***
Феликс низко опустил голову и ковырял носком ботинка пол, не зная, чего ему ожидать от Бана. Хёнджин же без особого интереса пялился в стену за его спиной. — Итак, о чём ты хотел поговорить так сильно, что сорвал меня с дежурства с другого конца света? Чан сложил руки на груди: — Не преувеличивай, Хёнджин, — на лице расползается доброжелательная улыбка, что через пару секунд больше начинает походить на ухмылку. — Я решил, что ты будешь за ним приглядывать. Хван, всё время делавший вид, что они с лидером находятся в комнате лишь вдвоём, скосил опасный взгляд в сторону дивана, заставив спину "виновника" происходящих событий нехило напрячься. — Почему я? — зубы скрипнули, намекая на предстоящий скандал. — Ну, вы же перекинулись пару слов? — Кристофер будто под влиянием колдовства выглядел донельзя мягким, будто его "подопечный" перед ним и не злился вовсе. Феликсу же показалось, что это его сейчас перекинут через подоконник. — Хëнджин, я просил не трогать новенького. А Феликса просил не врать, — взгляд перескакивает с одного на другого. — И могу сказать, что вы отлично друг другу подходите. А теперь переговорите наедине. Думаю, вам есть о чём. Только до Феликса дошло осознание, Чан уже щёлкнул дверью за спиной. Новенький робко разворачивается и сталкивается с пристальным взглядом, от которого внутри всё сжимается и холодеет. Мурашки с тела сбежали. "Ну всё. Теперь то точно перекинут через подоконник..."***
Из темноты от входа в клуб выходит парень в пурпурном костюме, отражая линзами очков частицы света. Ким Сынмин. Никакой анонимности в этом клубе никогда не будет. Везде уши... Бан приметил взглядом камеру в углу, минувшую ему лампочкой. Уши и глаза. — Не боишься, что он его убьёт? — Сынмин подкинул в руке мячик. Один из тех, какие продавались в автомате на соседней улице. Должно быть, он только сменился из дозора. — Правило странного клуба номер 25 — убийство себе подобных карается системой клуба, — Кристофер пожимает плечами. — Держимся только на ней, значит? — Ким понимающе улыбается. — Да. Надеемся на клуб и его правила, по сути и не на что больше, — лидер только разворачивается, но тут же осекается. — Ты что-то хотел? Не часто заходишь. Парень похлопал себя по карманам и вытащил маленький полароидный снимок с изображением светловолосого веснушчатого мальчика. — Передай ему. Не хочу хранить чужие воспоминания без разрешения.***
Когда дверь закрылась, Хёнджин шумно выдохнул. Он молчал. Оглушительно. Феликс бы предпочёл, чтобы он говорил, кричал и взрывался от злости. Так он был бы хотя бы похож на обычного человека. Но сейчас... было откровенно страшно. Он почувствовал себя чем-то крошечным и абсолютно беззащитным, вжался в обивку дивана, будто стараясь стать с ним единым целым. Лишь бы ледяные глаза перестали прожигать. — Эй. Мы теперь в одной команде, — тон, с которым это было сказано, ярко окрашивался пренебрежением, вкупе с раздражением. Хёнджин сделал шаг в сторону Феликса. — Не подходи... — тихо выдавил тот из себя. Внутри поднималась паника, перекрывающая дыхательные пути. Вдохнуть было весьма трудно. Пальцы потянулись к карману куртки, но замок пропал. Только сейчас Ли вспомнил, что он разбился прямо на его глазах. Феликс зажат в тиски. Хенджин, уже успевший протянуть к нему руку, отдернул её, глядя на опущенную голову перед собой. — Тебе страшно? Ладно, — выпрямился Хван и сделал шаг назад. Снова молчание. Долгое, тянущее, выжигающее душу страхом без остатка. — Мне всё не давала покоя одна вещь. Что это за замок был в твоей руке? — и вновь сказанное звучало как претензия. — Да скажи хоть слово, я тебя с расстояния двух метров явно не укушу. — Брал в руки, когда нервничал, — хрипло выдавил Феликс. — О. И после этого "о" Хенджин оказался ещё на два метра дальше, отдаляясь к двери. Настроение в воздухе вокруг красноголового изменилось как-то уж очень быстро. — Встретимся завтра в шесть вечера у здания клуба, — произнёс голос уже спокойно. Совесть вдруг положила руку на горло и начала давить на веснушчатую шею. Не один из них попал в дурацкую ситуацию. Хëнджину, должно быть, будет даже сложнее. — Хван, прости, что так получилось, — не поворачиваясь бросает Ли, вслед уходящему. Рука на ручке замерла и дрогнула. Но так ничего и не ответив, красная голова пропадает в темноте коридора.***
Феликс считал на потолке мигающие пятна света, отбрасываемые ночником с маленького кофейного столика у дивана. Их было сто сорок три. Возможно — скорее всего — Ли сейчас привычно сидел бы в телефоне, но устройство он так и не обнаружил. Вариантов не было. После ухода Хёнджина, лидер так и не вернулся, поэтому парень знакомыми переходами добрался до комнаты, в которой проснулся утром, вновь завалившись на кровать лицом в подушку на весь остаток дня. Никто его не искал. Никто не приходил. Если закрыть глаза, то вполне можно было представить, что ничего из произошедшего на самом деле не было, что сейчас он лежит у себя дома, а завтра поджидают вполне конкретные проблемы в виде бесконечно тянущихся пар, экзаменов и работы. Но это был бы побег от реальности. Из мыслей вытащил короткий стук в дверь, который можно было и не услышать, не будь в комнате так звеняще тихо. Феликс приподнялся на локтях и увидел в щели под дверью удаляющуюся тень. Кто-то хотел пообщаться, но передумал? Или это было приглашение выйти? Пришлось встать. Веснушчатая рука осторожно приоткрыла дверь. Никого. В голове поочерёдно показались сцены из ужастиков, которые Феликс так сильно ненавидел. По спине пробежалось стадо мурашек. Пугающе. Странно. Все и всё здесь странное, почему удивляться нечему. Рука толкнула дверь, а глаза непроизвольно опустились вниз, заметив небольшую коробочку, прямо у стены. А Феликс не был из тех, кто оставит что-то неизведанное в стороне — любопытство с детства так и не выветрилось. Он осторожно взял её в руки и приподнял крышку. "Главное, чтоб не бомба..." Не бомба. В тусклом коридорном свете блеснул металлический корпус зажигалки с искусной гравировкой дракона. Парень достал её, с восхищением рассмотрел, щелкнул крышкой и крутанул колесико. Появилось приветливое пламя. На дне коробки обнаружилась записка с всего одним словом "Прости", рядом с которым нарисована голова зверька то ли с грустной, то ли злой мордочкой. Хорëк? Шорох. Феликс ещё раз оглянулся и увидел, что "тьма" в конце коридора шевельнулась и зашагала к лестнице. Дальше ноги сами решили провести экскурсию: спешно сунув находку в карман джинс, Ли поспешил следом. "Вот так ты и стал тем глупцом из ужастиков, что бежит в шуршащую темноту, ища приключения на задницу, Ли Феликс. Теперь кто-то по ту сторону экрана сидит и насмехается над тобой"