Терновый Венец

Часть VIII

      На следующий вечер, когда все его обязанности кончились, Фридрих всё-таки заглянул к Манюэлю в келью. На счастье, Отец как раз был там, перебирая какие-то бумажки. Завидев священника, старик улыбнулся, приветствуя его кивком, и указал на второй стул, стоящий напротив самого Манюэля.       — Я уж думал, что не дождусь, — По-доброму сказал он, смотря на уставшее лицо Фрица.       — Прошу прощения, Отец, — Прокашлялся тот в ответ.       — Не стоит. Как проходит неделя?       — Замечательно! — Дьякон улыбнулся, сощурив глаза, словно довольный кот.       — Я рад.       На этом Манюэль снова подтянул к себе маленькую стопку бумаг и стал перебирать её своими сухими пальцами. Его гость пока что терпеливо ждал, однако был не прочь быстрого завершения визита. Манюэль в последнее время вызывал в нём чувство вины. И впрямь, он слишком заигрался со служанкой, но оторваться от столь прелестного плода он не может. Слишком сильно искушение…       — Я вам был нужен? — Юный священник всё-таки прервал тишину, слегка наклонившись к Отцу.       — Нет, ты был мне не нужен.       — Но вы ведь приглашали меня?       — Приглашал.       — Для чего?       Ответ не заставил себя ждать. Через несколько секунд, Архидьякон нашёл нужный конверт и протянул Фрицу.       — Знаешь, я ведь тоже не всегда был монахом, — Грустно улыбнулся он, отдавая письмо, — И меня в молодости могли соблазнить. И Флау, к слову, тоже. Однако хитрая штука, эта любовь. Никогда не поймёшь, влюблён ты или действительно любишь. Не забывай этого.       — Не понимаю ваших намёков, Отец… — Дьякон нахмурился, забирая жёлтую бумагу, на которой красовалась красная печать с изображением какого-то дворца… или здания… знакомого здания…       — Это вовсе не намёки.       Вновь на полминуты они замолчали. Оба понимали, о чём идёт речь, однако тема была слишком постыдна для священника.        — Было приятно поговорить с тобой, — Манюэль снова улыбнулся, не желая больше мучать собеседника. Фриц ответил тем же, но улыбка была тревожной, обеспокоенной. Эта печать… уж больно знакомый вид у неё.       Выйдя за дверь, Фриц, умеренно шагая по коридорам, стал распаковывать конверт. Остановившись и прочитав его, священник нахмурился ещё сильнее. Его опасения, к несчастью, подтвердились.              У реки его уже ждала красавица-служанка, наслаждаясь зимним пейзажем. Подмышкой он держал грохочущую шахматную доску, отчего девушка уже знала о скором прибытии священника.       — Ну приветик, — Заулыбалась Фалеа, махая ручкой Фрицу. На её удивление, шуточного ответа в манере дьякона, не последовало. Напротив, вместо этого её встретило печальное и суровое лицо, казавшееся от этого более вытянутым, — Что-то случилось? Ты какой-то серый…       Положив сперва доску, монах неуклюже сел, протянув девице уже вскрытый и прочитанный конверт. Взволновавшись, Фалеа быстро взяла его и долго читала. Прочитав всё по три раза, она отложила бумагу, презрительно хмыкнув.       — Этот дурень ещё и в суд на меня подал! — Дерзко высказалась служанка, перекрестив руки на груди, — Хватает же людям ума!       — Извините?       — Тебе не стоит беспокоиться на этот счёт.       — Нет, стоит! — Фриц пристально впился в неё своими тёмными, проницательными глазами, отчего Фалее стало не по себе. Он был решителен и серьёзен как никогда, — Или вы не увидели автора сего произведения?       Недоумённо подняв бровь, девушка взглянула в самый низ иска. Там оказались имя и фамилия одного довольно кровавого судьи.       — Это было ожидаемо… — Девушка вернула бумагу обратно, уже задумавшись о дальнейших действиях, — Что думаешь?       — Думаю, что он пока блефует. В ближайшее время ему точно будет не до твоего дела.       — А что потом?       — Загадка… — Грустным голосом ответил монах, — Хотя… Он ведь просто сдерёт с тебя шкуру!       — Давай не будем нагонять тоску.       — Но это правда, Фалеа! Очень мало людей уходило от него живьём. Тебя-то он уж точно не отпустит.       — Может и так.… Надо подумать…       Девушка села поудобней и стала рассуждать. Фриц тоже пытался что-то придумать, но всё время натыкался на тупик. Решить подобный вопрос для него было невозможно! Он, по правде сказать, побаивался Флау. Отец уж шибко был строгим человеком, а порой и жестоким. И вопросы он решал одним методом.… В то время как священник пребывал в отчаянии, Фалеа всё шире и шире ухмылялся, радуясь столь простому, но находчивому ответу.       — Ну как? — спросил наконец-таки он, заметив довольную улыбку подруги.       — Я всё придумала за тебя, — Фриц недоверчиво фыркнул, однако приготовился слушать, — Смотри. Флау у нас судья? Судья. А судьи что делают? Правильно, соблюдают закон. Но ведь в каждой стране и судьи и законы отличаются, понимаешь?       — Не совсем.       — Я просто… — Тут Фалеа прикусила губу, уставившись на Фрица, будто ожидая его догадки. Однако, не дождавшись таковой, просто ответила за него, — Перееду!       — Что? — Священник глуповато глянул на довольное лицо девицы, подумав, что ему послышалось.       — Что слышал!       — То есть, как переедешь? Куда?! На чём?!       — На эти вопросы можно ответить и позже. Ты же сказал, что он ещё долго не будет браться за моё «преступление». Я ещё раз двести успею над этим подумать, однако несколько идей у меня уже есть.       Фриц вздохнул, не очень поверив словам подруги. С одной стороны, это действительно могло сработать, пересеки она границу Франции, но ведь это буквально новая жизнь! Готова ли она проститься со старой?...       — Ну, что ж, — Вывела его из раздумий Фалеа, подтягивая к себе шахматную доску, — Сыграем?       — Ты же опять выиграешь, — С улыбкой, дьякон начал расставлять фигуры, уже зная итог партии. Служанка действительно научилась играть отменно!       — Тебя это задевает? — Ехидно отвечала та, поставив короля на своё место.       — Ничуть.       — Тогда ходи.              С того дня они редко поднимали эту тему, хотя в голове каждого крутились мысли об этом. Фалеа малу-помалу начала озираться, ходила ещё более нахмуренная по лесу, как бы выслеживая знакомый транспорт. Фриц, думая о менее рисковом плане избежать судьи, часто не спал по ночам, из-за чего начал выглядеть как прежде, измотанный и усталый. Но это не мешало им в любой вечер улыбаться друг другу, играть в уже полюбившиеся девице шахматы, читать всякие книги, от романов и пьес до полноценных трудов.       Прошло уже больше недели, а они продолжали встречаться у озера, чья трава холодела с каждым днём, напоминая о приближении праздника. Их свиданья, разумеется, не могли остаться незамеченными. Например, Мари, уставшая ждать ответ от подруги на вопрос «куда ты всё время ходишь?», сама одним вечерком проследила за ней. Что ж, такой сюрприз оказал на маленькую служанку большое впечатление, хотя даже она давно догадывалась об их парочке. Ну и конечно девочка оскорбила бы себя, если б не рассказала об этом Чарли, которую в свою очередь подслушала Жизель. Реакция обоих различалась кардинально. Если ключница мягко и тихо рассмеялась, впав в какую-то радостную тоску, то вот «химере» совсем не было весело. Служанка всё ещё запомнила ту нелепую просьбу, ведь она была одной из первых, кто стал догадываться об этих отношениях. Это вызвало какую-то злобу у неё на душе, причём неясно какую.       Впрочем, об этом позже. Самое главное, что таким образом (кто-то подслушал у кого-то, а тот рассказал другому) новость облетела весь дом и даже за его пределами. Дошло до того, что Манюэль, нечаянно прошедший мимо группы служанок, ненароком уловил часть их разговора. Правда, до старика эта весть пролетела не обдуманной, потому что появилась не вовремя. Рождество было одним из самых, если не самым главным праздником церкви. И к нему надо было готовиться. Пускай и не так, как весь город и пригород в том числе, но всё-таки надо было. Проблема, однако ж, была в том, что город находился на отшибе страны и был отнюдь не маленьким. Необходимое сырьё шло туда очень долго и в довольно малых количествах, отчего приготавливаться становилось труднее, чем в других городах, расположенных поближе к столице. Поэтому логистика не позволяла быстро и решительно выполнить все запланированные на праздник задачи, а их было достаточно. Зима, если можно так выразиться, затянулась.       И хоть нашу парочку это не беспокоило, но от работы деться было некуда. Прихожан в церковь стало больше, следовательно, и Фриц был занят сильнее. Что касается служанок, то и их труды были утроены, так как с холодом пришла забота не только убираться в храме, мыть посуду, но некоторым приходилось даже рубить деревья на дрова с лесником Акифом. Чего скрывать, Фалее тоже приходилось брать в руки топор, и на холоде, пуская и не таком лютом, взмахивать этим не новым для неё приспособлением. Иногда им приходилось даже вывозить всякие грузы, что привозили из города, по типу свечей или, опять-таки, сырья. В более тёплые времена этим занятием занимались сами привозящие, но сейчас и их дело перевалилось на спину хрупких, но сильных девушек.       Но и это не мешало видеться нашим друзьям. Правда, встречи их сократились до четырёх, а потом и до трёх дней в неделю. Шахматы Фриц перестал таскать туда-сюда и просто положил у дерева, рядом с рекой. Вместе они уже перестали читать, времени давалось слишком мало для книг. Вместо этого просто наслаждались вечером, общались на разные темы. А праздник тем временем всё близился и близился…       И вот, наконец, утром 24 декабря, Фриц проснулся немного уставшим, но с улыбкой на лице. Одевшись в свою привычную сутану, он отправился прямиком в церковь. Для него праздник не отображался никак по-другому. День за днём он делал то, что делал всегда, немного лишь в приподнятом настроении. Этого нельзя сказать о Фалее.       С постели её разбудила развесёлая Мари, держащая руки за спиной. Дождавшись, пока взрослая подруга окончательно протрёт глаза, девочка протянула ей засохший венок, явно не свежий, но отдававший приятный запах.       — Поздравляю! — Воскликнула она, обнимая Фалею. Та по-доброму хихикнула, обняв юную служанку в ответ, и принялась вставать с кровати.       — Я тебя тоже, — Окончательно проснувшись, девушка чмокнула её в лоб и приняла подарок. Затем последовала перекличка на холодной улице. Чарли, не смотря на скорый праздник, оставалась такой же суровой и строгой.       Фалеа, право, удивлялась этой женщине! Она не раз разговаривала с ключницей по душам и знала, насколько мягким её характер может быть. Служанка была уверена, что мисс Дью также общалась и с другими, но только поодиночке. Такая тактика имела логику, не отторгала от себя «правительство», но и не давала расслабляться прочим.       Чарли была девушкой уже не юной, но и далеко не пожилой. Многие гадали об её прошлом, порождая разные слухи. Фалеа, однако, сколько их не слышала, никаким не верила и надеялась узнать всё от самой ключнице. Но не сейчас.       Окончив «расчёт», служанки отправились по своим местам, оттирая до блеска все полы и окна, колокола и подобные железки. И пока Фалеа где-то в пределах церкви работала шваброй, Фриц тоже не скучал. Манюэль, как и всегда, отправился с ним по учебным заведениям через уже знакомый нам ход. Остальное рассказывать ни к чему, ведь и этот день был схож с другими. Молодой дьякон носил разные учебники из одной комнаты в другую, а Фалеа нещадно отмывала пол от воска, капающего со свечей.       Однако вечером, когда все начали собираться и идти на заслуженный отдых, начинается самое интересное.       Возвращаясь в келью, Фриц ненароком встретил подругу, явно уставшую. С улыбкой кивнув ей, он продолжил шаг, надеясь, что она всё поймёт. И служанка, уже знавшая манеру священника, действительно поняла. Однако у неё было другое представление о сегодняшнем вечере.       Подаренное лесным сторожем вино, уже порядком пыльное, не вылетало из сознания девицы. Она долго искала ему применение, но всё никак не могла придумать что-нибудь такое, что хоть немного напоминало план. Но приход зимы расставил всё по полкам. К Фрицу она была привязана уже долгое время, и не раз пыталась выпытать из дьякона взаимность. Пусть он и был не против ответить лёгким флиртом на такой же лёгкий флирт или похабно пошутить в обществе дамы, и всё же это были просто шутки. По крайней мере, так думала Фалеа.       — Ну, хотя бы угощу, — Рассуждала Фалеа, лёжа в кровати и дожидаясь полной тишины, — Он ж вряд ли такой хоть раз пробовал…       Досчитав минут десять, она тихо встала с кровати, взяв с собою стеклянную бутылку, не желая будить хозяев соседних коек. Также аккуратно служанка прошлась по лестнице и вышла на улицу, в радостном настроении шагая к реке.       Ландшафт зимнего леса отличался, причём в сторону лучшую. Все макушки деревьев занесло снегом, несмотря на южное местоположение города. Любимые туфли девицы мирно наступали на тонкий слой белых снежинок, издавая знакомый всем хруст. И пускай на улице и было темно, словно глубокая ночь, Фалеа чувствовала себя хорошо, не боясь кого-либо. Можно сказать, что с частыми походами к реке, она уже, точно как и Фриц, сдружилась с каждым из деревьев, некогда пугающих её своей высотой.       Предаваясь подобным забвениям, девушка дошла до назначенного места. На берегу найти друга не удалось, тогда она посмотрела вблизи. Зашла на пару шагов в лесу, но ни одной души не оказалось рядом.       — Ушёл, что ли? — Волнительно спросила Фалеа, нахмурив тонкие брови.       Служанка решила походить кругами, надеясь, что просто пришла рано, или священник опаздывает. Через пять минут ждать надоело.       — Нет, мёрзнуть так просто я не хочу, — Она насупилась, доставая свой горячительный напиток. Раньше ей не было холодно, она всегда облокачивалась на тёплого Фрица, который против никогда не был. Даже обнимал её плечо второй рукой. Сейчас такого одеяла при ней не было…       Несколько секунд она ещё разглядывала стеклянную бутылку, размышляя о своих действиях. Её вообще не выгонят после такого? По идеи, нет, если будет вести себя подобающе. Поэтому следует не переборщить, а просто немножко согреть организм. Откупорив сосуд, Фалеа последний раз окинула его взглядом сомнения, но всё же поднесло горлышко к губам.       Потребовалось всего два глотка, чтобы девичье тело почувствовало резкое тепло, пробежавшееся по всему нутру. Ей уже приходилось выпивать пару раз в нищих, но оживлённых «кабаках», хоть совсем немного. Иногда и сам братец, будучи неконтролируемым под воздействием отравы похлеще, заставлял тринадцатилетнюю сестру прочувствовать сладковатый вкус. Отчасти, благодаря этому служанка не ощущала за собой никаких последствий, кроме теплоты в животе.       Однако ждать дальше она не собиралась. Немного расстроившись тем, что празднества она проведёт одна в кровати, Фалеа развернулась к лесу, положив бутылку к шахматам за дерево.       «Занят, наверное» — Подумала про себя девушка и побрела вперёд. Однако не успела она скрыться в деревьях, как навстречу ей выбежал знакомый священник и чуть не влетел в подругу. Вовремя остановившись, Фриц облокотившись на самое близкое к нему дерево, постарался отдышаться.       — Почему так долго? — Фалеа подняла бровь и скрестила руки, вопросительно смотря на дьякона.       — А вот почему, — Тот достал из-за спины какой-то бумажный свёрток и протянул девушке. Она нахмурено посмотрела на него.       — Это что?       — Давай-ка лучше потом.       Фриц оглянулся по сторонам, нагнулся, заглянул за одно дерево, вероятнее то самое, и, взяв её за руку поспешил обратно в лес, заходя в него с другой стороны. Фалеа недоумевала всё сильнее, но останавливать не посмела. Прижав свёрток к груди, она продолжила поспевать за другом, не смотря на его длинные шаги. Когда же парочка, наконец, остановилась, служанка, отряхиваясь, осмотрела место. Это оказалась знакомая небольшая колокольня в три этажа.       — Ну и зачем ты нас сюда привёл? — Грубо спросила девушка, всё-ещё обнимая пакет, — Сейчас придёт звонарь и…       — Не волнуйся, не придёт, — Хитро улыбнувшись, ответил монах, забирая свою вещицу, обёрнутую в бумагу, — После такого количества спиртного он вряд ли даже завтра явится вовремя.       — Ты его споил?!       — Не споил, а развеял. И так глухой почти, хоть какая-то радость будет.       Девица даже не нашла, что сказать. Лишь удивлённое хихиканье вырвалось из неё. Священник жестом пригласил её в колокольню.       — Почему мы не могли остаться там?       — А вдруг этот остолоп меня бы обнаружил?       — Ты про кого?       — Про Луи!       Фалеа остановилась на одной из ступенек, не дойдя до второго этажа. Пару секунд она ещё молчала, осознавая происходящее. Девушка посмотрела сначала на свёрток, потом на тяжело дышащего приятеля.       — Ты украл эту у него!?       — Ой, да ладно тебе. Он всё равно до этого уже три таких съел.       — Фриц, что там? — Она сказала это требовательно, с ноткой волнения в голосе.       — Можно назвать это подарком.       — Мне не нужны краденые подарки.       Фалеа сердито топнула туфелькой по ступени, показываю своё недовольство. Фрицу ничего не осталось делать, кроме как смириться и принять своё поражение.       — Ну, как хотите, — Развёл он руками, — Завтра верну.       — Только попробуй не вернуть, — Служанка хмыкнула, продолжая слегка вальяжным шагом идти по лестнице, — Что там было хоть?       — Да так. Лепёшка. Он всем уже рассказал, что в городе купил. Небось, тоже своровал. Хотел с тобой поделить. Но раз ты так сильно хочешь…       — Хочу. — Девушка до сих пор ходила нахмуренная, — Я просто представить себе не могла! Священник, а ворует! Пока простая уборщица трудом зарабатывает ему подарок!       — Так-так…       — Теперь я даже не знаю, достоин ли ты…       — Я же сказал! Всё отдам! До последней крошки.       — А как же я? Всё равно без подарка осталась…       — Тебя не поймёшь. — Фриц привычно улыбнулся, обустраиваясь на втором этаже звонницы, пожалуй, самом тёплом. Фалеа уже нашла себе местечко на дряхлом стуле, рядом с которым стоял такой же дряхлый стол с потёртой скатертью. На ней красовалась кружка, от которой несло дешёвым пивом и одно единственное яблоко. Оба предмета девица отодвинула на край стола.       — Ну так… — Фриц сел на найденную им табуретку и пододвинулся к столу. Взгляд его был довольным и заинтригованным, — Что там, на счёт подарка?       — Упс, — Служанка сделала невинный взгляд, приложив указательный палец к губам, — Кажется, я забыла его у реки, за деревом с шахматами.       И развела руками. Фриц в ответ хмыкнул, засунув руку под свою сутану.       — Я надеюсь, вы хотели подарить мне не это? — На столе оказалась та самая бутыль вина, которой ещё недавно Фалеа согревалась. Широко раскрыв глаза, она внимательно разглядывала сосуд, проверяя, точно ли это тот самый.       — Где… — Удивлённо сказала она, когда к ней вернулся дар речи, — Где ты его нашёл?       — Я решил взять с собой шахматы, вдруг пригодиться. А нашёл это. Признаюсь, она довольно сильно била меня по груди.       Девушка больше не открывала рот, продолжая смотреть на вино, пока Фриц ехидно перебирал пальцами по столу.       — Ну, — Наконец нарушил он молчание, — Ты решила подарить священнику спиртной напиток, так ещё и отпитый?       — Нашёлся священник, — Легко хихикнула она, отойдя от первоначального шока, — У братьев своих своровал и сидит довольный…       — Но-но! Я отбираю у богатых! — Фриц наигранно выпятил грудь, проведя рукой по волосам.       — И какому бедняку ты собирался всё это отдать?       — Как какому? Тебе, конечно же!       Священник еле успел увернуться от летящей в него оплеухи, искренне рассмеявшись.       — Вот и дари тебе теперь подарки, — Фалеа тоже улыбалась, всё-таки ничуть не обидевшись на Фрица.       Ещё пять минут они веселились и играли, догоняя друг друга, пока оба не выдохлись. Служанка спрятала прядь волос за ухо, сев обратно на стул.       — Ну-ну, ворюга, — Хихикая, говорила она, — Закон доберётся и до тебя!       — Это мы ещё посмотрим, — Фриц тоже сел, внимательно оглядывая взъерошенное личико подруги. Захотелось пить. Взгляд нашей пары упал на бутылку и священник, хитро хмыкнув, пригласил Фалею наверх.       — Оттуда немного виден город в такой праздник, — Уговаривал он её, ведя за руку.       Поднявшись к колоколам, они долго стояли и пытались разглядеть обещанный городок. Собственно, Фалеа его нашла, но лишь малую долю, что выглядела очень запущенно. Они выбросили парочку шуток на эту тему, и присели на край, поджав ноги. Бутылку они взяли с собой и Фриц, откупорив её, предложил всё-таки сделать глоточек. Фалеа отказалась и даже заставила дьякона выпить первые самим, сказав, что свои два она уже выпила. Ещё после первого употребления, он зажмурился, ведь вино жгло, пускай и было холодным.       — Ну как? — Спросила его девушка, наклонив голову вбок.       — Трудно сказать.… Но, мне кажется, вы бы сошлись. Уж очень вы похожи друг на друга.       — Такие же сладкие?       — И жгучие, — Луково улыбаясь, монах поставил бутыль позади себя, а сам, положив руки на колени, начал пристально разглядывать лес. Фалеа, облокотившись на его плечо, тоже рассматривала красивый зимний вечер.       Никто не мог прервать тишину. Друзья слишком смущались сказать хоть что-то, но не обращали на это внимание. Им было хорошо на прохладном воздухе, но, как бы то ни было удивительно, одежда не смогла защитить от ветерка. Но почему-то именно на Фрица он и обострился. Иногда он поворачивался и брал свой подарочек. Лицо его раскраснелось, глаза заморгали, начало клонить в сон.       Фалеа заметила это, отстранившись от тёплой ткани его одежды.       — Ты не переборщил? — Заволновалась она.       — Ни в коем случае… — Голос священника стал тише и тягучей       — Как ты завтра-то на службу пойдёшь?       — Справлюсь…       — Ох, Фриц…       Она попыталась встать, но дьякон остановил её.       — Давай посидим ещё… — Устало попросил он. Фалеа села обратно. Они ещё долго думали о сладостях и украшениях мнимого для них праздника, что только начался где-то там, в городе. А у них было спокойно. Впрочем, это и красило нынешний вечер. Лишь они вдвоём. Как лучшие друзья…       Фриц всё же задремал, но проснулся от ветра. Протирая глаз, он обратил внимание на девушку, задумчиво смотрящую куда-то вдаль. Его взгляд прошёлся по чертам её тонкого лица. Таким изящным и красивым, будто цветущая роза. И пахла она розами... По ней нельзя было сказать, что год назад она являлась простой крестьянкой, в одиночку справляющейся со всеми тяготами поля. Кожа её была нежной, осанка прямая…       — Я тебе говорил… — Фриц сделал паузу, — Что ты замечательная леди!       — Нет, разве что только намекал, — Фалеа улыбнулась, осматривая глуповатое выражение лица дьякона. Глуповатое, но такое милое.       — Ну, — Он фыркнул, переходя из сидячего положения на четвереньки, — Я много на что тебе намекал…       — Например?       В ответ на вопросительно поднятые брови девушки, он лишь подполз к ней ближе, не проронив и слова. Язык еле слушался.       Фалеа ждала хоть какую-то реакцию, однако Фриц уже и не мог этой реакции дать. Когда она захотела избавиться от неловкой тишины, то, даже не успев открыть рот, была остановлена. Наверное, действие священника хоть и было неудивительным после целой бутылки вина, но девушка такого точно не ожидала. Её уста, немного холодные из-за воздуха, внезапно слились с устами друга, в свою очередь очень тёплыми.       Девушка противиться не стала, но была очень смущена. Пока монах, прикрыв глаза то ли от удовольствия, то ли от стыда, с нежностью и робостью облизывал губы девицы, она всё краснела и краснела, не зная, что предпринять. С одной стороны, она достаточно долго об этом размышляла и представляла разные подобные ситуации, иногда даже в стеснении отводя взор от проходящего мимо Фрица. Ответить на такой скромный поцелуй можно было большими чувствами...       Но ведь он был пьян! И, следовательно, его разум охмурял напиток, что прошёлся быстро и в немалых количествах по всему телу. Правильно ли будет нарушить его целомудрие своими замашками?..       Так и не решив ничего, она, сомкнув губы в линию, с жутким биением сердца принимала медленные и горячие действия Фрица. Заметив это, священник остановился, разочарованно отводя взгляд.       — Не нравится?       — Нет-нет, что ты!.. — Фалеа прикрыла рот рукой, пытаясь найти слова, — Я… я… не ожидала… Ты так…       — Понятно, — Он совсем загрустил. Посидев ещё немного в смущении, монах поднялся со своего места и, покачиваясь, пошёл к лестнице. На сердце Фалее будто свалился камень, — Я думал, что тем утром ты… впрочем, неважно… я, наверное, просто не пара тебе или… в общем, прости.       — Фриц, подожди! — Служанка не успела объясниться, он уже спускался. Быстро вставая, она побежала к нему и догнала прямо у второго этажа. Он ещё даже не оглянулся на её возглас, как тут же оказался впечатанным в стену. Фалеа схватила ворот сутаны удивлённого дьякона и потянула к себе, встав при этом на носочки туфель. Настал её черёд вводить своего бедолагу-друга в ступор.       Сильно зажмурив глаза, она ответила на его короткую «заботу». Согнувшийся и шокированный такими решительными шагами Фриц, долго не мог осознать происходящее. Пьяный разум путался в таких, казалось бы, очевидных вещах. И только когда Фалеа, ненадолго оставив свои ласки, смущённо хихикнула, его шестерёнки всё-таки начали крутиться. Вдохнув в лёгкие побольше воздуха, он снова прижался к подружке своими устами…       Их поцелуй, уже настоящий, взаимный, казался для «друзей» чем-то восхитительным. Каждый старался приноровиться, как-то облизнуть чужой язычок так, чтобы приятелю было ещё приятней. И раз за разом они побивали собственные рекорды. Фалеа слишком уж заворожилась и приняла капитуляцию, отдавая всю инициативу партнёру. Она мяла воротник всё сильнее, по мере прохождения Фрица по рту и в этом деле он действительно превосходил, на удивление, все ожидания. Так целоваться ещё надо уметь…       В конце концов, шов одежды священника поддался служанке, немного треснув. Слегка дёрнувшись, оба перестали свои милования с застывшей на лице эмоцией. У Фалеи бегало смятение и некий испуг за порванный ворот; Фрица же подбадривала целая бутылка выпитого вина.       — Прости, прости… — Скромно пыталась извиниться одна, в то время как другой, посмеиваясь, разглаживал её взъерошенные волосы.       — Никто и не заметит. Нашла о чём переживать! Вот то, что у тебя священник без дела стоит, это беда!       Служанка взглянула на него сверху вниз, убедившись, что всё хорошо. Вспомнив одну из своих фантазий, прелестная леди, беря за рукав дружка, пошла к столу.       — Раз уж тебе не хватило, — Сказала она, хитро сощурившись, — Тогда ложись на спину.       — Но ведь это… неправильно… в такой-то позе! — Пытался протестовать тот, выглядя при том весьма удивлённо.       — Ложись, ложись, — Резкий толчок в грудь быстро поправил дело, перевесив баланс сил в сторону девушки, — Чего захотел! Можешь пока даже о таком не мечтать!       — Пока?       Лукавую улыбку с лица дьякона Фалеа легко стёрла, положив друга ровно посередине стола.       — Прям тут?       — Прям тут.       С этими словами, она сама залезла к нему и села на Фрицев пояс. Очутившись сверху, её снова обуяло чувство стыда перед завтрашним, трезвым дьяконом, но в этот раз оно быстро пресеклось видом довольного лица друга. Прикрыв глаза, он сложил руки за голову, догадываясь, что именно собралась делать его подруга.       Быстро сняв верхнюю одежду с дьякона и оставив на нём только сорочку, служанка вновь взялась за воротник. Развязав все верёвочки, перед ней предстала манящая ещё тем самым утром картина.       — Чем тебя это привлекает? — Пожал плечами Фриц, — Ключица и ключица.       — В самом деле, — Фалеа повторила его движение, тоже пожав плечами, — Просто нравится. Выглядят они… соблазнительно.       Они оба рассмеялись, любуясь друг другом целую минуту, переходя то к одной части тела, то к другой. Сегодня их дружба вышла на новый уровень, так что можно было открыто смотреть на привлекательные места…       Смущённо спрятав за ушко волос, девица нагнулась над священником. Сердце ускорилось, руки задрожали. Опять она зажмурилась, чувствуя, как приливает кровь к её лицу. Но ещё сильнее смущало поведение её приятеля. Он терпеливо ждал, пускай и был такой же красный от волнения. Однако, в отличие от неё, он был гораздо спокойней.       Наконец, немного приподнявшись, она прильнула к нему. Из его рта пару раз вырвался тихий звук, когда уже изученные им губы коснулись ключицы. Одна рука осталась придерживать голову, вторая легла на волосы девушки и начала разглаживать их, следуя заданному Фалеей темпу. К слову, она это совсем не заметила, продолжив свою забаву.       Фриц тяжело дышал, ибо выпитый алкоголь, как и убаюкивающий язычок подруги, клонили его в сон. Из-за этого он не мог позволить себе радовать её своим стонущим голосом! И пока Фалеа так сильно старалась принести ему удовольствие, он просто лежал и забирал полученные подарки. Не пара ли хоть что-то вернуть?..       Ухватив талию девицы, он привлёк к себе её внимание, и слабо чмокнул в лоб.       — Мне понравилось. Приятно быть расцелованным такой красавицей, — Поделился он своими впечатлениями, окончательно перекрасив щёки Фалеи в ярко алый цвет. Воспользовавшись её замешательством, дьякон аккуратно перевернул её на спину, сам нависнув над красивым личиком, — Теперь моя очередь.       — Фрицси… — Только и промолвила она, прежде чем, прикрыв свой рот рукой, приглушённо выдохнуть слабый звук. Монах даром времени не терял и, как только он оказался лидером в данной прелюдии, принялся за дело, устремившись к шее. Оказалось, он не прогадал, и именно эта точка заставила Фалею извиваться под его телом и барабанить каблуками по столу. Уж больно она была чувствительна…       Поддавшись искушению, она то и дело бормотала другу всякие пошлости и гадости. Она уже давно забыла тот факт, что делают они это на столе в колокольне, рядом с церковью и, что самое главное, со священником. Только одно и вертелось на уме: быть помилованной Фрицем. Было безумно жарко, не смотря на зимнюю погоду. Если бы не дьякон, довольно сильно прижимавшийся к её стройному телу, она бы давно сняла с себя всю одежду, лишь бы хоть немного сбавить жару.       Фридрих не мог с ней не согласиться. Отбросив все принципы священнослужителей, он безвольно тёрся о горячую грудь служанки, резво и умело проводя множество линий у неё на шее. Кожа у неё была, как и полагал Фриц, очень мягкой. Сладкий запах бил в нос, вызывая ещё больший соблазн продолжать. Удивительно ещё, как сквозь многочисленные постанывания, юная мисс могла болтать ему всякие непристойности. Как только он, в порыве страсти, нечаянно укусил её чувствительное местечко, через возглас у неё прорвалось:       — Кажется, у лисёнка зубки чешутся…        Право, это могло бы продолжать бесконечно: Фриц ласкает, а Фалеа этим наслаждается. Если бы не болтливый язычок последней.       Как и свой друг, она была под влиянием страсти. И когда дьякон, оторвавшись от шеи девушки, тяжело и часто вздыхал, она, всё ещё находящаяся в эйфории, пролепетала:       — А святоша не такой уж и святой…       После чего монах сразу замолк, пока Фалеа, не замечая этого, продолжая сладостно постанывать. Но, не дождавшись продолжения, она тоже замолчала, обратив, наконец-таки, внимание на «партнёра». Он сидел в глубоком раздумье, уже не казавшийся таким пьяным.       Взволновавшись, девушка тоже села, взявшись обеими руками локоть Фрица. Она сказала что-то не то? Или сделала? Ох, Боже, прости глупую…       — Ты права, — Глухо выдал он, пряча от неё взгляд.       — В чём?       — Я забылся. Нам не стоило делать этого.       — Фриц, мы же просто целовались…       — Нельзя. Я ведь монах, Фалеа! Мне не позволено даже простое объятие. А я тебе такого наговорил! А ведь даже не священник после этого…       — Ты сам от этих правил не устал?! — Волнуясь, спросила девушка. В её голосе хоть и была забота, но она отчётливо перекрывалась каким-то раздражением. Эти священники придумали себе законов, а их дружба должна гибнуть?! Пускай дружба и такая своеобразное, но всё же…       — Устал. Но как по-другому?       Она промолчали. И молчала долго. Возбуждение давно уж улетучилось, и лишь их взъерошенные виды напоминали о том прекрасном моменте… сладком моменте…       — Я не хочу, чтобы ты уходила, — Нарушил тишину, Фриц.       — Я же сказала, я буду ходить в эту церковь…       — Я имел в виду, из моей жизни… Отец ведь действительно настроен серьёзно…       — Не бойся, — Фалеа пододвинулась к нему и нерешительно приобняла, — Говорят, крепкая дружба сломает любую крепость! А наша дружба очень крепкая, как оказалось.       Увидев печальную ухмылку на лице священника, девушка приободрилась, обняв его полностью. Дьякон в долгу не остался и мягко поцеловал её в лоб.       — Всё будет хорошо, — Заверил её он, — А пока, давайте спать. А то я планирую вам присниться…