. А камеры, - Цукишима задумчиво мнет ладонью свои губы - камеры он скажет Огате отключить после понедельника и попросит их зациклить. Все равно у всех будет выходной на эту неделю и помимо нескольких сотрудников в океанариуме действительно никого не будет. - Я думаю занять для себя второй аквариум-колонну перед тем как сольем воду, - он раскрывает рот и говорит это, Цукишима, не любящий перемен и не высказывающий никаких идей пока до него не доходит самая последняя очередь и вариантов отмолчаться не остается. Сугимото удивленно вскидывает брови, шрамы на его щеках забавно подскакивают, но Цукишима не видит этого: он заворожен мерным синим сиянием большой воды, заключенной в стекло, и тем как Които может свободно распрямить свой хвост, взмахами его рук, не ограниченных бассейном. Цукишима уверен, Които будет улыбаться, для него и только для него, и он хочет увидеть это, хочет стать причиной этого, это так глупо, но так хорошо, и он позволяет себе это. - Ах, я понял. Хорошая идея. Разберемся с этим после Сувус. Иногда Сугимото использует голову слишком хорошо. Цукишима согласно кивает и машет ему на прощание, отворачиваясь от стаи дельфинов, которые так и не желают успокаиваться. Закрывая за собой дверь, Цукишима еще несколько минут слышит недовольные выкрики Сугимото, которым вторят на разные голоса дельфины, но это его уже не волнует. Сегодня уже воскресенье, один выходной он полностью потратил на проверку, поэтому сейчас у него по планам: дом, зал, магазин и сытный ужин. А с понедельником он разберется, когда тот настанет. *** Пустой океанариум пахнет недавно вымытыми полами и отдает гулким эхом музыки со второго этажа. Новую программу прогоняют уже второй раз, Цукишима проверяет все документы в первые часы работы, то и дело поглядывая на сумку. Там, надежно обернутый в термопакет со льдом, лежит большой контейнер с двумя крабами, на поиски которых он вчера потратил добрый час, разгуливая по рыбному рынку и выбирая самых свежих и самых крупных. "Как цветы для свидания", - думает он все утро, надежно упаковывая крабов и следя за тем, чтобы не испортить их. Ситуация действительно выглядит странно до комичности, но он принципиально отказывается думать обо всем этом. В задачке слишком много составляющих: другой вид, сложная ситуация, абсолютно размытые перспективы; и когда он ловит себя на том, что думает об этом всю дорогу до работы, чувствует, как потеют от волнения ладони. В детстве он тоже любил придавать простым вещам слишком глубокий смысл, и всегда сильно разочаровывался в итоге. Иногда людям не нужны были серьезные причины для поступков, они пили не от горя, а потому, что просто хотели выпить, дрались не от безнадеги, а чтобы доказать превосходство, жили плохо не от жертвенности, а от большой лени. Поэтому Цукишима давно взял за правило осторожничать и слушать внимательно, чтобы не ломать лишних дров. Когда лед, явно подтаяв в теплом кабинете, начинает протекать и капать на пол, Цукишима вздыхает и поднимается из-за стола. Закинуть рыболовную сеть просто, он делал это раньше - минутное напряжение и упование на удачу, и уже становится видно, какой улов море подарит сегодня. Перемещение Сувус запланировано на вечер, поэтому он тратит время на подготовку оборудования, отвозит на манипуляторе тяжелую большую капсулу на третий производственный этаж, доступный только сотрудникам, заранее наливает воду в большой бассейн и запускает туда рыб из изолятора. Те отлично подходят Сувус, Цукишима не хочет, чтобы она скучала пока ее аквариум будут чистить, и, подумав немного, добавляет на дно несколько мешков с песком, предварительно поставив на фильтры дополнительные заглушки. Теперь, когда он знает о том, что даже у рыб есть разум помимо инстинктов, который они отлично демонстрируют до сих пор, проявляя избыточное внимание к его персоне, он не может думать о них как раньше. На проверку бассейна уходит больше времени, чем обычно, но он остается доволен собой: все выглядит идеально, и с чувством внутреннего спокойствия он наконец заходит в кабинет, чтобы захватить контейнер, и спускается к Които. Тот встречает его высокими брызгами от хвоста и глубоко вдыхает воздух, стоит Цукишиме сесть рядом с краем бассейна. - От тебя пахнет крабами, - Които от нетерпения похлопывает ладонями по бортику, и Цукишима только спустя несколько мгновений ловит себя на том, что опять улыбается. Рядом с Които это получается непроизвольно, и иногда, после их долгих бесед после работы, у него с непривычки болят щеки. - Спасибо! - Които осторожно принимает из его рук крабов, одного за другим, чтобы тут же начать есть их: его острые когти и крепкие зубы легко справляются с твердым панцирем, крабы почти бескровны, но Които издает действительно много звуков, пока возится с ними. Цукишима спокойно смотрит на то, как когтистые пальцы впиваются прямо крабу в сердцевину, плавное движение - и панцирь вскрывается, влажно блестит сырое мясо, Които совсем не думает о том, как он выглядит, когда подносит пустой панцирь к лицу и вылизывает его изнутри, высасывая оставшуюся влагу. Он кажется невероятно довольным, Цукишима сцепляет пальцы на коленях и наслаждается молчанием, иногда отрываясь от разглядывания Които, вспоминая о правилах приличия, и переключая свое внимание на его хвост. Сколько бы не было в Които от человека, он все же обитатель моря, рыба отчасти, и ведет себя соответствующе: его хвост довольно взбивает воду, уже создав в углах бассейна пену. Огромный хвост невероятно гибок, в нем есть что-то от змеиного, неуловимого и хищного, но сейчас тот отражает чужую радость, и это так просто расшифровать. Непрошенная ассоциация с собакой просится на язык, но Цукишима вовремя оставляет свое мнение при себе. - Сегодня ты пришел не ночью, - Които облизывает кровь с пальцев, и это не должно выглядеть притягательно, но Цукишиме нравится. Лишнее напоминание о том, что русалки могут не только петь и строить замки из ракушек. Захоти Които напасть на него сейчас - Цукишима не успеет среагировать, и от этой мысли холодом сводит в животе. Потому что Цукишима спокойно сидит рядом без страха. Потому что знает, что Които не нападет. Они не обсуждали это после той, первой попытки утопить его, Цукишима просто принял для себя правила новой игры, не прочитав условия, и до сих пор умудряется набирать очки. - Да, мы закрыли океанариум на неделю, поэтому у меня намного меньше дел, чем обычно. Които всегда внимательно слушает его рассказы о работе. Почти ничего не понимая в людских делах и обязанностях, что-то додумывая, а о чем-то догадываясь, он постепенно затекает в людской мир, проливаясь над ним ночным легким дождем. Които согласно кивает и задает вопросы, запоминая все, что Цукишима объясняет ему. И если неделю назад Които удивлялся наличию человеческого расписания и тому, что зарплату платят не едой и не драгоценностями, а бумажками, то теперь он понимает и эти составляющие их мира. - Как ты определяешь время? - Цукишима отвлекается от своих мыслей, перескакивающих и спутанных, и наконец вникает в их разговор серьезно. Които в ответ на заданный вопрос вскидывает голову и смотрит на потолок - но Цукишима уверен - видит он небо, а не серый бетон. - Я чувствую луну. Сейчас она не здесь, значит, день пока не закончен. - Значит она влияет не только на приливы? - Цукишима помнит многочисленные теории, которые Сугимото любит обсуждать с Шираиши во время обеда, о том, что море намного сложнее, чем люди пока могут разгадать. С обнаружением русалок многое изменилось, исследования, более направленные на космос, чем на саму землю, возобновились, но пока помимо нового человекоподобного вида ничего найдено не было. Да и русалов исследовать смогли только отчасти, еще много осталось покрыто тайной. И Които, спокойно складывающий остатки от крабов в кучу всего в метре от Цукишимы был отличным тому доказательством. - Нет, конечно нет, - Които проводит рукой по волосам и, заметив, что они высохли, ныряет обратно в бассейн. Там, зависнув в воде у самой поверхности, он продолжает отвечать, и вода глушит его голос, искажая, но Цукишима все равно слышит, - Раз в три луны некоторые течения засыпают. По полнолуниям лучше не приближаться к китам, для них это особенное время. Слышал когда-нибудь об их танце? - Да, мы это исследовали, но не слишком сильно. Киты редко делают это у берега, - Цукишима точно смотрел несколько документальных фильмов об этом еще в институте. Тогда, помнится, его поразила мощь и одновременная неповоротливость этих огромных созданий, то, что они выкармливают своих детей молоком, и как тонут, выбиваясь из сил, и это означает для них неминуемую гибель. Тогда море и ассоциировалось у него с китами. Темное, сине-черное и глубокое. Спроси его сейчас о его ассоциациях, он бы добавил что-то про спокойствие и новые, незаслуженные шансы, если бы захотел отвечать. - Конечно, - Цукишима видит, как Които закрывает глаза под водой, и разрешает себе немного расслабиться. Он и сам не замечает, как сильно напрягся, и не может понять почему, это нельзя назвать предчувствием, но что-то определенно происходит, - Во время полной луны всегда творится магия, потому что волшебство любит белый мертвый свет. Холод в груди нарастает, это так похоже на знакомое удушье из кошмаров, что Цукишима невольно пододвигается ближе к краю бассейна и тянет руки в воду, ища успокоения. - Например? - Ритуалы, просьбы, клятвы. Что-то связанное с душой. Это относится и к нашему разговору тогда, помнишь? Я сказал тебе, что ты потерян. Ты же понял, о чем я? - что-то капает у Цукишимы с подбородка, но он не замечает этого. Все соленое и мокрое, глаза щиплет, голос трескается и шуршит, как галька под ногами. - Я заманил тебя в воду и увидел много страха и много сожалений, - Които кладет руки себе на грудь, в район сердца, и Цукишима отчетливо чувствует чужие ладони на своей коже, как тогда, в столпе пузырей и с гулом воды в ушах. Ему холодно, холодно, вода не спасает, безразлично омывая кончики пальцев, он начинает дышать глубже, отгоняя легкую панику, от которой кружится голова. - Могу я спросить, как это выглядит для тебя? - Които меняет положение, выныривая, берет его ладони в свои, баюкая, и заглядывает в глаза, забрав, видимо, все спокойствие из воды внутрь себя. Он не укоряет и не винит его, и Цукишиме от этого становится еще отвратительнее. В его сетях слишком много рыбы, и она вся мертвая-мертвая, смотрит на него десятком знакомых глаз, рыжая чешуя с хвоста Които отливает проклятым цветом меди, красные пятна перемежаются с белыми, кровь и кости, пустая хрупкость выпотрошенного панциря, одинаковый исход каждого его дня, тонуть во снах, всплывая под утро, разбитый и раскрошенный. - Мне постоянно снятся кошмары из-за того, что я делаю. Да и раньше... тоже, - удушливые теплые ночи и сны, в которых он постоянно дерется и бежит, стараясь скрыться, но его догоняют, валят на землю и заставляют драться снова. Непрекращающееся чувство опасности, постоянное, параноидальное, невозможность расслабиться даже оставшись с собой один на один. Эти кошмары с ним с самого детства, Цукишима так привыкает к ним, что не замечает, когда именно к привычному сценарию добавляются новые сцены с русалками. Новые сожаления, новые отрицания, новые враги по ту сторону закрытых глаз, стоит только положить голову на подушку. - Это почти всегда сны. У меня было такое, но недолго, - блеск чужой короны в волосах из сна слепит его и без того замыленные глаза, Цукишима смаргивает, начиная дышать через рот. Сгорбившись на краю бассейна, он чувствует себя крохотной новорожденной черепахой на пустынном пляже, пока чужие огромные, словно сам прибой, ладони оберегают его от всех невзгод враждебного мира, в который он так стремится, медленно передвигаясь по мокрому песку. Из-под палящего солнца, высушивающего его кожу, прямо в пену волн, преодолевая сопротивление воды, следуя спокойному голосу Които, теплой тьме в его глазах, тому, как он гладит внутреннюю часть его ладоней большими пальцами. - И как ты справился? - Цукишима не понимает, как встреча, которую он задумывал короткой и приятной, превращается вот в это. Будто маленькая рыбацкая лодка, попавшая в шторм, он чувствует вокруг себя огромные волны и стену из дождя, паника плещется в горле, он хочет уйти прямо сейчас, прервав разговор, и не может сдвинуться с места, пойманный чужими ладонями, как медведь - капканом. - Я отпустил, потому что от меня, на самом деле, ничего и не зависело, - Които говорит с ним медленно, тихо, будто Цукишима не человек, а беспокойный огромный морской лев, с метровыми бивнями и сильной нелюбовью к резким звукам, услышав которые он сразу нападает, - Хочешь я расскажу тебе как? Цукишима хочет покрыться толстой коркой льда и замерзнуть навсегда. Успокоить бури внутри себя, перестать захлебываться в соленых волнах, он тонет и хочет, чтобы все это просто прекратилось. Легким больно от недостатка кислорода, и хоть он и дышит, этого не достаточно. Мечущее сознание выдает воспоминание о страннике из книжки, которому тоже снилось море, и он умолял глубину отпустить его. - Я хочу помочь, все в порядке. Просто поверь мне и следуй за мной, - Които говорит с непривычной твердостью, в момент став старше и статнее, будто сержант, зовущий его в битву, исход которой так ненадежен, а победа маловероятна. Цукишима хорош в следовании, он может сделать это. Поверить Които - уже что-то привычное, и он согласно кивает. - Хорошо, - глубоко вздохнув, Които отпускает одну из его ладоней и поднимает руку вверх, рисуя когтистым пальцем круг на воде. Та покорно подчиняется, начав заворачиваться в маленькую воронку, танцуя по кругу, и внутри нее теплится магическая тьма. Цукишима заглядывает внутрь и его тут же утягивает в водоворот - перед глазами проносится образы затерянных озер со стоячей водой, старые ивы, купающие в воде свои косматые ветки, узловатые пни и тина у берега. - На следующее полнолуние найди спокойную воду и окунись в нее. Будет очень страшно, но ты справишься. И оставишь все свои страхи там. Вода забудет намного быстрее, чем ты сам, ведь это будут уже нее ее печали. Цветущая вода пахнет землей и сыростью, и под ней его ждут десятки когтистых лап, мощные хвосты, спутанные волосы. Там, во тьме, он может сгинуть, а может выплыть и стать чем-то совершенно новым. - Я сделаю это, - говорить удается с трудом, голоса нет, и Цукишиму хватает только на шепот. Които взмахивает рукой в воде, развеивая колдовскую воронку, и напоследок крепко сжимает его ладони, отпуская. Потеря прикосновений ощущается невероятно ярко: Които будто зажимал кровоточащую рану, которую Цукишима сам же и заработал, сражаясь на войне с самим собой, и теперь кровь вновь течет спокойно, не сдерживаемая ничем. Но - Цукишима молча поднимается и отходит в поисках ведра, чтобы убрать в него остатки после крабов - это для него не впервые, и он должен справиться и в этот раз. - Я... - он устало ставит ведро на пол, вскрытый и выброшенный на берег, и стирает влагу в лица, пока море дышит совсем рядом с ним, зовет, но он не чувствует себе сил вернуться обратно. - Я понимаю. Я буду здесь, - Които улыбается тихой улыбкой, в которой, Цукишима уверен, тоже много соли, и уходит под воду, дав ему так необходимое сейчас уединение. На нетвердых ногах Цукишима выбирается на улицу, еще раз порадовавшись пустым коридорам и тому, что никому не нужно объяснять свой разбитый вид. Присев на скамейку, он долго шарит по карманам в поисках пачки с сигаретами, затем так же долго ищет зажигалку, и хоть на улице и светит солнце, сейчас - жаркий полдень, его все еще колотит от холода. Стоит ему закурить, затянуться и опустить руку с сигаретой, та тут же оплывает водой, будто свеча - огнем, и следующие несколько минут Цукишима просто устало смотрит на то, как вместо пепла с кончика сигареты капает прозрачная капель. Когда под ногами уже начинает образовываться небольшая лужа он вздыхает, выкидывает сигарету в мусорку, и, так и не покурив нормально, возвращается на работу.