***
— Позвольте ваше приглашение, — билетёр в чёрном смокинге вытянул ладонь навстречу, прося предоставить бумажку «отличия». В изысканном, точно отполированном перед приёмом, вестибюле веяло прохладой от кондиционеров над массивными стеклянными дверцами. Ноги ступили на рафинированный ковёр, серебристой дорожкой простирающийся к задёрнутому пурпурными шторами залу впереди, из которого доносилось ненавязчивое звучание рояля и десятки новых голосов. Итер секунду привыкал к яркому свету ламп и вовремя обратил внимание на рядом стоящего мужчину. Тихо следуя за другими гостями, парень следил за их действиями, потому молча подал приглашение, оглядев того с натянутой улыбкой. — Благодарю, — человек почтенно поклонился, надорвав бумажку и вернув её блондину. — Верхнюю одежду можете отнести в гардероб. Главная дорога прямо перед вами. Приятного времяпрепровождения. Гость, не теряя ни секунды, прошёл вперёд к персоналу, стоявшему перед шторами словно часовые на посту. Они распахнули перед ним вход в место, где гуляла суматоха, и юноша уверенно ступил в фойе. Он ошибался, когда был уверен, что полностью привык к слепящему блеску этого здания. Люстра невообразимых размеров светом тысячи драгоценных камней освещала каждый уголок огромного высокого помещения, вмещавшего в себя десятки парадно одетых богатых лиц, известных всему Ли Юэ. Свет будто отражался в античных колоннах по бокам, они держали на себе балкон второго этажа, где присутствовало не так много людей. По ложно-мраморному покрытию, способного без размытий показывать всю подноготную зала, слышалось множество стуков переминающихся с метра на метр каблучков. Среди толпы было возможно разглядеть столики со сладостями и лёгкими закусками, цепляющие аппетитный взор на многоярусных этажерках, их также разносили местные «официанты» на ресторанных подносах, а вот алкоголь покамест не подавали. — Я внутри, — тихо пробурчал юноша. ~ Так и понял. Отойди куда-нибудь в угол или к стенке. Остаётся лишь ждать. — Угу. Он пока не торопился скрываться от других и продолжил взирать на округу. Чуть дальше от середины поднималась скромная, но вместимая сцена. На ней большинство стульев и держателей нот пустовало, только музыкант на рояле забирал к себе внимание публики, играя шустрым перебором народную польку. Дальше сцены лежала роскошная широкая лестница, так и являясь главным объектом притяжения взгляда любого вошедшего в фойе. Между первым и вторым этажами она образовывала маленький островок, выше которого делилась на две отходящие к краям балконов ступенчатые дороги. Вход на неё был перекрыт для посторонних, что оставило главным местом пиршества зал понизу. Четыре узких окна прорезались у краёв комнаты, отделив ногую стену в центре, завешанную расписными портретами важных деятелей культуры города за последние семь десятков лет. Очертания Аяки в одной из картин тоже присутствовали. Многие женщины нарядились в удивительно прекрасные платья, точно сотканные два столетия назад. Были и скромные вечерние варианты, но многие, желая показать своё превосходство, обернулись королевами с разными изощрёнными колтунами на головах и драгоценностями на шее, запястьях, груди и платьях в целом. Кавалеры, коих было не так много, не примечательно заворачивались в пиджачки, смокинги да фраки, выделяя каждый на своём фоне самых любимейших жёнушек. Слиться в их компании Итер точно бы не смог — слишком сильно пестрил белизной и яркостью в сравнениями с другими кавалерами. ~ Всё начнётся с минуты на минуту. В конце концов парень рассмотрел зал в пределах возможного и отошёл в правый от входа угол, где никто, помимо двух девиц, не спешил затеряться в тени праздника. ~ Слушай, Тао, а почему ты не нарядила его в более «приземлённый» костюм? Ты шпиона выпускала на задание или куклу фарфоровую на витрину? — поразительно спокойно поинтересовался Сяо. ~ Ну… хе-хе, зато я исполнила свою маленькую мечту. А то так красиво я лет в четырнадцать прихорашивала лишь усопших по папиной работе. ~ Мда, после таких ответов я все меньше хочу знать о твоём несчастном детстве. ~ Не надо тут вот этого, я была счастливым ребёнком! Голоса в фойе понемногу стали стихать, а пианист быстро завершил мелодию импровизацией. Всё яснее звучал далёкий звон нескончаемого стука по стеклу бокала. Итер медленно притопал обратно к толпе, дабы разглядеть возникшую на островке главной лестницы персону. И догадаться о её личности не составило труда. Длинное узкое платье в пол переливалось из чёрного в тёмно фиолетовый, напоминая градиентом взашедшей на ночное небо полной луны; короткие тонкие перчатки того же оттенка; один пышный рукав с белыми цветами и чёрными перьями; пепельные, отливавшие лаком и блёстками волосы, профессионально собранные с помощью атласной фиолетовой ленты в высокий хвост — очи всех гостей были прикованы образом теперешней главы семьи Камисато — Аяке. Она держала в ладонях чайную ложечку и бокал самого изысканного шампанского, перестав создавать лишний шум, как только стала всем видима. Довольно улыбнувшись и всплеснув руками, она начала свою торжественную речь: — Дорогие глубокоуважаемые требовательные гости и те, кому больше нечем заняться вечером в среду, — своими последними словами она сразу растресла присутствующих, дав им повод посмеяться. — Я рада видеть всех отозвавшихся на приглашение в тридцать седьмой раз насладиться приятным глазу балом и вкусить капли крепких и малокрепких напитков, а также прогуляться с партнёром под ручку в головокружительном танце. Но позвольте напомнить, что именно сегодня по окончанию приёма вы будете угощены вкуснейшим блюдом, которое безоговорочно понравится каждому. Она с улыбкой до ушей поверхностно смотрела на люд. Серебряные радужки успели зацепиться даже за уложенные локоны нашего юноши и, казалось, глядели на него дольше положенного. — Сейчас же я приглашаю на сцену скромный симфонический оркестр при Доме Культуры, именно он будет сопровождать вас воодушевляющими композициями весь оставшийся день. — На сцену шустро выбежали музыканты, выставили папки с нотами и присели на стульчики. — Почтеннейшие гости, объявляю наш банкет открытым! Громкие возгласы поддержки разразились гулом вместе с аплодисментами. Как только волна ликования понемногу стихла, Аяка мило махнула публике на прощание и скрылась за дверьми второго этажа. — Вы всё слышали? — шепнул Итер, понемногу отдаляясь от остальных к одинокому углу. ~ А как же, — пихнул детектив. — Васнь она меня заметила. ~ Почему ты так решил? — Её колкие очи глядели в мою сторону больно долго. Прошла пара секунд, прежде чем брюнет в ответ усмехнулся: ~ Хах, ну, коль она подойдёт к тебе лично и начнёт расспрашивать, то тут без вариантов пиши пропало. Но постарайся остаться, не давая повода к подозрениям, понял меня? — Хорошо. «Меня скорее интересует, зачем эта деваха повторила для обыденных посетителей информацию про ансамбль. Если это, обалдеть, тридцать седьмой банкет, кому это нужно? Здесь кучка новеньких помимо нас?» — Сяо нахмурился, разлёгшись на наклонённой спинке сидения. На сцену поднялся почти полностью седовласый мужичок в типичном деловом костюме с идеально ровной, точно к фанере прибитой, осанкой. Он поклонился перед гостями и, поднявшись на невысокий пьедестал, обратился лицом к музыкантам, уже взявшим инструменты в правильное положение. Снова раздался топот ног, когда дамы и господа как по команде освободили место подле сцены, убежав ближе к колоннам и стенам. Несколько оставшихся на месте пар взялись за партнёра, таким образом приготовившись к танцу. Стук дирижёрной палочки, второй, третий, и после её взмаха в относительную тишину ворвался низкий звук тубы с глухим барабаном, а далее подключились активные скрипки с альтами. Вместе с музыкой в нужный такт начали свои движения и танцоры, с отработанным ритмом покачиваясь на каждый взмах смычков. В скором темпе кружащиеся девицы сменяли позиции друг друга, всё пленяя чужие взгляды своими роскошными пышными платьями. Эта постановка отличалась от обыкновенного вальса и скорее походила на подобие балета. Из гарнитуры донеслось размеренное сопение мужчины: ~ М-м-м, «Танец рыцарей». Необычно его слышать первым в программе. — Что говоришь? ~ М? Да, бредни свои несу, не отвлекайся от искусства. ~ Ну и ну, и откуда такой гуру скучной музыки взялся? — влезла медик. ~ Он был всегда. А не знать произведения «старого» Фонтейна — позор. На обидные слова коллеги Тао только еле слышно ругнулась. Музыка ненадолго стихла и перешла к следующей части. Сверкающие в свете камней люстры нарядные облачения двигались в такт тонким звукам скрипки, а флейта точно отдавала приказ к резвым прыжкам, к уходу в следующую позицию на воображаемой авансцене. Грациозная смена настроения композиции на вновь нагнетающий марш захватывала дух, каждая нота колкой иглой заставляла душу и тело содрогнуться от соприкосновения с искусством. Инструменты замолкли внезапно и со стороны гостей снова во всеуслышание гласили аплодисменты, еле перебиваемые восхищёнными всхлипами и вздохами. Итер не понимал, что ощущал. Никогда не слыша подобного, ни разу не прикасаясь за всю жизнь к этой красоте, он не может иметь и каплю связи с высокими ценностями, доступными к пониманию не всем даже сегодня. Но как бы не так. Радушие волной захлестнуло каждую клеточку и нерв, а уголки губ непроизвольно поползли вверх. — Сяо. ~ Ась? — Я... Это было так прекрасно... — голос юноши дрожал, как будто он был готов заплакать. Брюнет словно проснулся и воскликнул: ~ Что-то вспомнил? — Нет-нет. Но... Не знаю, как это назвать. Желание? Нет... — он помассировал глаза, стараясь не допустить слёз. — Я не понимаю. ~ Мечта? — опять прервала разговор шатенка. — Плакать от радости, счастья или исполнения мечты – нормально. Быть не может. Юноша и вообразить такого представления не был способен. ~ Мечта из детства, потёмков забытых воспоминаний... — дополнил теорию детектив. Он смог заприметить очевидное сходство поведения напарника сейчас с тем случаем из примерочной. Возможно, в этот раз активировалась только эмоциональная память. — Ну ты даёшь, сейчас меня приспичит искать твоё детское лицо в архиве дел о пропавших несовершеннолетних до войны, если такой архив вообще есть. Парень ничего не ответил и только хихикнул от чужой мысли. Лучше долго не заговаривать с «самим собой» в людном месте. Публика не спешила возвращаться на привычные места подле сцены. Танцоры разбежались и встали в новые позиции, готовясь к следующему выступлению. В этот раз музыка обретала яркое звучание постепенно, перекрывая нежные лелеяния арфы с кларнетом громогласием тарелок и валторн. Зрелище было ничуть не хуже, чем в предыдущий раз. — Господин, вам очень идёт этот костюм! — Господин, ваш визит так неожидан! — Расскажите, что стряслось? После очередного выступления и оваций публики в углу неподалёку столпились несколько барышень вокруг неизвестного молодого человека в пепельном пиджаке с бордовой щегольской рубашкой и белыми вылизанными волосами, собранные в короткий низкий хвост, с заметной выбившейся красной прядкой. Итер стал прислушиваться к чужим речам, продолжая стоять в одиночестве подле выхода из фойе. — Дамы, спокойнее. Я здесь, как и вы, по приглашению госпожи Камисато. Первый раз на таком мероприятии, ха-ха, — голос незнакомца был словно услада для ушей, доброта сочилась из каждой задетой им ноты и располагающего мягкого тембра. ~ Стой, кажется, я узнаю этот тон, — заметил Сяо. — Что там забыл Кадзуха? Белокурый продолжал: — Я помогал семье госпожи, особенно в последнее время, когда такой курьёзный случай возник. Жалко её брата, кто-то так бесчеловечно его подставил… — Но вы ведь поймаете виновника, правда? — с грустью вздохнули девушки. ~ Итер, слушай. Этот человек — Каэдэхара Кадзуха, следователь из центрального отдела полиции, — оповестил знакомый низкий голос из гарнитуры. — Мы с ним пересекаемся иногда, бесит меня своей рожей довольной постоянно. Ты подойди ближе, если возможно, вдруг он что-то знает. Юноша осторожно сделал пару шагов в сторону вышеупомянутого человека. — Дорогие мои, в этом нет необходимости. Предприятие Аято во многом само виновато, и первым делом — в недосмотре за своей же продукцией. Посудите сами. К тому же, разве не прекрасно, что теперь «Ясиро» перейдёт в руки нашей любимейшей приятельницы, так мило принявшей нас сегодня вечером на пиру, — Кадзуха, не скрывая радости, улыбнулся. — Юные девы, моя компетенция хоть и многогранна, но считайте меня простым служащим. В таком замечательном месте сегодня можно и расслабиться, верно? ~ И не слова по делу, — надулась медик. ~ Угу, всё только самое очевидное. По залу, наконец, стали слоняться «официанты» с бокалами шампанского. Один из них подбежал к Итеру и вежливо предложил взять питьё, а тот, благодарно кивнув, научено вложил в руку сосуд. Но, только стоило парню принюхаться, как несдерживаемый кашель вырвался из глотки, проходивший несколько секунд. ~ Ты чего там, блин? — поинтересовался Сяо. — Мне, кхе, принесли что-то жутко и резко пахнущее. ~ Напиток? — Угу. ~ Лучше не пей. Хрен знает, что там уже намешали, к тому же… тебе вообще подобного лучше не употреблять. — Понял. Тут ещё… на меня часто смотрит девица мне неизвестная. ~ Молчи, идиот. На «принца» действительно несколько раз оглядывалась девушка в пышном алом платье с голыми плечами и изощрённой кружевной маске, скрывавшей лишь один из её голубых, точно небо, глаз. Симпатичная блондинка упорно старалась не подавать вида интереса к парню среди компании других дам и робко вставляла свои пять копеек в чужой диалог, не выделяясь среди их массы. — Слышали, какой кошмар твориться с банками Северного Королевства? — воскликнула неизвестная из толпы, обращаясь к следователю. — Ваше мнение, как скоро упадёт Мора? Стоит ли сейчас приобретать Кредиты? — вторила другая. — Вы читали новости сегодня? Вся страна скоро придёт к краху, а дипломаты ничего мирным путём решить не могут! — воскликнула третья. — Вы о ситуации в Фонтейне? — Безусловно. Они там со своим монархом с ума посходили! Ещё немного и— — И мы, не бойтесь, как и в предыдущую войну, принесём крестовым походом свою лучшую веру! Рано или поздно все регионы обретут счастье путём принятия сёгунатства. Согласны? — Послышались солидарные мычания. — Тогда предлагаю выпить за наше благополучие и скорый успех, прелестные красавицы! Разыгрался звон стукающихся бокалов и хвалебные речи. Итер только с удивлением наблюдал за картиной, открыв для себя новую общественную традицию. ~ Оборзевшие, — единственное, что молвил детектив, подумав про себя: «Если сливки столь плохи, что же молоко? Пусть только попробуют тыкнуть мне в то, что осуждать инадзумцев — первый шаг к заявке в кружок националистов». Будто бежав от громкого ажиотажа, незнакомая блондинка попятилась и встала возле стены, вновь смущённо кося глазки в сторону Итера. Неуютно потоптавшись на месте, она перевела дух и направилась ближе к объекту своего внимания. Юноша в свою очередь делал вид, что не замечает её шажков. — Простите, — она встала напротив него и немного прикрыла кулачком своё розовое личико. — Позвольте представиться. Меня зовут Розалина Кручка Лоефальтер, можно просто Роза. А вы? Дивные очи её бегали из стороны в сторону, то и дело осматривая гостя. Шуршание подола её наряда походило на шелест листвы, совсем капельку отвлекающий. — Итер. Будем знакомы, божественная и обворожительная Розалина, — миловидно произнёс юноша, приветственно кивнув головой. Показалось, что ушки дамы порозовели вместе с щёчками при упоминании её полного имени. Вновь отведя глаза, она протянула навстречу свою ручку, в смущении ожидая особого знака внимания. Блондин секунду замешкался, вспоминая о словах подруги, но не подал вида и аккуратно взял ладонь. Тонкие изящные пальчики Розы не знали тяжёлых времён или непосильного труда, их чистейшая кожа блестела от регулярного самостоятельного ухода. Хорошо, что она не видела того ужаса, который творился под его перчатками. Красивая и элегантная… тёплая и манящая. Столь молодая девица, ей и двадцати годков не стукнуло, а уже носит маску. И даже в этой детали скоро не будет смысла, ведь «маска» легко становится незаметным атрибутом в жизни каждого грешника элитных кругов. Итер не представлял, сколько времени заняли его раздумья, пока он нависал над чужой конечностью. Образ, вышитый белыми нитками, остриём ножниц срезала жажда. Запах крови и плоти дурманил настолько, что в прикрытых глазах застыла пелена. В полости рта скопилась слюна, не способная упасть в глотку из-за стоящего внутри кома. Ему вдруг померещилось, как вместо тыльной стороны ладони он крепко сжимал раздробленные на фаланги косточки и мясо с алыми въевшимися в ткань перчаток потёками. Один вид такого «чуда» вызвал у парня рой приятных мурашек и заставил расшириться зрачки златых очей. Но то оказалось разыгравшейся фантазией, не боле. «А так хочется. Куснуть лишь. Один пальчик». Губы нависали в сантиметре от почти невидимых костяшек. Возникшие клычки были готовы дотронуться до живого покрова… …Однако их идиллию прервал умеренный гул труб со сцены. — Ах, смотрите! Подруги снова плясать выбежали! — внезапно с восторгом обернулась Роза, самостоятельно выбравшись из потенциальных злосчастных оков. Она захлопала в ладоши устремив взор своего ока на середину зала, где в последнем вальяжном вальсе кружились дамы и господа. От неописуемого симбиоза музыки и танца было невозможно оторвать глаз. Даже Итер это подметил, хоть и не шибко довольный буквально ускользнувшей из-под носа «добычей». Применять силу для осуществления главного покамест не хотелось, и он быстро вернулся в норму. Правда, кое-что ужасно смущало. Почему его напарники молчат? — Сяо?.. — шепотом молвил юноша, в смятении смотря куда-то в пол. Тишина. За всё время присутствия рядом Розалины из гарнитуры не было слышно ни шороха, ни знакомых голосов. А они ведь обещали помочь, верно?.. Он чуть принюхался и уловил в воздухе только что возникшую знакомую частицу запаха. А потом ещё одну. И ещё. Это был запах ржавчины, сырости, плесени и медикаментов. Настолько тонкий и еле ощутимый, что обычный человек и в жизни его никогда бы не уловил. Но… почему он ощущался таким безумно знакомым? Парень расторопно перешёл из правой половины фойе в левую и, с неизвестно откуда взявшимся напряжением, стал осматривать балкон второго этажа, под которым он стоял большую часть вечера. Внимание всех присутствующих устремлялось на выступающих, им совершенно не было дела до беспокойства никому неизвестного юноши. Кроме одного. Положив локоть на узорчатые перила, стоял высокий мужчина, не отрывая взгляда от Итера, как застывшая в пространстве восковая фигура. Верхнюю часть его лица тоже закрывала маска, оставив на обозрение лишь хитрые бирюзовые очи и плутовскую улыбку. Рубашка, фрак, перчатки и даже непослушные волосы, собранные в высокий хвост, были насыщенно чёрными, только несколько единичных алых прядей да уголки воротника и манжет избавляли его облик от невписывающейся траурности. Некто наклонился вперёд и подставил палец к губам, медленно молвив заглушенные оркестром слова. Время будто застыло. В ушах внезапно зазвенело, а голову словно пронзила стрела, вызвав невыносимую боль и подступающие слёзы. Нет, проклятые солёные капли показались не по этой причине. Всё тело онемело и блондин еле стоял на ногах, дрожа схватившись за лоб. Нарастающий гул тарелок со сцены увеличивали боль в разы, картинка в глазах размывалась всё сильнее, пока в разуме на нескончаемом повторе твердились строки, которые он смог не задумчиво прочитать по чужим устам: — …То, что ночью было страшно, Светом залито дневным. В ноздри опять ударил смрад, уже давно означавший родные холодные каменные стены и железные прутья. Тело немного укачивало и, открыв глаза, он понял, что лежит на плече у родного человека. На руках блондина никогда не носили, однако такой успокаивающий жест побуждал дрёму. Запах препаратов и сырости всегда описывал мужчину с ног до головы, но последний месяц это ощущалось намного яснее. Детское тельце покорно лежало на тёмноволосом человеке и неслось прочь по длинному коридору. Свет поступал лишь откуда-то с противоположной стороны, но он не мог и не желал смотреть туда. Кожа рук и лица безумно зудела. Пара конечностей были измазаны в чём-то бордовом и засохшем, вероятно, потому и чесалась. А значит, вся физиономия тоже выкрасилась к похожую субстанцию? Может быть. А может и нет. Не хотелось думать об этом. — Бьют часы на старой башне, То, что ночью было страшно, Светом залито дневным. Мальчик поудобнее устроился на белом халате и устало вздохнул, вслушиваясь в фразы, исполненные чистым низким голосом, раздававшийся эхом между бегущими стенами. — То, что ночью было страшным, Стало теплым и домашним, Стало милым и смешным. Успокаивающий голос напевал дальше, однако мальчик не вслушивался в песнь. В душе точно зияла дыра, бездонная яма, дарившая сердцу лишь пустоту всю сегодняшнюю ночь. Терзавшая несколько последних недель боль наконец прошла, воспоминания размыты и, как и всегда, сливались в одни большие-прибольшие сутки, длившиеся месяцами. Папа не часто выводил его за решётку, но, кажется, сегодня был особенный день. Папа? Да, он просил себя так называть. А ведь парнишка даже не знал, что означает это слово. Два простых слога, легко запоминаются, правда ведь? — Папа… — Этого стоило ожидать. Поспи, ты больше не вернёшься туда. Я что-нибудь придумаю. Точно. Вместе с блондином за клеткой долго был кто-то незнакомый. Всегда грустный, хрупкий, слабый человек, часто несущий бредни. Он прожил с ним последний год, чего было достаточно для выработки к нему полного безразличия. И именно этот ничего не стоящий человек в конце концов попал под безжалостную горячую руку. Он снова проморгался и стал осматриваться. Вокруг было темно, хоть глаз выколи. Первое, что точно ощущалось — безумно сильный запах трупного сока. Им пропах весь воздух в комнате. Итер сделал шаг вперёд. Эхо булька от лужи раздалось в полном безмолвии. «Куда это я ступил?» На втором шаге нечто, похожее на перьевую подушку, преградило путь. Ещё пара секунд, и глаза смогли осмотреть обстановку. Туфля в алой жидкости, как и другая, стоящая в луже крови, упиралась в растерзанное на куски мясо, близ которого распласталась знакомая белобрысая макушка волос с выбивавшейся красной прядкой. Сомнений не осталось. Перед ним с выпотрошенным животом лежал погибший следователь Каэдэхара Кадзуха. Зрелище слегка ошарашило юношу, хотя его, скорее, удивили не выпавшие метры кишок, а сам факт убийства. Похоже на его работу. Стоп. Его работу? Итер поднял руки перед собой. Белоснежные чистейшие перчатки и шинель ныне полностью испачкались в крови, не оставив и следа былой роскоши. Сорвался? Разве? В желудке чувствовалась пустота. Но и шибкого желания набросится на человеческие останки не возникало. Такое правда могло быть? Парень поднял взгляд, всё сильнее даваясь ужасающему диву. Некогда кишащее людьми в добром здравии и блеском огней фойе теперь походило на поле жестокого сражения. Всё смешалось в кучу: метровая пирамида из тел гостей и персонала, уже неотличимые друг от друга, выделялась на фоне померкшего зала благодаря только показавшемуся лунному свету из дальних окон. Вдруг послышался шум бьющих по стеклу капель дождя, набравшего силу за доли секунд. У всех покойников, включая богоподобных танцовщиц и участников ансамбля, были выломаны суставы ног и рук, разорваны голосовые связки и трахеи, выдавлены напором нечеловеческой силы сердца и лёгкие. На застывших, почти нетронутых бледных лицах, читалось немое отчаяние и страх. Порой, ступая между ними, могло показаться, что каждый взгляд устремлялся прямо на виновника нового, кровавого торжества. Растерянность пробежалась холодком с головы до пят. Однако парень быстро оклемался и решил пройти дальше, так как внимание привлекла чья-то одинокая маленькая фигура на главной лестнице. В молчании проходя под левым балконом он ступал по торчащим костям и мышцам, вызывая хруст схожий с треском хвороста в костре. Багровые дорожки атласными лентами бежали в разные стороны, «украшенные» бусинами в виде фаланг пальцев рук и ног. Никто не окликал его имя, никто не пытался позвать на помощь. Пиром здесь боле не пахло. Жизнью — и подавно. Оркестр навсегда замолк: разбросанные в стороны стулья, подставки и смычковые инструменты врезались сквозь ладони талантливых музыкантов, отныне никогда не сыграющих великих увертюр и сюит. В голове стояла удивительная пустота. Раздумья сошли на нет, и ноги сами шагали прямо к лестнице. Только на ней ступеньки остались нетронутыми алым сиропом. Лицо зудело, хотелось содрать с него кожу или расчесать до открытия ран, но руки будто выполняли свою функцию и не трогались с места. В конце концов, добравшись до площадки между первым и вторым этажом, он рассмотрел поближе ту самую фигуру в знакомом тёмном платье. Камисато Аяка — одна из самых привлекательных девушек во всём Ли Юэ и двуличная жестокая убийца неподвижно сидела на коленях, повесив голову набок. Её левый глаз выдавился из орбиты, в то время как правый был направлен в сторону месива из человеческой плоти. Нижняя челюсть была бесцеремонно оторвана и лежала подле её ступней, сквозь золотое сечение торчал длинный кухонный нож. Какой-то неведомой магией пара её конечностей оставались навесу и держали пиалу с горько пахнущими листьями салата. Кашель пробил горло Итера, но внезапный голос из трупа заставил вздрогнуть от неожиданности и начать слушать: — Уважаемые прелестные девицы и бесподобные господа! Прошу перед приёмом нашего главного блюда выслушать в моём исполнение цитату из всеми любимой книги, — речь Аяки как у старых говорящих пластиковых пупсов лилась прямо из открытого горла и глухо булькала. — Кхм, кхм… «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». Желаю приятного аппетита и упоительного наслаждения… остатко… м вече… ра. Механизм внутри груди точно заел и захлюпал. Девушка замолкла, так ни разу не шевельнувшись с места. Вдруг, озарение в сознании напомнило юноше об истинной цели его пребывания на этом отвратном мероприятии, после завершив последний пункт давно обговорённого замысла.***
— И всё равно я не понимаю твоего напряжения. Если не выкрутится — прибежит к нам, — произнесла Ху Тао. — Но, думаю, всё будет хорошо. — Нет. Если его не контролировать, план не просто пойдёт коту под хвост. Начнётся такая катастрофа, что… — Брюнет поправил маску. Уже сполна успел выплеснуть накопившуюся тревогу, вызывая только большее недоумение у коллеги. — Эх, связь наверняка перехватили извне. Нам кранты. Всему кранты. — Слушай, я совершенно перестала понимать твою агрессию. Объясни мне, пожалуйста, по-человечески, какой опасности ты боишься? — Он… Сяо не представлял, что следовало отвечать. Понимал ведь, сам виноват, усилив в себе панику. В минуты после резкого отключения от Итера он предпринимал попытки выйти из авто и взять ситуацию в свои руки, однако медик оперативно и, признаться, удачно отговорила его от этого, дав парню в здании шанс вырулить из казусов самому. Детектив с печалью в глазах уставился в окошко сбоку, так и не переборов внутренних скребущих душу кошек. Его взгляд зацепился на идущем большими скорыми шагами силуэт, который, как оказалось, направлялся именно к их авто. Прошло действительно много времени с начала праздника, так что ожидать от напарника успеха в операции было само собой разумеющимся. — Божечки, вернулся! — воскликнула медик, когда юноша бесцеремонно распахнул дверь и плюхнулся на заднее сидение. Две пары глаз обернулись и принялись осматривать всеми ожидаемого «принца». В очах его стояла влага, но в довольной ухмылке читался азарт. Костюм так и оставался чистейшим, в отличие от перчаток — на них вокруг костяшек блестели свежие капельки крови. Тот сразу понял, к чему сразу начнут придираться друзья, и повертел кистями: — Меня не хотели выпускать. Поэтому пришлось… уложить спать преграждавшего путь билетёра, — выдал блондин без лишних примечаний. Девушка лишь прикрыла рот ладонью. — А плачешь почему? — недоверчиво заметил Сяо. Парень отрешённо увел взгляд в дальнюю точку: — Я видел его. — Кого? Мимика блондина сменилась на небывалую серьёзность. Они оба, переглянувшись, сразу подумали об одной и той же персоне, загадка которой для мужчины оставалась актуальной как никогда. «Но понял ли Итер, кем тот являлся? Коли плакал, значит, вероятно, что-то да вспомнил. Надо будет попытать его на счёт этого потом». — Так как там наше главное блюдо? — напомнила шатенка, обратившись к напарнику. Юноша принялся копаться в кармане шинели и скоро протянул ей маленький пакетик с неизвестным содержимым. Та стала вглядываться сквозь прозрачные стенки и сильно удивилась: — Лист салата с приправами? Что за веганский ужин такой? «Знали бы они, через какие тернии мне пришлось пройти для удачной добычи», — подумал Итер. Сяо тоже не ожидал подобного выбора от элиты. Придётся работать дальше с тем, что есть. Во время поездки обратно «шпион» старался описать всё увиденное в мельчайших подробностях. Но, не дослушав рассказ до самого загадочного и интересного, медик попросила водителя остановиться на пустыре между торговым и жилым районами. — Хочу поговорить с Итером. Лично, — так она оправдала внезапную просьбу. Через десять минут все присутствующие выбрались из автомобиля. Пока Тао вместе с напарником отходила от брюнета, явно желая всё же быть услышанной последним в том числе, сыщик решил перепроверить наличие ранок под маской в боковом зеркале. — Я тебе не враг. Хочу, чтобы ты это сразу понял, — девушка чуть усмехнулась, будто боясь ляпнуть что-то не то. — Просто ты такой весь из себя загадочный и молчаливый, даже забыла некоторые детали. Напомни, сколько тебе лет? Итер совершенно не понимал настроя подруги и уверенно произнёс: — Двадцать. — Хм... — она вновь усмехнулась, но теперь с ноткой задорства. — И давно тебе двадцать? Её алые глазки следили за чужими эмоциями. Тао ждала какой угодно реакции, будь то смехом над очевидной шуткой или скептично вздёрнутая бровь. Но блондин замешкался и нервно взглотнул. — Нет... — Сомнение в сказанном так и читалось в лице. Ужасно явное замешательство. Шатенка удивилась не на шутку. Её физиономия сразу переменилась и она серьёзно заговорила: — Я не верю тебе. Не верю, что в том переулке бандитов положил Сяо, а не ты. Не верю, что ты обыкновенный студент, тетрадки и книжки в гостиной точно были не для учёбы, и телефона у тебя нет. А уж то, что вы с детективом не родственники, заметно невооруженным глазом. С каждым её словом парень активнее перебирал пальцы от нервов. Закончив слушать предъявленные слова, он жалостливо посмотрел в сторону машины, где брюнет старался на расстоянии уловить их переговоры. Парни точно репетировали эту сцену. Сыщик округлил глаза, он надеялся, что такие подозрения возникнут, в лучшем случае, вообще никогда. Задумчиво прикрыв глаза, он в ответ покачал головой: «Помалкивай». Юноша поймал его мысль и вновь уставился на подругу. Всё случилось за несколько секунд, потому та не успела заприметить их переглядки. — Тогда скажи мне честно, кто сейчас передо мной стоит? — она лукаво улыбнулась и вытянула руку чуть вперёд, дабы тыкнуть в него пальцем. В её теле начинало бушевать лёгкое смущение от всех заставших странностях вокруг молодого человека, однако она старалась держать главную роль в диалоге и давила подозрениями. Вдруг нежную женскую ручку до боли и белых пятен на коже схватили у локтя и резко потянули вперёд, когда Ху Тао встретилась с блондином лицом к лицу. В жёлтых глазах блестел тонкий огонёк ярости, задевавший каждую нервную клеточку хрупкого тела, способный заставить вздрогнуть. Ненормальные молниеносные движения конечностей вводили в оцепенение и этим убеждали не делать резких действий в ответ. Со злости придыхая, Итер доходчиво молвил сквозь зубы: — Не лезь. Не в своё. Дело. Он несколько секунд наслаждался пугливой реакцией, всматриваясь в округлившиеся глазки шатенки. Секунда другая, и он перевёл взгляд за неё, и, оскалившись, заметил: — Попроси своего коллегу не направлять в нашу сторону пушку. А то, мало ли, промахнётся, — юноша опустил руку, позволив той обернуться. Брюнет крепко держал в ладонях холодное оружие и целился прямо в лоб блондина. Янтарные очи его горели яростью: — Отойди от него. — Тао послушно попятилась. — Наверное, стоило уточнить, что предупреждение включает в себя не только издёвки надо мной. — Да-да, и твоё коронное «мои друзья – твои друзья» из той же оперы. Опусти уже пистолет, вон как милую леди напугал. Медик с ужасом и искренним недоумением оглядывала обоих напарников. Она уже стояла вблизи авто и судорожно вытянула ручки чуть вперёд. Недолго потоптавшись на месте да окинув две осуждающих его пары очей, «принц на белом коне» невозмутимо закатил глаза, развернулся и побрёл в неизвестном направлении. — Куда ты? — достаточно громко спросил Сяо. Блондин остановился: — Домой, — и, немного помолчав, оглянулся на сыщика, — к тебе. Минуты не успело пройти, как его след скрылся в тени сумрака. По душе Сяо вновь скребли кошки, руки опустили ствол. Он не знал, что делать. Правильно ли поступил, открыто намекав коллеге о секретах между им и юношей? Что она будет думать после всего произошедшего? Будет ли доверять ему? Итеру? Нет, Итеру доверять смертельно опасно. Пусть сторониться для своего же блага. «Ну ничего, он ещё обязан пояснить мне во всех подробностях, что увидел на приёме». Мужчина сделал глубокий вдох и потёр переносицу, после, сменив тон голоса на более мягкий, тихо обратился к коллеге: — Поехали, отвезу тебя к «подруге». Та без пререканий поспешила к двери и скромно села в машину, за всю следующую дорогу не проронив ни слова.