Твоя утонувшая душа

На перемещение Сувус Цукишима тратит большую часть дня. И хоть он работает с Сугимото, который сам ныряет в её аквариум, ловит сетку, осторожно укутывает в нее спокойную и покорную русалку, это все равно бесконечно долго и утомительно. Стоит отдать должное - без специально оборудованного третьего этажа, на перестройку которого океанариум в свое время потратил немало денег и времени, сделать все это было бы в сотню раз тяжелее. Сейчас же такие манипуляции провернуть достаточно просто: нужно пригнать всю технику, подготовить контейнер, сменный бассейн и действовать аккуратно. Русалка, хоть и спокойная, все равно может испугаться чего-то, и махни она сейчас хвостом, им не обойтись без переломов. Но Сугимото действует мастерски, и спустя шесть часов с того момента, когда Цукишиме так и не удалось нормально покурить, он оказывается все на той же скамейке, но уже в компании. В этот раз к ним присоединяется и Огата, последний час ехидно стоящий в стороне и отпускающий каждому действию Сугимото короткие колкие комментарии, и Цукишима в который раз поражается чужому спокойствию и выдержке. Но Сугимото, видимо, даже не против, он широко скалится на особенно едкие подколы и работает, кажется, в два раза усерднее. На этот раз, вопреки обычаю, Сугимото отказывается от предложенной сигареты и только устало вытягивает ноги, одетые в легкие шлепки, так и не сняв с себя водолазный костюм. - Правильно, запах рыбы и сигарет - абсолютно мусорное сочетание, - Огата улыбается уголком рта, следя за тем, как Цукишима поджигает свою сигарету, и даже не морщится первому облачку дыма. Цукишима старается не дышать в его сторону, отводя взгляд, он выжат в ноль и у него попросту нет сил, чтобы выдавать хоть какую-то реакцию. Перед глазами у него все еще стоит Сувус: спокойная, будто море в штиль, безвоздушная, она покорно лежала в сетке, будто бабочка, угодившая в паутину, и совершенно не пыталась выбраться. "Прямо как ты", - вода, перенявшая ехидство Огаты, обдает его высокой волной, когда они осторожно погружают Сувус в бассейн, оставаясь на безопасном расстоянии. Вспоминать старые правила и технику безопасности для Цукишимы - странно и инородно, он пытается разглядеть в чужом бледном лице хотя бы тень от эмоций, испуг, недовольство, упрямство - все то, что буквально источает из себя Които, испытывая так много всего и не стесняясь делиться этим, но Сувус остается по-прежнему спокойной. Тихой, неотвратной - так прибой подкрадывается все ближе и ближе, закапывая мокрые ноги в песок, вода наполняет опустевшие при отливе пещеры, подхватывает, унося с камней, успевшие уже подсохнуть водоросли. Сувус, освободившись от сетки, быстро опускается на дно и рассматривает плавающих вокруг себя рыб, поднимает со дна ракушки и долго вертит их в руках, не желая всплывать на поверхность. Цукишима, стоя от края на расстоянии в два метра, видит только часть русалки, и его руки сами тянутся к воде. Тело хочет привычно опуститься на колени, ноги хотят сделать шаг вперед, преодолеть расстояние до края. Цукишима ждет, пока русалка вынырнет и заговорит с ним, посмотрит прямо в глаза - внимательно и выжидающе, но Сувус не делает этого. Только лежит у дна, расправив плавники, и блики от ламп успокаивающе гладят ее по голой коже рук. Она не нападает, хоть Цукишима и не ждет этого от нее, но и не обращает на него внимание, и это отчего-то обидно, это удивляет, ему приходится напоминать самому себе о том, что поведение Които - исключение. И если он не перестанет тонуть в собственных мыслях и не будет внимательным, может совершить ошибку, которая повлечет за собой много проблем. Следует быть осторожнее. Делая затяжку за затяжкой, Цукишима не чувствует привычный горечи от табака и никотина. Слюна отдает солью, хоть он и не был в воде сегодня, но это не вызывает ничего кроме усталого принятия. - Она стала спокойнее. Да и остальные тоже. Перенесем второе перемещение на завтра, хорошо? - Сугимото быстро проверяет телефон, убирает его в карман и довольно улыбается Огате, тот протягивает ему руку, помогая подняться со скамейки, и теперь они разделяют одну улыбку на двоих. Солнце уже заходит, и летнее небо расцветает сотней алых и розовых оттенков. - Да, начнем утром, - Цукишима прикрывает глаза, в своем воображении уже перегоняя манипулятор в подвал. Он специально не убрал контейнер далеко, сделав вид, что занят, и надеется на то, что все немалочисленные сотрудники поскорее разойдутся по домам и ему не придётся провести тут еще одну ночь. Ему нужно успеть до утра, чтобы Които не пришлось разыгрывать перед Сугимото бешеную водную бестию, травиться успокаивающими пилюлями в воде и нервничать, запутанным в сети. Цукишима все сделает сам, он помнит чужие теплые руки у себя на шее, то, как выбивал воздух из легких чужой вес, и удивление от безграничного доверия - он только сейчас понимает - дикой русалки у него на руках. Расскажи он сейчас об этом Огате, и тот, он уверен, тут же посоветует сходить проверить голову. Проводив вновь начавшую переругиваться уже друг с другом парочку взмахом ладони, Цукишима идет в рабочую раздевалку и долго принимает душ. Теперь его черед надевать водолазный костюм, просто перенести Които на руках в большой аквариум у него не выйдет: перепад высоты слишком большой, и все равно придётся воспользоваться сетью. На беспокойство о том, как он справится со всем сам у него не хватает сил, и он долго стоит под холодным душем, пытаясь вернуть себе хоть часть энергии. Кожа быстро остывает, он закрывает глаза, подставляя воде лицо, и чувствует, как мысли стекают по шее и плечам, разбиваясь о кафельный пол. Вода шумит, брызги оседают на стенах, и он прячет лицо в ладонях - ему беспокойно, неприятно от самого себя, одновременно хочется одеться и уйти домой, чтобы не видеть Които сегодня, не вспоминать о разговоре, произошедшем днем, и в то же время что-то неосязаемое будто притягивает его в подвал. В этот отдельно крохотный оазис, который начинается от закрытой двери, и дальше через все помещение к бассейну, с темной водой, в которой, притаившись, ждет самое волшебное существо мистических глубин. "Я хочу помочь", - сказал ему Които, и отдельные части их разговора до сих пор всплывают у Цукишимы в голове, проявляясь, застилая все мысли, будто дуохромная нефтяная пленка на поверхности воды. Он сорвался, наговорил какого-то искреннего бреда, а его поддержали в ответ. Снова. И сделал это русал, сидящий в бассейне уже третью неделю, выловленный и контрабандой вывезенный в чужую для него местность. Почему Цукишима, вольный в своих выборах, свободный уходить и приходить туда, куда ему хочется, не ограниченный четырьмя стенами одной комнаты, чувствует себя будто собака на поводке? Почему Които остается настолько свободным даже сейчас? Как ему удается? "Потому что одним дано, а другим - нет", - тушит свои мысли Цукишима, проигрывая в голове одну и ту же опостылевшую фразу, к которой пришел уже очень давно. И пусть она глупая и драматичная, многое в жизни действительно работает именно так, и Цукишима не находит в себе сил бороться с этим. "Акулам всегда нужно плыть вперед, потому что так они дышат. Если они останавливаются - они умирают", - Които говорит ему множество фактов о своих водных помощниках, в уголках его глаз живет улыбка, он даже слегка щурится, помня всех по именам, и Цукишима по-детски завидует дельфинам и акулам. Он бы тоже хотел жить в бескрайней воде, есть рыбу и плыть, плыть вперед, нуждаясь в кислороде и получая его. Поддаваться инстинктам, зову моря, слышать спокойный голос Които вместо гвалта собственных мыслей в голове, среди которых нет ни одной легкой или радостной. Переместить русала в хороший аквариум и дать ему размяться всего на пару дней, чтобы потом вернуть обратно в не такой уж и большой бассейн в ответ на чужую искреннюю поддержку, внимание, принятие, бескорыстную помощь - выглядит так, будто заместо разбитой старинной вазы он предлагает поставить чашку из магазина "все по доллару". Это выглядит жалко. Он может так мало на самом деле. Он так чертовски устал от всего этого. **** - Итак, большой аквариум? - Които сцепляет когтистые руки в замок и упирается в них подбородком, слегка наклоняя голову влево, и выглядит заинтересованным. Смотрит Цукишиме прямо в глаза, спокойно и открыто. "Вот оно", - стучит у него в голове пока он бродит по помещению, подготавливая контейнер и подгоняя манипулятор ближе. - Да, там намного больше места, и я действительно хочу дать тебе размяться. Я не представляю, как тебе неудобно в этом бассейне, ты едва можешь плавать нормально здесь, - Цукишима открывает контейнер и закачивает в него воду, отставляя крышку в сторону. Мысль о том, как часто он начал делать это в последнее время пролетает мимо него, напоследок обдав легким облаком холодных брызг. - О, маленькие пространства это не такая уж и большая проблема. В детстве я часто пропадал в пещерах и заплывал в затонувшие корабли. Там всегда можно найти много интересного, хоть и приходится постоянно следить за хвостом, чтобы не сломать что-то. Представить Които где-то внутри затопленных, светлых от проникающего сквозь многочисленные иллюминаторы комнат какого-нибудь старинного корабля удается на удивление просто. Цукишима будто видит это на яву: чужой большой рыжий хвост, от движений которого в воде пляшет муть, когтистые руки, осторожно перебирающие размокшие книги и рассыпающуюся на волокна одежду, покрытые илом и почерневшие зеркала, уже не способные отразить в себе ничего, кроме гибкого силуэта. Все чаще и чаще Цукишима ощущает себя так же: затонувший и опустившийся на дно, он приглашающе распахивает двери перед Които, позволяя заплыть и рассмотреть всего себя изнутри. Интересно, нашел бы Които что-то интересное в нем? Цукишима очень хочет надеяться, что да. - И все же. Тебе, наверное, очень скучно. Что я могу сделать? - вспомнив про Сувус, Цукишима думает о том, что, возможно, стоит принести к Които в бассейн черепаху или выпустить пару стай рыбок, но Които только качает головой. - Они прирученные, им будет некомфортно со мной. Просто приходи сам почаще, - Цукишима согласно кивает, аккуратно складывая большую сеть, и кладет ее под сидение манипулятора. Она понадобится ему совсем скоро, и он действительно надеется, что справится со всем сам. Последнее, что ему нужно - поранить Които по неосторожности и самонадеянности. Но, в конце концов, он работает тут не первый год, да и опыт рыбалки с большой добычей у него есть, в этот раз он максимально нацелен на успех. Слова Които приятной тяжестью оплетают сердце, и он на полном серьезе собирается пересмотреть свое расписание так, чтобы вечера были более свободными. Была бы его воля - Цукишима вздыхает - он бы перетащил офис сюда и сидел бы тут с утра до ночи, разговаривая с Които пока язык не распухнет. Их разговоры - пусть даже не всегда веселые - все равно вдыхают в него больше жизни, чем три кружки кофе перед обедом, и две после. Да и кофе он пить стал намного реже, он с удивлением подмечает детали своей жизни, на которые уже давно не обращает внимания. Умыть водой лицо или постоять у раковины, охлаждая руки, теперь помогает ему взбодриться намного сильнее. Стоит ему наклониться над бассейном, и Които уже сам тянет к нему руки - Цукишима подхватывает его, вытаскивая из воды, и осторожно помещает в капсулу, придерживая голову, чтобы тот не ударился о край. Несколько секунд Които недовольно переворачивается внутри, укладывая хвост, а затем затихает и выглядывает, вновь ловя взгляд Цукишимы. Он, как большая волна у самого берега, пришедшая с глубин, накрывает собой внезапно и с сокрушающей силой. Цукишима сжимает челюсти, чувствуя, как теплеют щеки, но взгляд отвести не спешит. Нестерпимо хочется сказать что-то, но слова расплываются, нечеткие и трепещущие, внутри его разума, и он продолжает молчать, одной рукой так и не дотянувшись до крышки, а вторую положив на бортик рядом с головой Които. - Поехали? - в глазах Които пляшет улыбка, и Цукишима слишком резко кивает. Водолазный костюм, плотно прилегающий к телу, и уже успевший намокнуть, но только снаружи, неприятно тянет в плечах, и это помогает немного вернуться в реальность. - Мы будем на высоте, так что будь осторожен. Лучше не двигаться зря и не шатать капсулу, - дождавшись, пока Които понятливо сложит руки на груди, Цукишима осторожно закрывает крышку капсулы, в последний раз проверяет герметичность и кислород, чтобы затем сесть за руль манипулятора, выгнав перед этим из головы все лишние мысли. Закрытая капсула на манипуляторе - будто огромная коробка с подарком, предназначенным не для него, и Цукишиме еще никогда не хотелось получить кого-то для себя так сильно. Лампы под потолком мерно гудят, когда он въезжает на мостки третьего этажа, и, в очередной раз порадовавшись тому, что камеры отключаются так просто, Цукишима приступает к медленной выгрузке. Които, вновь свободный, увлеченно рассматривает новое для себя пространство, крепко держа Цукишиму за плечи, пока тот укладывает его в сеть и медленно двигается к краю аквариума. Мостки оборудованы специально под технику, с них невозможно съехать или свалиться, поэтому все проходит спокойно - пятнадцать минут осторожных движений, четких команд манипулятору и несколько недовольных вздохов от Които, и сетка оказывается внутри аквариума. - И как мне теперь выбраться? - Които играется с крупными ячейками сетки, перебирая веревку пальцами, но Цукишима не спешит отвечать. Он фиксирует манипулятор, вылезает из него и присаживается рядом, только сейчас замечая, как сильно у него трясутся руки от волнения. Сосредоточенность отступает, возвращая заместо себя головную боль и ужасную усталость, Цукишима невовремя вспоминает о том, каким длинным и неприятным был сегодняшний день, и обессиленно сжимает и разжимает кулаки. - Цукишима! - Които тянет за сеть, осторожно, только чтобы привлечь внимание, он все еще под водой, но его отлично слышно - еще одно новое умение Цукишимы, которое он действительно считает удобным. - Прекращай засыпать и иди сюда. Я вижу, что ты устал, я тебе помогу, - Които продолжает двигать сеть руками, оставляя свой хвост удивительно спокойным, и Цукишима через силу поднимается на ноги, слушая в ушах дробный стук своего сердца. Отвязав один из концов сетки, он опускает его в аквариум и терпеливо ждет пока Които освободится, отплывая в сторону. Сделав несколько пробных кругов по аквариуму, Които возвращается, довольный и даже немного запыхавшийся - его волосы растрепаны сильнее, чем обычно, а жабры на шее топорщатся так сильно, что становится видна нежная плоть внутри, за которой темнеют провалы прямо в горло - и помогает сложить сеть уже со своей стороны, всплывает на поверхность и протягивает ее Цукишиме. - Нырять в аквариум сейчас - не самая хорошая идея, - Цукишима вытягивает, наконец, всю сеть целиком и с громким звуком шлепает ее на пол - ей нужно стечь, если Цукишима не хочет получить на утро нагоняй от уборщиц за разводы на полах по всему океанариуму. Които его ответ явно не устраивает, он раздраженно шлепает по воде руками, и хлопки эхом гудят внутри пустого и тихого сейчас зала, запертого снаружи. Только сейчас вспомнив, что точно находится в океанариуме не один, Цукишима наклоняется над открытой частью аквариума, стараясь придать лицу строгое выражение. - Които... - но тот не слушает его, отплывая в глубь, переворачиваясь и помогая себе руками, распахивая их, зовя к себе, вода с подсветкой выглядит как невероятно драгоценные топазы в обрамлении толстого стекла, и все, на что хватает Цукишиму - это скинуть куртку куда-то в сторону, прежде чем наклониться над аквариумом вновь, позволяя звать себя снова и снова. "Давай же", - вода идет волнами, тихий плеск слизывает звуки, топя их, и когда Които начинает петь, Цукишима не слышит его с самого начала. Блики слепят его, дезориентируя, сердце по-прежнему стучит в ушах, но это так похоже на прибой, что даже начинает приносить какое-то странное удовольствие. Услышать сквозь все это чужое пение удается далеко не сразу, Които не старается заманить его, это больше похоже на просьбу, приглашение, он обещает ему прохладу и успокоение, синева расцветает у Цукишимы в мыслях, и он позорно быстро сдается. "Зато после я буду спать без кошмаров и точно нормально отдохну", - думает он, быстро спускаясь в воду по специальной лесенке, и даже не вздрагивает, когда Които выныривает прямо рядом с ним, продолжая говорить на языке моря и соли. Так большая вода дышит на глубине, обнимая течения, отражая небо, солнце и звезды, ей так легко поддаться, и Цукишима сдается без боя. Ныряя, он знает, что ему не нужно беспокоиться о кислороде, он вдыхает и выдыхает воду, это уже привычно, Които рядом с ним, тянет к нему руки и увлекает в медленный танец. Пузырьки, вырываясь из его костюма, снопом плывут вверх, пока он погружается все глубже и глубже, окруженный эхом и всполохами рыжего хвоста. Раскрыв ладони, Цукишима проводит ими по полупрозрачным плавникам - осторожно и бережно, их так легко порвать, чешуя под пальцами гладкая и немного скользкая, и в какой-то момент его ладони находят себе пристанище на чужой талии. Песня затихает, стоит Които поднять на него взгляд и Цукишима тонет вновь, но уже в чужих эмоциях: смятение и предвкушение, радость, интерес, сейчас так просто совершить ошибку и испортить все, но Цукишима хороший рыбак. Он свободно парит в воде, зная, что море дарит улов только тем, кто готов отдать что-то взамен. Поцеловать Които сейчас так просто - тот кладет ему руки на шею, придвигается ближе, нависая сверху, но на самом деле - Цукишима слегка смещается, сдвигая руки на талии дальше, превращая прикосновение - в объятье - сейчас ему хочется не этого. "Все правильно", - вода гудит довольным тихим звоном, когда Цукишима утыкается в голую грудь Които лицом - прямо под сердцем, объятья становятся крепче, его прижимают и держат крепко, от чужих рук жарко, а ноги - Цукишима не видит, но чувствует - оплетает беспокойный хвост. Так они и замирают на долгие минуты, Цукишима закрывает глаза и растворяется в моменте, пока Които гладит его шею своей когтистой рукой. Ему невероятно спокойно: пальцы в коротких волосах, слабое движение, тепло на шее. Под своими ладонями Цукишима чувствует мускулистую спину, от нее тоже разит жаром, будто от печки, и, пригревшись, он проваливается в короткую дрему, убаюканный чувством абсолютной защищенности и невесомости. Уши закладывает, но он все равно прекрасно слышит, когда Които вновь начинает говорить с ним, и это не позволяет ему заснуть окончательно: - Так лучше? - он кивает, все еще находясь в объятьях, и спустя еще несколько невероятно приятных минут отстраняется первым. Които вновь проводит рукой ему по волосам напоследок и отплывает в сторону, явно стараясь скрыть румянец за падающими на щеки волосами. Он так красив - Цукишима никогда не видел никого более красивого, и он обещает себе, что вскоре обязательно попробует. Когда разберется со всей той болотной жижей, что облепила его изнутри полностью и теперь гниет, отравляя. Които как прекрасная перламутровая раковина, полная жемчугом - его нельзя пачкать всей этой грязью, Цукишима не смеет, ему хочется, действительно хочется разобраться со всем и двигаться дальше, прикоснуться к этому загорелому гладкому лицу, сжать его в ладонях, гладить щеки пальцами и целовать Които пока тот не начнет задыхаться. Если русалки вообще могут испытывать потребность в кислороде из-за этого - Цукишима улыбается, когда Които делает несколько кругов вокруг него, то и дело задевая хвостом ноги, тянет руки, снова зовя к себе, и он покорно соглашается. Вместе они исследуют аквариум, трогают песок на дне руками, заплывают в крохотную пещеру - не такую большую как в аквариуме у Сувус, рассматривают разноцветные кораллы, пока в какой-то момент Цукишима не поднимает взгляд на зал, темнеющий сквозь толстое стекло, и не видит широко раскрытые от удивления глаза Огаты, который стоит почти вплотную к аквариуму. Рядом гневно шипит Които, врезаясь в стекло когтистыми руками, но Огату это не пугает - он только медленно моргает, достает телефон из кармана, делает снимок - со вспышкой, естественно, и быстро уходит, пока Цукишима пытается проморгаться от белых кругов перед глазами. - Однажды я его сожру с потрохами и даже не поморщусь, - Които презрительно шипит, провожая Цукишиму до самой лестницы, и подталкивает его из воды, помогая выбраться. Внутри Цукишимы плещется волнение вместе с адреналином, усталость ушла, растаяв, будто лед на солнце, и напоследок он ловит чужие пальцы, переплетая со своими на несколько мгновений. - Все будет хорошо, я с ним разберусь. Наслаждайся большой водой, - Които улыбается в ответ, забавно сморщив нос, и скалит зубы, хвастаясь острыми клыками. Цукишима находит это просто очаровательным, желание вернуться в бассейн так велико, что он с трудом отпускает чужую руку и отстраняется. - Спасибо, - Благодарить друг друга за заботу входит у них в привычку, и Цукишиме очень нравятся эти изменения. Хочется делать больше и больше, дарить что-то, где-то облегчать жизнь, приносить радость, Цукишима знает, как это называется, но не решается произнести даже внутри собственной головы. "Огата", - возвращать себя в реальность в последнее время становится все сложнее и сложнее, и пусть вода и дарит ему больше сил и энергии, Цукишима всерьез начинает задумываться о том, чтобы взять небольшой отпуск. - После того, как верну его обратно в бассейн, - Говорит он сам с собой, стуча в дверь кабинета Огаты, и, не получив ответа, лезет за телефоном. "Завтра утром", - лаконичная смс, отправленная ему с десять минут назад говорит о том, что Огата, по-видимому, уже уехал домой. Вздохнув, Цукишима спешит к себе в кабинет и делает общую рассылку по сотрудникам с объявлением о временном закрытии залов с большими аквариумами. Оставив доступ только для себя и Сугимото, Цукишима с чувством выполненного долга выключает компьютер, быстро переодевается в нормальную одежду и спешит к машине. Домой он добирается уже засветло, летом солнце восходит рано, но во снах его ждет только тьма. **** В этот раз он не тонет. "Удивительно", - думает Цукишима, обнаруживая себя на большом безлюдном пляже, лежа на песке, раскинув руки и ноги в стороны будто выброшенная на берег рыба. Постепенно за ассоциациями приходят и ощущения - легкие горят, как от удушья, кислород кажется сухим и безвоздушным, проходя будто сквозь, и как бы он не старался продышаться, у него не выходит. Шея горит, и подняв пудовую руку, он нащупывает на коже русалочьи жабры - как у Които, они колют пальцы острыми пластинами и скрипят от слизи, высохшие и слипшиеся. Спустя несколько мгновений все становится только хуже - небо, низкое и грозовое, идет разноцветными кругами, черные точки налетают, будто рой мух, и он болезненно морщится, пытаясь подняться. Но ему не удается - ноги совсем не слушаются, в теле слабость, его трясет, отчаянно хочется вдохнуть - и он раскрывает рот, булькая вязкой слюной, и ничего не может сделать. "Не можешь", - песок шуршит, намокнув под ним, кромка воды совсем рядом, ему нужно туда, во влагу волн, к спасительной тьме, но суша держит крепко. Сил хватает только на то, чтобы перевернуться головой к морю, но, сколько бы он не напрягал тело, мышцы в котором звенят от напряжения, море не хочет его к себе, не впускает, и он остается на берегу. "Выброшенный", - с моря дует сильный жаркий ветер, высушивая его кожу, и, слыша, как хрустит под пальцами песок, Цукишима прикрывает глаза и падает без сил. "Я умру здесь?" - бьется в голове единственная мысль, дикая, загнанная, животная, в нем так мало от человека сейчас, только инстинкты и безумная потребность в кислороде, но не таком, как вокруг, шея кажется вскрытой и распотрошённый, ребра сжимают легкие, сдавливая, будто протыкая его насквозь, он выдыхает последний воздух и слипается изнутри, такой легкий, полый, потрескивающий. В высоких волнах, совсем близко к берегу, он видит знакомый силуэт - Които, одетый в белую пену, смотрит на него обеспокоенно, но не двигается с места. "Потому что он там, где ему место. А ты - нет", - у удушья знакомые когтистые руки, небо выцветает в рыжий, облака обрастают кудрями, завиваясь в кольца. Цукишима пытается бороться, пытается дышать, но быстро сдается - все снова красное, черное и рыжее, сокрушенные цвета его неуверенности, его вины, его печали. Агония длится недолго - он ощущает, как немеют руки, тело сводит спазмом, его несколько раз потряхивает, а затем он замирает, вытянувшись и обмякнув, и смотрит на себя уже со стороны: маленькое тело на фоне большого песка, тут и там разбросаны разбитые ракушки и черные клубки водорослей, гладкие куски деревьев без коры кажутся давно истлевшими китовыми костями. На несколько секунд все звуки затихают, пространство вздыхает, темнея, и начинается ливень - крупные капли стучат по песку, прибивая его к земле, видимость почти сразу становится нулевой - за стеной дождя едва ли можно что-то разглядеть. Но Цукишима видит - Които все еще там, борется с высокими волнами, стараясь прорваться к берегу, помочь, спасти его, не зная, что уже поздно. "Но я не хочу так", - Цукишиме больно видеть чужие попытки, он видит свое тело - его рот распахнут, и в него уже натекло воды, она стекает по щекам - за шиворот, но ему уже все равно, это влага не помогает, жабры на шее потемнели и обвисли, бесполезные и безжизненные. "Я хочу по-другому!" - он кричит бурым облакам, гремит громом, и ветер свистит, завывая, подхватывая его крик. Небо отвечает молниями: сверкает раз, два, и третья ослепляющая вспышка прошивает его насквозь, позволяя, наконец, проснуться. Резко сев на кровати, Цукишима заполошно пытается продышаться, сжимая в руках одеяло, дурнота, видимо, пришедшая из сна, накатывает на него, накрывая с головой, и он успевает только перегнуться через край, когда его рвет на пол смесью воды, песка и тины. Что-то застревает в горле, и, натужно сопя через нос, он широко раскрывает рот, залезая пальцами за язык, скребет по зубам, чтобы вытащить на свет длинную склизкую полоску ламинарии. Она тянется из горла медленно, влажно, ему приходится дважды намотать ее на кулак прежде чем она заканчивается, и, стоит ему сделать всего один сдох и сглотнуть - горло дерет йодом и солью, и его рвет снова. Проходит целый час прежде чем он может разогнуться нормально, наконец надышаться спертым воздухом и открыть окно, впуская слабый утренний ветер. Часы показывают семь утра, у него есть еще час на сон, но он не чувствует себя готовым уснуть. Мокрый и потный, с размазанным по лицу песком и слюнями, Цукишима обессиленно валится обратно на подушку и долго смотрит в потолок, пытаясь привести дыхание в норму. Затем, наконец, успокоившись, осторожно выбирается из кровати, обходя беспорядок на полу, бредет на кухню, выпивает сразу три кружки воды, которая кажется сладкой, будто сироп - он будто ел соль всю ночь, и начинает прибирать беспорядок. Долго вытирает пол, рассматривая ракушник - мелкий, не больше ногтя, но с острыми краями - он сплевывает на пробу в ведро с водой и не видит крови. Тяжело вздохнув, он меняет воду в ведре, полощет половую тряпку и моет пол по второму кругу, начисто убирая весь песок даже из стыков в паркете, зажигает непонятно как оказавшуюся в его доме ароматическую свечку чтобы избавиться от тухлого запаха моря, которым, кажется, пропиталась вся квартира, и идет в душ. Там, стоя под прохладными струями воды и напитываясь ею, будто растение после долгожданной поливки, он признается себе в том, что в его жизни слишком много странностей. Но среди всего этого безумия он все же, кажется, разгадывает один намек, который, по-видимому, так изощренно сознание пыталось ему донести несколько последних ночей. Стоит перестать прятаться, как камбала в песок, и смириться с очевидностью некоторых фактов. Поэтому, выпивая четвертую за утро кружку воды, он признает сразу две вещи: он влюблен и ему определенно пора записаться к психологу. Еще несколько месяцев таких ярких кошмаров, и он свихнется, чего ему очень бы не хотелось.