Свойство памяти

Венти чувствовал такой невероятный эмоциональный подъём, что встреча со знакомой ему служанкой — в этот раз не на вершине страшной в своей высоте лестницы дворца Гуйли, а почти у самых ворот — едва не подкинула его в небо. Были бы сейчас видны крылья, наверняка бы бешено захлопали друг о друга от радости. — Тяньхэн Хуалань! — воскликнул он, улыбаясь, и служанка вежливо поклонилась, отражая его улыбку. — Молодой господин Барбатос, — произнесла она мягким голосом и выпрямилась. — Вы снова прибыли во дворец Гуйли. Я очень рада! Венти легко рассмеялся и подхватил подмышкой ярко-красную шкатулку удобнее. Сердце внутри несколько раз стукнуло о стенки, и теперь Венти понимал, почему Алатус испытывал злопамятное удовлетворение от этого звука. Мальчишки из Спрингвейла иногда ловили жуков, засовывали их в крошечные коробки и трясли их, чтобы послушать, как они жужжат. Отчего-то захотелось сделать так же. Должно быть, это было весело. Особенно если знать, что именно лежит в шкатулке. — Я слышал, ты начала ходить в школу? — спросил он, и Тяньхэн Хуалань кивнула с довольной и очень скромной улыбкой, хотя глаза так и лучились гордостью. — Как успехи? — Госпожа Гуй теперь позволяет этой служанке копировать некоторые её записи, — произнесла она, скромно сложив руки на животе и первой повернувшись к тропе, ведущей во внутренний двор. В носу свербел сладковатый аромат распустившихся глазурных лилий, а слуха касался плеск пятнистых карпов в неглубоком пруду. Мальчик-слуга переваливался через красные перила декоративного мостика и кормил рыб лягушачьей икрой. — Сначала немного болело запястье, но с каждым днём писать иероглифы становится всё легче. Ещё эта служанка теперь помогает госпоже Гуй покупать продукты во дворец и сама считает расходы. Госпожа Гуй ещё проверяет, правильно ли эта Тяньхэн всё делает, но не так пристально, как в первые разы. У неё речь стала чище, Венти почти сразу это заметил. В прошлые их встречи ему частенько приходилось задумываться, чтобы понять, правильно ли он различил тоны в её словах, но сейчас ему даже не приходилось сосредотачиваться. Он был рад её успехам, как своим собственным — странно, наверное, было испытывать что-то такое, но, с другой стороны, она была одной из первых людей, с которыми он познакомился за свой путь из Мондштадта в Ассамблею Гуйли. Он даже радовался за Чэн Сяосяня, когда он хвастался новой коровой, как будто эту животинку купили ему самому. — Госпожа Гуй и господин Моракс проводили время в «Зале Внутренней чистоты», — заговорила Тяньхэн Хуалань после небольшой паузы, и Венти ойкнул. — Пускай молодой господин Барбатос не переживает, они уже должны были закончить. Зная своих приятелей, Венти бы не удивился, если бы узнал, что даже такие интимные вещи, как очищение Сердец друг друга, у них происходили по расписанию. Впрочем, это не его дело. Главное, что он не будет им мешать своим внезапным появлением. Двери «Зала Внутренней чистоты» были плотно заперты, а через приоткрытое окошко просачивалась нежно-розовая полупрозрачная тюль. Венти слышал отголоски лёгкого женского смеха и неразборчивое мужское бормотание, которые затихли в тот же миг, что Тяньхэн Хуалань тихонечко постучалась и незамедлительно поклонилась, хотя двери ещё даже не раскрылись. Появившаяся на пороге Гуй Чжун в тот же миг, что дверь неслышно отъехала в сторону, выглядела безупречно — единственным доказательством, что она с Чжун Ли здесь не просто болтала, были аккуратные красные пятна на щеках. Она казалась посвежевшей, похорошевшей, помолодевшей — небо и земля в сравнении с той Гуй Чжун, которая не могла опустить напряжённые плечи на Священном Призыве и всё поглядывала на него хмуро и опасливо. Она ярко улыбнулась, когда увидела его, и Венти не удержался — отразил выражение её лица. — Лао Вен! — произнесла она и повернулась к нему боком, освобождая проход в «Зал Внутренней чистоты». — Проходи скорее. Тяньхэн Хуалань, не могла бы ты распорядиться принести сюда чаю и что-нибудь перекусить? Умираем с голоду! Служанка, едва-едва выпрямившаяся, поклонилась снова. — Сейчас же займусь этим, госпожа Гуй, — сказала она спокойным, но запрятавшим внутри себя улыбку голосом и спешно удалилась. Венти прошмыгнул в «Зал Внутренней чистоты» и махнул Чжун Ли свободной рукой. Тот степенно кивнул. Его пучок на макушке чуть съехал набок, и золотая заколка в виде длинной шпильки блеснула в свете проникающего в комнату солнца. Венти с многообещающим стуком водрузил шкатулку в центр стола и опустился на скамью по правую руку от Чжун Ли. Он видел пару заинтересованных взглядов, а потому не стал томить Богов Ассамблеи Гуйли в ожидании — тем более, ему самому это было не с руки. — Я ведь говорил, что знаю, где Сердце Гамигина? — задал вопрос он больше риторический, чем требующий ответа, и открыл шкатулку. Гуй Чжун с Мораксом одинаково опасливо наклонились, разглядывая её содержимое, хотя поначалу во взглядах обоих плескалось желание чуть ли не залезть в эту шкатулку носом. Правда, это желание испарилось в тот же миг, что они увидели покорёженное эрозией Сердце. Венти видел, как Гуй Чжун поморщилась, как Чжун Ли задумчиво свёл брови к переносице; он слышал, как зашуршали золотые одежды, когда Гуй Чжун протянула ладонь и чуть ли не вальяжно, одним указательным пальцем захлопнула резную ярко-красную крышку. — Как… некрасиво, — протянула она низким голосом, как будто у неё в горле встал тошнотворный ком, и Чжун Ли кивнул. — Это самое приличное описание, которое только можно придумать, — брякнул Венти и пододвинул шкатулку к Чжун Ли. Тот почти незаметно напряг плечи и опустил подбородок. На лице его расцвело выражение лёгкого недоумения. — Предлагаю обмен. Эту штуку на один разговор с госпожой Сянь. Гуй Чжун быстро переглянулась с Чжун Ли, нахмурившись, а затем поднялась со своей скамьи, мастерски преодолела лабиринт из нежно-розовой полупрозрачной тюли и покинула «Зал Внутренней чистоты». Должно быть, в ходе безмолвного диалога они решили быстро согласиться на невинное предложение Венти. Странно даже, что никаких вопросов не возникло. — Учитывая все события последнего года, признаться, твоё внезапное появление с Сердцем Гамигина не может не вызвать закономерное удивление. Порой Венти думает слишком быстро. Он взглянул на совершенно безобидную снаружи шкатулку и повёл плечом. — Мы с А… — начал он и едва не назвал не то имя, которое следует называть при посторонних. — Мы с Алатусом посчитали, что было бы приятно, если бы вы вместе с Сердцем Шан Си уничтожили ещё и это. Если, конечно, вас не затруднит. — Ни в коем случае, — степенно качнул головой Чжун Ли и сложил руки в замок на краю столика. — Если вы оба решили выразить нам своё доверие этой просьбой, то мы обязаны оправдать его. Венти не до конца понял, лукавил Чжун Ли или нет. С одной стороны, в его словах не было ничего такого, что заставило бы усомниться, но с другой, где-то здесь явно было второе дно. Может, оно касалось самого факта, что Алатус согласился на подобный шаг — более того, сам предложил, — а может, Венти просто надумывает смыслы там, где их с самого начала не было. — Если ты позволишь мне быть с тобой откровенным, Венти, то у меня есть все основания полагать, что ваша передача Сердца Гамигина нам не будет воспринята другими Богами… так, как нам бы того хотелось. О, Венти знал это. Он, конечно, не видел текст ультиматума своими глазами, но полагал, что там не было никакого пункта о том, что Сердце Гамигина может быть получено любым Богом, не входящим в коалицию Предместья Лиша. Порой он зацикливался на этой проблеме так сильно, что начинал подумывать, будто главной целью трёх глав было не получение чужого Сердца — а он не считал себя таким уж дураком, неспособным понять, откуда у этой одержимости ноги растут, — а простое убийство неугодного им демона. Вряд ли это было так. В конце концов, в таком случае не возникло бы никаких пререканий на Священном Призыве, когда Владычица морей предложила Ассамблее уничтожить Сердце Шан Си. — Если вы знаете, что они хотят использовать его силу, то почему ничего не делаете? — спросил Венти, и Чжун Ли чуть опустил подбородок. — Мы пытались. Выдвинули предупреждение после ситуации на склоне Уван, когда Алатус рассказал нам о Юй Пао. Как ты можешь заметить, подобное решение только ухудшило отношения между нашими землями. — То есть, — нахмурился Венти, — они подвергли жителей склона опасности, а виноватыми остались вы просто потому, что сказали об этом? Чжун Ли медленно прикрыл глаза вместо полноценного кивка, и Венти тотчас подумал, что политика ему не нравится. Было в ней слишком много тонкостей, о которых он не имел ни малейшего представления, да и странно было даже осознавать, что такое вообще возможно — обвинить другого, когда сам помыслами нечист. Значит, нужно просто молчать и ждать, пока всё не покатится по наклонной? — Это глупо, — только и сказал Венти, и Чжун Ли медленно пожал плечами, как бы соглашаясь, но молча. — Тем более глупо для них будет нападать на Уван, когда вы уже указали на их причастность. Чжун Ли неопределённо кивнул. — Справедливости ради, основополагающее правило ведения войны — это распространение дезинформации. У нас с А-Чжун нет причин не доверять нашим разведчикам, но я всё же посоветовал бы вам быть готовыми к обороне как можно скорее. — Поэтому мне и нужно поговорить с госпожой Сянь. Тяньхэн Хуалань вскоре вернулась в сопровождении пары слуг, и в руках каждого чуть постукивали подносы с чайным набором и небольшими мисками с печеньем, креветочными чипсами, какими-то орешками и прочими закусками. Чжун Ли разлил им чая, и какое-то время они провели в тишине, пока дверь «Зала Внутренней чистоты» не отъехала в сторону, и внутрь вошли Гуй Чжун с ХСянь Юнь. Первая не сдержала улыбки, когда увидела чайник и закуски, а вот вторая только очки на носу поправила с некоторым напряжением во взгляде. — Молодой господин Барбатос, — поклонилась она, и Венти встал, чтобы поздороваться с ней тоже. Он прекрасно помнил, как пообещал тому безымянному ученику, что ни за что не расскажет Сянь Юнь, как видел запретную проверку защитного устройства, а потому попытался как можно более обтекаемо спросить, сможет ли глава Аоцан изготовить ему что-то похожее. Конечно, для этого ему пришлось изложить своё видение обороны Уван в целом и двух деревень в частности, и после его рассказа в зале повисла задумчивая тишина. Наконец, Гуй Чжун хмыкнула. — Интересно, — произнесла она медленно и повернула к Сянь Юнь голову, — разве один из твоих учеников не сделал что-то похожее год назад? Адепт кратко кивнула. — Радиуса его захвата не хватит на все земли, но на Цинцэ — вполне. Венти уже собрался выпрямиться и триумфально улыбнуться, как вдруг Чжун Ли нахмурился. — В таком случае, всем жителям придётся находиться в одном месте, — произнёс он задумчиво и как будто слегка раздосадовано. — Если войскам Предместья Лиша удастся взломать защиту, такое решение может встать нам всем боком. Он отпил из квадратной фарфоровой пиалы и едва заметно выдохнул — чай был горячим. Казалось, он сделал это исключительно для того, чтобы взять небольшую паузу на раздумья, но Венти не смог не отпить из своей пиалы тоже. В носу защекотали запахи зелени, луга и чего-то сливочного. По груди разлилось тепло. — Однако, я бы не спешил отказываться от идеи Венти. В конце концов, война — это всегда путь обмана. Предместье вполне может не ожидать вашей готовности, но они и не удивятся, если увидят обратное. Венти не до конца понимал, к чему он клонит, но не спешил как-то комментировать его слова. Возможно, ответы на свои вопросы он получит уже через несколько секунд. Он протянул руку и подцепил двумя пальцами креветочные чипсы. Безвкусные. Он не прогадал: — Венти, поскольку ты лучше всех нас знаешь главу Уван и его людей, скажи, согласятся ли они на некоторое время… перебраться на какие-нибудь нейтральные земли? К Хеврии, например? Хеврия. Знакомое имя, но для того, чтобы понять, откуда он его знает, нужно было больше времени. Венти проглотил размокшие во рту чипсы, протёр друг о друга пальцы, сжал ладонь в кулак и уронил на него голову. — Как беженцы, что ли? — спросил он, и степенный кивок послужил ему ответом. Ему даже не потребовалось подумать дольше пары секунд, чтобы качнуть головой. — Они могли бы согласиться при условии, что им будет, куда возвращаться. Но что-то мне подсказывает, что при виде пустой деревни эти войска просто так не отступят. — Сожгут, — согласилась Сянь Юнь и скрестила руки на груди. — При условии, что они не будут раздражены потраченным на взлом защиты временем. Если на этих землях и был худший вариант развития событий, чем предать огню всю деревню, Венти предпочёл бы никогда о нём не задумываться. Он был готов удариться головой о стол: оставить всех в деревне — плохо, вывести — тоже плохо. Он ещё в Мондштадте обещал самому себе, что станет более ответственно относиться к делам подобного толка, но пока что все мысли о том, как выкрутиться из такой ситуации, как эта, прочно сбегали из его сознания. Вдруг он вскинулся и щёлкнул пальцами. — Тогда заставим Предместье подумать, что там никого нет, — сказал он и заслужил три выразительных взгляда, ожидающих продолжения. — Мы возведём защиту над Цинцэ, оставим там людей, но сделаем пару утечек тут, намекнём там. Дальше Предместье само придумает, будто все жители бежали к нейтральным Богам. А мы просто сделаем вид, будто собираемся защищать пустую деревню. — Двойной блеф, — протянула Сянь Юнь, и Венти, должно быть, показалось, но в её голосе как будто проскользнуло уважение. В прошлую их встречу ему казалось, что главе Аоцан он не понравился. — Мы сместим внимание войск и заставим их поверить, что они пришли за одним только главой Уван. Гуй Чжун переглянулась с Чжун Ли, чуть склонила голову с немым вопросом во взгляде, а затем улыбнулась и повернулась всем телом к Венти. — Вам может понадобиться помощь, — сказала она, и Венти округлил глаза и часто закивал. Да, идея сражаться против целой армии вдвоём с Алатусом не слишком внушала ему уверенность. — Мы отправим к вам Адептов и Хранителей Якса, но при условии, что вы используете их силы лишь в крайнем случае. Сам понимаешь, что случится, если Предместье узнает, что мы поддерживаем убийцу Гамигина. Венти нахмурился, но всё же медленно кивнул. Как ни крути, такое условие было лучше, чем отсутствие хоть какой-то помощи вовсе. Похоже, им с Алатусом придётся какое-то время продержаться самостоятельно — проблема, конечно, но не такая большая, какой могла быть. — Но, — вдруг выдавил он, не успев до конца сформулировать в голове конкретную мысль, — как Адепты и Хранители Якса поймут, что нам нужна их помощь? Сянь Юнь указательным пальцем поправила очки и чуть повела плечом, прикрыв глаза. — Нужно придумать сигнал, — просто ответила она, и Венти честно задумался. Чжун Ли подлил ему чая. Тот успел настояться и наверняка был ужасно горьким, а пар давно перестал подниматься, и всё же Венти поднял пиалу и чуть прокрутил ею, рассматривая, как плещется чай о белые глазурные стенки. Настоявшийся чай по цвету напоминал золото. — Птица с золотыми крыльями, — пробормотал он и сделал глоток.

***

У ворот Цинцэ Венти с Сянь Юнь оказались ближе к позднему вечеру. Истлело несколько палочек благовоний, пока Адепт и глава Аоцан выполняла какие-то дела в своей школе и искала того самого ученика, который совсем не узнал Венти, а потому подробно объяснил ему, как его устройство работает. Оказалось, в нём не было ничего сложного: следовало прикрепить круглую металлическую конструкцию к вертикальной поверхности — дому или воротам, — провернуть по часовой стрелке на три четверти внутренний диск и надавить на нажимную пластину белого цвета в центре. Если всё сделать правильно, внутренний диск вернётся в исходное положение, и из крохотных отверстий по бокам просочатся тончайшие металлические нити, которые соберутся в огромный купол так плотно, что небо скроется над головой, исчезнет солнце, но ни одна стрела не пройдёт через него, что уже говорить о человеке. Описание принципа работы защитного устройства не понравилось Венти. Он отдал себе мысленную клятву снять этот купол в тот же миг, что разбитая армия совершит отступление — при условии, что им вообще удастся победить эту битву. Перед их уходом Чжун Ли сказал одну вещь, над которой Венти раздумывал всё то время, что ждал возвращения Сянь Юнь из своих комнат: «Войско, долженствующее победить, сначала побеждает, а затем ищет сражения. Будь осторожен и ищи неосторожности противника.» Если со второй частью ему было всё кристально ясно, то первая заставила нахмуриться. Очевидно, это было одно из наставлений умудрённого опытом Бога Камня, но смысл этого изречения Венти постигал с переменным успехом. Похоже, в эти слова было вложено слишком много тонкостей, о каких он не слишком ведал. А ведь Алатус говорил ему, что по его лицу невозможно понять, знает он о чём-то или нет. Когда Венти подхватил Сянь Юнь под локоть и утянул её в бирюзовый свет, когда они оба почувствовали влажную от вечернего тумана траву под ногами и открыли глаза, они стояли у чёрно-фиолетовых деревянных ворот, что возвышались у основания тропы, ведущей к деревне Цинцэ на вершине холма. С тех пор, как Алатус стал главой Уван, сбоку примостилась смотровая вышка, но сейчас она пустовала, что было немного странно. Венти беспокойным взглядом рассматривал край широкой тропы, теряющейся за скалами, пока Сянь Юнь виртуозно прикрепляла устройство её ученика к воротам и прокручивала внутренний диск. На нажимную пластину она давить не спешила. — Сделаем это, когда нападут, — только и сказала она в ответ на чуть хмурый взгляд Венти. Тот мелко кивнул, скрестив на груди руки и потерев ладонью шею. Под кожей плеч будто сидел кто-то и тыкал его изнутри иголками. — Веди. Найдём главу и расскажем ему весь план. Необычайное напряжение, с головой захватившее Венти, обернулось смиренной покорностью, и он первым повернулся лицом к тропе. Шли молча — Сянь Юнь в принципе была немногословна, когда дело касалось не споров с Гуй Чжун о механике, а Венти слишком сильно нервничал, чтобы болтать о чём-то постороннем. Ему казалось, что даже в день восстания он не был так напряжён, как сейчас. В изломах скал ему виделись тени устроенной засады, в крике птиц слышались сигналы к нападению, скрипом бамбука звучали враждебные шаги, а в шелесте его листьев проглядывался чужеродный шёпот. Хотелось запнуться о какой-нибудь камень, чтобы рядом появился Алатус и схватил за локоть, опустил на землю, стал кем-то, за кого можно зацепиться и перестать видеть во всём вокруг то, чем оно не является. Все бамбуковые столики у постоялого двора были заняты, из домов вытащили скамьи, а некоторые люди и вовсе сидели на земле. Людей было слишком много — не могло столько уместиться в нескольких домах Цинцэ. Наверное, из новой деревни тоже много кто прибыл. Среди всей этой кучи стариков и молодых найти Алатуса было проще простого — он стоял чуть поодаль, в окружении Син Сюжун, какого-то мужчины и пятерых незнакомцев, которые всем своим видом кричали об инородности и непринадлежности к этим землям. Все восьмеро тихо переговаривались, и Алатус среди них изредка мелко кивал, в сосредоточении опустив уголки губ. Он казался спокойным, но Венти видел едва-едва приподнятые плечи. Сянь Юнь улыбнулась при виде незнакомцев. Её улыбка казалась скупой, едва заметной; в ней не было ни капли скромности или каких-либо эмоций, кроме призрачного удовлетворения. — Они прибыли, — только и сказала она и первой направилась к разношёрстной куче. Венти осталось только поспевать за ней, отчаянно пытаясь успокоиться. Венти пребывал в странной прострации, пока его вводили в курс дела и пока Сянь Юнь рассказывала о разговоре с Чжун Ли и Гуй Чжун. Он чувствовал на себе неотрывный взгляд Алатуса и прикладывал все силы, чтобы кое-как следить за всем, что происходит, и не отвлекаться. Этот мужчина рядом с Син Сюжун — Гуо Чжуншу, староста новой деревни, о первый слог названия которой Венти запнулся в ту же секунду, как его назвали, и прослушал всё остальное. Мужчина то и дело нервозно теребил пальцы, но пытался казаться спокойным. Девушку с огненно-рыжими волосами зовут Индариас, стоящий по её левую руку высокий, статный и немного горделивый мужчина — Меногиас, хрупкая девчушка с большими, наивными синими глазами и длинными рогами, торчащими из-под такого же цвета волос — Бонанас, огромный бугай с четырьмя руками и почему-то без рубашки — Босациус, и подвижный, юркий и по-птичьи лукавый парень с орлиным носом — Тун Цюэ. Все пятеро — Хранители Якса, присланные Богами Ассамблеи Гуйли в тот же миг, что Венти с Сянь Юнь исчезли в бирюзовом сиянии. Все пятеро — необычные и взгляд притягивающие. Алатус среди них как будто казался их частью. Наверное, Венти невольно вспомнил разговор с Гуй Чжун и Чжун Ли на кухне дворца Гуйли, произошедший несколько дней назад, но ощущалось всё так, словно прошла целая вечность. И одна только мысль, что Алатус смешивался с этими Хранителями Якса, казалась ему слишком тяжёлой, чтобы полностью её обдумать. Алатус чуть нахмурился, глядя на него. Его рука едва заметно дёрнулась, и Венти отчего-то решил, что тот как будто хотел его коснуться и опустить на землю. Венти медленно кивнул, глядя ему в глаза и словно говоря, что с ним всё в порядке. Алатус нахмурился только сильнее. — Давайте мы просто встретим их дождём из стрел! — воскликнул вдруг Гуо Чжуншу, и Венти пришлось вновь прислушаться. — Половина армии передохнет, сломим их боевой дух. Сянь Юнь цыкнула. — Может, тогда уж просто повесим табличку: «Это был блеф, мы все здесь»? — Но мы не будем сидеть в безопасности, пока глава Уван проливает за нас кровь! Алатус послал в его сторону испепеляющий взгляд, и Гуо Чжуншу притих. — Будете, — пробормотал Алатус, и было что-то в одном его слове, что напомнило Венти о Чжун Ли на Священном Призыве прошлого года, когда все Боги замолкали, стоило ему только открыть рот. — Венти, иди спать. Венти изломил брови в неподдельном возмущении и выпрямился. Не мог же он быть настолько бесполезным, чтобы его прямым текстом гнали прочь?.. — Я могу помочь, — выдохнул он твёрдо и тихо, не отрывая взгляда от Алатуса, и тот не стал разрывать это пересечение первым. В его янтаре огнём горела решительность, гораздо сильнее той, что полыхнула несколькими часами ранее, когда он даровал ему Сердце Гамигина, в первый и последний раз, наверное, назвав его своим. — Нам понадобится твоя способность приносить звуки с ветром, — произнёс Алатус таким же тоном. С плеч Венти как будто рухнул камень. — Тебе нужно отдохнуть. Я разбужу, если что-то случится. Венти отрывисто кивнул, неглубоко поклонился всем присутствующим и скрылся под крышей постоялого двора. Его всего потряхивало, как на дорожных ухабах, когда едешь в телеге, и он не думал, что сможет уснуть в принципе. И всё же он поднялся на второй этаж, совершенно проигнорировал собственную комнату, сбросил обувь у порога, на негнущихся ногах добрался до бамбуковой кровати и рухнул лицом в жёсткую подушку. Она вся пропиталась стойким запахом знакомого цветочного мыла и совсем немного — солоноватой кожей. Венти не думал, что сможет уснуть в принципе, но проснулся от жёсткого касания к плечу. Он не чувствовал себя отдохнувшим — напротив, в глаза будто насыпали песка, и тот каким-то образом проник в горло и принялся царапать глотку при каждом вздохе. Он слабыми руками протёр глаза, сел в постели и попытался сфокусироваться на Алатусе. Тот сидел на коленях подле собственной постели и в свете луны казался бледнее самой призрачной звезды. Он только сильнее стиснул пальцами его плечо и поджал сухие губы. — Кто-то стоит на границе, — прошептал он, и Венти решительно не понимал, к чему такая секретность. Впрочем, заговори Алатус во весь голос сейчас, когда он только проснулся, внутри головы зазвенели бы храмовые гонги. — Не двигается. Ждёт чего-то. Венти нахмурился, а затем с силой протёр ладонями лицо, чтобы проснуться. — Чего? — сипло протянул он, и Алатус любезно повторил всё то, что сказал, причём слово в слово. Яснее не стало, и Венти сполз с постели и стиснул его рукав, чтобы исчезнуть в чёрной дымке. В его слух ворвался рёв водопада, и Алатус утянул его за какой-то камень прежде, чем он понял, где находится. С этого водопада начиналась река Цюнцзи. Она стремительным потоком обрушивалась на землю, протекала аккурат на границе Уван и Тростниковых лугов и впадала в Облачное море. Венти слышал её вопль под своими ногами, но чуть дальше, и слегка осоловело разглядывал сбившихся в кучу за этим валуном Хранителей Якса и Сянь Юнь. Босые стопы собрали с травы всю влагу. — Это Владычица морей? — спросила последняя, не размениваясь на предисловия и явно не жалея только-только проснувшегося Венти. Он прищурился и заметил стоящую на той стороне бурной реки женскую фигуру в синих одеждах. Отсюда было крайне сложно разглядеть черты её лица, но в свете луны блеснула узорная шпилька в тёмных волосах, собранных в массивную сложную причёску. Мысли двигались со скоростью столетней черепахи. — Вроде бы?.. — протянул Венти и ещё раз протёр глаза. Казалось бы, река протекает к краю скалы буквально в двух шагах, но добраться до неё, чтобы умыться, не раскрывая своего местоположения, невозможно. — Ты её не знаешь? — Наслышана, — цыкнула Сянь Юнь. — Но не встречались. Венти глубокомысленно хмыкнул и огляделся уже куда более осознанно. Он видел, с какой собранностью сидели пятеро Хранителей Якса: чуть выставив одну ногу, нахмурившись, опустив подбородок, — будто собирались нападать в любую секунду. Одна из них — Бонанас, если Венти правильно запомнил, — врезалась древесно-чёрными когтями в землю, словно намереваясь вырвать из неё целый ком. Алатус сидел точно так же — собранно, мрачно, стиснув древко… — Давно ты с копьём бьёшься? — не удержался Венти, вскинув бровями и окончательно проснувшись. Алатус перевёл на него многозначительный взгляд и только головой мотнул, мол, потом расскажу. Сянь Юнь, напротив, была не настолько молчаливой: — Ты всегда простой, как палочка для еды? Глава Тяньцю стоит вон там и ждёт чего-то. Это уже даёт Ассамблее повод разорвать с ней соглашение о нейтралитете. Может, используешь уже свои силы ветров и поговоришь с ней отсюда? Венти недовольно сощурился. Сянь Юнь за один раз выдала так много слов — даже Гуй Чжун вряд ли удостаивалась таких пламенных речей. Должно быть, здесь на иголках были абсолютно все. Такой настрой заражал. — А во время твоего рождения вежливость сдохла, — пробормотал он и полез на вершину валуна. Он выпрямился, чуть склонил голову, глядя точно на Владычицу морей, и шевельнул мизинцем. Воздух вокруг них всех сгустился. — Я слышу тебя. Что тебе нужно? Владычица морей поклонилась. Он услышал позади скрип травы под семью парами ног, когда над ними разнёсся спокойный и глубокий женский голос: — Молодой господин Барбатос. Я бы хотела поговорить с вами до того, как сюда прибудут войска Предместья Лиша.