«У близких душ единые поля, И маяки едины, и моря.» Аневито Кем
В этот раз задание было назначено в Йокогаме, а конкретнее в районе Аоба. Этот район был довольно хорошо развит в экономическом плане, отчего появилась возможность отстроить большие торговые центры. И этим двоим действительно повезло, что нужный им торговый центр находился прямиком в парочке шагов от железнодорожной станции Аобадай, откуда они и выйдут со своего поезда. Ехать они будут недолго, в районе получаса из-за близкого расстояния Токио к Йокогаме. Потому сейчас парни уже сидели на своих местах, а Коджи тактично пустил Тоге сесть к окошку, потому что ему самому было непринципиально, где именно он сидит, главное — рядом с ним. Инумаки поудобнее устроился на сидении, глянув на своего напарника, который потирал глаза и в очередной выглядел сонным. Видимо, Мияте опять не удалось хорошо поспать сегодня. О причине бессонницы одноклассника он спрашивать не стал, вдруг ему тоже сняться такие сны? Это сделает их нахождение друг с другом ещё более неловким. Но а вдруг Коджи будет настолько усталым, что, сам того не понимая, подвергнет себя риску? Такого Тоге допустить не хотел, чувствуя накатившее за свою родственную душу переживание. Сам Коджи в это время действительно чувствовал себя усталым и не получившим достаточное количество отдыха. А всё потому, что он волновался о предстоящем задании в паре с Тоге, да и не спал он именно из-за этих снов. Если ему опять присниться подобное, как он будет смотреть в эти невинные глаза цвета сирени? Мысли прервало уведомление на телефоне, потому он открыл чат, чтобы прочесть сообщение и ответить, иначе потом случайно забудется. «Ты хоть покрасуйся перед ним;))» — Мията неосознанно читал сообщение голосом отправителя, после чего закатил глаза и тяжело выдохнул, сдерживая смешок. «Зря я всё это устроил что ль? Прижми его к стене и поцелуй, будет прям как в сёнэн-ай и я знаю, что ты это читаешь xD» — а вот от второго сообщения Коджи немного опешил, понимая, что его рассекретили, а ещё подбивали на опрометчивые действия. «Я подумаю…» — единственное, что юноша отправил учителю в ответ, потому что явно засмущался, начав воображать эту сцену, отчего пришлось покоситься на сидящего рядом Тоге, чтобы удостовериться, что тот не смотрит на экран телефона не видит переписку. Инумаки, в свою очередь, уже смотрел в окно, а после вновь глянул на одноклассника, который смотрел на него странным взглядом, но потом сразу же качнул головой и отвернулся. Тоге непонимающе наклонил голову в сторону и наблюдал за опять появившимися синяками под глазами на лице Коджи. Ему очень хотелось, чтобы Мията был бодрее и поспал хотя бы чуть-чуть для собственного блага, потому повернулся лицом к напарнику, потянувшись рукой вверх, чтобы коснуться щеки Коджи. Тот под напором руки наклонился ближе к Инумаки, недоумевающе приподнимая брови и чувствуя эту приятную нервозность, когда он находился рядом с ним. — Спи, — Тоге расстегнул молнию своего капюшона и приспустил его вниз, шепча и одновременно с тем пользуясь своей техникой, заставляя парня напротив беспрекословно подчиниться. Коджи уже хотел было возразить, но не успел, чувствуя, как веки начинают тяжелеть, а всё тело расслабляться. После чего он, не выдерживая, поддался этому желанию и прикрыл глаза, попросту засыпая. А Инумаки успел подхватить его и осторожно уложить голову Мияты на своё плечо, хотя тут же понял, что одноклассник оказался таким тяжёлым. Но то было неудивительно, зная его рост и телосложение, а также с учётом расслабленного тела. Разве что сейчас это было последними вещами, о которых мог подумать заклинатель. Сейчас Тоге думал лишь о том, какой на самом деле Коджи привлекательный. Единственный вопрос у Инумаки вызывал лишь небольшой порез на его щеке, происхождение которого он угадать, к сожалению, не сумел. Ему в целом ещё никогда не удавалось подобраться настолько близко к не тактильному магу, потому сейчас, чувствуя равномерное и абсолютно спокойное дыхание на своей щеке, Тоге почувствовал смущение. Возможно, так на него влиял тот факт, что они родственные души… Тоге был уверен, что они родственные души потому, что увидел татуировку на левом запястье Мияты, написанную его собственным почерком. А возможно ещё пущий эффект добавили его собственные чувства, хотя об этих вещах он сейчас тоже не думал. Инумаки не мог больше сдерживаться, потому принялся мягко поглаживать щёку одноклассника, кончиками пальцев очерчивая острые скулы. Коджи был слишком очаровательным, когда спал, даже если такое зрелище можно было увидеть редко. Посему Тоге немного поменял своё положение для удобства, начиная наклоняться ближе к мирно спящему Мияте. Сердце в груди стало биться настолько быстро, что заклинатель думал, что он вот-вот упадёт в обморок, но это лишь подбивало его на более опрометчивый поступок, который он хотел совершить в течении действительно долгого времени. Возможно, именно поэтому он сейчас прикрыл глаза и поцеловал его прямиком в губы, нежно, осторожно и мягко. Это был всего-навсего маленький чмок, но и тот сумел вызвать дрожь в руках Тоге, когда он чувствовал губы Коджи, что были такими мягкими и красноватыми из-за постоянной привычки кусать их от нервозности, и на вкус были словно черника, возможно, из-за какого-то бальзама или гигиенической помады. Инумаки хотелось поцеловать его ещё раз, чтобы Мията ответил и прижал его поближе к себе, но тот спал и наверняка даже не вспомнит об этом, потому Тоге с той же трепетностью поцеловал его ещё раз…***
Коджи, как ни в чём ни бывало, сейчас ходил по совершенно пустому торговому центру, потому что, как и в прошлые разы, весь персонал и посетители были эвакуированы. Сатору-сан, похоже, специально поручал такие задания именно Мияте, потому что тот мог создать и завесу, и защитное поле, чтобы само здание и постройки в округе не пострадали. Всё таки Панда или Маки со стопроцентной вероятностью разрушили бы всё на своём пути, потому выбор Годжо был логичен. Вслед за ним шёл Тоге, который оглядывался по сторонам и до сих пор был немного смущён собственными поступками, но одноклассник, очевидно, совершенно ничего не помнит. Как бы Инумаки не пытался глядеть по сторонам, взгляд всегда возвращался к одному единственному, что своей привычной неспешной походкой проходил мимо магазинов и так же вглядывался в каждую деталь. И как бы заклинатель не хотел сосредоточиться на задании, у него не получалось, ведь все мысли были лишь о Коджи. Точнее о том, какой же парень всё-таки высокий, особенно рядом с низким и в целом маленьким Тоге, который доставал Мияте лишь до подбородка. Далее мысли Инумаки направились к широким плечам, которые были скрыты под формой, но та подчёркивала их ещё лучше. Из-за лёгкого напряжения осанка его была прямой, хотя иногда под тяжестью усталости Коджи сутулился, но быстро выпрямлялся обратно. В невинную, по мнению самого Мияты, голову Тоге стали подкрадываться мысли о том, а правда ли тело одноклассника выглядит так же, как и в его снах? Вопрос был очень даже интересным, а ещё более интересным было бы проверить эту теорию… Заклинатель так бы и витал в облаках, если бы не Коджи, который резко развернулся и, видимо, использовал свою способность векторного контроля, чтобы как можно быстрее схватить Тоге в охапку и отступить на более безопасное расстояние. Ведь буквально через секунду на месте, по которому они ранее шли, появилась огромная чёрная рука, пытающаяся схватить движущиеся объекты, а после земля, на которой находилось всё здание торгового центра, стала неудержимо трястись, а рука вновь исчезла в том же месте, откуда появилась. — Похоже, проклятье владеет расширением территории, — Мията сразу же стал докладывать Инумаки о своих наблюдениях и догадках, всё ещё крепко прижимая заклинателя к себе, пока оглядывался по сторонам, ожидая следующей атаки, — надо стараться держать вм- — Отойди! — перебил его никто иной, как сам Тоге, самостоятельно пытаясь выбрать из крепких объятий одноклассника. А Коджи совершенно не понимал то, что сейчас происходит. Ему оставалось лишь безвольно выпустить Инумаки на свободу и сделать пару шагов назад, широко раскрытыми глазами глядя прямиком в сиреневые очи напротив. Мията не думал, что собственные чувства из-за «лёгкого» беспокойства могут притупиться настолько, что он аж растерялся в пространстве, оклемавшись лишь тогда, когда их с Тоге разделила огромная стена. Это ещё больше вывело Коджи из себя, потому тот без чёткого обдумывания своих действий ударил кулаком непроглядно-чёрную, пахнущую сыростью и детскими страхами стену. Та лишь слегка дрогнула, хотя Мията приложил в удар довольно много дополнительно увеличенных сил. А во второй увеличил силу удара ещё больше, хотя собственноручный вред себе никто не отменял. Как бы он не увеличивал силу ударов, всё было бестолку, а по покрасневшим костяшкам пальцев стала стекать кровь, вернувшая парня в здравое сознание. Мията расжал кулак, но руку не опустил, прислушиваясь к окружающим звукам и разглядывая изменённую местность. И почему он вообще стал вести себя так? Бил стену, словно не вменяемый, лишь ради того, чтобы Тоге был в его поле зрения. Неужели он настолько волновался? Но а если рядом с его драгоценным и есть устроившее весь этот балаган проклятье? Это уже вселяло чувство тревоги, которое юноша пытался подавить, услышав тихий звук позади себя, потому сразу же потянулся всё ещё приподнятой в воздухе рукой за нагинатой. Коджи сразу же развернулся, становясь в боевую стойку и чувствуя себя спокойнее с оружием в руках, одновременно с этим стараясь убедить самого себя в том, что Тоге вовсе не слабый мальчик и сможет постоять за себя без его помощи. Инумаки явно не нуждается в личном телохранителе. Потому сейчас парень принялся оглядывать практически полностью мерклое помещение, что скорее напоминало обычный двухэтажный дом, около лестницы которого он очутился, также неприятной деталью стали еле мигающие лампы на потолке. Возможно, что он спутал звук проклятья с треском одной из ламп, но всё так же бегло оглядывал помещение, слыша лишь собственное дыхание и гулкое биение сердца. Почему он боялся? Возможно, потому, что всегда ненавидел тёмные пространства, в которых был более уязвимым из-за отсутствия хорошей видимости. А возможно, потому, что до сих пор боялся темноты, что было его самым явным страхом, потянувшимся за ним прямиком из детства. Подавив все свои чувства, что стали скатываться в один огромный снежный ком беспокойства и тревоги. Коджи выпрямился и тихо выдохнул. Далее осторожными тихими шагами пробрёл далее по дому, чтобы осмотреть местность, но по итогу оборачиваясь буквально на каждый шорох, даже если этим шорохом была пробежавшая мимо крыса. Видно, что жилое помещение было не таким уж старым, обжитым ещё и детскими вещами, ручки и тетради которых лежали повсюду. Мията направился на кухню, что на первый взгляд могла бы показаться довольно уютной, если бы не выцвевшие обои, плохое освещение и грязная посуда, на которой побывали разного рода мерзости. Мерзостями Коджи обычно звал крыс и мышей, либо же насекомых, в том числе и пауков, которые обжили углы потолков. В этой комнате присутствовало ещё и окно, в которое юноша выглянул в поисках подсказок, где же он оказался. Но там была лишь сплошная чернота, словно этот дом находился где-то в небытие. — Лист горчица? — Мията услышал слишком уж знакомый сердцу голос, разносящийся по всему помещению, но так и не указывающий своё направление. Значит, Тоге никакой опасности не угрожает, а исходя из чуть более охрипшего, чем обычно, голоса, тот уже успел изгнать проклятье своим собственным. Это дало Коджи хоть какого-то душевного успокоения и, стоило ему развернуться и уже успеть слегка приоткрыть рот для ответа, как сзади раздался скрип деревянной лестницы, а после и такой же половицы совсем рядом с ним. Это заставило юношу обернуться обратно и полностью обомлеть перед увиденным. В паре сантиметров от его лица оказалась девушка, вернее её лицо, что было обращено в жуткой гримасе, по типу которых Мията обычно видел в фильмах ужасов. Широко раскрытые, бездонные, практически чёрные глаза смотрели прямиком на него, а под этими глазами виднелись ещё более чёрные круги, благодаря которым кожа девушки казалась мёртвенно-бледной, а смоляные длинные волосы каким-то образом потянулись к его шее. И как волосы вообще могут двигаться? Хотя чего тут удивительного? Нынче проклятья какие только трюки не выполняют. Но картина была действительно жуткой, особенно в такой опасной близости, потому Коджи, быстро придя в осознанное состояние, отшатнулся назад и уже практически успел коснуться девушки острым лезвием своей нагинаты, как та завопила и схватилась за горло, которое и хотел отрубить парень, отходя на небольшое расстояние. Внешность и поведение женщины напомнило Мияте о Каяко Саэки, что являлась мстительным духом особого класса. И каким образом она оказалась здесь и почему в свою жертву выбрала именно Коджи? Но все образующиеся вопросы и размышления он решил выкинуть куда подальше, сосредоточиваясь на действительной угрозе прямо перед ним. Атаковать Коджи решил первым, вспоминая заезженный совет отца о том, что лучшая защита — это нападение. Глупо, но действенно. Потому сейчас он с использованием контроля векторов в собственную пользу и вгоняя в оружие большое количество проклятой энергии, успел порезать проклятье и отрубить ему кисти рук, отчего то взвыло пуще прежнего. Времени Мията терять не хотел, сразу же замахиваясь для второй атаки, но, так и не успев провернуть свой план, практически запнулся о ту же самую девушку, что умудрилась поменять своё положение и оказаться сидячей на коленях на скрипучем от каждого действия полу. — Что бы сделал за измену? — прохрипела мстительная душа, цепляясь за бока Коджи настолько сильно, что её острые ногти разрывали одежду и начинали проникать дальше под кожу, отчего шаман почувствовал жгучую боль. И как она вообще успела отрастить отрубленные кисти рук за эту несчастную секунду? — убил бы? Отвечать юноша не желал, потому лишь отпрянул и вновь отрубил руки проклятью, только уже по самые локти, быстро глянув вниз на свою одежду, в районе боков которой образовались красные пятна крови. Это немного разозлило Мияту, отчего тот, решая не медлить, потянулся к волосам, вернее к резинке, что удерживала их и сплетала низкий хвост. За этот год волосы действительно отрасли, становясь уже заметно ниже плеч, пока Коджи повторял свои прошлые, оставшиеся после боя с Сугуру Гето махинации, проводя по волосам, а после касаясь правого глаза, радужка которого вновь становилась чёрной, одновременно с этим дотрагиваясь и до левого, радужка сиего уже стала белой. Таким образом, радужки глаз поменяли свой цвет и слегка светились в мраке жуткого дома, а молодой человек убрал нагинату на прошлое место и уже вновь бросился в атаку. — Отвечай! Что бы ты сделал, если бы твой ненаглядный изменил тебе? — девушка вновь прохрипела со спины Коджи, который начинал драться из постоянно бытующей агрессии, нежели чем из страха. — Он не такой, как ты, идиотка! Сама же изменила, теперь жалуешься. Надо было головой думать, у вас даже ребёнок был, — Мията даже слегка повысил голос, резко разворачиваясь и хватаясь за горло проклятья, которое под напором применения большого количества проклятой энергии начинало жечь, а пальцы и ладони мага буквально прожигали насквозь и расплавляли. Каяко схватилась за запястья шамана, крепко цепляясь за них и вновь царапая кожу острыми ногтями, отчего из появившихся ран стали стекать тонкие струйки крови, а Мията лишь увеличил силу и хватку. Потому Саэки потянулась руками дальше, пытаясь схватить за плечи или лицо, а волосы её, словно электризованные, потянулись к шее юного мага, начиная ответно душить. Но Коджи, будучи, очевидно, намного сильнее, начинал выкручивать шею проклятья, попутно хмурясь и вдыхая побольше воздуха, чтобы не задохнуться самому. Но, будучи в расширенной территории мстительного духа, польза была не на его стороне. Плюсом его действия вызвали у Каяко триггер, вспоминая моменты собственной смерти. Потому Саэки, ловко используя свои преимущества, полностью погасила свет в помещении, успев выбраться из хватки Мияты за счёт его секундной растерянности. Коджи затаил дыхание, находясь в полной темноте и теперь не видя свою противницу, но ведь усиленные благодаря своей технике чувства, конечно, присутствовали, и об этом проклятие даже не догадывалось. Потому Мията стал в ускоренном времени сформировывать чёрно-белый шар, смешивая обе свои энергии по отцовской технике Инь и Ян, пока руки девушки уже обвивались вокруг его шеи, пытаясь дать нужное для задушения давление, а ногти указательных пальцев начали свой путь от уголков губ, царапая дальше прямиком по всем щекам, в попытках изуродовать лицо парня. Видимо, хотела сделать его похожим на Кутисакэ-онну, что была мстительным духом и так же была убита своим мужем из-за ревности. Неужели понадеялась, что таким образом заставит его испугаться того, что его лицо теперь покроют шрамы? Ведь раны вдоль щёк были глубокими, чуть ли не продырявливая щёки насквозь, если бы не защитное поле. Да юноша был не так прост, решая просто не обращать внимание на боль, но после образуя вокруг себя защитное поле благодаря семейной технике контроля векторов, отталкивая и посылая давление рук девушки в свою изначальную сторону. Далее Коджи просто отпустил всю эту смешанного серого цвета энергию шарообразной формы, отчего та произвела огромный взрыв, уничтожая на своём пути всё, кроме самого защищённого Мияты. Каяко дала ему хороший отпор, но не учла всех возможностей своего оппонента, потому даже не успела куда-то сбежать, ведь проклятая энергия шамана была во всей её собственной расширенной территории, испепеляя её саму. А Коджи после тяжёлого выдоха и утихомирившегося взрыва оглянулся вокруг, наблюдая за тем, как прошлый жуткий дом разваливается, а в глаза ударяет яркий свет ламп на потолке здания торгового центра, а неподалёку уже слышится беспокойный голос. — Лист горчица? — Тоге, будучи действительно встревоженным за своего соулмейта, сразу же схватил Мияту за руку, разворачивая лицом к себе и взволнованными широко открытыми очами осматривая его. Слегка растрёпанные кудрявые волосы, границы чёрно-белых прядей которых немного размылись, делая небольшой перелив на серый, но уже возвращаясь в своё нормальное состояние, спадали на опущенное лицо Коджи. Глаза были прикрыты и слабо светились теми же чёрно-белыми цветами, но постепенно обретали свой привычный серый. Лицо было ещё более бледным, чем обычно. Прошлая резаная рана на скуле так и осталась, но в добавок прибавились новые, что брали начало от уголков губ и практически доходили до ушей, отчего даже лицо было украшено кровавыми узорами. На шее были заметны красноватые следы от попыток удушения, а по бокам, в районе талии, форма была чуть-чуть порвана, а те участки были окрашены в тот уже знакомый алый цвет крови. Также кровь стекала с исцарапанных запястий и отбитых костяшек пальцев прямиком до ладоней, а далее до кончиков пальцев, падая на пол. Но он всё равно победил мстительный дух особого класса, значит, он достоин. — Всё нормально, — Мията, наконец, подал охрипший и ещё более низкий, чем обычно, голос, приводя дыхание и внешний вид волос и глаз в норму, — не волнуйся. Тоге же был в добром здравии, потому что проклятие ему попалось довольно лёгкое, а победил он его, сказав лишь единственную команду. Но за Коджи он разволновался больше, чем за самого себя, теперь уложив руки на напряжённые после боя плечи одноклассника, а после уже привычно приставая на носочки, чтобы обнять его. Мията, уже практически пришедший в себя, осторожно обнял в ответ, положив руку на талию Инумаки, который стал заплетать ему привычный низкий хвостик. — Почему тут вообще был мстительных дух особого класса? Сатору-сан ведь сказал, что тут только одно проклятие максимум первого уровня, — Коджи искренне не понимал такого развития событий, жалуясь на это Тоге, который приглаживал его волосы, а он даже не возражал. — Зелёный лук? — Инумаки непонимающе приподнял брови, возвращая прошлое хладнокровье и заканчивая с прихорашиваем чужих волос, что до этого прилипали к щекам из-за крови. — Да, представляешь? Я изгнал Каяко Саэки, — Мията согласно кивнул головой с тяжёлым выдохом, пока он отвёл взгляд в сторону, чувствуя какие-то непонятные энергии неподалёку, но решая не заострять на этом внимание. После всего произошедшего ему могло легко привидеться. — Ммм... кунжут, — Тоге выглядел очень удивлённым, после короткой паузы вновь восстанавливая самообладание и опуская руки опять на плечи родственной души. — Я думал, это будет сложнее, — Коджи слегка наклонил голову в сторону, сузил глаза и задумался, хотя сейчас он действительно чувствовал себя усталым, но виду подавать не хотел. — Нори, — заклинатель пожал плечами, большим пальцем вытирая кровь с нижней губы векторного контролёра, которого сие действо вывело из мыслей. Для Инумаки Мията всегда выглядел прелестно, даже с разрезанными щеками и скулой, потому такой внешний вид его не остановил. А он, положив правую руку на затылок Коджи и зарываясь пальцами в мягкие кудрявые волосы, слегка надавил, чтобы тот наклонился ближе к нему. После чего свободной левой рукой шустро расстегнул молнию воротника, опуская его и подаваясь вперёд в направлении губ Мияты. И опять этот короткий, мягкий, но уже более уверенный чмок, после которого Тоге не спешил отстраняться, опуская левую руку на шею родственной души. Коджи, в свою очередь, поцеловал Тоге ещё раз, но уже по-своему настойчиво дольше. А руки его нашли своё законное место на талии и пояснице Инумаки, стараясь притянуть ближе к себе. А наблюдающие, которые должны были оценить работу учеников Сатору Годжо и решить, стоит ли поднять им класс, стояли в полном шоке. И почему Шестиглазый даже не удосужился сказать, что порекомендовал пару? Пару не простых учеников, а влюблённых.