Красота

⊱⋅ • ♡ • ⋅⊰

Конан не в духе. Уходя утром на работу, она обнюхала, как профессиональная ищейка, рубашку своего парня. Он может сколько угодно орать, что она помешанная, но эти сладкие цветочные нотки ей никак не привиделись. Конечно, она не гордилась тем, что пообещала ему жестокую расправу над ним и его шлюхой, если узнает про измену. Должно быть, это её «закопаю вас в общую могилу, и никто вас не найдёт» было абсолютно лишним. Но Конан уже несколько раз так обжигалась, больше не хотелось. В суде это бы точно сочли смягчающими обстоятельствами. Только теперь она оказалась в обычном положении извиняющейся стороны. Набирала его номер, уже в десятый раз попадая на автоответчик. Строчила сообщения, которые вместе составляли наглядную картину разыгравшейся у кого-то шизофрении. Начала она с простых извинений и признания своей вины. Но быстро перешла на его не слишком приятную личность, особенно в плане моральных качеств. Пока всё не дошло до последнего послания, которое издевалось над бедной девушкой с экрана телефона: «ты кусок лживого дерьма! Пока я тут мучаюсь угрызениями совести, ты там удачно расположился между ног у своей потаскухи? Да чтоб ты, тварь, подавился! А лучше сломал свой мелкий член! Гореть тебе в аду!» Конан вздохнула. Нечего было и мечтать, что, вернувшись домой, она застанет там его самого или его вещи. Над последними она могла бы учинить расправу. Для успокоения души. Но всё, что у неё было здесь и сейчас — блондин со шваброй. — А мужской туалет? — строго спросила Конан. — Так точно, — спокойно ответил Наруто. — Заканчиваю здесь и всё. Если, конечно, не найдётся за это время ещё каких-то заданий, — с готовностью добавил уборщик. Он видел, что Конан готова сдаться перед лицом непоколебимого спокойствия, которое не покидало Наруто с самого утра. А может даже ещё раньше. У него вдруг всё в жизни встало на свои места, так что он благосклонно позволил начальнице выместить на себе её личные проблемы. — Ясно, — без энтузиазма произнесла Конан. И сдалась. — Ты хорошо поработал сегодня. Заканчивай и можешь быть свободен. Наруто отсалютовал ей и вновь крепко схватился за древко своей «Госпожи Узумаки». Он смотрел, как Конан медленно плетётся в сторону подсобных помещений, и раздумывал над степенью дружбы, которая могла или не могла между ними установиться. Неверными словами Наруто вполне мог спровоцировать Конан. На что-то ужасное, как ему казалось. Было в её оценивающем взгляде и желании всё держать под контролем нечто взрывоопасное. Скажи ему кто-то, что она подозревается в убийстве, Наруто бы не удивился. Однако, его это и не пугало. — Эй, Конан, — наплевав на границы дозволенного, окликнул Наруто удаляющуюся начальницу. Она обернулась через плечо, так, что глаза спрятались за чёрными прядями. Вся её поза выдавала нетерпение и очевидное нежелание задерживаться дольше необходимого. Наруто кашлянул в кулак, прочищая горло. — Хотел сказать, что ты достойна лучшего, чем какой-то мудак, который даже не понял, какую девушку заполучил. Только и всего, — отворачиваясь и делая вид, что очень занят уборкой, закончил Наруто. А зря. Мог бы увидеть, как глаза с поволокой, прикрытые глубокими тенями, оживают, поддаваясь расцветшей на губах улыбке. Наруто был доволен собой. И вообще доволен всем: своей работой, жизнью, днём сегодняшним. В основном из-за того, что все его чувства оказались зациклены на Хинате. Наверное, в обычных обстоятельствах, Наруто был бы раздражён переполненным вагоном метро. Поцапался бы с Конан. Обматерил чувака на дорогой тачке, который сигналил ему на пешеходном переходе. Хотя Наруто замедлился только потому, что впереди шла дряхлая старушка. Но мозг отказал ему во всех этих прелестях жизни в обществе. Каждый раз всплывали воспоминания о том, как Хината ещё спала, когда он уходил. Она так мило обнимала подушку. Или бесподобные кадры с тем, как она ела, словно впервые почувствовала вкус по-настоящему. Её смешки и капризы. Как она ставит свою и его обувь на место. Поцелуи, которые становятся всё дольше и требовательнее. И не по инициативе Наруто. Её идеальное тело. В мельчайших подробностях. С каждым изгибом, складочкой и трещинкой. Неповторимые реакции на каждую его ласку, которая у Хинаты впервые. Её стоны и крики звучат в ушах, как новая мелодия, что не желает отделиться от его новой жизни. Наруто чуть сильнее сжал древко своей широкой швабры. Бросило в жар, да так, что он был готов всё бросить и отправиться на поиски Хинаты, чтобы успокоила его. Наруто усмехнулся про себя и покачал головой. Сам от себя не ожидал, что способен так встрять. И не желать чего-то иного. Неожиданно в его личный мир вторгся чей-то тяжёлый вздох. Наруто скосил глаза вбок. Это оказался Сай. Для того, кто по праву занимает место самого странного парня, он не делал ничего такого. Просто сидел за стойкой, опираясь на неё спиной. И пялился на Наруто без всякого стеснения. Узумаки решил, что будет его игнорировать. Кто знает, может, Сай вовсе не на него смотрит, а вроде как сквозь него. Он продолжил мыть полы, попутно расставляя стулья на столы. Сай снова тяжело вздохнул. Наруто глянул в одну из блестящих поверхностей, чтобы убедиться. Да, пианист всё ещё пялился прямо на него, не проявляя никакого такта, как все нормальные люди, которые делали бы вид, что смотрят на что-то другое. Наруто хотел уйти подальше, но немытая часть была, как на зло, ещё ближе к вздыхающему музыканту. После пятого такого вздоха Наруто не выдержал и резко повернулся к Саю. На какое-то время они так и продолжали смотреть друг другу в глаза, словно вступили в какую-то игру. Первый не выдержал хозяин швабры. — Что? — грубо потребовал ответа Наруто. На Сая это не произвело никакого впечатления. — Буквально только что пришлось бросить очередную девушку по смс, — поделился Сай, — но она сказала, что нам нужно поговорить, всё обсудить. Короче, она будет ждать меня дома. Вчера она показалась мне адекватной. Если бы нет, то я не стал звать её к себе. Так жёстко я уже давно не ошибался. А значит, теперь не известно, когда я смогу попасть к себе. Вероятно, никогда и придётся съехать. Наруто от такого заявления чуть швабру не выронил. Что можно на такое вообще ответить? Он тоже рассудил, что ничего, и просто кивнул в знак того, что информацию принял к сведению. — А ты вот выглядишь таким, — Наруто застонал про себя, оказалось, что это ещё не весь разговор. — Ты выглядишь умиротворённым. Как будто познал что-то важное. Ни на секунду не сомневаюсь, что это из-за Хинаты. Наруто невольно улыбнулся. Её имя, даже произнесённое чужим человеком, отозвалось исцеляющей негой. Его равновесие почти нарушилось, но тут же весы качнулись обратно, занимая этакое эталонное положение. — Она милая, — Наруто кивнул, соглашаясь с Саем, да так, что ему даже не казалось не приемлемым слышать комплименты своей девушке от странного клавишника. — Весёлая. Готова всё с тобой делить, не устроила ни одной сцены. Умная и тонко чувствующая. Явно умеющая помолчать, когда это необходимо. Но и всегда знающая, как вправить мозги. Красивая, разумеется, что не самое важное, но сойдёт за приятный бонус. Наруто на всё покивал, Сай описывал его девушку очень правильно. — Погоди, — очнулся Узумаки, когда до него дошло, что это Сай описывал его девушку очень хорошо. — Что? Какого хрена, а? Сай задумчиво смотрел поверх головы Наруто, без проблем игнорируя заводящегося от злости и ревности уборщика. Даже не подозревая, что в блондинистой голове уже зреет план куда именно можно засунуть швабру глупому клавишнику, чтобы отбить желание обсуждать чужих девушек. — Полагаю, это означает, что какой-то процент подруг у неё такого же склада, как сама Хината. Она не похожа на человека, который ищет в общении разнообразия. Превосходно, — Сай явно что-то обдумал и пришёл к понравившемуся ему выводу. Он лишь недоумённо нахмурился, когда увидел, как Наруто замахивается на воздух своей шваброй, будто примиряется, но тут же отбросил эти события как несущественные. Сай даже слез с высокого барного стула. — Если ты скажешь Хинате, что у тебя есть заинтересованные друзья, то она расскажет об этом своим подругам. Наруто таки выронил швабру, когда Сай незаметно подкрался. — Чего? — держась за сердце от испуга, переспросил Наруто фальцетом. — А? Кто-то сказал подружка? Я тоже хочу, чтобы мне раздобыли подружку, — не дав Саю и рта раскрыть, к ним подскочил Киба. Наруто поднял «Госпожу Узумаки», извиняясь за свою грубость. Это дало ему время вникнуть в суть просьб своих новоиспечённых друзей. Расстраивать их не хотелось, тем более, что Киба выглядел, как ожидающий похвал щенок. Но пришлось сказать правду: — Если честно, — начал Наруто, почёсывая затылок, — у Хинаты нет подруг. То есть, — задумался он, — одна есть, видимо, — парни синхронно подошли на шаг ближе, ожидая подробностей, — но её уже трахает мой лучший друг. Мне жаль. Если что-то изменится — вы первые об этом узнаете. — Точно придётся съезжать, — вздохнул Сай, — а так мог бы сразу переехать к другой девушке, — Наруто расстался со своей челюстью, смотря в спину уходящему пианисту. — Вау, даже не знаю, что на это сказать. — Не обращай внимания, это же Сай, — сказал Киба так, будто это всё объясняло. Хотя, вероятно, так оно и было. Наруто присмотрелся к притихшему ударнику. На него было не похоже. Киба перехватил его любопытный взгляд. — Всё твоя вина, — сказал он. — Мы же видим, как ты меняешься теперь, когда нашёл Хинату. Так смотришь, думаешь и быстро понимаешь, что хочешь того же. Наруто старался сохранить невозмутимость, но вышло плохо. По не совсем ясным причинам, ему нравилась мысль, что всему миру видно, как Хината влияет на него. Будь его воля, кричал бы о своей удачи на весь мир. Так что было совсем не сложно поверить в желание других прочувствовать это на себе. — Эм, — протянул Наруто. Это, должно быть, был переход на новую стадию, когда сам уже счастлив и теперь не против поделиться этим с остальными. Кибе он такого не скажет, но между ними были определённые сходства. Пусть даже ударник больше походил на него до тюрьмы, Наруто порой думал, что если бы не потерял шесть лет жизни, то был бы сейчас таким же шумным и несносным. Хината в его жизни вселяла надежду, что так ещё может быть. Только ещё лучше. Может, именно поэтому Наруто неожиданно подумал про бойкую девчонку, которую видел с Хинатой, пока следил за ней. — Ничего не обещаю, потому что не знаю, общается ли Хината с ней ещё или нет, но, возможно, есть одна девчонка. Я даже думаю, что она сможет выдержать все твои глупые шутки. — Серьёзно? — теперь Киба стал похож на щенка, который машет хвостом, стараясь подпрыгнуть к тебе так, чтобы лизнуть в лицо. Узумаки даже нахмурился, надо бы заканчивать с этими собачьими аналогиями. Наруто кивнул. Он знал, что Киба из них самый молодой, но никогда не спрашивал, насколько именно. Наверное, это сыграло свою роль, подтолкнув его принять решение рассказать о той миловидной брюнеточке. Будь Киба таким же стариком, хрен бы Наруто позволил ему даже помечтать о встрече с юной балериной. Именно это он собирался, как старший товарищ, объяснить Кибе. Что всё не ясно, надежды питать рано и всё такое. Да только ударник почему-то уже набирал чей-то номер, совершенно игнорируя присутствие Наруто. — Здаров, Хината. Или лучше называть тебя пьянчужкой, хах, — Наруто ушам своим не верил. Этот наглый пацан звонил его девушке! — Да-а, у нас такие шутки задерживаются до следующего косяка. Так что привыкай. Надеюсь, скоро опять придёшь в «Джанго»? Пфф, а он тут при чём? Приходи одна, его мы и так каждый день видим. — Слышь, блядь, — Киба только нагло усмехнулся, показывая, что говорит по телефону и не может отвлекаться на разговор с Наруто. — Вот ведь… — Ага, рядом, как раз бешу его, — продолжил говорить Киба. — Точно! А? А, да, я вот чего звоню. Наруто сказал, что у тебя, возможно, есть подруга, с которой ты можешь меня познакомить, — дальше он слушал и кивал. — Секунду. Как зовут, знаешь? Наруто сложил руки на груди, отказываясь продолжать разговор. — Хината говорит, чтобы ты вёл себя как взрослый и не дулся, — сказал Киба, к сожалению, догадался Наруто, и правда передавая её слова. Он закатил глаза. — Вроде Тамаки или что-то такое, — нехотя ответил он. Киба всё передал. А раз стал похож на очередного довольного представителя собачьих, то Наруто помнил правильно, Хината с ней поддерживала какие-то отношения. И давала обещание представить их при первой возможности друг другу. — Ты же сделал хорошее дело, тем более, если у них срастётся, что тогда с лицом? — откуда ни возьмись, объявился Гаара. А он был последним человеком, которого Наруто представлял в роли напарника для таких разговоров. — Ну, просто я хотел, чтобы всё прошло через меня, а не вот это вот всё. Получается, даже если бы мы не начали этот разговор, то они бы всё равно могли созвониться и договориться. Я как лишний элемент, который можно убрать, и ничего не изменится. Приятного мало. — Ясно, — коротко ответил Гаара, не сумев скрыть от Наруто, что считает это глупым и ничего ему не ясно в извращённой логике блондина. — Ты тоже в очередь за подружкой? — решил подколоть его Наруто. И слегка толкнул в бок локтем. — Я женат, — смотря на товарища своими вечно гневными глазами, заявил Гаара. — Правда? — слишком явно удивился Наруто. — На девушке? — ляпнул он и сам испугался. Ему показалось, что видимость злости, которая присутствует в Гааре, стала чуточку более настоящей. Наруто сглотнул, быстро хватая в охапку свою швабру. — Слышал? Кажется, меня Конан зовёт. Иду, Конан! Наруто убежал с поля боя, а Гаара только покачал головой. — Меня окружают одни идиоты, — прокомментировал всё, чему стал невольным свидетелем Саске, заботливо убирая свой инструмент в чехол. — Правда, детка?

⊱⋅ • ♡ • ⋅⊰

Избежав жестокой расправы, Наруто благополучно добрался домой. Может, он немного драматизировал, но явно успел походить по опасному краю. От этой глупой мысли Наруто заулыбался, тяжело привалившись к двери, чтобы стянуть с себя ботинки. Хината что-то сделала с ним. Прямо как любитель сложных головоломок, она открывала всё новые потайные ходы в лабиринте его души. И вот добралась до того, что теперь Наруто рад добавить в свою жизнь немного дурашливости и непосредственности. Он положил каждую вещь на своё место, прикоснувшись рукой к пустующим пространствам, где уже не было вещей Хинаты. Внутри толкнулась паника, но быстро ушла, стоило Наруто прислушаться к атмосфере квартиры. Было тихо, но не так, как до появления Хинаты, когда от звона разрывалось что-то внутри. Теперь же в тишине появились нотки ожидания. Как природы в конце зимы, всё вокруг просто замерло в ожидании весны — возвращения Хинаты, которое растопит любой лёд. Наруто вздохнул с усмешкой от своей приторной нежности. Прошёл вглубь дома, потягиваясь. До работы на складе было ещё долго, так что он рассчитывал поспать. Дальше этого планов Наруто не построил. Но даже эти изменились, когда его окружил уже почти развеявшийся аромат шоколада. — Хината, — сладость от того, как он произнёс её имя, точно поспорила бы со сладостью тарелки шоколадного печенья, стоящей на столе, бережно прикрытой пищевой плёнкой. Сверху был обычный белый листок, сложенный вдвое. Наруто снял плёнку, взял тарелку и отправился развалиться на диване. Он закинул ещё одну печеньку в рот, обтёр пальцы от шоколадных крошек, чтобы развернуть записку. «Чтобы скрасить твой день без меня. И заставить скучать ещё сильнее, твоя, Сладкая девчонка». Наруто улыбнулся. В этой хитрости и одновременной бесхитростности была вся Хината. К дразнящей записке она добавила бледно-розовый след губной помады на самом краю. Наруто не удержался и коснулся своими слегка потрескавшимися от ледяного ветра губами этого нежного следа. К аромату шоколада прибавился цитрус, Хината наотрез отказалась купить себе свой шампунь. Наруто не думал жаловаться, его собственническая, почти звериная часть нагло радовалась, что все чувствовали на ней его запах. — Безумие чистой воды, — невнятно произнёс Наруто, закидывая в рот ещё несколько шоколадных печенюх. Он вытянул ноги на столик, чуть сполз по спинке дивана и медленно жевал, предаваясь чистому удовольствую, которое начала из себя представлять его жизнь. Тюрьма, шесть последних лет, всё отошло на задний план, будто это было с кем-то другим. Веки наливались свинцом, Наруто уронил печенье, которое только успел взять в руки. Сон одолел, медленно заманивая его в свои объятия. Перед глазами постепенно возникала мягкая темнота. Всё затихало, даже последние невнятные мысли… — Чёрт! — Наруто проснулся так резко и жестоко, что тарелка свалилась с живота, где он умудрился её оставить. Крошки просыпались на маленький ковёр, которого хватало только на создание островка вокруг дивана и журнального столика. Последнее печенье раскололось на две половинки. Оно теперь напоминала сердце. Наруто как раз слишком отчётливо слышал своё. В каждой точке напряжённого тела. Рука судорожно разминала затёкшие пальцы. Узумаки осмотрелся, чтобы понять, почему проснулся. Но вокруг всё ещё было так же приятно тихо, выжидательно. — Что-то внутри, — прошептал он, наклоняясь над столом и прикладывая руку к сердцу, готовому попроситься наружу. Звук. Резкий. Струнный. Теперь Наруто вспомнил. Он услышал его во сне, но словно наяву. И это не только разбудило, звук пробудил, только Наруто пока не знал, что именно. Он осторожно поискал глазами чехол. Никто его не трогал, тот стоял на своём новом месте. Постоянно на виду, как издевается. Наруто снова сжал пальцы в кулак, но теперь не от судороги, а от желания. Хината была права, в его отношениях с красавицей из клёна было нечто похожее на то, что происходило между ними. Как у парня с девушкой. Если бы кто-то сейчас спросил Наруто, знает ли он, чего хочет, то ответ был бы очевидным — Хинату. Он ощущал это даже слишком монументально в теле, заострённое желание коснуться. И дело было не только в чём-то сексуальном, хотя он после первого раза знал, что никогда от этого не откажется. Но ещё более эфемерное, Наруто жаждал соприкосновения душ, мыслей, желаний. Его правая рука точно знала, что хочет держать её. Но ещё была левая, и она так же мучительно остро нуждалась в прохладе гладкого клёна, в натяжении струн. Касаться, обладать, заставить петь. Громко и неудержимо. Начать ласково, чтобы она не испугалась, позволить ей привыкать к новым ощущениям. А потом ускоряться, наращивать темп, давление. Пока они вместе не достигнут последней ноты. В голове Наруто всё перемешалось. Хината и гитара. Стоны одной и забытая мелодия другой. Он раскалывался на части, хотя стремился к единству. К порядку. Его душа, оказывается, всё это время была разделена на три части, которые неустанно стремились к воссоединению. Поэтому он пошёл тогда нужной дорогой. Она привела его к Хинате, а Хината вернула его красавицу из клёна. Чтобы Наруто Узумаки возродился из собственного праха. Он подходит к ней медленно, как к дикому зверю. Руки трясутся, когда тянутся к ручке, чтобы схватить чехол. Но стоит пальцам крепко сжаться, как дрожь проходит. Наруто тянет чехол на себя, он повисает приятной тяжестью и пару раз ударяется о его бедро пока они возвращаются на диван. Наруто бережно укладывает чехол с гитарой на журнальном столике, его успокаивает мысль, что так же ночью он делал с Хинатой, когда опускал её желанное тело на свою постель. Щёлкнуть двумя серебряными замками — всё равно, что отыскать застёжки, избавляя девушку от последнего предмета одежды. И теперь она вся перед ним. Открытая, без секретов, готовая оказаться в его умелых руках. Задержав дыхание, Наруто приподнимает крышку чехла. И громко выдыхает, когда его красавица из клёна предстаёт во всей своей красе. Будто не было этих лет. Она ни на год не постарела, не покрылась пылью. Струнки тонкие, поблёскивающие в лучах редкого зимнего солнца. Наруто опускает подушечки пальцев одну за другой, пока вся пятерня не оказывается на гладком ярко-оранжевом корпусе, градиентно переходящем в тёмно-коричневый по краям. Дерево такое прохладное, как он запомнил. Он обводит фигурные выемки и каждый из четырёх потенциометров. Пока не решается подняться выше, ощутить натяжение струн, пробежаться пальцами по длинному грифу. На «голове» всё тот же белый вензель и толстыми белыми буквами написано: «Ибанез». Наруто не понял, как настолько осмелел, но после каждого медленного шага, когда гитара уже была перед ним, он просто крепко схватился за гриф и вытащил её одним чётким движением. Гитара легла на его колени, как влитая. Правая рука уже знала, как взяться за гриф, а левая легла на струны, будто была готова заиграть. — Ну здравствуй, моя красавица, — наклоняясь так, что носом смог провести по глянцевому дереву, произнёс Наруто с благоговением. Он не мог насмотреться, перестать трогать, впитывать её в себя, вспоминая то чувство единения, которое возникало всякий раз. Пальцы снова и снова пробегали по корпусу. Пока не почувствовали трещинку. Её было видно только при ближайшем рассмотрении и на ощупь. На узкой части, уходя немного назад. — Раньше тебя не было, — печально констатировал Наруто. Но почти сразу вновь улыбнулся. Шрамы остались и на нём, и на ней. Те, что напоминают о спасённой в тот день жизни. Самой важной из всех. — Она тебе понравится. Наруто ещё долго разговаривает со своей красоткой из клёна. Пока не засыпает, крепко держа её в своих руках. Но когда просыпается, не идёт искать старый усилитель. Сегодня он не готов играть. — Хотел убедиться, что ты не вспыхнешь синем пламенем у меня в руках, — с усмешкой говорит Наруто. — В следующий раз, хорошо? — он случайно задевает струны, и те отзываются приглушённым звуком. В этом ему видится достаточный знак, чтобы без страха убрать гитару на место. И оставить прислонённой к дивану. Для Хинаты. Чтобы она знала, что он не струсил в этот раз. Впервые за несколько дней Наруто чувствует сильную тягу закурить. Хотя успел забыть, когда возникало это желание. Видимо, он нашёл чем заменить поганую привычку. Но в теле эта странная лёгкость, смешанная с тяжестью, как бывает после секса. Явно не помешала бы крепкая затяжка. Наруто довольно ухмыляется. Его музыка, его гитара — они всегда были на первом месте, но только появление Хинаты показало, как сильно он нуждается в своём искусстве, в этой красоте. Его заколдованная принцесса, этот белый лебедь, прогнала всю тьму, что таилась на сердце, открывая способность любить по-настоящему. И Наруто уже слышал первые аккорды мелодии, которая расскажет всё об этой любви.

⊱⋅ • ♡ • ⋅⊰

Наруто резко остановился посреди улицы, точно налетел на невидимую преграду, когда увидел знакомый автомобиль, припаркованный за территорией складов. В том месте, где давно кто-то из местной шпаны разбил фонарь. Головой он понимал, что такая реакция — чистая глупость. Они всё обговорили в прошлый раз, и их отношения казались вполне устаканившимися. Но разве можно до конца верить отвергнутой девушке. Ино, по его мнению, хотя он каждый раз был рад её увидеть, зачастила со своими проверками их уровня готовности вернуться на стезю преступной жизни. Наруто ещё в последний раз показалось, что она душит их этим, и был готов сорваться. В метафорическом плане. Сейчас, когда у него буквально на лице написано — счастлив с другой, пересекаться с Влажным Персиком не было никакого желания. Наруто отступил в тень, незаметно наклоняясь так, чтобы было видно происходящее в машине. Странно, но за рулём он никого не рассмотрел, зато было очевидно, что кто-то крупнее Ино сидит на пассажирском сидении. Учитывая район и контингент, Наруто моментально напрягся. В очках и страшной юбке, но блондинка всё равно оставалась привлекательной женщиной, которой раз плюнуть подцепить неприятности. Узумаки, крадучись, приблизился к старенькой синей иномарке, которая кое-где давно требовала покраски. Его напрягало отсутствие тишины вокруг. Склады были на окраине, но до них всё равно долетал шум неспящего города. Слышались приглушённые голоса парней, работающих рядом, а кто-то уже заводил мотор, чтобы начать развоз. Из-за этого можно было легко упустить момент опасности и нарваться на заточку. Наруто поморщился: вот уж не знал он, что успел обзавестись какими-то тюремными инстинктами. Проведя рукой по замёрзшей крыше авто, Наруто продолжил двигаться вдоль кузова, чтобы заглянуть через водительское окно. Первыми в глаза бросились ярко-рыжие волосы. Конечно, в темноте они были скорее чёрными. Как всё вокруг, но Наруто ведь помнил их цвет. Он немного расслабился. Тело отпустил адреналин, который был готов бросить его в бой. И уже собирался постучать в окно, чтобы отчитать друга. Так активно преследовать Ино было уже чересчур стрёмно. Хорошо, что не успел, а пригляделся к происходящему в салоне внимательнее. Яхико сидел с закрытыми глазами, закинув одну руку за голову, мёртвой хваткой впиваясь в подголовник. Его кадык активно ходил туда-сюда, слишком выделяясь. Выражение лица рыжего не любителя рамена с морепродуктами ясно говорило о нестерпимых пытках. Он будто старался удержать в себе что-то. И Наруто пожалел, когда понял, что именно. Светлая макушка то поднималась, то снова опускалась до предела. Ино только отстегнула ремень, но не поменяла позы, предпочтя изгибаться, чтобы наклоняться к паху одного из своих подопечных. В зимней одежде это должно было доставлять немало хлопот. Наруто вспомнил её неудачную попытку с ним. Он не замечал за собой ханжества, но вопросов прибавилось. Ино была хорошей девушкой, радела всей душой за них, стараясь дать новый старт в жизни. Но насколько часто в её функции входил этот дурацкий минет из жалости? Наруто не стал спрашивать. Или досматривать этот банальный фильм, у которого чаще всего один конец. Он заторопился уйти, пока сам не стал объектом для наблюдения. Яхико попытался разлепить плотно сжатые веки. Ему почудилось, что за ними прошмыгнула тень. Но ротик Ино снова вобрал в себя всю его длину, до того низко, что она упёрлась стёклами очков ему в мошонку. Его девушки были не такими дотошными, он привык всё делать быстро и грубо, поэтому сильнее впился ногтями в подголовник, чтобы избежать искушения схватить собранные в хвост светлые волосы. Что это такое было — чувства или благотворительность — Яхико не разобрал и не собирался, так что быть грубым не входило в его планы. Расставание его члена с её полными губами произошло под громкий шлёпающий звук. И было это обидно прямо до глубины души. Как ещё одно маленькое предательство. Но у Яхико не было прав на Влажного Персика. Он просто ждал, что будет дальше. Ино заёрзала, пробираясь руками под свою шерстяную юбку, нащупала трусики и спустила их вниз, осторожно продевая через обувь. Она выбрала в этот раз Яхико, потому что он был немного в неё влюблён, а ещё благодарен за шанс. Так что его можно было не опасаться. Инициатива оставалась у неё. Он просто ждал, когда она переберётся через рычаг переключения передач, чтобы оседлать его колени. Пришлось упереться в крышу руками, чтобы не удариться головой, и контролировать собственные движения. Она так хорошо его разогрела, да и себя заодно, что они соединились, как металл и магнит, сразу же притянувшись друг в друга. Ино любила эту свободу и чувство наполненности. Больше, чем хороший секс, она любила только свою работу. Помогать этим парням — вот где истинное удовлетворение. И приносит дополнительные дивиденды. Яхико боялся лишний раз прикоснуться, он лишь смотрел, как Ино использует его. Старался быть тихим, сжимая челюсти. Ино, напротив, было плевать, даже на близость других людей. Она слушала свою тело и выплёскивала своё удовольствие громкими звучными вскриками. Он старался продлить этот момент, побыть с живым человеком, чувствовать что-то забытое, но до боли знакомое. Но Ино слишком сильно его сжимала. Яхико надеялся, что она и для себя всё сделала. Понять было сложно. Он не успел осознать приход оргазма, а Персик уже сидела на своём месте, натягивая трусики. — Спасибо, Яхико, — улыбнулась она. Рыжий кивнул. За секс его ещё не благодарили, ну, точно не так, словно он помог мебель передвинуть. — Думаю, нам обоим это было нужно, — Ино коснулась его руки, мимолётно, в знак поддержки. Опять же, не так, как обычно стремятся женщины сблизиться с мужчиной, на чьём члене только что скакали. — Не подумай, что я возражаю или ещё что, — начал Яхико, пока его не попросили уйти. — Со мной всё ясно. После тюрьмы сложнее найти приличную девушку, но у тебя-то что за проблема? — Проблема? — удивление Ино было искренним. — Никаких проблем. — Правда? Опять же, не подумай, что я против или что не готов повторить, если тебе захочется. Только вот что за необходимость спать с подобными мне, когда ты такая шикарная, что можешь заполучить любого? Ино рассмеялась, ровно, совсем не весело, а скорее иронично. — Точно, а ещё у меня глаза красивые, только очки бы снять. Да ещё юбка не модная, но её тоже легко поменять, — Яхико растрепал рыжие волосы, будто хотел уложить в голове её слова. — Меня-то всё устраивает, но, чтобы заполучить мужика рангом повыше, да, думаю, ты могла бы… — Не надо оно мне, — твёрдо заявила Ино, перебивая. Яхико ждал продолжения. Блондинка посмотрела на него, решаясь — прогнать или поговорить ещё. Всё равно не поймёт, но за оргазм она, пожалуй, задолжала. — Когда была моложе, точнее, когда была глупой девчонкой, делала всё это. Думала, что красота — вот она, в макияже и одежде на два размера меньше. Была вся такая куколка: можно переодевать, можно играть, а ещё можно поставить на шкаф и любоваться. Будь я дурой, была бы довольна, — теперь улыбка Ино стала искренней. — Да только природа наградила. А в придачу натуру пылкую, ищущую чего-то большего. Мне виделось, как в меня заглядывают глубоко-глубоко, читают там всё, что скрыто. — А читатели оказались поверхностными, — догадался Яхико. — Точно. — И что тогда? — Тогда я на всё забила. Спрятала всю эту напускную недолговечную красоту за тем, что позволяет мне чувствовать себя собой. — Но, — запутался рыжий, — кого тогда ты ищешь? Того, кто снова увидит то, что ты спрятала? — Ино беззлобно рассмеялась над его предположением. — Прости, не догоняю. — Ничего. Это, правда, несколько сложная схема, — она поправила очки, съехавшие с носа. Яхико подумал, что без них и правда могло бы быть лучше. Разве не так все парни говорят девушкам в романтических комедиях? — Нет, такого я не ищу. Совсем наоборот. Жду, что кто-то не обратит внимания на очки и юбку, не скажет, что мне сделать, чтобы стать красивой. А просто посмотрит на такую, как есть. Признает, поговорив со мной, что красота — она внутри. И внешняя оболочка её совсем не портит. Жду не того, кто пафосно снимет их с меня и восхититься: ах, Ино, какие глаза, зачем ты их прячешь? Идиот! Да потому что зрение плохое! — Понятно. Кажется. — Извини, но ты сам спросил. — Да я не возражаю. Только теперь интересно, что же такого парень должен у тебя спросить? Атомную массу хлора, что ли? — Хах, почему бы и нет? — Ино побарабанила пальчиками по рулю. — Сама не знаю. Просто что-то такое… такое… Разговор затих. Каждый в промёрзшей тишине машины думал о своём. Пока за воротами складов не показалась фигура в красном шарфе. Его было видно не слишком хорошо, но яркое пятно выделалось в густом зимнем вечере. — Когда он ко мне только пришёл, — нарушила тишину Ино, — я думала, что это оно. То самое. Но грубо ошиблась, — в ухмылке Ино появилась чёрствость. — Слышала, что он теперь с какой-то молоденькой красоткой. Ничего удивительного, — Яхико скосил глаза на кураторшу. Это была не ревность, как не странно, а глубокое разочарование. — Интересная ты девушка, Ино, — протянул Яхико. Блондинка только вопросительно выгнула бровь. А он уже почувствовал себя хозяином положения, когда про всё догадался. — Хочешь, чтобы на тебя смотрели так, чтобы видеть, а сама что же? — Что? — возмутилась его предположение Ино. — Да я только потому и работаю с бывшими заключёнными. Общество навешало на них ярлыков, заслуженно, не спорю, да только забывает потом их снимать, когда люди наказание своё понесли. Конечно, половина из вас срывается, им уже не помочь никак. Но есть такие, как ты или Итачи, кто берёт свой второй шанс и вгрызается в него. Я такое сразу вижу. В ком красота души ещё не почернела окончательно. Так что не знаю, в чём ты тут пытаешься меня обвинять. — Я почти сорвался тогда, — начал Яхико, погружаясь в неприятные воспоминания. — Что-то совсем хреново было. Мысли всякие были. Люди так смотрели, или мне казалось, будто нормальным мне никогда не быть. Не то, чтобы я не понимал этого, но хочется ведь верить, что когда-то есть шанс заслужить прощение. И такая злость на эту безнадёгу вскипела. Думал, что раз все только и ждут, когда сорвусь, так лучше не тянуть. А вечером ты к нам этого парня отправила. Я его как увидел, так перепугался. Понял, что не хочу возвращаться к такому. Яхико бросил взгляд туда, где маячил красный шарф. Рядом образовалась ещё одна фигура, худощавее и выше. Рыжий усмехнулся, только он мог находиться в считанных метрах от этих двоих, не видеть их всего пару дней, а скучать, как мелкая сучка. Кому сказать — засмеют. — Итачи сказал, что мы должны ему помочь. И это помогло мне. То, что мы старались держать его от падения в пропасть. Но, думаю, наша заслуга маленькая. Всё изменилось само собой. Когда он пришёл в этом красном шарфе. — Неужели? — с нескрываемым скептицизмом спросила Ино. — Отбрось цинизм, Персик, который незаметно тебя поглотил, пока ты искала чего-то возвышенного в одноразовом сексе с убийцами, ворами и прочими маргиналами. То, что вернуло Наруто к жизни, не имеет никакого отношения к красоте мордашки его новой подружки. Хотя, уверен, что она чудо как хороша. Но такой парень мог потянуться только за чем-то поистине прекрасным. Так что, как я и сказал, тут ты оказалась слепа, — Яхико договорил и обернулся к притихшей блондинке. Ино чувствовала себя пристыжённой по делу. Возможно, часть ревности сюда тоже примешалась. А может, она совсем заплутала, выбрав не ту дорогу. — Но это ничего. Уверен, что скоро ты найдёшь то, что ищешь. Ино неуверенно улыбнулась. Яхико не был тем самым, но он однозначно удивил. До него никто после секса лекций про нравственность и двуличность ей не читал. Только гордость не позволила Ино признать это вслух. — Давай-ка вот что проясним, — переходя на деловой, но игривый тон, начала Ино, — что это ещё за Персик такой?

⊱⋅ • ♡ • ⋅⊰

Смутная тревога. Понадобилось время, но Наруто смог облечь в слова то, что чувствовал с момента, как увидел Яхико с Ино. До причин такого состояния пришлось доходить ещё дольше, но он порядком удивился, когда понял, что тревога относится вовсе не к девушке в больших очках и плохо натянутых колготках. — Где носит это рыжее недоразумение? — Наруто постарался придать лицу удивлённо-недоумённое выражение, закрыл рабочий шкафчик и только после этого обернулся к Итачи. — Десять минут, как должен быть здесь. Только проблем с посещаемостью ему и не хватало. — Да кончит скоро и придёт, — посылая к чертям все усилия, выдал Наруто. Хуже могло быть только напрямую сказать, где застал друга. Итачи тоже показался странным выбор слов. Он прожёг внимательным взглядом зардевшегося блондина, который изо всех сил старался не запустить пятерню в отросшие волосы. Наруто прочистил горло, оттягивая момент своего провала. Конечно, Яхико знать не знал, что поделился своей тайной, но Узумаки решил, что только сам рыжий может что-то рассказывать. — В смысле, ну, просто придёт, когда придёт. Мало ли, может, просто замечтался и поэтому долго идёт. Или какое тело… т-р-р … дело его задержало. — Ты хорошо себя чувствуешь? — с опаской поинтересовался Итачи, ещё пристальнее разглядывая товарища. — Красный такой, температура, что ли? — Наруто приложил прохладные ладони к предательским щекам. Как ни странно, спас его именно тот, чьи тайны он так активно пытался выдать. — Здарово, парни. Вы чего копаетесь? Уже загружать пора, — как ни в чём небывало сказал Яхико, переодеваясь со скоростью света. — Вы смотрите, кто почтил нас своим присутствием. Ещё жалуется на нашу медлительность. Почему опоздал? — потребовал ответа Итачи. И его можно было понять. Их маленькую компашку не назовёшь надёжной, учитывая прошлое, которое никогда не отпустит до конца. Они не нуждались в дополнительных договорённостях, чтобы неустанно присматривать друг за другом с призрачной надеждой удержать над пропастью. — Расслабься, мамочка, — заржал Яхико, но дальше продолжил серьёзнее, — меня всего лишь посетила Влажный Персик, — Наруто был готов воскликнуть на всю их тесную подсобку довольное «ага!». И, как маленький, указать на рыжего, который попался. Но не успел — был слишком шокирован реакцией Итачи. — А, вот оно что, — и только. Больше он ничего как будто не собирался говорить. — Теперь понятно, почему Наруто ведёт себя так странно. — Чего? Какая тут связь? — искренне удивился Яхико, рассматривая зависшего блондина с широко открытым ртом. — Видимо, застал вас и теперь не понимает, как на это реагировать. Согласись, довольно сложно понять, используешь ли ты невинную девушку, утоляя свои низменные потребности, или она пользуется тобой, зная твою уязвимость перед возвращением в реальный мир. Яхико озадаченно почесал затылок. — Хрена у вас тут сложные философские размышления, — рыжий похлопал Наруто по плечу. — Иногда секс — это просто секс, друг мой. Не нужно его так усложнять. — Н-но, — начал Наруто. А как продолжить, понятия не имел. — Ино просто такая… ну, такая… помогите мне. — Если это поможет, то она и с Итачи спала, — улыбаясь, сказал Яхико. — И ещё с парочкой парней, которые тут работают. Наверняка и с другими. — Ч-что? Это не помогло. Наруто припомнил, как встретил её впервые. И та блондинка точно не показалась ему любительницей секса без обязательств. — Она работает с опасными людьми, — медленно произнёс Итачи, — так что научилась вызывать желание её защитить. Понимаешь, о чём я? Как бывает к младшим сёстрам. Я заметил, что у вышедших на свободу это чувство бывает слишком обострённым. Но за этой маской, которая необходима Ино — очень сложная личность. Она что-то ищет. Как мы все, полагаю. Только, похоже, давно отчаялась найти. Наруто покачал головой. Он не смог бы объяснить, как работает то, что люди чувствуют друг к другу. Ино правда вызвала жалость, но ещё что-то банальное, такое убогое желание сказать ей, что не всё потеряно, что кто-то может влюбиться в её странный вид. Он не потрудился копнуть глубже. Но когда встретил Хинату, копать просто не пришлось. Всё, что ему нужно было знать, открылось мгновенно. Наверное, решил Наруто, в этом тоже состоит красота, что затаилась в глазах смотрящих. — Влажный Персик — большая девочка. Не переживай так, — решил подбодрить его Яхико. Итачи на это только усмехнулся. — Что-то мне подсказывает, причиной его переживаний была вовсе не она, — Наруто скривился под сканирующим взглядом Итачи. Яхико мог только стоять между ними, переводя взгляд с одного на другого. — Я не был до конца уверен, — наконец признался Наруто. — Эй! Погоди-погоди, хочешь сказать, что переживал за меня? — Яхико расплылся в приторной довольной улыбке. — О-о-о, как это мило! — Пошёл ты, — отпихнул его Наруто, смеясь, когда рыжий полез обниматься. Он бы соврал, что не наслаждается таким простым общением с теми, кому может доверить свои самые тёмные мысли. На секунду его правда одолели подозрения насчёт Яхико. Казалось, что Ино для него является кем-то слишком важным, как для человека, долгое время отказывающегося от привязанностей. Но Наруто ещё помнил, как она смотрела на него. И всё могло закончиться очередным разбитым сердцем. А их сердца едва ли переживут ещё одну склейку. — Кстати, знаешь что? — хитро улыбаясь, спросил Яхико. Наруто покачал головой, одновременно отвечая на вопрос и избавляясь от тяжёлых мыслей. — Итачи возмущался моим опозданием, чесал с нами языком почём зря. И что в итоге? Оказался последним, кто не успел переодеться! Наруто похлопал глазами и тут же уставился на Итачи. Всё оказалось правдой. Он сам тоже с удивлением себя осматривал, поражаясь, как такое могло произойти. Но шок быстро сменился неудержимым смехом. Во всяком случае, двое из них точно смеялись.

⊱⋅ • ♡ • ⋅⊰

Наруто улыбается, вдыхая аромат свежих булочек с корицей, которые загружает в забитый под завязку фургон. Это не только напоминает о Хинате, но ещё о счастье быть здесь. Видеть позади Яхико, который взвалил на себя слишком много поддонов разом, за что всю дорогу получает нагоняй от Итачи. А идут они ну о-о-очень медленно. Наруто не представляет себя в другом месте, среди других людей, которых ещё не знает, но и спустя годы едва ли будет знать так же хорошо, как этих двоих. Они связаны тёмными временами в своих жизнях. И это позволяет каждый день выводить друг друга к свету. Наруто знает, что никогда не отплатит Хинате за возможность остаться здесь. Он быстро стягивает перчатки без пальцев, одну зажимает в зубах. Достаёт коричневый бумажный пакет из-за пазухи объёмной рабочей куртки. И кидает туда несколько горячих булок, доставая их из нижнего поддона. Обычный процент оброненной сдобы — никто не заметит потери этих коричных бойцов. — Гляди, каков хитрец, — ухмыляется Яхико, — решил раскормить свою балерину, чтобы она от него убежать не смогла. Наруто тоже смеётся, но выдавая своё высокомерие. — В этом больше нет нужды, — говорит он уверенно, — Хината переехала ко мне. Никуда не убежит. А ещё послала к чёрту свой балет, — добавляет Наруто. — Вы знали, какая это жесть? Видели когда-нибудь ноги балерины? Её пальцы ужасны, одно сплошное кровавое месиво. И чтобы уж вы окончательно захлебнулись слюной, скажу: моя девушка бросила балет потому, что у неё для этого слишком большая грудь. Плачьте, неудачники! Итачи и Яхико переглядываются, кивают друг другу и начинают медленно, синхронно хлопать в ладоши. — Такое достижение достойно оваций, — издеваясь только чуть-чуть, произносит Итачи. Наруто притворяется, что ему в глаз что-то попало, прочищает его средним пальцем. Получается красноречиво. Итачи цокает языком, демонстрируя своё отношение к такому поведению. — А ты планируешь познакомить нас с ней? Или это не та часть твоей жизни, которую хочется показывать? Наруто не удивлён, что в вопросе Яхико полностью отсутствует упрёк. Они бы никогда не обиделись, реши он держать Хинату подальше. Потому что понимают. — Как только выпадет подходящий шанс, — уверено отвечает Наруто. — Немного притрёмся, поймает какой-то новый ритм, и тогда представлю вас ей. Если до этого времени успею выдрессировать, а то ведёте себя иногда, — вместо продолжения Наруто просто качает головой. Яхико толкает Итачи локтем, указывая на зарвавшегося блондина пальцем. Но в выражении лица у него какая-то неучтённая Наруто деталь. Он сразу понимает, что эти двое имеют против него какой-то козырь, которым собираются воспользоваться. — Не скоро это будет, — усмехается Итачи. — Точно, — подхватывает Яхико. — Пока привыкнет жить в своём новом розово-рюшечном доме. — Пока вспомнит все свои вещи, которые исчезли. — И освоится среди всех этих баночек-скляночек в ванной. — Носки! — выдают они вместе, после чего разражаются противным, на скромный слух Наруто, приступом хохота. — Что вы несёте, придурки? Какие рюши, какие банки? И при чём тут вообще носки? — возмущённо спрашивает Наруто. Он сам закрыл последний грузовик и ударил его по металлическому кузову, сообщая водиле, что он может отправляться. Этот последний на сегодня, так что друзья беседуют по пути в свой уголок. Итачи и Яхико предпочитают сохранять всезнающее молчание, пока достают свои термоса и разбирают коробки с заварным раменом. Наруто так отчаянно ждёт пояснения, что ему достаётся порция с морепродуктами. От того, как им удалось его накрутить, Узумаки этого даже не замечает. — Ну? — снова требует ответа он. Итачи с аппетитом укладывает новую порцию лапши в рот, отдавая минуту славы Яхико. Рыжий усмехается, довольно потирая палочки между ладоней. — Сразу видно, что ты ни с кем до этого не жил. Иначе уже знал бы, к чему готовиться. Так что тебе, как привычному к холостяцкой жизни, будет ещё сложнее, пока твоя дама станет менять всё вокруг, — последние слова Яхико произнёс так, будто они сидят вокруг костра, и он рассказывает леденящую духу историю. Даже сделал руками это движение, которым показывают призраков. Разве что не произнёс пугающее «у-у-у-у-у». Наруто закатил глаза. — Зачем Хинате что-то менять? Я имею ввиду, что мы уже неплохо так кое-что успели поменять, но всё к лучшему. Тарелки там купили и новую сковороду. То, чего мне не хватало. — Чёрт, чувак, ну ты и рисковый малый. Дать девчонке понять, что она может что-то менять — всё равно что разлить кровь перед акулой. Теперь она не остановится, пока ногу тебе не отгрызёт. — Чего? — недоумевает Наруто над сложными метафорами Яхико. Итачи, гадёныш, смеётся с свою лапшу. — Помяни моё слово, — всё тем же нагоняющим жути голосом начинает Яхико, — с этого момента ты начнёшь замечать, как твои вещи, которые «не вписываются в интерьер», типа любимого кресла или футболки с пошлым принтом, начнёт планомерно переезжать жить на свалку. А их место займут подушечки с розовыми рюшками, новые занавески, коврики, безделушки, у которых даже нет назначения. — Угу, — затягивая в себя длинную лапшичку, соглашается Итачи, — вроде ароматических свечей, вазы исключительно для пластиковых фруктов и банок с камнями. — Верно говоришь, брат, так и будет. И вот, когда она закончит с вашим домом, окажется, что ты — последняя деталь, портящая весь вид. Придётся тогда постоянно проверять носки и трусы на наличие дырок, и после их не штопать, даже если они ещё могут послужить, а… — Яхико хватается за сердце от кощунственных слов, которые собирается произнести, — выкидывать! Не будешь следовать правилам — выкинут тебя. И найдут модель посговорчивее. Того, кто кладёт вещи на свои места, знает, для чего нужны все эти бальзамы и крема, которые она для тебя купила. Просыпаешься вот так однажды и что видишь? — Что? — напуганным шёпотом спрашивает Наруто. Он предвкушает самое страшное, сродни тому, как однажды проснулся герой книги «Мизери», чтобы обнаружить свои почти сросшиеся ноги снова сломанными. — Что лежишь ты на розовом постельном белье, от тебя воняет цветочками, вокруг ни одной твоей вещи, тебе в собственном доме вообще некуда приткнуться, да ещё на тебе белые плавки от какого-нибудь «Кельвин Кляйн», в которые даже яйца толком не помещаются. Наруто живо представил себе эти ужасы, невольно потянувшись к паху, где уже стало тесно от фантомных белых плавок «Кельвин Кляйн». Он с любовью начал припоминать все свои вещи: диски и пластинки, редкие плакаты в рамках, развешанные по стенам, поношенные, но любимые футболки. А если Хината уже избавилась от его бардовой шторы? Если предложит поставить там дверь? Да, она сказала, что её устраивает его шампунь, но ведь она такая мелкая капризная манипуляторша, что могла сто раз соврать. Наруто уже слышал, как разбиваются его памятные вещи, превращаясь в горстку хлама, когда недрогнувшей рукой Хината выбрасывает их прямо с балкона. — О, да, теперь он понимает, — кивает головой Яхико, довольный оказанным эффектом на впечатлительного Наруто. — М-мне нужно это, — он впервые оставляет нетронутой половину порции, когда вытирает рот рукой и вскакивает со своего места, — домой, срочно! Пока там не появились подушки с рюшками! Парни провожают быстро удаляющегося блондина долгими взглядами. — Он выглядел очень напуганным, — задумчиво произносит Итачи. — Круто, да?! — смеясь, отвечает Яхико. Пока Наруто несётся домой, как на пожар. Это даже символично, в каком-то смысле, ведь он хочет постараться предотвратить ужасное. Его сердце стучится где-то в горле. Он порядком вспотел на морозе, дышать ртом было плохой идеей, и теперь Наруто кажется, что он вдыхает огонь. Лестница кажется бесконечной, он торопится, как может, но у самой двери останавливается. Становится ещё страшнее. Что он увидит там? Но отступать некуда. Наруто трясущейся рукой вставляет ключ в замочную скважину. Ни одного скрипа не выдают его появление. Он крадётся по собственному дому, как воришка. Первое, что видит — Хината. Она сидит на диване спиной к нему, облокотившись на подлокотник. Наруто видит, что она покусывает ноготь на большом пальце, пока читает потрёпанную книгу в руках. Ту самую, которую он не раз видел у неё, когда следил, словно одержимый. Он подходит ближе. Хината так погружена в чтение, что не слышит его, даже не чувствует чужого присутствия. Наруто невольно заглядывает через её плечо в страницы, исписанные убористыми чёрными буквами. В глаза бросается фраза: «Она стонет». Но Наруто не успевает подумать об этом. Он поднимает глаза, оглядываясь вокруг. Тело становится ватным. Ощущение, что сознание вот-вот его покинет. И Наруто, напрягая голосовые связки, громко спрашивает: — Какого хрена здесь произошло?

⊱⋅ • ♡ • ⋅⊰

От резкого крика Хината взвизгивает, едва не падая с дивана в попытке быстро подняться на ноги. Книга скачет в её руках. Она старается прижать страницы к груди, где только что от страха остановилось сердце, но ничего не получается. И та просто падает на пол с глухим ударом. — С ума сошёл?! — высоким голосом возмущается Хината так, что режет по ушам. Она сделала попытку подняться, но слабость в ногах и трясущиеся коленки с силой толкнули её назад. Балерина смирилась, усаживаясь на край, держась одной рукой за сердце, она наклонилась, чтобы подобрать своё единственное сокровище. Пока Хината, успокаивая нервы, расправляла смявшиеся страницы и укладывала книгу на середину дивана, Наруто встал прямо перед ней. — Совсем дурак? — зло прищурившись, процедила Хината сквозь плотно сжатые зубы. Только блондин с глазами-блюдцами её не слушал. Наруто широко расставил руки, обводя ими пространство вокруг. Это напомнило Хинате, с чего всё, собственно, началось. На этот раз она смогла подняться на ноги. И подошла к идиоту, в которого умудрилась по уши влюбиться. Теперь они оба стояли посреди своей гостиной. Наруто всё так же разводил руками, а Хината медленно крутила головой. — Ну? — потребовал ответа Узумаки, акцентированно указывая длинными руками в разные углы комнаты. — Что это такое? Хината похлопала ресницами в глубокой задумчивости. — Прости, но я не понимаю, — всплеснув руками, признала поражение брюнетка. — Здесь же всё… как обычно! — Именно! — снова громко произнёс Наруто, чем напугал Хинату, которая была готова признать его нелады с головой. Она от отчаяния крепко потёрла лицо ладошкой, сильно вздёргивая носик. — Именно? Ты жалуешься, что тут ничего не произошло, так, что ли? — Да! — обрадованно воскликнул Наруто, довольный, что Хината его поняла. — Где подушки? — спросил он, указывая на свой привычный диван. — С розовыми рюшами. И новые шторы? А лампа почему на месте? И вообще все мои вещи? — Хината беспомощно наблюдала, как он бегает из стороны в сторону, указывая на свои вещи. — Я не знаю, — с плаксивыми нотками в голосе ответила Хината. — Мне нужно присесть, — она тяжело плюхнулась на диван. — Итак, не поделишься, почему тут всё должно было измениться? — Ну, потому что ты теперь тут живёшь, — как нечто само собой разумеющееся прояснил ей Наруто. — И должна всё менять, переставлять, убирать. Типа, хозяйничать, что ли, или вроде того. Хината откинулась на спинку, забираясь на диван с ногами. — Но, — медленно протянула Хината, будто говорила с маленьким ребёнком или взрослым идиотом, — мне нравится, как есть. Зачем менять то, что и так хорошо? И ради всего святого, за каким фигом я бы притащила сюда розовые подушки? Ненавижу розовый! Кто вообще сказал тебе такую ерунду? Наруто виновато усмехнулся, почёсывая затылок. Хината прищурилась, рассматривая его. И широко улыбнулась, только ему это совсем не понравилось, уж больно довольной она стала. — Друзья с работы так накрутили тебя? — Наруто теперь-то смог увидеть, как глупо было думать так про Хинату. Он ведь знал, что всё это бред. Доказательства были у него на руках: они всё делали вместе, она спокойно заняла несколько полок в шкафах, и вообще — это ведь Хината! Конечно, она бы выбрала затащить в магазин его, чем что-то менять в одиночестве. Хината, рассматривая его поражённое собственной глупостью выражение лица, захихикала в кулачок. Наруто пришлось принять это, сам виноват. И если она ещё долго будет припоминать — тоже. — Мне правда всё тут нравится. Что у каждой вещи есть своя история, и все они связанны с тобой. К тому же у меня совсем нет вещей. Парочка книг, так они поместились на полке. Наруто проследил за её тонким запястьем, она указывала на полку, где теперь книгам стало чуть теснее, когда добавились ещё несколько, в ярких обложках с вензелями на корешках. Это было даже мило. И напомнило ему о случайно увиденной фразе на белых страницах. Наруто вернул своё внимание Хинате, особенно отмечая выражение превосходства на её милом личике. Он незаметно усмехнулся, собираясь как следует посмущать бывшую балерину. Книга в тёмно-фиолетовой обложке, усеянной яркими жёлтыми звёздами, лежала рядом с прижатыми ногами Хинаты. Наруто невзначай приблизился, стараясь смотреть ей в глаза, чтобы не вызывать подозрений раньше времени. Теперь он узнал книгу, видел Хинату с ней постоянно. И эмоции в её серых глазах, когда она вновь и вновь возвращалась к этим страницам. — Кстати об этом, — произнёс он. Хината наклонила голову в бок, спрашивая, что он имеет ввиду. А Наруто только быстро схватил оставленную книгу и отошёл на пару больших шагов. — Интересно, — Хината задохнулась, не веря, что видит своё сокровище в руках у Наруто. — Ч-что? Нет! Отдай! — подскочила, как ужаленная балерина, надвигаясь на блондина, который внимательно разглядывал спящую парочку на обложке. — «Ночные грёзы», — прочёл Наруто, — хм, а что, звучит многообещающе. — Перестань! Ты ведёшь себя как ребёнок. Наруто только отмахнулся и сразу же открыл книгу в месте, где Хината оставила закладку. Ему понравилось, что это оказалась одна из брошюр «Джанго», которые обычно Ли раздаёт у себя в гардеробе или на улице, когда устаёт сидеть на месте. Наруто снова находит многообещающую фразу, замеченную в прошлый раз: «Она стонет». И пробегает глазами текст ниже: «Он чувствует, как она становится мокрой для него. Распределяет её возбуждение по заветному бугорку, продолжая работать пальцами. Играет с намыленной грудью, сжимает, касаясь ладонями затвердевших сосков. Когда она оборачивается к нему, ловит пухлые губы в жарком поцелуе. Держать её, всю её в своих объятиях, прижимая к себе — приятно. Очень приятно». Наруто выгибает бровь и отрывает взгляд от страницы, чтобы взглянуть на Хинату. — Ого, как горячо, — издевательским тоном тянет Наруто, — вот это я понимаю, секрет так секрет. Только не понятно, зачем ты прятала от меня эту свою сторону. Он смотрит, как Хината быстро теряет всю краску с лица, бледнея буквально на глазах. А потом начинается самое интересное. Она медленно розовеет, покрывается яркими пятнами и в конце концов, вся становится пунцовая. Посреди этого багряного оттенка выделяются только серые глаза, в которых бушуют грозовые тучи. Хината рычит на него и бросается в попытке отобрать книгу. Наруто смеётся над её тщетными попытками. Он поднял книжку высоко над головой, так, что, даже вставая на носочки, Хината никак не может до неё дотянуться. — Это вторжение в частную жизнь! — пыхтит от злости и смущения девчонка. — Верни! Верни, — предостерегающе выдаёт Хината, грозя пальцем, — пока я не применила силу. — Да брось, почему ты не хочешь поделиться этим со мной? Ты не думай, я вовсе не издеваюсь и не смеюсь. Мне только на руку, что тебя привлекают такие истории, знаешь ли. Нет, ну правда, ты только послушай, как шикарно звучит, прямо руководство к действию: «Она полностью поворачивается к нему, чтобы было удобнее целовать его», — начинает читать Наруто, от чего Хината охает и принимается активнее вешаться у него на руке в попытке заставить отдать книгу. Но он оказывается слишком силён. Наруто и сам удивлён, что почти не заметил её нападок. Он отворачивается, чтобы было удобнее сосредоточиться на тексте, и, стараясь придать своему голосу больше томления, продолжает: — «Её руки обвиваются вокруг его шеи. Она трётся своим телом о его, позволяя своим затвердевшим соскам скользить по его груди. Её язык переплетается с его языком, обдавая тёплым дыханием его губы». Вау! Шикарно, просто шикарно. «Он заключает её в кольцо своих рук. Ладони скользят по её спине, одна останавливается на талии, а вторая ложится на её круглую попку. Он сжимает её, гладит упругую кожу, а затем опускается ниже, к самому центру её женственности. Теребит её пальцами, и она выгибается сильнее, открывая ему больше доступа. Наконец его палец оказывается внутри, в объятиях её влажных складок». А это реально заводит! С этими словами он оборачивается, чтобы посмотреть, почему Хината так неожиданно притихла. — А, чёрт, — тихо ругается Наруто. Она сидит на краешке дивана, уткнувшись лицом в сложенные на коленях руки. Длинные тёмные волосы безвольно свисают, не скрывая красные кончики ушей. Наруто ругает себя последними словами. Яхико с Итачи тоже достаётся, это они его раздразнили, да ещё не успел толком отойти от их особой манеры общаться, и вот результат. Наруто осторожно закрыл книгу, прежде вернув закладку на место. И, стараясь шагать бесшумно, подошёл к Хинате. Он не был уверен, что его прикосновения будут ей сейчас приятны, поэтому присел на другой край дивана, положив «Ночные грёзы» между ними. — Прости, — когда молчание, нарушаемое только тяжёлым сопением Хинаты, стало невыносимым, произнёс Наруто. — Ты была права, я полный дурак. Даже хуже. Я не собирался тебя обижать. Хината? Она особенно глубоко вздохнула. Наруто видел это по тому, как высоко поднялась её выгнутая спина. И, наконец, показала всё ещё красное лицо. Хината так долго дышала на руки, что от образовавшейся влажности несколько волосинок прилипли к щекам. Она убрала их за уши, а потом обернулась. Наруто выдохнул, увидев, что серые глаза не покраснели от слёз обиды. — Я не обиделась, — тихо произнесла Хината, — мне просто стыдно. Немного. — Что? Но почему? — Наруто придвинулся ближе. Она только неопределённо пожала плечами. Такой расклад блондина не устраивал, ему хотелось, чтобы Хината поговорила с ним об этом. — Тебе абсолютно нечего стыдиться. Ну, разве что своих отношений с идиотом, — смешок Хинаты звучал как музыка. — Признаюсь, я правда сильно удивился, что ты читаешь такую книгу. При чём, судя по обложке, не в первый раз. Ты была так сбита с толку своими чувствами и желаниями, когда я впервые прикоснулся к тебе, заставив испытать оргазм, а тут такое. Как вышло, что ты не связала одно с другим? Наруто протянул книгу Хинате. Она с охотой забрала своё сокровище. Даже такой дурак, как он, догадался, как сильно она любит её. Но это действительно казалось Наруто бессмысленным. Хината нежно обвела пальчиками звёзды на обложке. Её губы тронула мечтательная улыбка. — До того, как ты ворвался в мою жизнь, — начала Хината, и было ясно, что сказанное будет чем-то настолько сокровенным, чего никто не знает, — эту историю я воспринимала совсем иначе. Хотя здесь много таких откровенных сцен, но я легко от них отгораживалась. Мне казалось, что это не важно, просто сейчас модно так писать, отвлекать читателей от самого главного. Для меня это были их разговоры и то, как главный герой преображался в собственных глазах, когда понимал, как на него смотрит героиня. — Красота в глазах смотрящего, — с понимаем, сказал Наруто, за что был вознаграждён ослепительной улыбкой, в которой плескалось истинное счастье. — Да, всё верно. Так что, кхм, секс героев только ещё сильнее выделял единение их душ. Я верила, что ни от чего не смогу так задыхаться, переполняемая эмоциями, как от моментов, когда герой видит её любовь к нему. Или когда они дурачатся, это так глубоко оседало на сердце, что хотелось просто смеяться. Но потом, — Хината подошла к самому сложному и смущённо прижала книгу к груди, — появился ты, главный герой моей собственной истории. А когда показал мне, как ещё может быть, все эти неописуемые эмоции. Это единение иного порядка… я будто прозрела, понимаешь?! Мои глаза открылись, и мир вокруг окрасился миллиардом разных цветов! Теперь, читая любимую историю, я понимаю, как много упускала раньше. Каждая страница открывается по-новому, и во мне отзывается чем-то новым. Таким сильным и всепоглощающим, что сдержать это невозможно. А знаешь, что самое замечательное? Я не хочу это сдерживать! Хочу чувствовать! Жить, быть и… любить. Наруто пришлось быстро поморгать ресницами, чтобы избавиться от наваждения. Показалось, что Хината засветилась изнутри. Будто вся эта жизнь забурлила в хрупком теле, потребовав выхода. Наруто испугался, что может ослепнуть от такой красоты и больше не увидеть её. — Спасибо, — хриплым от напряжения и потрясения голосом произнёс Наруто, — что поделилась со мной. И прости, что я так себя повёл. Нельзя было так тебя смущать. Поклянись, что я ничего этим не испортил. Ты ведь продолжишь доверять мне свои мысли? Делиться сокровенным? И тем более своими желаниями? Хината смутилась от его слов, но покивала: — Клянусь, ты ничего не испортил. — А знаешь, — теперь Наруто придвинулся так близко, что смог положить свою ладонь на её руки, сжимающие книгу, — мы ведь можем сами сделать всё, что там написано, — он рассмеялся, когда глаза Хината расширились до опасных размеров, и она снова стала красная, как перчик. — Просто предложил. На будущее. — Между прочим, — слегка надувшись, начала жаловаться Хината, — ты так залетел домой, начал с каких-то обвинений, что даже не поцеловал меня. А ведь мы целый день не виделись. Наруто окончательно расслабился от таких слов. Впервые с того момента, как «залетел домой», почувствовав, что действительно дома. И все его «старания» испортить то прекрасное, что только начал создавать с Хинатой, каким-то чудом пошли прахом. Сомневаться не приходилось, что у такого чуда серые глаза и пухлые сладкие губы, которые уже растягиваются в предвкушающей улыбке. Наруто тянет её на себя, заставляя оседлать колени. Она одновременно невесомая и приятно тяжёлая, в каком-то метафорическом, глубинном смысле. Словно придавливает его к земле специально, чтобы не дать затеряться в космических пространствах. Хината не сдерживается, когда зарывается пальчиками в его волосы, кажется, специально путая их ещё больше. И ритм поцелуя задаёт она. Наруто видит в этом влияние прочитанных слов, а Хината всё равно кажется не до конца понимающей свои порывы. Ничего, думает блондин, прижимая её ближе к себе, поглощая её губы практически в акте каннибализма, в этом они ещё успеют разобраться. — Привет, — прошептал он с улыбкой, когда пришлось вынырнуть из поцелуя для порции кислорода. Хината красиво зарделась, сверкая чистой магией в глазах. — Привет. — Теперь начинаю понимать, — усмехнулся Наруто, — сначала поцелуй, потом разговоры о том, как прошёл день, и только потом можно кричать или вести себя как дурак. — Ты научишься, — с нежным превосходством говорит Хината, медленно поглаживая Наруто по щеке тыльной стороной ладони, касаясь каждым пальчиком по очереди, снова, как заправский пианист, вырывая из него невероятную мелодию не имеющих предела чувств. — Так, — чтобы не задохнуться от сжимающих грудь эмоций, тихо начинает Наруто, — как прошёл твой день? Хината улыбается, устраиваясь поудобнее у него на коленях. Наруто нравится, что её не смущает такая близость, хотя он уже строит планы, как заставить эти розовые щёчки стать огненно-красными. — Я получила работу! И знаешь, что странно? — Хината забавно выпячивает на него глаза, словно сама не понимает до конца, как произошло то, что произошло: — Впервые за долгие годы я почувствовала себя на своём месте в балетной студии. Там всё иначе. Эти девочки тянутся к красоте, им нравится быть там, быть вместе. Они смеются, не плачут, когда что-то не получается. Наверное, таким и должен быть детский балет. А может, таким должно быть всё на свете. — Хах! Разве тогда не случится так, что в мире не будет лучших в чём-то? Хината фыркает. Наруто внимательно её рассматривает. Новая свобода вызывает запоздалые взрывы юношеского максимализма. И ему это нравится. — Так может, мы просто должны быть лучшими в том, чтобы быть счастливыми? — Фантазёрка ты, — усмехается Наруто, пропуская её иссиня-чёрные волосы сквозь пальцы. — Я тут кое-что заметила, — осторожно начала Хината. — Хм? — Твоя гитара, — сказала она и тут же прикусила губу. Наруто ждал продолжения. — Она на другом месте. Это значит, что ты… Повисает недосказанный вопрос. Наруто смотрит на чехол, который специально оставил здесь, совсем рядом. — Пока нет, но я доставал её. Смотрел, трогал, — рука, лежащая на спине Хинаты, напрягается. Она не может этого не чувствовать. Наруто заглядывает в серые глаза, там вопросы, на которые она не хочет требовать ответов. А ещё море любопытства. И стойкое беспокойство. — Ой! — раздаётся удивлённый возглас Хинаты, когда Наруто резко меняет их положение, укладывая девушку на диван, а сам нависает над ней. — Ч-что ты… — Подумал, что ты хочешь услышать про меня и гитару подробнее, — Наруто едва заметно ухмыльнулся, когда по телу Хинаты прошла волна от его глубокого вкрадчивого шёпота. Он знал, что играет не честно, но ведь хотел заставить её покраснеть. — Ну, да, но… р-разве нам будет удобно разговаривать… в таком положении? — Иначе я не смогу тебе объяснить всего, — Наруто доволен тем, как Хината возбуждённо сглатывает, кивая. Она даёт согласие, а это всё, что нужно. — Это был момент единения. Давно забытое чувство. Но руки быстро вспомнили, какого это — касаться её изгибов, — Наруто провёл руками от места под коленками Хинаты и выше, пока ладони не очертили её всю, вплоть до вздымающейся груди. — Снова и снова, вспоминая, как скучал по её гладкости, по тому, как она идеальна в моих руках, — он снова повторил своё путешествие, но на этот раз в нужный момент забрался огрубевшими ладонями под домашнюю футболку Хинаты. — И она так быстро отозвалась, — Наруто оставляет поцелуи на открывающихся участках кожи, слушая тихие, но довольные постанывания Хинаты. — Да, вижу ты понимаешь о чём я. — Д-да, понимаю. У-м-м, продолжай. — Пришлось немного её настроить, — с усмешкой говорит Наруто, обжигая и так плавящееся в его руках женское тело. Он прокладывает мокрую дорожку языком, стремясь достичь упругой груди. — Знаешь, как это делается? — Ах! — Хината хочет выгнуться ему навстречу, но Наруто давит своей тяжестью, этот импульс гасится о его твёрдое тело. Она не знала этого раньше. Как идеально всё придумала природа, сделав её тело таким мягким и податливым, а его таким жёстким и напористым. Это даже слишком идеально. Красота естественности. — К-кажется, нужно ч-что-то крутить. Эти штучки, — даже если бы Хината знала их название, то сейчас в голове было пусто, как в вакууме. Она удивлена, что смогла ответить почти складно. Наруто довольно стонет ей в ключицу, чертя едва заметные красные полоски зубами. — Верно, нужно крутить. — О-х-х, — вздыхает Хината, когда мужские пальцы смыкаются вокруг возбуждённого соска. Она, не отдавая отчёта действиям, пытается придвинуть к нему и вторую грудь, обделённую внимаем. Наруто всё видит, и вот его язык начинает рисовать неведомые узоры вокруг второго соска. — А-х-х! — он углубляется, одновременно вжимаясь своим возбуждением в её. Это заставляет Хинату стонать громче, поднимаясь к высоким октавам. — Другое дело, — яростно шепчет Наруто, — только послушай, как ты теперь звучишь! Это идеально! — Наруто! — С тобой проще, чем с ней. Я не решился сыграть, но твою мелодию доведу до конца. — Что? — а вот и нужный оттенок красного, успел подумать Наруто, пока стягивал по бесконечно длинным ногам шорты и белые трусики с рисунком, на котором не смог сосредоточиться. — Я не… ты… это… — Позволь мне сделать тебе приятно. Не отказывай в красоте. Хината боролась с желанием прикрыться. Но Наруто, раздев, смотрел только ей в глаза, это успокаивало. Она не хотела врать себе, только не с ним. Смущение не было чем-то существенным, только не в сравнении с потребностью познать, как может быть. Хината закрыла глаза и расслабленно откинула голову назад. Руки сжались на ткани футболки, закатывая её повыше, чтобы не мешала. И чтобы было за что держаться. Наруто закинул одну стройную ножку на спинку дивана, а вторую уложил себе на согнутую руку. Он был настолько ослеплён своей новой возможностью познать что-то с Хинатой, что с трудом разделял какую-то отдельную часть этой невероятной девушки. Она существовала для него только вся. И вся была прекрасна. Хината дёрнулась, когда горячее дыхание обожгло внутреннюю часть бедра. С закрытыми глазами она не знала, к чему готовиться, а все ощущения обострились до предела. И лёгкий поцелуй совсем рядом с центром её удовольствия взорвал плотины. Вода неукротимым потоком бросилась накрывать её всю. — О чёрт! — Хината заметалась из стороны в сторону, когда его язык провёл по нежным складкам девственного бутона, заставляя распускаться новые, неведомые природе цветы. Хината натолкнулась на крепкую, выстроенную годами стену смущения и стыда, всё сильнее цепляясь за футболку. Борясь с желанием закричать от ужаса. — Не… не… У Наруто была только одна попытка всё сделать правильно. Он приоткрыл ловкими пальцами её влажные складочки и приник к ним языком, задевая нужные точки. Вся его ставка была на удовольствие, что сильнее надуманных предубеждений. Хината резко открыла глаза. Перед её взором оказались звёзды чужих галактик. Наруто проник в неё ещё глубже. И она поняла, что хотела сказать: — Не останавливайся! Наруто ощутил прилив жизни с этим приказом. Он пил её, как страждущая почва, что веками не ведала дождя. Всё в ней, с ней казалось правильным и прекрасным. Узумаки не врал, когда сказал, что с Хинатой проще, чем с его красавицей из клёна. Он практически не задумывался над тем, какие аккорды брать, мелодию Хинаты ничто не смогло бы испортить. Такой искренности звучания Наруто не добивался ни разу в жизни. И чтобы слушать, как любовь его жизни кончает под ним, он был готов положить на жертвенный алтарь всех красавиц из всех клёнов мира.

⊱⋅ • ♡ • ⋅⊰

Не успел Наруто выдать уже привычные «извини» или самый банальный вопрос на свете: «всё нормально?», как Хината убежала от него, чтобы закрыться в ванной. Она была растрёпанной, идеально красного цвета и ни разу не подняла на него глаза. Стоило обеспокоиться, но не получалось. Наруто чувствовал себя королём положения. Поэтому, довольный собой, откинулся на спинку дивана, заложив руки под голову. Ноги он сложил на журнальный столик. И в такой позе, закрыв глаза, мурлыкал ему одному ведомую мелодию, подстраивающуюся под шум воды. Полностью отстраниться мешал только приглушённый голос Хинаты. Наруто не мог сказать точно, что она говорит, даже не был уверен, что это нечто вразумительное, но уши сами собой старались услышать. Эти попытки отзывались напряжением во всём теле. Так что даже полегчало, когда в ванной стало тихо. А несмелые шаги Хинаты раздались в пределах досягаемости. Наруто одним глазом посмотрел на неё, выглядывая из-за собственного локтя. Оценил ситуацию. Казалось, что с криками бежать она не планирует. Хотя, вспоминая многогранность Хинаты, с тем же успехом она могла строить планы по захвату самолёта с заложниками, чтобы спешно покинуть страну. — Только не спрашивай, в порядке ли я, — поправляя волосы, сказала Хината, — кажется, теперь меня смущает этот вопрос. — Без проблем, — изображая полную расслабленность, заверил её Наруто. Повезло, что она сказала это так быстро, а то он как раз собирался задать этот глупый вопрос. Хината покивала, нервно улыбаясь куда-то в сторону. — Будешь держаться от меня на расстоянии? — Наруто не до конца разобрался, как именно спросил об этом: в попытке пошутить или с боязнью, что оказался прав. Хината промолчала, потупив взгляд. Узумаки только сейчас заметил, что она всё время теребит в руках телефон. Стало страшнее, чем секундой ранее. — Со мной так сложно, как мне кажется? Или ещё сложнее? — Наруто не сразу вник в суть вопроса. Смотрел, как Хината садиться рядом, обнимая себя за стройные ноги. Пластыри на пальцах снова были белоснежно-чистыми. — Что ты имеешь ввиду? — То, что тебе приходится каждый раз спрашивать у меня разрешение, чтобы что-то сделать, а потом всякий раз ждать, снесёт мне это крышу в хорошем смысле или в плохом. Мне кажется, это немного напоминает ходьбу по дороге, припорошенной снегом. Ты не знаешь, а вдруг под ним лёд и скользко, поэтому всё время идёшь, напрягаясь. Я бы хотела тебя заверить, что готова ко всему, для всего открыта. Только может оказаться, что я всё время буду такой странной. Ты, конечно, привык не к такому. В её словах была доля правды. Наруто не стал сразу бросаться с клятвенными заверениями, что всё в норме. Посчитал, так будет не честно по отношению к Хинате. Поэтому глубоко погрузился в собственные мысли и ощущения, стараясь разобраться в творившемся внутри беспределе. Но ему, чёрт возьми, всё нравилось. Наруто прислушался к себе, а там было только чистое счастье. От того, что Хината рядом. Такая, какая есть. Не улучшенная версия, а простая девушка, которая только начинает свой путь. Учится понимать себя, свои желания. И позволяет ему указывать направление. Наруто развернулся к ней, положив руку на спинку, его пальцы оказались на уровне её плеча. Хината смотрела в ответ поверх колен, зрачки то сужались, то расширялись, затягивая в острую необходимость узнать, что ещё за мысли обитают в этой тёмной головке. Но вести сейчас разговоры с постным, полным серьёзности лицом, означало сделать все вопросы секса чем-то гиперважным. Наруто этого не хотел, поэтому, нагло ухмыляясь, задал дурацкий вопрос: — Пытаешься таким образом выведать, сколько женщин у меня было? Хината так возмутилась этому предположению, что раскрылась, выпуская колени. Даже треснула его по руке. — За кого ты меня принимаешь? Я бы никогда не стала спрашивать у красивого гитариста, сколько у него было женщин. Это похоже на убийство самооценки. Наруто засмеялся, принимая её ответ за знак, что всё правда нормально. Хотя Хината всё ещё подолгу задерживала свой взгляд на его губах. Узумаки подозревал, что на языке, и только потому, что была до сих пор не уверена, как такое можно им вытворять. — Всё не настолько плохо, твоей самооценке ничто не грозит. К тому же лучше тебя у меня точно никого не было, — заверил её Наруто, заставляя порозоветь от восторга. — Ладно, а что тогда насчёт тебя? — Меня? — с недоверием уточнила Хината. Она нахмурилась, всем видом показывая, что тут-то всё должно быть очевидно. — Разумеется, я произвёл на тебя неизгладимое впечатление в первую встречу. Это я понимаю, но всё же, — начал пояснять Наруто, — мы могли никогда не встретиться, а в твоей жизни появлялись разные люди: друзья, учителя, одноклассники. Никто не смог вызвать хотя бы малую толику интереса? Глядя на то, как растут сверстницы, меняя кукол на парней, неужели не хотелось того же? Хината легкомысленно пожала плечами. — Я очень-очень сильно просила, чтобы ты вернулся, так что пошла ва-банк. И выиграла. Остальное уже не важно. Наруто с трудом представлял, что смог бы так верить в новую встречу. Так тщательно себя беречь, надеясь только на чистую случайность. Буквально поставить жизнь на паузу, не побоявшись, что никто не нажмёт на воспроизведение. — Приготовим что-нибудь на ужин? Вместе, — прервала его мысли Хината. — Ах, ты ж! Чуть не забыл. Я ведь украл для тебя булочки с корицей! Наруто перескочил через спинку дивана, бросился к своей куртке. Булки всё ещё лежали во внутреннем кармане. — Тебе понравятся, они очень вкусные, и не только потому, что халявные. — Это так волнующе, — улыбнулась Хината, принимая из его рук пакет, — для меня ещё никто ничего не крал. — Что ж, тут мы в одинаковом положении. Я крал для кого-то впервые. — О-о-о, — умилилась балерина, успевая запихивать в рот булочку целиком, — тфоё офередное впефые со мной, — прожевала она только к концу предложения. — Хотя подожди, — останавливая себя от того, чтобы расправиться со второй булкой, вдруг стала серьёзной Хината, — может, я не должна поощрять такое твоё поведение? — Всё может быть, — подыгрывая в этой серьёзности, заявил Наруто. — Но выбор за тобой — моя праведность или булочки с корицей. Хината посмотрела на него, затем на булку в своей руке. Снова в голубые глаза, а следом на мягкую сдобу. Облизала с губ остатки сахарной пудры. — К чёрту праведность! — выкрикнула она, высоко поднимая кулак над головой. И с жадностью слопала оставшиеся булки. — Теперь, когда ты сыта и довольна, а ещё стала соучастницей преступления, рассказывай, ты из ванной звонила Кибе? — вопрос застал врасплох не только Хинату, которая пребывала в стране экстаза, облизывая липкие пальчики. Но и самого Наруто, который думал, что перестал об этом париться. — Что? С чего ты взял? — Даже не знаю, может, с того, что он звонит тебе, когда заблагорассудится? — Ну, это правда, да, — не стала отпираться Хината, — хотя сегодня он звонил из-за тебя. Это же ты рассказал ему про Тамаки. Я, между прочим, оставила выбор за ней. Скинула его фотку и телефон, захочет — сама позвонит. Надеюсь, что так и будет. Она единственная, кто была не такой змеёй, как все остальные. А Киба такой классный. Это ты здорово придумал. Даже не знала, что ты успел так хорошо узнать Тамаки, пока встречал меня. Наруто собирался немного взбеситься из-за классного Кибы, но передумал, когда Хината договорила. Он успел забыть, каким грёбанным маньяком-преследователем был. И решил, что эти подробности можно похоронить в прошлом. — А звонила я Темари, если тебе так интересно. — Зачем? — удивился Наруто. — Он ещё спрашивает! Чтобы рассказать о том, что произошло! Поделиться всяким, получить консультацию старшей подруги. — Как у вас, девчонок, всё сложно. — Хочешь сказать, что не обсуждал нас со своими друзьями? — Наруто изобразил поруганное достоинство, предпочтя поглубже в памяти зарыть свежее воспоминание, как хвастается шикарной грудью Хинаты. Будто в этом есть часть его заслуги. — Ты всё можешь обсудить со мной. Помни об этом. — Я знаю, — впервые с того момента, как сбежала, Хината придвинулась ближе, хватаясь за него руками, прижимаясь к груди, — о самом важном всегда буду говорить только тебе. Но, оказывается, в моей жизни есть вещи, которые приятно обсудить с подружкой. Чувствую себя такой взрослой. — В таком случае, — Наруто поцеловал её в висок, заранее улыбаясь, — лучше никому не говори, что за минуту умяла три огромные булки с корицей! — Ах, ты! — чтобы не крутилось у Хинаты на языке, всё забрал себе Наруто. Вместе с пухлыми губами и сладким вкусом корицы.

⊱⋅ • ♡ • ⋅⊰

Наруто и «Госпожа Узумаки» заканчивали рабочий день на сцене. Парни как раз убрали инструменты и толпились у Какаши, обвиняя друг друга в запоротых аккордах. В шутку, конечно, но Наруто всё равно слишком отвлёкся на них. Саске толкнул Сая в плечо, когда тот заявил, что за саксом было не слышно других, а всё потому, что саксофонист слишком напрягался. Киба умудрялся ржать буквально над каждой шуткой, Шино приходилось следить, чтобы его молодой товарищ не убился о барную стойку во время очередного приступа смеха. Ударник и Гаару старался втянуть в своё безумие, но у трубача явно был иммунитет. Он спокойно сидел, потягивая кофе из высокой белой кружки. Рин экспериментировала. Она хотела, чтобы Джирайя ввёл специально для неё должность бариста. Наруто не понимал, с какими чувствами смотрит за чужими жизнями. Он был одним сплошным смятением. И пусть они считали его «своим» Узумаки был по другую сторону, помнил, как это бывает. Ему тоже нравились все, с кем он знакомился в клубах, где играл. Только музыканты всегда составляли отдельную касту. Особенное братство. Стоя посреди сцены, крепко сжимая в руке древко своей швабры, Наруто нуждался в том, чтобы примкнуть к ним. Он видел отблески прожекторов. Ощущал, как по спине струится пот после нескольких быстрых мелодий. Они все вместе, плечом к плечу, пусть и кажутся отгородившимися друг от друга своим инструментом и своей мелодией. Эта связь сродни законам вращения космических тел. Их держит на своей орбите джаз. Но сейчас Наруто был так одинок в этой черноте бескрайнего космоса. Он крепче ухватился за «Госпожу Узумаки» и продолжил обтирать тёмное дерево, из которого была выложена сцена. Постарался уйти в себя и думать только про автоматизм, до которого довёл свою работу со шваброй. Так что не видел, как из своего кабинета появился харизматичный старик в белом костюме. Джирайя внимательно следил за своим новым работником, как делал всякий раз, стоило Наруто отвернуться. Хозяин «Джанго» никак себе не объяснял этот пристальный интерес. Просто в блондине что-то было. Почти родное. Джирайя умел считать. Его сын, не погуби его наркотики, был бы сейчас лет на двадцать старше Наруто, но что-то в том, как он улыбался, или отблеск в голубых глазах возвращал старика в прошлое. Пробуждал давно забытое. А вид Наруто на сцене разбил сердце. Джирайя ведь мечтал, что всё наладится, что когда у его мальчика будет «Джанго», чтобы играть, он забудет всё плохое. Да только его сын так ни разу здесь не сыграл. Старик провёл пальцами по глазам и удалился к себе. Пока не стал думать, что мог создать это место для этого потерянного парня, чтобы вернуть его в мир музыки. Наруто показалось, что он услышал, как хлопнула дверь в кабинете Джирайи, поэтому посмотрел в сторону обычного места, откуда хозяин любит за всем наблюдать. Но там было пусто. Узумаки пожал плечами, домыл сцену и спустился. Попрощался с теми, кто ещё не успел уйти, даже получил что-то вроде улыбки от Конан. И отправился домой. Всю дорогу чувствуя неожиданный прилив решимости. Сегодня его ждала тарелка шоколадных бисквитов с орехами и черносливом, которые для него оставила Хината, накрыв запиской с поцелуем. Наруто по новой приятной традиции развалился с ними на диване, чтобы насладиться коротким посланием. Она обратилась к звёздам, сообщая, что гороскоп советует ему сегодня вспомнить забытое. Наруто понял — та решимость касалась его красавицы из клёна. Пришлось перерыть всю квартиру, чтобы найти усилитель. В какой-то момент Наруто решил, что его тут вообще никогда не было. Что гадёныш быстро опроверг, когда нашёлся в тумбочке под телевизором. — Теперь пути назад нет, — сказал себе Наруто, пресекая любую попытку соскочить, отвлечься, отложить. Короче, всё в таком духе. Он себя знал как облупленного, для него не составило бы труда придумать отговорку века, чтобы оставить красавицу из клёна томиться в старом чехле. От громких в тишине квартиры щелчков серебряных замков на чехле подскочил пульс. Но в этот раз Наруто быстрее взял её в руки. Гитара приятно упёрлась в мягкие части бёдер, надавливая изгибом. — Будто и не было этих лет, да, красавица? Наруто присоединил усилитель к гитаре, и та будто бы ответила на его вопрос, посылая электрические вибрации в тело. Блондин усмехнулся, когда в голову пришло сравнение с первым поцелуем и этим напряжённым ожиданием соприкосновения губ, пока тянешься к девчонке, которая тебе нравится. — Только не отвергай меня сразу, — прошептал гитаре Наруто, почти касаясь губами плотно натянутых струн. Правая рука замерла у самого основания грифа и на выдохе поднялась вверх, проводя по нижней струне. Раздалось гудение и скрип натяжения. Наруто улыбнулся, приветствуя ощущение глубоких порезов на подушечках пальцев. Он задышал глубже, грубо врезаясь диафрагмой в чёрно-жёлтый корпус. Будто хотел, чтобы гитара отпечаталась на его теле. — А теперь просто вспомни, как это делается. Указательный палец. Безымянный. И большой. Бей! Наруто поднёс напрягшуюся руку к струнам, сделал последнюю паузу, которая словно спрашивала, уверен ли он, что готов открыть эту музыкальную шкатулку Пандоры. Да будь он проклят, если не хотел! И ударил по всем струнам. Звук получился громкий, звонкий, режущий по ушам, но зато отдающийся глубоко внутри. Наруто испытал настоящий восторг, когда аккорд ещё долго звенел в тишине комнаты. Ни музыка, ни вибрация струн не исчезли сразу. Узумаки подумалось, что теперь они тут навсегда. Он смог проделать трещинку в стене, и осталось только ждать, когда та разрастётся, уничтожая неприступное препятствие. Наруто вытянул руку вперёд, размял пальцы, стряхивая с них неловкость. И снова положил на струны. Зажал их на третьем ладу, ударил, остановился. Снова зажал струны на другом ладу, ударил, но теперь пальцы сами по себе перестроились. Он снова ударил по струнам. И больше не останавливался. Он не узнавал мелодию, потому что играл её неправильно, по памяти, но даже не знал, что именно пытается вспомнить. Сбивался и лажал, выдавая какие-то несуществующие аккорды. Уши порой сворачивались в трубочку, когда струна ускользала из-под неловкого пальца. Но Наруто старался не обращать на это внимания. Он просто продолжал играть. Пока рука не начала отниматься. Больше не бывший гитарист тяжело откинулся на спинку дивана. Гитара легла на него сверху, как измождённая девушка. Довольная и обнажённая. Вокруг них витала только отзвучавшая музыка, как первое секундное потрясение от оргазма. Наруто счастливо засмеялся, чувствуя одновременно свинцовую тяжесть в руках и лёгкость в груди, где развязался тугой узел. Он даже забыл о нём, так привык жить с этим ощущением. — Спасибо, что не подвела, — поглаживая гладкий корпус и трещинку на нём, как новый любимый шрам, произнёс Наруто. Оставшиеся пару часов до работы на складе он проспал глубоким сном прямо на диване, прижимая к себе свою красавицу из клёна, которая всё ещё была благосклонна к своему гитаристу.

⊱⋅ • ♡ • ⋅⊰

Всю смену Наруто периодически загадочно улыбался. А ещё был всё время дёрганным. Правда, по его личному мнению, в хорошем смысле. Он снова и снова что-то наигрывал пальцами левой руки, притоптывал в такт этому ногами и качал головой. Итачи с Яхико ничего не сказали, но вид у них был такой, будто они подозревали, что Наруто под кайфом. Музыка стала его наркотиком, так что напарники недалеко ушли от истины. Наруто не терпелось рассказать о случившемся Хинате. Конечно, играть для неё он пока не собирался, но теперь мог пообещать, что это не за горами. Вот только вспомнит до конца, как это делается. Так что он снова кинул друзей, отказавшись от своей порции куриного рамена в пользу «фонда помощи голодающего Яхико». Только поэтому рыжий промолчал, оставив шутки до лучших времён. А Наруто несколько метров прошёл спиной вперёд, размахивая рукой друзьям на прощание. — Походу, — вдыхая аромат куриного бульона, заметил Яхико, — нужно сказать Влажному Персику, чтобы начала брать у нас мочу на наркотики. — И тебе приятного аппетита, — вздыхая, ответствовал Итачи. Наруто уже нравился район, в котором находилась балетная школа, где работала Хината. Всё вокруг не было таким вычурным, не кричало о достатке и высокомерии. Ему улыбались уличные торговцы, махая ножами и другими кухонными принадлежностями, которые использовали для приготовления того, что продавали. Наруто отвечал тем же, наслаждаясь теплом от скопления людей посреди неспадающего мороза. Он глубже нырнул в свой красный шарф, сворачивая на узкую улочку. Здание Общественного центра, которое, как знал Наруто, по рассказам Хинаты, принадлежало её давней знакомой, а ныне работодательнице, было выше остальных. Эта женщина сдавала помещения художественной студии, музыкальной школе и центру для пожилых, что позволяло примерять на себя звание «общественного» и получать дополнительное финансирование от местных властей. Фасад был насыщенного синего цвета, покрашенный поверх слоя штукатурки или чего-то в этом роде. Дом выглядел гладким, так и тянуло потрогать его руками. Между этажами архитектор выдумал орнамент из цветков лотоса, которые на вид были выполнены из алебастра. Достаточно оригинально и красиво, чтобы Наруто легко мог представить здесь Хинату. Но самое главное — внутрь вела лестница, уходящая вглубь не слишком широким крыльцом, спрятанным не под крышей, а под полом второго этажа. Она разделялась чугунными перилами, выкрашенными чёрной блестящей краской, с завитками по краям и внутри, с витиеватым рисунком чёрных тонких металлических прутьев. В окнах горел свет, но Хината была на втором этаже, так что он ничего не мог увидеть, стоя на улице. Разве только милых старушек, которые занимались дыхательными упражнениями под руководством женщины средних лет. Наруто проверил по времени. Так торопился, что явился слишком рано. Потопал по тротуару, разгоняя замерзающую кровь. Улыбнулся своему поведению и тому нетерпению, которое всё ещё бурлило внутри. Только время застыло не хуже ледяного воздуха. И после пяти минут безуспешных попыток не замёрзнуть, Наруто признал — мороз сильнее. Он сказал себе, что только войдёт в двойные деревянные двери. Постоит в холле. Так он и сделал. Под прищуренный взгляд очень древнего охранника, который едва ли понимал, кто перед ним своими катарактами вместо глаз. Внутри оказалось несколько обшарпанно, но с характером. Наруто проводил взглядом лестницу на второй этаж. Сказал себе — нет. Но громкий резкий храп старика-охранника будто возразил — да. Наруто обстучал оттаявшую коричневую грязь улиц с подошв ботинок и несмело поднялся наверх. –… в первую позицию, — услышал он голос Хинаты. — Хорошо. И плие. Чуть ниже, Ёмэ. Молодец. Не отрываем пятки, спина прямая. Очень хорошо, — её голос был спокойным и полным уверенности. Наруто по своей наивной глупости полагал, что Хината будет смущаться детей, говорить тихо. Но она чётко знала своё превосходство над учениками и не стеснялась показывать его. Наруто подкрался к приоткрытой двери в балетный класс. Помещение было всего половиной от того, где Хината сама занималась, но неизменными оставались многочисленные зеркала и длинные деревянные станки, прикрученные к стенам. Вдоль трёх стен стояли ряды детей: девочки в светлых купальниках, трико и разноцветных балетках, а так же мальчики в чёрных трико и простых белых майках. Напротив детей находились скамейки, сделанные по принципу обычных трибун. Наруто предположил, что счастливые родители могут сидеть здесь, чтобы увидеть, чему научилось их чадо. — А теперь сделаем переход через батман тандю, — снова раздался голос Хинаты. Наруто заглянул в класс, чтобы увидеть её в самом конце одного из станков. Все дети, как по команде, важно повернули головы в её сторону. — Встали в пятую позицию. Колени не сгибайте, чувствуйте напряжение мышц. А теперь отводим ножку, вот так, — Хината показывала всё, что дети должны за ней повторять. Она была одета, как все девочки, в своё светлое трико, только сверху на купальник накинута короткая футболка, спадающая с одного плеча. Даже пафосные пуанты она сменила на балетки телесного цвета. — И переходим в другую позицию. Хорошо. А теперь тандю из этой позиции. Следи за коленями, Моэги. Прекрасно. Повторяем. Наруто так засмотрелся, что забылся. А когда увидел улыбку Хинаты, которую она пыталась подавить, прикусывая нижнюю губу, понял, что отсвечивает своей блондинистой шевелюрой во всех зеркалах. Хината выпрямилась, встряхнувшись от вида Наруто, из-за которого была готова забыть, где находится и броситься к нему, наплевав на профессионализм. Она расправила плечи, сама ощущая, как легко это далось. И как приятно чувствовать гордость своей осанки, а не противное натяжение, всё равно кричащее о несовершенстве. — Теперь релеве, — возвращаясь в образ учительницы, произнесла Хината. Удивительным образом она чувствовала себя на своём месте. Ей нравились восхищённые взгляды маленьких учеников и разница, которую увидела в них уже через пару занятий. Дети, особенно девочки, тянулись за ней, они уже иначе поворачивали головы и тянули ножку с ощущением превосходства. Как будто балет был королём всех танцев, а они — маленькими принцессами. Хината была здесь достаточна хороша, чтобы служить эталоном. — Помните, что это такое? — Нужно встать на носочки, — тоненьким детским голоском ответила девочка с очень чёрными волосами, торчащими в разные стороны. Этим она отличалась от остальных, кому заплели пучки, заколотые шпильками с цветочками. А эта девочка скорее напоминала Кибу. И Наруто увидел, что имела ввиду Хината, говоря, как тут всё по-другому. Никто не смотрел на девочку с враждебностью или пренебрежением. — Верно, Мираи, — улыбнулась ей Хината. Девочка в ответ расплылась в такой широкой улыбке, что вот-вот могла растянуть её вокруг головы. — Первая позиция, — сказала Хината, держась одной рукой о станок, — и поднимаемся, — Хината внимательно следила за ногами учеников, едва хмурясь. — Не пытайтесь вставать на большие пальцы, — строго сказала она, когда весь класс опустил ступы на пол. — Вспоминайте, как я вас учила. Деми-пуант, — Наруто слегка приоткрыл рот, пока смотрел, как Хината закидывает ногу на станок. Она легко вытянулась и коснулась рукой места на ступне под пальцами, — переносите вес вот сюда. Пробуем ещё раз. Пока дети старались не поддаваться искушению встать на большой палец, Наруто и Хината переглядывались. И гитариста грело то, что она была рада видеть его здесь. — Хорошо. На сегодня закончили, — громко объявила Хината, всё ещё смотря в затягивающую пучину голубых глаз. — Благодарю вас за урок, класс. — Спасибо, госпожа Хината! — отозвался хор писклявых голосов. При этом дети опустили руки вниз, едва не касаясь кончиками пальцев, развели ступни в разные стороны и склонили головы. Учительница ответила им тем же. — Госпожа Хината, — вместо того, чтобы разойтись, ученики обступили её тесным кругом. Все подпихивали вперёд ту девочку с чёрными волосами, Мираи, видимо, она была самой смелой, а может негласным лидером. — Да? — с любопытством спросила Хината. Ребята смущённо переглядывались, долго решаясь. — Ну же, смелее, я не кусаюсь. — А-а-а, — протянула Мираи, — вы не покажете нам настоящее релеве? Пожалуйста? Хината улыбнулась. — Конечно, — произнесла балерина. По детской толпе прошлась возбуждённая волна предвкушения. Они немного разошлись, давая Хинате пространство. Наруто тоже смотрел заворожённо, как она становится прямая, напряжённая, но без видимых усилий. Это было похоже на средоточие энергии. А потом она медленно начала приподниматься, выпрямляя стопу. Пока она не оказалась перпендикулярно полу, упираясь большими пальцами. — О-о-о, — раскатился поражённый всеобщий возглас. — Скоро и сами так научитесь, — заверила их Хината. Девочки захихикали. — Ну, всё, теперь точно свободны! Когда они все разбежались и зашумели, Наруто увидел настоящих детей, а не вот этих выскочек с задранными носами. — Привет, — она оказалась близко так быстро, что Наруто не успел к этому приготовиться. Улыбка и касание руки. Она сжимает свои пальцы вокруг его грубой ладони. — Ты рано. — Привет, — очнулся Наруто, — да, не терпелось тебя увидеть, — выдал он без утайки, но когда Хината захихикала, то смутился, догадываясь, что подобное может вредить его мужественности. — Кхм, то есть, просто быстро шёл, на улице холод собачий. — Ах! — они не ожидали этого вздоха удивлённого ужаса. Оказалось, что рядом проходила одна из учениц Хинаты, девочка с невообразимо пухлыми щеками. Она явно была до глубины души задета грубыми словами Наруто, поэтому и одарила уничтожающим взглядом. — Извини, — попытался исправить ситуация Узумаки, но девочка только фыркнула и гордо удалилась. Хината для приличия дождалась, когда она будет далеко, и только потом засмеялась. — Они решат, что я тебя недостоин, — на его покаяние вредная балерина только пожала плечами. — Эй! Ты должна сказать, что тебе всё равно на то, какой я неотёсанный болван. — Точно? — с сомнением поинтересовалась она, выгибая бровь. Наруто грозно прищурился. — Я подумаю над этим, — с усмешкой пообещала балерина. — Посидишь здесь, пока я переодеваюсь? — кивком головы Хината указала на скамейки, где уже появились родители учеников, ожидающие, когда те будут готовы отправиться по домам. — Хорошо. — Только постарайся больше никого не шокировать своей неотёсанностью. Наруто хотел поймать эту вредину за руку, но она ускользнула, переставляя ногами, как белый лебедь из давно забытого им сна. Хината только подмигнула и собиралась скрыться за другой дверью. Наруто тяжело опустился на первый ряд, поближе к краю. И был удивлён, что она всё ещё не ушла. Он думал, перехватит взгляд, но Хината немного погрустнела, хмуро смотря мимо него. Перед тем, как уйти, балерина успела тяжело вздохнуть. Наруто озадаченно повернул голову влево, где было начало скамеек. Он так увлёкся Хинатой, что даже не заметил сидящего там мальчугана. Одет он был как все ученики, но Наруто точно не видел его у станка, такую высокую причёску было бы видно из космоса. Парень отгородился от всех скрещенными на груди руками и упёрся в колени, на что-то обиженный. — Привет, — подумав, всё же начал разговор Наруто, — прости, если помешал. Не заметил тебя, — мальчик хмуро зыркнул, похоже, он тоже был слишком занят своими обидами, чтобы заметить крупного блондина. Наруто предпочёл бы отсесть и больше ничего не говорить, но во взгляде Хинаты было столько тоски, что не смог остановиться: — Не видел тебя со всеми во время занятия. — А ты любитель смотреть на маленьких мальчиков? — пробубнил паренёк с опаской, но больше с издевательством. Наруто почувствовал, как краснеют кончики ушей. Захотелось затряхнуть поганца. — Чего?! Да я просто удивлён, что пока все трудились в поте лица, ты тут прохлаждался! Что, — с издёвкой добавил Наруто, — не получается? Мальчишка надул щёки, готовый выдать что-то ещё… но быстро сдулся и отвернулся от приставучего взрослого. Хотя сказал он это тихо, Наруто умудрился услышать: — Дурацкие колени. Конечно, парнишку стало немного жаль, но Наруто не удержался от улыбки. Ему была знакома такая обида. Сколько он сам ныл и дулся, ругая дурацкие руки, пока учился играть на гитаре. — Ладно тебе, — он подтолкнул пацана в плечо, — вы же все тут, чтобы учиться. С первого раза ни у кого не получается. У великих так точно, — кажется, он сказал последнюю фразу даже слишком гордо, неосознанно причисляя себя к их числу. — Не буду больше сюда ходить. Только позориться, — выдал мальчишка. — Ну и дурак, — вызывая детское возмущение, заявил Наруто. — А что? Я не виноват, что так и есть. Ты же не видишь очевидных преимуществ. — Каких это? — Наруто незаметно улыбнулся, когда понял, что мелкий гном попался. — Во-первых, и это самое важное, тут куча девчонок, — парень скривился, воротя нос, но его выдавали порозовевшие щёки. — Будешь всё время среди них, и они невольно обратят внимание. И потом, пока другие парни зарабатывают себе сколиоз с минусовым зрением, играя в компьютерные игры, ты будешь гордо расхаживать, создавая иллюзию того, что выше всех. Даже если не будешь выше всех. А сколько сил нужно на всё это? Мышцы накачаешь в два счёта, но не такие жуткие банки, а какие надо. В сочетании с гибкостью будешь как… — Ниндзя? — подсказал мальчишка, когда Наруто застопорился. — Точно! Как ниндзя. А то и круче. На выпускном сможешь перелапать всех девчонок во время медленных танцев. — Чего? — Того, что остальные парни будут не готовы к такому унижению, а тебе всё будет ни по чём. После трико-то, — Наруто снова подтолкнул парнишку в плечо, говоря, что так шутит. И тот усмехнулся, недоверчиво, опасаясь подвоха, но вполне искренне. Наруто получше присмотрелся к мелкому гному. Что-то в нём напомнило его самого. Эта дерзость вперемешку со страшной неуверенностью, которую прячет за напускной крутостью. А на деле просто хочет перестать чувствовать себя лишним. Избавиться от комплекса, что если рядом смеются — значит над ним. — А знаешь, чтобы чувствовать себя увереннее, несмотря на балет, научись играть на гитаре, — вот теперь глаза мальчишки загорелись неподдельным интересом. — Но только помни, танцевать это можно с любой, а вот играть нужно только для единственной. Даже если играешь перед толпой незнакомцев. Понял? — Понял, — Наруто сразу разглядел это. То, что тоже роднило его с мальчиком, и усмехнулся. — Хах, так ты уже на кого-то глаз положил? Она тут? Колись давай, — пацан покраснел, но кивнул. — Ага. Она самая красивая, — с придыханием признался он. Но тут же погрустнел, — только я, кажется, расстроил её сегодня. Случайно. — Не беда! Просто извинись. Девчонки такое любят. — Не врёшь? — Ни за что! Только не когда речь идёт о девчонках, — мальчик с прищуром долго всматривался в лицо Наруто, но, кажется, остался доволен его ответом. — Я, кстати, Наруто, будет знакомы, — блондин протянул пареньку руку. Он с готовностью ответил на рукопожатие, стараясь крепче сжать руку взрослого. — Конохамару, — с вызовом и гордостью назвался он. — Так что, Конохамару, передумал бросать балет? — Передумал, — клятвенно заверил мальчик. Наруто ощутил прилив гордости за себя, что смог помочь ему. Хината наверняка переживала из-за него, раз Конохамару сидел тут, а не вставал на носочки вместе со всеми. И теперь Узумаки был уверен, что станет героем в её глазах. Когда поведает об этом мужском разговоре. — Госпожа Хината! — сбил его с мысли вопль Конохамару. Мальчик вскочил со всего места и бросился к учительнице, которая только показалась в зале. Хината от этого крика чуть не выронила пальто, которое несла в руках. Но, заметив, кто к ней бежит и в каком он настроении, тут же улыбнулась ученику. Наруто загордился собой ещё больше. Видеть, как сияют её невероятные глаза — разве с этим что-то может сравниться? — Да, Конохамару, что такое? — Госпожа Хината, — уже тише повторил пацан, низко склоняя голову, признавая свою неправоту. — Я хотел перед вами извиниться. Ну, что так отреагировал, когда у меня не вышло. Простите! — он поклонился Хинате. — Такого больше не повториться. Обещаю! — Я очень рада это слышать, Конохамару. И не сомневаюсь, что у тебя всё получится, — она положила руку парнишке на плечо, от этого он засиял, как тысяча солнц. Наруто сначала долго умилялся этой картине, которую сам же и нарисовал. А потом начал, наконец, складывать два и два. Логическая цепочка получилась короткой, но прозрачной: пацан сказал, что обидел девочку, которая ему нравится — Наруто сказал ему извиниться — парень извинился перед Хинатой. — Вот ушлый гном! — гневно прошипел Наруто, теперь совсем иначе гладя на то, как Хината улыбается этому Конохамару с его приятным детским голоском, глубокими тёмными глазами и высокой запоминающейся причёской, которую так и хочется потрогать. — Самая красивая, значит? Хрен тебе, а не моя девчонка! — Что? — Наруто вздрогнул. Хината подкралась незаметно. Или он был слишком занят, пока пытался убить наглеца взглядом. — Что, что? — Ты сказал: хрен тебе, а не моя девчонка, — медленно повторила Хината, — в классе с десятилетками. Это было немного пугающе. — Что-о-о-о, — посмеиваясь, отмахнулся Наруто, — да тебе показалось. — Точно? — Абсолютно! Давай, пойдём уже, а то я отказался ради тебя от ужина, — Узумаки поторопился увести Хинату, пока не вернулся Конохамару. — О, — упоминание о том, что он голодный, подействовало и отвлекло её от остальных мыслей. — Не стоило так торопиться, всё равно ведь пришёл рано, — и хорошо, что так, подумал Наруто, а то оставался бы в неведении, что у него появился соперник. — Так, говоришь, у тебя тут десятилетки? — просто так спросил Наруто. — Ага, — улыбаясь, ответила Хината. Ей явно доставило удовольствие то, что он интересуется учениками. — Кроме Конохамару, ему уже двенадцать, — Наруто резко остановился, чуть не уронив Хинату. — Ты чего? Это от голода? А он просто стоял, поражённый глупой мыслью — семь лет. Вот так вот. Превратности судьбы, чтоб её. Мелкий гном Конохамару оказался ближе к Хинате по возрасту, чем он сам. Через десять лет ему будет двадцать два, а Хината останется красивой женщиной до тридцати. — Наруто? — Ты должна сказать этому мелкому гному, что у тебя есть парень! — выкрикнул он на всю улицу, чем привлёк немало внимания прохожих. Хината смущённо по-улыбалась, извиняясь за его поведение. — Чего? Кому? Что? — Этот парень, Конохамару. Я заметил, что ты из-за него расстроилась, вот и решил поговорить. Уговорил не бросать балет, а он мне заявил, что влюбился в одну девчонку из класса. Да, он сказал, что она тут самая красивая, но откуда мне было знать, что он про тебя?! Конечно, я его чуть ли не благословил. А теперь ты заявляешь, что когда тебе будет двадцать девять, ему будет уже двадцать два. Это, если ты не знала, когда уже всё можно! Твою мать, а мне к этому времени будет почти с-с-с-с… Хината не всё поняла из его длинной тирады, но её просто сложило пополам от смеха. Теперь уже балерина привлекала всеобщее внимание прохожих. Но поделать ничего не могла, смех отказывался останавливаться. Глаза заслезились, слипаясь на морозе. Но смех так прошиб всё тело, что она даже не могла протереть их руками. — Ох-ох, н-не могу больше, чёрт, ух-х-х, — Хината попыталась отдышаться, но стоило взглянуть на надутые щёки Наруто, который навис над ней, яростно постукивая ногой и скрестив руки на груди, как все усилия пошли прахом. Она снова засмеялась. Такой дико счастливой Хината никогда себя не чувствовала. Хотелось остановиться и жить в этом моменте. На этом крепком морозе и с ревнующим Наруто. — П-п-прости! — Ну, конечно, обидеть старика легко, — качая головой, безжизненным тоном заметил Наруто. — Вся вы молодёжь одинаковая. Ничего святого. — Нет-нет-нет, пожалуйста, перестань, — взмолилась Хината, стараясь удержать очередную порцию смеха. Только каменное лицо Наруто совсем не помогло. Дорога домой оказалась долгой. От приступов смеха Хината так устала, что где-то в середине пути пришлось буквально повиснуть на руке Наруто, позволяя тащить себя как пьяную. Что-то ему это напомнило, когда прислонял неустойчивую Хинату к стене, пытаясь отыскать ключи от дома. Нервничая от того, что не мог это сделать всего-то в двух карманах куртки. — Вот, — Хината помахала у него перед лицом своей связкой, одетой на колечко вместе с брелками в виде гитары и балерины. Наруто засмотрелся на их плавное раскачивание, признавая, что те смотрятся вместе органично. — Между прочим, спасибо, — Наруто фыркнул, показывая, что не понимает, о чём это она, — Конохамару и правда расстроил меня. Боялась, что бросит. А ему нужно что-то постоянное в жизни, — Узумаки, нахмурившись, обернулся. По её глазам стало понятно, что есть ещё одна деталь, самая страшная, которая роднила его с этим гномом. — Я бы не смогла уговорить его так ловко, как ты. А что касается всего остального, — Хината подошла слишком близко, смотря Наруто в глаза слишком пристально. От этого взгляда пошли бешеные мурашки, превращаясь в волну горячего возбуждения. Она сделала эту штуку, которой учила детей, релеве, только по-взрослому, на большие пальцы, чтобы быть выше. И дотянуться губами до мочки его уха. — Я предпочитаю мужчин постарше. Наруто не успел ничего сделать, хитрая девчонка уже открыла дверь и скрылась в их квартире. — Вот же чёрт!

⊱⋅ • ♡ • ⋅⊰

Пока они молча готовили ужин, Наруто решил, что Хината не заслужила слушать про его музыку. Он специально больше смотрел на свою красавицу из клёна, привлекая к ней внимание. Хината не могла не заметить лежащий рядом усилитель. Но раз обещала не давить, то и спросить об этом так, чтобы это не было похоже на излишнее давление, не могла. Наруто получал удовольствие, представляя, как она изнывает от любопытства. В чём-то он был прав. Хината всё отмечала и догадывалась, что Наруто есть чем поделиться. Но он вёл себя как ребёнок. Так и подмывало сказать «хуже Конохамару», только нежелание обидеть останавливало. И зря, как оказалось. — Как прошёл твой день? — поставив перед Наруто тарелку с горячей, хорошо прожаренной свининой, которую она уложила на рассыпчатый рис, полив всё карамельным соусом, с милой улыбкой поинтересовалась Хината. Так она старалась показать, что ей очень жаль и пора оставить позади глупые обиды. Только она недооценила степень упрямства Наруто. Он красноречиво пожал плечами: — Ничего особенного. Всё как обычно, — специально скосив взгляд на старый чехол с гитарой, ответил Наруто. И принялся активно жевать мясо. Пока горячее. Хината улыбнулась через силу и плюхнулась на стул, прежде отодвинув его так, чтобы сидеть напротив. Она была уверена, что вид, с которым пережёвывала листья капусты в салате, говорил красноречивее всяких слов. А Узумаки всё упрямился, толкая её на отчаянный шаг. — Спасибо, всё было вкусно, как всегда, — унося тарелку в раковину, Наруто оставил целомудренный поцелуй у Хинаты на щеке, чем добил её миролюбие. — Всё потому, что ты мне помогал, — сохраняя ледяное спокойствие, ответила она с улыбкой. Наруто немного помедлил, задерживая на ней взгляд. Что-то кольнуло в низ позвоночника, предупреждая о неприятностях. Но он предпочёл от этого отмахнуться. Наруто можно понять, он не до конца отдавал себе отчёт в том, насколько стал уязвимым перед Хинатой. И каких хитрых мстительных демонов в ней разбудил. От этого предчувствия надвигающейся беды не удалось избавить и во время того, как они мирно сидели на диване, поедая порцию фруктового попкорна. Они смотрели «Пассажиров», навёрстывая фильмы, которые пропустили. Хината с охотой прижималась к нему, смеялась над голозадым актёром, который играл сам собой в баскетбол. И вообще казалась полностью захваченной этой космической переделкой в стиле «Спящей красавицы». Наруто всё больше нервничал, с трудом проникаясь моральной дилеммой, мучавшей главного героя. Но когда они перебрались в спальню, ощущение тревоги буквально трещало в воздухе, как электричество на подстанции. Такой гул, который легко игнорировать, но стоит кому-то на него указать, и слышишь только его. Он заполняет тебя целиком, сводя с ума. Наруто собрался признать свою вину. Уже открыл рот, чтобы извиниться за своё глупое поведение и рассказать о гитаре, о том, как прошёл день, да вообще обо всём, что только в голову придёт. Но Хината его перебила, сама того не зная: — Схожу в душ, — выдала она. И, взяв несколько вещей с полки, ушла. Наруто прислушался к бегу воды. Попытался сосредоточиться на статье в журнале «Ритм Джаза», который повадился читать, чтобы не отставать от Хинаты. Она любила перед сном полежать с книгой в кровати, вытянувшись на животе и колотя воздух согнутыми ногами. Теперь Наруто чувствовал свою причастность к ней, когда делал так же. Да только он дошёл до слова «искушение» и завис на нём, даже не помня, к чему это относится и о чём, собственно, статья. Вода остановилась. Нервы Наруто зашатались ещё сильнее. Открылась дверь в ванную, выпуская в коридор лёгкий парок с ароматом цитрусов. Босые ноги прошлёпали этот недолгий путь до спальни. — Вот чёрт! — прошептал Наруто. Перед глазами замигала яркая неоновая вывеска с предупреждением — искушение. — Что? — невинно хлопая глазками, спросила Хината. Она делала вид, что вытирала мокрые волосы полотенцем и поэтому ничего не слышала. Для этого балерина наклонилась вперёд, выставляя зад на всеобщее обозрение Наруто и выгибаясь в спине. Всё бы ничего, если бы не чёрная кружевная сорочка, которую он до этих пор у Хинаты не видел. Слишком коротко, так что он видит часть трусиков в тон. Слишком прозрачно. Сквозь чашечки, которые ничем не стесняют грудь Хинаты, виднеются соски, не смотря на рисунок из чёрного кружева, задача которого — скрывать то, что не положено видеть всем. Наруто привык, что её юбки широкие, а кофты скрывают манящие изгибы. И хотя уже успел раздеть Хинату, но выходило только по частям. Он оказался не готов к тому, чтобы увидеть, как прозрачная ткань обтягивает тонкую талию, как немного собирается на бёдрах из-за округлости форм. Чёрт возьми, разве можно всё это скрывать так умело? — Так и не повторишь то, что сказал? — интересуется Хината так невинно, будто не знает, какое впечатление производит. Наруто рад бы всё ей высказать, да язык к нёбу прирос. А ещё его волнует, что открой он рот, изошёл бы слюной, как озабоченный кабель. Так что он просто отрицательно качает головой, прикрывая журналом компрометирующую выпуклость на домашних штанах. Так быстро? Для него это рекорд. — Ты сегодня тихий, — как бы между прочим замечает Хината, откровенно потягиваясь. Она стоит вполоборота. Влажные волосы лежат на спине тёмным тяжёлым водопадом. Стоит Хинате поднять вверх руки, как сорочка движется за ними. Наруто залипает на виде округлой аппетитной попки. Рука сжимается от непреодолимого желания прикоснуться, смять, ощутить эту смесь упругости и мягкости. — Устал, наверное? Хината так смотрит, будто правда интересуется. И кажется, что если он пожалуется, то она готова помочь ему расслабиться. Наруто кивает, как глупый китайский болванчик. Её пухлые губы изгибаются в коварно-нежной улыбке. Наруто сглатывает слишком громко, когда Хината подходит ближе к кровати. Она всегда так ходила? Как манящая в себя бездна? Как высота, которой хочется отдаться? Матрац прогибается, когда Хината, игриво приподняв подол сорочки двумя пальчиками, давит на него коленом. А следом другим. Опирается руками на него, и Наруто первым делом интересуется, что там творится на потолке. Может паутинка где или пора его побелить. Но совести хватает ненадолго. Голубые глаза примагничиваются к ложбинке между шикарных сисек. Твою мать, ругает себя Наруто, понимая, что даже думать не может культурно. Диссонанс его медленно убивает. Это его невинная Хината. Она не должна быть такой откровенной, пробуждать низменные, простейшие желания. Но как думать поэтично, когда эта кошка усаживается к нему на колени в опасной близости от стояка и наклоняется, касаясь твёрдыми сосками его груди через футболку. Хината целует его, дразня. Отдаляется быстрее, чем он успевает втянуть её в полноценный поцелуй. Всё, что достаётся Наруто — это ощущение языка то на верхней губе, то на нижней. Она толкается всем телом вперёд. Это столкновение неотвратимо и неоспоримо. А потом откатывается назад. Заглядывает в его глаза. Наруто боится, что она может увидеть там нечто дикое, к чему не готова. Её улыбка выворачивает душу наизнанку. — Завтра очередной трудный день. Спи. Набирайся сил! — А? — едва успевает произнести Наруто, а тело Хинаты уже оказывается слишком далеко. Да ещё под одеялом. — А? — снова это невнятное, обращённое к её спине. Наруто уверен, что на грани смерти. Так нельзя. Это незаконно. Звоните кто-нибудь в полицию. — А? Хината любовно обнимает подушку, её поднимающиеся при дыхании плечи издеваются над бедным рассудком Наруто. Он тянется к ней рукой, как попрошайка за милостыней. Но эта святая глуха и слепа к его мольбам.