Двадцать девятое августа, 2020
На него смотрят усталые серые глаза. Алфёдов смеётся так громко, что падает в ромашковое поле. (Что?) Он растерянно моргает, вглядываясь получше в кусты и цветущие — август же! — клумбы: во-первых, чтобы рассмотреть их получше, а во-вторых, чтобы проверить, что никакого наваждения перед глазами нет вовсе. Ну, просто так, честно, на всякий случай, потому что... Не то чтобы Алфёдов думает, что там кто-то есть, но лучше всегда ведь знать наверняка? Нико-— Джаст!
Ничего нет, только пёстрые островки растений и зелёные листья — ни серых глаз (чьих?), ни ромашек — и Алфёдов фыркает, приподнимая руку, чтобы показать Хайди и КлэшРейку выход из пришколького парка. Они смеются, и секундой позже Клэш ныряет куда-то вниз, пытаясь угнаться за юркой ящерицей. Разумеется, нет. Конечно, нет. Это, должно быть, усталость — или, может быть, последствия нетипичной для конца августа жары и стресса из-за перелёта и новых знакомств (потому что, блин, Алфёдову шестнадцать и он не подписывался ни на какие галлюцинации, не-не-не), или что-то... другое. Все хорошо. Он определённо не видит в цветочных клумбах силуэты незнакомых лиц. Стоп, ему абсолютно точно следует начать эту историю не так. Когда Секби успешно удалось предпринять свою попытку побега (возможно, это был не самый правильный выбор слов, но Алфёдов тут пытался рассказать ход событий, а не написать книгу), оставив его самого посреди кухни с кипящим чайником и кучей вопросов, в проходе сразу воцарился Клэш — тот самый первокурсник, отчего-то носящий летом шапочку. Собственно, только это и было причиной, благодаря которой Алфёдов так быстро запомнил его имя. Через пару секунд после него в дверях возникла Куркума (откуда-то она взяла чёрные очки и смотрела на них всех почти грозно), а следом за ней — невысокий Фарадей, уже успевший где-то достать ободок с ушками. Приманил их всех запах конфет или звук чайника, Алфёдов, честно говоря, предпочитал не догадываться — на маленькой кухне вдруг стало шумно и почти даже тесно, и, отыскав на втором этаже общежития все возможные стулья, они сгруппировались за столом, смеясь и толкаясь, словно кучка детей на школьной продлёнке. Потом к ним заглянула Виверна — присаживаться не стала, но мягко-мягко улыбнулась и напомнила про общий сбор в пять, после неё — Джей, задержавшийся поговорить, наверное, на пятнадцать или двадцать минут (он, в отличие от Виверны, был безудержно громким, а его черные склеры уже не особенно-то и пугали); а затем — затем по лестнице, громко хохоча, взлетел Хайди, и Алфёдов отчего-то сразу подумал, что они подружатся. У него вообще возникло такое... теплое ощущение, что вот это всё правильно: что Фарадей, чьи анимации и песни он только в интернете раньше видел и считал границами гениальности, показывает ему нелепые мемы на телефоне, или что Куркума стремительно убегает, когда Клэш начинает бросать в неё сыром (тот самый Клэш, который в пятнадцать написал какую-то крутую работу, связанную не то с физикой, не то с VR-технологиями и ездил с ней в другую страну; а ещё говорил, что знает про одну из программ, которую сам Алфёдов когда-то давно написал). И это... словно так, как оно должно быть изначально — без вот этих вот намёков на неловкость, которые представлялись ему, когда Алфёдов только поступал в Академию и читал статьи про студентов условного Оксфорда, словно— Словно всё так, как должно быть. Они провели за беседой какое-то время — значительное, на самом деле, если учитывать, что в какой-то момент Хайди вспомнил, что взял с собой игровую приставку и все резко осознали, что сидят тут без интернета, — и оторвались только, когда зарядка на ней почти села. Куркума в этот момент уже убежала к подругам (и откуда они взялись у неё, если приехала она час или два назад, а большинство старшеклассников собирались по правилам въезжать позже?), и Фарадей ушёл к себе тоже, сославшись на вежливость и необходимость разобрать сумки, оставив Алфёдова в обществе КлэшРейка и Хайди. И теперь он, в общем-то, понимал, чем близость к этой взрывной парочке всем грозила — хотя бы потому что они едва не свалились с лестницы, пока спускались на первый этаж, заблудились, нашли карту школы, а потом потерялись ещё раз, оказавшись не то в парке, не то в живом лабиринте, но Алфёдов определённо не собирался ни о чём жалеть. Фыркнув, он бросает короткий взгляд на новых знакомых и неуловимо приподнимает бровь. ...что же, даже если Алфёдов и считает так, то точно не собирается об этом говорить. КлэшРейк выглядывает из-за его плеча. — Думаешь о чем-нибудь крутом? Желто-черная ящерица замирает у него в ладонях — и это почти болезненно похоже на что-то, но Алфёдов правда не помнит — и Клэш задорно улыбается, когда фотографирует её на телефон прежде, чем отпустить на свободу. Алфёдов рассеянно моргает, глядя на исчезнувший среди травы пятнистый хвост. ...Так, о чем он говорил? — О Римской империи, — отшучивается Алфёдов, отступая от клумбы на несколько шагов. — Прости, это звучит так себе. Просто голова тяжёлая. КлэшРейк понимающе кивает, и какое-то время вдвоем они смотрят, как Хайди пытается поймать мобильный интернет. — Твое мнение — каким образом они собираются учить нас, если тут буквально не ловит связь? Алфёдов рассеянно моргает. Почему Клэш вообще внезапно решает спросить это у него? — Я имею в виду, это не то чтобы важно, но мне интересно, — хмурится КлэшРейк, когда опускается на каменную ограду (это вроде должна быть штука, стоящая вокруг клумбы, но Алфёдов не особенно-то уверен) и приглашает его есть рядом тоже. — В смысле, у нас не будет возможности свободно загуглить что-то или использовать интерактивные доски, или смотреть расписание предметов онлайн и сидеть в дискорде по вечерам, или— Он щурится, тянется ближе к Алфёдову и рукой рот прикрывает так, словно рассказывает самый страшный секрет. — Кроме того, местоположение школы это не выглядит причиной практически полного отсутствия мобильной связи, разве нет? — неопределенно выдыхает Клэш, складывая руки на груди. — Тут даже звонки едва-едва ловит, я не думаю, что... — Ты жалуешься, — счастливо скалится Хайди и опускается прямо на траву. — И без устройств с функцией умного дома проживёшь. — Так же, как и ты без посиделок с Лабусом в ММО и тикток-мемов, — беззлобно парирует КлэшРейк. Хайди издаёт возмущённый звук, и через секунду они с Клэшем шутливо падают куда-то в глубь кустов. Алфёдов фыркает и определённо не снимает их на телефон. — Но у учителей есть интернет, — коротко замечает он, когда Хайди вытаскивает из рюкзака бутылку с водой, а Клэш пытается отряхнуть шорты от следов травы. — В смысле, у Виверны и Джея точно — мне кажется, что это скорее вопрос браузера? КлэшРейк задумчиво складывает руки на груди. — Может быть, — признает он, прижимаясь спиной к каменной ограде, — или нет, подожди! Возится с рюкзаком, вытаскивая оттуда ручку с блокнотом, щёлкает колпачком и небрежно выводит на бумаге имена первокурсников в столбик, размечая крупными росчерками то, что, Алфёдов догадывается, является подобием карты. Наклоняется ближе. — Хайди живёт на юге, — отмечает Клэш маленькую фигуру забавной акулы, — Ты ближе к северу, я ещё дальше, Куркума и Кролик... не так далеко отсюда, так что их пропускаем, Фарадей примерно вот здесь — ставит на карте аккуратные буквы «YF». Алфёдов переглядывается с Хайди, и вдвоем они тихо наблюдают, пока КлэшРейк указывает место жительства ещё несколько студентов. — Связь пропадает почти сразу, как только мы заходим за ворота Академии? — Сигнал глушат, — догадывается Алфёдов. КлэшРейк довольно улыбается. — В точку! Я считаю, что тут задействована какая-то избирательная система, позволяющая нам «не отвлекаться от учебного процесса», а профессорам — этот же процесс осуществлять, ну, с некоторыми исключениями, — он поднимается и убирает блокнот обратно в рюкзак. — Довольно объяснимая штука на самом деле, хоть и не особенно приятная. — Да вообще не приятная! — беззаботно возмущается Хайди, когда они направляются в зону выхода. — Но мне кажется, что кто-то из наших так или иначе уже нашёл способ преодолеть эту систему, разве нет? Алфёдов заинтересованно смотрит на него. — Есть инвайт? — Есть шанс не умереть из-за переизбытка учёбы, — весело хмыкает Хайди. — Я спрошу у Ники или Лабуса. Клэш, отбежавший на несколько метров вперёд, активно кивает — Алфёдов предполагает, что таким образом он показывает, что тоже задействует свои связи — и на некоторое время они погружаются в какой-то отвлечённый диалог на тему дизайна веб-сайтов, единогласно решив рассказать обо всем остальным первокурсникам после «программы знакомства». Если честно, он не очень-то понимает, каким образом время до пяти пролетело так быстро, потому что они, ну... просто гуляли. И строили разные теории, конечно, но это точно не заняло много времени — по крайней мере, Алфёдов так не считает. Однако, им правда уже было пора возвращаться, чтобы встретиться с Джеем, Виверной, ребятами и, возможно, кем-то ещё (ну а вдруг?), и Алфёдов правда не хотел опаздывать — по всем тем причинам, которые он уже сто раз указывал. А ещё ему хотелось разгадать все тайны этой таинственной Академии — а они, Алфёдов после всех сегодняшних разговоров был уверен, существовали, — и для этого ему необходимо было следовать правилам. По крайней мере, на этом этапе, чтобы уж точно было без подозрений. И снова встретиться и поговорить с Секби — если он не будет пытаться говорить загадками и что-то скрывать. Перешагивая через бордюр, Алфёдов решает составить и записать позже примерный список вопросов — и даже если старшекурсники или профессора по классике жанра не станут отвечать, он думает, что в любом случае найдёт себе сторонников. Хайди ненадолго останавливается, когда они проходят мимо других ворот, и стоящий за его спиной Алфёдов разглядывает грузовик, проезжающий мимо КПП. Его взгляд непроизвольно задерживается на изображённом на кузове гербе. КлэшРейк делает задумчивое выражение лица и почти бережно пихает их локтем. — А уже не слишком поздно для доставки продуктов? — неопределенно уточняет Хайди, когда машина проезжает дальше. — Может быть, — растерянно замечает Клэш. Алфёдов кивает, отмечая, что тот явно собирается запомнить эту информацию на будущее. Почему-то ему кажется, что это им понадобится.