***
Розоволосая было открыла рот, но низкий, слегка раздражённый голос её перебил: — Она заслужила больший срок. — Не забывайте, детектив, дело рассматривалось только по двум случаям. На остальное нет серьёзных оснований. — Я понимаю, но… эх, кто ж знал, что свидетелям дадут целый час на высказывания, — сменил тему Сяо, оглядывая просторную улицу перед зданием суда. Он вышел проводить напарницу и заодно подышать свежим, хоть и душным воздухом после всего произошедшего. — Знаете, если быть совсем честной с вами, то постараться выставить Аяку виновной — не моя идея. Брюнет лишь сложил руки перед собой в ожидании пояснения. — Райден Эи со всей любезностью попросила меня устранить проблему после моей жалобы, так сказать. Собеседник наигранно поджал губы и вздёрнул брови: — Да что вы говорите. Что откровенного и загадочного может быть в отношениях замглавы мэра и её подопечной? В смысле, я мог такое предположить. Жрица насупилась, повисло недолгое молчание. — Меня намного интересуют подробности твоих тёрок с подсудимой. Про это вы почему-то умолчали. — Господи, да там всё банально до нельзя. — Она вздохнула и задумалась. — Давайте сделаем по-другому. Через несколько дней освободят Камисато Аято. Уверена, он про многое знает, да и сам ответит на ваши вопросы. Только стоит назначить встречу. — Вместе с вами? — уточнил сыщик. — Безусловно. Можем позвать мисс Ху и Итера, они имеют право знать все причины и следствия как главные участники расследования. Даже могу предоставить вам выбор любого заведения Ли Юэ для встречи. Уверена, никто не откажет. Предложение Гудзи звучало слишком привлекающим, только замалчивание ответа на вопрос давало осадок. Однако присутствие главы богатой семьи в качестве важного звена в изучении личности Аяки стало прекрасной наживкой, за которую Сяо не прочь ухватиться. — Соглашусь на предложение в погоне за интересом, — высказал мужчина чуть ли не первую пришедшую мысль, чем обрадовал священнослужительницу. Близ белокаменных ступеней остановился дорогой чёрный автомобиль с затонированными стёклами и несколько мотоциклистов по сторонам от неё. Шофёр в деловом костюме выбрался из салона и открыл заднюю дверь. Женщина вновь натянула плутовскую улыбку и перед своих уходом бросила в сторону: — Сяо. — М? — Я всё ещё плохой человек в ваших глазах? Он серьёзно окинул её хмурым взглядом, отчего та усмехнулась и, не дождавшись умозаключения, пошла прочь к конвою. А детектив не переставал прокручивать в голове подходящие варианты ответа. В конце концов, после сравнения с тем, кто только придётся на ум, вывод напрашивался сам. — Обыкновенная служащая как и я. Кажется, картина черно-белого бытия фрагментарно покидала его сознание, как только перед ним открылась простая истина. Он действительно не испытывал былой неприязни к розоволосой. Та доказала свою способность отключать лояльность даже перед любимыми последователями, если они смели покушаться на чужие жизни. Верно, она не играла роль серьёзной тётки на суде, а с абсолютно чистыми намерениями перечисляла все тонкости действий преступницы, будто самолично наблюдав за чужими шагами в пропасть. Вспоминалась Ху Тао, убежавшая на работу сразу после заседания. Разве к ней когда-либо пропадало уважение? Нет. Чувствовалась неприязнь или ненависть? Тоже нет. Девушка имела слегка иной взгляд на мир; другие убеждения, не мешающие им сотрудничать. Вера не ставила крест на человеке, а давала повод искать в нём индивидуальность; не сгущала качества настоящей личности. Одни лишь используют религию для прикрытия кровожадного лица, а другие чувствуют внутри себя душевное равновесие, трудясь за общее благо. По такому принципу и жил нынешний город, хоть и отрицающий нейтралитет. Сыщик глянул время на наручных часах и печально вздохнул: — Надеюсь, Аято знаком с той «тёмной лошадкой».***
— Сяо, да я тебе всю жизнь оставшуюся буду обязан! — со слезами от счастья Венти жал руку приятелю, ведь его заведение выкупили на целый день за огромную сумму. — Не меня благодарить тут нужно. Поди, та-самая-сумасшедшая раскритикует твоё захолустье, как только явится. Так что лучше встреть её как следует. — Да это всё и так понятно. Зато, считай, деньги с налогов вернулись, ха-ха. Парень старательно подготовился перед явкой жрицы и бывшего заключённого. Всего для пятерых человек он составил несколько столиков в середине гостевого помещения вместе, накрыв их белой скатертью. К тому времени медик вместе с блондином уже уселись на противоположных стульях, бесстыдно рассматривая друг друга с немым вопросом. Утреннее солнышко одарило кафе тёплой безмятежной атмосферой и подавляло тревожный настрой посетителей. У стеклянных дверей застучали каблучки и под зелёным потолком показались две долгожданные фигуры. Яэ переложила сумку из руки в руку, молвя: — Какая же безвкусица… — Симпатично, — высказался следом Аято, сразу заметив спешащего к ним забавного «бармена». — Рад приветствовать в «Снежной сесилии» многоуважаемых гостей. Давайте пройдём к— — Мы сами разберёмся, хорошо? — священнослужительница вытянула ладонь, словно остановила его порыв вежливости, проходя дальше. — Спасибо за гостеприимство, — в отрез от той поблагодарил мужчина в белом пиджаке с множеством блестящих сиреневых аксессуаров, условно поклонившись. Довольный Венти повёл его к стражам правопорядка, и все, наконец, сели на свои места. Следом парень с косичками тут же принёс каждому по бокалу вина, хоть в последствии и пришлось заменить парочку на свежемолотый кофе. Посетители кратко представились перед новым лицом и глава компании «Ясиро» начал толкать свою торжественную речь: — Мне не хватит слов и эмоций, чтобы передать свою бесконечную признательность всем, кто поспособствовал моему освобождению и закрытию дела… — Не стоит, — вдруг улыбнулась медик, — это наша работа. — Тогда давайте выпьем за ваше проявление добродетели в такой непростой работе. Аято поднял над столом бокал, и в ответ одобрительно зазвенел стук стекол и одной керамической чашки. Итер же в недоумении глядел на действия вставших знакомых, но не подавал виду, сделав глоток кофе. Присаживаясь, все остальные нарочно не обратили внимания на него. — Господин Камисато, — начал Сяо, — расскажите, что произошло с вашей сестрой. Неужели её поступки были настолько незаметны? Упомянутый, нахмурив лоб, переглянулся с жрицей. Он хоть и ждал такого вопроса, тяжело подбирал необходимые слова, топчась на месте в поисках правильных выражений: — Вам наверняка известно, что наши родители много лет назад погибли в автокатастрофе. Аяка была тогда совсем маленькой и безумно больно переживала, по глупости винила во всём себя. Сказать честно, я совсем не следил за ней и не смог определить, когда стоило начать бить тревогу. Я даже узнал о её походах в храм Наруками только от Гудзи Яэ. Та одобрительно кивнула, и лицо её помрачнело: — У неё по существу было полное право приходить ко мне лично молиться. С каждым годом её явки становились всё чаще, а замаливания всё чудней. Из многих были истории с разорённым муравейником, со сломанными крыльями у птиц, с порванными ушами у кошек и собак, но это только часть. Я долго думала об этих случаях и не могла представить, что они все её рук дела. Согласно своим обязанностям, я в праве лишь послушать её раскаяния и дать благословение. Доверие Аяки было до того высоким, что она дарила мне некоторые вещи, в том числе и ключи. Но… однажды она обмолвилась об убийстве людей, это безумно насторожило. Потому, покумекав со своей подругой, я решилась действовать. — Так вы и оказались в «Сойке»? — молвила Тао. — Именно. — Розоволосая обратилась к сыщику, заметив в его взгляде смятение. — Секрета в выборе вашей кандидатуры нет. Слушки о вашем безбожии ходят не первый год, и я вдоволь начиталась забавных, «совершенно не выдуманных» историй от клиентов. Тогда в мою голову пришла мысль: «Почему бы не отдать дело в руки того, кто ярче всех будет заинтересован в поимке такой “сумасшедшей”?» И я безумно рада нашей успешной работе. К тому же, никогда не была против стародумцев, вы способны рационально оценить степень совершённого преступления. Вы немногий из тех служащих, у кого чистая совесть. Сяо только выпил немного кофе и сказал удивлённым тоном: — Очень странно слышать такое от вас, гласная сёгуна. — Я бы не была третьей по власти в Ли Юэ без объективной оценки роли каждого жителя. «Выскочка». — Тогда можете ответить, пожалуйста, почему люди не обращают внимания на ситуацию въ Миньюнь? Слова Итера были неожиданными для детектива. Откуда у него такой интерес к их диалогу? да ещё и к больной для брюнета теме? Он желает потешиться глупостью городских? Посмеяться над их бесполезными действиями против него самого? — Я в курсе этой трагедии, — вернулась Мико после недолгого безмолвия. — Страшно представить, сколько семей потеряют близких, прежде чем аномалия прекратится. Однако могу сказать одно — простым гражданам сложно представить подобное в наше время, даже не смотря на доказательства исчезновения. — Это не оправдывает пренебрежение безопасностью не только местных, но и рабочих, — всполошился Сяо. Ему захотелось добиться внятного ответа. О себе напомнил будто выжидающий Аято: — Проект новых шахт в деревне чуть ли не самый удачный за всю новейшую историю региона. Рабочая сила важна там, как нигде более. — Но почему? — Потому что добытый кор ляпис доставляется в Инадзуму. — Я… понял. — Экономика и ресурсы, доброе утро, — голубоглазый предприниматель стал откровенно насмехаться. — Представь, война тоже началась из-за них, по большей мере. — Спокойно, господин Камисато, — приостановила их Гудзи, — мне лично тоже было бы ужасно больно прощаться с культурой своей родины. — Что? «Что?» Та вильнула головой и скрестила руки у груди. — Моё отношение к тем событиям неоднозначное. И, мне кажется, Ли Юэ в будущем ждут большие перемены. Ничто не вечно. — Не понимаю, о чём вы, министр, — Аято растерянно глядел на неё, словно дивясь убежавшей из-под ног опоре. — Хватит. Я не буду боле продолжать это рассуждение. Вас что-то ещё интересует, детектив? В лёгком шоке Сяо не смог ответить моментально. Как она скоро спохватилась… Да только её статус главной пропагандистки сегунатства растворился в мгновение ока. Однако стоило действительно вернуться к начальным темам. — Аято, вы случаем не знаете человека, у которого ваша сестра могла брать яды? Могли ли это быть кто-то из вашей компании? Тот задумчиво опустил глаза и покрутил в руке бокал: — Смею заметить, что проверка веществ для косметики происходит извне фармакологами и врачами, не имеющих отношение к «Ясиро». Поэтому союзник Аяки если и является учёным, то однозначно не состоящим в рядах предприятия. — Хм… А встречали мужчину, очень похожего на меня? — На вас? Нет, никогда. «Похоже, не врёт». — Что теперь, Гудзи Яэ? Можно расчитывать на вашу помощь в будущем? — задорно воскликнула шатенка. — Безусловно, солнце моё. Надеюсь, наше знакомство пойдёт всем на пользу и впредь не скатится в такую натянутую дружбу, как случилось с Аякой. Жрица грустно усмехнулась, она выглядела печально и скованно. Сиреневые глазки хитрой лисы нередко увиливали прочь от чужих лиц в несвойственной манере важной женщины: — Её вина. Не нужно было записывать меня в «подруги» и доверять первым встречным объятиям. К тому же, людям со склонностями к насилию дорога к чистой вере закрыта. — Угу, а ваших предков это не смущало, истребляя атеистов, — тихо подловил Сяо. — Это был жестокий поступок со стороны Инадзумы. Но оправдывать свои взгляды я больше не собираюсь. Я просто выполняю свою работу, как и все здесь. «Будто она разрывается между желанием высказаться и сдержаться в угоду положенному ей этикету. Возможно, она и сама не думала, что преданный Аято настолько станет мешать своим присутствием». Старший Камисато продолжил: — Я вот не до конца верю в те репрессии. Думаю, правду знают лишь заставшие войну, коих осталось не так много. — Хах. Все посетители уставились на застывшего в полусонном состоянии блондина, не то чтобы вникающего в обсуждение. Однако улыбка не сходила с его губ. — Что-то не так, Итер? — закономерно поинтересовался Аято. — У вас иное мнение? Только услышав своё имя, парень окончательно разлепил веки и не сразу понял, что бессознательно отреагировал на слова. — Ась? — он замотал головой. — Нетъ-нетъ. Не обижайтесь, но ваши речи мне напомнили некоторые сцены изъ книгъ съ обсуждениемъ сложностей, где люди высказываются на совершенно непонятные мне темы… Повисла неудобная тишина, заставившая его стыдливо закрыть рот и опустить ко лбу шляпу. Сидящий рядом Сяо потёр переносицу, желая провалиться на месте. «Ты хоть сам понял, что сказал? Хотя, выкрутился неплохо». — Книжный червь, что с него взять, — на подмогу вдруг пришла медик, с усмешкой отпив немного вина. Она загадочно оглядела напарников, дивившихся поддержке с её стороны, и явно строила какие-то планы на новый разговор с Итером.***
Разговор продлился не так долго, как предполагал детектив. После недолгого обсуждения вопросов оплаты его работы и планов на будущее, Яэ вместе со своим другом покинули заведение и удалились по своим воскресным делам. Остальные не спешили убегать, так что Ху Тао в культурной форме, а если точнее — не спрашивая согласия, увела под ручку юношу за двери входа в кафе под предлогом «личных переговоров». Несмотря на спокойный настрой, брюнет не желал оставлять этих двоих вне поля зрения, решив в компании второй чашки кофе наблюдать за покрытыми макушками сквозь огромные витринные стёкла. Середина мая встречала местных и туристов прохладным ветерком и полотном бесконечных ползущих облаков, точно знаменуя оставшиеся полмесяца упорной работы до глотка свежего воздуха без мороки с наплывов клиентов. Такая погода — редкость во второй половине весны, и потому это сразу подметила шатенка, вздохнув полной грудью: — Чувствуешь? Капельки в воздухе витают. Было бы прекрасно сейчас ощутить дождик, хи-хи. А лучше ливень с грозой! — Что в этом прекрасного? Всё вокруг мокрое, ты весь мокрый, а потом голова кружится и тело ломит от жара, — возразил Итер, сморщив нос. — Ты про простуду? Так от неё вылечиться проще простого. Погоди, так ты умеешь болеть? Блондин помолчал, кося глаза на девушку в нужде разъяснения вопроса. — Ха-ха, да ты подобрел с прошлой нашей встречи. Но я тоже хочу с тобой дружить, так что давай отныне не будем пугать и пугаться друг друга без намерения подшутить, оки? Парень всё сильнее поразился. Храбрости девчонки не было границ, ведь даже после всего случившегося она тянула к нему ладонь для дружеского рукопожатия, намереваясь поставить их дальнейшие отношения на ровные рельсы. Вот только… в голове стояли очевидные блоки, не позволяющие гарантировать подруге такой исход. — Тао, — обратился он к ней, — что ты думаешь о пропавших в Миньюнь и… всему там произошедшему в общем? — М? Какой внезапный вопрос. Почему интересуешься? — Просто ответь. — Ну, всё это странно, болезненно и тяжело, как для пострадавших от потерей семей, так и для полиции. Я слышала теорию от Чжун Ли, что всем тем ужасом промышляет какая-то серьёзная организация с неизвестными целями. Сяо тоже так думал, однако, в последнее время он совсем… затих что-ли. Подозрительно. Но я верю в его силы! Его ручки поймают виновных, нужно только время, смелость и стойкий непоколебимый дух. — Вот оно как. Я понял. Светлые бровки упали, словно в печали, а по телу скользнул холодок. Казалось бы, ничего удивительного в осуждении преступников нет, и все слова мисс Ху во многом верны. Разве что она не учла другую теорию. Самую правильную теорию о его прямом причастии ко всем пропажам. Юноша подтвердил для себя одну мысль. Как бы по-доброму он не относился сейчас к медику, всё изменится к концу месяца. Как бы он не хотел, сильные опасные стороны его природы возвратят тот страх в её алых глазах и хрупкие дрожащие руки, покрытые белыми пятнами, если не синяками от насильного удержания потенциальной жертвы. Он завёл руки за спину, в стрессе от своих умозаключения потирая пальцы в перчатках под наблюдением собеседницы: — Может, навсегда остаться одному — моё главное наказание. Мышцы лица предательски дрогнули, а очи заслонила пелена. Конечно, ещё секунда размышлений, и она обо всём догадается. Внутреннее непринятие её души разбилось вдребезги, оголяя настоящую, чистую, искреннюю человеческую душу, словно высокий подсолнух, пробившийся в однотонном поле кроваво красных маков, напоминающих мясо. Так странно было видеть в фигуре напротив личность. Не ошмёток плоти, а драгоценность, пропитанную глубоко внутри манящим яблочным, будто запретным сиропом. Итер не умел читать мысли и навряд ли предсказал её дальнейшие действия. Оттого его порядком удивили объятия с её стороны. — Что ты… — молвил блондин упавшим голосом, как только его тело обвили тёплые конечности. — Ты не один, откуда такие столь глупые мысли? — пробурчала медик где-то под щекой. — Я, наверное, многого не знаю о тебе, но вся физиономия твоя кричит о тягости внутри. Я тебя понимаю. С мягкой улыбкой она отстранилась, уверенно похлопав его по плечам: — Не знаю, говорил ли тебе Сяо, но мне от природы дана возможность читать людей. И, думаю, я не прогадала в дружеских объятиях, верно? — Тот лишь кивнул. — Хи- хи, я очень рада! Тогда давай при встречах и прощаниях делать так всегда, что скажешь? Юноша забыл, как складывать слова в предложения. Обескураживающее поведение девчонки наивно и приподнято зарядило позитивом, оставив его в ступоре. Ведь когда-то случайные прикосновения заставляли вздрогнуть, однако, лепечущее тепло не покидало его грудную клетку. Волшебство, не иначе. — С-спасибо, — томно выдохнув, молвил блондин. Тао, поди, догадывалась о важности своего поступка, но не стала останавливаться на задушевных речах: — Я всё ещё помню про то, как ты меня спас от бандитов, и моя благодарность непоколебима. Ты классный! И… передай дружку своему, что я домой ушла, и всё хорошо, — она хитро сощурилась и помахала на прощание. — До встречи! — Увидимся. Развивающиеся на ветру хвостики убежали вверх по улице. Тучи над Ли Юэ всё хмурились, предвещая загаданный девушкой дождь. Однако в контрасте с серым днём, среди сумерек чёрствого сердца, у одного человека зарождалось новое прекрасное чувство, открывая путь к непознанной ранее гармонии и комфорта. «На это и способны люди, да?»