Свойство памяти

Гуй Чжун выглядела слегка уставшей, когда присоединилась к ним за вечерним чаем с опозданием. На самом деле, идея занять грубый деревянный стол в углу кухни, где обычно обедали местные повара, принадлежала Венти, и он был невероятно удивлён, когда Чжун Ли принялся рассматривать это место с таким же интересом в глазах, какое наверняка было у него самого. Гуй Чжун, напротив, со знанием достала откуда-то из-за угла мешочек с засахаренными орешками, прежде чем присоединиться к ним за столом и принять из рук Чжун Ли пиалу с чаем. Местные слуги — которых, кстати, распустили пораньше — наверное, пребывали в глубочайшем шоке. Венти мысленно над ними посмеивался. — Лао Гуй, — заговорил он, роняя голову на подставленную ладонь, — ты кажешься уставшей. Всё хорошо? Гуй Чжун слабо улыбнулась и кивнула. — А-Ли тебе уже рассказал о колокольчике? — спросила она, и Венти кивнул, подумав. — Я работала над ним, когда меня попросили прийти в школу. Венти слегка непонимающе нахмурился. — В школу? — переспросил он, и на губах Гуй Чжун расплылась улыбка, видимо, от осознания, что ещё не все в этом мире знают о её идеях. — В конце зимы я попросила Тяньхэн Хуалань переписать несколько моих писем. Я была вся завалена делами, кое-как набросала черновики и подумала, что она сможет переписать и отправить их с гонцами вместо меня… Она не умеет писать, представляешь? Венти свёл к переносице брови. — Ты не знала? — спросил он, и Гуй Чжун воззрилась на него с таким удивлением в глазах, что не объясниться было страшнее смерти: — В первый день здесь я попросил Тяньхэн Хуалань показать мне библиотеку… Я плохо разбирался в вашем этикете, ну, вы должны были заметить. Гуй Чжун легко улыбнулась, кивая, а вот Чжун Ли молча отпил чая, и в глазах его Венти увидел тот же самый блеск, какой сверкал в их первый совместный обед с близнецами Райдэн. Наверняка опять будет ржать, как лошадь, когда окажется в своих покоях. — В общем, она сказала, что не обучена читать, но надеется, что ваши книги покажутся мне полезными. Я думал, вы знали об этом. Чжун Ли подлил им всем ещё чая, и Гуй Чжун с нескрываемой теплотой кивнула ему в знак благодарности. — Оказывается, эта проблема есть у многих жителей Ассамблеи, — продолжила она, осушив пиалу в один глоток. Наверное, на кухне в их скромной компании она могла себе это позволить. — И как я могу называться Богиней Мудрости, если ни с кем не делюсь ею? Венти задумчиво покивал ей, а затем пододвинул свою пустую пиалу в центр стола, когда Чжун Ли снова потянулся к чайничку из фарфора. В печи громко треснуло полено, которое совсем недавно затушили — видимо, не полностью. Венти скрестил ноги под скамьёй и навалился на локти, чувствуя себя в не до конца прибранной кухне дворца Гуйли куда более уютно, чем в богато украшенных залах. Наверное, это место напоминало ему родной Спрингвейл, который он покинул пару дней назад. Здесь царила простота. — Поэтому я решила открыть школу для всех желающих научиться тем вещам, которые мы с вами находим собой разумеющимися. Бесплатную. Венти не сдержал усмешки, вспоминая рассказы Тяньхэн Хуалань о детстве. Если сегодня она не встретила его у ворот, как делала это в прошлые разы, значит, она должна сейчас быть в этой самой школе. И хорошо. В Мондштадте все умели как минимум читать, писать и считать; старшие учили младших всему, что они сами знают. Местные обычаи нанимать учителей за огромные деньги казались ему кощунством. — И как к этому отнеслись учителя? Гуй Чжун хитро прищурилась. — О, они были в ужасе, — произнесла она, и Венти рассмеялся. Они поговорили ещё немного, то и дело соскальзывая с одной темы на другую, успев за три чайника обсудить школьную программу, прошедший год, за который не виделись, новый сборник стихотворений из-под пера какого-то известного поэта из Предместья Лиша, о котором Венти впервые слышал, слухи о появившемся в Мондштадте драконе, которые он подтвердил, а потом отвечал на множество вопросов, связанных с Двалином. Когда Чжун Ли плавно подвёл их разговор к собственным записям и причине, по которой Венти заинтересовался их успехами в подавлении эрозии, тот уже успел начисто позабыть об этих тревогах. Пускай он и опускал ненамеренно какие-то детали, совсем не относящиеся к рассказу — например, он не стал говорить ни в первый, ни во второй раз о том, как разговаривал с Алатусом на постоялом дворе Заоблачного предела о его прошлом, потому что прекрасно понимал, насколько личным было это воспоминание, причём не совсем для него самого, — Гуй Чжун всё сильнее хмурилась. Чжун Ли тоже хмурился, причём на тех же моментах. Венти бы посмеялся с такого единодушия, не будь он слишком сильно взволнован. Он уже сейчас мог предположить, из-за каких именно частей рассказа его будут отчитывать. Когда он завершил свою историю на возвращении в Мондштадт, Гуй Чжун отставила пустую пиалу, которую не вполне осознанно крутила в руках, и протёрла глаза с усталым выдохом. — Лао Вен… — протянула она раздосадовано. — Спутник, о котором ты говорил… Я должна была догадаться! Чжун Ли с Венти одинаково нахмурились. — Сомневаюсь, что у нас был повод предположить подобное развитие событий, — отозвался первый, и Гуй Чжун цыкнула. — Это многое объясняет, — сказала она, вновь нахмурившись и ткнув пальцем в грубую поверхность стола. Её ноготь звонко цокнул по дереву. — Мы с А-Ли думали, что Алатус ни во что нас не ставит из-за своего наставника, но если он всё это время путешествовал с тобой… Венти мотнул головой. — Я не говорил ему о себе, — твёрдо произнёс он. — Не знаю, как он догадался, что я Бог, но… Он вдруг замолк, и Гуй Чжун с Чжун Ли перевели на него одинаково хмурые взгляды. В его голову ворвались воспоминания о той ночи, когда они сидели в бамбуковом лесу. Венти спрашивал Алатуса, кем является Барбатос, если не только Богом Ветров, и если не в этот момент тот догадался обо всём… Венти спрятал лицо в ладонях и издал полный досады стон. — Я такой идиот! — в сердцах воскликнул он, а затем резко отвёл ладони от лица и вскинулся. — Постойте. Он вас ни во что не ставит? Что вы?.. Не зная, как должным образом сформулировать свой всплеск озарения, он замолк, и Чжун Ли решил воспользоваться этим промедлением: — Мы виделись пару месяцев назад. Нам повезло узнать от советника о появившемся на склоне Уван неофициальном Главе, и свести все наши знания и подозрения не составило особого труда. Гуй Чжун мелко кивнула. — Мы хотели узнать Алатуса немного ближе. Конечно, легко было вообразить озлобленного на всех Богов ученика из Усадьбы Ночи, но реальность оказалась немного иной. Впрочем, ты знаешь. Венти не сводил с неё напряжённого взгляда. — Только и всего? — спросил он, и Гуй Чжун чуть качнула головой. — Мы полагаем, присоединение склона Уван и прилегающих земель к Ассамблее Гуйли благоприятно скажется на развитии экономики, — ответил за неё Чжун Ли. — Из-за оторванности этих земель от Ассамблеи, конечно, нам придётся пожертвовать некоторым числом воинов, но перспективы стоят того. Венти следил за ним немигающим взглядом, прежде чем выдохнуть и протереть глаза. Всё его тело мигом охватила странная слабость, совсем не похожая на ту, какую он испытывал после первых тренировок с Двалином. Эта растекалась от головы по всему телу и старалась пригвоздить его к земле. Он постарался не обращать на неё внимание. — И он согласился? — спросил он, а затем почувствовал какое-то неправильное облегчение, когда Чжун Ли едва качнул головой. — Полагаю, его обещание подумать можно расценивать как вежливый отказ. Как вышло в твоём случае. Этот разговор перестал нравиться Венти задолго до этого момента, но сейчас он возжелал перенестись во времени, как, поговаривают, это делала Астарот, когда ей что-то наскучивало. Если таким образом Чжун Ли планировал подтолкнуть Венти к более конкретному ответу на предложение годовой давности, то, скорее всего, он будет вынужден столкнуться с некоторым разочарованием. Не то чтобы Венти специально искал поводы заняться чем угодно, кроме размышлений над предложением шпионить за остальными Богами в обмен на бесплатную рабочую силу. За год они успели построить несколько домов, но общими усилиями приняли решение не заселять их до тех пор, пока возведение столицы полностью не закончится. Венти сомневался, что скрежет камней, скрип деревянных конструкций для подъёма строительных материалов, ругань рабочих и столбом стоячая пыль благоприятно скажутся на здоровье его народа. Благо, он не был единственным, кто так считал. Он предлагал любую посильную помощь и надеялся, что такими темпами они полностью закончат строительство через два-три года. Эти мысли отгоняли воспоминания о странном сне с участием постаревшей Гуннхильдр. Другое дело, что на свои надежды он не слишком спешил полагаться. — Вы поэтому устраиваете новый Священный Призыв? — аккуратно соскользнул он с темы. — Чтобы решить, как поступить со склоном Уван? Гуй Чжун с Чжун Ли кратко переглянулись. — Предместье Лиша потребовало его устроить, — заговорила первая. — Думаю, это может быть как-то связано с Алатусом, но ничего не могу сказать точно. Разве что сёстры Райдэн в этом году к нам не присоединятся. Уголки губ Венти резко опустились. Он, конечно, не возлагал особенных надежд на новую встречу с Макото и Эи, да и не то чтобы вспоминал о них за этот год, но эта новость довольно сильно его расстроила. Сидя здесь, в углу не самой опрятной кухни дворца Гуйли, распивая остывший зелёный чай, Венти отчего-то ощутил странную тоску по близнецам из Инадзумы. Это не была та тоска, которая, как правило, заставляла обычных людей скручиваться калачиком в постели, вспоминать какие-то совместные моменты из прошлого и ныть на всю округу о своём желании поговорить с тем, по кому скучаешь. Эта тоска сбивалась в ком в нижней части груди, как будто стеснялась занимать много места и извинялась, что сильно опоздала со своим появлением. Венти был бы не прочь сейчас поболтать с Макото, прикрывшись веерами, перекинуться с ней парой безобидных шуток, а потом пропахать носом пол во время дружеской тренировки с Эи, потому что ничего другого кагэмуся не позволяла. Наверное, он должен чувствовать стыд, что совершенно не вспоминал о них за этот год, но почему-то в груди комком свернулась одна лишь лёгкая тоска. — Инадзума в данное время сталкивается с определёнными последствиями гибели Оробаси но микото, — продолжил Чжун Ли, когда молчание слегка затянулось. — Того змея, которого убила Эи? — уточнил Венти, и Чжун Ли не без лёгкой доли удивления кивнул, словно знание об этом было чем-то элитарным, недоступным кому-то помимо сестёр Райдэн и Богов Ассамблеи Гуйли. — Ну… Думаю, им всегда можно написать, если будет обсуждаться что-то очень важное. Чжун Ли кратко кивнул. Какое-то время они молча допивали холодный чай, но никто не спешил заваривать новый. Венти начал уже было подумывать, что их камерное собрание вот-вот закончится пожеланиями доброй ночи, и он спокойно сможет вернуться в дом, какой ему выделили в прошлом году, но Гуй Чжун вдруг заговорила: — Тебе не кажется, что Алатус может стать нашим пятым? Чжун Ли с Венти одинаково нахмурились, но причины явно были разными: если первый явно понял суть вопроса и сейчас пребывал в неких раздумьях, то второй совсем потерял нить повествования. — Пятым? — эхом отозвался он. — Что заставило тебя так подумать? — сразу погодя спросил Чжун Ли, и Гуй Чжун пожала плечами в совершенно невинном жесте. Не знай её Венти по ночным распитиям вина на крыше дворца Гуйли, то непременно счёл этот жест совсем неподходящим ей. — Демон с Анемо Глазом Бога. Силён в части сражения с разного рода нечистью. Творец Гор на прошлой неделе рассказывал, что Алатус помог его ученикам разобраться с одним пещерным духом, помнишь? Не вижу причин, которые не заставят так подумать. Венти не нравилось чувствовать себя так, будто он не знает контекст всего разговора. Правда в том, что именно сейчас он понятия не имел, что происходит, а хуже всего было то, что никто не собирался ему что-то сейчас объяснять. С другой стороны, с чего вдруг ему должны рассказывать что-то? Должно быть, эта неизвестная ему «четвёрка» была связана с внутренними делами Ассамблеи Гуйли. Лезть во всё это — себе дороже. Он уронил подбородок на подставленную ладонь и принялся придумывать, как вежливее покинуть их скромную компанию. — Всё встаёт в вопрос лояльности, — с нескрываемым сомнением качнул Чжун Ли головой, обхватив двумя пальцами подбородок. — В данный момент Алатус не верен нам так, чтобы стать пятым. Тебе напомнить, как прошла наша с ним встреча? — Буду рад, если напомните мне, — брякнул Венти, и Гуй Чжун воззрилась на него с таким выражением лица, будто совершенно позабыла о его присутствии. Она щёлкнула пальцами, вскинула бровями и повернулась всем телом к Чжун Ли. — Он может быть верен Лао Вену, — сказала она, и Венти нахмурился. — Он засунул руку мне в грудь и едва не выдрал Сердце. Как-то не очень похоже на верность, если вам интересно моё мнение. Венти определённо не хотел произносить эти слова с тоном ворчливого старика, который в этой жизни успел уже всё повидать, а потому к любым изречениям относится с изрядной долей скепсиса и непринятия. Другое дело, что все эти недомолвки успели изрядно ему надоесть, а это нелепое предположение о верности Алатуса ему, которой было просто неоткуда взяться, окончательно пробудило в нём что-то стариковское. Наверное, с него бы сталось сейчас сгорбиться и насупиться для полноты эффекта. Пока он решил повременить с этим. — Любое сражение подразумевает поиск слабых мест твоего противника, — отозвался Чжун Ли, и Венти раздражённо фыркнул: — О, ну да, это полностью его оправдывает. Гуй Чжун цыкнула и легко помахала ладонью перед собой, будто отклонение от темы разговора, которую она завела, ей не понравилось. — Не о том думаете. Лао Вен рассказывал, как Алатус молился ему в день прошлого Священного Призыва, так? — Венти с сомнением кивнул, и Гуй Чжун слабо улыбнулась с долей уверенности в своих мыслях и принялась загибать пальцы. — Лао Вен косвенно помог ему освободиться от тирании Гамигина. Он вернул ему меч, ничего взамен не потребовал, да и относился к нему в целом по-человечески. Селестия, поверить не могу, что должна говорить об этом вслух! Если ему не объяснят суть всего этого разговора прямо сейчас, Венти перевернёт стол. В конце концов, Двалин говорил, что ему иногда надо быть бурей. Он заметил, как задумчиво нахмурился Чжун Ли, и в груди принялось расползаться назойливое раздражение, что его держат в каком-то подвешенном состоянии, ничего не рассказывая, но позволяя принимать участие в обсуждении его с Алатусом специфичных отношений. Он был готов разозлиться, если совсем откровенно. Конечно, он совсем не умел это делать — или думал, что не умеет злиться, — но настойчивое желание воскликнуть: «Да Селестия!» — сверлило центр лба. — Лао Вен, — произнёс после небольшого молчания Чжун Ли, и Венти едва не подавился воздухом от обращения, которое до этого момента использовала только Гуй Чжун, — тебе известно, чем занимаются Адепты Ассамблеи Гуйли? Венти мигом позабыл о былом раздражении, понимая, что ему вот-вот всё объяснят со всеми подробностями. Он уложил локти на стол и на пару секунд сжал губы трубочкой. — Уж явно не только чаи с вами гоняют, — протянул он, и Гуй Чжун прыснула. Чжун Ли шутки, похоже, не оценил. — Все Адепты связаны с Ассамблеей Гуйли контрактом, обязывающим защищать смертных во время военных действий. Благодаря нему в том случае, если Священный Призыв окончится объявлением полномасштабной войны, Адепты примут в ней участие наравне со мной и Гуй Чжун. Можешь считать их специальным подразделением Ассамблеи Гуйли. Венти издал понимающее мычание, но не спешил задавать уточняющие вопросы. Что-то ему подсказывало, что все эти слова были всего лишь подводкой. — В составе Адептов есть, скажем так, элитное подразделение, — продолжил Чжун Ли чуть медленнее. Наверное, для того, чтобы Венти не сбился с мысли. — Хранители Якса. Если Адепты защищают народ Ассамблеи во время войны, то Хранители Якса специализируются на злобных духах. Полагаю, во время странствий ты мог заметить, что в Ассамблее Гуйли случаи нападения духов гораздо менее распространены по сравнению с другими землями. Венти чуть качнул головой. Он и о духах-то впервые узнал не из книжек только благодаря истории Алатуса о своём времяпрепровождении в Заоблачном пределе. К счастью или к сожалению, ни в Долине Тяньцю, ни на Тростниковых лугах, ни на склоне Уван ни с чем подобным он не сталкивался. Впрочем, Чжун Ли не выглядел раздосадованным этим ёмким ответом. — Ты не знал, куда смотреть, — с полным знанием дела произнесла Гуй Чжун, пожав плечами, и Венти решил не спорить. — Есть духи, которые насылают болезни, есть духи, которые людей поедают. Без личного опыта такое сложно распознать при первом взгляде. Венти вспомнил кучу бездомных чахоточных в Долине Тяньцю и медленно угукнул. Хотелось бы верить, что в тот момент, когда они с Алатусом ругались на ступеньках горы Аоцан, тот не стал говорить ему об истинной причине засилья такого количества больных в столице Тяньцю именно что из желания оставить Венти в счастливом неведении, а не потому, что и сам не понял. В таком случае Венти сильно усомнится, что Алатус так уж опытен в части сражения с разного рода нечистью. — Среди Хранителей Якса есть четвёрка сильнейших, — вернулся к теме Чжун Ли, и Венти встретил его взгляд, снова готовый слушать. — В отличие от остальных Хранителей, эти сражаются не с мелкими духами, а с демонами, которые порождаются из останков убитых Богов. Как и Юй Пао из Предместья Лиша, четверо Хранителей Якса являются элитным подразделением, которому запрещено принимать участие в военных действиях согласно условиям старого контракта. Гуй Чжун вдруг невесело хмыкнула, и Чжун Ли дёрнул уголком губ и по-деловому сцепил руки в замок. — По крайней мере, было запрещено, — добавил он со следом иронии в голосе, и Венти предположил, что старый контракт не так давно был разорван. — Полагаю, Гуй Чжун предположила, что Алатус мог бы стать пятым в этом подразделении, поскольку обладает Анемо Глазом Бога. Гуй Чжун с довольным видом кивнула, а вот Венти озадаченно склонил голову. — Там что, у каждого разный? — немного невпопад спросил он, и Чжун Ли кивнул. — И почему вы хотите сделать его пятым, а не… ну, обычным? Он же с духами сражался, а не с демонами. Гуй Чжун вдруг потёрла указательным пальцем под носом, вскинула бровями и обратила к нему полный невинности взгляд. Что-то подсказывало Венти, что ответ ему не понравится. — Он убил Гамигина, — просто ответила она, и Венти порадовался бы точности своей интуиции, не чувствуй он какой-то странный холод, ползущий по груди. — Заметь, убил так, что склон Уван всё ещё стоит на месте относительно целый и… не слишком невредимый. Но это история для другого раза. Согласись, убийство Бога можно счесть чем-то повыше убийства демона. Фраза об относительной целостности склона Уван царапнула его слух, но Венти в данный момент озабоченно подтянулся на скамье не совсем из-за этого. — Вы говорите так, будто смерть Гамигина — это что-то хорошее. Конечно, он достаточно был наслышан о Боге Ночи, чтобы быть в числе последних, кто стал бы горевать из-за его смерти, но если отстраниться от личности Гамигина и вспомнить, что именно послужило причиной постыдного побега со склона Уван, которым Венти совсем не гордится, то факт, что Алатус способен убить самого настоящего Бога без масштабной катастрофы, по идее, должен настораживать. И неважно, что во время странствий с ним Венти старательно избегал этого образа мышления. Без присутствия Алатуса он мог позволить себе быть непредвзятым… Относительно. Тем временем, Чжун Ли с Гуй Чжун переглянулись с таким видом, будто мысленно о чём-то переговаривались. — Смерть Гамигина нам выгодна, — наконец, произнёс Чжун Ли, поворачиваясь к Венти, и тот провёл ладонью по лицу и шумно выдохнул. — В этом мире есть хоть что-то, что вам невыгодно? Гуй Чжун едва слышно простонала и взмахнула рукой, дескать, не заставляй меня даже начинать перечислять. Признаться, порой Венти раздумывал, насколько выгодным для Гуй Чжун с Чжун Ли является он сам, ведь в данный момент Мондштадт был чуть менее, чем абсолютно бесполезен с точки зрения внешней политики. Опять-таки, его народу бы столицу построить, а не разглагольствовать об экономических отношениях. Он вполне мог спросить их об этом, но считал, что этот разговор хорошо подойдёт для того вечера, когда все они выпьют достаточно вина, чтобы небо с землёй местами поменялось. Тем более, он вполне подозревал, какой ответ получит. Может, сейчас Мондштадт и был бесполезен, но обещает не быть таким в будущем. — В любом случае, сейчас думать об этом нет смысла, — заговорила Гуй Чжун, явно подразумевая перспективу становления Алатуса пятым Хранителем Якса. — Однако, если Лао Вен захочет сейчас нас послушать… Венти вскинул бровями и натянул на лицо выражение почти что неподдельного разочарования в этом мире. Конечно, он не так уж глуп, чтобы не догадаться, к чему весь этот разговор склонялся чуть ли не с самого его начала. Кто бы мог подумать, что они собрались здесь в первую очередь для того, чтобы попытаться решить проблему Венти с его Сердцем. Очевидно, если они и вернутся к этой теме, то явно не сегодня. Он взмахнул рукой, будто отгонял от лица назойливую муху. — Не захочет, — буркнул он, полагая, что уже достаточно хорошо сдружился с двумя Богами Ассамблеи Гуйли, чтобы позволить себе отойти от местного зубодробительного этикета. — Здорово, что у вас есть такие далеко играющие планы на Алатуса и склон Уван, но идти к нему и уговаривать его, не знаю, присягнуть вам в верности я не собираюсь. Чжун Ли дёрнул уголком губ не столько в неудовольствии, сколько в тщательно скрываемой досаде, а вот Гуй Чжун нахмурилась. — Не торопись с ответом, — спокойным голосом посоветовала она, и Венти мотнул головой. — Было бы, над чем думать. Наверное, это был идеальный момент, чтобы во всеуслышание объявить об усталости, о том, что время уже позднее, что «Восхождение десяти солнц» давно закончилось, а затем подняться из-за стола и уйти в свои комнаты. Венти вполне мог так и поступить, поскольку не думал, что этот разговор сможет свернуть в другую сторону. Он сильно разочаруется, если его сейчас начнут слёзно просить уговорить Алатуса стать очередной пешкой в войне Ассамблеи Гуйли против других Богов. О, как же он наивен. — Когда мы были в Усадьбе Ночи, — медленно заговорил Чжун Ли, — я не смог не заметить темноту, в которой блуждал Алатус. Лао Вен не слышал его песню? Взгляд Венти в один миг ожесточился. Он уложил ладонь на край стола и стиснул пальцами грубое дерево. Ему захотелось повысить голос, но он понимал, что крики никогда ничего не решали. — Я пойду спать, — как можно более спокойно произнёс он, но рассудил по встревоженному взгляду Гуй Чжун, что голос его прозвучал чересчур угрожающе. Он поднялся из-за стола и молча покинул кухню, в последний миг перед тем, как закрыть дверь, услышав, как Гуй Чжун издала полный досады стон. Всё внутри него кипело и бурлило. Он никогда не был настолько злым; по правде говоря, он не думал, что в принципе способен испытывать такое чувство, но всего два предложения Чжун Ли открыли в нём целую бездну эмоций, которых он никогда не познавал. Ноги несли его вдоль многочисленных садов дворца Гуйли, но где-то на полпути до того дома, где были его покои в прошлый раз, Венти рассудил, что явно нуждается в выплеске своего негодования, а в четырёх стенах ему сделать это явно не удастся. Он растворился в воздухе, чтобы в следующий миг оказаться на вершине Каменных врат. Будь при нём Небесная лира, он бы позвал Двалина — даром, что сейчас над Тейватом властвовала ночь — и попросил дракона хорошенько извалять его в земле силой ветров. Лиры при нём не было. Так что Венти развернулся и со всей силы бросил в ближайшее дерево ветряные лезвия. Он закрыл лицо руками, не видя, как изломанное дерево валится на землю, и всеми силами сдерживая рвущийся наружу вопль.