***
Целую пару Арсений Сергеевич не мог отвести взгляд от одного единственного студента. Лекция была посвящена самостоятельной тренировке с баскетбольным мячом. Антон несколько раз сталкивался взглядом с преподавателем, но, моментально смущаясь, отводил собственные глаза на корзину. — Итак, — второкурсники стали в ряд перед снующим то вправо, то влево преподавателем, ожидая дальнейших действий, — Шастун и Ярушин — капитаны команд, — мужчина подзывает парней к себе, а те послушно покидают строй, — Ярушин, — Стас поворачивает голову на физрука, стоя у его левой руки, — месяц рождения? — Март. — Шастун младше, он выбирает первый, — Арсений кивает по правую сторону, окинув коротким взглядом удивлённого юношу и складывает руки за спиной. Спустя некоторое время он осознаёт, что только что ляпнул. — Хилькевич, — осмотрев девушку, подзывает к себе в пока что пустую команду Антон. — Каграманов, — подаёт голос Ярушин, подзывая Романа. Пока парни выбирают сокомандников, Арсений анализирует их выбор. Антон выбирает более мудро: высокий Масленников, шустрая Аня и стратег Андрей довольно неплохо сконнектились во время игры. Антон подсказывал кому куда, конечно же, без закатывания глаз не обошлось, но всё же игра клеилась довольно неплохо. Матч закончился со счётом 31:28. — Значит так, — уставшие, со сбитым дыханием студенты послушно выстроились в такую же колонну, как и раньше, перед преподавателем, — всем, кто хорошо играл по моим наблюдениям… — мужчина выдерживает паузу, хитро ухмыляясь. — Получат пятёрку за следующий норматив, который будет уже на следующей неделе, — Аня с Идой начинают тихонько хлопать, обрадовавшись такой новости. Вся группа расслабилась, немного улыбаясь. Никто не собирался сдавать норматив, и это было видно по их удовлетворённым лицам. — А что вы радуетесь? — двенадцать пар удивлённых глаз уставились на обломавшего весь кайф преподавателя. — Я разве сказал, что все? — тишина. — Вот, — он начал широко ухмыляться, заметив замешательство в глазах студентов. — Мне понравилось, как играла одна из команд, — он бегло осматривает колонну, акцентируя внимание на эмоциях студентов. — Капитан сделал хороший набор, и за это тоже получит какую-то привилегию, — он бросает взгляд на Антона, встречаясь с расслабленными, но удовлетворёнными глазами парня. В них читался просто кайф от игры, а больше ему и не нужно было. Он никак не отреагировал на новость о освобождении от нормативов, даже новость о капитане его не затронула, ведь он был уверен, что, как всегда, лучшим будет Ярушин. Да и не очень ему и хотелось получать вот эти все плюшки от преподавателя. Он просто наслаждался игрой. — Хорошая командная работа, — продолжал Арсений, переводя взгляд с Шастуна на пол, — частые пасы, хорошая тактика и стратегия, — Ярушин уверенно ухмыляется,***
— Алло. Да, здравствуйте. Это Антон… — Сергей с утруднённым лицом старается вспомнить знакомых с подобным именем, пока абонент, выдержав небольшую паузу продолжает: — Арсений Сергеевич мне сказал, что я могу у вас убираться два раза в неделю… — от волнения Антон начинает крутить кольца на пальцах, придерживая телефон правым ухом. — Ах ты сука… — Простите, что? — Говорю, приходи, конечно. Когда тебе удобно? — Да мне без разницы. Могу хоть прямо сейчас, — дергает плечами Антон. — Ну, значит, через полчаса? — взглянув на наручные часы, поговаривает мужчина. — Хорошо. Через полчаса. — Давай. Жду, — Сергей отключается, сразу же набирая номер сожителя: — Слушай, а ты не охерел ли часом? — вскрикивает в трубку друг, отчего Арсению приходится немного отклонить телефон от уха. — Договорились уже? — мужчина, попивая свой американо с ежевичным сиропом, слегка ухмыляется уголком губ. — Ну ты и скотина, конечно, — поджимает губы абонент. — А меня предупредить, нет? — Ой, да чё ты начинаешь? — слегка морщится Арсений, отставляя стаканчик с кофе. — Он тряпкой поелозит, метлой помашет, деньги получит и уйдёт. Он же к тебе за работой идёт, а не за какими-то там шпили-ванили. — За шпили-ванили к тебе обычно ходят, — Арсений откидывается на спинку стула, приподнимая уголок губ на слова абонента. — Ладно. Только, Серж, ты же помнишь… — выражение лица сменяется, о чём говорят приподнявшиеся брови и безэмоциональное выражение лица. — Ты живёшь один. — А чё это ты скрываешься? — Сергей знает, что Арсений не любит обсуждать эту тему, поэтому, хитро улыбаясь, задевает этот вопрос, дабы второй поскорее отключился. — Всё, пока-пока, — как и ожидалось, Арсений спешно отключается, на что Сергей лишь ухмыляется. Через обещанные полчаса в дверь кто-то стучится. Сергей немедля направляется на кухню, открывая дверь только что пришедшему студенту. Поздоровавшись без лишних прелюдий, Сергей принимается показывать и рассказывать Антону что где находится и что где лежит. Спустя примерно двадцать минут Антон принимается за уборку (если елозанье плохо выжатой тряпкой по шкафу и слишком энергичные машки метлой, можно так назвать). «Убирается» юноша на протяжении двух часов. — Вот обещанные почасовые, — Сергей отдаёт парню четыреста рублей. — Да может меньше… Это всё-таки первый раз… — Антон мнётся с ноги на ногу, то и дело бросая взгляды на странные узоры из пыли на полу в гостинной. Он слегка волновался, что, заметив такую «качественную работу», Сергей закроет единственную подработку для парня. — Бери, бери, — он всучивает несчастные четыреста рублей волнующемуся юноше и в поддержку хлопает того по плечу. Антон слегка улыбается и, одевшись, покидает квартиру. В 17:00, усевшись на лавочке возле пятёрочки, Антон осматривает только что купленную булку с маком. В левой руке находится еда, в правой — горячий чай. От вида еды начинает выворачивать, и Антон, не желая больше выслушивать эти серенады своего желудка, прячет вонючую булку в рюкзак, подальше от собственных глаз. Парень выпивает стаканчик горячего напитка и, почувствовав прожигающий взгляд, оборачивается. На парковке около супермаркета стоят около десятка машин и абсолютно все заглушены ночным мраком. В окнах супермаркета можно увидеть бегающих от прилавка к прилавку людей, выискивающих какие-то продукты. Антон двигает плечами и, выкинув бумажный стаканчик в ближайшую мусорку, направляется в тёмную аллею неподалеку от магазина. Час, второй, третий. Антон приземляется на лавочку и достаёт пачку тонких сигарет. Парламент с кнопкой. Язычок пламени, исходящий от старой зажигалки, которая работала через раз, поджигает зажатый между покусанных розовых губ табак. Дым разливается по лёгким, согревающе заполняет собой всё свободное пространство. Антону хотелось тепла… Единственные его источники тепла за последние годы стали горячий дешёвый чай с пятёрочки и сигареты, и то на несколько секунд. Было противно от самого себя. Прошло столько лет, после того, как его бросили, подобно больному котёнку, а он всё не мог привыкнуть к этому холодному и жестокому миру. Он всё ещё безрезультатно пытался согреться где-то и с кем-то, но каждая попытка глупо обрывалась. Хотелось быть кому-то нужным, но и привязываться к кому-то не хотелось. Парадокс. Юноша, поразмышляв о собственной жизни какое-то время, тяжко вздыхает, выбрасывая в стоящую возле лавочки мусорку уже дотлевшую до фильтра сигарету. — Не знал, что ты куришь, — над опущенной головой Шастуна раздаётся чей-то голос. — А обо мне кто-то хоть что-то знает? — не утруждаясь поднять голову, спрашивает подросток. Неизвестный молча плюхается рядом, сложив руки на собственные колени. Антон не поворачивает голову, продолжая прожигать взглядом одно из деревьев. — Чего домой не идёшь? — А у меня он есть? — Антон спокойно выдыхает и, наконец, поворачивает голову на незнакомца. Чёрная толстовка с очень объёмным капюшоном, качественно скрывающий черты лица собеседника и тёплая короткая куртка, скрывающая формы мужчины. Осмотрев соседа по лавочке, Антон, поджав губы, кивает и отворачивается. — Знаешь… — мужчина прокашливается, пряча руки в карманы. — У каждого в жизни есть чёрная полоса, но не каждый в состоянии рассказать о ней и поделиться проблемами, — Антон опускает голову, нервно теребя кольцо на указательном пальце. — Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе о своих проблемах? — юноша подаётся корпусом вперёд, опираясь локтями о собственные колени. — Ну, если ты готов… — подросток поворачивает голову на мужчину в тот момент, когда он двигает плечами, и в глаза попадается непримечательная надпись на толстовке. Он, не придав особого внимания английскому тексту на наклейке, отворачивается. — Да нечего рассказывать… — Антон переводит взгляд с мужчины на выложенную плиткой дорожку. — Так чего домой не идёшь? — юноша хмыкает, когда незнакомец задаёт вполне логичный для данной ситуации вопрос. — Потому что меня там не ждут. — Ясно… — Что тебе ясно? — Антон вновь поворачивает голову на незнакомца, осматривая того, пока второй лишь вздыхает и встаёт с лавочки. — Сам виноват, — юноша поднимает взгляд на мужчину, вздымая вверх брови и хмыкая. — То есть я виноват в нерассудительности моей матери?! Я виноват в алкоголизме моего отчима?! — он подрывается с лавочки, вставая перед мужчиной. — Опять я во всём виноват, да?! — Вот видишь, — Антон хмурит брови, недоумевая смысл только что сказанной мужчиной фразы, а потом кивает и легко улыбается. — Ваша профессия случайно не психолог? — Всё намного проще… — Антон не видит, но слышит, что последняя фраза произнесена с лёгкой улыбкой на лице. Мужчина, похлопав парня по плечу, удаляется. Антон безэмоционально смотрит вслед уходящему незнакомцу, исчезающему в темноте парка, основательно пропадая из кругозора парня. Подросток включает собственный девайс, когда тот мгновенно оповещает о низком уровне заряда. — Пять процентов в час ночи. Блеск, — он достаёт старые проводные наушники. Подключив к телефону, он втыкает их в уши. Ему не страшно сидеть одному в ночном парке. Он не боится одиночества. Он боится будущего. Парень действительно хочет достичь высот, хотя бы финансовых. Самостоятельно обеспечиваться и хорошо зарабатывать. Больше ему не нужно ничего. Простое человеческое спокойствие, обыденная жизнь, одиночество и работа. Всё.