Она — лишь улыбка и взгляд

      Дни я перестал считать почти с момента, как она уехала. Это делают только те, кто надеялся на скорое возвращение, но, зная господина Нагакаву, на возвращение Ра можно было не рассчитывать. Она не вернётся, ей просто этого не позволили бы. Оставалось только искать её. И почему-то я всё думал о Роппонги. Отец Араты занимался бизнесом, потому логично было предположить, что он мог уехать либо туда, либо в Минато, но второй вариант я почему-то отвергал как мог.       Если бы меня спросили, каким одним словом можно описать район, в который я направился, единственное, что пришло бы на ум: «безумие». В центре города хост-клубов столько, что от зазывал не продохнуть было. Девушки в коротких платьях и костюмах кроликов, парни, которые пару раз спутали меня с девушкой, за что получили по лицу. Но меня интересовало иное. Жилые кварталы. Их было не так много в Роппонги, поскольку этот район всегда считался районом для бизнеса и развлечений. Не такой, конечно, как Кабуки-Тё, где питейных, клубов и прочих заведений пруд пруди, но ему не уступал.       Кое-как дойдя до первого жилого квартала, я, наконец, смог осмотреться. Дома были не такими, как в Шибуе или Синдзюку. Даже жилые кварталы в Роппонги выглядели помпезно и пафосно. Под стать его кварталам развлечений и офисов.       Я обошёл почти каждый дом с вопросом о соседях, врал, что моя сестра где-то в этом районе, потерялась, идя от подруги Нагакавы Араты, и не знает где теперь находится. И так я понял, что в квартале никто о семье Ра не слышал ни разу.       И так я оббил пороги многоквартирных домов одного, второго, третьего, но ни единого упоминания. Я уже было возвращался мыслями к Минато, как меня окликнули: — Сынок, ты Нагакаву ищешь? — это была пожилая женщина, ходившая с тростью. Добродушное лицо, смеющиеся глаза и в принципе молодая внешность. Если б не голос, я б едва мог сказать, что ей около шестидесяти. Сорок пять, не более того. Я кивнул. — Я его соседка. Сейчас он переживает не лучшее время. — Что-то случилось? — словно гора с плеч свалилась. Нашёлся хоть один человек, который знал о господине Нагакава и его дочери. — Беда у него с дочкой-то, — и внутри у меня всё оборвалось. Что же случилось с Аратой? Я уставился во все глаза на женщину, которую такое внимание явно смутило, но совсем немного. — Что… что с Аратой? — я впервые за всё это время молился. Молился, чтобы Ра была жива, чтобы просто убежала куда-то, но не совершила непоправимую глупость. Что угодно, но только не её смерть. — Сбежала она из дома, сынок, — я не мог поверить, хоть и было это вполне в её духе. Зная бойкий нрав девчонки, она вполне могла сотворить что-то подобное, но оставался открытым вопрос: «Куда?» Куда она могла сбежать?       И ведь забавен был факт того, что она поступила в точности, как тот ублюдок, которого я замочил. При напоминании самому себе о Кисару мне становилось дурно. Я так жестоко с ним разделался, успокаивая себя тем, что он мусор, который попёр против моей банды, попёр против моего главного. — А куда она сбежала вы не знаете? — я просто молился, чтобы женщина знала хотя бы приблизительную информацию о местонахождении Нагакавы. Я просто хотел верить, что девчонка не могла уйти так уж далеко. Ну не в Осаку ж она рванула? Что ей там делать?       Но ответа я, увы, не получил. Женщина лишь покачала головой, ясно давая мне понять, что больше ничего не знает. Уже хоть что-то, хоть эта новость меня и не успокаивала. Она сетовала на странное поведение господина Нагакавы. «По всем признакам у него дочь живёт. Чего он заладил сын да сын?» Если б она только знала, что было раньше…       А что, если она решила вернуться к матери? А знала ли Ра, где она находится? Но отчего-то мне не хотелось верить, что она могла сбежать к матери. Арата ни разу не упоминала о ней за время нашего общения с ней, потому у меня сложилось впечатление, что это больная для неё тема.       Оставалось лишь вернуться обратно, и в подтверждение этому мне кто-то неустанно названивал. Потом только до меня дошло, что это был командир. Он интересовался где меня черти носят, если по всему району меня нигде нет. «Вся банда обыскалась тебя. Мы перевернули всё вверх дном. Клянусь, если ты снова пошёл за той дрянью, я лично из тебя дерьмо выбью», — никогда ещё не слышал, чтобы он был зол настолько.       Я снова, как глупый малец доставлял ему неприятности, и понимание этого факта просто выворачивало наизнанку. Но отчего-то я не мог сказать ему почему меня нет в Шибуе. Впрочем, причина мне вполне ясна, и крылась она в словах Мучо. Вся банда, конечно, преувеличение, но часть нашего отряда точно спохватилась.       Поблагодарив женщину, я ринулся со всех ног к станции, чтобы вернуться домой, параллельно объясняя ситуацию. На это на том конце телефона раздался тяжёлый вздох. По нему можно было легко услышать: «Лучше б это была та дрянь, которой ты себя едва ли на тот свет не отправил по своей тупости».       Я и Ра разминулись, но когда конкретно она сбежала я не имел понятия. А сбегала ли она вообще? Что если господин Нагакава сам отпустил её? Во второй вариант верилось с большим трудом — её отец скорее удавится, чем позволит себе поступить так.       Когда я стоял на станции, меня сверлил взглядом Ясухиро. Его карие глаз прожигали меня до дыр, от него становилось некомфортно, я начал нервничать, но, к счастью, на станции был только он. Он бросил мне ключи от своей машины, которую учил меня водить. Без лишних слов и объяснений. Будто всё понял и без моих оправданий. — И куда ты ездил искать её? — уже в машине Муто решил поинтересоваться касаемо моего небольшого путешествия. Угроза выбить из меня всё дерьмо было лишь для вида. Не мог же он при всех сказать: «Ты за своей кралей поехал?» Это не в духе моего командира. В конце концов, это был единственный человек, который точно мог бы сохранить мой секрет. — Роппонги, — Мучо кивнул мне — я видел его в зеркале заднего вида. Внимательно следя за дорогой, я всё думал, куда же могла убежать Арата. Ей некуда было особо уйти, только если она не вернулась обратно в Шибую.       И тут меня, будто током прошибло. Пару дней назад ведь начали ходить слухи, что Нагакава снова здесь, в старшей школе Шибуи. А я ведь как мог отгонял эти мысли, не веря в то, что говорят. И вот теперь внутри будто снова зажёгся огонь. Надежда увидеть девчонку согревала изнутри, и я радовался, как дитя, хоть внешне и делал вид, что спокоен, как раньше.       Мы ехали до храма Мусаши. Впереди было собрание, на котором Майки собирался объявить о начале войны с бандой из Сэтагая. Они начали знатно борзеть, рисуясь на нашей территории, так ещё и задирали младших братьев и сестёр ребят из наших рядов. Последнего Сано терпеть уж точно не стал бы. Как-никак у него самого была сестра.       Тосва была воодушевлена надрать задницы борзым ублюдкам из «Стальной Лисицы». И Манджиро такой боевой дух явно был по душе, иного логичного объяснения блеску в его глазах я не находил.       На резонный вопрос Мучо о спокойствии, я лишь пожал плечами и улыбнулся. — Я был единственным ребёнком в семье, — единственным ребёнком, на которого все, кроме бабушки, болт клали. Так что, технически, я не соврал — не договорил. — И всегда мечтал о таком брате, как вы.       Ясухиро усмехнулся на мои слова. Ему это явно льстило, но в том, что я сказал именно ему, не было ни грамма лжи. Муто вытащил меня из пограничного состояния, когда я мог умереть по собственной глупости, накидавшись таблеток, которые взял у барыги в Кабуки-Тё. Командир мог оставить меня умирать, увидев моё состояние, посчитав, что я сам идиот, раз докатился до такого, и был бы прав. Он напоминал мне Арату. Она тоже не оставила меня даже, когда я пришёл к ней изуродованный, когда я вступил в банду к Майки, и она об этом узнала.       Но было в моём отношении к Мучо ещё кое-что, чего он явно не видел, да и мне не хотелось раскрывать пред ним. Да, я доверил ему свой секрет в лице Ра, моей зазнобы, которая наполняла мою жизнь смыслом наравне с Майки.       Предположение о том, кто предатель, было у меня в голове, но требовалось подтвердить эту теорию. Мой командир мне не нравился в одном аспекте — переписки с неким Изаной. Кто он такой я не знал, а на мой вопрос был простой ответ: «Друг из исправительной колонии». И в это как-то слабо верилось.       Меня высадили возле дома, где я снова стал обдумывать план своих действий. Если Арата в Шибуе, значит, шанс встретить её довольно высок. Старшая школа Шибуи находилась достаточно близко к моему нынешнему дому и чуть подальше от дома, где раньше жила она. Решив взять себе что-нибудь перекусить, я и не заметил, как завернул в ту узкую улочку, которая была полна воспоминаний. Одна только детская площадка сего стоила. С неё началось много чего. С неё началась наша крепкая дружба и с неё же во мне зарождались тёплые эмоции к Нагакаве.       Я до сих пор помню её расстроенное лицо, когда та сидела вечером на качелях. В тот день я сильно обидел её, наговорил гадостей, будучи импульсивным мальчишкой. И лишь взглянув на дату в телефоне — самому бы знать, зачем я полез в телефон — я с ужасом осознал, что прошло так много времени. Полтора года.       Полтора года я не видел её, не забывая ни на минуту. Полтора года я мучил себя мыслью, что когда-нибудь найду её, украду её, никому не отдам. Я готов бы преступить закон, забрать её из нового дома… но если бы она сама того хотела.       Я обернулся, когда осознал, что на площадке стало светлее. В окне пятого этажа, рядом с дождевым сливом, загорелся свет. Моё сердце, казалось, подпрыгнуло. Это окно в её комнату. Но надежда исчезла так же быстро, как и появилась. Будто что-то внутри гадостно нашёптывало: «Не обольщайся, там вполне может жить кто угодно». И в груди от печали стало тесно. Да, там не могло быть моей Араты. Она сейчас где угодно, но не там. И с этой мыслью я побрёл туда, куда шёл изначально.       А её образ преследовал меня всюду. Она была в школе, на узких улочках, где я любил ходить. Я видел черноволосую даже в небольшом магазинчике за углом на противоположной улице. Нагакава была везде, становясь моим личным безумием. И это было невыносимо. Но добивало то, что её образ начал видеться мне даже в кафе, где мы с командиром нередко бывали, чтобы перекусить, либо взять перекус ребятам.       И так продолжалось ещё полтора года.       В один из дней я вновь столкнулся с девчонкой в холле школы. Она сверлила меня своими красными, как рубины на снегу, глазами. Взгляд в них казался более осознанным, выдавая в ней человека, повзрослевшего немного раньше нужного, но она была всё такой же для меня, какой я её запомнил.       А вдруг она не узнала меня в маске? Хотелось снять её, показаться девчонке, сказать: «Вот же я, Ра. Я так скучал», но меня останавливало то, что был я не один. Хотя смелость я в себе всё-таки нашёл, но не успел проявить — девчонка убежала слишком быстро, а я лишь смотрел ей во след. Испугалась?       Вечером, когда я вновь шёл домой, решая освежить голову, я услышал в переулке явно затевающуюся драку, но мерзкие смешки мне подсказывали, что будет не драка, далеко не она. Какие-то отморозки окружили девушку, в которой я узнал… Арату. Ноги сами понесли меня на толпу ублюдков, руки сжались в кулаки.       Выбитые зубы с тихим цоком падали на асфальт, кто-то болезненно кряхтел, а кто-то, испугавшись, даже выронил вытащенную из кармана заточку, унося ноги в сильнейшей панике. Когда я закончил методично знакомить лицо одного из явных зачинщиков крайне грязного дела со своими кулаками, я стряхнул брезгливо кровь с рук и взглянул на девчонку. Она была напугана, но в её глазах я видел… благодарность?.. — Не стоит ходить здесь в такое время, — предупредил её я и поспешил уйти, размышляя о том, почему я вообще так поступил. Всё внутри просто кричало: «Это она!» Но я, как последний трус, просто ушёл, сунув руки в карманы. Я ведь мог бы снять маску, которую так ненавидел, показаться ей. Так Нагакава, если это и правда была она, точно меня бы узнала. Она ведь не могла меня забыть! Не могла же?       Несколько дней я корил себя за нерешительность. Полное осознание того, что предо мной всё это время маячила настоящая Ра, а не плод моего больного воображения, пришло в голову ещё тогда, когда она пристально глядела на меня в холле школы. Если бы это была галлюцинация, она бы не изменилась совсем. Но у этой Нагакавы волосы были длиннее, чёлка заколота на затылке, не мешая как можно лучше рассмотреть красные глаза и пушистые, чёрные ресницы.       Я как параноик озирался по сторонам, ища её взглядом все последующие дни. И каково было моё удивление, когда черноволосую девчонку я заприметил среди официанток в кафе. Сидя возле окна, как обычно, мы с Ясухиро молчали, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами. Нам принесла заказ всё та же девушка, которую я видел в переулке и здесь, в кафе. — Простите, я сделала что-то не так? — она явно нервничала, когда я ухватил её за запястье. Я этого не хотел, правда — получилось неосознанно. Замерев на момент, даже перестав дышать, я смотрел в её черты, отмечая, что это и правда Арата, либо девушка, которая очень на неё похожа. Мне нужно было убедиться в первом предположении. Мне нужен был ответ.       Отпустил её, и черноволосая спешно покинула зал, уходя в комнату для персонала. И всё это время я не сводил глаз с неё. Это явно заметил Мучо, потому что он чуть потряс меня за плечо, возвращая с небес на землю. — Она? — он лишь головой кивнул в сторону двери, за которой красноглазая спряталась, а я не знал, как ему ответить. Сказать, что это она — всё равно, что подписать приговор человеку, который может быть на неё похож. Я не был уверен. — Оставь свою визитку с номером под тарелкой. Проверишь.       Ясухиро будто читал меня, как открытую книгу. Хотя за эти три года он явно успел меня изучить настолько, что увидеть во мне сокрытое от других мог с необычайной лёгкостью. Не всё, разумеется, иначе был бы уже разбор полётов касаемо моих предположений насчёт Изаны и его переписок с командиром. Ну не был он обычным другом из колонии, я в это не верил.       Впрочем, как бы я не противился идее оставить визитку, а рациональное зерно в этом было, как ни крути. Потому оставив оплату за чизкейк и кофе, под блюдцем с чашкой я оставил свой номер, надеясь, что не ошибся.       Я ждал. Долго ждал, а никто так и не отозвался. Вдруг это всё-таки не Нагакава? Вдруг это девушка, похожая на неё? А визитку выкинула, посчитав, что это попытка с ней пофлиртовать. Очень было похоже на правду, с какой стороны не посмотри, пока в один день не зазвонил телефон. Пришло сообщение: «Здравствуйте. Вы оставили свою визитку на столе, но не имею чести знать, кто это был». И отчего-то моё сердце забилось чаще.       Но что написать ей в ответ? «Привет, Арата, это Хару. Твой Хару», — что за ебучий бред? Если это не та, кого я хотел бы услышать ещё хоть раз, зачем называть чужим именем? Я мучился, меня мутило, хотелось тошнить. И моя рука потянулась к пакетику с таблетками, от которых я так и не избавился. Стало так легко, когда я принял одну. Весь мир стал ярче, обретая цветную окантовку.       Не хотелось двигаться, хотелось держать в руках уже немного потрёпанную футболку Араты, вдыхать запах, которого почти не осталось, потому я взял точно такой же кондиционер для белья, и представлять, как руки Нагакавы касаются меня, плавно движутся с плеч вниз вдоль груди, как останавливаются на поясе брюк.       Дыхание периодически спирает, я дышу часто через открытый рот, пока прикосновения к телу кажутся настолько же реальными, насколько реальными были все предметы вокруг меня, начиная с дивана, на котором я сижу. Я чувствую, как меня прошибает пот, как наливается кровью член. Запрокидываю голову и прикрываю глаза, усиливая эффект от прикосновений. Запах футболки Ра становится только ярче. С губ срывается глухой стон. А руки всё ещё блуждают по моему телу, забираясь под футболку, царапая ногтями кожу.       Мои стоны становились всё чаще, пока эрекция не начала казаться болезненной. В штанах было тесно, и потому я снял их вместе с трусами, на которых уже образовалось внушительное пятно предсемени. Прикладывая к лицу футболку девушки, я вдыхаю запах, который забивает мою носоглотку. Рука обхватывает член, но она не чувствуется, как своя собственная. Нежная, мягкая, как у девушки. Большой палец массирует головку, распределяя естественную смазку, ладонь двигается вдоль длины сначала медленно, будто знакомясь с телом, потом всё быстрее, а с губ моих слетает лишь одно имя. — Арата, — начинаю кряхтеть я. Пальцы сжимаются в плотное кольцо вокруг моего члена, ощутимо сдавливают его, и я невольно двигаю бёдрами навстречу, вбиваясь в кулак.       Уже ничто не казалось правильным или неправильным. Я просто хотел ту, кого так любил, будучи ещё мелким сопляком. Я хотел Арату во всех смыслах, но, в некотором роде, эта дикая мысль пугала меня. Что она подумает обо мне? Как она отреагирует на моё жгучее желание любить её, как женщину? Будет ли ненавидеть за похабные мысли?       Оргазм был ярче в разы, чем раньше. Я долго пытался отдышаться, покрывшись испариной. Мне было очень жарко, перед глазами мутно, но я чувствовал полное удовлетворение и покой.       Как же мерзко мне было, когда спесь сошла на нет. Я чувствовал себя грязным и отвратительным. Мечтать о своей дражайшей подруге, представляя её в самых развратных сценариях. Уму непостижимо! Я своими руками опорочил чистый и невинный образ Нагакавы, кончив от одной только мысли, что она смущённая лежит подо мной и стонет, пока я двигаюсь в ней.       Целовала ли она кого-то ещё после меня? Был ли кто-то у неё? Я не знал, не мог даже предположить, но отчего-то мне казалось, что я был бы её первым. А вот что касается меня, то девственности я лишился с какой-то девчонкой, которая меня, по всей видимости, опоила — я помню, что меня нашёл Мучо в любовном отеле «Villa Giulia». «Выглядел ты дерьмово», — ответил мне тогда он на мой резонный вопрос.       Я почти ничего не помнил. Помнил, как со мной был Мучо, Нахоя и кто-то из нашего отряда. С нами были девчонки в караоке-баре, вот только я не помню в какой момент место моей дислокации сменилось на отель в относительной близости к станции.       От себя скажу, что даже обрывки воспоминаний от той, что грязно воспользовалась мной, меня не возбуждали. От них становилось противно и хотелось тошнить. Я хотел её скинуть, но, кажется, был обездвижен, пока она восседала на мне.       Я так хотел, чтобы Ра залечила мои раны, стёрла из памяти эти обрывки. Хотел начать с ней всё сначала.       Спустя лишь несколько дней, поздно ночью я написал сообщение: «Арата, это ведь ты была в переулке поздно вечером и в том кафе?» Ответа не последовало, и я уже почти уверился в том, что мне показалось, но отправил ещё одно сообщение: «Ты ведь и правда Арата?» Моё сердце билось, как бешеное, когда в ответ пришло подтверждение. Это она. Она всё это время была в Шибуе, пока я, как параноик, вглядывался в неё, не думая даже подходить.       Как же счастлив я был.