* * *
— Мы боялись, что вы подохли! — взволнованно сообщает Серёжа, по очереди целуя каждого из друзей в лоб. Для этого ему приходится привстать на цыпочки. — Разве с таким, как Арсений Попов, можно пропасть? — беззлобно усмехается Димка. Он треплет парней по взлохмаченным после полёта на вертолёте волосам. Арс хмурится и принимается изо всех сил поправлять причёску, а Антон довольно улыбается. И Позов, знающий его не один десяток лет, понимает: «нам нужно поговорить». Что-то изменилось в этом кудрявом и счастливом парне, а ему, как лучшему другу, необходимо всё срочно выведать и узнать. — Мы рубились в карты и жгли свечи, — Матвиенко идёт первым в их процессии. Мужчины вышли встретить некогда пропавших без вести на пляж. — Свет вырубило из-за непогоды. А вы-то как? Будут рассказы о захватывающих приключениях? — О да! Мы сначала хуеву тучу часов плыли в бушующем океане, я грёб руками, а Арс — вёслами. И не потому, что он дохрена крутой, просто я нихера не умею. Потом палатку расставляли, ужин Арс подогревал на настоящей горелке, прикиньте! Ну, потом ничего интересного, ночь, как-никак… На словах «ничего интересного» Арсений, тоже по случаю слушающий болтовню друга, удивлённо приподнимает бровь. Поз, внимательно анализирующий происходящее, только поджимает губы и подозрительно щурится. Он явно чего-то не знает или что-то упускает. — Да, волны вообще не хилые были, — поддакивает ничего как будто бы не замечающий Серёжа. — Мы с капитаном были, нам повезло, но всё равно к берегу в кромешной темноте добирались. И вправду, парни оказались в уже ставшей им родной вилле к середине ночи, как раз-таки примерно в тот момент, когда Арсений сидел на коленях Антона, а тот, забыв обо всём, усердно надрачивал ему, впитывая в себя изгибающее обнажённое тело друга и его сиплые стоны. От мыслей об этом небритые щёки Попова покрывает румянец, который, конечно же, не ускользает от пытливого взора Димы. — Но нас спас герой, — Шастун делает широкий жест в сторону пилота вертолёта, который всё это время молча следует вместе с ними к отелю. — Сколько часов вы нас искали? — он сжимает пальцы в кулак и подносит его к лицу парня. — Эм… Ветер был достаточно сильным, а территория поисков слишком обширная. Спасательная экспедиция заняла около трёх с половиной часов, — подыгрывает ему мужчина, наклоняясь в сторону «микрофона» и придерживая его руку за запястье. Арсений снова поднимает удивлённые глаза. Ему и в голову не приходило, что пилот тоже разговаривает на русском. Видимо, за их получасовой полёт с Шастом они успели подружиться. Что ж, от общительного Антона было бы странно ожидать чего-то иного. И сейчас Попов исподлобья наблюдает, как дружелюбно воркуют эти двое. Он прикусывает язык и сразу же ощущает во рту солоноватый привкус крови. — Пойду к себе, — мрачно сообщает он парням. — Эй! А позавтракать? Я думал, мы поболтаем! — обиженно стучит по его обгоревшему плечу Матвиенко. — Позже. Хочется подремать. — Да ладно, не наседай, — миролюбиво возражает Дима. — Они с Тохой поспали всего ничего. Пусть отдохнёт. Вечером соберёмся. — Тогда я в отель. Посмотрим, что за девчонки тут, — довольно потирает руки мужчина, словно уже и не расстроен отказом друга. — Вы со мной? — Не, — Антон лениво зевает. — Я бы тоже полежал, — он смотрит вслед Арсу, который удаляется от них так решительно и быстро, словно убегает от преследования. — У меня учёба, — разводит руками Дима. — Да ну вас! Скучные! — Приходи к нам вечером на виллу, — улыбается Шастун новому знакомому. Они уходят. — Ты зачем его пригласил? — интересуется Позов. — Ты сильно против? Пойдём, у бассика полежим. Я всё равно не усну, так хоть передохну. — Я думал, — они направляются в сторону бассейна, где их ожидают мягкие лежаки и завтрак, — у тебя среди мужчин только один фаворит. — В мире столько ебабельных мужиков. Точнее, наоборот. Ну ты понял. Грех отказываться. Плюхается, закидывает руки за голову и щурится от яркого солнца. — Очки твои взял, — бурчит Позов. Он уже просто устал удивляться. — Спасибо. Димка ложится рядом. Лежаки и вправду очень удобные, спинка регулируется, а рядом, на небольшом столике между ними, стоят свежие фрукты и сок в стеклянных стаканах. А так же круассаны и даже несколько видов бутербродов. В отеле представлена не только местная кухня, как оказалось. — Не замечал я за тобой такого цинизма. — Я просто прозрел, вот и всё. И где-то над их головами хлопает окно. Арсений уже услышал достаточно. Он задёргивает шторы и падает на свежее и хрустящее от чистоты постельное бельё. — А если серьёзно, Шаст? — Я подрочил Арсу прошлой ночью в палатке. А теперь он делает вид, что между нами ничего не было, — вдруг резко тараторит парень, словно заставляя себя извлечь эту информацию. — Что, б-блять? — Позов выплёвывает фруктовый коктейль, морщится от ощущения мокрой футболки и в изумлении смотрит на друга. — Что, прям… — делает кулаком символичный жест. — Серьёзно? — Типа того. Дима слушает, не перебивая и забивая на свою футболку. В его голове всё ещё пытается уложиться этот факт — ещё вчера его лучший друг дрочил его другому лучшему другу. Это же Арсений Попов! Тот самый зануда-выскочка, его вряд ли интересуют такие мелочи, как передёргивание или секс, так, во всяком случае, казалось со стороны. Казалось раньше. — И поэтому ты решил флиртовать со всеми подряд ему в отместку? — Но парень и вправду классный, — пожимает плечами Антон и ставит пустой стакан на стол. Димка молчит. Он в шоке, он растерян и насторожен. Это же самая главная в жизни Антона любовь. И сейчас, под этой равнодушной улыбкой и напускной весёлостью, скрывается самое главное разочарование. И ему ещё предстоит столько узнать! О невзаимности, об отношениях, об отказах, которые подчас люди не озвучивают вслух, но точно имеют в виду, даже если делают совершенно противоположное. Это всё очень сложно. — Ты не ослышался? Он сказал, что ты ему нравишься? — Я даже спросил, как такое возможно. И даже в моменте осознал, что всё, что он делал — это было не просто так. — А сейчас? — хмурится мужчина. — А сейчас… Сейчас мне кажется, что я всё это себе сам придумал. Мой мозг хотел защитить меня, — губы Антона дрожат. — Но, Дим, ты прав. Нужно отпускать. — Ты уверен, что именно сейчас ты готов? Я считаю, — он тянется за нарезанным манго. Фрукты здесь просто магически сладкие и сочные, — вам нужно поговорить. И всё встанет на свои места. Они здесь одни. Вдалеке миролюбиво шелестит океан. Бассейн без краёв, так кажется, во всяком случае. Вода заполняет всё пространство, а с самого края открывается потрясающий вид на океан и голубое небо с тонкой пеленой белых пушистых облаков. — Не хочу. Знаешь, просто не хочется. Будет как будет. Просто нагло врёт самому себе. А сам до усрачки боится услышать то, что разобьёт ему сердце. И не оставит ни грамма для ещё теплящейся в его душе надежды. Эта влюблённость — она чудесна тем, что она есть. И если и завершать её, то как-то логично. И мягко. Они разговаривают. Рядом с Димой Антон в безопасности. Дима — его безопасное пространство. Он всегда выслушает его, поддержит и никогда не позволит себе осудить его. Оба уже разделись до плавок — слишком жарко. И, несмотря на разрушенные планы, оба в тайне рады, что у них будет завтра ещё один день в этом райском уголке. А ещё, рады тому, что все из их четвёрки в порядке. И капитан судна в том числе. Сотрудники отеля по секрету сообщили парням, что тот разбит из-за крушения своего любимого судна, плюс всё ещё надеется, что водолазам удастся исследовать затонувшую яхту, чтобы понять, как именно образовалось на ней повреждение. И точно ли это произошло из-за столкновения. Принимают решение искупаться. Рядом есть бескрайний и вроде как уже затихший в своём безумии океан, но им хорошо здесь. Без лишних глаз и ушей. Антон завершает свою болтовню про Арса, слушает новости друга об учёбе и текущих отношениях. О них Дима не любит распространяться. Боится сглазить. А Шаст просто надеется, что у того что-то получится с его Катей. Из мужчины точно выйдет хороший муж и уж тем более отец. А детей Позов обожает.* * *
Вечером Арсений всё-таки покидает спальню и завершает собственное заточение. Он не особый фанат тусовок и общения, но оживлённая болтовня внизу у бассейна вызывает в нём живой интерес. В глубине души он надеялся, что Антон, комнату с которым он делит в этой вилле, всё-таки заглянет к нему под абсолютно любым предлогом, пусть даже мельком. Но этого не случается. Арсений упрям, но он, кажется, не осознаёт, что его друг намного упрямее него. У бассейна и вправду небольшое пати. Приятные огоньки вечернего освещения, сверкающая гладь воды, комфортабельные лежаки, небольшой стол с едой, фруктами и алкоголем. Мужчины не налегают на выпивку, больше лениво болтают между собой, изредка окунаясь в приятную тёплую воду, чтобы освежиться. От количества обнажённых тел в плавках у брюнета рябит в глазах. Один, два, три… четыре? — О, граф решил наградить нас своим вниманием? — Помолчал бы лучше, — огрызается Арсений и отмахивается от Серёжи. Его интересует не он. Его интересует новый человек на их уединённой вилле. Что он тут делает? Узнаёт парня сразу же. — Егор, — завивающиеся до плеч светлые волосы, просвечивающиеся сквозь загорелую кожу мышцы торса, татуированная грудь и руки по самые костяшки. Сейчас он без футболки спасателя, поэтому есть шанс разглядеть его ближе. — Арсений. Протянутую ему руку не пожимает, только хмуро следует к свободному лежаку. Рядом с Антоном. Как судьбой прописано. Шастун лежит на спине, по привычке закинув руки за голову. Панама, видимо, уже новая, прикрывает его лоб и глаза, которые наблюдают за происходящим сквозь ресницы. — Пить будешь? — интересуется Матвиенко. — Можно, — кивает. Самое время нажраться, потому что в своих буднях он себе такого никогда не позволяет. Пьёт очень редко и мало. Серёжа, который не пьёт — тот самый трезвый бармен на всех вечеринках. Ловко смешивает немного рома, фрукты, свежевыжатый сок, сыплет горсть измельчённого льда. Здесь и вправду лучше, чем «all inclusive», есть всё необходимое, но при этом присутствует некая уединённость и приватность для хорошего отдыха с друзьями. — Егор, а ты здесь живёшь? — вдруг подаёт голос Попов. Дима еле заметно улыбается и ногой толкает Антона. — Да. Уже больше года. Работаю спасателем, — парень очаровательно улыбается белоснежными зубами, да так, что Арсения сейчас стошнит. — Климат здесь потрясающий, люди достаточно приветливые, а зарплата радует кошелёк, — последнее он произносит тоном голоса чуть ниже, будто особенно акцентируя на этом внимание. — Это здесь ты так накачался? Абсолютная-невинность-Антон Шастун. Ещё глазами так хлопает, как девчонка, думает Арсений, следя за восхищенным взглядом друга. — Ну, спортом я всегда занимался, — Егор усмехается и садится на лежаке поудобнее, будто стараясь быть чуть ближе к задавшему ему вопрос парню. — Здесь и вправду нагрузки ого-го, стараюсь держать себя в форме, — он указательным пальцем скользит по сгибу локтя, проходясь им по бицепсу. Парень и вправду выглядит отлично. Аккаунты именно таких мужчин периодически замечал Попов в подписках инстаграма Антона. И ему всегда казалось, что он ни за что не сможет обратить на себя его внимание, ведь ему далеко до такого спортивного телосложения. Разумеется, по понедельникам он посещал спортзал для часового кардио и силовой тренировки. Шаст улыбался на этот факт и сообщал другу, что, видимо, именно агрессивность подпитывает его волю и решимость столько часов пахать в тренажёрке. Арсений морщится и вспоминает его комплимент про свою стройность. Антон как будто не такой поверхностный, но нет сомнений, его влечёт к парням более мужественным. — Вот это банки, — Серёжа тоже тянется, чтобы пощупать мышцы. — Мне такое не светит, — он усмехается и делает глоток безалкогольного коктейля. — Слишком ленивый. При своей мышечной массе Егор всё-таки гармоничного и даже стройного телосложения. Его сочетание мышц и изящества тела — очевидное преимущество. Арс кладёт руку на грудь, что взволнованно вздымается под тканью голубой футболки. Ему тоже иногда кажется, что он никогда не сможет достичь своей «идеальной» формы. Как будто делает слишком мало. Но понимает, что делать это нужно только для себя, а потом уже для какого-нибудь Антона Шастуна или просто чужих вожделённых глаз. Требования Попова всегда высоки. И особенно высоки они для него самого. — Если ты не хочешь стать профессиональным бодибилдером, то здесь ничего сложного, — возражает Егор. — Профессиональным бодибилдером он то-очно не мечтает стать, — усмехается в свой стакан молчавший до этого момента Дима. — Я просто люблю красиво жить, — обиженно возражает мужчина. Кем именно работает Матвиенко, как и то, с кем спит Попов — две главные загадки в этой компании. — А мне много нужно работать, чтобы достичь такого результата? — невозмутимо воркует Антон. Позов снова улыбается, понимая, что именно сейчас происходит. Но сердце его другу разбили. И не один раз. Имеет же он хотя бы на один вечер почувствовать себя победителем и искупаться во внимании красавчика? — Учитывая, что тебе не нужно сгонять вес, и твоё тело оно… — Егор запинается, его щеки сначала бледнеют, затем краснеют, — идеально… Не могу сказать точно, это нужно составлять план тренировок и всё такое… — Мы завтра улетаем, — отрезает Арсений, который уже измял дрожащими пальцами весь низ своей футболки от напряжения. — Мы можем общаться онлайн… — Да! Доминикана мне очень понравилась. Думаю, вернусь сюда не раз, — счастливая улыбка, предназначенная другому. — Это глупо… — Арс! — Антон наконец-то поворачивается к нему. Его губы дрожат от негодования. — Если ты пришёл сюда чисто подушнить и испортить нам вечер, то милости прошу — съебывай, а. Не трепли нервы ни себе, ни нам. — Ты сейчас серьёзно? Голубые глаза смотрят в изумлении. Дима страдальчески вздыхает. Он чувствует, что должен вмешаться, но… надо ли? Антон совсем другой, некогда всегда предельно вежливый и по-доброму саркастичный рядом с Поповым, сейчас он выглядит раздражённым не на шутку. Хотя именно Егор, вроде, тут третий лишний, но никак не Арс. — А я похож на шутника? Серёжа тоже молчит, наблюдая за перепалкой. Он будто бы нутром ощущает, что вмешиваться сейчас совсем не нужно. В таком же молчаливом непонимании сидит на своём месте и Егор. — Хорошо. Как скажешь. Арсений! Тот самый упрямый Арсений, любитель командовать и любитель подчинения… Что он делает сейчас? Берёт со стола свой стакан, полупустую бутылку рома и проходит мимо ребят. С притворной вежливостью кивает Егору, а затем уходит в виллу. — Ты не переборщил сейчас? — тихо спрашивает друга Позов. — Просто заткнись, Дим. Антон потирает пальцами переносицу и выдыхает. В конце концов, безразличие Арса после той ночи намного обиднее и больнее, чем то, что сейчас произошло, так, по крайней мере, считает он.* * *
Антон лежит на диване с закрытыми глазами. Уже давно наступила ночь. Все разошлись по своим комнатам. Но только не он. — Ты ещё здесь? Парень вздрагивает и приоткрывает веки. Всего лишь Димка. Но, честно, он рад его видеть. Они всегда стараются быть рядом друг с другом в трудные времена. И Антон старательно учится у Позова этому уникальному навыку — быть хорошим и верным другом. — А ты чего не спишь? — Вода в графине закончилась. Спускаюсь попить, а тут ты — чудо такое лежишь. Мужчина улыбается и, держась за спинку мягкого дивана, перепрыгивает через неё, оказываясь на сидушке. Шастун подгибает ноги, чтобы не переломить их от Позовской задницы, а затем снова распрямляет, размещая босые ступни на чужих коленях. — Не хочу идти в комнату. Посплю здесь. Всё равно завтра улетаем. А потом переезд. И избавлюсь в своей жизни от Арсения Попова. Всё! Конец эпохи! — И нам с Серёгой нужно будет встречаться с вами по отдельности? — усмехается Дима. — Да как угодно. Главное, не видеть его высокомерную рожу каждое утро в своей квартире. Он ёрзает, укладываясь поудобнее. Диван не такой длинный, как он сам, поэтому лежать не особо комфортно. Но сейчас, рядом с Димкой, на это как-то не обращается внимания. Маленькие лампочки гирлянды мягко освещают просторную гостиную, так что свет не мешает глазам, а лишь призрачно добавляет немного уюта и спокойствия. Для Антона так точно. — Куда планируешь съехать? Есть варианты? Можно ко мне. Хотя бы на время. — Да нет. У тебя Катька. Кстати, у вас какие новости? — Да всё по-старому. Пока не решаюсь предложить ей жить вместе, — стеснительно улыбается Дима. А Шастуну очень нравится, как меняется в лице друг, когда говорит о своей возлюбленной. Он просто надеется, что у них всё будет хорошо. Позов и вправду становится другим рядом с ней. И это незыблемо хорошо. — Ну вот. Ничего, скоро решишься. И будет у вас собственное гнёздышко. И всё будет чудесно. Зачем вам я? Я нашёл себе один вариант. Потом покажу. На первое время хорошо. — А чем платить будешь? — спрашивает Дима. Его руки ложатся на щиколотки друга. — Возьму те проекты… Ну ты понял. Там всё стабильно. И по работе, и по деньгам. Не очень хочется, но пока так. Нужно научиться… жить отдельно. Он замолкает и мрачнеет. И вправду. Он никогда не жил один. Сначала родители, потом Арсений, с которым они уже бесчисленное количество лет снимают квартиру. Им вместе всегда было хорошо. Несмотря на полярность характеров, они всегда находили общий язык. Этому удивлялись их друзья — Дима и Серёжа. Такие разные, но как будто не могут жить друг без друга. — Ты уверен, что не перегнул палку с Арсом? Зачем тебе сдался этот Егор? — Ничего не перегнул. Даже не думай жалеть его! Он просто бесится, что я больше не хожу за ним хвостиком со свисающей слюной изо рта от восторга! Вот и всё. — Да не жалею я его. Просто спрашиваю. Пожалеешь же сам потом. Но будет поздно. Он всегда на его стороне. И Егор тоже вроде как неплохой парень: симпатичный, харизматичный, общительный — будто копия Шастуна. Но Арсений… Арсений это другое. Ни с кем другим, как рядом с ним, глаза Антона не горят так ярко и так счастливо. — Мы обменялись номерами телефонов, — задумчиво сообщает парень. — Кто знает, что из этого получится. Если Арсению нужен был бы я, он бы давно поговорил со мной о той ночи. Но только избегает меня, прячется в комнате и делает вид, что мы друг другу ещё больше никто, чем до того, что случилось. — Как скажешь, друг, — кивает Дима. — Но это же Арс. Он скрытный. И ты никогда по-настоящему не узнаешь, что у него на душе. Не всё то, что происходит сейчас, является правдой. Я так думаю, во всяком случае. — А зачем мне такие отношения, где я никогда не буду знать правды? — Тоже верно. Антон не узнаёт сам себя. Смотрится в зеркало, ищет знакомые черты и вроде как даже находит их, но всё не то. Как будто переклинило. Открылись глаза. Попов всегда был таким. И может быть, это просто в порыве страсти ему показалось, что придирчивость и доёбы старшего — это просто неуклюжие и неотёсанные знаки внимания? Антон сам не сахар, но он точно более покладистый. Разбираться в загонах лучшего друга больше нет ни малейшего желания. Они так и проводят остаток ночи в этом положении: разговаривают обо всём, иногда прерываются на короткий перекус. Дима рассказывает о том, как он видит их будущую семейную жизнь с Катей, а Антон слушает, слушает, счастливо улыбается, соглашается и в конце концов, под утро, засыпает, сгорбившись на диване.* * *
— Вот такое приключение! — радостно напевает Антон, с рюкзаком мельтеша перед тремя друзьями. — Оказалось интереснее, чем я предполагал. — Да уж, — смеётся Дима. Серёжа только улыбается. Они уже в аэропорту, ожидают посадки на их рейс в Москву. Эти три дня пролетели вроде как незаметно, но при этом складывается ощущение, что они уже очень давно покинули свои дома. Весь понедельник купались, объедались фруктами, паковали гостинцы из солнечной Доминиканы: для себя, друзей и родственников; побывали на дискотеке в отеле и прокатились на горках аквапарка. На прощание сходили к океану. Погода уже устаканилась, ветра не было, а вода была привычно гостеприимной и спокойной. Матвиенко с Шастуном и Егором даже осмелились сплавать на дайвинг, получив море эмоций и впечатлений, да таких, что Антон потом не затыкался от восторга всё оставшееся до рейса время. Арсений же был мрачен и спокоен. Впрочем, наверное, как и всегда. Остальные уже привыкли, так что не акцентировали на этом внимание. — Посадка на наш рейс начнётся через десять минут, — сообщает друзьям Шастун. — Думал, сводить вас, бедолаг, в бизнес-зал, но времени уже нет. Идём? — Что мы там не видели в этом бизнес зале? — устало интересуется Серёжа. — Постоянно летаю, в Домодедовском уже как у себя дома. — Где ты там работаешь, что летаешь постоянно, а? — презрительно щурится Позов. — Идём! — одёргивает их Арсений. — Кстати, я узнал, что наши родители с Егором работают в одной и той же сфере бизнеса. И, скорее всего, даже пару раз пересекались на официальных мероприятиях, — делится парень, когда четвёрка проходит паспортный контроль и спешит на посадку. — Спасибо, эта информация помогает нам жить, — криво улыбается Попов. — Тебе помогает жить только твоё занудство, — огрызается Шастун. И, кажется, только Дима замечает, как болезненно меняется выражение лица брюнета. Им приходится ещё терпеть болтовню Шаста в салоне самолёта — ему звонит Егор по фейстайму, чтобы пожелать хорошего полёта. Арсений выразительно поднимает брови и отворачивается к окну.* * *
Арсений заходит в опустевшую квартиру. Не сразу приехал домой с аэропорта. Заезжали Димка с Антоном, чтобы забрать часть вещей. И самое худшее, что остальная часть всё ещё была на своих местах. Будто никуда Антон не переезжает, и всё ровно так, как и должно было. И как могло бы быть, если бы не эта дурацкая поездка в Доминикану. Всё было бы по-прежнему. Бросает рюкзак и куртку в прихожей. Да, это тот самый чистюля Арсений Попов. Сейчас уже как-то всё равно. Медленно проходит в ванную комнату. Зажигает свет. Очень тихо. Тишина режет уши, она заполняет его всего изнутри, зажигая в сердце паническое отчаяние. Он любит и ценит своё одиночество. Но в этом его одиночестве всегда был один нюанс. Один нюанс в виде Антона Шастуна. Улыбающегося, шумного и болтливого Антона Шастуна. Вот так вот. Арсений смотрит на себя в зеркало. Видок хуже некуда. Двухдневная щетина, уставший и насупившийся взгляд, нахмуренные брови и осунувшееся лицо. Не может оторваться от своего отражения. Вот, значит, во что он превращается? Во что он превращается без Антона Шастуна. Он отчётливо это осознаёт прямо сейчас. Он не сможет без него. Нет, наверное, сможет. Просто очень не хочет. Пальцами рвёт на себе душащий ворот рубашки. Воспоминания заставляют дыхание участиться, а пульс — скакнуть в два раза. Эти улыбки и переглядки между Егором и Антоном. Он жадно приоткрывает рот, ловя губами воздух. Дышать чуть тяжелее, грудная клетка неприятно саднит от каждого вздоха. Кончики пальцев немеют, а низ живота крутит так, что мужчина зажмуривает глаза, трёт виски. Ему буквально тяжело дышать от ревности. И когда он наконец-то осознаёт, что это за чувство, то всё становится на свои места.Он очень сильно ревнует его. И это сводит его с ума, лишая всякой рациональности.