— Записываем тему лекции… — слова препода заглушаются разговорами студентов.
Ветер гулял по аудитории, проникая в открытое окно, куда и удалось проникнуть нескольким падающим снежинкам.
Не первый снег однозначно радовал детей и подростков. Мороз стукнул сегодня достаточно сильный, из-за чего вероятность увидеть утром растаявший снег снизилась.
Антон смотрел в окно, наблюдая за проходящими мимо универа людьми.
Было хорошее настроение. Сегодня он ночевал у Димы. Парни полночи прорубились в приставку с нулёвой Балтикой, забыв о своих проблемах и сосредоточившись на виртуальных играх. После такого действительно хотелось жить.
— Шастун! — голос вырывает из собственных рассуждений, заставляя отвести взгляд от окна на преподавателя. — Повтори тему лекции.
Антон неловко потирает затылок, опуская взгляд на пустую страницу собственной тетради.
— Ладно, — недовольно протягивает мужчина, возвращаясь к своему рассказу, — на прошлом уроке мы обсуждали спарту… — Руслан Викторович садится за стол, омерзительно что-то бормоча себе под нос.
Шастун, тяжко вздохнув, начинает копаться в собственной тетради, стараясь найти так и незаписанную лекцию.
— Давайте, — мужчина разваливается на скрипучем стуле, осматривая студентов, — кто там у нас по списку двадцать третий?
— Блять, — матерится тихо себе под нос студент с последнего ряда и несмело поднимает руку.
— Шастун, какая неожиданность, — усмехается преподаватель, — давай, блесни знаниями.
Шастун поджимает губы, наблюдая за этим самоуверенным индюком.
Русика — как его прозвали студенты второго курса — не любил никто. Лишние выебоны, ужасная интонация, скучные рассказы, да и стиль у него был так себе: спортивные брюки были практически всегда не выглажены, из-под старого вязаного свитера с дурацким принтом торчала яркая футболка. Туфли у него были всегда чистые, но никогда не подходили под его образ, что заставляло девушек неприятно морщиться при виде этого мужчины.
Он хотел казаться харизматичным, но, когда что-то не умеешь и не стараешься исправить, вряд ли когда-то научишься делать это лучше, верно?
— Прошу прощения, — в дверь раздаётся стук, и угольные волосы спадают на пушистые ресницы из-за неровного положения мужчины. Он выглядывал из-за двери, держась за дверную ручку из коридора, подобно ребёнку.
Мужчина поправляет чёлку, обращаясь к историку:
— Мне бы Шастуна на минуту.
— Хм… — Руслан Викторович осматривает поднявшегося студента, почёсывая подбородок. — Ладно.
Улыбка касается губ выходящего из аудитории парня. Антон хитро осматривает лицо приторно улыбающегося мужчины и переводит взгляд на физрука. Слегка улыбающегося приятной улыбкой мужчину, с красивыми прямыми волосами и голубыми глазами. Парень встряхивает головой, прогоняя ненужные, хоть и правдоподобные мысли о внешнем виде физрука.
Они покидают кабинет, и Арсений слегка вырывается вперёд, не замечая довольной улыбки студента, подобно чеширскому коту.
Спустя какое-то время они оказываются в абсолютно пустом спортзале, и Арсений закрывает старую дверь… на ключ.
— Блин, — Антон бросает взгляд на висящее без дела кольцо и мячи в маленькой комнате и спешно оборачивается на мужчину, стоящего у двери, — а можно мяч?
— Бери, конечно, — даже с такого большого расстояния Арсений видел этот запал в глазах парня, которого не видел никогда ни у кого. Такая тяга к игре была заметна издалека, именно поэтому Арсений и считал, что представить сборную университета лучше получится у Шастуна, чем у самоуверенного Ярушина.
Арсений легонько усмехается, провожая взглядом убежавшего в оружейную за мячом юношей.
Парень выбегает с мячом, сразу же забрасывая его в кольцо с двойного шага.
— Антон… Нужно поговорить, — Арсений хватает мяч, пролетевший через кольцо, и забрасывает трёхочковый с противоположной стороны от Антона.
— Да не о чем мне с вами разговаривать, — подросток забирает себе мяч и, отойдя на несколько шагов назад, забрасывает в кольцо справа.
— А я думаю, что есть, — мужчина подбирает скачущий под кольцом мяч и, отзеркалив движения парня, забрасывает мяч с левого угла. Тот обкатывается по кольцу и падает, так и не закотившись в нужное место.
Антон хмыкает и встаёт на центр поля:
— Если сейчас попаду, — он смотрит на мяч в руках физрука, — разговор окончен, — Арсений поджимает губы, слабо ухмыляясь. Он бросает мяч юноше, и второй набивает мяч о пол.
Обоим было ясно как белый день: он забросит.
Антон смотрит ещё раз на преподавателя и, сосредоточившись на кольце, перестаёт улыбаться. Он прокручивает в руках мяч и в один момент вытягивается, подобно струне, выпуская мяч из рук.
Мяч залетает в кольцо, не цепляясь вообще ни за что. Антон, разведя руки, с наигранным удивлением поворачивается к Арсению:
— Ой… Трёхочковый, — юноша двигает плечами, легко улыбаясь.
— Хорошо, — Арсений как-то странно улыбается для проигрыша и направляется на выход из спортзала. Антон, проводя взглядом, на удивление, спокойного мужчину, отворачивается, продолжая бросать мяч в кольцо.
Преподаватель выходит из спортзала, о чём свидетельствует громкой хлопок двери. Позже слышится звук поворачивающегося в замочной скважине ключа.
Подросток хмурит брови, осматривая выход.
— Эй! — Антон забирает мяч, направляясь к выходу. Он дёргает за дверную ручку в надежде, что его слуховые способности его подвели. Дверь оказалась закрытой.
— Арсений Сергеевич, — парень продолжает дёргать дверь, но та не поддаётся. — Да ну это же смешно! — он ударяет раскрытой ладонью по двери, отчего по спортзалу проходится эхо звонкого хлопка. — Откройте! Я знаю, что вы здесь.
— Я за тобой бегать не собираюсь…
— Так а что вы сейчас делаете? — Антон опускается по двери, стараясь отдышаться.
За дверью слышится молчание, а позже звук ложащейся на дверь руку.
— Антон, я свою ошибку осознал, — мужчина выдерживает паузу, вслушиваясь, — теперь твоя очередь.
— Моя? — хмыкает юноша.
— Да, Антон. Твоя вина тут тоже присутствует.
— И какая же? — подросток вскидывает брови, слегка ухмыляясь.
— Начал ведь ты.
— А вы были не против, — Арсений поджимает губы и грустно улыбается, осознавая правоту сказанных студентом слов.
Антон сидит в тишине, начиная вырисовывать неизвестные узоры на пыльном полу спортзала, когда сзади раздаётся звук поворачивающегося ключа.
— Антон, прости, — старший опускается на корточки перед Антоном, сравнивая их взгляды.
— За что? — Антон поднимает голову, вздымая вверх правую бровь, тем самым демонстрируя полную заинтересованность в ответе собеседника.
— За нерассудительность, — Арсений вздыхает, но взгляд не отводит, — за эгоизм, — Антон видел, как тяжело даются эти слова мужчине, но он не видел главного — осознания смысла сказанных слов в глазах мужчины, — за хладнокровность, — преподаватель смотрит на подымающегося студента, не отводя взгляд от его глаз.
— Вы не хладнокровный, — Антон поднимается, смеряя мужчину взглядом сверху вниз, — и не эгоист, — он складывает руки в карманы, и слегка усмехается. — Вы просто трус. — он выходит из спортзала, оставив физрука в абсолютно пустом холодном спортзале в собственных раздумиях.
***
— Ну и чё? Как там? — Сергей опускает чашку на столешницу, откидываясь на спинку стула. Он пилит взглядом сидящего напротив студента, только что завершившего уборку.
— Где?
— С Арсом, — Антон поджимает губы и отстраняется от опустевшей чашки с зелёным чаем.
— Слушай, — парень протирает правой рукой уставшее лицо, — там ничего не изменилось, но мне уже бежать пора, — он поднимается со стула направляясь к мойке, — прости… — Антон ставит чашку в мойку и разворачивается лицом к Серёже, сжимая у себя за спиной столешницу до побеления костяшек.
— Ну иди, раз нужно, — Серёжа пожимает плечами, но улыбка с лица так и не исчезает.
Серёга был единственным, кто был в курсе всех последних событий. Возможно, он бы помог этим двум хоть как-то решить проблему, но оба упорно отказывались вести диалог.
Антон бы и рад сесть, обсудить, разложить по полочкам и просто поговорить. Но этого он делать не умел. При встрече с человеком, к которому парень хоть что-то чувствовал, становилось жутко стыдно, что вот на этого ангела Антон нагоняет всякую ересь у себя в мыслях. Именно поэтому проблемы и не обсуждались, так как парень попросту сваливал всю вину на себя, глупо идеализируя человека.
— Пока, Серёж, — он подходит к Сергею, протягивая руку для прощального рукопожатия.
— Пока, — Сергей пожимает протянутую тонкую ладонь и провожает грустным взглядом уходящего из кухни студента.
Слышится звук закрытия двери, и хозяин квартиры делает последний глоток чая, поднимаясь со стула.
— Как две капли воды.
***
Сегодня Воронеж опустился в ночной мрак слишком рано. В полтретьего уже смеркало.
Парень шуровал к своему дому, воткнув в уши проводные наушники.
Тусклый свет уличных фонарей, снующие куда-то люди, яркий свет от фар проезжающих мимо машин, скрипучие качели в
родном дворе, открытые нараспашку двери подъезда старой хрущёвки и старые лавочки с обсуждающими каждого прохожего бабульками.
— Добрый вечер, — Антон, проходя мимо женщин абсолютно всегда старался здороваться и хоть немного улыбаться, несмотря на то, что чаще хотелось рыдать. Он знал, что по дому о нём ходит уже куча слухов, но юноша старался хотя бы соблюдать правила вежливости.
Парень останавливается перед лестницей, поджигая сигарету. Он всегда так делал, когда на улице была ветреная или дождливая погода. Прятался между ободранных стен и закуривал сигарету, стараясь согреться в холодном, сыром подъезде.
— За Антошкой нашим гоняется кто-то, — стоящий за дверью парень не особо вслушивается в разговор, увлёкшись курением.
— Ой, да кому он нужен?
— Видимо, кому-то да нужен. Приезжал за ним тут один. Машина дорогая, курточка красивая, в туфлях вот этих моднявых. Прям интеллигент, — Антон наостряет уши, слегка хмурясь.
— Ну и что хотел? — слышится другой заинтересованный голос. Имоверно, тёти Зины.
— Что хотел, что хотел… За Антона спрашивал, говорю же, — отвечает тётя Валя из соседней квартиры на этаже Антона.
— Да ты что… — в унисон охают двое женщин, голоса которых Антону не удаётся распознать из-за синхрона.
— Да-да. Представился даже… По-моему… — наступает тишина, пока Валентина старается вспомнить имя мужчины. — Инна, как его звали?
— Ой, такое красивое имя и забыла. Вот карга старая, — возмущается тётя Инна, — Арсением его зовут, — Антон давится дымом, пока на улице слышатся восторженные охи женщин.
Антон выбрасывает сигарету, поднимаясь по лестнице в попытке откашляться.
он приехал на окраину города, дабы просто разузнать обо мне информацию?
блять, что происходит.
Парень не замечает, как проходит собственную квартиру, сразу же направляясь на крышу.
Замок на старой металлической двери был давно сорван, а новый никто и не собирался покупать. Антон этим активно пользовался, проникая на вершину невысокого дома, когда нужно было очистить мысли.
Холодный ветер пробирался под расстёгнутый пуховик юноши, обволакивая холодными объятиями тощее тело.
Закат Антон уже пропустил, так что пришлось наслаждаться вечерним городом и громким роем из мыслей в собственной голове.
Ближе к одиннадцати вечера парень тяжко вздыхает, поднимаясь с холодной крыши. Чаще всего студент просто оставлял часть своих мыслей здесь, на крыше, но сейчас был не тот случай. Арсений был чем-то едким, острым, колющим, но при этом, мысли о нём согревали, воспоминания с ним приводили к лёгкой усмешке на вечно хмуром лице парня, а когда в памяти всплывал внешний вид мужчины, казалось, что именно он может чем-то помочь. Такие мысли Антон и пытался оставить на этой крыше уже много раз, но они постоянно возвращались к русой макушке, когда на горизонте появлялось серьёзное лицо физрука.
Антон спускается обратно в подъезд, как можно тише закрывая за собой дверь, ведь любопытная тётя Наташа любила лишний раз доложить заведующей подъезда о «суицидниках», только и вслушиваясь, кто же тронет дверь на крышу.
Подросток укладывает рюкзак на пол, снимает куртку, уложившись на импровизированной кровати, укрывается пуховиком и спустя где-то полчаса проваливается в сон. Прерывистый, эмоциональный, поверхностный, но все же сон.
Проснувшись, парень ощущает себя на удивление неплохо, за исключением дерущего горла.
Сегодня к девяти, так что выйти из подъезда в семь — самое то.
Подросток неспеша прогуливается по только просыпающемуся Воронежу. Гул машин, спешащие куда-то люди, яркие вывески магазинов и мрачное небо сегодня, на удивление, парня не отталкивало.
Он заходит в какой-то супермаркет возле дома и берёт не как обычно булку с маком (которую он терпеть не может) и зелёный чай, а свежеиспечённую сосиску в тесте и горячий шоколад.
Кассирша, которая хорошо знала «предпочтения» Антона, как и остальные сотрудницы, в удивлении вздымает вверх брови от состава продуктов парня.
Первой — математика.
***
— Шаст, не надо, — Дима осматривает бледного, подобно больничным стенам, друга, — тебя же трясёт всего. Куда ты переодеваешься?
— Тебе напомнить… — Шастун переводит взгляд на Диму, сжимая зубы, дабы безболезненно сглотнуть. — Из-за чего была наша прошлая ссора? — студент заливается сухим кашлем, придерживаясь рукой за горло.
— Баран, — очкарик тяжело вздыхает, и, громко хлопнув дверью, вылетает из раздевалки.
Арсений замечает вышедшего из раздевалки Диму, лишь догадываясь, кто побудил в парне столь сильные эмоции, что даже штукатурка в спортзале осыпалась при закрытии двери. Как приходит Шастун, преподаватель уже не видит, зайдя в оружейную за мячом.
— Делаем разминку. Сегодня футбол, — Антон, услышав радостную новость, поворачивается в сторону Димки. Нахмуренные брови, поджатые губы и сомкнутые за спиной руки в замок полностью выдавали злость студента.
Антон, тяжко вздохнув, принимается разминаться.
Затылок слегка побаливал, да и конечности потяжелели. Дыхание было чересчур частым и температура в спортзале не радовала. Осмотрев стоящих в кругу одногруппников, Антон хмурится: все были одеты в летнюю одежду, и лишь один Антон предпочёл штаны и футболку, хотя сейчас хотелось надеть ещё и тёплую толстовку, оставшуюся в раздевалке.
— Значит так, — запыхавшийся Арсений выстраивает перед собой колонну студентов, — Шастун и Ярушин, выбирайте, — двое парней делают несколько шагов вперёд, выходя из строя. Арсений останавливает свой взгляд на чересчур бледном лице Шастуна.
— Лёха, — подзывает к себе Антон.
— Азамат, — кидает недовольный взгляд Стас, ведь именно Щербаков носил звание хорошего футболиста.
— Толик, — Цой послушно присоединяется к команде Лёши и Антона.
— Рома, — вздыхает Стас, подзывая к себе последнего присутствующего на паре парня.
— Ида, — пожимает плечами Антон.
— Аня, — победно улыбается Ярушин, радуясь девушке.
Антон знал, что Хилькевич хорошо ориентировалась с мячом как для девушки-баскетболистки. Но из-за
жалости к Стасу своей доброты студент предпочёл Иду.
— Ну что? Начали, — установив нужное время, а именно час и пять минут, вскрикивает мужчина.
Мяч достаётся команде Стаса, и Ярушин самостоятельно прорывается к воротам Шастуна.
Антон, стоящий в защите вместе с Идой, замечает, как соперник толкает девушку с такой силой, что Галич благополучно падает на пол. Студент сглатывает накопившуюся слюну, получив дозу дискомфорта от всё ещё дерущего горла и, нахмурив брови, направляется к Стасу.
— Ты же понимаешь, что идёшь против правил? — блокируя мяч, вопрошает Шастун, глядя в глаза Стасу.
— Свисток слышал? — ухмыляется противник, отнимая мяч.
— Правила читал? — смотрит из-под лба запыхавшийся Антон.
— Если ты думаешь, что этот пидор, — парень кивает на стоящего у входа физрука, — и дальше будет тебе так гладко стелить — ошибаешься.
Бесплатный сыр — только в мышеловке, — Стас подцепляет ногу Антона и, потянув на себя, второй теряет опору под ногами и приземляется на землю, сильно ударившись головой.
— Ярушин! Отошёл! — Арсений подбегает к упавшему юноше, — Шастун. Шастун, очнись, — руки на секунду останавливаются на бледных впалых щеках, и Арсений сглатывает, — играйте дальше. Скоро буду, — он поднимает парня на руки и под пристальным наблюдением двенадцати пары глаз выносит тощее бессознанное тело из спортзала.
Через десять минут в спортзал заходит другой преподаватель, имя которого студенты не знают.
Арсений покидает территорию универа, предупредив сидящих без дела коллег в кабинете.
Собственная дверь открывается с ноги, ведь церемониться было некогда.
— Нахер ты на пару припёрся, если у тебя температура? — Арсений укладывает юношу на свою двуместную мягкую кровать, принимаясь снимать с него верхнюю одежду.
— Что от температуры дают? Блять, Антон… — мужчина тяжко вздыхает, осматривая дрожащее тело. — Парацетамол можно, — преподаватель мчится на кухню за маленькой аптечкой. Найдя заветный коробочек из-под обуви, Арсений выискивает блистер с нужным названием.
— Есть, — налив чашку воды, он хватает препарат, направляясь в спальню.
— Антош… — он легко треплет парня за плечо. — Антон, тебе таблетку нужно выпить, слышишь? — парень медленно открывает глаза, приподнимаясь на локтях.
— Молодец, — Арсений кладёт в рот парня лекарство, слегка задевая пальцем сухую, с ранками нижнюю губу.
Антон послушно выпивает воду и плюхается обратно на кровать.
Арсений поднимается с кровати, норовясь уйти, но горячая рука перехватывает запястье.
— Арс… — мужчина в удивлении поворачивает голову, на всё так же лежащего с закрытыми глазами юношу. Он прикладывает руку ко лбу юноши, мгновенно поджимая собственные губы:
— Когда бы ты ещё ко мне на «ты» обратился, как не в бреду? — нелегко вздыхает препод, обратно садясь на кровать.
— Посиди, — мурчит себе под нос подросток, опаляя своё запястье горячим дыханием.
Лоб всё так же пылал от, кажется, только растущей температуры. Длинная шея была оголена, и глазам мужчины выпадала бледная молочная кожа, к которой хотелось прикоснуться, чтобы почувствовать этот бархат, эту нежность, эту гладкость.
Руки мужчины сжимаются в кулаки от собственного бездействия, а глаза опускаются ниже. Худые плечи, обтянутые растянутой футболкой, торчащие ключицы, которые хотелось поцеловать так чувственно и аккуратно, боясь сломать. Взгляд скользит к оголённому участку кожи живота. Задравшаяся футболка демонстрирует тонкую талию парня и впалый живот.
Арсений, слегка зацепив оголённый участок собственными пальцами, тянет одежду вниз, закрывая открытые участки тела.
Антон беспомощно открывает рот, хватаясь сильнее за руку мужчины. Тонкие, уже без колец пальцы сжимали запястье преподавателя до побеления кожи.
Юноша заливается сухим глубоким кашлем.
Арсений морщится, наблюдая, как парень скукоживается от дерущей в груди боли, и подтягивает к себе колени, не отпуская руку.
После приступа кашля Антона начинает сильно трясти.
Арсений предполагал, что это сильная температура и действие таблетки, но парень начал стремительно мотать головой и вдруг:
— Папа! — подросток кричит нечеловеческим, раздирающим и без того больное горло криком.
Сердце сидящего рядом Арсения так сильно сжимается, видя, как из глаз трясущегося, подобно зайке, парня, льются слёзы. Антон бросает запястье преподавателя, прижимая обе руки к груди.
Арсений укрывает подростка всеми одеялами, которые только были в доме у старшего в надежде, что тряска прекратится.
Спустя примерно десяток минут, тряска, как и истерика, у спящего парня прекращаются, на что Арсений облегчённо выдыхает, продолжая поглаживать спину Антона сквозь несколько толстых одеял.
— За что?! — Антон с силой ударяет раскрытой ладонью по ребру кровати, так и оставив левую руку свисать.
Арсений подходит к кровати, до этого находившись возле рабочего стола. Он подцепляет аккуратно свисающую руку юноши и садится на своё прежнее место, у края кровати:
— Всё хорошо, Антош… — он кладёт вторую руку поверх тыльной стороны чужой ладони, поглаживая. — Всё наладится, — преподаватель заглядывает в закрытые, слегка влажные глаза спящего.
Мужчина подносит руку к собственным губам и очень трепетно, почти неощутимо целует.
Температура начала спадать, что чувствовалось через касания.
Он осматривает спящее тело и улыбается, услышав спокойное, размереннное дыхание, прикрытые, слегка подрагивающие веки и тень ухмылки.
Арсений покидает комнату, закрыв дверь. Он проходит на кухню и, заварив себе чай, плюхается на стул, начиная что-то вычитывать в телефоне.
Через час в квартиру заваливается второй законный хозяин квартиры.
— Здарова, сосед! — с самого порога вскрикивает Сергей, закрывая за собой входную дверь на ключ.
— Чё ты орёшь? — выбегает с гостинной Арсений, сложив руки на груди.
— А чё… Спит кто-то? — проговаривает шёпотом Сергей, оглядываясь.
— Серёг, я не предупредил… — старший потирает переносицу, сбавляя весь пыл. — Да я сам не мог предугадать такого исхода событий сегодняшнего дня, но имеем, что имеем.
— Кого ты там уже имеешь? Чё ты тянешь, кота за это… — вздыхает Сергей, уже догадавшись о ком дальше пойдёт речь.
— Там, в моей спальне, Антон отдыхает. У него сегодня температура была, в обморок упал. Пусть подлечится немного, я в гостиной переночую сегодня. Ты же никого не ждёшь? — слегка подняв бровь, вопрошает преподаватель.
— Не парься, — Сергей хлопает по плечу Арсения и, скинув рюкзак, направляется в ванную комнату.
Антон просыпается ближе к одиннадцати. Горло неприятно саднит при каждом вдохе, нос безбожно заложен и гудящая голова явно не радовали.
Парень кое-как поднимается с кровати, на автомате направляясь в ванную комнату.
Умывшись, Антон заглядывает в зеркало: бледная кожа стала ещё бледнее, синяки под глазами стали ярче, а мешки приравнивались к глубине Марианской впадины. Студент засматривается на знакомый умывальник, затем на душевую кабину, на выход и застывает, вспоминая события той самой ночи.
Тогда он не думал ни о каких последствиях, а лишь о сладких, с привкусом алкоголя губах напротив. Он помнит, как на затылке чувствовалась чужая рука, как эта же рука перемещалась на талию, как в животе что-то приятно расцветало, заставляя парня поверить в то, во что он уже давно потерял веру.
После поцелуя Антон часто ловил себя на мысли, что хотелось целоваться. Сначала подросток глупо гнал мысли от себя, позже стал заглядываться на возможных партнёров (что привело в шок), представляя смазливые и
не такие поцелуи. Он смотрел лишь на физрука и обманывал сам себя, стараясь убедить свой мозг, что чувствует к старшему только отвращение и ничего больше. Но сколько от правды не беги, всё равно ею захлебнёшься.
Антон стряхивает головой, прогоняя все назойливые мысли. Он плескает последний раз холодной водой себе в лицо и спешно покидает ванную. Есть не хотелось, поэтому выбор между спальней и шумной кухней был очевиден.
Студент плюхается на мягкую кровать, испытывая лёгкую боль в затылке и висках. Подросток включает телефон, сразу же заходя в Тикток. Вайфай непонятным образом был доступен, хоть тот и был запаролен. Странно.
— Антон… — по дверному косяку слегка стучат. — Спишь?
— Не сплю, — Антон заливается кашлем, но лицом к вошедшему не поворачивается.
— Может поешь? — Арсений садится на кровать, отчего мягкий матрас слегка прогибается и под Антоном.
Юноша недовольно мычит, продолжая листать ленту социальной сети.
— Антон, ну я же говорю с тобой. Можно было бы и повернуться, — слышится возмущённый голос преподавателя.
— Не могу.
— Ну и ладно, — мужчина встаёт с кровати, слыша облегчённый вздох младшего, — мы не гордые — пересядем, — Антон закатывает глаза, увидев перед собой лицо преподавателя.
— Что вам нужно? — парень поднимает глаза на старшего, вздыхая.
— Давай, выключай свой телефон, — морщась, кивает на девайс в руке студента Арсений, — поговори со мной.
Антон поджимает губы, но телефон послушно выключает, кладя на тумбочку возле кровати.
Подросток переворачивается на спину, устремляя заинтересованный взгляд на мужчину, сложив руки на груди, в ожидании вопроса.
— А ты догадываешься, как могла закончиться твоя пара? — вздымает левую бровь мужчина, осматривая лицо подростка.
— Арсений Сер…
— Не перебивай меня, — прерывает всплеск возмущения от Антона преподаватель. — Ты мог на протяжении дня сознание потерять. Ты мог в бреду пойти куда-то. Ты мог… — Арсений вздыхает, набирая в грудь побольше воздуха для дальнейших перечислений. — Антон, — выдох и опущенная голова мужчины, нагоняли на подростка стыд, — температура у человека — это не просто признак болезни. Это ещё и признак полностью ослабшего тела, не готового к умственным нагрузкам, а уж тем более физическим, — Арсений выдыхает, сбавляя пыл.
Старший аккуратно пододвигается к больному, аккуратно касаясь его кисти собственным мизинцем.
— Антон, — он переводит взгляд с руки на лицо парня, — а если бы меня рядом не было?
Студенту хотелось съязвить, обидеть, зацепить, но, взглянув на эти взволнованные голубые глаза, стало стыдно. Антон опускает взгляд на свои руки.
— А где мои кольца? — он выставляет перед собой обе оголённые от бижутерии руки, осматривая их.
Арсений поднимается со своего места, направляясь к тумбочке.
— Давай сюда свои ручки, — Антон заливается краской по неизвестной причине. Возможно, это было связано с мягкой улыбкой мужчины и приятной интонацией или с уменьшительно-ласкательной формой описывающей его длинные и тонкие конечности.
Арсений аккуратно надевает перстни на пальцы парня, прикасаясь собственными к
чужой нежной коже.
Антон внимательно наблюдает за плавными движениями мужчины, пока кожа покрывается мурашками от таких слегка ощущаемых трепетных касаний.
Мужчина, закончив с украшениями, осматривает смущающегося юношу и, поджав губы, встаёт с кровати.
— Арсений Сергеевич! — Антон вскрикивает неожиданно даже для себя, привлекая внимание уже уходящего мужчины.
Второй поворачивается в дверном проёме, слегка улыбаясь, и смотрит на парня через плечо.
— Простите, — Антон опускает голову, прокручивая кольцо на среднем пальце левой руки. Преподаватель молча кивает и покидает комнату.
Целый день Антон валяется в кровати, гоняя периодически за чаем на кухню.
Ближе к вечеру голова начинает неприятно гудеть, желание что-то смотреть пропадает из-за жжения в глазах. Руки теряют последние силы, а дыхание, по непонятной для парня причине, учащается.
Арсений неожиданно заходит в комнату:
— Антон, как самочувствие? — он зашторивает окна и приземляется на кровать рядом с юношей.
— У меня губы сладкие… — парень облизывает губы, выжидающе смотря на преподавателя.
Антон выглядел расслабленно: слегка бледноватая кожа приняла лёгкий румянец, а покусанные губы с кучей ранок ещё сильнее высушились.
— Дай попробую, — нахмурившись, Арсений тянется к лицу юноши, пока тот в ожидании прикрывает глаза. Губы мужчины легко касаются горячего лба младшего, пока преподаватель слышит тихое цоканье.
— Я вроде сказал, что губы сладкие… А не лоб, — последнюю фразу Антон проговаривает полушёпотом, но Арсений всё прекрасно слышит.
— Антош, а ты уже в бреду, я так понимаю? — усмехается преподаватель, искренне удивляясь таким выпадам подростка.
— Не знаю… — Антон двигает плечами, медленно моргая.
— Давай нурофен примешь и спать, — Арсений кладёт руку на прикрытое одеялом бедро юноши, заглядывая в глаза.
— Не хочу я спать, — морщится Антон, ворочаясь на кровати, — да и нурофен ваш херня какая-то. Не помогает он ничего, — Арсений усмехается, взяв нужный блистер с прикроватной тумбочки, выдавливает таблетку парню в руку и подаёт стакан с водой.
— Я через пятнадцать минут приду, и ты будешь спать, — Антон слегка усмехается, вспоминая, как преподаватель умеет засекать время.
— Так. Ложимся спать. Зайду через полчаса, чтобы все спали как младенцы, — сверившись с наручными часами, тренер покидает номер.
23:00
Антон долго крутился, так как засыпать в незнакомых местах ему было трудно. Уставший, вымотанный, и утренний подъём завтра — всё это не клонило в сон от слова совсем. Юноша листал ленту ВК, потом Инстаграма, Твиттера, Тиктока, даже с Димкой перекинулся парой фраз. Но сна поблизости не было.
Перед тем, как основательно провалиться в сон, Антон заглядывает на часы — 01:10. Прошло два часа, а этот петух до сих пор не вернулся. Парень вздыхает и, спрятав телефон под подушку, засыпает, так и не услышав, как через пять минут в номер тихо заходит Арсений.
— Ага. Таблетка ваша не подействует, — грустно усмехнувшись от воспоминаний, прячется под одеяло Антон. Арсений кивает и, аккуратно пройдясь рукой по юношескому бедру, выходит из спальни.
— Арс! Слушай, тут дело такое… — в коридоре Арсений замечает быстро куда-то собирающегося Серёжу. — Диван сегодня занят будет, ко мне Игорь придёт, — мужчина осматривает смену эмоций на лице друга снизу вверх, — я его в гостиной положу, если ты не против.
— Ладно, — Арсений вздыхает, бросая взгляд на слегка приоткрытую дверь своей спальни, — что-нибудь придумаю.
Дело близилось к вечеру, когда программы по телевидению надоели, соцсети были проверены до дыр, да и дела по дому тоже были все сделаны.
Антон несколько раз говорил что-то невнятное, после чего Арсений обязательно прикладывал собственную руку ко лбу юноши.
Около десяти часов вечера Арсений начинает зевать и, приняв решение, идёт искать матрас, зарытый где-то на балконе в куче хлама.
— Ну, думаю хватит, — шепотом говорит преподаватель, вытирая выступившую капельку пота на лбу из-за длительной работы.
Матрас найти так и не удалось, но нашлось старое пуховое одеяло, которое досталось Арсению ещё от бабушки.
Накрыв пуховое одеяло тонким пледом, а сверху ещё и простынёй мужчина надеялся, что не подхватит никаких клопов с этой старины.
Взяв с гостиной тонкий плед и подушку, Арсений направляется в ванную.
23:30
Спать хотелось неимоверно, поэтому, почистив зубы, Арсений заваливается на импровизированную кровать, укрываясь, в надежде уснуть. Преподаватель то и дело каждые десять минут бросал взволнованные взгляды на ворочающегося юношу. Проверив его температуру, мужчина уверяется в понижении градуса и ложится на пол. Уснуть удаётся спустя полчаса.
— А-а-арс. Арс, проснись… Арс, — Арсений кое-как разлепляет глаза, ощущая треплящую руку на плече.
— Что случилось? — он обеспокоенно осматривает лицо нависающего над собой парня, прикладывая руку к чужой впалой щеке. — Да тебя же трясёт всего, — старший резко подрывается с пола, мчась на кухню за водой.
— Ты почему раньше не разбудил меня, Антон? — он протягивает чёрную кружку с тёплой водой и половину парацетамола. Подросток послушно выпивает целую чашку и проглатывает лекарство почти сразу.
— Долго не спишь? — отставив чашку на тумбочку, вопрошает преподаватель.
— Нет, — парень приподнимается на трясущихся руках, — Арс, ты почему на полу?
— Долгая история, — слегка морщится Арсений, отводя взгляд на своё ложе.
— Ложись ко мне, — мужчина шокированно поворачивает голову к парню, слегка приподнимая брови в удивлении.
Сейчас не хотелось ничего говорить, просто хотелось спать. И желательно не на полу.
— Хорошо, — старший заторможенно кивает и перелазит на левую сторону кровати. Антон ложится рядом, сворачиваясь клубочком. Парень накидывает на обоих одеяло, зарываясь под него с головой.
— Я своё одеяло не забрал, — Арсений норовится встать, но рука на животе не даёт сделать движения.
— Этим укроешься, — Антон убирает руку с тела мужчины, прижимая её к груди в попытке согреться.
Во сне Антон подползает к преподавателю, утыкаясь острым носом в горячую шею мужчины. Арсений вздрагивает от щекотливого разгорячённого дыхания на своей шее. Он несмело обхватывает лежащий рядом комочек, зарываясь своим носом в кудрявые волосы на макушке.
Мужчина слышит тихое посапывание младшего, чувствует немного горячую кожу и поглаживает спину с выступающими позвонками так нежно, что по спине Антона пробегала стая мурашек от каждого касания, даже через одежду.
Юноша сквозь сон вырисовывал какие-то узоры своим носом на чужих ключицах и шее, закидывая ногу старшему на бедро.
Ближе к полуночи температура спадает, и Арсений помогает спящему парню стянуть с себя тяжёлое пуховое одеяло. Как только мужчина проваливается в сон, тонкие длинные руки охватывают торс, а хрупкое тело ближе прижимается к преподавателю. Слегка улыбнувшись, Арсений притягивает к себе Антона и засыпает.
01:35
***
Утро выдалось немного легче, по сравнению с предыдущим. Горло уже не так болело, но всё ещё было жутко пересушено. Хотелось чего-то есть и размяться после суточного лежания в кровати.
Зайдя в ванную, Антон по традиции вспоминает события той далёкой ночи, и в памяти начинают проявляться совсем свежие моменты.
нежная кожа, вкусный аромат геля для душа, крепкие руки, размеренное дыхание в макушку, общее одеяло.
Антон брызгает водой в лицо, дабы освежиться. Учитывая, что у подростка была высокая температура практически весь вечер, не исключено, что это просто сон. Антон ещё раз умывается, слыша на кухне посторонние звуки. Юноша хмыкает, замечая нелепую схожесть. В голове промелькает мысль из разряда
«а вдруг», но тут же отметается.
Сегодня пятница. Арсений по пустякам день не пропустит.
Поэтому в таком расслабленном состоянии, Антон отправляется на кухню к
Серёже.
На углу стола стоит та самая чёрная кружка с тёплой водой.
Антон моментально осушивает чашку, не поднимая глаз на источник шума.
— Выспался? — чашка выскальзывает из рук, с грохотом сталкиваясь с линолеумом, разлетаясь на мелкие кусочки.
— Антон, ты чего? — Арсений быстро подлетает к оторопевшему парню, собирая осколки разбившейся посуды.
Подросток медленно опускается к преподавателю, помогая собирать стекло. Он внимательно изучает его лицо, будто не веря собственным глазам.
— Что ты на меня так смотришь? — с лёгкой ухмылкой вопрошает старший, поднимая взгляд голубых глаз на молчаливого собеседника.
— А ты… Вы… Почему здесь?
— А за тобой кто смотреть будет? — Арсений берёт тыльную сторону ладони юноши, разворачивая её, дабы выбросить с неё все осколки, что насобирал Антон.
Убравшись, Арсений выкидывает стекло, оставляя метлу с совком рядом с мусоркой.
— Кушать будешь, совёнок? — он поправляет упавшую на лоб чёлку юноши, взволнованно пробегаясь взглядом по лицу.
— Да… Можно немного, — подросток нелепо смущается, опуская голову от пристального взгляда.
— Антон, точно всё хорошо? — Арсений поднимает лицо юноши за подбородок, вызывая у младшего кучу флешбеков.
— Да. Да, всё нормально, — юноша спешно отстраняется от старшего, скидывая его руку, — мне пора, наверное… — он кивает на входную дверь, тяжело дыша.
— Здрасьте, — ёрничает преподаватель, — тебе ещё, как минимум, два дня постельного режима, — Арсений осматривает взволнованное лицо юноши и понимает в чём дело, тяжко вздыхая.
— Ладно, прости, — он поджимает губы, делая шаг назад, — я больше не буду, — мужчина поднимает глаза на парня, и Антон верит. Верит этим двум океанам, которые затягивают его в очередной раз.
Антон из прошлого сейчас громко кричит в мыслях лишь одно слово: «
уходи», но нынешний Антон остаётся. А разница состоит лишь в том, что сейчас юноша чувствует хоть что-то. И ему не хотелось бы потерять эту ниточку тепла.
Студент садится за стол, а Арсений отправляется к плите, подготавливая обещанный завтрак к подаче.
