На закате Эры

      Гвиндолин привык к Иоланте. К тому, что девушка приносит ему еду, новые свечи, не стесняясь, трогает его, когда на лоб падает раздражающая прядь или когда задерётся новая одежда, сопит на протяжении долгих ночей, не давая потерять связь с реальностью... Его здоровье постепенно приходило в норму в её заботливых крохотных руках, в конце концов, он снова начал колдовать. Лёгкие, базовые заклинания постепенно снова становились подвластны худым пальцам, пусть и сил на заклинания времён былого величия Эры Огня у Гвиндолина не хватало. Иоланта всегда была рядом. За редким исключением. Она тихо дремала в то утро, когда божество, прислушиваясь к энергетическим потокам, вытянуло руку... и в его распахнутую ладонь вернулся ответивший на зов жезл. По бледным губам скользнула улыбка, Гвиндолин сжал родное оружие до боли в пальцах. Тихое шуршание отвлекло его от торжества. Иоланта, сонно моргая, улыбалась при виде его улыбки... Гвиндолин почему-то от этого почувствовал небывалое... умиротворение.       Но сегодня её не было рядом. Весь день. В глубине души поселился неприятный червячок беспокойства. С ней же всё в порядке? Но она вернулась вечером уставшая, перепачканная в крови. Гвиндолин почувствовал, как холодеют пальцы. - Послушница! Скажи, что это не твоя кровь! - воскликнул громче, чем надо, он.       Девчушка устало улыбнулась, кивком подтверждая. Бог нахмурился. - И ты ещё смеешь улыбаться!       Он рывком потянул её за руку, буквально роняя на свою скромную постель, и начал грубовато срывать с неё верхние одежды. Девушка чуть дрогнула, хватая его за руки и смотря на него вновь теми же остекленевшими глазами. Но потомок Гвина лишь нахмурился. - Даже не смей сопротивляться! Ты вся пропахнешь кровью, если останешься в этом тряпье!       Ещё некоторое время эта обычно весёлая девушка смотрела ему в глаза пустым, странным взглядом, но потом всё же медленно разжала пальцы и, будто её разом покинули силы, осела на согнутые ноги. Гвиндолин списал это, хмурясь, на усталость. - Едва держишься на ногах, так насражалась! - ворчал он. - Глупое дитя! Где ты так умудрилась?!       По губам Иоланты скользнула усталая улыбка. Гвиндолин нахмурился. Он что-то опять неправильно понял?.. Но эта мысль ускользнула быстро. Божество отчитало свою глупую послушницу, накормило и уложило на скромную постель. Против последнего девушка протестовала — она обычно ложилась позже. Но хмурый взгляд серебряных глаз и навязчивое накрывание тонким одеялом... Что ж, клирик фыркнула и обиженно отвернулась. Но они оба понимали, что это недовольство напускное.       На следующий день это повторилось. Иоланта ушла на рассвете, вернулась, разве что, чистой. Гвиндолин хмурился, но ничего не сказал. Его вид должен был дать ей понять всё, но... она снова ушла на следующий, и на следующий...       На вечер пятого дня Гвиндолин встретил её, сидя на пороге со скрещенными руками. Девушка неуверенно помялась на месте, вопросительно склонив голову. Мужчина раздражённо скрежетнул зубами, хмурясь. - Скажи честно... Зачем тебе вообще приходить назад в нашу Обитель? - прошипел он зло. - Кажется, ты не слишком-то заинтересована в том, чтобы находиться здесь... и заботиться обо мне, - в последней фразе прозвучала намного ярче, чем хотелось бы, обида. - Послушница...       Иоланта поджала губы, отворачиваясь. Её молчание разожгло жгучую обиду в груди ещё сильнее. - Где ты пропадаешь каждый день?! Приходишь ночью, сбегаешь, словно вор, едва забрезжит рассвет!       Она виновато опускала голову, переминаясь с ноги на ногу. Гвиндолин внимательно смотрел на эту замкнутую позу. Почему она молчит? Не напишет, не даст ему и знака? Пусть он и не знает языка жестов, как тот... В разуме нависшим над шеей мечом промелькнула догадка. Кончики пальцев похолодели. - Ты... Ты ведь с этим рыцарем была... Иоланта? - едва слышно прошелестел, неверяще вглядываясь в её лицо, Гвиндолин. - Я знаю, что не понимаю твоих жестов, но... - он нахмурился, закусывая белоснежную губу. - Я понимаю... Люди хотят держаться с людьми.       В груди неприятно кольнуло. - Конечно... Зачем служить бесполезному божеству, которое тебе ничего не даст... Зачем пытаться продлить агонию погибающего величия?.. Зачем... - с губ сорвался глубокий, неровный вздох, последнее дитя Гвина быстро провело по своим белоснежным волосам, а потом с искренней печалью взглянуло в голубые глаза, - зачем ты спасла меня, Иоланта?..       Она дрогнула и поспешно присела перед ним, обхватывая его бледные длиннопалые ладони. Гвиндолин отстранёно наблюдал за тем, как её маленькие пальчики обхватывают мелок, и она что-то быстро пишет. «Покажу»... - Что покажешь? - устало пробормотал, отворачиваясь, Гвиндолин. - Я не в настроении.       Девушка потянула его за руку. Он раздражённо повёл плечами, вырывая руку. - Прекрати! Я не хочу говорить с тем глупым еретиком!       Иоланта укоризненно нахмурилась, мотая головой. Гвиндолин нахмурился. - Не с ним?       Она закивала. Потомок Гвина поморщился, вздыхая. Какая разница? Даже если это не связано с тем еретиком, зачем ему смотреть на то, что будет прямым доказательством его бесполезности? Он затухает, ровно как и Пламя. Но Иоланта явно не собиралась сдаваться. Она прикатила телегу и затащила не особо сопротивляющегося мужчину на неё. Передвижение таким образом почти спустя пару метров буквально выбили из Гвиндолина всякую меланхолию, разжигая при этом ужасающее раздражение. - Да достаточно! Куда ты меня тащишь?! Послушница! Послушница!       Но клирик упрямо толкала телегу вперёд, и в конце концов довезла до... кузни?.. Гвиндолин рассеянно смолк и удивлённо сморгнул, услышав знакомые звуки где-то в отдалении. Иоланта, заметив это, улыбнулась. Божество быстро обернулось. Его взгляд выражал «Это то, о чём я думаю?» и едва заметные нотки... надежда? Девушка улыбнулась шире, кивая и одними губами произнося «Кузня». По плечам потомка Гвина пронеслась короткая дрожь, и он поспешно обернулся. Чуткое обоняние уловило запах тлеющего угля. Кузня... Как много в этом слове для воина! Чудесное — на самом деле чудесное — место, где сотворяется волшебство... Божество впервые за долгое время охватило приятное возбуждение. Как он давно не бывал там! Но зачем Иоланте показывать ему кузню?       В нагретом зале, похожем на другие, как две капли воды, их встречал седой, словно снег, широкий мускулистый кузнец. - А, вот и ты, малышка, - пробасил он при виде Иоланты, откидывая молот, словно он не весил и грамма.       Инструмент приземлился с тяжёлым бряцаньем. Влажные от жара глаза кузнеца скользнули на Гвиндолина в телеге. - А-а-а, так это и есть твой новый друг. Необычные у тебя знакомства. Я Андрэ, кузнец.       Божество легко кивнуло головой. - Приветствую тебя, добрый труженик. - В твоей груди горит отзвук Первичного Пламени... - внимательный взгляд кузнеца скользнул к обрубкам ног бога. - Но я не любопытен. Ты пришла забрать заказ, малышка?       Гвиндолин быстро взглянул на девушку. Та решительно кивнула. - Что ж, давайте попробуем примерить, - басом протянул Андрэ, склоняясь перед каким-то камнем.       Когда он разогнулся и потомок Гвина увидел предмет в его руках... В животе что-то ухнуло. Мужчина быстро обернулся на Иоланту, неверяще глядя в её глаза. Та смущённо улыбнулась и, забрав из рук кузнеца металлические протезы в виде половины голени и подвижной ступни на шарнирах. Гвиндолин изумлённо рассматривал изящную работу, а потом взгляд упал на собственные ноги. Мужчина нервно сглотнул. - Я... Иоланта...       Девушка широко улыбнулась подходя ближе, чтобы помочь закрепить протезы. Гвиндолин закусил губу, пока она возилась с ремешками. Она... она добывала души монстров для того, чтобы заказать у кузнеца протезы? Кадык при новом сглатывании нервно заходил вверх-вниз. Сердце гулко застучало где-то в ушах. Ноги налились слабостью. - Я... Никогда не ходил на ногах, - пробормотал едва слышно потомок Гвина, осторожно скользя пальцами по стыку протеза и своей кожи. - Это...       Он смолк, выдыхая. Так... ирреально. У него никогда не было настоящих, обычных, человеческих ног. Только змеи... И вот, сейчас... Это смотрелось так странно: его привычные ноги, переходящие в серебристые протезы. Обычные, крепкие. Королевские кузнецы бы украсили витиеватыми узорами, и это бы смотрелось в три раза более пошло. Гвиндолин с короткой заминкой дотронулся до подвижных стоп. Ступни... Так странно. В этот момент его аккуратно подхватили за плечи, помогая спуститься на пол. Ступив в первый раз на твёрдую землю на своих новых двоих, божество качнулось, едва не падая. Иоланта быстро кинулась к нему, обнимая за торс. Гвиндолин уткнулся грудью в её макушку, невольно хватаясь за плечи. По коже пробегают мурашки. Такая... тёплая. Волосы мягкие. Так... близко. Но она быстро отстранилась, смущённо улыбаясь. Гвиндолин тоже против воли неловко, но счастливо усмехнулся.       Иоланта сделала несколько знаков руками. - Она говорит: «Мы будем учиться», - перевёл усмехающийся Андрэ.       Гвиндолин крепче сжал её плечи. - Да... Я буду рад... Иоланта.       Этим вечером он выпил пару бутыльков эстуса перед сном. Протезы стояли, прислонённые к стене, поблёскивали в скупом свете свечи. Мужчина лежал на своей простой постели, девушка лежала на своей на расстоянии протянутой рукой. - Послушница... - едва слышно прошептал Гвиндолин. - Спасибо... и прости. За сегодня.       Пару секунд царила тишина. Божество тихо выдохнуло, постепенно возвращаясь в привычную меланхолию. Но тут до его руки осторожно дотронулись аккуратные пальцы, оглаживая ладонь. «Всё в порядке».