— Как вам известно, Геллерт Гриндельвальд год назад заполучил древний артефакт, способный дать ему власть над мертвецами, — Уильям начал свой рассказ. — С его помощью он создал армию инферналов, которая бесприклсловно ему подчиняется. Однако, используя реликвию, он смог, скажем так, разделить свой контроль. Мощь артефакта была безумной, но её все же можно было подчинить. Я не знаю, как именно он выбирал своих посредников, но кому-то камень подчинялся, а кому-то нет. Меня не было среди счастливчиков. Да что меня, даже Винда, правая рука Гриндельвальда, не смогла обуздать мощь артефакта. Однако два человека все же были избраны камнем. Одной из них была женщина, окончившая Колдовстворец, Нина Зеник, а вторым мужчина, недавний выпускник школы магии Махотокоро, Вэй У Сянь. Таким образом единая армия мертвецов разделилась на три.
— На три? — решила уточнить Тина.
— Третьей армией управляет сам Гриндельвальд, — Уильям скрестил руки на груди. — Интересно то, что эти люди не полностью свободны, — он почесал кончик носа. — Скажем так, камень дал им свою силу, однако он подчинил их воле своего хозяина. Без дозволения Гриндельвальда они не смогут сделать и шага.
— У них осталась собственная воля? — спросил Ньют. Он понимал, что Гриндельвальд не опустится так низко, чтобы использовать Империо, однако эта магия была другой.
— Да, Гриндельвальд не полностью их контролирует, однако они физически не могут ослушаться его приказа. Он не управляет их мыслями полностью, однако блокирует те, которые ему не нравятся. Я не знаю, как именно работает эта магия. Она слишком древняя и сложная для восприятия. Тем более мне. Гриндельвальд сказал, что пока их помыслы чисты, он не будет вмешиваться, что бы это не значило.
— Что является его следующей целью? — спросил Тесеус.
— В Перу, в городе Куско когда-то находилось место, которое маглы прозвали проклятым из-за тёмной энергии, которая каким-то непонятным образом концентрируется там. Гриндельвальд долгое время изучал это место и пришёл к выводу, что это природная концентрация тёмной энергии. Скорее всего источник появился благодаря ритуалам жертвоприношения волшебников прошлого. Но особенность этого места не только в концентрации силы. Оно связано с другими точками на всем земном шаре, являясь, своего рода, эпицентром. Если Гриндельвальд сумеет соединить свою магию с этим источником, он не просто сможет подчинить своей воле каждого мертвеца в любой точке мира, это сделает его магию искаженной, тёмной и невероятно могущественной. Возможно, он никогда больше не будет прежним.
Дамблдор с трудом проглотил слюну.
— Ты знаешь, когда именно он собирается отправиться в Куско? — поинтересовалась Тина.
— Да, — Уильям кивнул. — Я знаю весь его план.
— Господин Уильям, — обратился к нему Юсуф.
— Можно просто Уилл.
— Что ж, Уилл, вся эта информация невероятно ценная, однако тот факт, что вас не убили и вы не сбежали, недостаточен для того, чтобы вам полностью довериться. Вы можете выдать нам часть правды, а потом предать. — он улыбнулся уголками губ. — Имею опыт.
— Понимаю, — Уильям кивнул ему. — И, если честно, я не знаю, как…
— Позвольте мне, — Куини вошла в комнату. До этого она укладывала Алека спать. Девушка внимательно посмотрела на Уилла, а затем кивнула. — Он говорит правду.
— Вы и есть Куини Голдштейн, — Даррем бросил изучающий взгляд на девушку. — Знаете, о вас столько говорят.
— Мне не интересно, что говорит обо мне Геллерт Гриндельвальд, — девушка высоко подняло голову, но её голос выдавал напряжение.
— Поверьте, о вас отзываются не так плохо.
— Я же сказала, — она изящно уселась на стул, — мне не интересно.
— Хорошо, — Тесеус положи руки на стол, — допустим, Гриндельвальд получил связь со всеми кладбищами мира. Но собрать такую армию в одном месте нереально. К тому же, большая часть тел уже в таком состоянии, что из них не сделать инферналов.
— Вот мы и подобрались к самой интересной части, — Уилл тяжело выдохнул. — У него было видение. Помните его выступление в Париже?
— Да, — Тесеус стиснул зубы.
— Он показал нам грядущую войну, — серьёзно сказал Якоб.
— Гриндельвальд сказал, что она уже близко. Меньше, чем через год начнётся нечто ужасное, за что в ответе будут маглы.
— Что?! Нет! — Куини бросила взгляд на Якоба.
— Мы… мы можем вмешаться в это? — Ньют был явно обеспокоен.
— К сожалению, — тяжело вздохнул Фламель, — как маглы не могут вмешиваться в волшебный мир, так и волшебники не имеют право влиять на мир маглов.
— Но… но… Якоб мой муж! — Куини крикнула слишком громко, а затем оглядела всех присутствующих. — Его жена волшебница, его сын волшебник и… и возможно, второй ребёнок тоже будет волшебником. На него же должны распространяться наши законы.
— Куини, — Якоб подскочил и подошёл к жене. — Второй? Ты не говорила…
— Да, — девушка прикусила губу. — Я хотела сказать в более хорошей обстановке, но… Сейчас это не важно! Сейчас мы должны…
— Любовь моя, — Якоб взял её руки в свои и поцеловал её длинные пальцы. — У нас с тобой все будет хорошо, я обещаю тебе. Мы с тобой и не из такого выпутывались, помнишь?
— Мистер Ковальски, — Дамблдор обратился к мужчине, — я лично сделаю все, что в моих силах, чтобы ваша семья была в безопасности.
— Спасибо, — Якоб кивнул ему, пока Куини кусала собственные губы.
Тина и Ньют тоже встали и подошли к ним, дабы поддержать, а ещё чтобы поздравить с новостью, которая так неожиданно всплыла на поверхность
— Прошу прощения, — Уилл приподнял руку, — а почему на нашем собрании магл?
— Вижу, Гриндельвальд на вас всё-таки немножко повлиял, — Лали скрестила руки на груди. — Он член нашей команды, незаменимый член.
— Прошу прощения, — усмехнулся Дарем. — Ничего против маглов не имею, я сам полукровка.
— Мистер Дарем, — обратился к мужчине Элфиас, — если я правильно вас понял, вы хотите сказать, что если Геллерт Гриндельвальд свяжет свою магию с магией источника, то через год, когда в мире маглов начнётся война, он сможет использовать убитых солдат в качестве инферналов для войны с волшебниками?
Когда Дож произнёс это вслух, каждый из людей, находившихся в комнате, ощутил мурашки по всему телу и всепоглощающий страх перед грядущим.
— Верно, — Уильям кивнул ему. — Более того, я переживаю, что такая связь с тёмной магией полностью сотрёт его личность и сделает его чем-то безумным.
— Как будто он сейчас паинька, — пробормотал Аберфорт.
— Аберфорт, — Альбус недовольно посмотрел на брата. — Уилл, вы говорите нечто подобное уже второй раз, но я так и не понял, что именно вы имеете в виду.
— На самом деле, я и сам не понимаю, — Уильям провел ладонью по волосам. — Эта магия настолько древняя, что невозможно предугадать, как она будет себя вести. Однако, я полагаю, тьма источника выжжет из Геллерта Гриндельвальда все то светлое, что в нем осталось.
— То есть ничего не изменится, — усмехнулся Аберфорт.
— Я бы так не сказал, — мягко ответил ему Дарем.
— Куини, — в комнату вошёл Аурелиус, держа за ручку маленького Алека. — Он категорически отказывается спать.
Аурелиус Дамблдор так и не смог полностью оправиться от сокрушительного влияния Обскура на его тело, поэтому выглядел ужасно худым и болезненным. Его кожа стала практически белой, а тёмные вены виднелись под кожей. Чёрные круги под глазами никак не исчезали, а лицо выглядело впалым и ещё более угловатым. Аурелиус едва стоял на ногах и порой ему было тяжело говорить, однако он все ещё был жив. Никто не знал, почему и что именно поддерживает в нем жизненную энергию, но он изо всех сил сражался со своей судьбой за пару счастливых лет.
Обычно Аурелиус сидел у себя в комнате, но сейчас он не смог сидеть в стороне. И дело было не только в Алеке. Он хотел принять участие в сражении против Геллерта Гриндельвальда.
— Ох, Алек, — Куини подошла к ним и взяла сына на ручки, — ну, сколько раз можно повторять, тут взрослые обсуждают важные дела.
— Но я тозе хочу вазные дела!
— Сейчас важное дело для тебя ‐ это поспать. Верно, дядя Ньют? — Куини посмотрела на Саламандера.
— Да-да, — серьёзно ответил Ньют. — Это очень важное дело.
— Плавда? — Алек смотрел на маму своими большими глазками.
— Правда-правда, — Куини потрепала малыша по голове. — А теперь мы с тобой пойдём. Мистер Дамблдор, — девушка повернулась к Альбусу, — спасибо вам. Сейчас я вам больше не нужна?
— Иди, иди, — мужчина тепло улыбнулся, провожая взглядом Куини и Алека.
— Значит, вы и есть шпион легиона, — Аурелиус с трудом присел на один из стульев, что стояли в комнате.
— Да, — Уильям кивнул ему. — Уильям Дарем.
— И насколько близко вы подрбрались к Гриндельвальду?
— Достаточно близко.
— Нет, — Аурелиус откинулся на спинку стула и выдохнул. — Никто не может подобраться к нему достаточно близко. Даже если ты уверен, что на шаг впереди него, то, поверь, это он впереди тебя на два шага. Если ты думаешь, что ты смог понять его цели и идеи, значит он манипулирует тобой. Он заставляет тебя видеть только то, что хочет, чтобы ты увидел. Ты шпионил за ним всего лишь год. Я не верю, что ты подобрался так близко к нему.
— Почему же? — Уильям вопросительно поднял бровь.
— Потому что я сам долгое время находился под его влиянием. Я знаю, как он умеет манипулировать людьми.
— Я согласен с тобой, Аурелиус, — Дарем скрестил руки на груди. — Гриндельвальд слишком опасен, однако я все же смог подобраться к нему близко, не став жертвой его манипуляций.
— И как же?
Уильям Дарем широко улыбнулся, словно ему не терпелось ответить на этот вопрос.
— Я стал его любовником.
В комнате воцарилась гробовая тишина. Все уставились на Уильяма в немом шоке, Тесеус и Лали даже едва заметно приоткрыли рты. И только Ньют смотрел не на Уилла, а на Альбуса, который не выглядел шокированным. Мужчина в эту самую секунду разбился вдребезги.
Единственное, чего Ньют не увидел, это то, что и Аберфорт смотрел на брата.
— Прошу прощения, — давящую тишину первым нарушил Якоб, — не поймите меня неправильно, я ничего не имею против однополых отношений. На самом деле, я и сам считаю, что каждый имеет право любить того, кого хочет любить. Однако. КТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, В ЗДРАВОМ УМЕ СТАНЕТ ЛЮБОВНИКОМ ГЕЛЛЕРТА ГРИНДЕЛЬВАЛЬДА?!
— Ну, — Уильям усмехнулся и пожал плечами. — Он замечательный любовник. Чуткий, заботливый, а в постели…
— Довольно! — крикнул Аберфорт. — Я не хочу слышать, какой в постели Геллерт Гриндельвальд!
— Поверь, не ты один, — шок так и не сошёл с лица Тесеуса.
— Между прочим, этот метод оказался самым действующим, — Уилл потёр свои руки. — Вы и представить себе не можете, какой он разговорчивый после секса. Может рассказать обо всем, что у него на душе, о своих планах и целях, о…
— Пожалуйста, — еле слышно произнёс Дамблдор, — нам не нужны подробности.
— Факт остаётся фактом, я подобрался к нему достаточно близко, чтобы раздобыть необходимую информацию.
— В таком случае, — Тина положила руки на стол, — когда Геллерт Гриндельвальд собирается навестить Куско?
— В канун дня всех святых, в ночь, когда магия просачивается в мир маглов.
***
Собравшиеся в Кабаньей Голове договорились встретиться через три дня и обговорить дальнейшие действия, потому что каждый из них должен был подумать о том, что именно он может сделать. Было решено вновь собрать план по кусочкам, дабы иметь эффект неожиданности.
Альбус не стал ни с кем разговаривать и направился прямиком в Хогвартс. Даже Элфиас не повлиял на его настроение, которое было уничтожено за одно мгновение. Однако Дамблдор попросил брата приютить Дожа у себя на эти три дня. Элфиас же, в свою очередь, предпочёл не беспокоить Аберфорта и поселиться в какой-нибудь гостинице. Прежде чем уйти, он подарил хозяину трактира целый мешок глиняной посуды.
Минерва уже давно ждала Дамблдора в школе, однако у мужчины не было сил рассказать ей о том, что было решено на собрании. Он пообещал поговорить позже.
Дамблдор вошёл в свой кабинет, в место, в котором он чувствовал себя как дома, сел за свой стол и закрыл лицо руками.
Он не знал, что можно испытать настолько сильную душевную боль. Если до этого в его сердце существовала хоть какая-то надежда, сейчас она исчезла, не оставив и следа. Геллерт… Нет, Дамблдор понимал, что не имеет право страдать по мужчине, который не принадлежит ему, с которым его не связывают какие-либо отношения, однако… было очень больно.
Геллерт всегда говорил, что его не интересует секс, плотские утехи без чувств. Если… если он лёг в постель в Уиллом, это означает, что он… что он любит…
Альбус больно прижал ладонь к губам и зажмурился. Геллерт не был его возлюбленным. Не был. Не был. Но у Альбуса была надежда. Когда он увидел, что патронус Гриндельвальда принял облик феникса, он на самом деле поверил, что Геллерт все ещё любит его, что все это не притворство. А если в его сердце живёт любовь, значит она ещё может повлиять на его решения, может изменить его, вернуть… вернуть прежнего Геллерта.
Но прежнего Геллерта не существовало. На свете был лишь один Геллерт Гриндельвальд, который сейчас шёл по пути тьмы.
Геллерт Гриндельвальд, который больше не любил Альбуса Дамблдора.
— Кто теперь будет любить тебя, Дамблдор? — прошептал Альбус. — Ты совсем один.
Он прикрыл ладонью глаза и медленно вдохнул через открытый рот. В какой-то момент он осознал, что плачет.
Дамблдор почувствовал резкий порыв воздуха и столь знакомый жар. Когда он открыл глаза, он увидел, что Фоукс, теперь уже его феникс, сидел на столе перед Альбусом. Птица прыгнула ему на колени, её глаза наполнились слезами, и феникс приложил свою голову к груди Альбуса. Слезы феникса, способные исцелять раны, пропитали рубашку Дамблдора в том месте, где у него билось сердце.
— О, мой дорогой Фоукс, — Альбус погладил феникса по голове, — Спасибо тебе. Но… мне так жаль, но тебе не исцелить моё сердце.
Птица подняла свои глаза и посмотрела на хозяина.
«Нельзя исцелить то, что разбито вдребезги».
***
Геллерт Гриндельвальд стоял в своём кабинете и созерцал восхитительный пейзаж заснеженных гор. Было в них что-то умиротворяющее, насыщающее силами. Мужчина закрыл глаза, а когда открыл, увидел облако дыма, а затем видение стало проясняться и перед ним появилось что-то, похожее на гигантский гриб, созданный из пыли. Геллерт стиснул зубы. В последнее время это видение слишком часто посещало его. И он был готов поклясться, что видит два разных видения с этим взрывом в форме гриба.
— Как все прошло? — он резко повернулся спиной к стеклу, на котором уже начало появляться изображение Дамблдора.
— Всё прошло очень хорошо, — в его кабинете стоял Уильям Дарем. — Их легилимент ничего не заподозрила.
— Кто входит в легион?
— Николя Фламель, Альбус Дамблдор, Юсуф Кама, глава отдела мракоборцев Магического Конгресса Соединенных Штатов Америки, глава Британского отдела мракоборцев и их приспешники.
Геллерт улыбнулся краем губ. Неужели Альбус на самом деле думал, что Гриндельвальд не узнает его почерк.
— Что ты им сказал? — Геллерт подошёл вплотную к Уильяму.
— То, что в праздник дня всех святых вы отправитесь в город Куско к источнику древней магии, дабы подчинить её. Я рассказал им о том, что вы передали часть силы артефакта Нине и Вэй У Сяню и то, как именно они могут ей пользоваться. Также я сообщил им о вашем видении.
— Значит, они придут. Приведут своих людей.
— И у вас будут зрители, — Уилл улыбнулся. — И те, кого можно будет принести в жертву.
— Ты хорошо постарался, — Гриндельвальд положил руку Дарему на плечо.
— Ещё кое-что.
— Да? — Геллерт чуть наклонил голову.
— Я позволил себе чуточку самодеятельности и добавил к своей истории один вымышленный факт.
— Какой именно?
— Я сказал им, что я ваш любовник.
Гриндельвальд застыл и убрал руку с плеча Уилла. Его брови сошлись на переносице и он недоумевая заморгал.
— Зачем, во имя Мерлина, ты это сказал?
— У них были вопросы касательно того, как я за один год вторгся к вам в доверие. Вот я и подумал, что это неплохой аргумент. К тому же, они были в таком шоке, что, мне кажется, теперь они будут слепо верить каждому моему слову.
— Твоей целью было шокировать их?
— Моей целью было свести все подозрения к нулю. Мне не важно, что они обо мне думают, но если они верят в то, что я могу добыть любую информацию своим телом, то это мне лишь на руку.
— Это… любопытный ход, — Геллерт потёр подбородок. — Странный, но любопытный. Точно скажу, что несколько человек не будут задавать тебе никаких вопросов, однако, — он вдруг захихикал, — о, Уильям, — Гриндельвальд подошёл к нему и взял его лицо в свои руки, — ты нажил себе врага.
— Вы недовольны, Сэр? — зрачки Дарема расширились.
— Нет, — Геллерт лукаво улыбнулся, — речь вовсе не обо мне.
