20.10.2009.
Минхо поспешно насыпает в пластиковые миски кошачий корм, ладонью пробегается по каждой пушистой холке и макушке, поглаживая и почёсывая, и, расцеловав мордочку каждого из своих трёх питомцев, выбегает из дома. Он обещал Чану прийти на следующий день, а потому нёсся по широким улицам, пробираясь сквозь утренние толпы людей. Ему не терпится вновь увидеть Чонина и его записки на блокнотных листах. Их первая встреча вышла не самой удачной, ребёнок был встревожен, а потому хотелось увидеть его в душевном равновесии, в уюте и комфорте, принесённых отцом и братьями. И сестрой. Точно, у Чана была ещё девочка. Дверь кофейни Чана встречала его приветствующей вывеской и крупной надписью "открыто". Минхо не знал, почему его сердце так быстро стучало в предвкушении встречи с Чонином и его отцом, но он точно знал, что безумно сильно хочет их увидеть. Лишь манеры и понятие такта не позволили бы ему напрыгнуть на обоих с объятиями. Удивительно, что внутри здания его не ждала привычная атмосфера: посетителей было совсем мало, столика два было занято на самом последнем ряду рядом с окнами, кассовый прилавок был пуст, и ни Чонина, ни Чана, не было видно. Стоило уточнить, что никого из Бановых детей не наблюдалось в помещении. Минхо мог подумать, что ошибся зданием, если бы не знакомый интерьер и то смешное чучело волка на прилавке, которое неожиданно быстро оказалось достаточно близко, чтобы Ли смог с интересом ощупать его. Дверь рядом с прилавком открылась и Минхо пошатнулся. Чан. — О, Минхо, ты пришёл. Доброе утро. — Чан вышел к нему совершенно домашним. На голове у него был больший вьющийся вихрь, чем обычно, одежда была мятой, а сам вид сонным. Однако Чан не был расслабленным, скорее, напряжённым. — Да, доброе. — Кивает ему в знак приветствия, не в силах не уловить отсутствие привычного запаха яблок. Чан был как на иголках, хотя всем видом изображал спокойствие, от Минхо и это не ускользнуло. — У вас что-то тихо. Что случилось, где дети? Чан недолго молчит, а после, вздохнув, открывает рот, дабы что-то сказать, но его прерывает резкий хлопок двери, из которой он сам только что вышел, и оба мужчины подпрыгивают. Со второго этажа вышел высокий парень с длинными русыми волосами, его руки были сжаты в кулаки до такой степени, что аж костяшки побелели, а вены на предплечьях вздулись. Кажется, его звали Хенджин. Следом за ним с точно таким же хлопком железной двери вышел Джисон, держа в руках небольшие тёмные коробочки. — Ты же знаешь, что я редко ошибаюсь, Джини! — Кричит вслед Хенджину Джисон, прибавляя шаг, дабы успевать за парнем. — Я тоже не хочу верить, что это правда, но я просто предупреждаю тебя! Это очень опасно! — Да замолчи, Джисон! — Хенджин останавливается и резко разворачивается к тому лицом, глазами молнии в брата метая. Чан рядом с Минхо напрягся и нахмурился, готовясь в любой момент вмешаться. — Ты ошибаешься редко, но это не значит, что ты никогда не ошибаешься. Хенджин цедил сквозь зубы чуть ли не каждое слово, ненавистно глядя на Джисона. У парня яд изо рта лился и лился, да так много его, что им вполне бы хватило напоить ежедневное количество клиентов кофейни. — Пойми, я правда волнуюсь за тебя и Йеджи! — Ага! А за мать мою ты не волнуешься!? Ещё не ушедшие посетители на крик Хенджина оборачиваются, смотрят удивлёнными взглядами, а у Минхо в голове сплошное непонимание. Почему братья ссорились? Что успело произойти? Они так с утра? Чан поэтому так встревожен, как несушка по пришествию волка? Минхо слышит тихие ругательства со стороны старшего, тот осторожно его одной рукой отодвигает подальше, а сам направляется к эпицентру проблемы твёрдым шагом. Но голос его спокойный и ласковый: — Хенджин, Сони, пожалуйста, успокойтесь.. Оба парня оглядываются на своего отца. Джисон смотрит с надеждой, а Хенджин с неподдельной яростью. — Успокоиться? — Переспрашивает Чана Хенджин с очень оскорблённым выражением лица. — Да как я могу успокоиться?! Он нагадал, что моя мама умрёт! И Хенджин тычет пальцем в Джисона, который выглядит довольно подавленным, а Чан подходит к ним всё ближе, раскрывая руки, чтобы, вероятнее всего, обнять сыновей. — Хенджин, не воспринимай всё так прямо.. Сони мог ошибиться, что-то напутать.. — Я и говорю ему об этом! — Перебивает старшего Джин. — Но он упёрся как баран в новые ворота в свои гаданиями и эзотерику, продолжает меня уверять, что это правда! Чем тебе моя мать не сгодилась, а?! Джисон лишь сглатывает, его плечи содрогаются, а взгляд опускается в пол, не решаясь обратиться на Хенджина. — Скажи, чего ты до неё докопался?! У самого матери нет, так теперь на мою лезешь! — Минхо огибает взглядом три фигуры и понимает, что его приход не пойдёт на пользу. Он тут лишний. Не мешало бы уйти тихонько, да.. — Джини, ты же знаешь, что я бы никогда.. — Да заткнись уже! Вся эта твоя магия — херня полная! — Хенджин замахивается, и Минхо кажется, что он вот-вот ударит Джисона, а потому его дыхание замирает, но Хенджин лишь вырывает из рук брата тёмные коробочки и швыряет далеко в стену. На пол сыпятся гадальные карты. "Ты мне надоел" — последнее, что слышит Минхо до того, как Хенджин разворачивается к дверному проёму и вновь со всей силы хлопает дверью. Минхо молча подходит к поникшим Чану и Джисону и смотрит выжидающе. Чан первый обращает на него внимание, а на дне его глаз глубочайшее сожаление. — Минхо, прости. Ты не должен был этого видеть. — Не должен. Минхо слышит быстрые шаги сзади себя, а потому оборачивается, встречаясь взглядом с прибежавшим Феликсом. Юноша выглядел очень взволнованным, когда подходил к Джисону и крепко его обнял. Чан оставался стоять неподвижно. — Простите.. — Тихо произносит Джисон. Его голос был таким тихим, готовым надломиться в любую секунду и сойти на отчаянный крик. Минхо становится безумно жаль юношу. — Ш-ш-ш, Сони, ты не виноват. — Басит мягким тоном ему в ответ Феликс, обхватывая брата крепче своими руками. — Джини у нас всегда такой, своевольный. Ему будет сложно принять твоё видение, как и твои мысли. Но он справится, он ведь любит тебя. Пообижается и вернётся. Феликс покачивается с братом в объятиях, от чего лицо Чана чуть смягчается. Он смотрит на младших с искренней нежностью и лёгкой улыбкой, и Минхо очень не хочет их прерывать, но ему нужно. — Чан, — зовёт старшего Минхо, осторожно касаясь чужой кисти кончиками пальцев, — я пойду, не стану вам мешать. — Нет-нет, Минхо, всё хорошо! — Уверяет его Чан, мигом оживляясь. — Ты не помешаешь, всё хорошо. Чонин хотел тебя видеть.. Хочешь сходить к нему? Минхо тупо кивает, совсем не задумываясь над ответом. Чонин хотел его видеть. Это было очень приятно осознавать. Чан просит сыновей сопроводить оставшихся клиентов, передать им его извинения, повесить на дверцу табличку о закрытии кофейни, и приглашает Минхо проследовать следом на второй этаж, и тот идёт за ним, лишь у двери краем бокового зрения замечая, как Феликс расцеловывает заплаканное лицо Джисона. Он не придаёт этому особого значения. Минхо и Чан поднимаются по некрутым ступенькам, ведущим в квартиру Чана. Отчего-то Ли становится неловко, когда они оказываются на пороге у ещё одной железной двери, а потому он решает поинтересоваться о его волнующем. — Джисон и Хенджин поссорились из-за карт Джисона? — Скорее из-за видения Джисона. У них такое часто. — А что он видел? — Смерть мамы Хенджина. — Достаточно просто отвечает Чан, открывая дверь и пропуская Минхо в просторную квартиру, где пахнет пряностями и домом. — Джисон увлекается тем, что принято называть магией и эзотерикой, он и кулон у тебя для этого купил, радостный такой был. У него это хобби давно, перешло от его знакомой тётушки, вот и гадает. Джисон вчера гадал на ближайшее будущее вместе с Феликсом, ну и рассмотрел в картах смерть чьей-то матери, которая должна случиться сразу после длительного отъезда. — Стягивая свои туфли и накидывая домашние тапочки, говорил Чан. — Чай будешь? — Ну, если не затруднит. — Отозвался Минхо и последовал примеру старшего, снимая свои кеды. — А с чего Джисон и Феликс решили, что.. умрёт именно мама Хенджина? — Хенджин и Йеджи брат и сестра, они единственные, у кого есть мама. А ещё недавно Хенджин собирался уезжать в Таунсвилл учиться.. Минхо, сюда, кухня тут! — С усмешкой проговаривает Чан, заводя немного заплутавшего по комнатам Минхо в кухню. — Ой-ой, прости.. — Смущённо мямлит Минхо, проходя в уютную и красивую кухонку, по приглашению Чана усаживаясь за стол. — И по этому Хенджину нельзя уезжать? — Как сказал Джисон, да. — Пожимает плечами Чан, принимаясь возиться у верхних кухонных шкафчиков с посудой. — Но и не только по этой причине. Я стараюсь относиться к гаданиям Джисона нейтрально, но сейчас мне кажется, что он просто не хочет отпускать Хенджина. — Не хочет отпускать? Он ему дорог? — Очень..***
Хенджин залез на деревянную лавочку с ногами, прижимая колени к груди. Летний денёк, как и передавало утреннее радио, вышел довольно прохладным и ветряным, у Хенджина то и дело в глаза лезла длинная отросшая чёлка, из-за чего взор был неясен, как и небо, то и дело затягивающееся густыми тучами. Вот-вот плеснёт с небесных куполов. Взгляд юноши опущен в землю, подбородок уткнут меж сжатых коленок, а тело покачивается из стороны в сторону в такт ритма ништячковой песни Чемов, заедающий припев которой с утра прокручивается в голове и на кончике языка вяжет, так и норовя знакомым строчкам произнестись вслух. Хенджин решает, что посидит ещё минут десять от силы, и, если никого так и не будет, вернётся домой получать люлей от отца за дневной побег от работы. — Джини! — Хенджину казалось, что Всевышний услышал его и послал своего ангела — его снисхождение и Хенджиново спасение и любовь в одном лице. На лице нескрываемая улыбка. — Ты где так долго возился? Я уж думал, засну, ну или домой вернусь. — Поднимает голову Хенджин и показательный зевок в ладони прячет. — А это что? Джисон стоял перед ним с яркой улыбкой в потрёпанной и грязноватой одежде, протягивая букет местами увядших цветов. Ну ей Богу, небось у какой-нибудь бабульки с клумбы сорвал, негодник! — Это цветы. — Очевидное поясняет Джисон, продолжая улыбаться и теперь уже похохатывать. — Ну и зачем? Я не люблю цветы.. Хенджин ноги со скамьи опустил на землю, но букет чудной всё же в руки взял, отдавая всё своё внимание ему. Изучать это чумное творение Джисона было интересно, потому что цветы были самыми разными — сразу понятно, грабил сразу несколько клумб, — и даже несколько фаворитов Хенджина нашлось. Два розово-зелёных цветка с удлинёнными плотными кончиками заинтересовали больше всего. — Это же анигозантос? Он ведь домашний, ты где его взял? — На подоконнике какой-то семейной пары цвёл, вот я и сорвал парочку. Зато с папоротниковыми листочками сочетается.. Ай! — Джисон взвизгнул, берясь за макушку, по которой его только что стукнул Хенджин. — Дуралей! Ну и кто так делает?! Хенджин всем своим видом продолжал изображать недовольство относительно подарка Джисона, но в глубине его души разливалось приятное и такое родное тепло при одном только взгляде на этот адов веник. И даже эти украденные с чьего-то подоконника цветки анигозантоса не унимали этого чувства. Джисон быстро суёт скейт подмышку и хватает за руку выбежавшего из подъезда Хенджина, который оглядывается на окна своей квартиры. Он успевает заметить, как со своей комнаты в ярких просветах ночника за ними наблюдает Йеджи, а на кухне включается свет и за шторами появляется отцовская тень, прежде, чем полностью отвернуться в сторону их с Джисоном пути. Хенджин уже не первый раз сбегает из дома вместе с Джисоном на их ночные свидания. Именно так называла их сестра, мечтательно вздыхая по вечерам на свои романтические сопливые книжки. И он действительно мог стерпеть все крики и побои от отца, когда дело касалось Джисона и их совместных прогулок по ночным улицам Сиднея. Он не боялся гнева отца, потому что знал, что после каждой домашней ссоры Джисон обязательно поцелует его в нос и нежно погладит по щеке, а всё остальное станет не важным. — Ух, всё, мы далеко! — Останавливаясь и тяжело дыша прокричал победно Джисон. Он отпустил ладонь Хенджина только для того, чтоб согнуться и уткнуть её в собственное колено, шумно пыхтя после неплановой пробежки. — Чего твои проснулись вообще? — Йеджи разбудила отца в то время, как я выходил. — Вот же стерва! — Не говори так. Джисон смотрит на Хенджина недоверчиво, но не перечит и больше разговора о стервозности Йеджи не поднимает, лишь выдыхает рвано и опять берёт Хенджина за руку. Тот в ответ улыбается мягко, ловя в ответ отзеркаленное выражение лицо Джисона. Они медленно шагают к старому и довольно тихому для их большого и шумного города дворику, где обосновалась простецкая скейт-площадка. Как такового архитектурно правильного углубления для катания на досках не было. Если быть точнее, то углубления в принципе не было, быль лишь большой изогнутый пласт железа, который был опасен ни то что для выполнения трюков, но и для обычного и более-менее спокойного использования. Именно это привлекало безбашенных детей их возраста. — Я первый, хорошо? — Спрашивает Джисон, когда они подходят к именуемому скейт-парку. — Да, хорошо. Джисон улыбает, совсем кратко чмокает Хенджина в отросший висок и несётся к железному пласту. Хенджин глуповато стоит с полминуты, а после, тряхнув головой с счастливой улыбкой, направляется следом за Джисоном, но только по приближению к "скейт-площадке" сворачивает чуть в сторону и усаживается прямо на землю, принимаясь наблюдать за младшим. Джисон хорошо катался на скейте, гораздо лучше, чем Хенджин и Феликс. Они втроём это дело любили, но такую горячую страсть Джисона к деревянным доскам никто перенять и побороть не мог. Джисон совмещал в себе самые разные, интересные и совершенно несочетаемые хобби, с каждым из которых он справлялся и каждое из которых прекрасно подчёркивало его разностороннюю и яркую натуру. Сейчас Хенджину было грустно от того, что он не забрал из-под подушки свой скетчбук и грифель и не мог сделать несколько зарисовок того, как катается Джисон. Хенджина сильно утянули собственные мысли, причём до такой степени, что он не заметил первые капельки дождя, которые быстро затарабанили по железному пласту. Хенджин пришёл в чувства лишь тогда, когда большая капля брызнула ему на нижнюю губу и раздался звонкий крик. Крик Джисона. — Джини, осторожно! Хенджин быстро оглядывается, а когда смотрит вперёд, видит, как Джисон летит на него на скейте. Хенджин встать не успевает, Джисон ставит ногу на асфальт и пытается затормозить, в итоге слетая со скейта, который врезается в ноги Хенджина. — Ай-яй, чёрт! — Сони, погоди, не шевелись! Хенджин отбрасывает доску в сторону, забывая о собственной боли после столкновения, и подползает к Джисону, обхватывая его руками. — Чёрт, моя жопа! — Продолжает выть Джисон, держась за упомянутое мягкое место. — Да чёрт с твоей жопой, ты на ногу свою посмотри! Хенджин обеспокоенно ворчит, рукавом кофты вытирая кровь после неудачного Джисонова приземления на одну ногу. Джисон замолкает, наблюдая за действиями старшего, только кривится на обрывками отзывающуюся боль. Хенджин поднимает взгляд на лицо Джисона и удивляется тому, как близко они оказываются друг у другу. — Ты такой дурачок, Сони.. — Сам ты придурок! — Рявкает ему в ответ Джисон и резко тянет на себя, впиваясь жадным поцелуем в губы. Хенджин сначала удивляется, прибывая некоторое время в ступоре, а после начинает совершенно неумело шевелить губами, вторя немного смешным и нелепым движениям Джисона. Они целуется так по-детски, пытаясь казаться друг другу взрослыми и опытными, пьют с губ друг друга капельки усилившегося дождя, кусаются по неосторожности и шипят, но не отстраняются. Джисону нравится касаться своим языком чужого, чувствовать эту горячую влагу и даже не брезговать, что слюни Хенджина попали в его рот. Хенджин отстраняется первым и мутно смотрит в глаза напротив, облизывая свои распухшие после поцелуя губы. — Я могу звать тебя своим парнем? — Спрашивает совсем тихо Хенджин, слов которого почти не слышно из-за шума дождя. — Можно. — С счастливой улыбкой отвечает Джисон, смахивая с лица своего парня намокшую длинную чёлку. Они целуются ещё раз, но совсем по-обычному, как и всегда — нежно и невинно, совершенно осторожно и мягко. Джисон улыбается, а после смотрит за Хенджина и вновь взвывает. — Блять, Джинни, ты сломал мою доску!***
Минхо внимательно слушал рассказ Чана, время от времени делая глотки любезно сделанного и протянутого ему чая. Минхо удивило, что Чан не пользуется чайными пакетиками, а заваривает чай самостоятельно в небольшом дряхлом чайничке, железная сеточка которого ели-ели держалась на проволоке. Он выглядел ужасно. "Чонин любит травяной чай, поэтому и я к нему приспособился". Ещё больше Минхо удивило то, что Хенджин и Джисон были парой. Если бы не слова Чана, Минхо бы вполне мог подумать, что Джисон встречается с Феликсом, а не Хенджином. — И даже не смотря на то, что они в отношениях, они так серьёзно ссорятся? — Да. Хенджин привык считать, что Джисон занимается детскими выдумками и гороскопами, но он редко делает то, что сделал сегодня.. — Чан явно намекал на выброшенные в стену гадальные карты. — Я удивлён. — Честно признаётся Минхо, а Чан поднимает на него непонимающий взгляд. — Ну, в плане, я удивлён ото всей ситуации в целом, ну и ещё немного от того, что они.. геи. — Честно сказать, все мои дети нетрадиционной сексуальной ориентации. — С усмешкой произнёс Чан, явне не прибывая в огорчении от этого факта, однако он быстро сменился в лице. — Ой, прости. Тебе противно? — Что? Нет-нет! Ты что? Я.. вообще я и сам гей. Чан смотрит на него молча с полминуты, а после понимающе кивает. — Хорошо, я понял. Я бисексуал, раз у нас зашёл такой разговор. — С улыбкой поделился Чан, а у Минхо отчего-то на душе стало легче. Ему было бы сложнее, будь Чан гетеро. На кухне вышел Чонин с растрёпанными волосами, блокнотом и ручкой в руках. Он кратко улыбнулся и кивнул сначала отцу, а потом и Минхо. Минхо и Чан улыбнулись в ответ, приглашая сесть с ними. Чонин замешкался в своём блокноте, листая клетчатые страницы, и, находя нужную, зажал её ручками и показал Чану. Минхо смог разглядеть, чего хотел Чонин."Пап, что случилось? Я слышал крики и видел, как Джини-хен уходил. Феликс был взволнован."
Минхо подметил, что для своего возраста Чонин писал очень интересно. Почерк у него был аккуратный, предложения были понятными, простыми и краткими, орфографически и синтаксически правильными. Это действительно удивляло и вызывало некоторые вопросы. Минхо как-нибудь задаст их позже. — Хенджин и Джисон опять поругались. Ничего серьёзного, Хенджин скоро вернётся и всё будет хорошо, не волнуйся. — Отвечает на написанный вопрос Чонина Чан и тот кивает, отходя к нижним шкафчикам и ища там что-то. — Ты ведь волнуешься, Чан. — Конечно. — С горькой усмешкой подтверждает Чан. — Но я знаю, что они у меня не глупые. Джисона может успокоить только Феликс, поэтому я к ним не лезу, а Хенджин обдумает всё и вернётся. Я просто надеюсь, что он не пойдёт домой, иначе будет плохо.. — Будет плохо? Что не так с домом Хенджина? — Пап, там у кофейни люди собрались, жалуются, что мы закрыты. — В дверном проёме появился Феликс, на розовой футболке которого в районе грудной клетки были мокрые следы. — Мне их прогнать? — А, нет-нет-нет! Открывайте кофейню, я сейчас спущусь. — Чан поднялся из-за стола и подбежал к раковине, чтоб умыть своё лицо. Минхо на это хихикнул, а Чонин улепётал в соседнюю комнату. — Есть, Сэр! Феликс быстро скрылся, а Минхо поспешил пока есть возможность, немного рассмотреть квартиру Чана. В ней было три комнаты, не считая кухни и, вероятнее всего, ванной. Интерьер был обычным и достаточно современным, обои были светлыми, а потому мебель на их фоне выглядела мрачновато, но не менее красиво и комфортно. Минхо казалось, что именно такое Чану и подходило. Чан вышел с кухни, вытирая лицо прямо кухонным полотенцем, что ещё больше позабавило Минхо где-то внутри. Он лишь ухмыльнулся. — Хочешь заказать что-нибудь? — Я возьму еду на вынос. И выбрось этот свой чайник для чая, я смотреть на него не могу, он просто ужасен! В следующий раз я принесу тебе новый, а этот можно на горшки для цветов пустить.. Аргх, нет, его лучше просто выкинуть! Чан на это милое ворчание Минхо отзывается звонким смехом, а когда младший смотрит на него прожигающим взглядом, шутливо извиняется, обещая выбросить чайник и ждать от Минхо новый. Они обуваются и выходят из квартиры. Минхо работе семьи и её дальнейшему воссоединению мешать не стал, быстро сделал заказ и ушёл, будучи поглощённым мыслями о Чане и его детях. В очередной раз эта семейка даёт ему всё больше и больше почвы для размышлений. Он и не осознавал, что видит эту семейку почти каждый день и с каждым днём без её присутствия в его жизни становится всё скучнее и скучнее. Это было даже комично, ведь они всё ещё ему никто. Чан пригласил его завтра посидеть с Чонином, если он захочет. Конечно он захочет. Этим же вечером в квартиру Чана вернулся Хенджин, попросившись остаться с ночёвкой. Чан не смел ему в чём-либо отказывать.