Терновый Венец

      Однако задерживаться она не хотела. Колкое чувство стыда всё ещё дёргало душу, отчего нужно было живее принести головной убор его обладателю. Сняв с себя его, девушка поспешила наверх, поднимаясь по той же самое лестнице, и, обойдя знакомые по прошлому пути три двери, она вновь услышала голос. На этот раз более размеренный.       Подойдя к комнате, служанка внезапно остановилась. Оттуда послышалась другая речь, глубокая и монотонная. Спутать Флау было не с чем.       Сначала она хотела постучаться в дверь, но, поняв, что прервав их диалог, они будут не в большом восторге, решила подождать, пока тот окончится. Мужчины говорили чётко и спокойно, но так, что было слышно даже за пределами и удержаться от подслушивания, казалось, очень трудно. И, снова поддавшись любопытству, она тихо, чтоб никто не услышал, приоткрыла дверь.       — Это ты ещё не был в Стамбуле! — с улыбкой говорил судья Флау, — какие там десерты, ей-богу! А какие виды, дух захватывает!       — Ну, это пустяки, — отвечал его друг, — У турок такой город только один, а вот побывали бы вы хоть в Бургосе! Право, это то самое место, ради которого стоит отдать всю свою жизнь.       — Может, как-нибудь свозишь меня туда?       — Если настаиваете! Фрицу бы, кстати, тоже понравилось. Насколько я помню, он мечтал о приключениях.       Они ненадолго замолчали, а Фалеа лишь сильнее напрягла слух. Сначала она хотела просто постучаться, пока не стало слишком поздно, но интерес снова переборол здравый смысл. Тем более, речь зашла о Фрице, а ей бы не помешало узнать о нём что-то новое.       — Кстати о нём, — будто прочитав её мысли, отозвался оратор, — Ты так и не бросил этого… мальчика.       — Да, — после небольших раздумий отозвался Флау, — Я уже к нему… привык. Понимаешь, иногда я даже всерьёз принимаю его за сына.       — Даже не знаю, хорошо это или плохо. Поэтому ты и отдал его в монастырь.       — Отчасти…       Они снова надолго замолчали, пока Фалеа нахмурено думала, стоит ли знать об этом Фрицу или он уже в курсе. Флау тем временем продолжал:       — Как, собственно, дела в Испании? Я слышал, вы стали догонять Голландию в кораблестроении. Мои реформы работают?       — О да, ещё как. После оглашения Манифеста о валюте, песета наконец-то начала смещать французские монеты. Пускай и не полностью.       — Это хорошо.       Снова пауза. Было слышно лишь, как скрипел пол под тяжестью кожаных сапог одно из мужчин. Девица замерла, будто вкопанная. Она бы так и простояла, подслушивая длинный разговор двух занятых господ, если бы дальше за коридором, за плавным поворотом к балкону, на котором пел хор, не прервал её слух сначала тихое, а потом всё более громкое и точное, будто часы, постукивание.       Отпрянув мигом от двери и обронив берет, девушка ринулась к лестнице, но быстро осознала, что уходя по главному входу, сможет привлечь ещё больше внимание. Потеряв столь драгоценное время, Фалеа в панике метнулась в первую попавшуюся дверь, надеясь найти своё спасение там. Может, шкаф или кровать или ещё что-нибудь, где можно было спрятать своё небольшое тельце.       Однако, войдя туда, в обзор её зрения упало только окно. Ничего другого в комнате не было от слова совсем.       «Для чего, чёрт возьми, она вообще нужна!?» — промелькнуло у служанки в голове вместе с усиленным шагом чьих-то ног. На деле они не были такими громкими, но разыгравшееся внутри девушки чувство вины за подслушивание — а тем более в церкви! — делало свой страх за наказание как можно серьёзным. Кашель, издаваемый идущим человеком, прозвучал как будто за спиной и, не придумав чего-нибудь более адекватного, например, просто зайти за дверь и там подождать, Девушка поспешила в окно, в надежде перейти на той стороне на какой-нибудь карниз или подоконник. А уже после осторожно спрыгнуть своими двоими на траву.       Такой действительно был, однако вверху. Выскочив половиной тела, Фалеа потянулась до него, но, остановившись в области таза, неприятно упёрлась в рамы окна. Оно было уже, чем девица могла подумать.       Так и не дотянувшись до карниза, она потихоньку начала осознавать ситуацию. Сразу на ум пришла мысль вытолкнуть себя руками обратно, в комнату, чтоб быть пойманной хотя бы без позора. Но то, за что стоило ухватиться при попытках спасти себя и свой зад, к сожалению, отсутствовало. Протолкнуть себя обратно так и не получилось, лишь наоборот, она чуть не перевернулась, тем самым почти задрав юбку.       Тут она сдалась. Закрыв покрасневшее от стыда лицо руками, Фалеа с бешеным сердцем стала ждать своего обнаружения. А сколько-то Жизель потом будет смеяться, ох. Да что там Жизель, ей бы в принципе с честью остаться!       — Знакомая юбочка, — Раздался ехидный голос сзади, кажется, закрывающий дверь, — Не говоря уже о более выделяющихся… местах.       Голос оказался ей ведомым и не зря. От сказанных слов, краска нахлынула на лицо с ещё большей волной.       — Ф… Фриц!? — почти выкрикнула она, — это ты!?       — Я-я, — отвечал священник, — В отличие от некоторых, стою на ногах.       — Вытащи меня! Быстрее!       Фриц с хитрющей мордой лисы словно задумался, скрестив руки на груди.       — Ну! — Фалеа начала постепенно переходить из стыда в смущение и желала как можно скорее оказаться в пристойном положении.       — Что, ну? — Священник, прикинувшись дурачком, развёл руками.       — Фриц, пожалуйста! У меня ноги затекают…       — Ладно-ладно… — Сжалившись над подругой, монах подошёл к ней чуть ближе и снова пал в раздумья.       — Ну! — Вновь повторила девица, — Что встал!?       — Я тут подумал… — Медленно говорил дьякон, — куда вас брать-то? За что?       — Да за что угодно! Только… только не за то, о чём ты думаешь!       Он хихикнул, неловко приобняв девушку за таз. Та разгорелась ещё сильнее, надув свои щёки и сжав ладони в кулаки.       — Фриц! — Уже почти кричала она, — Я же просила!       — А мои руки чисты, — Невинно отвечал Фриц, закрепившись сапогами к полу. Затем он помедлил, и внезапно кинул: — Вам как можно нежнее или как можно быстрее?       Служанка закрыла лицо руками, клявшись задушить его, но от лишних воплей сдержалась. Она до сих пор не понимала, как их ещё никто не услышал, но хвалила Бога за это. Иначе ни Фрицу, ни ей бы не поздоровилось. Ну ладно Фриц, ему-то хоть заслужено! Будет знать, как говорить такое.       Так и не дождавшись ответа, дёрнув юбку сзади, священнику удалось с первого раза вытащить Фалею. Не ожидав этого, он чуть не потерял равновесие, быстро переставляя ноги, пока не нашёл устойчивое положение. Девица же, не ожидая такого резкого освобождения, взвизгнула и тут же закрыла рот руками. По инерции она последовала за всё ещё обнимающим её монахом, где под конец совсем обмякла и в лёгком шоке наполовину сползла на пол, заставляя Фрица немного нагнуться.       Когда оба, наконец, устойчиво встали на ноги, Фалеа сразу же раскраснелась и засмущалась, стараясь не смотреть в лицо дьякона. Закончив теребить юбку, девица обошла его, резво стремясь к выходу, однако Фриц не дал ей так легко уйти. Он за два шага нагнал её и впредь старался идти вровень.       — И что это было? — Задал он самый нежелательный для служанки вопрос.       — Ты… Лучше помолчи вообще! — Не избавившись от румянца, отвечала та, — Это из-за тебя всё!       — Конечно! Я же затолкал тебя в окно.       Фалеа серьёзно глянула на него, остановившись на полпути к выходу из церкви.       — Не в этом дело! — Раздражённо объясняла она, вспоминая диалог двух мужчин сверху. От нервности и неловкости момента, дама снова начала играть с голубым платьицем, — Просто… Ты не вовремя появился! Я подумала, что это кто-то незнакомый и захотела спрятаться.       — Теперь ты убедилась, что с такими пропорциями, в окне можно только застрять, а не спрятаться?       Служанка ещё сильнее залилась алым, будто роза, и сжала юбку в кулаки, намекая, что и у этого цветка есть шипы.       — Всё, всё! — Приподнял руки Фриц, а потом их развёл, скрывая улыбку, — Я просто шутил! Однако… что ты делала здесь, в церкви?..       — Всё, всё! — Приподнял руки Фриц, скрывая улыбку, — Я просто шутил!       Фалеа сложила руки на бока, но дуться перестала. А вот священник продолжил задавать стесняющие девицу вопросы, явно забавляясь её реакцией. Она была словно котёнок, мяукающий, но до того маленький, что даже поцарапать не может.       — Так что же вы забыли в церкви? — спросил монах, пожалуй, главный вопрос.       — Я… Ну… — Фалеа вновь замялась, переступая с ноги на ногу. Из-за всей этой суматохи она сама забыла, для чего изначально сюда шла, — А это я у тебя должна спросить! Почему библиотека была закрыта?       Фриц задумался, потёр подбородок, будто что-то вспоминая, и только потом ответил на её возмущение.       — Забыл, — коротко пожал плечами дьякон, — Господин Флау позвал меня, мы с ним прошлись, ну а дальше я встретил тебя. Точнее, твою заднюю часть.       — Фриц! — девушка снова сжала юбку, всё ещё пребывая в состоянии заката, такого же стыдливого и алого, — Не шути так больше!       — Я всего лишь тебя упрекаю, Фалеа. Негоже ангелам из окон прыгать. Тем более в церкви.       Та отвернулась от него, пробормотавши какую-то брань, но, придумав ответ, взглянула обратно ему в лицо.       — Раз уж так, то нечего ангелов за причинные места трогать! — Гордо отрезала служанка.       — Должен же был я как-то вас достать.       — Но не так же!       Девушка вздохнула, но поняла, что спорит зря. Да и смысла не было.       — И вообще! — Насупилась она, — Как тебе только крестик позволяет говорить такое!       — Он запрещает такое делать, а не говорить! — Фриц шагнул вперёд, одновременно ухмыляясь и постукивая пальцем по кресту за сутаной.       — Да? Кажется, кто-то своим правилам не очень-то следует!       — Сама просила!       Фалеа сложила руки на груди и горделиво отвернулась, несмотря на маковый румянец. Дьякон хихикнул, постоял немного, пряча уже свои руки за спиной и даже немного стыдясь. Ему нравилось поддевать надменность своей подруги, но не перегнул ли он палку сейчас?..       — Ты вроде хотела в библиотеку, верно? — С малого начал он, — Ключ у меня, мы можем провести время там…       Причин отказываться не было, но всё ещё обиженная, девушка лишь кивнула, ничего не сказав.       В тишине они дошли до читальни, в тишине и сели же. Причём порознь, ведь обычно пара садилась близко друг к другу, чтобы Фалеа могла что-то спросить или уточнить. Сейчас же она шустро взяла книгу и побыстрее оттащила свой стул от стула Фрица. Священник удивился, косо глянув на неё, однако ответа не последовало. Девушка уткнулась в книгу, подправив мешающий локон, и молча принялась читать.       Монах пожал плечами, взял своё препровождение времени в виде листков в переплёте и тоже стал читать, положив ногу на ногу. Вначале всё было обыденным, как всегда было тихо, умеренно, спокойно. В какой-то момент даже жужжание мухи, что так нелепо попалась в сети паука, прекратилось. Шуршание ветвей снаружи, казалось, также оставило друзей наедине. Впрочем, длилось это недолго. Бормоча, щурясь, часто отрываясь от чтения и долго не перелистывая одну и ту же страницу, Фалеа никак не могла перешагнуть даже вводную главу. Узнать, что это за книга Фриц не мог, ибо обложка лежала лицом на столе, тем самым вызвав интерес у дьякона.       — Что это ты такое читаешь? — Он взял свой стул и пододвинул его ближе к девице. Та уже хотел взять свой и перейти куда-нибудь в угол, но священник схватил девицу за талию и довольно грубо притянул к себе на колени. Она взвизгнула, пару раз лягнув своими непослушными ножками ноги монаха.       — Я просто вам помогу! — Фриц придержал девушку на месте, стараясь не прижиматься близко.       — Одной такой помощи мне уже хватило на сегодня! — Она вновь покрылась румянцем, чуть сгорбившись и совсем не понимая, как реагировать.       — А я что-то делаю не так? — Он наивно поставил локоть на стол, подперев рукой голову, и посмотрел на алеющие щёчки подружки.       Та заметила и отвернулась, отчего волосы волной прикрыли девичье личико, что, в свою очередь, было не менее прекрасным видом. Фалеа в напряжении держалась пальцами за край стола, ощущая пространство между ним и монахом слишком узким. Всего один человек держал её так близко…       — М-мне неловко... — Она слегка поёрзала на месте, от чего уже Фрица задел румянец. Он отодвинулся, от стола, увидев свою забаву глупой, хотя и стоящей того.       — Ба, будто бы чужие, — Решил он отшутиться и притянул к ним обоим ту самую книгу, глядя на текст из-за плеча девушки.       Фалеа фыркнула и, наконец, расслабила ноги, позволив дьякону поддерживать её вес. Не то, чтобы она ему не доверяла...       — Итак. Начнём заново?       — Угу. — Она неловко глянула на страницы книжки, концентрируя внимание на менее смущающих вещах. В самом деле, не будет же он руки распускать...       — Читайте…       Девушка начала сначала. Дьякон так и не удосужился посмотреть на название произведения, а решил его угадать. К удивлению, ни одного слова он не узнавал, книга была словно новой для него, хотя каждая корочка уже стала ему родной.       — Кто такой Филмер? — Спрашивала Фалеа, тыкая пальцем на какое-то предложение.       — А? — Фриц ненадолго задумался, копошась в своих знаниях, а потом неуверенно ответил, — Вроде как, очередной британский философ. Он написал целую книгу, где говорил, что монарх дан Богом.       Служанка странно хмыкнула и продолжила читать. И чем больше она углублялась в текст, тем сильнее монах недоумевал.       — Какое же удивительное ты выбрала чтиво, — Сказал он, всё же посмотрев на лицевую сторону. Там красовалась надпись «Два трактата о правлении», а ниже имя автора, Джона Локка, — Где ты нашла это?       — Оно просто попалась первым на глаза, — Фалеа потянулась и сладко зевнула, явно устав от дня. И не удивительно. Мари всё ещё болела, отчего девушка не переставала бегать от уборки к девочке. Да и сегодняшний инцидент с окном и тем мужчиной…       Она упёрлась локтями о стол, невнятно читая, а вскоре и совсем повалилась грудью на книгу. Фриц не сразу заметил, как сонный девичий голос утих, а когда заметил, его подруга уже мирно спала. Священник по-доброму хмыкнул, захотел её разбудить, но передумал.       «Она умоталась», — понял он, и взял книгу в свои руки. По правде говоря, его интерес больше вызывала спящая девушка, нежели книга, которую даже он не всегда понимал. Смятения были крайне слабыми, хотя бы потому, что вид девчушки в окне, особенно её задней части, всё-ещё мелькал у него перед глазами. Ничего грязного, низкого или подлого он делать не собирался. Как-никак, в такие моменты и стоит оставаться священником, поэтому Фриц сконцентрировался на том, что его давно завлекало. На тёмных, волнистых и чистых волосах. Они ему приглянулись в самом начале их нелепого знакомства, но шанса насладиться душистыми локонами не выпадал. И вот, он этим шансом удостоился.       Осторожно взяв несколько прядей, он преподнёс их к своему лицу и аккуратно, наслаждаясь столь ценным для него сокровищем, вдохнул аромат. Он был цветочным, в основном с запахом розы или тюльпанов, что росли в церковном саду.       Повторив действие ещё раза два, дьякон всё же почувствовал себя неловко и даже испытал стыд. И впрямь, что он такое делает?! Пользуется положением спящей дамы для своих утех, пускай и таких безобидных! Стыдно, Фриц!       Упрекнув себя, он хотел уже их отпустить, но в голову пришла более безобидная идея. Уж это за грех не будет считаться…       Вспомнив барышень, что приходили к ним в храм, священник взял ещё одну такого же размера прядь и попытался сплести их между собой. Получилось не очень. Тогда он развязал убогий результат и подобрал ещё один локон. На этот раз Фриц попросту запутался и снова их распустил.       «Как они это делают…» — Спрашивал себя он, используя попытку за попыткой. Всё это он делал крайне нежно, боясь повредить волос или, что ещё хуже, разбудить девицу. Уж та бы ему спуску не дала…       Тогда он отбросил это занятие, решив попрактиковаться позже. Вместо этого он опёрся локтём на стол и вновь раскрыл книгу, решив перечитать мало знакомый текст. Пока девица мирно дремала, он чувствовал лишь умиление и нежелание будить бедняжку.       Тем не менее... вскоре и его сломила сонливость. Слишком долго и весело он проводил сегодняшний день, если учитывать все самые занятные события, от того и спать хотелось сильнее. Сперва Фриц продолжал бегло бродить глазами по предложениям и абзацам, не задумываясь, как с каждым разом замедляет темп. Несколько раз он прикрывал глаза на долгое время, пока устало не заёрзал на стуле, осторожно приобняв тело девушки. Дьякон сам не заметил, как прильнул к ней, чувствуя успокаивающее тепло. Он слишком устал, чтобы думать над своими действиями дважды...       Так он вскоре погрузился в сон, следуя тропами грёз за своей усталой знакомой.              Фриц по обычаю проснулся первым. Ощущая тепло под собою, он долго не хотел раскрывать глаза, прижимаясь к подаренному внезапно уюту лишь сильнее. Однако спустя некоторое время священник почувствовал груз на ногах и неприятное покалывание там же. Подождав ещё немного, он-таки приподнял одно веко. Тогда заспанный глаз уцепился за обычную для него стену библиотеки с полкой и книгами на ней. Казалось, всё как всегда, но кое-какой момент дьякон сразу и не заметил: никогда ещё в библиотеке ему не было так хорошо…       Вдохнув всеми лёгкими побольше воздуха, он разнежился ещё сильнее. Приятный запах был ему до жути знакомым... Лишь после этого Фриц проснулся полностью и отпрянул от Фалеи. Неловко потерев разгорячённую щеку, на которой так хорошо ему спалось, монах начал быстро вспоминать вчерашние события. И чем дольше он вспоминал, тем сильнее ощущались затёкшие ноги, на которых продолжала спать девица.       Испытав некое успокоение, что служанка проснётся позже него, Фриц посмотрел в узкое окно. Снаружи всё ещё блистала луна, что означало если и утро, то очень раннее. Сначала он хотел разбудить и саму девушку, но та вовремя проснулась. Ей осознание тоже приходило довольно медленно, но когда пришло, дама тут же вскочила, приложив руку к губам, опять смутившись.       — П.… прошу прощения… — Кротко сказала она, убирая за ухо одну из прядей, — Я, кажется, уснула…       — Всё в порядке, — Дьякон сонно отмахнулся, тяжело и медленно вставая со стула. Затёкшие ноги давали о себе знать, — Я тоже немного задремал.       Фалеа молча стояла, нервно дёргая юбку, пока Фриц, прихрамывая, задвигал стулья и убирал недочитанную книгу обратно.       — Расходимся по кроватям? — Подмигнул он приходящей в себя девушке.       — Да, пожалуй.       Они открыли дверцу и в таком же молчании вышли. Фалеа сжала юбку ещё сильнее, будто желая в чём-то признаться. Она действительно так выдохлась, что заснула у него на коленях?! Или настолько разленилась, что даже простая забота за больным может выжать её полностью…       — Фриц, а ты… — Девушка остановила священника, когда тот уже собирался уходить, — Ты не мог бы приходить время от времени к Мари?       Фриц вопросительно поднял бровь.       — Ну, видишь ли, — продолжала служанка, — Она приболела, и мне доверили её лечить. Порой я не успеваю и ухаживать за ней и работать одновременно, так что…       — Хорошо, — легко ответил дьякон. На этот раз вопросительный взгляд поступил от Фалеи, — Ты хочешь, чтобы я иногда подменял тебя, так?       — Угу.       — Я не против, если ничего запредельного от меня не требуется.       — О нет! — Девушка почему-то улыбнулась, покрывшись снова румянцем, — Всего лишь носить ей воду как можно чаще и следить, чтобы она не напрягалась. Остальное я буду делать по возможности сама.       — Тогда договорились.       Они нарочито пожали друг другу руки, посмеялись и ушли, каждый в свою сторону.       Как всегда тихо вернувшись к своей скромной опочивальне, Фалеа рукой проверила температуру девочки, успокоившись результатом. Да, пускай он был не совсем точным, однако и по состоянию самой Мари можно было заметить улучшения. Она общалась со служанками и Чарли, иногда поднималась ненадолго с кровати, а иногда и просилась убраться в доме. Ей было немного стыдно, что она прохлаждается, пока остальные работают, но никто её в этом не упрекал. Даже Жизель.       К слову о ней. Фалее могло и казаться, но химера всё же прознала о тайных встречах с монахом. Это могли доказывать едкие подколки, вроде: «Никого лучше найти не могла?». Никто из её подруг не понимал её колкостей, но поддакивали ей и также злобно хихикали. Собственно, намёки были такими расплывчатыми, что сама служанка порою их не понимала. Фрицу девушка об этом не говорила.       Раздевшись, дама зарыла в платье газету и улеглась спать, пытаясь забыть о подаренном Фрицем смущении.              Утро прошло как обычно. Девушка рано поднялась, потянулась, привела себя в порядок, сделала все необходимые процедуры Мари и с лёгкостью на душе ушла на теперь точно временную работу. При входе в церковь она краем глаза увидела троицу уже знакомых ей господ: Манюэля, судью и его друга. Они что-то бурно обсуждали, отстукивая обувью миниатюрный марш. Позади них плёлся Фриц, покорно сложив руки за спину. Пересекая отряд служанок, он улыбнулся знакомой девице и пошёл дальше. Взгляд у него был невесёлым.       Уборка шла обыденно. Окна, кухни, прочие комнаты часто сияли блеском после их тщательных работ. Только библиотека вечно казалась старой и пыльной, сколько бы её не чистили.       Ближе к половине второму, дама решила проведать пациентку. Она лёгким бегом дошла до внушительного, на первый взгляд заброшенного дома, дорога к которому уже была вызубрена и остановилась только у порога. Там, не теряя минуты, поднялась по ступенькам на другой этаж, не замечая выглядывающего из своей коморки сторожа.       Сдув, наконец, с лица распушившуюся прядь, служанка увидела читающего у кровати Мари монаха. Читал он вслух, скорее всего единственную детскую книжку среди полок всей церкви. Увидев Фалею, и он, и девочка встрепенулись. Маленькая служанка выпрыгнула из-под одеяла и набросилась с объятьями на подругу. Фриц воздержался.       — А он мне сказки читал! — Весело тыкнула на него пальцем Мари.       — Да? И какие же? — Хихикнув, спросила служанка постарше.       — Кота в сапогах, Красную Шапочку и… э-э-э.… Не могу вспомнить.       — И Золушку, — Подсказал ей дьякон.       — Да! Точно! Спасибо.       Отпустив девочку обратно на землю, Фалеа принялась за лечение, которое уже стало для неё обыденностью. Когда же дело дошло до питья, то у прохода уже стоял турок, держащий сухими руками стакан вскипячённого молока.       — Он просил принести, — неуверенно сказал он, кивнув в сторону Фрица. Тот поблагодарил его, отдавая сосуд с жидкостью в руки девочки. Когда та всё выпила, то снова улеглась в постель и вскоре уснула.       Пара друзей сидела на краю её кровати, сохраняя неловкое молчание.       —Я… — Взяла инициативу Фалеа, — Должна извиниться.       — За что? — удивлённо сказал монах.       — Ну как же. Вчера я,… Повела себя грубо,… А потом ещё и уснула на тебе…       — Пустяки, — Улыбаясь, отмахнулся Фриц, — К тому же, если бы ты знала, что я с этого получил, ты бы вряд ли просила прощения.       — В каком смысле?       Дьякон ничего ответил, а лишь вяло подмигнул. Девушка хотела запротестовать и потребовать ответа, но, увидев уставшее поведение друга, решила об этом промолчать.       — Что-то случилось? — Фалеа взволновано дотронулась рукой до прохладной руки священника. Что-то в нём было не так…       — Всё хорошо, — проронил тот, сжав уже тёплую руку в кулак, — Просто…       — А вы… — Мари перевернулась на бок и тихо пробормотала, заставив их смутиться, — Вы хорошо смотритесь вместе…       И вновь уснула. Сначала они долго краснели, отстранив друг от друга руки, но, убрав выскочивший волос за ухо, служанка попыталась продолжить диалог.       — Ну?..       Дьякон хотел было что-то сказать, но колокола забили два часа.       — Нам пора, — Не ответив на вопрос, сказал Фриц, — Ты иди, я ненадолго останусь здесь.       В меру своего характера, служанка тоже открыла рот, захотев сказать что-то в упрёк, но время действительно не позволяло. Она снова вышла во двор, где вместе со сторожем они вышли по своим путям.              Почти дойдя до ворот в церковь, её остановил Юсуф.       — Много вольничаешь, да? — Поднял бровь он, — То священника от обязанностей отрываешь, то молоко церковное на служку тратишь. Ну, погоди, расскажу я всё вашей ключнице! Уж она-то спуску не даст!       — Не надоело? — Девушка гордо подняла голову, собираясь пройти через ворота. Однако, не успела она и перешагнуть границы храма, как на её плечо легла чья-то рука.       — Слушай, мы сто раз это проходи… — В ожидании увидеть старого сторожа, Фалеа вместо него признала названного отца Фрица, судью Флау. Он улыбался и выглядел довольно непринуждённо. Но, как и с Фрицем, в нём была какая-то фальшь…       — Вас-то я и ищу! — Поприветствовал он девицу, остолбеневшую от неожиданности, — Надеюсь, вы будете не против компании…       — Но…       — Не стоит! — Флау прервал возражающую служанку, толкая её через ворота, — Я договорился с Манюэлем. Вашего временного отсутствия никто не заметит.       После этих слов он пошёл за Фалеей, что уже чувствовала некую опасность. Сжав руки в кулаки и сложив их на груди, она пропустила Флау вперёд и пошла за ним…              Оказавшись в просторной комнате, в которой она сама иногда убиралась, девушка заметила, как сильно та изменилась. Раньше она была простой, с неприятной кроватью в углу, тумбочкой, столом, однако пространство в ней оставалось предостаточно. Теперь же всё было забито всякими диковинами: шпагой, чайным сервизом, книгами, одеждами, рукописями и прочим дорогим, но зачастую хламом.       — Ну… — протянула Фалеа, складывая руки в своём привычном жесте, — Зачем я здесь?       Флау её будто проигнорировал, возясь с чем-то в углу. Это напрягало. Девушка мысленно пыталась найти близко лежащий предмет, которым возможно было защититься в случае чего, чего она искренне не хотела. Как-никак, это отец Фрица…       — Вы знаете, для чего родители посылают своих детей в монастыри? — Судья повернулся к ней лицом, в руках держа серебряный поднос с двумя фарфоровыми чашками и чайником.       Фалеа молча проводила взглядом мужчину, что подошёл к столику неподалёку и поставил заранее готовую посуду. Сев, он жестом пригласил девушку присоединиться, что вызывало насторожённость. И всё же не желая перечить, она послушно, хоть и осторожно, приблизилась и встала напротив, однако присаживаться не стала. Всё это время молчание было ответом.       Судья протянул ей одну из чашек.       — Нет, спасибо… — Она отстранила напиток от себя, уже начиная думать что-то нехорошее.       — Обижаете, — Флау отглотнул из своего сервиза, — Разве стану я травить чай, привезённый из Индии?       Фалеа ничего не ответила, ощущая себя неловко. Судья, однако, вёл себя вовсе непринуждённо. Чересчур непринуждённо.       — Ну так вот. — Продолжал он, — Скажу честно, я не вижу в Боге Творца. Я вижу в храме — знания. Где из недалёких можно сделать умных и наоборот. Военная академия, например, так не может…       Мужчина снова отхлебнул из своей чашки, выждав паузу. Было тихо. Настолько, что у Фалеи пробежали мурашки, и она невольно попятилась. Атмосфера, создаваемая судьёй, давила…       — Это я к чему… Вам известно такое выражение «Сто голов, сто умов»? Как раз эти головы способны влиять на другую, а другая на третью и так далее…       — Я не совсем понимаю вас… — В горле у девицы встрял ком.       — Я и не требую, — Он встал, мягко пытаясь улыбнуться. Вместо этого получился хитрый, как у лисы, оскал, — Я лишь хочу, чтобы вы уяснили: Ваш ум, а если быть точнее, ваше тело, здесь ни к месту.       — Как вас понимать? — Фалеа возмутилась, но голос дрогнул.       — Фриц здесь учится. А своенравная девка ему только мешает. Я достаточно ясен?       Флау навис над ней. И буквально, и переносно. Глаза забегали по комнате, не желая смотреть в лицо судье. На лбу выступил холодный пот…       — Ну з-знаете!... — Попыталась воспротивиться она, но осеклась.       — Что-то не так? Я слишком сильно давлю?       Она почувствовала его дыхание. Пускай он и находился далеко от неё, по ту сторону столика, но,… Нет, он действительно перегибал…       — Уже уходите? — Крикнул Флау уходящей, — А я бы хотел обсудить ваш медальон!       Служанка остановилась.       — В каком смысле?       — Я приметил его вчера… Вы знаете, что на нём изображено?       Она промолчала.       — Это Геральдическая Лилия. Герб не только всей Франции, но и семьи Бурбонов.       — К чему вы клоните?..       — Это же ваша семейная реликвия, я прав?       — С-слушайте… — Она повернулась к нему лицом, желая придать побольше храбрости. Она знала, на что способны такие видные среди верхушки люди и встревать в конфликт с подобным представителем общества не представлялось выгодным. Однако и собственное достоинство терять не хотелось, — Я не понимаю ваших намёков. Мне… мне пора.       И поспешно вышла за дверь. Флау хмыкнул, продолжив понемногу отпивать свой напиток. Ему что-то сильно подсказывало, что они ещё встретятся…              Тем временем Фалеа, резво отскочив от порога комнаты, спряталась за угол коридора, ожидая услышать что-то ещё, сама не понимая, чего именно. Однако кроме звона шпаги, посвистывания какой-то песенки и постукивания сапогов, дождаться из уст самого судьи хоть какое-нибудь слово оказалось маловероятно. И девица, с неким камнем на душе отправилась к служанкам, на работу.       Оставшийся день она провела угрюмо и растерянно, отчего насмешки Жизель уже действительно начинали казаться не такой уж и ложью. Причём Фалеа сама не понимала, что в этом такого! Можно же будет видеться с Фрицем после того, как Флау и его друг уедут. И всё же осадок имелся.       Промывая колокол от разной грязи, она ещё тщательней продумала свой вопрос. Медальон, который она вечно носила на шее, будто ущипнул её неожиданным холодом, дав знать о себе. Только сейчас до служанки дошёл ответ на её переживания. Чаще всего, непримечательный амулет всегда скрывался от глаз посторонних за пазухой девицы, отчего заметить его было крайне тяжело. Маловероятно, но Флау мог бы узнать информацию об украшении через её бывшего хозяина, если тот продолжал её искать.       — С тобой всё в порядке? — Спросила, протирая церковный набат тряпкой, Чарли. Фалеа вздрогнула, уже и забыв о ключнице. После того, как Мари заболела, молодая служанка отчищала всё за двоих, а где не успевала, то там помогала Дью. Так и сейчас та решила подсобить.       — Всё хорошо, — Тихо ответила Фалеа. Она не хотела говорить об инциденте с судьёй кому-либо. Да и что бы они сделали? Разве что пожаловались Манюэлю, но тот вряд ли променяет дружбу с ним на служанку, — Спасибо.       Чарли не удовлетворилась ответом.       — Я же вижу. — Сказала она, — Нет ничего стыдного в том, чтобы поделиться переживаниями.       Девица замешкалась. Ей редко приходилось делиться эмоциями, особенно мыслями о каком-либо человеке. Как бы не взболтнуть чего лишнего…       — На самом деле, есть кое-что, — Сжав в кулаке цепочку, Фалеа неохотно решилась. Всё-таки, это ведь Чарли. На неё можно полагаться, — Я могу… Я могу задать вам личный вопрос?       — Ну, — Ключница смутилась, даже немного призадумавшись, — Смотря насколько…       — У вас… были когда-нибудь отношения? — Служанка едва слышно произнесла это и, покрывшись краской, закрыла рот ладонью. Она не знала, почему задала свою проблему именно так, а не более ясно. Но описать ситуацию понятней девушка просто не смогла, ибо сама не понимала, что в ней не так.       — Забавно, что ты спрашиваешь… — Дью хмыкнула, но быстро ответила, — Бывал у меня один. Бедняк и даже беднее. Увы, ни его отец, ни мой не хотели видеть наше бракосочетание. Мы тайно встречались и переписывались, но.… Когда это всем стало известно, наше семейство переехало сюда, подальше от Англии. Это успокоит твою внутреннюю бурю?       — Вообще-то, даже усилило…       Чарли снова улыбнулась, протирая последнее пятно. Они взяли по ведру с уже грязной водой, в которую положили и тряпки.       — Но тебе-то нечего бояться. Фриц не уедет.       Фалеа потупила взгляд, ещё пуще наливаясь румянцем. Когда ключница начала спускаться, Фалеа в два чётких шага догнала её, пытаясь то смотреть, то не смотреть в глаза.       — В каком смысле? — Она попыталась прозвучать наивно, будто сама не понимала, о чём идёт речь. Но получилось у неё это плохо.       — И Юсуф, и Акиф, и Мари мне всё рассказали, — Начальница служанок по-доброму посмотрела на неё, замечая смущение собеседницы, — Такое тяжело удерживать в тайне.       — Мы просто друзья! — Попыталась выкрутиться Фалеа, — Я волнуюсь за него, как за друга!       — Пока что да, — Чарли кинула тряпку в пустое ведро, стоящее в углу комнаты, — Но, мне кажется, вы зайдёте гораздо дальше.       Смущённая девушка не решилась продолжать тему. Фриц ей действительно нравился, но как товарищ. Наверное, это и впрямь могло перейти дозволенную границу, однако всякий раз, когда Фалеа об этом задумывалась, её охватывало смущение…       Выйдя вслед за ключницей на прохладный воздух, служанка почувствовала себя лучше. Разговор пришёлся ей по душе, пускай клубничная краска не желала сходить так быстро. Солнце уже зашло за горизонт, придавая атмосферу вечерних посиделок.       — Спасибо, — С выдохом подала она голос.       — За что? — Чарли с вопросом посмотрела на служанку.       — Ну,… Вы помогаете мне. Я ведь не управилась бы одна со всей звонницей…       — Пустяки… — Ключница ответила с добродушной улыбкой, отводя взор в густую, но не длинную чащу, — Это ведь и моя работа.       — И всё же я вам благодарна…       Подняв настроение друг другу, они дошли до широкого дома, откуда Дью оставила Фалею с Мари, а сама ушла к остальным. Подруги мило общались, пока девочка высказывала своё замечательное самочувствие. Старшая служанка провела процедуры в последний раз, приложив руку ко лбу Мари.       — Завтра сможешь взяться за щётки и тряпки, — В шутку сказала Фалеа, — Только сильно не перетруждайся! Если почувствуешь усталость, то отдохни, хорошо?       Пациентка бодро кивнула головой, попутная выпивая оставшуюся половину молока. Потрепав ту по голове, старшая служанка немного прибралась в доме, а потом вымылась и сама. Ложиться спать она не хотела, ведь ей предстоял ещё разговор с Фрицем в библиотеке. В какой-то мере она действительно обиделась на него. Если бы он сказал ей всё сразу, сюрпризов было бы меньше или вообще б не было. А он точно об этом знал. Поэтому и был днём таким… Угрюмым…       Дождавшись, пока подтянутся служанки с Чарли, девица в то же время смогла прошмыгнуть сквозь суматоху и выйти за порог. Вечер был холодным, как и всегда в последнее время. Зима уже начала пробираться под одёжки дам и господ, и Фалеа не была исключением.       Быстро добежав до ворот храма и незаметно обогнув их, служанка вошла в здание с бокового входа. Там, уже тихо шагая по старому, но чистому полу, она подобралась к лестнице, идущей в библиотеку. За пару ступенек она очутилась в уже знакомом ей помещении, где священник обнаружен не был. Зайдя внутрь, девица сложила руки на груди и принялась ждать.       К счастью, через несколько минут заявился и сам монах. Увидев подругу, Фриц прокашлялся и улыбнулся, однако её хмурый взгляд заставил дьякона напрячься.       — Что-то не так?       — Да уж, — Фалеа прозвучала жёстко, пускай сама этого не хотела, — Почему ты сразу мне не сказал?       — Ты… — Священник явно был сбит с толку, но догадки уже витали в голове, — Ты о чём?       — Отец тебе кое-что говорил утром, так ведь?       — Я не понимаю вас, Фалеа…       — У тебя плохо получается врать.       Служанка выдохнула, присев на стул. Фриц же молча убрал руки за спину, теребя рукава. Девушка чувствовала себя раздражённо, но злости к священнику не испытывала.       — Я думал, он блефует…       — Человек, посадивший четверть Франции, не умеет блефовать.       Вновь последовало молчание, вследствие которого служанка более-менее успокоилась.       — Ладно, — Она разложила шахматную доску, зазывая знакомого сыграть с ней партию, — Садись уже.       Монах потупился, застеснялся, но предложение принял. Сев напротив подруги, он начал раскладывать доставшиеся чёрные фигуры. Когда все были расставлены, Фалеа сделала первый ход.       — И что мы будем с этим делать? — Попутно спросила она.       — М? — Только после того, как Фриц передвинул пешку, до него дошёл вопрос служанки, — Вы про то, что нам лучше не видеться?       — Именно. Я ведь умру от скуки!       — Согласен… — Дьякон дождался следующего гамбита Фалеи и сходил сам, — Тогда, чтобы продолжать наслаждаться подобными вечерами, нам нужно придумать.       — Разве нельзя дождаться отъезда Флау?       — Нет, — Фриц отрицательно покачал головой, — Манюэль согласился следить за нашими встречами.       — Плохо.       Последовало ещё несколько движений фигур, а затем ещё и ещё и так до тех пор, пока монах не опёрся о спинку стулу, задумавшись над дальнейшей игрой. Партия вышла не в его пользу, как и последние четыре. Фалеа действительно быстро училась, даже слишком… Он был искренне рад за неё и даже горд.       — Я предлагаю видеться на речке, — Пожав руку сопернице, озвучил свою мысль Фриц, — Там тихо и спокойно.       — А Юсуф?       — Его сменит Луи через пару дней. Насколько я понимаю, Флау вообще хочет забрать его обратно в свой особняк.       — То есть, дряхлый старикашка ему важнее сына? — Саркастично спросила Фалеа.       — Ну, во-первых: сын не родной, а во-вторых: ещё не факт, что всё так и будет.       — Однако интересно, что такого может судье понадобится от этой развалины?       — Не говори так, — Фриц прозвучал серьёзно, но не грубо. Отложив доску на подоконник, он сложил руки домиком и посмотрел на подругу, ожидая ответа, — Ну так, на речке?       — Если ты так уверен… — Девушка смутилась, сама не зная, почему. Может, боялась Флау? А что если он действительно узнает, что она продолжила разговаривать с его приёмышем? Вряд ли он будет сильно этому рад… — Давай хотя бы попробуем.       — Значит, в следующий раз там?       — Угу.       Священник выдохнул и облокотился на спинку стула, расслабляясь в уже полюбившейся ему комнате. Он так устал, что даже взять в руки книгу сил не осталось. Фалеа чувствовала себя точно также, вымотано и вяло. Хотелось спать, но тащиться в таком состоянии хоть куда-то ей было невмоготу. К тому же, в темноте трудно будет разобрать дорогу.       — Фриц, — Еле слышно отозвалась служанка, — А ты ничего не забыл?       — М? — Тот приоткрыл глаза, — А что я должен был помнить?       — Сегодня я сплю на твоей кровати…       Монах сначала подумал, что плохо расслышал, но когда Фалеа характерно зевнула, он понял, что девица действительно заблудится. Уж лучше быть пойманным Манюэлем, чем вообще не найтись. А самому идти вместе с ней дьякон не мог по той же причине, что и его сонная подруга.       — Ну что ж, — Он встал со стула и помог ей, — Тогда прошу в скромные покои.       Они улыбнулись друг другу и тихо зашагали в сторону кельи, которую девушка любила, наверное, больше, чем библиотеку. Тихо пройдясь по коридору, священнослужитель отворил дверь своей коморки, посреди которой стояла простая постель того времени. Увидев её, Фалеа приложила свои последние силы, подошла к ней и плюхнулась на кровать. Разлёгшись поудобней, она даже не сняла туфли, как сразу задремала. Усмехнувшись этому, Фриц подошёл к ней и сделал это сам. Затем, прежде чем укрыть лёгким одеялом, он долго смотрел на неё. Дьякон пытался запомнить самое главное, чтобы просто вспоминать прелестную фигуру во время её отсутствия.       И в очередной раз он понял, что Фалеа для него ангел. Неприкасаемый, иногда вредный, но такой красивый. Сейчас как никогда хотелось её потрогать. Коснуться за алую, словно роза, щеку; за плечи, что порою отражали лунный свет; за невинную, круглую, девичью грудь, приподнимавшуюся при каждом вдохе и уносящую монаха в похотливые грёзы. Но нельзя. Сама Фалеа, её дружба была важнее всяких мыслей, и он её ценил.       Остановив свою руку в дюйме от миловидного лица, Фриц с улыбкой посмотрел на него. Он оставил мирно спящую служанку и уже собирался уходить, но его остановил чудный голос, зовущий к себе.       — Не уходи, Фриц, — Будто во сне пробормотала девушка и перевернулась на бок. Затем ещё тише повторила просьбу, — Останься со мной…       Дьякон подумал, что ему показалось. К тому же он не видел, открывала ли она глаз, поэтому подошёл ближе и нагнулся у постели.       — Извини? — Но ответа не последовало. Тогда, упрекнув себя, Фриц снял сапоги с сутаной, оставив на себе рубаху и штаны, после лёг на край. Через небольшое время сон одолел и его, заставив, вопреки оставшемуся бодрому разуму, приблизиться к желанному телу. В тот момент Фалеа снова перевернулась и встретилась с ним лицом, всё ещё сладко спя.       В обнимку они и заснули…