Часть 4
10 ноября 2022 г. в 15:12
Сезоны сменяли друг друга. Адское пекло перетекло плавно в прохладную осень, которую я любил больше. Жара мне не особо нравилась — плохо переносил её, чем здорово отличался от своего брата и сестры. Вся школа перешла на осеннюю форму, как только ощутимо похолодало.
Семья наша распалась. Я всё реже бывал дома, оставаясь у бабушки. Не хотелось более видеться с теми, кто предал меня и просто забил на всё. Такеоми ведь и правда ни разу не поинтересовался даже каково мне было, когда Майки разорвал мне рот. Зато пришёл Шиничиро, тот, кого лишь отчасти эо должно волновать.
Арата была весела, как и обычно. Мы часто проводили время вместе на крыше. По школе начали расползаться слухи, что мы влюблены. Да, я и правда относился к ней не как к обычному другу. Она не была мне таковой после того, как она меня поцеловала и мы спали под одним одеялом. Но я всё никак не мог понять, что чувствую к ней.
Сходки возле храма Мусаши отвлекали от этих мыслей, потому и подумать как следует над этим времени у меня почти не было. Особенно когда началась муштра Мучо. С его силищей он почти швырял меня, как котёнка, и понимание того, что достойного отпора дать я ему не могу, бесило меня, но я не сдавался.
— У тебя тоже нет своего места? — услышал я однажды. И я задумался. Что имел ввиду Ясухиро, когда говорил эти слова? Где же и в самом деле моё место? И перед глазами невольно мелькнул образ Ра. Неужто рядом с ней? А захочет она того? Может она рядом со мной просто потому, что ей дороги воспоминания, но не больше?
Тренировки были изнуряющими, они немного отвлекали от навязчивых мыслей, и за ними я закалил своё тело, больше не чувствуя боли. Почти.
В дом к Арате я пробирался через окно, как это было раньше. Господин Нагакава всё по-прежнему не любил меня, потому встречаться приходилось тайно. В очередной вечер она ожидала меня, сидя на столе, с аптечкой на коленях. Я улыбнулся ей.
— Тебе необязательно обрабатывать мои раны, — я сидел, зажатый её ногами, вздирая к ней голову, пока ватка со спиртом касалась моих ссадин на лице. Картина, наверное, неоднозначная со стороны. Девчонка нахмурилась и с силой ткнула мне ватой в кончик носа. Я понял, что ей не очень-то по душе пришлось моё заявление, потому поспешил реабилитироваться. — Но всё равно спасибо.
На тонких губах Ра появилась улыбка. Она заправила отросшую прядь чёрных волос за ухо и принялась клеить мне пластыри. Я всё ещё был зажат между её ногами, чувствуя тепло её тела. С трудом сглотнув вязкую слюну, я пытался себя отвлечь от недвусмысленных представлений, что получалось с большим трудом. Я даже боялся коснуться Нагакавы лишний раз, позволяя ей творить со мной, что вздумается.
— Я всегда рада помогать тебе, что бы не случилось. Как и готовить для тебя, — моё сердце глухо ударилось о рёбра, когда она сказала эти слова. Хотела ли она сказать мне, что любит, или просто говорила это, как обычному другу — я не знал. Она разжала ноги, и я уставился в пол, чувствуя, как щёки покалывает от прилившей к ним крови. Арата тоже краснела — я успел это заметить.
Я скрылся из её дома так же незаметно, как и пришёл. В моём доме никого не было, и, чёрт бы меня побрал, когда я вновь вернулся к моменту, пока сидел между ногами Ра. Моя одежда пропахла её кондиционером для белья, а тепло её бёдер, казалось, ощущалось на моих плечах и шее. Её румянец на щеках, улыбка на губах — я хотел увидеть это ещё раз, чувствуя, как в штанах становилось тесно. Я возбуждался, вспоминая Арату и то, как был зажат ею, чтобы не рыпался.
Заперевшись в ванной, стянул с себя брюки и бельё, чувствуя облегчение. Нужно было что-то сделать с моим возбуждением, и отвлечь себя мыслями о скорой встрече с командиром не получалось — тепло тела Ра и воспоминания о недавних событиях были сильнее.
Закусив край кофты, я приподнял её, чтобы не испачкать, и коснулся дёрнувшегося члена рукой. Неумело, но мне понравилось; приятное ощущение прошлось от головы до пят, напоминая больше разряд тока. Я вспоминал её запах, вспоминал насколько мягкой Нагакава была, и от того двигал рукой вдоль длины, опираясь спиной о стену.
Каждое движение было приятным, вызывало дрожь по телу и головокружение. Я сжимал член в ладони сильнее, шипя и намачивая слюной край кофы. Мои движения были всё быстрее, всё ещё неловкие и неумелые, ноги дрожали, а из горла вырывались стоны, похожие на тихое рычание.
Как же неправильно это было: думать о подруге в таком ключе. Но она подлила масла в огонь, зажав меня бёдрами. Это было необязательно — я бы всё равно никуда не вырвался, но теперь я был заложником ситуации. Ситуации, в которой мне нужно было сбить возбуждение и желание, при этом не опоздав на встречу с Ясухиро.
Я излился с дрожащим стоном на пол, чуть не приземлившись задницей на холодный кафель — ноги подкосило, хотя не то чтобы они в принципе меня держали. Стало стыдно, когда в голову пришло полное осознание содеянного. А если бы Арата узнала, что я занимался этим, представив её? Что бы тогда было? Холодный душ помог мне немного взять себя в руки.
Ближе к вечеру я и Муто сидели на складе. Он не использовался уже давно, однако в коробках всё ещё оставались банки с консервами, что было несравненным плюсом. Мы играли в сёги, когда за очередной партией Муто выдал:
— Самым подозрительным сейчас является Баджи, — мы на протяжении некоторого времени искали предателя среди своих, чтобы в конечном итоге его передали в наши руки. Пятый отряд занимался внутренними делами банды, имея почти полную свободу действий, чего не сказать о других. Драки между своими запрещены, но карать шпионов и предателей мы могли с абсолютной спокойностью. — Только этот ублюдок не подчиняется приказом главы и творит какую-то дичь за нашими спинами.
Я обдумывал ход Мучо, смотря на игровое поле. Его позиция была не очень сильной — он оставил короля без защиты. Я сделал свой ход, убирая одну фишку за другой.
— Но всё же, почему глава с этим ничего не делает? — Муто оставался спокойным, даже видя, что проигрывает. За время жизни с бабушкой игры по типу сёги стали моим хобби. Нужно было как-то коротать вечера, а она была и рада мне с этим помочь.
— Потому что Баджи — друг детства Майки, — но моим другом я назвать его мог уже едва ли, несмотря на то, что он старался в тот день оттащить Сано от меня. Он тоже не приходил ко мне в больницу, потому смысла особого в нашем общении я не видел.
Мучо похвалил меня за мою оборонительную позицию. Но так ведь «Король» важнее остальных. Король… а кто был моим королём? Сано, который искалечил меня? Он вполне походил на лидера, за которым я следовал по своему желанию. Правда я никак не мог понять: из страха, что разочарую уже покойного Шиничиро, ведь дал ему обещание быть другом Майки, несмотря ни на что, или из страха, что сам Манджиро снова сможет что-то учинить со мной?
Вторым кандидатом на роль Короля, точнее, Королевы была Арата. С ней всегда было спокойно и легко. Она могла меня поддержать, утешить и принять таким, какой я есть. Мне не нужно было притворяться, лгать или извёртываться, чтобы угодить.
— Почему ты в одиночку полез на группировку из Ёцуя? — я с небольшой болью припоминал тот момент, а потом… он будто разом стёрся из памяти, оставив только причину и мягкие руки Ра, которые обрабатывали мои ссадины.
— Они сказали, что «Тосва» — отстой и так вышло… — более ничего я сказать Мучо не мог — не помнил ничего, кроме тех двух пунктов. Причина и она — больше ничего.
— Заботясь о короле, не стоит забывать и о себе, — Ясухиро грузно взглянул на меня. Стало некомфортно. Ещё с первого дня он произвёл на меня впечатление сурового человека, чётко следующего указаниям и ожидающего от окружающих того же. Я извинился за свою опрометчивость, и на игровое поле прямо перед моими глазами кинули маску. Я с неуверенностью взял её в руки. — Вот, возьми себе. С такими шрамами далеко не уедешь.
Я косо взглянул на неё, припоминая улыбку Араты и её взгляд, полный обожания в мою сторону. Она принимала меня таким, какой я есть, и маска была последним, что я бы надел. Но Муто в чём-то был прав, потому, перешагнув через себя, я улыбнулся и надел её, поблагодарив командира.
Но от неё не оставалось и следа, когда я вновь и вновь лазал к девчонке через окно. Она ждала меня, всегда приветливо улыбалась, вытаскивая из-под полы что-то вкусное для меня, что готовила сама.
Я понял, что влюблён в неё, когда увидел её лицо в лунном свете. Она, похоже, задремала, пока ждала, и потому стало даже как-то неловко. Ра долго ждала меня, а возможности предупредить у меня не оказалось — я всё ещё хранил свою тайну. Ни у кого никогда не возникало вопросов кто и когда успевал обработать мои ссадины — думали, что справляюсь с этим сам. Я б и справлялся, если бы мне это позволяли.
Я склонился над ней, но оставить поцелуй на губах не осмелился — подумал, что она этого не одобрит. От неё пахло лавандой и ванилью. Не знаю, сколько я простоял над ней, склонившись, как что-то, оберегающее сверху, но моё сердце колотилось, как бешеное, когда пушистые, чёрные ресницы дрогнули, и Арата медленно открыла глаза.
— Хару? Ты уже пришёл? — тихо сорвалось с её губ, и ладонь любовно коснулась моей щеки. Как же мне хотелось растянуть этот момент. Не удержался — взял её руку в свою и осторожно поднёс запястье к своим губам.
— Задержался. Были неприятности, — я не рассказывал ей подробно, что обычно бывает в стычках с другими группировками — она видела это на моём лице, но не на теле — стыдно было снимать с себя верх перед ней. Мы уже не дети, чтобы ничего не стесняться, но иногда мне не хватало лишней пары рук, чтобы обработать всё. К счастью, частенько с этим мне помогал командир.
Ра с пониманием отнеслась к моим словам, потому не стала обижаться, но в её красных, как кровь, глазах была какая-то печаль. Не было у меня в голове мысли, что может быть что-то не так. Я думал, что она снова печалится по поводу моих царапин.
Наши разговоры с ней становили всё более неловкими. Я чувствовал себя, как влюблённый подросток, такой же, как и остальные, с кем мы учились. Я был влюблён в Нагакаву, храня этот секрет даже от неё. Некруто будет, если я скажу сам о том, что накипело. Но в таком случае оставался открытым вопрос: «А нужен ли я ей в таком же ключе, как и она мне?» Это било под дых, вышибая весь воздух.
Я был болен ею, ровно так же, как был болен Майки и его идеей создать свою эру гопников. Я следовал за ней, не задумываясь ни о чём. Хотел быть в числе первых, кого он заметит, стать тем, кого похвалят за труды. Мне это было смертельно необходимо, но желание было явно неисполнимо — Майки был слишком уж увлечён иным. Потому единственным человеком, за которого я хватался, как утопающий за спасательный круг — Арата. В её объятиях я забывал на время всё, возвращая себе равновесие.
Утром, решив перед очередной стычкой заскочить к ней, я увидел грузовик транспортной компании по перевозкам, а рядом с ним — девчонку и её отца. Всё внутри застыло и сжалось так, что нельзя было дышать. Стало так обидно, так больно и невыносимо, что я хотел наговорить гадостей Ра и убежать.
И ведь в этот день я хотел отдать ей маленький подарок, который взял в одном из магазинов на отложенные с карманных расходов деньги. Во многом себе отказывал ради неё, и понимание, что она вот-вот уедет, оставив меня одного было невыносимым. Но я подошёл к ней.
— Переезжаешь? — судя по озадаченному и немного напуганному лицу Ра, я понял — она молчала всё это время, зная, что этот эпизод в жизни неизбежен. От этого я готов был накричать на неё. Меня окутала такая злость, которую я не испытывал уже очень давно. Даже когда вскрылась правда насчёт того треклятого самолёта. Тогда я просто хотел, чтобы Сенджу убралась с моих глаз как можно дальше и никогда не показывалась.
Я внутри почти ревел. Арата оставляла меня одного, лишая единственного человека, которому было на меня не плевать. По её взгляду понимал, что она этого сама не хотела. Не хотела оставлять меня здесь, но господин Нагакава был непреклонен.
— Да, — с печалью протянула девчонка и потупила взор. Я почти слышал, как она сдерживается, чтобы не разрыдаться. Руки сжаты в кулаки. Второй раз вижу подобное за всё время, и где-то глубоко внутри мне бы не хотелось видеть это ещё раз. Ей не идёт быть боевой, ей не идёт грубость. — Ты только не грусти, Хару, ладно?
Хотелось убежать. Становилось тошно, и я лишь в последний момент вспомнил о своём маленьком подарке. Мне хотелось, чтобы чёлка, падающая ей на лицо, не мешалась, потому-то и взял заколку. Поняв, что я её забыл дома, готов был себя клясть. Ринувшись к своему дому, я вбежал, вернее даже влетел, на второй этаж, взял с полки в прихожей то, что было нужно, я вернулся обратно.
— А ты не смей меня забывать! — я крепко обнял Арату, цепляя заколку ей на затылок. Не хотел, чтобы она видела, как мои глаза застилают слёзы. Я должен быть сильным, сильным для неё одной.
Ра стояла и, казалось, почти не дышала. Её руки осторожно легли на мою спину, и я чувствовал, как намокает плечо. Ей не шли слёзы, они были острее ножа для меня. Я так любил её широкую улыбку.
— Никогда не забуду, — её голос дрожал, а плечо на моей футболке всё намокало.
Девчонка плакала даже, когда садилась в кузов грузовика. Я лишь мог провожать её взглядом, стараясь игнорировать тяжёлый взгляд отца, который явно был не рад тому, что я вообще пришёл. Господин Нагакава явно хотел увезти Ра тихо, чтобы никто об этом не знал. И до меня только в этот момент дошло — я же слышал слухи в классе о её переезде. Слышал же эту новость! Но не придал особого значения, посчитав либо, что это не касалось самого дорого мне человека, либо просто не хотел в это верить.
Когда грузовик стал отдаляться, я хотел побежать за ним, чувствуя, как из груди будто что-то с силой вырывают. Стало так больно, как никогда ещё не было. Хотелось кричать, просить остановиться, вернуть мне Ра. Но всё, что я мог — пробежать лишь до конца улочки и… отпустить.