Раздели со мной вечность

Хуа Чэн закрыл дверь кабинета лекаря, который оказался пустым, и направился в следующее предполагаемое место, где надеялся найти Се Ляня. Парень уже долгое время помогал ему вести документы, однако с каждым днем, время на работу они отводили все меньше, а время на праздные разговоры и прогулки все больше. Хуа Чэн был более чем рад подобному раскладу, и сейчас снова решил найти парня для прогулки по городу. Хуа Чэн не мог сказать, что думает о нем Се Лянь, хоть и был уверен в его чувствах, но вот насколько они были осознаны для парня… Потому, демон решил не торопиться, а начать постепенно, аккуратно подбираясь все ближе к чужому сердцу, чтобы у парня не осталось сомнений. Подходя все ближе к беседке, где парень любил обедать с двумя генералами или Бань Юэ с Ши Цинсюанем, Хуа Чэн услышал знакомые голоса. Он был прав, что в этом месте найдет лекаря с девочкой, вот только самого желанного человека, он там не обнаружил. И все же, решил узнать у демонов, куда тот мог запропаститься. Двое демонов сидели плечом к плечу, что-то обсуждая спиной к дорожке, ведущей от главного входа, когда Хуа Чэн приближался к ним. — …нормально, не так уж и долго. Вспомни сколько сама плутала там. — А если и впрямь обнаружат демоническую энергию? — Боже, Бань Юэ, в нас не обнаруживали, а в нем обнаружат? Ты слишком пессимистична, стоит успокоиться. — Это ты мне говоришь? У самого нога не перестает дергаться, угомонись. — О чем беспокоитесь? — Что Се Ляня схватят на людском рынке. В воздухе повисла тишина, и даже нервно дергающаяся нога Ши Цинсюаня остановилась, ровно как и их с Бань Юэ сердца. Два демона медленно обернулись на голос, чтобы увидеть в чужих гетерохромных глазах, свою предстоящую погибель. — Какого чёрта?.. — Хуа Чэн, подожди! Прежде, чем ты нас убьешь, хочу сказать, что Се Лянь сам вызвался отправиться к людям. Нет, не просто вызвался, он нас упрашивал! — Да, да, так и было! — А кто мы такие, чтобы игнорировать просьбы того, на ком метка правителя демонов? Хуа Чэн глубоко вздохнул, прикрывая глаза на секунду, устало потирая переносицу. В то время, как Ши Цинсюань уже думал над новой отговоркой. — Метка… — начал Хуа Чэн. — Мы ее прикрыли. Я лично обвязал его шею лентой так, что ничего не видно. Хуа Чэн поднял взгляд и пристально посмотрел на Ши Цинсюаня, который давно вскочил со своего места и стоял, вытянувшись по струнке. — Я надеюсь, что так и есть. Как давно он ушел? — спросил Хуа Чэн. — Уже второй час пошёл, — ответила Бань Юэ. — Как он вернется? — Я дала ему свои волосы. — Ты проверяешь округу? — Да, в последний раз, он был в толпе, значит все еще на рынке, никаких колебаний или отклонений. Хуа Чэн подошел к ним ближе и, чуть расслабившись, сел в беседке, рядом с двумя демонами. — Проверяй каждые три минуты. Боже, о чем вы думали? Его лицо видели тысячи воинов, здесь у ворот. Бань Юэ кивнула, и они с Ши Цинсюанем виновато переглянулись, садясь обратно на свои места. Бань Юэ, как ей и было велено, каждые три минуты проверяла через пространственную магию наличие энергии рядом с парнем. Так, она могла приблизительно сказать сколько людей вокруг объекта с ее прядью, и есть ли вообще кто-либо рядом. Они продолжили ненавязчивую беседу, когда примерно через полчаса Бань Юэ вдруг нахмурилась. — Странно. Рядом с Се Лянем сейчас лишь один человек, и его энергия кажется мне смутно знакомой… Бань Юэ еще сильнее свела темные брови к переносице и навострила ушки, пытаясь сосредоточиться на своих ощущениях, вспоминая, где она могла чувствовать эту энергию и от кого. Хуа Чэн напрягся, пристально смотря на девочку, терпеливо ожидая ее ответа, однако, начиная слегка нервничать. На какое-то время, беседка погрузилась в тишину, пока всё внимание демонов в ней, было сосредоточено на демонице, которая пыталась понять, в опасной ли ситуации находился Се Лянь или нет. Ее прядь не была снята с пальца парня, что если бы произошло, она бы сразу открыла портал. Вот только они не учли, что если прядь будет снята, в том случае, если парень будет в опасности и ему понадобится помощь, ему будет некому помочь. Нужно было хотя бы позвать одного генерала, Фэн Синь не отказал бы в подстраховке. Только сейчас об этом подумав, двум демонам стало тревожно и еще более стыдно. — Я вспомнила! Боже, это энергия принца Лан Цяньцю! — резко вскинув голову, сказала Бань Юэ. Сердце Хуа Чэна забилось в два раза быстрее. — Открывай, — процедил демон сквозь стиснутые зубы, поднимаясь на ноги. Бань Юэ тут же подчинилась, открыв портал и наблюдая, как гнев во взгляде правителя готов растерзать любого, если с Се Лянем и впрямь случилась беда. Хуа Чэн тут же шагнул внутрь, оказываясь прямо за спиной парня, перед которым стоял принц. Лан Цяньцю спасло то, что он был безоружен и, хоть и не совсем на почтительном, но расстоянии от Се Ляня. Забрав парня обратно и снова оказываясь перед двумя слегка напряженными демонами, Хуа Чэн сразу же открыл очередной портал. Взяв Се Ляня за руку, демон шагнул внутрь, оказываясь перед кабинетом Ши Цинсюаня. Хуа Чэн восстановил ограничение во дворце на открытие порталов, которое разрушил минутами ранее, чем до этого никогда не злоупотреблял. Создать или уничтожить подобное ограничение было секундным делом для него, потому закончив его восстановление, демон отворил дверь и потянул парня за собой. Он усадил Се Ляня на диванчик и аккуратно взял в ладони его лицо. Се Лянь молчал, Хуа Чэн тоже не спешил говорить. Парень выглядел немного смущенно из-за своей выходки, особенно сейчас, когда демон всматривался в его лицо с беспокойством и толикой гнева, хоть последнее было явно направлено не в сторону парня. Хуа Чэн мягко провел большим пальцем по разбитой скуле, и только сейчас Се Лянь вспомнил, что Лан Цяньцю его довольно сильно ударил. — Сань... Се Лянь не знал, что хотел сказать, но он и не успел, прерванный неожиданно распахнутой дверью. Два демона стояли на пороге, явно обеспокоенные. Ши Цинсюань с Бань Юэ успели заметить разбитое лицо парня, потому поняли, кто в этом виноват, и кто должен понести ответственность. Оба резко опустились на колени перед правителем, от чего Се Лянь удивленно вскинул брови. — Господин Хуа, — начал Ши Цинсюань. — Мы провинились, это полностью наша вина, мы не должны были его отпускать. Прошу, накажите нас. — Нет! Са… — Се Лянь не был уверен, как ему сейчас обращаться к демону, если даже Ши Цинсюань обратился по титулу. — Это я виноват. Я уговорил их пустить меня к людям. Прости меня… — последние слова, парень почти прошептал, схватив одно из запястий демона ладонью. Се Ляню было стыдно. Он не был уверен, что Хуа Чэна разозлило сильнее в этой ситуации, но знал точно. Он сам во всем виноват. Ши Цинсюань говорил, что это плохая идея, но парень его не послушал. Се Лянь начал нервничать, когда правитель демонов смотрел на двух демонов, сидящих на коленях. Парень не хотел, чтобы его друзей наказали из-за него, потому попытался сползти с дивана, падая на колени, так же, как два демона. Но не успел он коснуться коленями пола, как Хуа Чэн поймал его за плечи, останавливая на полпути. — Не вздумай никогда так делать, — с серьезным видом и ноткой горечи в голосе, сказал Хуа Чэн, переведя взгляд на Се Ляня. Парень сперва решил, что демон говорит о его прогулке по людскому царству, но когда две крепких руки вернули его на диван, он понял, что Хуа Чэн просил никогда, не становиться перед ним на колени. Се Лянь смотрел прямо в глаза демона, пока в голове крутились слова принца, которые не выходили из нее ни на минуту: «Или это не демоническая брачная метка Хуа Чэна на тебе?». Хуа Чэн перевел взгляд на двух демонов в пороге, и глубоко вздохнув, он сказал: — Идите. Ши Цинсюань и Бань Юэ не смели перечить. Они кинули последний, виноватый взгляд на парня и вышли, закрыв дверь кабинета за собой. Хуа Чэн подошел к стеллажам, взяв некоторые баночки и пару чистых лоскутов ткани. Демон вернулся к парню, все еще сидящему с виноватым видом и не мог не нахмуриться. Он не хотел, чтобы Се Лянь чувствовал вину, за что-либо. Хуа Чэн подошел к нему и опустился перед парнем на одно колено, открыв стеклянную баночку, смочив содержимым в ней раствором ткань. Легким и аккуратным движением, демон протер влажным лоскутом скулу парня, хорошенько очищая от грязи. Он настолько сосредоточился на промывании и лечении раны, что его брови сошлись еще сильнее, делая выражение лица еще более хмурым. Се Лянь наблюдал за демоном, пока внутри росла странная паника. Во-первых, Хуа Чэн явно злился. Во-вторых, было непонятно, на кого он злился. На Се Ляня? На Бань Юэ с Ши Цинсюанем? На Лан Цяньцю? А в-третьих, не надо быть гением или знатоком, чтобы понять суть слов «брачная метка», о чем Се Лянь никак не мог перестать думать. — Сань Лан, ты сердишься? — спросил Се Лянь, не в силах более выносить этой тишины. Хуа Чэн лишь взглянул в чужие глаза и коротко кивнул, подтверждая слова парня. Вот только, одному демону было известно, что причиной гнева был никто иной, как он сам. Он снова не уберег парня, снова позволил получить ему рану. Снова подверг опасности. — Сань Лан, прости меня пожалуйста. Я правда сам напросился у Ши Цинсюаня отправиться в то место, а потом уговорил Бань Юэ открыть портал. Это я был неосторожен и встретил принца, надо было быть более аккуратным. И эта рана тоже по моей вине, я был невнимателен и отвлекся. Я мог подвергнуть вас всех опасности, даже не задумываясь, мало ли, что они могли узнать у меня, если бы схватили, и… Хуа Чэн продолжал аккуратно обрабатывать ссадину уже мазью, слушая парня. Он не был согласен ни с одним из этих обвинений. Виноват был кто-угодно, но не Се Лянь. Он как раз закончил со скулой, когда услышал последнюю фразу, сказанную парнем. Если бы его схватили? Если бы Се Ляня схватили, вся людская столица бы уже полыхала. Эти слова заставили демона вспомнить ту картину в амбаре, где парень, без живого места на теле, был подвешен за руки. Боль и тоска заползли в его сердце, сворачиваясь ядовитой змеёй, несмотря на то, что вот он Се Лянь, прямо перед ним. И он повиновался этому порыву, этой тоске, желая наверняка ощутить, на сколько парень перед ним живой и целый. Хуа Чэн резким рывком сократил расстояние, соединяясь с губами Се Ляня воедино. Се Лянь был ошеломлен. Мягкие губы демона накрыли его собственные, мягко, но настойчиво целуя. Руки демона покоились на диване, по обе стороны от бедер парня, когда свои руки Се Лянь не знал куда деть, так и оставив их на коленях, сжимать собственное ханьфу. Парень не знал, как реагировать, но раньше, чем он мог хотя бы подумать, он ответил на поцелуй, разомкнув уста чуть больше, захватывая верхнюю губу демона в тёплый плен своих. Это было единственное обоюдное мгновение поцелуя, прежде, чем демон отстранился, ошеломленно смотря на него. — Извини, — тихо сказал Хуа Чэн прежде, чем подняться и направиться прочь из кабинета. Сердце Хуа Чэна колотилось словно барабан, быстро и громко настолько, что заглушало все вокруг, но не мысли, которые пчелиным роем проносились в его голове. Он совершенно импульсивно, но уж точно не осознанно, поцеловал Се Ляня, чему одновременно был рад, наконец прикоснуться к желанным устам, но в тоже время раздражен, что не смог держать себя в руках. И сейчас, идя стремительным шагом по коридорам дворца, прочь подальше от кабинета лекаря, где оставил ошеломленного парня, Хуа Чэн не мог не думать о том, как к этому отнесся парень. Откуда бы ему знать, если он тотчас сбежал? Демон резко замер, приводя в покой сердце и разум, глубоко вздохнув, пытаясь сообразить, что он только что натворил. Он до сих пор совершенно не в курсе, как парень относится к отношениям с демоном, хоть и знает, что в глубине души Се Лянь влюблен в него. За все то время, что они провели вместе, вполне было похоже, что Се Лянь не против его компании, но что насчет отношений как пары? Хуа Чэн дурак. Се Лянь только что, несколько минут назад, в этом злосчастном кабинете ведь ответил на его поцелуй! Хуа Чэн развернулся, и еще более быстрым шагом отправился по минувшей ранее дороге. Кабинет Ши Цинсюаня уже виднелся, и демон ускорился, почти вбегая внутрь, широко и резко распахивая дверь, но внутри было пусто. — Прости, — тихонько выдохнул демон, аккуратно закрывая дверь, опуская голову и медленно уходя прочь, более не надеясь найти парня. И только он знал, что извиняется за то, что ушел, вместо того, чтобы прижать Се Ляня к своей груди, пряча в тёплые объятия.