***
Не ходить на занятия - это личный выбор каждого. Не переписываться с близкими в течение недели - тоже вполне объяснимо. - Мы к Люцерису Велариону, блок 15А, - говорит Бейла девушке за стойкой, пока они с сестрой держатся за руки, - Бейла и Рейна Таргариен. Через несколько мгновений им отвечают неловкой улыбкой: - Простите, но вас нет в его списке заранее одобренных гостей. Хотите, чтобы я позвонила ему? Они моргают поворачиваясь и смотря друг на друга. - Кого из нас нет в списке? - спрашивает Рейна, уверенная, что это ошибка. - Ни одной из вас. Он лишил их возможности увидеться с ним? Это полный кошмар. К счастью, Бейла быстро приходит в себя, выдавливает фальшивые слезы и плачет о том, что он наш сводный брат, видите ли, а наш отец очень болен... В последнее время у нас были проблемы, мы ссорились, но у меня нет возможности связаться с ним, и он хотел бы знать об этом. Не могли бы вы сказать нам, кто есть в списке, а мы им позвоним? Мы не хотим, чтобы у кого-то были проблемы. Девушка оказывается не бесчувственной деревяшкой, поэтому, конечно, в какой-то момент она сдаётся и после некоторой заминки нерешительно сообщает, что жилец удалил весь список заранее одобренных гостей. - Мне позвонить ему? Рейна улавливает, как слегка дёргается щека её близняшки, как её рот сжимается в подобие улыбки, когда она задумывается. Она что-то замышляет. - Нет, - вежливо качает головой Рейна, - Мы позвоним ему снаружи. Простите за беспокойство.***
- Всё, что нам нужно сделать, это попасть в коридор, а там мы уже знаем все коды... - Всё ещё не отвечает, - взволнованно перебивает её Рейна. Что, чёрт возьми, происходит? Она хочет знать, и когда её снова отправляют на голосовую почту, а Бейла начинает объяснять свой 37-шаговый план проникновения в здание, Рейна окончательно теряет самообладание. - Позвони Джейкерису, - требует она. Бейла гримасничает. - Это ситуация не для Джейса, Рей. - Ну, если Джейс не нужен, то и я не нужна, - хмыкает она. - Почему все продолжают это повторять? Рэй, просто поверь мне, с Люцерисом что-то происходит, и я не зря беспокоюсь... - Почему? - Что почему? - Почему ты оправдываешь своё беспокойство? - взрывается она, - Что, чёрт возьми, происходит, Бейлс?! Ты зовёшь меня сюда, пугая до смерти, теперь Люк не отвечает на мои звонки, а ты не звонишь Джейсу, мы врываемся в жилой дом, в который могли спокойно войти ещё на прошлой неделе. Бейла, всё происходящее какое-то патологическое дерьмо, и ты это знаешь. Я никогда веду себя как сука, но ты или скажешь мне прямо сейчас, что, блять, происходит, или я позвоню... - Джейсу? Нет, она не предаст Бейлу таким образом. Рейнире? Она никогда бы не предала Люка таким образом, так что остается только, - Папа. Я позвоню папе! Люк - не сын Деймона, но отец Рейны всегда относился к сыновьям Рейниры и Лейнора/Харвина как к своим собственным детям. Он разорвал бы на части любого, кто причинил бы им вред, так что будьте осторожны, хотя это и крайние меры. Бейла прищуривается. - Ты не сделаешь этого. - Если Люк серьёзно ранен или с ним что-то случилось, тогда да, я сделаю! Это мой лучший друг, и ты знаешь, что я не шучу если переживаю о ком-то из вас. - Ладно, - вздыхает Бейла, сканируя местность, как будто МИ-6 заинтересована в их разговоре, - Помнишь, как мы ходили в клуб на тех выходных? Я видела там кое-что, я и Алин. Знаю, что это было неправильно, хорошо, я знаю, но я проследила за Люком до дома, чтобы проверить, было ли это то, что я подумала, и... Короче говоря, Люцерис с кем-то встречается. С кем-то, с кем он не должен встречаться. И я попросила его увидеться в прошлые выходные, чтобы мы могли поговорить, но он так и не пришёл. У Рейны голова идёт кругом. - С кем-то встречается? С кем-то о ком даже Джейс не должен знать? - Я решила, что он понял, что я в курсе, поэтому чувствовал себя неловко и избегал меня. Я попыталась устроить ему засаду на учёбе, но он не ходит на занятия, и я беспокоюсь, что произошло какое-то настоящее дерьмо. Если я ошибаюсь, то это может стать проблемой. Если я права, это будет гораздо большая проблема, поэтому я пока не хочу говорить Джейсу. Она пытается вспомнить всех знакомых людей, кто это может быть. Они постоянно общаются с одними и теми же друзьями, а Джейс так сильно любит Люка, что трудно представить, будто он мог бы упрекнуть его за отношения с кем-то... - Злой Эйгон?! - Рейна удивленно моргает. Рейна слышала, что этот парень - большая шлюха, и женоненавистник, который обращается со всеми вокруг как с мусором. Логично, что Люцерис не захочет признаваться в этом. Бейла тяжело вздыхает: - Хуже. Хуже? - Только не это! - решительно мотает головой Рейна, - Нет! Ты ошибаешься. Люцерис с ним?! - Я видела их вместе. И Алин тоже. - Нет, Бейла! - из Рейны вырывается отчаянный стон, - Ты не понимаешь! Люк боится Эймонда. Ему снились кошмары об этом парне. Он бы никогда... - Да, он его боится! И что Люк делает всякий раз, когда чего-то боится?! Каждый раз, когда кто-то говорит, что он не сможет сделать это? Рейна прикусывает губу и вспоминает все случаи, когда Люцерис был ещё слишком маленьким, слишком юным, слишком неопытным - и кто-то бросал ему вызов. В этом они похожи. Это невозможно отрицать. - Он не остановится пока не сделает это. - Именно. Так что если он сейчас отгораживается от всех нас... Значит, произошло что-то чертовски ужасное, они обе понимают это без слов. Рейна сжимает кулаки и стискивает зубы. Она вспоминает, что этот одноглазый урод схватил и утащил Люцериса в клубе той ночью. Они уже были вместе тогда? Но Люцерис вернулся в целости и сохранности, поэтому Рейна не стала ничего додумывать. Потом, когда она приезжала к нему, он постоянно держал свой телефон подальше от её глаз, а она смеялась и дразнила, что он сидит в гриндере в поисках секса. Худшее, что она могла придумать в тот момент, это то, что он просматривает голые торсы; видимо, ей совсем не хватает воображения. Рейна встречает взгляд Бейлы - они и так выглядят одинаково, и несомненно, становятся двумя каплями воды, когда на их лицах отражается гнев и печаль. - Давай подруга Оушена, попадём наконец внутрь этой сучки.***
Проникнуть в относительно безопасный многоквартирный дом Люцериса несложно. Открытый служебный вход, лифт с кодами, которые она нашла в своих старых сообщениях в ватсапе, и запасной ключ на брелоке для экстренных случаев - всё это позволяет ей попасть туда. И она не готова к тому, что обнаруживает. Раковина полна посуды, жалюзи плотно закрыты, а растения не такие живые, как должны быть. Эймонд, мысленно повторяет она имя, находясь в трансе. Зачем Люцерис вообще... Это был шантаж? Он был пьян? Принуждение? И если это было по обоюдному согласию, то какая-то часть Рейны смущена, может быть, даже обижена. Эймонд никогда не относился к ней по-доброму, всегда был рядом со своей матерью и смотрел на её семью свысока. Самозабвенный неудачник, такой же как злой Эйгон. Однако у Эймонда есть связь с Люком, шрам, как нефтяное пятно в океане. Рейна знает, что Люка преследует или преследовало то, что случилось в тот день в детстве, но на ней самой это не сказалось никак. Они бежали все вместе. Рейна - к Бейле, Люцерис - к Джейсу, и только когда её близнец был у неё в руках, а щеки уже опухли о слёз, Рейна подняла голову... ... и увидела Люцериса с ножом в руке. Кудрявый мальчик тяжело дышал через свой сломанный нос. Она полюбила его в тот день. То, как он защищал их, это день, когда они действительно стали семьей. Эта гордость ослабла, когда они узнали, что Эймонд навсегда останется полуслепым, но после этого её чувства к Люцерису были непоколебимы. Так почему он... Его борода. Первое, что замечает девушка, когда видит его в нескольких слоях одежды и укутанным в плед. У него огромные мешки под налитыми кровью глазами - её милый друг определенно не ходил на занятия и, похоже, вообще не выходил из своей квартиры. - Что ты здесь делаешь? Ох, вот и он, с полностью охрипшим и севшим голосом. Раненое животное, которое больше не чувствует своего тела. В основном Люцерис безобиден, как стакан лимонада, но время от времени ей напоминают, что половина его характера досталась ему от человека с татуировкой КОСТОЛОМ на костяшках пальцев. - Ты цел? - Рейна, - предупреждает он, - Почему ты вломилась в мою квартиру? - Это был Эймонд? - не успокаивается она, - Он был здесь? Он сделал тебе больно? Люцерис вскакивает с дивана после его имени, а его глаза расширяются мгновенно. - Что? Кто сказал тебе? Рейна, о боже... - Я надеру ему задницу, - мрачно клянётся она, - Люк, чёрт возьми, я убью его! - Что? Нет, Рейна, нет! Чёрт, зачем ты вломилась в мою квартиру?! - Что случилось? Я звоню папе, он разберётся с ним, обещаю, он не... - Прекрати! Рот Рейны захлопывается. Как правило, никто не кричит на неё. Она этого не потерпит никогда, а Люцерис никогда не переступал эту границу, никогда. Он ни на кого не кричит. Это был крик отчаяния, думает она, чувствуя, как дрожит воздух вокруг них. Он кусает внутреннюю сторону щеки под бородой, которая, если присмотреться, больше похожа на пятичасовую тень. Люк раньше никогда не мог отрастить бороду. Он прижимает ладони к вискам и выглядит словно убитый горем человек. - Кто ещё здесь? - спрашивает он, его глаза полны грусти, - Бейла? Джейс? - Бейла внизу, - неохотно подтверждает Рейна, - Она ничего не сказала Джейсу, но она знает, что ты не ходишь на занятия, и она видела, что Эймонд был здесь после того, как мы встречались на прошлой неделе. Люк, что происходит? Я очень волнуюсь. Люцерис выдыхает, возможно, впервые с тех пор как вошла. - Хорошо. Хорошо, ты можешь сказать Бейле, чтобы она ушла? Я поговорю с тобой, я расскажу тебе всё, но не Бейле. Рейна кивает. Бейла - из тех, кто сначала размахивает кулаками, а потом думает. А здесь что-то... деликатное. Рейна протягивает руки и прижимает Люцериса к себе, потому что даже если это не то, что подозревает Бейла, очевидно, что здесь произошло что-то нехорошее. Люк - чувствительный человек, но это выходит за рамки того, что происходило с ним раньше, и это пугает её, но и стирает всякую неуверенность, которую она испытывала ступая сюда. Она нужна здесь, и хорошо, что это она, потому что она хотела бы, чтобы это был он. - Что бы это ни было, я здесь для тебя, - обещает она. Его голос заглушается её макушкой - кто дал ему право вырасти выше неё? - но она всё равно его слышит. - Ты будешь так зла на меня, Рей, ты будешь думать, что я идиот. - Нет, не буду, - немного юмора не помешает, - Всё, что я думаю, это то, что от тебя воняет. Люцерис смеётся; хрипло и задыхаясь в этом звуке. Но ничего смешного нет.***
После душа и двадцати минут неистовой уборки, сопровождавшейся смущенными извинениями, Люцерис сидит с ней на диване в гостиной. Он укутывает себя одеялом, как броней, и рассказывает ей обо всем, изредка бросая взгляд на неё, чтобы оценить выражение её лица, но в основном он смотрит в окно, словно тоскуя по чему-то, что находится за ним. Может быть, ему хочется превратиться в дерево, как это делала Рейна, покидая Пентос. К тому времени, как он заканчивает, то погружается в себя. Поверженный, подавленный полностью. Очевидно, ему было тяжело говорить ей обо всём этом, но, стоит только надеяться, что это было и облегчением, когда он выплеснул всё это. Видите ли, когда Бейла сказала, что Эймонд как-то связан с Люцерисом, Рейна была в замешательстве. Её реакция была инстинктивной. Когда Люцерис сам рассказал ей, она всё ещё в конфликте с происходящим, но разница в том, что он сидит прямо перед ней, он её лучший друг и ему сейчас нужно сострадание. Утешение. Понимание. Поддержка. Трудно испытывать какой-либо праведный гнев на человека, который так явно опустошён, как будто ты пинаешь маленького щенка, который просто лежит на дороге. - О, милый, - всё что ей удается вымолвить, - Мне так жаль. Он потирает лицо, его щеки розовеют под ладонями. - Я не знаю. Я плохой человек? - Нет, чёрт возьми, нет, - настаивает она, скривив лицо в отчаянии, - Люк, у тебя из-за него был приступ паники! Он был жестоким. Я знаю, ты сказал, что всё было по обоюдному согласию, но похоже, что он был грубым с тобой и до этого. - Но это не было... Это не было насилием в прямом понимании, - поправляет он, - Это был БДСМ, понимаешь? Это было взаимно. Или, по крайней мере, я так думал. Теперь я уже не знаю. - Может, для тебя это был БДСМ, но он просто делал всё, что хотел даже до того, как вы начали встречаться. - Он называл меня так и раньше, шлюхой и другими словами, но только в сексуальном смысле. Во время прелюдии. - Разве нет шанса, что он серьёзно имел в виду всё, что говорил? Люцерис морщится. - Я просто не понимаю, как он мог лгать обо всём. Мы были... вместе. Или что это было... Несколько месяцев, Рейна. И это всё была месть? Это была не она, когда мы были вдвоём, правда, не она. Нет, это не так, думает она, но решает ничего не уточнять. Рейна знает его как свои пять пальцев и видит между строк. Люцерис что-то чувствует к этому склизкому засранцу. Он заботится о нём, и эти чувства сейчас преобладают над здравым смыслом. Рейна обязана была быть рядом с ним и защитить его. - Люк, - вздыхает она, прижимаясь к нему, - Он хоть раз вёл себя хорошо с тобой? - Да! Он всегда заботился обо мне после, и он никогда не говорил об этом, но, клянусь, Рейна, тогда он был совершенно другим человеком. Иногда мне кажется, что ему даже больше нравилось всё остальное, чем секс. В последний раз, когда мы были вместе, он приготовил мне завтрак перед уходом. - Каждое млекопитающее зависимо от позитивных прикосновений, - указывает она, - И ты перед этим исполнил его фантазию о том, чтобы феминизировать тебя унизительным способом. Люцерис делает обиженное выражение лица. - Это не было унизительно. Я знаю, это звучит грязно, но это было не так. Он даже... Не хочу говорить, потому что это личное, но он делал со мной то, чего никогда раньше не делал. Приятные вещи, не извращённые. Милое наивное дитя, сердце Рейны сжимается от боли. Люцерис всегда был таким, добрым до идиотизма рядом с теми, кто ему дорог. Миротворец, всегда веривший, что всё можно исправить с помощью правильных слов, расставленных в правильном порядке. Даже сейчас, с человеком, который так с ним обошёлся. - Детка, - говорит она нерешительно, - Абьюзеры всегда... - Не произноси это слово, - резко останавливает он её, в его глазах вспыхивает огонь. Так же быстро, как он вспыхивает, он снова гаснет, - Он не... такой. Ты не готов это услышать, думает она, кивая и корректируя курс своих действий. Со временем он придёт к этим выводам сам, но Рейна должна встретить его там, где он есть. Сейчас она только ещё немного надавит на него, потому что если она единственная, кого он будет слушать, то нужно заложить семена на будущее прямо сейчас. - Даже если так, детка, он тебе не подходит. Он не заботился о твоих чувствах. Как ты можешь доверять ему после всего, что он сказал? - Что-то могло случиться за ту неделю, что мы не виделись, - возражает Люцерис с упорством ребёнка, и его слова расплываются, не желая быть услышанными. Будто он делает нерешительные самые первые шаги в своей жизни. Рейна ненавидит, что он снова стал таким застенчивым и неуверенным, она хочет обернуться вокруг него, как скафандр, и защитить его даже от воздуха в этой комнате. - Что бы ни случилось, - медленно говорит она, - Разве это оправдывает то, что он сделал? Люцерис качает головой. - Нет. Я знаю, что нет, я просто... - Ты всегда хочешь дать людям второй шанс, Люк, но он хотя бы сделал шаг навстречу после этого, чтобы извиниться? Поговорить? - это искренний вопрос, но она готова поспорить, что нет, что Эймонд именно такой высокомерный мудак, каким они все его знают. - Нет... Он ничего не делал. (Он бормочет это так печально, что Рейна из последних сил подавляет весь свой гнев). - Люцерис. - Рейна, - задыхается он, вытирая глаза, прежде чем посмотреть на неё, такую же потерянную как и он, - Рейна, ему было больно. Его разрывало от эмоций, это было не... Я знаю, что я ему небезразличен, ясно? Сначала он не заботился обо мне, никто из нас не заботился друг о друге, но потом всё изменилось. Это хреновый поступок, но если бы я мог просто поговорить с ним... Очевидно, то, что он сделал, было чертовски неприемлемо, я не говорю, что ему не придётся извиниться за это, но... Наступает момент, когда вся его бравада принимают другой оборот, в его голосе появляется интонация, которая становится очевидной, когда он переходит от уверенности к сомнению, к чему-то вроде вопроса. Большие карие глаза ищут подтверждения у неё, у лучшего друга. Обычно она достаточно легкомысленна и идёт у него на поводу, чтобы дать ему то что он хочет, но это не такая глупость, как прогул лекции или трата слишком большой суммы денег на новую приставку, чтобы они могли играть за Барби в Tomb Raider. Люк может серьёзно пострадать от этого, и он уже пострадал. А Рейна никогда не видела от Эймонда ни единого признака того, что он заслуживает такой милости. Он - воплощение комплекса превосходства, озлобленный и жестокий, как мафиози-одиночка. Когда они пересекались, от него исходили только бесконечные насмешки, даже когда он сидел молча, как будто ему больше нечем заняться. Возможно, она слишком поспешно судит, но Рейна не собирается закрывать глаза и игнорировать очевидного придурка. В таких случаях она такая же яростная, как её мать. Она берёт Люка за руку. - Если бы кто-то обращался со мной так, как он обращался с тобой, что бы ты сделал? Люк вздрагивает. - Чёрт, я знал, что ты это скажешь. Конечно, я бы надрал ему задницу, Рей, конечно, но это другое дело... - Но это не так, - замечает она, не без злобы, - Даже если у тебя есть к нему чувства, он не позаботился о том, чтобы проверить тебя, после того как у тебя случился приступ у него на глазах. Он сделал всё возможное, чтобы использовать твою травму против тебя. - А разве он не прав? - шепчет Люцерис, - Насчёт его глаза. Разве я не должен... Это хуже, чем она думала. - Детка, ты видишь, как он на тебя влияет? Он сводит на нет годы терапии! Помнишь, что сказала доктор Сингх? Что травма не спрашивает, кто её заслуживает, прежде чем она случится? В тот день всё было не так, как ты задумывал. Он мог серьезно ранить Джейса и Бейлу, чёрт, у Джоффа остался гребаный шрам, какой у тебя был выбор? Это было твоё тело, действующее на инстинктах. Ты сделал это, чтобы защитить нас, - она хватает его руку и целует бледные костяшки, - Ты действительно защитил нас. - Я ненавидел себя за это, - признаётся он, укрываясь одеялом, - Иногда я не могу в это поверить. Знаешь, что самое ужасное? Я действительно чувствовал себя лучше с ним. Наверное, я думал, что мы были на одной волне, что он всё понимал. Понимал меня так, как никто другой никогда не мог, - шум, который вырывается из него это апогей ненависти к себе, - Оказывается, это я тупой идиот, который ничего не понял. С этим Рейна не согласна, но это тема для терапии, а не для разговора подружек. Это далеко не в её компетенции. Если травма - это огонь, пожирающий его мозг, то она - план эвакуации, а не пожарная машина. Она способна только перенаправить толпу, пока крыша не обрушилась. - Он знал, что чувствовал, когда добивался тебя, - напоминает она ему, - Он лгал тебе, получал удовольствие от того, что причинял тебе боль, и обращался с тобой как с дерьмом. То, что ты сделал, будучи ребёнком, было самообороной. А он взрослый мужчина, который издевался над тобой и намеренно спровоцировал тебя. - Да, - признаёт Люцерис в полном отчаянии. После этого он замолкает, погруженный в свою печаль, запертую глубоко внутри. Некоторое время они сидят в тишине, Рейна каким-то образом укутывается в одеяло рядом с ним, когда Люк издает хриплый смешок. - Прости, я слишком много говорю. А как насчет тебя? Что происходит в твоей жизни? Вот Люцерис, которого она знает. Отвергающий себя, преданный, всегда делающий всё возможное для других, даже когда ему хуже всего. Он - выживет, это её Люк; её родной человек. Даже в такой дерьмовой ситуации она не может не улыбаться. - Я люблю тебя за то, что ты спрашиваешь, но сейчас я хочу сосредоточиться на тебе. Ты бы сделал то же самое для меня, так что не начинай. Я здесь для тебя и буду здесь для тебя, так что не пытайся спрятаться от меня, хорошо? Кто мы? - Вместе мы лучшие, - говорит он застенчиво. - Вместе навсегда, - завершает она круг. Рейне не нужно ничего говорить после этого, она лишь крепче прижимает его к себе, пока он не готов отдать ей свой телефон. Она берёт его и удаляет все сообщения и блокирует контакт; это система, на которую они полагались годами, - очистка от прошлых любовников. Люцерис никогда не был таким неохотным, и он выхватывает его обратно, прежде чем она успевает просмотреть его галерею, но это нормально. Шаг за шагом, Рейна знает. Как и всегда, она будет рядом с ним. В конце концов, Люцерис кладёт голову к ней на колени, позволяя провести руками по его волосам, пока он ещё немного вздрагивает, погружённый в свои чувства. Звезды поют свои песни, когда солнце полностью меркнет на небосводе, и никто из них не встаёт, пока Венера не начинает свою арию.