Она — лишь улыбка и взгляд

      Часть меня надеялась, что я не убил Сенджу, ведь, как бы сильно она ни раздражала меня в детстве, она всё ещё была моей сестрой. Как бы я ни убеждал себя, что ухожу лишь бы её не видеть, всё внутри меня твердило, что я убегаю, лишь бы не видеть то, что я сотворил. Бросив трубу по дороге, я двигался в сторону локомотива, в кабине которого спрятал свою катану. Мне нужно было действовать быстро.       Вокруг царил беспредел, хотя это ещё было мягко сказано. Наши бойцы наваливались дружной толпой на одного, получали удары в ответ. Второе поколение ни в какую не хотело отступать. Они дрались, явно считая это делом чести, что было очень смешно. О какой чести могла идти речь, когда каждый из «верхушки» смыл своё будущее в сортир ради того, чтобы опозориться!       Они ведь поступили точно так же, когда выступили против Поднебесья годами ранее. Четыреста пятьдесят человек против пятидесяти. Однако перевес был на их стороне лишь тогда, когда пришёл Майки. Только в тот момент у этих недоносков оказался в руках шанс надрать задницы.       Я лишь краем глаза видел, как капитан третьего отряда, взобравшись на контейнеры, решил бросить вызов Манджиро. Шоу, конечно, было занимательным, однако кончилось крейне быстро. Сано было уже не переубедить прекратить борьбу, он чётко для себя решил похоронить второе поколение и все воспоминания о прошлом. С одной стороны я его прекрасно понимал, с другой — у меня было воспоминание в сердце, которое я бы ни за что не хотел отпускать. Часть моего детства была напрямую связана с Нагакавой, и отказываться от этого я не желал.       Вот чего я точно никак не мог ожидать: присоединение Коконоя к своему дружку. Что за глупые дети! Предались сентиментальным воспоминаниям и плюнули на всё. Поэтому было неудивительно ничуть, что они проиграли Бенкею и Вакасе. Не всё решает сила дружбы, в которую все так рьяно верят.       Добравшись до локомотива, я пытался понять как его запустить, что было для меня непосильной задачей. Я клял всё, на чём свет стоял, нажимая на всё подряд. Одна кнопка зажигала и гасила фонари, вторая — освещение в кабине машиниста и подсветку приборной панели. Ну неужели нельзя было сделать всё немного проще?! Нажав самую, пожалуй, неочевидную кнопку, я ощутил толчок, раздалось шипение где-то внизу, и я заметил, как всё снаружи начало двигаться. — Сработало! — Я был доволен собой, понимая, что у меня получилось воплотить ещё одну фазу своего плана, оставалось только привезти поезд на нужную точку и спрыгнуть до момента столкновения на стрелочном переводе.       Я высунулся из кабины, чтобы наблюдать за всем не из окна и ощущать потоки воздуха, соприкасающиеся с моим лицом, однако мне преградили путь. И кто бы мог подумать, что это будет сопляк Ханагаки и Какучё. Если первый вечно совал нос не в своё дело, и иного от него ожидать не стоило, то переметнувшийся на сторону противника «Хитто» был явно не тем, кого бы я хотел видеть.       Однако было непонятно откуда и как эти двое узнали о моих планах. Оба явно были заняты друг другом, разбивая лица и кулаки, и у меня складывалось впечатление, что здесь точно что-то нечисто. Такемучи явно что-то знал, и сомнения касаемо его заурядности одолевали меня с каждой секундой только сильнее, плюс их подпитывали и слова Какучё: «Точно, как и сказал Такемичи». Этот сопляк явно знает куда больше. И брошенный комментарий о провидце дал мне повод поразмыслить. Ведь нечто подобное уже было, но… когда?.. — Ты раздражаешь меня, сопляк, — и это была лишь малая часть того, что я испытывал к этому глупому пацану, который вечно мельтешил перед носом.       Они оба были озадачены тем, что я намеревался сделать. Что ж, можно было и воспользоваться этим, чтобы устранить обоих. К счастью, моя катана была как раз под рукой. Хорошим решением было наведываться на железнодорожную станцию, чтобы всё как следует подготовить. Подготовить всё на пути к светлому будущему, где будет Майки во главе самой опасной группировки всей страны, а под моим боком будет моя мозговитая и любимая Арата. Она ведь согласится быть со мной вновь?.. Отчего-то меня терзали сомнения, что она и вовсе пустит меня на порог. Впрочем, Ра будет даже права в чём-то, если проклянёт меня с порога и захлопнет дверь. — Я приходил сюда несколько раз после того, как мы решили что это будет местом нашего сражения, — как же я был доволен собой. Это я надоумил Сано использовать станцию в качестве места эпичной схватки, но не сказал ему об истинных причинах, опасаясь, что оставшаяся сентиментальность просто всё погубит. — и я придумал план, который заключается в том чтобы спустить поезд с рельсов в нужный момент и, придавив вагонами, убить всех этим.       План был гениален, но я не учёл нахального мальчишку в лице Ханагаки, и это изрядно всё подпортило, однако я не планировал отказываться от намеченного. В конце концов, поезд уже был в движении, и как его остановить я уже не знал. Да и не видел в этом необходимости. Однако желание видеть печальный конец всех, кто мешал, подсказало мне, что стоило потянуть рычаг стоп-крана. Поезд затормозил. — Ты осознаёшь последствия своего плана? Все умрут! Ты хоть понимаешь, что это ударит не только по Томану, но и по Канто тоже?! — Чёртов добродетель. Какучё всегда раздражал меня. Ещё с Поднебесья он всегда был таким до тошноты правильным, пытался наставить своего короля на путь истинный, отказаться от следования плану Кисаки, а в итоге чем всё кончилось? Правильно — Изана бесславно сдох. — Мне плевать, кто мои товарищи, а кто враги. Все вокруг, кроме Майки, лишь надоедливые букашки. — Я покинул кабину машиниста, вытаскивая припрятанную под пультом катану. Мне было до нельзя приятно видеть долю испуга в их глазах. Они оба сами напросились на неприятности. Пора и взять ответственность за то, что они решили вмешаться.       Однако мне всё ещё не давала покоя мысль, что Ханагаки вполне мог видеть будущее, но я это, как мог, отметал, ссылаясь на простое совпадение и вечное желание этого молокососа влезать в неприятности. Идиот. — Я не позволю тебе встать у меня на пути. — Я ясно дал понять, что настроен серьёзно. Игры кончились, и мне нужно было лишь устранить две мешающиеся цели, чтобы довести дело до конца.       Я ринулся на Такемучи, готовясь рубить, даже не слушая, что он мне кричал. Однако в мои планы вмешался «Хитто», получив первый удар. Я всего лишь задел его плечо, не думаю, что рана была глубокой. — Я думал, что отрублю Ханагаки голову. — Мне было мерзко и смешно одновременно. Какучё готов был защищать своего врага от таких атак. Всё такой же глупый и правильный до тошноты. Когда же до обоих дойдёт: не имеет значения, что используется во время сражения; все средства для достижения цели хороши. — Мучё тоже был для тебя помехой? — И откуда он только знал об этом? Я был уверен, что никому и в голову бы не пришло искать этого предателя, который решил переметнуться на сторону фальшивого короля. — Ты же эту катану использовал, чтобы убить Мучё?       Говнюк! Ещё один такой же говнюк, сующий нос не в своё дело. Но в ответ на его вопрос я лишь промолчал. — Санзу, ты никогда не нравился мне с того момента, как вступил в Поднебесье. — И как будто это не было очевидным, чёрт подери. У нас всегда были стычки с ним при любой удобной и не очень возможности. «Хитто» вечно подозревал меня в чём-либо, особенно, когда я приобрёл катану на чёрном рынке в Кабуки-Тё. Я направил клинок в его сторону. Ухмылка сама растягивала мои губы. — Аналогично. Ты тоже мне никогда не нравился. — Своей правильностью и нежеланием доверять Кисаки, хотя должен признать: его часть, где он убивает Эму, сестру Сано, мне тоже не особо-то нравилась.       Мы рванули друг на друга с яростным желанием устранить. Моё сердце колотилось, как бешеное, и я уже забыл каков вкус азарта на кончике языка. В последний раз подобное чувство я испытал лишь в момент, когда убивал Муто. Эйфория с чувством удовлетворения!       Пытаясь рубануть Какучё, я угодил в его ловушку: он поставил блок, пожертвовав верхом формы. Хороший ход. Парень нанёс мне удар слева, и увернуться от него у меня не получилось, однако это не помешало мне быстро перегруппироваться и нанести ответный удар, от которого «Хитто» умудрился отскочить и нанёс мне удар ещё раз, но уже справа. Тогда гнев охватил меня, и в момент, когда Какучё открылся, я нанёс рассекающий удар снизу вверх. Брюнет рухнул на колени.       Я не был уверен, что рана достаточно глубока, чтобы он умер сразу, однако перепроверять это времени у меня не было — нужно было вернуться к локомативу как можно скорее. В кабине машиниста я быстро сориентировался, вновь нажав на кнопку пуска. Колёса заскрипели. Плевать на то, что случилось в битве. Никто не посмеет свергнуть Короля.       Однако… этого ли я желал на самом деле? Что же будет с Аратой, когда Майки придёт к власти и прознает о ней? Убьёт её сразу же, или сделает своей игрушкой, отобрав её у меня? Ни один из этих вариантов не хотелось даже рассматривать. Я хотел уберечь её, сделать её счастливой и ни за что не допустить насилия в её сторону. Если Манджиро был Королём для меня, то моей Королевой была Ра, согревая своими теплом и любовью.       Я так глубоко задумался, что и не заметил сразу — кто-то пытался влезть в кабину на полном ходу. И этим смельчаком оказался Ханагаки. Он пытался напасть на меня, но я заблокировал обе его руки. Силёнок у него было маловато, чтобы со мной тягаться, поэтому чашу весов в свою сторону перевесить у него не получалось. — Поезд уже движется, ты ничего не можешь сделать! — Это была констатация факта. Лишь я знал наверняка, как его остановить, но не собирался подсказывать. Если этому сопляку хватило ума встать у меня на пути, то хватит ума и остановить то, что я задумал. — Заткнись! Каким бы ни был твой план, это безумие! — Может быть и так, но какая уже разница, когда поезд, по моим подсчётам, вот-вот прибыл бы на стрелочный перевод, где столкнулся бы с препятствием и сошёл с рельс.       Я старался отпихнуть Ханагаки от себя, чтобы вовсе выкинуть его из кабины машиниста. Так он бы разбился. Если не насмерть, то сильно повредил бы себе спину или что-нибудь ещё, но однозначно уже не смог бы мне мешать. — Как ты вообще узнал о моём плане?! Я о нём не рассказывал вообще никому! — Но Ханагаки, по всей видимости, не слышал меня, или не слушал, потому как продолжал твердить, что остановит любой ценой. Наивный дурак.       Я лишь услышал, что «Хитто» что-то кричал Такемучи, однако это точно было отвлекающим маневром для меня, потому как после мне пришелся по левому виску удар гаечным ключом, что заставило меня отшатнуться и опереться на пульт машиниста. В ушах кошмарно зазвенело, я не слышал, что Ханагаки и Какучё говорили друг другу, да и не хотел особо это знать. Ярость застелила мне глаза. Нащупав рукоять катаны, которая, как выяснилось, лежала неподалёку, я готов был проткнуть Такемучи, но он невероятным чудом увернулся! Меня осенило: — Ты… Ты тоже путешествуешь во времени?! — Этого просто не могло быть. Я знавал только одного путешественника во времени, и это был Шиничиро Сано. Я не знал, каким образом он приобрёл свою способность. Шиничиро сказал мне в одной из вселенных, что совершил нечто тяжкое, чтобы спасти Майки, и не может с этим примириться.       Это в очередной раз отвлекло меня, и Какучё выбросил меня из локомотива. Я кубарем прокатился по земле, расцарапав себе лицо, но, вроде, только повредил ногу, и то не очень сильно. Они опоздали, поезд уже приближался к переводу. И даже если бы они нашли способ остановить его, тормозной путь у всего состава около полукилометра. Я ликовал, полностью осознавая, что, даже с учётом помех в лице Ханагаки и «Хитто», план всё равно вот-вот бы осуществился.       Однако я не учёл, что у поезда есть явно второй тормозной путь, который по соотношению был меньше на пятьдесят процентов, если не больше. Такемучи вылетел из кабины машиниста, и я двинулся к нему. С раной, какая была у Какучё, долго он вряд ли бы протянул без оказанной помощи, поэтому можно было особо не переживать за вероятность его выживания.       И… поезд в самом деле затормозил, противно и громко скрипя колёсами по рельсам. Непростительно! Они оба должны поплатиться за то, что испоганили мой идеальный план. Я направил катану на сидящего в слезах и соплях Ханагаки. — Ты загубил мой план на корню, Ханагаки Такемичи! Тебе конец. — Я не собирался подарить ему быструю смерть за то, что он всё испортил. На это сопляк мог не рассчитывать даже. Однако Такемучи ринулся на меня с кулаками, ослеплённый яростью за погибшего союзника. Глупец. Мне хватило одного удара в живот, чтобы отбросить блондина от себя и замахнуться. — Просто сдайся. Ты ни за что не выиграешь, почему ты все еще стоишь? У тебя, который не может жить среди резни кровопролития, нет шансов победить Майки.       Снова чувство эйфории охватило меня. Осталось только убить Такемучи — и дело с концом. Однако я отвлёкся на рёв мотора приближающегося байка. Сказать, что я был удивлён увидеть бывшего лидера десятого поколения Чёрного Дракона — всё равно, что промолчать. Он решил поддержать этих глупых детишек? Тогда… Где же Такеоми, неужели он решил отсидеться, поняв, что весь его запал погорел ещё на битве «Трёх Небожителей»? Если так, то хоть у него хватило ума не влезать вновь в то, что уже не является его битвой.       Шиба спрыгнул со своего байка, и я поздно понял, что он двигался прямо на меня, припечатав к корпусу локомотива. Я почти слышал, как хрустнули рёбра, тазовая кость и, кажется, что-то ещё. И последнее, о чём я подумал перед тем, как всё в глазах померкло: «Как же там Арата?»