Кофейное

       Тролль был ме-едленный, хоть и большой, и Сигурд без спешки и напряга проткнул обе склизкие башки лыжной палкой. Кот тут же перестал шипеть и пушиться и смело потопал обнюхивать все углы в доме, то есть, в магазине. Потому что когда большая комната в маленьком домике заставлена стеллажами и полками, а на них коробки, банки, рулоны, пакетики и прочая неописуемая ерунда под толстым слоем пыли — это явно магазин времен до конца света. До конца солнечного света на сегодня еще оставалось часа три, и лучи пока лились внутрь через выломанную хлипкую стену. Наверно, у тролля было гнездо в подвале, раз он пережил столько зим. — Не ссы, все под контролем. — Сигурд кивнул Тронду. Не то чтоб мальца надо было успокаивать, но Сигурд чувствовал себя легендарным героем и хотел похвастаться успехами прямо сейчас. Жаль, Фрида не смогла сбежать с ними, предки засадили ее чинить заградительные сетки. Она умела восхищаться героями. Не то что этот… — Я не боюсь, — проворчал Тронд, обходя по стенке тушу тролля. — Просто это глупо. Мы сюда добрались меньше чем за полдня, значит, кто угодно мог добраться. Все полезное отсюда давно вынесли. — Не-а, — снисходительно пояснил Сигурд как бывалый воин пятнадцати лет. — Если бы тут кто-то был, то добил бы этого уродца сразу. — Или тролль все съел до того, как стать троллем. Тронд в свои десять брюзжал как столетний дед и вечно был всем недоволен, но их родители дружили, часто оставляли детей вместе, и Тронд всегда, пусть даже ворча и нудя, увязывался за Сигурдом. Говорил, что со скуки. — Это мы сейчас увидим… Вот! Смотри, я ж говорил! Сколько банок, и все целехонькие. Теперь ищи на них надпись «kaffe». Первая буква как сломанная дверь, вторая как спящая кошка, потом две как багры… — Я умею читать, — перебил его Тронд и стал перебирать банки на нижних полках, пока Сигурд сражался с буквами в верхних рядах. Упаковка оказывала достойное сопротивление: надписи выцвели, стирались вместе с пылью, этикетки прилипали друг к дружке намертво, буквы с трудом вылезали из памяти. Да, он их учил, надо же уметь читать карты. А вот у Андерсенов газеты и книжки из старого мира были в почете. Зачем — непонятно: стрелять и бегать на лыжах куда полезнее. Вот его, сигурдова, прабабушка была самая крутая, она была чемпионкой по этому, как его, ну… когда в старом мире бегали на лыжах с винтовкой, на «бэ»… Как ни странно, первым издал победный клич Сигурд. И стал сгружать большие жестяные банки с полки на пол. — Вот это да! А ты не верил! Тут же всему городу хватит на год! Представляешь, как родители обрадуются! Мама до сих пор хранит старый пакет из-под кофе, иногда открывает его, нюхает и вздыхает. Я тоже нюхаю, но ничего не слышу. И твои тоже часто говорят, что скучают по кофе больше, чем по этим, как их… технике, в общем. Интересно, какое оно на вкус… Конечно, дождешься восторгов от малóго. — А еще они поймут, что мы без спроса ходили в горы, и НЕ обрадуются. И вдруг это не кофе? — никак не мог успокоиться Тронд. Ясно дело, завидовал, что не первым нашел драгоценную добычу. — Оно самое! Я хорошо рассмотрел мамин пакет и запомнил буквы. — Но тут и другие буквы есть. — Тронд уселся на пол, повернул одну банку к свету боком. — Смотри, вот тут буквы рядом с твоим «kaffe», это означает «цвет». Сигурд ничего не ответил — он набрал полные руки добра и понес на улицу, где они оставили санки и лыжи. Да, жаль, не получилось бы незаметно вывести за ограду Далснеса лошадь с большой телегой и забрать из придорожного магазинчика вообще всё. Но уж кофе он заберет полностью. — Вот тут написано «акрило-», а тут — «крас-», — сообщил ему Тронд на третьей ходке, тыча в полускрытые под бурой коркой грязи буквы. Сигурд отобрал у него банку и тоже унес в сани, обвязывать брезентом и веревками, чтоб не выпали. Надо торопиться, в горах темнеет рано.