Перекати-поле

      Утро. Безжалостное утро — разрушитель ночных иллюзий, смутных грез, сладких пошлых сновидений. Утро — убежденный прагматик, трезвый практик, арбитр, поднявший руку и готовый дать старт новому забегу. Утро… тот ещё мудак (практически как и тот самый пресловутый бывший), особенно если начинается оно не с горячего свежемолотого кофе (а ведь кофейный ритуал — разновидность утренней медитации), а со звонка телефона в семь утра. В семь, мать его, утра! Кто вообще звонит в такую рань? Даже пенсионеры в это время ещё спят и во снах своих дивных первыми занимают очередь в ближайшей поликлинике. Пенсионеры спят (не факт, конечно), а Чонгук уже нет! И кто в этом виноват? Телефон! Вот же дьявольское изобретение. И чего он рингтон такой громкий поставил (ах, да, мамасите же проспорил)? Кавер на Бритни Спирс — это, конечно, хорошо, но не когда он от Children of Bodom! Ох, от Лукавого эта музыка, ох, от Лукавого…       Далеко не с первой попытки перекатившись на бок и рукой нашарив на полу телефон, Чонгук, не глядя на имя Иуды, посмевшего потревожить его священный сон, принял вызов и, приложив мобильный к уху, проговорил:       — Алло.       — Сын-а, я тебе по видеосвязи звоню, — донеслось из трубки весёлым голосом Миён. — Как вчера всё прошло? Я жажду подробностей.       — Не так плохо, как могло бы, — уклончиво ответил Чонгук, нехотя наведя фронтальную камеру на свою заплывшую после вчерашней «Финляндии» рожу. Ого, семь утра, а мамасита уже красотка. Ему бы так.       — Что-то судя по твоему виду, этого не скажешь, — нахмурилась Миён, внимательно глядя на сына. — Чимин тебя отшил? Тэхён так и не кончил? Расскажи всё маме.       — Мама! — взревел Чонгук, моментально покраснев, как спелый помидор. Боже! Эта женщина… — Я не один!       — Серьёзно? — недоверчиво фыркнула Миён. — У тебя такое лицо, будто ты полночи водку прямо из бутылки в себя вливал, а никак не трахался.       — Примерно так всё и было, — совершенно бесцеремонно всунув свою морду в камеру, гаденько протянул Юнги, мило улыбнувшись. — Привет, Миён.       — Чон Чонгук, объяснись! — невольно повысила голос Миён, не то восхитившись, не то в край офигев. — Почему ты в одной постели с голым Мин Юнги? Что ты сделал? Я тоже так хочу. И вообще, ты же с Тэхёном на свидание ходил. А Чимин с Юнги. Что-то я ничего не понимаю…       — А Чимин с Тэхёном тоже здесь, — подмигнув Миён, проговорил Юнги, отбирая телефон у предобморочного Чонгука и поворачивая камеру в сторону мило посапывающих новоиспечённых «подружек». — Мы «валетом» тут устроились.       — Трахались вы тоже «валетом»? — не смогла промолчать Миён. — Да уж, даже я по молодости в Америке так не отжигала. Всего лишь Чонгука нагуляла. Но в своё оправдание всё же замечу: я на процентов тридцать уверена, кто его отец.       — Мама! — нервно возвращая себе телефон, едва слышно взмолился Чонгук, нехотя принимая горизонтальное положение. А чего это у него жопа-то болит? — Давай без подробностей твоих американских каникул.       — Какие мы нежные, — закатила глаза Миён. — А как ходить с мамой в гей-клуб, так сразу всё нормально.       — Не напоминай, — обречённо покачал головой Чонгук. — Ты тогда почти сразу подцепила знойную красотку и укатила с ней в ближайший мотель!       — Не завидуй, — даже в лице не изменившись, хмыкнула Миён. Да, было такое. И что? — Боже, Хосок, у меня стресс! Мой сын кисейная барышня.       — Чего изволишь? — донеслось из телефона незнакомым мужским голосом. — Кофе, чай, куннилингус? Можем легко изменить порядок действий.       — Мама!       — Сейчас разберёмся, — довольно улыбнулась Миён, без тени смущения игнорируя возмущение своей некогда лучшей яйцеклетки. — Ладно, сын, пойду я собираться на работу. Тебе бы тоже не помешало. Целую!       — На работу она пошла собираться, — прорычал Чонгук, завершая вызов и откладывая телефон в сторону. — Знаю я её работу! Что-то не нравится мне уже этот Хосок! Что за предложения он делает приличной женщине!       — Если Миён — приличная женщина, то я девственник, — в голос заржал Юнги, не сводя с Чонгука гаденького взгляда. — Как твоя жопа? Не болит?       — В каком это смысле? — почти перестал дышать Чонгук, резко вскакивая с постели. — Что ты, кобель драный, со мной сделал?       — Мне тоже интересно, — хрипло подал голос Тэхён. Во-первых, почему эти двое у него дома? Во-вторых, что он только что услышал? Юнги трахнул Чонгука? Это что, месть за Чимина? Ссылки в Дубай можно больше не бояться?       — Да уж, Тэ, — сонно покачал головой Чимин, нехотя открывая глаза. — Мы, похоже, всё проспали.       — Юнги, объяснись! — прищурился Тэхён, взглядом метая гром и молнии в голову пока ещё живущего босса. — Вы хоть не на моей постели трахались?       — Где-то я уже сегодня слышал подобное, — загадочно протянул Юнги, вставая с кровати и поднимая с пола свои брюки. — Твои ноги — не самое удобное место для секса. Так что… Чонгук всё сделал сам.       — В каком это смысле? — на глазах побледнел Чонгук. Он… что сделал?       — Споткнулся о кресло и набил себе об угол стола копчик, — лишь чудом не заржав, промолвил Юнги. — А ты что подумал?       — Примерно это же, — потупив взгляд, промямлил Чонгук. Его вчера не трахали? Ура!       — Знаешь, Чимин, вот смотрю я на Чонгук-и и вижу, что он-то расстроился, — не сдержавшись, пропел Тэхён. — Видать, хотел-таки оказаться под Юнги.       — Тэхён, чуешь, чем пахнет в воздухе? — злобно зыркнув на без пяти минут труп, прорычал Чонгук. — Не сосновыми ли досками?       — Сосновыми досками, — в голос заржал Чимин. — Бля!       — Ты чего ржёшь? — не понял Тэхён прикола. — А?       — Сосновые доски! — повторил Чимин. — Это же реально смешно!       — И чем же?       — Тэ, из какого дерева зачастую делают гробы? — приподняв бровь, спросил Чимин, всё ещё похихикивая. — Ты как снощик знать должен.       — Из сосны? — наконец поняв взаимосвязь, скривился Тэхён. — Как остроумно. В моём собственном доме при свидетелях мне угрожают расправой. Дожил.       — С кем не бывает? — пожал плечами Чимин, выбираясь из-под одеяла и хмуро глядя на свою рубашку, небрежно брошенную на кресле. — Вот же… мне через час нужно быть на работе, а вся одежда как из жопы. Ещё и коньяком за километр разит. Сокджин меня премии лишит. А у меня на неё уже есть планы.       — Могу помочь с одеждой, — змеем-искусителем протянул Юнги. — Я живу в соседнем доме. Рубашку и брюки одолжу. Могу даже до работы подвезти потом.       — В душ пустишь? — приподняв бровь, спросил Чимин.       — Без проблем, — уверенно кивнул Юнги. — Могу даже спинку потереть.       — Пошли тогда, — натягивая на себя грязную одежду, подмигнул Юнги Чимин. — Радушный ты хозяин, господин Мин.       — Ты даже не представляешь насколько!       Во все глаза (не то как баран на новые ворота, не то как олень на свет фар) глядя на то, как Пак «Больше не Боженька» Чимин практически под руку уходит с наглым сутенёром (тире радушным хозяином, ага, конечно!), Чонгук просто не мог найти в себе приличных (да и не приличных тоже) слов, дабы озвучить всё то, что он думал о сложившейся ситуации. Вот где такое видано? Чимин не сказал ни слова, а всё равно всем кругом ясно, что его отшили. Причём довольно грубо. Свинство же! Анафема на лицо! Вот как после такого удара по «вере» в Бога-то верить? Что-то тавтологией понесло. Ну и пусть! Не до мысленных синонимов ему сейчас. Как бы после такого не умереть от отчаянья! Хотя нет, умирать нельзя. На работу же скоро. Хотя, опять-таки, как там было в том приколе? Патологоанатом умер, но всё равно поехал на работу. Эх! Не его сегодня день, не его…       — Чего приуныл, добрый молодец? — все ещё возлегая в постели (спасибо, что без тоги), хрипло спросил Тэхён, мысленно призывая себя поднять свою многострадальную тушку с кровати. — Желаешь чего? Кофе, чай, лёгкий минет?       — Яду бы.       — Тебе какого? — не сводя с Чонгука любопытного взгляда, прошептал Тэхён. — Сладкого или зелёного?       — А разница в чём? — наконец посмотрев на проститута, осведомился Чонгук. Зря он, конечно, от минета отказался, этот пришибленный же действительно ему яда сейчас даст. Ещё и проследит, чтобы всё до последней капли выпил.       — В составе, — «любезно» пояснил Тэхён. — Если тебе зелёного, то нам понадобится: вишня, ломтик лимона, нектар маракуйи, блю кюрасао, лимонный сок, белый ром и батида де коко. Если сладкий, то: кокосовый ром, светлый ром, блю кюрасао, ананасовый сок, лёд, одна ягода вишни и один ломтик ананаса.       — А чего-то с мышьяком у тебя нет?       — Нет, фу, мышьяк — это не вкусно.       — В душ можно?       — Вперёд, — уверенно кивнул Тэхён. — Только топиться я не советую. Чимин, конечно, классный, но умирать из-за него всё же не стоит. Тем более, когда на горизонте новый «боженька» маячит.       — Это ты про себя? — не сдержавшись, прыснул Чонгук.       — А что? Ты сомневаешься в моей божественности?       — Ты не Бог, Тэхён, ты — суккуб.       — Тоже неплохо! — просиял Тэхён. — Я люблю секс.       — Я это уже понял.       — Так что? — приподняв бровь, немного нагло промурчал Тэхён. — Переспим? Не только же Юнги и Чимину трахаться.       — Они не будут трахаться, — почти уверенно проговорил Чонгук. — И как-то ты слишком быстро переключился в режим суккуба.       — Будут. Быстрый секс в душе… что может быть лучше?       — Неторопливый секс в постели? — подходя к Тэхёну, прошептал Чонгук.       — Неторопливый… — уперев голой ступнёй в грудь Чонгука, задумчиво протянул Тэхён. — А не скучно?       — Сейчас узнаем, — хмыкнул Чонгук, прохладными пальцами прикасаясь к ступне Тэхёна. Нет, ну а что? У него стресс! Его бросили! Секс всяко лучше душа будет. Эффективнее, так точно. А если поспешить, то можно успеть и то, и другое.       Стараясь особо ни о чём не думать и не анализировать свои действия, Чонгук плотнее обхватил рукой ступню Тэхёна, надавливая разом на все чувствительные точки, водя пальцами в легком массаже, приятно, успокаивающе. А вроде ведь хотел возбудить. Но… так даже лучше? Да, определённо. Куда им спешить? Не на работу же? Потом, сам от себя не ожидая, поднес ступню ко рту и нежно поцеловал. Фут-фетиш, ты ли это? Пуская по всему телу Тэхёна мелкую дрожь от прикосновения теплых губ к чувствительной коже, Чонгук, внимательно наблюдая за реакцией проститута, осторожно прикусил по очереди все его пальцы, а затем несильно подул на них. Не ожидая такого от вполне себе эгоистичного маменькиного сыночка (неужели он сегодня-таки кончит?), Тэхён, рвано выдохнув, мигом почувствовал прилив возбуждения и всеми фибрами своей порочной души пожелал ощущать эти самые губы и зубы и в других местах на своём теле. С чем чёрт не шутит, да?       Рука Чонгука медленно скользнула по его ноге, осторожно лаская. Это было немного необычно, но Тэхёну определённо нравилось. Нравилось, но… поиграть всё же немного хотелось. А то как-то слишком легко и без особых усилий Чонгук получал доступ к его телу. Непорядок же! Пора это исправлять. Несильно толкнув Гука назад, Тэхён выдернул свою ногу и, улыбнувшись, проговорил:       — Что-то ты не сильно похож на того, кому разбили сердце.       — Мои страдания ещё впереди, — уверенно кивнул Чонгук. — Как и просранная премия.       Совершенно ничего не смущаясь, стянув с себя бельё, Чонгук, игнорируя хищную ухмылочку на лице Тэхёна, ловко улёгся на него и, прижав к себе, прохрипел:       — Я, конечно, люблю игры, но премию терять всё же не хотелось бы.       — Попросишь деньги у мамочки. В чём проблема?       Стойко проигнорировав явный подкол в свою сторону, Чонгук встал на колени и немного приподнял Тэхёна, пытаясь посадить на себя, но тот, чисто из гадости, продолжал упорствовать, сжимая пальцами его плечи и закусывая губу каждый раз, когда их возбуждённые члены соприкасались. Слишком просто — это сегодня не про них. Пришел, увидел, победил? Ну уж нет! А заслужить все это? Не обрадованный своим промахом, Гук прорычал:       — Ты не хочешь? Мне идти в душ? Знаешь ли, я не фанат игр в изнасилование.       — Так быстро сдаёшься? — игриво приподнял бровь Тэхён. — За Чимином два года бегал, а со мной даже поиграть немного не хочешь?       — Ты мне теперь постоянно Чимина вспоминать будешь? Вы же вроде подружились.       — Подружились, — уверенно кивнул Тэхён. — Только одно другому не мешает.       — Какая же ты блядина, Тэхён, — покачал головой Чонгук.       Понимая, что никакого конструктивного диалога у них сейчас не получится, Чонгук притянул к себе Тэхёна и сразу же впился в его губы поцелуем. Осторожно потянув того за волосы назад, он коснулся губами красивой смуглой шеи, скользя по ней языком и зубами, опускаясь к груди и захватывая твёрдый уже сосок. Почувствовав, как юркий язык скользнул по напряжённой бусине, смачивая ту тёплой слюной, Тэхён непроизвольно простонал, как-то резко начиная терять весь свой игровой настрой. Мало ли, Гук сбежит ещё и он опять нормально не кончит. А ведь хотелось бы! Очень даже!       И не дав Тэхёну опомниться и подумать о том, кто же все-таки тут играть изволит, Чонгук подхватил его под задницу и, наконец, удобно усадил на свои колени. Глаза тут же поймали чужой взгляд, в котором вполне себе ясно читалось дикое и темное желание. Сам хочет и сопротивляется. Да уж, типичный Ким Тэхён. Как бы не привыкнуть к такому.       — Так и будем сидеть? — в какой уже раз за это утро не смог промолчать Тэхён. — Или уже что-то сделаешь?       — Смазка и презервативы близко?       — Один момент, — быстро кивнул Тэхён, практически слетая с колен Гука и, достав из ящика всё вышеперечисленное, возвращаясь обратно. — Вот.       — Оперативно, однако.       Щедро смочив пальцы в смазке и приставив их к тугому колечку мышц, Чонгук медленно ввёл внутрь один палец и неторопливо принялся разрабатывать узкий вход. Премия премией, а с подготовкой всё же спешить не стоит. Секс — это удовольствие, а не боль. Если, конечно, речь не идёт о БДСМ.       — Какой ты нежный, — наслаждаясь осторожными движениями Гука, промурчал Тэхён. — Можешь же, когда хочешь.       — Тэхён, помолчи, а?       — Как я могу молчать, когда твои пальцы так хорошо чувствуются у меня в заднице? Давай, добавляй ещё.       — Кажется, я понимаю, почему тебя уволила мама, — покачал головой Чонгук, от греха подальше целуя Тэхёна в губы. Dirty talk — это сегодня ни к нему.       Ловко поймав ртом очередной негромкий стон, Чонгук, почувствовав, что пальцы, наконец, стали свободно двигаться в узком проходе, практически на ощупь вскрыв упаковку от презерватива, натянул контрацептив на себя и приставил член к сжавшемуся колечку мышц. И, глядя прямо в глаза Тэхёна, плавно вошел до половины. Сцеловывая с губ рваные вдохи, он, тихо постанывая, постепенно начал проталкиваться дальше. Войдя до конца, Чонгук крепко прижал к себе Тэхёна и, подождав пару секунд, принялся медленно двигаться, постепенно наращивая скорость.       В Тэхёне было настолько хорошо и жарко, что Чонгук всерьёз начал опасаться того, что долго не выдержит и позорно кончит минуту спустя. Вроде уже далеко не подросток, а не всегда контролировать себя может. Как бы он ни старался отвлечься и подольше оттянуть момент разрядки, все его мысли всё равно упрямо возвращались к так покорно принимающему его Тэхёну и приятной тесноте вокруг члена. Ещё вчера, собираясь на свидание с наглым проститутом, он и представить себе не мог, что утром будет заниматься с ним сексом, забив на работу и премию. Вот что отрешение от «веры» с порядочными людьми делает! Так недолго и к новой епархии примкнуть. Ну, или в сатанисты податься. Или кто там ещё демонам поклоняется?       Почувствовав, как Чонгук обхватил пальцами его член и быстро задвигал рукой в такт своим толчкам, Тэхён, мигом растеряв все и без того немногочисленные мысли, крепче обхватил его бёдра ногами и спустя минуту кончил, не сдержав громкого стона. Гук же продержался всего на несколько секунд дольше. Стоило только Тэхёну сотрястись в оргазме, как он тут же последовал за ним. Целуя сладкие уста Тэхёна, Чонгук стойко старался не вспоминать о времени и душе. Но… работу никто не отменял, будь она неладна. Как же жаль, что жмурики сами себя не вскроют и акт о вскрытии не составят. А так хотелось бы.       — В душ? — тяжело дыша в шею Чонгука, хрипло спросил Тэхён.       — В душ.       — Вместе?       — Вместе.