***
Беженцев спешно размещали даже в до сих пор пустующие квартиры, и то тут, то там около холлов многоэтажек грудились коробки вещей и расхаживали потерянного вида гуманоиды. Однако здесь было тише, чем в доках, и обстановка не так угнетала. Подойдя к квартире, Лия приложила к двери инструментрон. Замок загорелся зеленым, с тихим щелчком дверь открылась, впуская их внутрь. В последний раз она была здесь больше двух месяцев назад, когда они забирали с квартиры её личные вещи. Может, ей уже чудилось, но изнутри дыхнуло запахом мирного времени. Запах… Лёгкая отдушка выработавшего освежителя воздуха, пыль на поверхностях, опустевшая лежанка собаки с еле заметными черными шерстинками. Здесь было чисто, но долгое отсутствие владельцев накладывало свой отпечаток. Уильямс помедлила, переступая порог в ещё сохранивших на себе земную грязь ботинках, и привычно сняла их парой движений ног. Странное ощущение: она знала здесь каждый угол, могла вслепую повторить закрытый раскидистым растением детский рисунок нестираемыми маркерами на стене. Но в то же время обстановка стала несколько… Чужеродной. Бесшумно пройдя босыми ногами прихожую, Лия прошла мимо картин и фотографий, сделанных ещё давным-давно. Мимо интерьера, в котором каждая ваза, статуэтка и картина были выбраны её матерью и повернуты под выбранным ею углом. Мимо свежих растений, поливаемых автоматической системой. Прошла в тишине, которая с их приездом разбивалась топотом ног, скрипом колесиков чемоданов, цокотом когтей пса по полу, разговорами и улыбками. Провела пальцами по спинке дивана, в котором любила устроиться с кружкой чая (всегда на подставку, чтобы не оставить влажный ободок на журнальном столике) и планшетом из шкафа, любила слушать тихий шелест зеленой стены за спиной. А дальше — кухня, где посуда была убрана в шкафчики и висели бокалы над барной стойкой, угол которой нужно всегда обогнуть, чтобы не удариться бедром. Свет был выключен, хорошо спроектированная квартира достаточно освещалась исскуственными лучами цитадельного «солнца». — Ванная туда по коридору, там же туалет, — чужим тихим прорезавшимся голосом произнесла Уильямс. — Пользуйся чем хочешь. Новая вариация «чувствуй себя как дома», когда дома не чувствуешь себя даже ты сама. Оставив Джозефа осваиваться, заново знакомящаяся с опустевшими комнатами девочка пошла вглубь и чувствовала себя при этом вторгшейся тенью грабителя. ⠀ Если сначала он поразился тому, в каких условиях могли себе позволить жить Уильямсы, то сняв ботинки все больше замечал, как обжито это место. Что каждая мелочь, каждое фото вдыхали жизнь в прошлое этой семьи, невольно заостряя внимание на том, что она была предназначена для троих. Три полотенца в ванной, в которой он смыл грязь и кровь со своего лица. На полке возле зеркала — лосьон для бритья, которым пользовался Малкольм, и духи, которые могли принадлежать только женщине со сформировавшимся вкусом. Руки обхватили края раковины. Джозеф все больше понимал, насколько Уильямс-старший надеялся на возвращение жены, сохранив для нее все. И сегодня оно наконец могло произойти, если бы… Если до этого Рэдмонд не запирался, то теперь дверь в ванную за ним закрылась, а индикатор на ней загорелся красным светом. Лицо, невозмутимость на котором сохранялась уже практически сутки после того, как заряды «Хищника» пробили дыры в теле Эрики, исказилось болью. Он наконец позволил себе горевать. Не только по умершим — им хотя бы уже все равно. Мужчина слышал, как Лия практически бесшумно идет по пустому пространству квартиры, в которой ее должен был ждать хоть кто-то. В которую она должна была вернуться с отцом или матерью, черт, а может быть и с обоими, но теперь вынужденная натыкаться на постоянные напоминания об утрате. Отнятое ей уже никто не вернет, и этот отпечаток — потерявшего всех в одно мгновение ребенка — будет с ней всю жизнь. И почему-то именно это, может быть из-за собственного прошлого, а может из-за того, что подобное переживали и его дети, выворачивало Джозефа наизнанку. Из комнаты он вышел только через пятнадцать минут. Лии поблизости не было. В собственном поиске, Рэдмонд наткнулся на родительскую спальню. Его внимание моментально привлек шкаф, в котором можно было найти для себя чистые вещи. Он взял пару вещей, не собираясь их пока надевать. На кухне же пришла пора поискать что-то, что способно погрузить в долгий сон без сновидений — алкоголь. Шкафчики открывались один за другим, демонстрируя набор посуды для троих, набор стаканов для троих, набор столовых приборов для троих… — Господи. Уильямс был одержим этой идеей. Наконец за одной из дверец шкафчика повыше Джозеф обнаружил заветную серую бутылку, в которой тут же узнал знаменитый TM88. За тарой лежала пачка сигарет, в которой уже не хватало нескольких штук. Конечно, им с Лией нужно было нормально поесть, но ему кусок в горло не лез, а она… что ж, девочка тоже не показывала особого желания. Впрочем, кто ее спрашивал? Насколько Рэдмонд мог судить, с биотиками не все было так просто, и их силы быстро истощались. Особенно, если они применяли свои способности без большого опыта, но с убойной силой. Особенно, если на их глазах происходила бесконечная трагедия. TM88 наполнил стакан, сигаретная пачка легла на обеденный стол. Мужчина сунул голову уже в один из множества нижних шкафчиков. Должно же здесь было быть хоть что-то, что рассчитано на быстрый перекус после долгой дороги. Взгляд зацепился за сухпайки и консервы быстрого приготовления. Эти находки вызвали невольный смешок: уж очень сильно предметы из первой категории напоминали те, что были на кораблях «Альянса». Будто Уильямс унес с собой несколько сувениров из армейской жизни. Вскоре с кухни начали доноситься ароматы еды и сигаретного дыма. Параллельно с готовкой Рэдмонд наконец решил ознакомиться со всеми письмами, пришедшими ему с появлением вменяемой связи. Первым было приглашение посетить центр мобилизации. «Мистер Нюквест! Солдаты запаса, проходившие подготовку и службу в войсках «Альянса», должны при первой возможности явиться…» До конца Джозеф читать не стал. Худшие опасения подтвердились, но почему-то совершенно его не тронули. — Лия! — позвал он подростка, на мгновение отвлекаясь от писем. Когда же его внимание вернулось к ним, в глаза тут же бросился отправитель одного из сообщений. «Ксавия». Он забыл, что хотел сделать, погрузившись в чтение.***
С плакатов на неё смотрели затянутые в кожу и металл азари, среди которых даже затесался мелкий кроган. Выбивали из барабанов частую дробь люди из колонистских групп, переливались тисненым шрифтом названия и декоративные элементы. На полках плотными рядами стояли планшеты и книги самых разных видов, от комиксов до учебной литературы, рекомендованной Академией для поступающих. Своё место на полуторной кровати занимал огромный мягкий Бласто, безжизненно уставившийся сейчас кончиком «морды» в потолок. Ещё пять штук были расставлены на отдельной полке, как и его верные спутники и другие персонажи вселенной ханара-Спектра: кроганы, турианцы, оскалившие морды враги-ворка. Фанаты сходились во мнении, что режиссеры слишком уж часто брали ворка в качестве главных антагонистов, так что следующий фильм обещал в качестве главного врага такого же ханара-Спектра. Лёжа на кровати, вдыхая запах пыли подушки-обнимашки, биотик чувствовала, как в знакомой обстановке к ней по каплям возвращается душевное равновесие. Она бы пролежала так вечность, расслабляясь, спрятав лицо в короткий ворс и делая вид, что её здесь нет. Пусть Джозеф берёт что хочет, пользуется чем хочет, использует квартиру как штаб для Альянса, приводит всех французов Цитадели. Только не заходит сюда. Почувствовав, что начинает засыпать, подросток с огромным трудом, но резко поднялась. Мир перед глазами на секунду ещё продолжил движение, когда она поднялась на ноги. Из шкафа были выхвачены белая футболка с надписью «antibiotic» и новые джинсы. Завернув в них прочие элементы одежды, Лия решительно выскользнула из комнаты. Оставшись незамеченной с кухни, девочка закрылась в ванной. Ей нужно было не так много времени, чтобы привести себя в порядок, но кроме грязи хотелось чуть ли не кипятком смыть и лёгший под кожу сырой, гнилой запах подвалов. Горячая вода расслабляла мышцы и прогревала до самых костей. Одеваясь, суша длинные волосы, биотик и не заметила, как эти самые кости выступили. Теперь они формировали силуэт, а не плоть. Едва смирившись с изменениями тела, вызываемыми запоздавшим взрослением, она снова выглядела совсем ребёнком. Но уж это было курам на смех. Лучше быть скелетом живым, чем мёртвым. Небольшая плата за голод. — Лия! — донеслось из-за двери голосом успевшего её потерять мужчины. Устало взглянув на ещё мокрые на концах волосы, Уильямс решила оставить их так и вышла, чтобы прийти на кухню. —…Во-первых, я не шучу, для тебя это слишком крепко. Во-вторых, ты слышала доктора. Биотики завершают свое формирование позже других детей и всё такое. Обещаю, — взмахнув ножом с ещё оставшимся на ним кусочком зелёного лука, Мэл повернул к ней голову. — Как только она скажет, что это не повредит — я тебе сам куплю лучшее пиво. Как обычно, теплый взгляд сдобрен чуть колкой ухмылкой из-под усов. — Лучше со мной, чем где-нибудь в подворотне. Я тебе рассказывал, как сам первый взгляд выпил в 14? Что ж, последствия были не лучшими — не стоит давать 14-летнему… …ТМ-88. Его любимый виски. Его же бирюзовая рубашка и черные штаны, аккуратно положенные на высокий стул у стойки. Немного подумав, Лия пришла к выводу, что хоть и не одобряла, но вслух этого не скажет. Не только потому что сама сказала ему пользоваться, чем захочет, но и потому что теперь эта одежда всё же не могла послужить своему настоящему владельцу. Снова кольнувшие иголки тоски впивались слабее. Им было уже некуда ткнуть. Еле слышно гудела вытяжка, унося с собой запахи еды и сигаретного дыма. Лия не помнила последний. Обычно именно запахи возвращают человека в воспоминание резко и неожиданно, всеми фибрами, но воспоминаний с сигаретами у неё не было. — Пахнет вкусно, — поделилась Уильямс, заглядывая на плиту. От обильно сдобренного специями мяса с макаронами и тушеной фасолью разве что слюнки не текли. Она начала болтать, не слишком думая, о чём говорит, лишь бы нарушить молчание: — Мне рассказывали, что на кораблях едят белковые блоки всех цветов радуги. В смысле, ты был коком, и, наверное, готовил именно их? Но это выглядит лучше белковых блоков. Может, мне порезать салат? Джозеф практически нехотя отвлекся от письма, взглянув на хозяйку квартиры. Коротко кивнув то ли соглашаясь, то ли благодаря за комплимент, он вернул внимание к содержимому послания от «Ксавии». Его ответы на все последовавшие вопросы были простыми: «да» и «да, давай». Пока на плите готовилась полноценная еда, биотик потянулась к шкафам наверху. Стройными рядами в коробках там стояли пакетики серебряного цвета, больше, чем что-либо здесь, похожее на часть стандартного пайка Альянса. На боку и вправду синела фирменная эмблема. Если бы Джозеф присмотрелся повнимательнее, то мог увидеть и признаки военного рациона в виде отсутствия яркой упаковки. Явно работа Уильямса, притащившего в квартиру наборы альянсовских рационов для биотиков от знакомых. Втыкнув прилагающуюся трубочку через плоское горлышко, биотик разом высосала половину содержимого. Энергетический коктейль словно разнёсся по артериям, нормализуя уровень сахара в крови и уровень электролитов в тканях. В голове приятно зашумело. Одной рукой держа пакетик, Лия ещё раз глянула на плиту и спешно убавила огонь из-под готовой разлиться пеной кастрюли. Не обращающий на это внимания Джозеф, как косым взглядом удостоверилась Уильямс, целиком был поглощен инструментроном. Так что пришлось проверить и мясо, чтобы помешать его. Одной рукой орудовать было неудобно, она сосредоточилась, чтобы не дать сковородке перевернуться. — У тебя мясо чуть не пригорело! — Лия повернулась к мужчине и осеклась, заметив, как поменялось его выражение лица. Коктейль был отставлен на столешницу. — Что-то случилось? Разговор словно проходил по каналу плохой спутниковой связи — прошла пара секунд прежде, чем огоньки пламени плиты, отраженные в его глазах, переместились вниз и сосредоточились на девочке. Голос потерял цвета. — Спасибо. Нет, ничего. Все нормально. Сырые кончики волос, чистая одежда — его спутница успела привести себя в порядок, что Рэдмонд про себя отметил с удовлетворением. Он прочистил горло, возвращая в движения и голос жизнь, покинувшие ненадолго это тело. Он устал и мог делать только одно из двух: анализировать что-то внутри себя, или давать почву для анализа снаружи. В данном случае нужно было показать, что он вовсе не врал, и все действительно в порядке. «Когда это случится, сохрани его и Лии детство. Я не хочу видеть у неё свой взгляд.» — Я взял кое-что из вещей Малкольма, если ты не против. Кивнув на аккуратно сложенные вещи, Рэдмонд вскоре снял с плиты всё, что только что с шипением готовилось на сковородке и в кастрюле. Он мог бы не спрашивать разрешения, но надевать вещи недавно почившего отца было делом не приятным для обеих сторон. Особенно если у тебя с этим «отцом» были свои давние дела. Да и в данных обстоятельствах, когда забота о Лие временно легла на его плечи, одежда становилась буквально чужой кожей. Тоже не слишком приятное чувство. — Нет. Не против. Но она, наверное, на тебе мешком будет висеть, — сказала единственное, что пришло в голову, биотик и чуть скривилась. Предупреждение было не в тему. Перемешав овощи с каплей масла и щепоткой соли, Лия перенесла тарелку на стол и поставила посередине. Её удивило нежелание Джозефа есть. Еды больше чем хватало на двоих. Но папа тоже порой отказывался от ужина, тоже предпочитая общество ТМ88. Заключив, что еда всё равно остаётся на виду, Уильямс села за стол и взяла приборы. Пища наполнила тарелку. Всего одну. Джозеф не поменял решения, отказываясь есть, и используя ТМ-88 как пищу. Однако он никуда не ушел, усевшись напротив расставленных приборов и места, где должна была сесть Лия. Он провел по непривычно коротким волосам на затылке, посмотрев на гладкую, ничем не испорченную поверхность под собой. В непродолжительной тишине Рэдмонд как нельзя лучше ощущал, насколько они с Лией… ощущали себя неуютно в компании друг друга, по злой иронии оставшись в относительной изоляции от привычного для них мира, и невольно попав в чужеродные. Он — в общество девочки, которую старался избегать всю жизнь, а она — в общество замкнутого, странного или даже опасного для нее (что, как надеялся Джозеф, она все же не думает) мужчины. Металлические пальцы побарабанили по деревянной поверхности, а взгляд обратился к Уильямс. Она подавила нормальное для истощавшего биотика желание попросту набить желудок, вместо этого хоть и не слишком медленно, но все-таки разжёвывая пищу. Гордость Агаты Уильямс с хорошими манерами за пустым столом. — Сегодня едим и спим. А завтра будет завтра, да? Легкая улыбка растянула губы. Алкоголь разносил тепло по всему телу, нервы успокаивались. Перед ним была Лия, но не испачканная, напуганная и голодная. Она умыта, одета, сегодня будет спать в мягкой кровати и на сытый желудок. Эти факты в купе с действием ТМ-88 и спокойствию, царившему вокруг, будто даже смягчили черты лица Джозефа. Щека, не тронутая ничьими зубами, покрылась легким румянцем. Сейчас пить на голодный желудок было лучшим решением, которое он когда-либо принимал. — Слушай, я знаю, что мы с тобой толком и не знакомы даже, — начал Рэдмонд задумчиво. — но если тебе что-то понадобится или будут вопросы, тебе не нужно… Бояться. Я тебе ничего плохого не желаю и не сделаю. Джозеф приподнял брови. Он был искренним, но не знал, как показать это больше, чем просто говорить правду. — Спасибо, — подумав, произнесла девочка. Ей не слишком легко далось это слово, но оно было правильным в этой ситуации: она сидела в квартире, до которой она вряд ли бы добралась без его помощи; набирала на вилку макароны, которые сварил мужчина. Теперь, когда он сам говорил про страх перед ним, признавал его, Лия по-новому воспринимала свои мысли в челноке. Наверное, опасность заключалась лишь в его боевых навыках. Он умело убивал у неё на глазах, а чтобы стать таким, нельзя остаться просто фермером. Но всё-таки глупо было обвинять его в этом и бояться, что станет следующей на мушке, если не послушается его. Он же не хаск и не какой-то отморозок, убивающий всё на своём пути, а бывший служащий. Да, верно. Напряжение ушло. Джозеф тихо выдохнул и отклонился назад, опираясь на спинку своего стула. Одно слово — но какое облегчение. Может быть она правда верила ему. Может быть она никогда не узнает о том, что не смотря на заботу о других юных учениках академии, он все же отправил их на погибель. Да, не рассчитывая на то, кем они станут, но готовый принять их незавидную участь в качестве живого оружия. Эти факты могли подвергнуть его слова в глазах Лии сомнениям, как и другие… но ей все это было неизвестно. — Я хочу помочь тебе найти твоих родных, — подумав, не слишком громко, но уверенно произнесла Лия. Взгляд опустился в тарелку. За секунду до того, как наполнить рот сочным мясом, она ещё тише добавила: — Раз моих мы уже нашли. Мужчина прищурился, а затем отвел взгляд так же, как отвела его собеседница. Он не мог обещать ей ничего, и если Элейн с сыном не на Цитадели — роскошь везти ее с собой. Впрочем, может быть она говорила именно о поиске оставшихся Нюквестов именно здесь? Однако неприятный осадок, смешанный со стыдом из-за такой реакции на благородный порыв, остался. И, судя по дальнейшим словам про обращение с оружием и собственными способностями, Уильямс все-таки говорила о долгосрочных перспективах. Активное пережевывание, как и размышления Джозефа, немного застопорили разговор. Запив съеденное остатками коктейля и вскрывая следующий, Уильямс продолжила. — А если мы не будем доверять друг другу, ну хоть немного, то это будет сложно. Я не умею стрелять, только из пистолета и по мишеням. Ну и не очень много умею как биотик, разве что самое простое. «Бросок» мне показали ребята, но он через раз получается, — биотик качнула головой, немного смущаясь этого факта. Обучить всему её должны были в Академии, а до того все хором советовали не тренироваться самостоятельно. Только ошибки бы закрепила. Но рассказывая это, можно было немного преодолеть барьер «мы толком не знакомы даже». — Каждому навыку просто нужна практика, — ответил он неоднозначно. После этого оба занялись своим ужином: одна ела мясо, а второй наливал уже третий стакан алкоголя, ощущая легкость в ногах и голове. Когда жидкость плескалась на стеклянных стенках, рука дрогнула в ответ на упавшую вилку. Взгляд Джозефа тут же метнулся к Лие, будучи вопросительным и напряженным. Резкий и громкий звук больно резанул по ушам, возвращая нервозность, от которой казалось бы он избавился в тот момент, когда ТМ-88 обжег горло и желудок. С лица подростка пропали краски, взгляд замер в одной точке — на пришедшем на инструментрон письме. По мере прочтения для Лии пропадало окружение, вкус на языке поблёк, запах на кухне потускнел. Странное дело — лампы над столом продолжали гореть, но с каждым ударом сердцебиения свет будто тоже немного затухал, оставаясь гало на границе зрения. Она медленно спустилась с высокого стула на пол, держась одной рукой за стол. Иначе бы упала, чувствуя, как слабеет. Она чуть пошатнулась, но всё ещё не сводила взгляда с письма. Ноги сами понесли её с кухни в темноту коридора. Последняя не открытая ими обоими дверь распахнулась, приветливо зажглась лампа на столе. Это было небольшое помещение, обставленное рабочим столом, креслом по другую сторону от двери и двумя шкафами по бокам. На стене висела огромная карта галактики, испещренная заметками и стикерами, и голоэкран. И всё бы ничего — обычный рабочий кабинет кого-нибудь из взрослых хозяев апартаментов. Если бы не детали, превращающие кабинет возможного офицера Альянса в кабинет следователя. На подростка отовсюду на неё смотрели глаза, точно такие же, как у неё. Фото в профиль, в оборот, случайные, групповые, одиночные. Фото других людей и инопланетян, какие-то естественные, а какие-то словно вытащенные из личного дела.Корешки папок датировались годами, именами и названиями. В отличие от всей остальной квартиры, здесь был беспорядок, словно следователь в лице Малкольма Уильямса только что вышел за очередной кружкой кофе. Взбодриться, чтобы продолжить листать разложенные на столе бумаги и распечатки, перебирать планшеты, созваниваться с кем-то по сразу двум терминалам на рабочем столе. Продолжить расследование дела пропавшей жены. Только теперь Лия подняла глаза.***
— Блять… — тихо раздалось на кухне. Джозеф продолжал бросать взгляды в темноту коридора, не зная, что ему сделать. С одной стороны, ему не хотелось стать в каждой бочке затычкой. Каждому требуется и свое время. С другой же, он не знал, что происходит с Лией, и это вызывало в нем тревогу. Пальцы крепко обхватили стакан, взгляд нерешительно уперся в плескающуюся в нем жидкость. Один звук — это все, что потребовалось для того, чтобы Рэдмонд соскочил со стула, неуверенно приземлившись на пол и ощущая, как его начало пошатывать. Он быстро добрался до кабинета и остановился на входе. Наборы посуды и вещей для трех человек, чему Джозеф присвоил пометку «помешательство», передали лавры победителя этому месту. Лия была в порядке. Во всяком случае физически. Рэдмонд же по прошествии нескольких секунд все-таки подошел и поднял планшет, который девочка выронила из рук. Он, не скрывая интереса, решил ознакомиться с тем, что на нем отображено. Взгляд бегло пробежался по тексту. Джозеф оставался на месте, будто пытаясь поймать фокус на строчках, содержащих неизвестные для него слова. «Дать тебе жизнь недостаточно для того, чтобы называть себя твоей матерью… Дать тебе то, чего заслуживает каждый ребенок. Не только безопасность, еду и крышу над головой. Но любовь… Прости меня… Люблю тебя.» Кажется он впервые увидел в ней мать только после смерти. И понял, что она хотела сказать без всяких вопросов, потому что сам хотел бы сказать то же самое, но своей дочери. — Она не просто уехала, — скрещивая руки на груди, он смотрит за тем, как дочь осматривается. — Возможно, её похитили. Или она попала в беду. Или что-то ещё. Каждое фото здесь разное, редко похожее на те, что стоят дома на Нью-Кантоне. — Я долго думал, стоит ли тебе знать, но теперь ты достаточно взрослая… — всё ещё не смотря на Лию, продолжает мужчина. Ему и самому трудно подбирать слова, она слышит это в заминках. Ей 11. И, честно, ей до сих пор нечего сказать. Тревожное чувство давится желанием не видеть всех этих фото и папок. Здесь даже нет окон, свет исходит только от лампы на столе, может, поэтому воздух здесь такой давящий. — Я верну её, — большие ладони ложатся на плечи, разворачивая её к себе. Мэлу приходится присесть на корточки, чтобы быть на одном уровне с дочерью. — Ради тебя. Верь мне. Ты можешь заходить сюда в любой момент. Она не хочет сюда заходить, но видя лихорадочный огонёк безумия в глубине глаз на спокойном лице, смутно понимает, что придётся. Иначе… Иначе случится что-то плохое. С ней. — Он ничего не смог узнать, — произнесла биотик, уже сидя у стены, смотря на облепленные свидетельствами одержимости старшего Уильямса стены. — Искал столько лет, но пока она сама не захотела, то не появилась. Это просто… — девочка помахала инструментроном с ещё открытым письмом. Она уже знала ответ на слова, которыми хотелось обозвать всё происходящее — «ищи». Поэтому молчала. Поэтому свайп пальцами по письму прислал его на планшет в руках Джозефа, заменяя собой семейное фото на оазисе. Не для того, чтобы он прочёл (хотя ей было без разницы, если он это и сделал), но чтобы хотя бы символически убрать его от себя. Оставить здесь, а не в постоянной близости с собой. Вдруг навалилась апатия. Она не просто не чувствовала себя здесь как дома, неосознанно всё же чувствуя, что это от страха, от усталости, от пережитого. И что, возможно, со временем к ней вернется ощущение родных стен. Но это уже не был дом. Призрак третьего жильца навсегда превратил его в тюрьму, в которой отбывалось наказание за забывчивость. А исправительной мерой был этот кабинет. — Он делал вид, словно она жила здесь. Всегда. Но теперь живёт среди звёзд, или где-то ещё, но точно не здесь, — с этими словами вокруг кажущейся спокойной биотика замерцало синее поле. Мерцание — затухание — снова усиление. Разносясь от пола к стенам, оно заставило прикрепленные кнопками фотографии легко трепетать, как при порыве ветерка. Третий жилец умер, и с ним закончилось наказание. Надо было только закрыть сюда дверь. Врываясь сюда в порыве разнести всё, разорвать фотографии, осколками усеять пол, теперь Лия поднялась. Рэдмонд обернулся к поднявшейся девочке, говорившей тихо, размеренно. Констатирующей факты. Он было даже подумал, что она слишком истощена для проявления эмоций, и поэтому рассуждает так здраво и спокойно. Не так, как ему бы хотелось, чтобы рассуждал подросток перед ним, но все же. Однако за маской этого спокойствия скрывалась буря чувств, начавшая проявлять себя вместе с синими всполохами, идущими от Лии. Они заставляли дрожать не только изображения и бумаги, но и собственное нутро Джозефа, находящееся между Уильямс и документами. — Не говори ничего, ладно? Я знаю, что он свихнулся на этом, — не глядя на Джозефа, понимая, что с фактами ничего не сделать, буркнула девочка. Она потёрла глаза, медленно выходя из кабинета. — Ты сказал, сегодня едим и спим. Если хочешь, можешь поспать в спальне. Или в гостиной. Диван раскладывается, я тогда принесу бельё… Даже если бы он знал что сказать, то не стал бы. Просто потому что из-за биотики было ощущение, что стоит открыть рот, и оттуда польются не слова, а ужин. Лия определенно имела недостаточно представления о том, как ее способности, которые она только учится контролировать, могут влиять на необремененных талантами и слегла пьяных людей вокруг. Хорошо, что она не смотрела в его сторону — румянец с лица Джозефа ушел, уступив место бледности. Не только из-за самочувствия, но из-за опасения: что если Уильямс в следующий раз сделает то же самое, но место загнутых уголков бумаги займет, к примеру, его кость? Эту мысль мужчина постарался побыстрее отогнать, молча направившись за подростком. Он выдохся. В коридоре Рэдмонд обошел свою новую напарницу, мимоходом положив стальные пальцы на ее плечо. То ли прощаясь до завтра, то ли выражая молчаливое согласие с тем, что сказать тут особенно нечего. Дверь в кабинет, полный открытий, захлопнулась за ним с грохотом, резанувшим по ушам. Но в этот раз громкий звук реакции у Джозефа не вызвал. — Спать, — все же буркнул он даже не обернувшись. И, конечно, собираясь последовать своему же то ли приказу, то ли совету. Уже потом до него дойдет, что в том кабинете Малкольм мог оставить нечто полезное даже для него. Что там по крупицам может быть собрана информация, которая оказалась бесполезной для Уильямса, но в перспективе будет полезна ему. Ведь ресурсы и доступы бывшего высокопоставленного военнослужащего Альянса… Впечатляют. А пока голову занимала вата. После беглого душа, осмотра сине-зеленых от синяков туловища и спины, и выхода из ванной, он стал похож на человека. Человека, который в свои недавно исполнившиеся пятьдесят донашивает одежду за старшим братом. Одежда была велика ему в плечах и груди, а отсутствие левой руки ниже локтя визуально уменьшало его еще больше, укутывая в рубашку, принадлежавшую Малкольму Уильямсу. Вещи все еще хранили его запах, столь чужеродный для Рэдмонда. Стальной протез и вовсе остался на одной из полок в коридоре, будто его туда поместили мимоходом. В общем-то так оно и было. Мимо дивана мужчина сразу прошел, намереваясь хорошенько выспаться на предназначенной для этого кровати. Он уже зашел в комнату родителей Лии и закрыл за собой дверь, когда остановился и уперся взглядом в то место, где когда-то спали Уильямсы. В единственной руке за горлышко он держал бутылку с остатками ТМ-88, стоя некрепко, но все же оставаясь на своем месте. Даже сквозь стены можно было услышать, как он нерешительно идет по пространству комнаты, но всегда мимо кровати. В конце концов дверь в родительскую спальню вновь открылась, выпуская мужчину в гостиную. Стоило дойти до дивана, как притупленные алкоголем болевые рецепторы позволили рухнуть на мягкую кожу, поставив рядом бутылку. Он хотел выпить еще, думал, что понадобится. Но как-только щека коснулась поверхности дивана — хватка ослабла, приземлив ТМ-88 аккуратно на ковер, но не перевернув бутылку. А сам Джозеф закрыл глаза, моментально уснув в той нелепой позе, которую принял при падении, и так и не найдя в себе силы последовать здравому смыслу и расположиться на кровати родителей девочки. Горит. Ферма в Лионе, дом на Нью-Кантоне. Озёра выкипают, земля становится трухой, ветер несёт с собой пепел и волну живого дышащего жара в лицо. Горит. Силуэт Агаты и Джона, заснувший Арс, её друзья в колонии. Стоят безмолвно, не крича, и в поднятых к чёрному небу глазах горит ярко-красным. Горит. Тело Джозефа на асфальте, не в Ониксе, а в бирюзовой рубашке и чёрном. Её «броском» сбило его, а не уверенно возвышающуюся над ним женщину. Она вся белая, вся протезированная, броня не нужна. Кости из полимеров и взгляд из синей-синей стали. — Иди сюда, детка, — ласковым, красивым голосом зовёт Эрика и протягивает к ней руку. — Прости меня. Я люблю тебя. Она пятится назад, и из ласкового взгляд становится жёстким. Бежать некуда, их обступили плотными рядами горящие дома, заточили на арену. Сверху насмешливо вспыхивают красные глаза Жнецов. Они следят за ней, поощряют любимого бойца, загнавшего её в угол. Биотики больше нет. Перегорела, выдохлась, обессилела. Белые зубы впиваются в горло, вырывают кусок плоти. Крик не получился. Вскочив в кровати, биотик схватилась за горло и с трудом поняла, что то хрипит, сипит, но никак не может выдать полноценный звук. Она вздохнула, упала лицом в подушку и закричала так громко, как могла. Из-за плотной ткани получилось приглушённо, не ставя на ноги весь дом. Дыша часто, как загнанная собака, Лия затряслась. До побеления впившись пальцами в складки одеяла и простыни, она свернулась клубком и потерялась. Она не хотела засыпать в аэрокаре. Знала же, что потом будет хуже. И хуже действительно стало. На лежащую в кажущейся мирной тишине Уильямс обрушилась, наконец, сложившаяся в единую цепочку череда ужасающих событий. Всё действительно произошло. Грохот орудий, взрывы, крики, рычание, кошмар. Они отпечатались в сознании, как на сетчатке отпечатывается остаточное видение яркого солнца. Одеяло складками упало к талии, Лия склонилась вперёд, потирая лицо. День ещё не начался, а уже было больно. Но с ней так уже было, месяц назад. И потому она знала, что у неё есть выбор — остаться в кровати и продолжить жалеть себя, либо действовать, словно всё нормально. Пока действительно не станет нормально. Пусть и это будет так тяжело, словно она скована и тащит за собой многотонный груз. Поверх футболки была натянута толстовка, в уютном просторном тепле которой стало чуть-чуть легче. Подросток взяла с рабочего стола тетрадь, вырвала лист и последовательно написала в столбик: «убрать постель. умыться. Позавтракать. НОП. Собрать книги от Академии. Практика контроля.». Список дел, успокаивающий растерзанное сознание осязаемыми задачами, был запихнут в карман, и начать его исполнение Лия не замедлила. Вскоре комната, в которой воцарился обычный порядок, была покинута подростком. Утро ждало Джозефа темнотой, хоть пол и был расчерчен линиями света из-за закрытых жалюзи. На столике, подтащенном к дивану, стояла бутылка воды, наполненный из неё стеклянный стакан. Приятным и самым необходимым бонусом шли две знакомые любому, кто когда-либо пил, таблетки универсального абсорбента, тарелка бульона и упаковка мятной жвачки. Бутылка около дивана пропала. Признаком жизни служил лишь доносящиеся с кухни негромко голос диктора и стук ложки о тарелку, слишком очевидно выдающий воровку перуанского виски. По обыкновению сначала появились звуки. Глаза разлепились с трудом и моментально закрылись, а из груди через пересохшее горло вырвался хрип. А затем пришла боль. У него болели плечи, болела рука, болела спина, болела грудь и бока, болели даже чертовы ягодицы, но больше всего болело лицо, скривившееся из-за полоски света, упавшей на лицо, и жажды. Понадобилось где-то пять минут, чтобы он уселся на диване, поправляя смявшуюся за ночь рубашку и ощущая, насколько «помят» сам. Впервые за месяц Джозеф выспался, моментально однако пожалев о том, что не смог проспать еще часов четырнадцать из двадцати восьми, которые составляют сутки на Циатели. Взгляд зацепился за стакан, и пальцы обхватили его быстрее, чем Рэдмонд сумел сообразить. Однако тут еще были… Мысль больше походила на вопросительный знак, чем на что-то до конца оформленное. Складывалось ощущение, что кто-то действительно знающий потребности человека в похмелье составлял утреннее меню, позаботившись о том, чтобы все было в доступе. Пришлось было сначала сделать пару глотков, затем поставить стакан на место, взять таблетки, затем снова взять стакан… отсутствие протеза ощущалось, и вот его Джозеф поблизости не нашел. Затем внимание на себя обратил шум с кухни, вынудив повернуть голову в том направлении. Решено было посидеть еще пару минут, и только после этого взять бульон и пойти к источнику новостей. «После сражения у станции «Арктур», третий флот…адмирал Натеш Сингх… «Альянс систем» приступил к разработке дредноута на базе ККА «Логан»…Посол Ари’ка заявил, что Рэлой не будет принимать участие в войне. Посол отказался прокомментировать эту новость, однако эксперты считают, что… Добыча нулевого элемента в последний месяц резко сократилась, возможности…» Джозеф, словно призрак, появился на кухне под сопровождение голоса диктора новостей. Заспанный взгляд сначала упал на галоэкран, а затем на Лию, которая была тут и… что ж, он надеялся, что она завтракала. Подняв миску, он без слов поблагодарил девочку за проделанную работу, после чего уселся неподалеку. Культя висела вдоль тела, рукав он все же подвязал так, чтобы тот не болтался нелепо при каждом движении. Неповрежденная же конечность юркнула под рубашку на спине. Рэдмонд зажмурился, нащупывая среди старых шрамов припухлости ушибов и пытаясь определить, не поломал ли он ребра при встрече с… со всеми. Манипуляция по итогу особой пользы не принесла. — Давно ты…? Глаза еще не открывались до конца, и мужчина вынужден был поднять брови, чтобы не смотреть с вечным прищуром. В конце концов он сдался и опустил голову к тарелке. Спящим он и то лучше выглядел, подумала девочка. Странно было видеть его без протеза. Словно части не хватало. Части тела и вправду не было, но это было немного не то. Она поостереглась принести ему вместе с водой стальную руку, потому что не могла даже предположить реакции. А в общем сейчас Джо действительно выглядел на все свои… она даже не знала, сколько ему лет. Впрочем, выкинутая ею бутылка была почти пуста, и каждый выпитый оттуда глоток придавал ему месяц, а то и два. Уильямс было интересно, как он сам провёл эту ночь. Без сновидений? Здравый смысл удержал от вопроса, позволив только скупо улыбнуться в ответ на жест с тарелкой. Было приятно знать, что набранные с отца знания пригодились кому-то ещё. — Не уверен, в какое время работает прием в четвертом доке, поэтому через час, максимум через полтора нам нужно уже выдвигаться в ту сторону. Ты все еще в деле? Ложкой Рэдмонд зачерпнул бульон, аккуратно поднося к слегка пересохшим губам и нехотя раскрывая рот. Ощущения от растягивающейся раны на щеке были непередаваемыми. После первой ложки было решено сделать паузу. Взгляд моментально стал пободрее. — Конечно. Поднятые брови и удивленный взгляд Лии не скрыли, что для неё предположение об условности согласия стало неожиданным. Разумелось само собой. И пока мужчина боролся сам с собой, вытаскивая из похмельного разума слова и складывая их в предложения, она продолжала есть. — Есть пара… Моментов, которые нам с тобой нужно учесть. — Не дожидаясь подтверждения, Джозеф поднял ложку, будто она была указкой. Он хотел было начать рассказ, но затем замер. Это длилось секунду, две… в итоге мужчина махнул этой самой ложкой. Соображать пока было трудновато, и этот разговор ждал. — Через час. — Джо, — дождавшись, пока опухшие глаза снова сфокусируются на ней, Лия поднесла палец к своей щеке и чётко произнесла: — Тебе повязку нужно поменять. В знания потребностей человека с похмельем входило и понимание бесполезности серьёзных разговоров в течение хотя бы часа. Джозеф, впрочем, это тоже отметил. Потому биотик, обозначив только действительно важную задачу, окончательно вернулась к своему завтраку. Порция вчерашнего ужина, по размеру больше подходящая мужчине напротив, уничтожалась со спокойной неумолимостью. В одной кружке плескался кофе, в другом — ничем не пахнущая пенящаяся бурда неопределенного серого цвета. Рядом лежал планшет, содержимое которого — «Анатомия физической мнемоники для плечевого пояса» — она изучала параллельно завтраку. Он согласно покивал, когда речь зашла о повязке. Но… готов к этому не был. Даже не смотря на то, что все мыслимое и немыслимое, рациональное и иррациональное говорило в пользу новой перевязки. Не сейчас. Они оба склонились над своей едой. Джозеф медленно, ложка за ложкой, уничтожал свою порцию, пока Лия с необычным аппетитом для девочки такой комплекции уничтожала свою. Рэдмонд то и дело бросал взгляд на ее тарелку, поражаясь тому, что она ест не меньше Леона и задаваясь вопросом: это особенности биотиков или все-таки всех детей ее возраста? Когда в миске оставалось жидкости на половину тары, эта же девчонка пододвинула ему что-то, что распознать мужчина был не в силах. — Попробуй это, — тон предлагал не предаться гурманству и изучению нового, а перейти позже с бульона на знакомый любому пробовавшему военный ИРП сатурский оссилбир. Высококалорийная закуска надолго давала много энергии. Джозеф с присущим ему этим утром смирением, начал поглощать один «стручок» за другим, когда бульон подошел к концу. Быстро стало понятно, что хватит нескольких штук для того, чтобы в горло больше кусок не лез. Все это время с галоэкрана говорили или пели, а Лия внимательно изучала какую-то книгу. Будто ее шум вовсе не беспокоил и даже помогал сосредоточится. Все это до странного было похоже на нормальное утро, хотя только сутки назад они с Уильямс болтались в космосе. О том, что было больше суток назад, вспоминать вовсе не хотелось. Лия, не замечая его взгляда, переключила канал. — Представители СБЦ стремятся обуздать последнее увлечение любителей экстремального спорта — так называемый дуговой спуск. Концепция взята из сериала «Нижние Округа», однако реальный дуговой спуск несёт в себе реальную же опасность. Суть этого… Щелчок. — …рекламной кампании. Президент компании «Спайт Медиа» Маркус Д-Анджело подлил масла в огонь, назвав эту неисправную программу «странной». Он добавил: «Те, кто верили в эффективность подсознательной рекламы, также полагали, что если проигрывать детям музыку задом наперёд, то они покончат с собой. Щелчок. На пару секунд по кухне разнеслись лишь помехи вместо того, что раньше было каналом с документальными фильмами. Щелчок. — …облачённый лишь в ковбойскую шляпу и бронированный гульфик. Что касается наград, лучшей дебютанткой была признана Домино Маск, приз за лучшую хореографию был вручен «Кожаным костюмам» за их «Попурри», и долгожданная награда «Видео года» отправилась к группе «Клетка варренов»… Остановившись на музыкальном канале, тем более, что там прозвучала пара знакомых имён, биотик поднялась из-за стола. Тарелка и обе кружки опустели, их нужно было помыть. А слушать во время этого новости больше не хотелось. В любой момент там могли заговорить о Земле. Зашипел кран, остатки соуса стекли вместе с водой. Протерев и убрав сухую посуду в шкаф, Лия коротко взглянула на борящегося с супом мужчину и вернулась к чтению. — Лия, — мужчина наконец обратил на себя внимание, снова сев напротив и отключив звук во время проигрывания какой-то неизвестной для себя песни, — есть три правила. Когда выйдем наружу, их нужно соблюдать. Первое: на людях продолжай меня звать Джо Нюквестом, никак иначе. Второе: если «короткий» путь к достижению цели будет требовать проверки личности, мы или выбираем другой, или этим занимаешься ты. Третье: правило, что ты делаешь все так, как я говорю — в силе. Если я скажу уходить — ты идешь сюда, не важно, где я нахожусь. Скажу вести себя тихо — ведешь себя тихо. Скажу, что нам пора улетать — бежишь в док номер восемь, где мы приземлились, но не идешь к нашему челноку. Буль неподалеку. Поняла? Есть вероятность, что через пару дней меня начнут искать, если не раньше, и тогда придется действовать быстро. А, черт… Джозеф замолчал, вспомнив о том, что правил теперь не три. Их уже набралось четыре, и последнее касалось непосредственно девочки. — Не применяй биотику. Если почувствуешь, что по какой-то причине происходит то же, что и вчера — скажи мне. Когда ты… делаешь так, как делала вчера — это чувствуется. Соблюдая эти правила мы сделаем несколько вещей: посетим четвертый док, возможно посетим какой-то лагерь беженцев, пока бюрократическая машина будет занята своим делом, и заскочим в Президиум. Там нам нужно раздобыть кое-что для тебя. Если есть вопросы — задавай. Президиум, по правде говоря, вызывал в этом списке больше всего опасений. Место поражало своим масштабом и видами, так же как поражало количеством сотрудников СБЦ. Но… Джозеф не сунулся бы туда, не будь это так важно. Правила и план после короткого обдумывания были приняты девочкой. Она пока не могла сформулировать, почему продолжающаяся необходимость подчиняться приказам ей уже не так сильно нравилась. После того, как квартира была приведена в порядок, она собрала рюкзак. Ярко-желтый, он уже не так нравился Уильямс, как в момент покупки. Сама того не понимая, она смотрела на предмет как на возможный примечательный знак в толпе. Или на планете. Но привередничать было не время. Вместе с парой энергетических коктейлей, грозивших стать её новыми спутниками, туда отправился и планшет. Пока было непонятно, что с Академией, но недавние события ярко показали биотику — откладывать обучение было не только бессмысленно, но и опасно. Более опасно, чем если бы она закрепила ошибки. Наконец, дверь квартиры закрылась, и они отправились к общественному транспорту.***
«Ну, она хотя бы занята». Джозеф сидел на кресле рядом с Лией, скрестив руки на груди и уставившись на пролетающие мимо строения жилых секторов и огни других аэрокаров, несущих своих пассажиров. Из интереса он, конечно, порой поглядывал на девочку, но этим все и ограничивалось. Мужчина слишком сильно старался совладать с предвкушением и надеждой, что сегодня у них все получится. Что его семья где-то здесь, так же смотрит на пролетающие над головой аэрокары, а не новости, где вещают о том, что сейчас происходит в галактике и на Земле в частности. «Джозеф Нюквест». Надолго задумавшись, экстранет выдал Лие миллион совершенно не связанных между собой ответов. Джозефов было много, Нюквестов поменьше, но ни один не собирался в образ сидящего рядом с ней человека. «Джозеф Сид». Лучше не стало — Сид был более распространенной фамилией, потому это увлекло Лию на более долгое время. Пока за окнами проносилась Цитадель, она листала страницы, новости, фото земных актеров. Попалась даже пара обсуждений очень старой азарийской игры с персонажем с таким именем. Но опять ничего полезного. «Джозеф Рэдмонд». Они сели в доках, где скорость соединения начала подводить. Сеть Цитадели не выдерживала возросшей в десятки, а то и в сотни раз нагрузки из-за резкого увеличения численности населения. Да и её запросы проходили на всего лишь гражданском уровне, до которого межгалактическая сеть снисходила только после обработки запросов СПЕКТРов, правительств, военных, СБЦ… Напрягшись на полную, экстранет выдал только просьбу попробовать в следующий раз или подождать 3 дня, 13 часов и 45 минут. Вздохнув, Лия отложила эту идею и выбралась из машины. В чистой одежде, сытая и куда более спокойная, чем когда сама сюда прилетела, Лия по-настоящему увидела доки. Они были полны живых существ, которым не досталось ни первого, ни второго, ни третьего, а то и всего сразу. Зрелище это сжало сердце, а по-новому сильные запахи гари, пота и грязи пережали горло. Но им было нужно туда. В зал, полный ожидающих своей очереди людей. Некоторые сидели, некоторые стояли очередями по три-четыре человека за спрашивающим. Напряжение висело в воздухе. Кто-то плакал. Кто-то спрятал лицо в ладони. Разговоры гудели как во встревоженном улье. — Ну, это будет долго, — под нос произнесла биотик. Потом подняла голову, смотря на спутника. — Думаешь, нам стоит разделиться? Я могу поспрашивать по лагерям, не видели ли они Элейн и Леона. Их взгляды пересеклись. Спорить бесполезно, девочка права: они здесь застрянут, и все только для того, чтобы просто попросить о помощи. Получить ее… дело другое. Лия продолжала говорить, пусть теперь Рэдмонд смотрел вперед, чтобы никого из «гостей Цитадели» не снести. Лия подумала, что если и в этот раз Джо ограничится приказом, то она… Да ничего она не сделает. Но подросток решительно вздёрнула нос. — Просто не понимаю: Цитадель же самое безопасное место в Галактике. Особенно сейчас. Мы бы могли использовать время полезнее, — хоть поза её и выражала уверенность, но сердцебиение участилось от того, что она решилась возразить Джозефу. Он хотел коротко ответить на предложение решительным отказом, но девочка продолжала говорить, и к концу ее речи взгляд мужчины был буквально прикован к собеседнице. Джозеф остановился моментально, даже не смотря на то, что они своими телами отныне рассекали потоки существ, спешащих по своим делам и рискующих снести уже их. Его губы растянулись в улыбке, острой и удивленной. Еще чуть-чуть, и из груди вырвался бы смех, обнажив зубы и вынуждая вновь растянуть края раны на щеке. — Особенно сейчас? — повторил Джозеф за девочкой только для того, чтобы все же двинуться вперед и рассуждая уже на ходу. Ему нравилось, что теперь Лия задает вопросы и высказывает свои мысли вместо того, чтобы молча принимать все на веру. Это говорило о том, что первичный ступор прошел, что она начинала если не восстанавливаться, то потихоньку привыкать к творящемуся безумию вокруг. Однако… — Хватит одной искры для того, чтобы тут все полыхнуло. Ты думаешь, что сотрудники СБЦ шныряют туда-сюда из-за желания… из-за чего? Они здесь для того, чтобы при первых признаках пожара вызвать подкрепление и справиться с очагом самым действенным способом: перекрыв кислород. Быть среди людей, потерявших все… Ты неплохо держишься, kiddo, но не все могут так же. Большинство сейчас способно только на нахождение в прострации или необдуманные, глупые, отчаянные поступки. Увидят тебя и… что? Живую. Кто-то вспомнит свою дочь, кто-то сестру, кто-то девушку, а кто-то пожелает отнять у тебя крупицы спокойствия, потому что и м этого не дано. А может быть попытаются обмануть… или, что хуже — вовлечь в свою трагедию. И ты завязнешь в ней, утонешь, зная, что ничего не можешь сделать. Не сейчас, не в этих обстоятельствах. И вот ты заканчиваешь бог знает где, бог знает с кем, бог знает кого слушая, потому что не слушать вопль хотя бы одного из тысяч очень и очень тяжело. Искра вспыхивает, и тебя задевает одной из первых, а вместо помощи — откачка кислорода. Даже в самые лучшие времена и на Цитадели похищали и убивали, и… Они дошли до конца очереди, заняв свое место. Взгляд снова обратился к Уильямс, но в этот раз улыбка исчезла. На протяжении всего монолога она растворялась, оставив после себя спокойствие и легкую задумчивость. — Но ты права в другом: мы могли бы использовать время полезнее. Никаких лагерей в одиночку, но на другом конце доков, если судить по указателям, находится монумент памяти. Стена, увешанная фотографиями, письмами… вон она. — Рэдмонд кивнул в ту сторону, и даже не смотря на огромную протяженность пространства доков, вдалеке виднелось пестрое, увешанное бумагой пространство. О том, что в силу роста Лия может и не видеть ее, он не подумал. Точнее подумал, но только взглянув на нее снова. — Там может быть что-то. Вдруг они нас разыскивают. Или пытаются помнить. Мы хотя бы поймем, что ищем в нужном направлении. Рассматривать и искать придется долго, но и я здесь не на пять минут. Условие одно: постоянно быть на связи. Десять секунд радиомолчания, и… Джозеф посмотрел на собеседницу достаточно красноречиво, чтобы она поняла что следует за этим «и». Энтузиазма в Лие после проникновенных размышлений спутника убавилось. В них была своя логика, которую она видела. Хуже, что это была логика повидавшего больше её человека, а потому не придумывающего в попытках отстранить её из-за банального нежелания новых для себя проблем. Джо выдал предупреждение, не названное таковым. Но отступать было поздно, особенно после разрешения. Поджав губы, биотик кивнула, вышла на канал связи и направилась к мемориалу. Здесь были их фото. Ральф, Мист, Кристина, ещё десяток незнакомых лиц. В форменной одежде учеников, улыбающиеся и здоровые. Над галереей ученических фото длилась надпись: «выпуск 2185. Вас ищет Изабелла Рассел, учительница математического анализа. Свяжитесь со мной по номеру…». При изучении других лиц по спине прошёлся холодок: как? Как можно было узнать об этом так скоро? Холодок для неё, для окружающих её людей он отразился щекочущим ощущение в горле и животе. Тошнотворное пробирание склизкими пальцами каждого органа по отдельности. — Джуди! Джуди, это ты?! Не успела она скопировать номер Рассела, Лия почувствовала на плечах разворачивающую её против её воли крепкую хватку. Синее полыхание погасло, за пару секунд до не успев дать возможность СБЦ-шникам задержать её за неправомерное использование сил в общественном месте. Ошарашенная, с ещё звенящим в голове шумом, она только и успела поднять руки, но на неё уже смотрели распахнутые глаза. Кажется, здесь вообще все были выше неё, и назвавший её «Джуди» мужчина не был исключением. — Нет, простите, вы ошиблись, — затараторила биотик, отходя на пару шагов. Она не почувствовала, как пальцы поддели молнию на её рюкзаке и ловким жестом отправили туда миниатюрнейшее устройство. Обознавшийся медленно опустил руки параллельно тому, как опустил брови и чуть их нахмурил. На его лице появилась виноватая грустная улыбка, растаявшая вместе с тем, как в глазах прибавилось отчаяния. — Ох, извини, — уже тише произнёс он. — У тебя такие же волосы, и я подумал… Извини. — Ничего страшного, — поспешила успокоить его подросток. — Моя кузина. Она пропала. Мы в последний раз виделись в аэропорту, я провожал её. Она улетела в отпуск. Боже, — мужчина судорожно вздохнул. — Мне очень жаль. В голове моментально появились слова Джозефа про искры и пожар, крики одного в тысяче голосов. Тем не менее, Лия с трудом сдвинулась с места. Если бы она могла хотя бы выслушать. — Простите, мне нужно… У меня тоже… Я надеялась найти их там, — подросток сделала неопределенный жест рукой. — Да, конечно. Прости ещё раз, — мужчина взял себя в руки. — Удачи. — Вам тоже, — вконец смутившись, произнесла Лия и развернулась. Перед глазами всё ещё стояли его глаза. Какая надежда там была и какое разочарование. Продолжая пробиваться к началу мемориала, она накинула на голову капюшон и чувствовала себя как нельзя более отвратительно. — Всё хорошо, — соврала она для Джозефа уже на инструментрон. Стоило ей скрыться в толпе, с лица опознавшегося моментально пропали эмоции. К нему подошла азари. Они вместе смотрели в сторону, где пропала биотик. — Думаешь, она? — Дарчасу плевать, откуда ему возьмут биотиков, — пожала плечами его спутница. — Он уже грозится изменить коды доступа. А кого потом за это по голове погладят? Смотри, она отсканировала её номер. Если не она, так хотя бы на след выведет. — Ладно, — мрачно отозвался наёмник, разворачиваясь и растворяясь среди беженцев. Напарница последовала его примеру. — Я нашла учительницу из Академии. Правда, не здесь, но она оставила свой контакт. Она ищет учеников. Пока у мемориала, позвоню ей. Не теряй, — уведомив таким образом спутника, Лия села на скамейку и переключилась. — Мисс Рассел? — лицо по ту сторону экрана было сильно искажено помехами. Большего связь выдать не смогла. — Мисс Рассел, вы меня слышите? — Кто это? — голос через помехи тоже был трудно опознаваемым. Но женским. Наверное, даже знавший Изабеллу в лицо студент не смог бы опознать голос. — Это Лия Уильямс. Вы меня, наверное, не знаете, я должна была начать учиться в Академии только в этом году. — А, да… Помню, помню. — Небольшая заминка. — Дочь Малкольма Уильямса? Всегда хорошо знать, что Альянс доверяет нам своих детей. — Угу, — биотик поправила волосы немного нервным жестом. — Но я не поэтому звоню. Я была на Земле, в вашем транзитном центре. — Да? Мне так жаль, дорогая. — Да, там было… Не слишком здорово, — Уильямс нервно усмехнулась, удивляясь самой себе. — Где ты сейчас? — Эм-м, я не поэтому позвоню. — Биотик собралась с духом. — Я видела, что вы повесили на мемориале. Просто хотела сказать, что… М… Со мной были Анго, Кристина, Мист, Кендрик… Они все остались на Земле, я одна смогла улететь. Мне очень жаль, мисс Рассел, но я не думаю, что они тоже… — слова просто не шли. Уильямс вздохнула. — Спокойнее, Лия, — даже через помехи было слышно, с каким сочувствием к ней обращается Изабелла. — Я поняла. Мне очень жаль. Ты сама в порядке? — Да, да, — подросток проглотила комок в горле, снова собираясь с духом. Она подняла взгляд на доску. Глаза гриссомцев — «бывших» — следили за ней. — К сожалению, сейчас в Академию не попасть. Это небезопасно. Мы пытаемся защитить тех детей, что остались. Кали Сандерс, наш директор, занята попытками докричаться до Альянса, чтобы эвакуировали студентов. Ты в безопасности? — Я понимаю. Да, я в безопасности, я с… — биотик тряхнула головой. Наверное, общий смысл правил Джозефа подразумевал ещё и нежелательность какого-либо его упоминания. — Тебе лучше оставаться там, где ты сейчас. Звони мне в любое время, Лия, — пообещала Изабелла. — Хорошо, мисс С… мисс Рассел, — едва не назвав её по фамилии директора, Лия сбросила звонок. Ей потребовалось чуть-чуть времени, чтобы прийти в себя. Теперь было ясно, что с Академией. Плохая новость, но вносящая определенность. А потом Лия снова вернулась на канал связи с Джозефом, уведомляя, что она всё ещё у доски памяти и продолжает поиски. Она начала обходить стену с самого начала, вглядываясь в лица и имена. До самих верних ей было попросту не дотянуться, и тогда биотик отходила на пару шагов, осматривая картину целиком. Высмотрев свободное место в углу, она нащупала в кармане рюкзака свёрнутую семейную фотографию и оставила на мемориале. Ни одного из людей на фото уже не было в живых, и оставлять идентичную сотням других надпись вроде «ищу Малкольма и Эрику Уильямс» не было смысла. Лие странным образом полегчало: среди других фото затерялось, стало лишь частью одного большого горя, а не отдельно взятой её трагедией. Подумав, Лия отправила рядом второе фото, куда более свежее. На нём были улыбающиеся она и Леон с распухшей скулой — последствием драки за подругу. За спинами простиралась площадь Дижона. На этот раз мотив был более ободряющий. Дать знать, что она была здесь. Прошло не меньше получаса, как доска закончилась. В глазах уже рябило от лиц и морд. Французов хватало, но среди них не было ни Пирс, ни Нюквестов.***
«…База по добыче платины находилась в 35 км. от колонии. За время существования центральный космопорт превратился в мини-город за счет проходившей там торговли и деятельности частных корпораций системы Терминус. Благодаря благоприятным условиям для жизни и впечатляющим видам (около 40% всей поверхности планеты покрыто тропическими лесами, остальные 60% занимают водные пространства и горы), космопорт так же стал туристическим центром. Вплоть до терракта в начале 70-х годов 22 века, когда центр жизни Шаргея был атакован террористами, чьи действия унесли жизни около тысячи…» Джозеф стоял в медленно продвигающейся вперед очереди. Его глаза блуждали по строчкам текста, отображенным через инструментрон. На Земле он так мало знал о происходящем, а теперь, находясь в центре культурной и политической жизни Галактики, все так же получал информацию по крупицам. Данные загрузились совсем недавно, а они провели здесь не меньше часа. — Я нашла учительницу из Академии. Правда, не здесь, но она оставила свой контакт. Она ищет учеников. Пока у мемориала, позвоню ей. Не теряй. — Хорошо. Что ж, одним «знакомым» лицом больше. Рэдмонд посмотрел на ожидающих перед собой, возвращая мысли к происходящему здесь и сейчас. До этого момента Лия была одна. Даже с ним рядом, она была одна, потому что Джозеф продолжал считать: если здесь его семьи нет, то дальше девочке с ним не по пути. Иначе у него возникало чувство, что он начинает ходить кругами. Если идешь по собственным следам — это верный признак того, что ты заблудился. Тянуть Лию блуждать рядом, когда все это может закончится одним точным выстрелом по их хиленькому кораблю, Рэдмонд желания не имел. Она — дочь своих родителей. В этом и проблема. Вернее, несколько. Первая заключалась в том, что она все же была Уильямс. У нее — их гены, но только не взгляд, не сломленность… Все это могло остаться закопанным внутри, а могло проявиться. Вторая: Джозеф не хотел снова стать одним из катализаторов повторения одной и той же истории, из поколения в поколение, когда зачатки причинять боль другим и с е б е вырастут в пышный букет. У Лии еще будет возможность принять неправильные решения в своей жизни, так пусть уж лучше они касаются неудачных кавалеров и цвета волос. Наличие здесь учительницы из Академии могло стать выходом. Для них обоих. Она знает, как позаботится о юном биотике, и сделает это, если так сложатся обстоятельства. Нужно только узнать о ней чуть больше. Инструметрон вновь загорелся строчками с информацией, которую Рэдмонд искал до этого. «… Неизвестно, какой статус имеет Шаргей в данный момент. Крупнейшая людская, а затем и смешанная колония «Саньян» под руководством Билла Вуда насчитывала около десяти тысяч человек к 2185 году. Вторая по величине, колония «Вэлли» — около шести тысяч. Во время атак Жнецов на колонии в системах Терминус, Шаргей остался незатронутым, однако теперь, когда во всем галактическом пространстве идет война, сопровождаемая перебоями с сообщением и связью…» — Человек! Проходи. — Сзади кто-то не сильно, но настойчиво ткнул Джозефа в спину. Коротко обернувшись и встретившись взглядом с крогановской широкой челюстью, Рэдмонд поспешил к освободившемуся окну. Возразить ему было нечего. Теперь он считал, что ткнули его почти ласково. В окне мужчина провел почти десять минут. То, что начиналось как вполне приличный разговор, переросло в фарс. Проблема заключалась в немыслимых сроках, которые нужны для поиска оставшихся Нюквестов просто по базе беженцев, не говоря о том, чтобы обеспечить встречу или назвать их точное местоположение. И, раз уж с передачей подобного рода информации были проблемы, нужно было прийти, чтобы узнать результат. Наверное половина очереди состояла из тех, кто пришел не подавать заявку, а узнавать этот самый статус поиска. Нервотрепки так же добавляли постоянные проверки личности, с которой короткая встреча с сотрудником доков началась. И так каждый день, пока ему не скажут «они здесь» или «их здесь нет». Именно поэтому стоило откинуть всякую надежду на хороший исход по пути сюда. Если бы не так — Джозеф уходил бы не заметно помрачневшим, а неспособным скрыть свою ярость и негодование. Так они хотя бы кипели где-то внутри. — Я закончил, иду к тебе. Короткая фраза, произнесенная так, будто кто-то потер стальные листы друг об друга, и все это превратилось в скрежет, в котором каким-то чудом можно было разобрать слова. У стены Рэдмонд оказался через несколько минут, тут же окинув взглядом ее содержимое. На него смотрела наверное сотня лиц, не меньше. Или сотни? Мужчина не был уверен, но никого из знакомых тут не было. Он, во всяком случае, пока не заметил. — План меняется. Сначала в Президиум, потом в лагеря. — Взгляд пробежался по спутнице, а затем его вновь привлекли цветные фотографии. — Мы там… можем перекусить и… Он замолчал. Прямо в углу… на него смотрели Уильямсы. Смотрел и собственный сын. Он был среди пропавших, среди мертвецов, улыбаясь как ни в чем не бывало. Слова закончились. Ярость, кипевшая внутри, начала прорываться наружу только для того, чтобы утопить под собой страх: что если он заслужил быть среди этих фотографий? Что если теперь его судьба определена? — Ты… ты это сделала? — Джозеф даже не посмотрел на Уильямс, не в силах оторвать взгляд от фотографий. Он замешкался, а затем подошел к стене, и его пальцы дотронулись до уголка фотографии, сделанной на площади Дижона. — Зачем? — На этой доске не только погибшие. Ты же сам сказал: может, они бы оставили что-то, чтобы найти тебя. Или пытаться помнить. Ну, они ничего не оставили… Подросток засунула руки в карманы толстовки, отворачиваясь. Сделала вид, что рассматривает стену. Людей около неё. — Поэтому это сделала я. Я была бы рада, оставь здесь кто-нибудь хоть фото, чтобы найти меня, — через плечо бросила девочка, всё ещё не глядя на Джозефа. — А та учительница сказала, что в Академию путь закрыт — у них своих проблем полно. Она растянула лицевые мышцы, складывая их в улыбку. Совсем не искреннюю с грустными глазами. В пособиях по биотике это предлагалось как забавное упражнение, наглядно демонстрирующее зависимость психического от физического: если улыбаться хотя бы 15 секунд, то разум воспримет это как радость, и она действительно появится. Сейчас почему-то не сработало. Может, потому что мысль «ради меня этого уже никто не сделает» была слишком правдивой. Лия резко расслабилась и тоже тронула фото за край, когда Джозеф убрал руку. — Это место, наверное, видело больше объятий и искренних поцелуев, чем какая-нибудь свадьба. Слышало больше молитв, чем церковь. Видело больше слёз, чем похороны. Я надеюсь, Леон увидит фото и… Ну… — биотик стушевалась, чувствуя исходящую от Джозефа злобу, видя её в напряженной челюсти и взгляде. На фото? На результат запроса? План поменялся из-за неудачного исхода? Пристыженный. Таким он себя чувствовал. Лия всеми силами будто бы пыталась спрятаться от него в рукавах толстовки, хотя это ему следовало бы спрятать себя в какой-нибудь дальний ящик. Во всяком случае ту часть, которая решила, что моментально дать эмоциям взять вверх и вывалить это на подростка — хорошая идея. Джозеф наклонился, оперившись на колени и глубоко вздохнув. Между ними повисла тяжелая пауза, в которой шумный выдох со стороны мужчины казался началом нового диалога. На мгновение ему даже пришлось опустить веки и спрятать взгляд, справляясь со злостью и стыдом. В конце концов он открыл глаза и повернулся к Лие, собираясь что-то сказать. Должен был, во всяком случае. Но вместо этого смотрел девочке в глаза, молча, и явно мягче. Голова качнулась, Джозеф несколько раз кивнул, соглашаясь. Но так и не произнеся этого вслух. Явно став поспокойнее, он только выпрямился, напоследок взглянув еще раз на фотографию. — Пойдем. Шагать было на удивление легко. Даже кости стали меньше болеть. Кажется сила гравитации здесь была меньше земной. До Президиума им можно было добраться пешком, всего пару раз воспользовавшись лифтом. Это обуславливалось тем, что он находился на том же кольце, что и доки. Местность встретила их приятным, пусть и искусственным дневным светом. В нос ударил запах воды, наполнявшей огромное озеро и фонтаны неподалеку. Многообразие представителей разумных рас сильно выросло, а наличие разбитых или горюющих уменьшилось до нуля. С многочисленных балконов и стен на них смотрели вывески и объявления, а рядом проходили работники посольств или военные, получившие отгул за долгое время в боях. Всех их объединяло одно: желание хорошо провести время и потратить кредиты на что-нибудь полезное. — Информирующим тоном. В нашем магазине вы сможете найти продукцию «Элкосс Комбайн» и «Армакс Арсенал». С воодушевлением. Заходите и приобретите ваши мечты по доступной цене. Практически в начале торговой зоны стоял элкор, провожая напарников равнодушным взглядом, но сумевшим завоевать внимание Рэдмонда. Тот долго не сводил взгляда с инопланетянина, раздумывая над тем, что возможно им и правда нужно будет зайти. Это реклама работала, или все же здравый смысл? — Лия? Подожди. — Джозеф остановился. Он обещал, что они пообедают, но с момента прибытия в общины Президиума вел их в конкретном направлении, подразумевающем проводы магазинов и кафе взглядом. — Строго говоря, мы направляемся в «Арсенал Элкосс Комбайн». Не дожидаясь особой реакции, Рэдмонд развернулся и пошел к элкору, занявшему свое место за стойкой. — Нужна броня от Элкосса. Есть в наличии? — С интересом. Да. На вас? — Нет. На девочку. Джозеф повернулся к собеседнику полубоком, давая торговцу рассмотреть Лию повнимательнее. Стоило взгляду элкора пробежаться по ней, как тот направил на девочку сканер. Рыжие лучи могли ненадолго ослепить ее, оставляя после себя сплошные вспышки в глазах. — Задумчиво. На подростков найти что-то сложно. Вопросительно. Может быть подождать, пока она вырастет? Рэдмонд того не хотел, но губы сами растянулись в улыбке. — Несколько лет мы ждать не можем. — На самом деле, это уже мой самый большой рост, — негромко протяну это, подросток вскинула брови и поджала губы. «Да, да, вот как-то так» — говорил её отведенный в сторону несколько смущенный взгляд в ответ Джозефу. Пока торговец разбирался с терминалом, Лия осматривалась. Какая-то выставленная броня была сугубо практична в своей тяжеловесности и мигании многочисленными вставками. Но её внимание привлёк самый странно выглядящий среди других, вытащенный из музея и вместо бравого меченосца нафаршированный батареями щитов, амортизаторами и сервоприводами комплект. Надпись гласила: «Рыцарь-Мститель», а ниже следовала приписка, что продаже он не подлежит. — Примирительно. Может быть что-то подходящее для людей ее размера. Минуту. Торговец начал проверять данные через терминал. Джозеф тем временем повернулся к спутнице, будто пытаясь сообщить ей что-то без слов. Получалось нечто навроде «это странновато». — Торжествующим тоном. Есть в наличии подходящий размер. Человек, женщина. Комплект: пятьдесят тысяч кредитов. Она повернулась резко, смеряя сначала Джозефа, а потом торговца удивленным взглядом. «50 тысяч!» Головокружительная сумма. Удивление сменилось вопросом уже только к спутнику: это действительно настолько важно? Столь сильным вопросом, что за ним пока даже не последовало укола стыда за необходимость так тратиться. Улыбка на лице Джозефа моментально скисла. — Это цены Элкосса. — Вопросительно. Ведь это и есть Элкосс. — Комплект, да. Но не магазин. — Задумчиво. Комплект принадлежит Элкоссу. — Да, но раз мы не у них, я рассчитывал на цену поменьше. — Торжествующе. У меня отличный магазин. Качество не уступает тому, что продают в фирменных. Слушай. «Я коммандер Шеппард, и это мой любимый магазин на Цитадели…» Наступила пауза. Не слишком эмоциональный голос героини войны доносился из аудиофайла, проигранного элкором. Они с Джозефом смотрели друг на друга, и на лице Рэдмонда была написана невыносимая тяжесть бытия, с которой ему приходится сталкиваться. — Сорок пять. — С интересом. Пятьдесят. — Сорок семь? — Примирительно. Сорок восемь. — Продано. — С возмущением. Это мне решать. Информирующим тоном. Комплект может быть здесь только через два часа. Подождете или доставить по адресу? Доставка оплачивается отдельно. — Зайдем через два часа. — Любезно. Буду ждать. Оплатить нужно сразу. — Само собой. Инструментрон на руке Джозефа загорелся, след за ним загорелся и голографический экран на терминале элкора. Проследив за операцией и прочитав уведомление, торговец неспеша вышел из-за стойки, подойдя к Лие. Ему пришлось наклониться на своих руках для того, чтобы взглянуть той в глаза. — Добродушно. Хорошего дня, маленький человек. У нас есть три цвета: серый, черный и зеленый. Какой набор ты хочешь? — Это… Эм… Что-нибудь значит? — Недоумевающе. Что ты имеешь в виду? — Цвет. Цвет брони. — Профессионально беря себя в руки. Обычно, нет. Цвет брони может отображать принадлежность к группировке, быть выбран по личному вкусу владельца или камуфлировать на местности. Так, серая броня лучше маскирует в городских условиях. А зелёная — среди растительности. — Ну, давайте чёрную? — ничего не придумав, но вспомнив цвет брони Джозефа, выдала биотик. — Одобряюще. Хороший выбор. Чёрный Оникс. В нос вдруг ударил стылый запах подвалов, а мягкие ботинки посырели и набрали воды. Мигающий свет, шорох разговоров: «я поставлю щит, а ты выйдешь на секунду и ударишь по ним…». Она чуть не сбила со стойки комплект «Рыцаря-Мстителя», когда попятилась, но хотя бы отмерла. Пространство подвала расширилось до магазина. Яркий свет теперь резал глаза, а торговец в неповоротливости казался роботом. Страх сжал сердце, заставив его биться быстрее. Биотик резко развернулась к возвывающейся броне и вздохнула громче, скорее даже судорожно захватила воздух ртом. — С самодовольством. Маленький человек восхищён товаром? Брови Джозефа сместились к переносице. Это не было похоже на восхищение. Мужчина, стоящий в стороне от гигантского существа и девочки, положил руку на стойку, будто боясь потерять равновесие вместе с Лией. — Да, — теперь и звук собственного голоса казался пробивающимся через вату. Разжав кулаки, Лия обнаружила, что ладони вспотели. — С теплом. Как зовут маленького человека? — Извините, — невнятно произнесла девочка и направилась к выходу, не замечая, идёт ли за ней Джозеф. Лия опустилась на скамейку под сенью раскидистого дерева и потерла лицо ладонями. Едва гнущиеся пальцы постепенно теплели, а сотрясающее сердцебиение успокаивалось. — С вопросом и намёком на личность. Кажется, маленькому человеку не понравилась ваша покупка. — обратился торговец к Джозефу. — Может быть и не понравилась, — задумчиво протянул Рэдмонд, разворачиваясь к галоэкрану на терминале оплаты. — С извинением, но серьезно. К сожалению, этот комплект не продаётся. Лия вдруг вернулась. Она ухватилась за косяк двери пальцами, засовывая в магазин только голову. — Хотя… Знаете, давайте серый, — выдав это, биотик юркнула обратно. — С пониманием. Да, прямо как на «Рыцаре-Мстителе». С сожалением. Я уже отправил запрос на чёрный комплект. — Ничего. Повезет — она ее ни разу не наденет. Увидимся через пару часов. С этими словами Джозеф направился к выходу, напоследок смирив взглядом незадачливого продавца. Слабо верилось, что запрос так уж сложно изменить. — Эй, маленький человек! — стоило взгляду найти девочку, как Рэдмонд направился прямиком к ней, выкрикивая зацепившее слух обращение. — Что это было? Мужчина на ходу достал спрятанную в карман штанов сигаретную пачку. С площадки у торговых рядов открывался неплохой вид на раскинувшееся впереди озеро. Джозеф так быстро приближался к Уильямс, будто собирался с размаху перекинуть ее через перила прямо в воду. Однако он остановился в тот момент, когда между ними осталось меньше метра. Ему оставалось предполагать о причинах возникшей в магазине реакции. Варианты шли в голову один за другим, и пришлось было выбрать один. — Слушай… то что у тебя будет «Оникс» вовсе не означает, что ты снова окажешься в пекле. Это мера предосторожности. Это не для того, чтобы кинуть тебя на амбразуру. То же самое, что… черт, то же самое, что… дерьмо. Последнее слово прозвучало совершенно беззлобно. Просто аналогия никак не приходила в голову. — Полегче с выражениями, — мимо проходившая женщина в компании азари уставилась на напарников, обратив внимание так же на сигаретную пачку, которую Рэдмонд мял в руках. — Это не выражение. Это субстанция. — Коротко ответил мужчина, после чего сразу вернул внимание к Лие. — Слушай, я не беду тебя уговаривать, и надеюсь спасибо ты мне тоже за это никогда не скажешь. Но… ты в порядке? «Бледная» — пронеслось в голове за секунду до оторванного от предыдущей фразы вопроса. И взгляд… черт, только не этот взгляд, который был у нее сейчас. — Что происходит? — Всё в порядке, — скупо, настойчивее, чем действительно хотелось, обронила Лия, смотря в пол. Джозеф возник рядом так быстро, что она даже этого не успела сделать. Биотик ссутулилась ещё больше, пытаясь хотя бы за закрытой позой спрятаться и дать себе ещё маленькую отсрочку. Она была напугана, но не только тем, насколько резко её забросило и выбросило обратно, в Президиум. Ощущение, словно она никуда не сдвинулась, душило. Лия поднялась, чтобы встать рядом у перил и сжать их. Она провела пальцами по гладкой поверхности. Глядя на еле видные всплески воды там, где, наверное, были накачивающие воду трубы, еще раз с силой потерла лицо. Молчал Джозеф умысленно или нет, но это сработало — она заговорила снова. — Просто… Он спросил про цвет брони, и я подумала про твой Оникс. Как впервые его увидела. Там, в подвалах, — подросток неопределенно запрокинула голову к голубому «потолку». — И… И всё было так реально. Словно я была там. Прямо сейчас. Так внезапно. И внезапно прошло. Щеки Уильямс заполыхали, контрастируя с прежней бледностью. Ей было стыдно. Они были в Президиуме, а не на Земле. Здесь легко дышалось и было так светло. — Извини, не стоило убегать. Мы же не там сейчас, это просто воспоминание, — с каждым новом словом Уильямс всё больше действительно убеждалась, что сейчас вокруг всё мирно. Произошедшее с пару минут назад казалось нелогичным. — На Цитадели броня мало пригодится, — Лия сменила тему. Даже её тон изменился, более резкий в своей бодрой натянутости. Только теперь она взглянула на Джозефа. — Значит, мы скоро улетаем? Джозеф слегка приподнял руку, между пальцев которой уже была зажата сигарета. Курить здесь было нельзя, но он будто бы действительно надеялся это сделать. Пусть даже втихую. Сейчас, впрочем, его мысли занимал вовсе не никотин. Он не спешил отвечать на вопрос, и даже если бы хотел и знал, что сказать Лие — не стал бы произносить это вслух. Не сейчас. Зачем девочке знать о том, что когда-то этот комплект может пригодится ей здесь? Что она останется, а он полетит дальше, если судьба не столкнет его с семьей. Зачем… Рэдмонд предпочитал вернуться к той теме, которую оба они при обычных обстоятельствах избегали бы как огня. Но промолчать он не мог. — Слушай… — Джозеф замялся, задумчиво постучав стальным протезом по перилам. Будто в глухом отзвуке искал слова, которые должен произнести. — Не нужно… так этого стыдиться. Память, она способна… — Рэдмонд закрыл глаза и наклонил голову, прочистив горло. Этот разговор давался ему тяжело. — Возвращать туда, куда возвращаться тебе не хочется. Особенно, если что-то ужасное случилось с тобой. Что-то, что изменило твою жизнь. Я не на Земле рос, и не на ближайшей обитаемой планете. Моим домом была Шаньси… «Шаньси». Новая зацепка для глубоководных мыслей, которые искали Джозефа Рэдмонда в экстранете. На поверхности же выступило сочувствие, которое, впрочем, было сложно и вряд ли нужно облекать в слова. Папа мало говорил про Шаньси, из чего она успела сделать вывод — там было далеко не так спокойно, как писалось в учебниках новейшей истории. — …И в пятьдесят седьмом, когда… Случилось то, что случилось — я был ненамного старше тебя. Даже через год после тех событий простой громкий хлопок мог напугать меня до чертиков. Или падающая звезда. И, по правде говоря, многое из произошедшего осталось со мной до сих пор. В основном это сны. И я боюсь. Боюсь до одури, когда они приходят. Мужчина почесал отрастающую бороду, кажется даже стесняясь смотреть на свою собеседницу. Он сделал короткую паузу, стараясь оформить то что хотел сказать до конца. — Храбрыми нас делает не то, что мы страха не знаем. Храбрыми нас делает то, что мы боимся, но не смотря на это продолжаем жить и делать, что нужно. Ты такая же. Ты это доказала еще на Земле. Так что… Рэдмонд замолчал. Он опустил взгляд сначала к сигарете, а затем посмотрел на Лию, поджав губы. Отчаянно надеясь, что она поняла. — Спасибо. На этот раз, хоть и было сказано тихо, но куда искреннее. Лия все ещё не хотела внезапного повторения флэшбека, но разделённый на двоих страх был уже не таким всепоглощающим. Джозеф немного помолчал. Потом выпрямился, вздохнул и выкинул сигарету в стояющую рядом урну. — Давай найдем место, куда можно сходить перекусить. — Я знаю одно место. Правда, оно не здесь. Здесь слишком много смехотворно маленьких порций за ужасотворно высокие цены, — Уильямс чуть прищурилась, сомневаясь в правильности выбранного слова. Но как есть. Итогом предложения стала небольшая лавка на «основании» лепестка даже без помещения, путь к которой занял не больше 15 минут. Очевидно, здесь был торговый район. Изобилие всевозможных маленьких магазинов и забегаловок поражало. Посетителям предлагалось обедать яркой смесью азиатской и азарийской кухни прямо на улице под навесными тентами. От землян в блюдах была лапша в своей основе и знакомые овощи, от азари — сытность, важная для биотиков. Явно близко знакомая с забегаловкой, Уильямс даже начала сама предлагать блюда. Но война чувствовалась и здесь: местами висели вывески «закрыто» в разгар рабочего дня, когда многие выходят на обед; мигали таблички «оставьте сдачу, чтобы оплатить обед беженцу». Лия уже успела пожалеть, что они не остались в Президиуме ещё ненадолго. Там хотя бы делали вид, что всё спокойно. Затруднившемуся Джозефу была принесена вилка, что Уильямс встретила с виноватой улыбкой — она-то неплохо владела палочками, а то и, пока спутник не видел, использовала биотику вместо них. Мэл на такое одергивал: «не играй с едой», пока ему не было вдохновенно наврато про важность практики тонких манипуляций, даже будь то лапшинки. Лия об этом не вспомнила. Вдохновленный успехом небольшого откровения, которое они разделили, Джозеф был довольно податлив. Он, как хотела того Уильямс, не замечал ее манипуляций с едой: он был слишком занят тем, что происходило в его тарелке. Пока девочка ловко орудовала приборами, Рэдмонд ковырялся в еде так, будто занимался бурением, а не поеданием лапши. В конце концов в руке оказалась обычная, самая обычная и в то же время прекрасная вилка. На нее при первой же возможности был намотан такой ком лапши, что в тарелке мало что осталось. Уильямс не заметила, как начала мерять время до возвращения не в квартиру, а в «Арсенал Элкосс Комбайн». Ее волновала перспектива одеться в настоящую броню больше, чем она хотела показывать. То было не волнение едва вступившего в ряды вооружённых сил и гордящегося этим солдата, но, наверное, ощущение было похожее. По итогу, оставшийся час было решено потратить на посещение лагерей беженцев. Новый переход вернул парочку в доки. Одно из мест временного пребывания всех, кто сбежал на Цитадель, было заметно издалека — на потолках висели таблички: «В-28», «В-30» и дальше, заканчиваясь на 36, разграничивая поставленные максимально плотно прямо посреди грузовых складов жилые «коробки». О приватности, как и о тишине, тут даже не слышали и не мечтали. Медик оказывал помощь прямо рядом с чьей-то кроватью, батарианцы продавали корабельные запасы, разложив их на столе перед автоматом с «Тупари», несколько людей спали на полу в спальных мешках. Последним, правда, хватило ума уйти в самый угол, чтобы их не растоптали снующие беженцы. СБЦ-шников словно только прибавилось, но никто не стоял на одном месте, активно патрулируя лагерь. Уильямс даже не думала отходить далеко. Вцепившись в лямки рюкзака, она шла рядом с Джозефом и так же, как и он, осматривалась. Зон хранения на станции было, наверное, несколько сотен. С сознанием этого появился вопрос, который Уильямс не очень хотелось задавать. Что, если они вообще не здесь? Эвакуация была месяц назад, с первым ударом. «Внимание. Служба безопасности Цитадели напоминает местным жителям и гостям, что меры безопасности были усилены ради вашего спокойствия. При обращении к вам сотрудника СБЦ будьте готовы предъявить биометрические и генетические данные для удостоверения личности…» Рэдмонд понятия не имел, с чего начать. Он то бросал взгляд на толпы, что были вокруг них, то обращал его к Лие, опасаясь, что она исчезнет. Парочка продвигалась медленно, рассматривая окружение и окружающих, сталкиваясь с десятком ответных взглядов. Шум голосов был настолько силен, что практически заимел свое собственное физическое воплощение, придавившее сверху всех присутствующих. — Ну же, здесь же должно быть… что-то… — Ладонь взметнулась к затылку, нервно потерев короткий ежик волос. Взгляд все чаще метался от одного места или существа к другому. В конце концов Джозеф остановился, напряженно всматриваясь в лица поглотившей их толпы беженцев. Они с Лией могли провести здесь месяц в поисках. Это осознание нахлынуло на мужчину, окатило волной, вынуждая нервно потереть пальцы друг о друга и едва ли не завертеть головой на 360 градусов. Он отчаянно пытался сообразить чего хотел добиться, придя сюда. Вернее как он хотел это сделать. Их здесь действительно было много. Хитин, кожа, татуировки, броня, одежда, огромные сумки и пустые руки. Беженцы походили друг на друга лишь в одном — никто понятия не имел, что делать дальше. Искали, и они искали тоже. Лия услышала бормотание мужчины и нахмурилась от огорчения. Он чувствовал то же самое. Надежда найти их прямо сейчас пропала, и на её место пока не пришла исступленная, суровая решимость попросту делать, что нужно было делать. Она уже видела, как это происходило с отцом. — Эй. Эй, человек! — Оклик донесся откуда-то с края сознания, потонув в общем шуме. Джозеф даже не сразу обратил внимание на пару ворка, скалящих свои зубы из-за спины Лии. Когда мужчина все же обернулся к внезапно появившимся собеседникам, ему в лицо уже тыкали каким-то объявлением, отобразившемся на инструметроне одного из гуманоидов. То же самое происходило и с Уильямс. — Мы покупать что есть. Или хотите заработать? Мы помочь заработать. Тот ворка, что демонстрировал какое-то заманчивое (по мнению пришельцев) предложение Лие, схватил ее за руку. Крепко. Настойчиво. Ослепленный рыжим свечением пропихнутого под нос инструметрона, Джозеф этого попросту не видел, пытаясь поначалу мягко отвадить навязчивого собеседника. Его рука легла на костлявую конечность гуманодида, отводя ее от своего лица. — Дай пройти. Ворка зашипел в ответ, одернув свою руку и подходя к Рэдмонду так близко, что зубы пришельца вот-вот могли клацнуть по носу мужчины во время разговора. — Глупо! Каждому нужно зарабатывать! Мы можем… Второй гуманоид тем временем принялся за Уильямс. Он наклонился к ней, продемонстрировав острые зубы и растягивая подобие губ так широко, как мог. Наверное он думал, что это улыбка. — Девочка может хорошо заработать. Нужна работ… Свет с инструментрона ослепил, биотик рефлекторно отмахнулась, но попытку отойти пресекла хватка на запястье. Лия вздрогнула, продолжая более решительно. «Улыбка» ворка была попросту отвратительна. Уильямс никогда не считала себя расисткой, но именно сейчас она поняла, почему в фильмах про Бласто было так много врагов этой расы. Они же идеально подходили на эту роль! — Убери свою клешню! — воскликнула Лия, замечая, что с Джозефом происходит то же самое. — Отвали. Эй. Эй! — Заметив, что один из незнакомцев проявляет слишком сильный интерес к Лие, Джозеф оттолкнул своего незадачливого собеседника, Намереваясь… в лучшем случае оттащить второго гуманоида от девочки. Однако прежде, чем он успел что-то предпринять, рядом с их небольшой компанией появился человек в форме СБЦ. — Спокойно! Ты что делаешь?! Ожидаемо, он должен был бы прекратить этот фарс, разогнав ворка. Но вместо этого почему-то обращался к Джозефу. Пришельцы тем временем отошли на пару шагов, наблюдая за происходящим. Седой мужчина, который являлся сотрудником службы безопасности, серьезно смотрел на парочку. — Драку развязать хотел? — Да, — поддакнул один из гуманоидов. — Ты знаешь, каким серьезным нарушением является нападение в пределах Цитадели? В такое-то время?! — СБЦшник повысил голос, продолжая не попытки урегулировать, а разжечь скандал. — Чушь какая, — Рэдмонд скривился, растерянный и раздраженный в одно и то же время, — никто ни на кого не нападал. — Неправда! Человек напал на Шазака! — Значит так… сейчас мы устанавливаем твою личность, а дочка отправляется в пункт временного содержания. Будем разбираться… только если ты не хочешь возместить этим ворка нанесенный ущерб. Тогда я подумаю о том, что возможно урегулировать все это мирным путем. Седовласый мужчина понизил голос к концу своих слов. Он внимательно смотрел на Рэдмонда, ожидая незамедлительный ответ. Последний в свою очередь замер на месте, глядя на собеседника. Во взгляде был холод, а губы начали растягиваться в злой ухмылке. Кажется до него начинала доходить суть происходящего. Пока сотрудник СБЦ ждал ответа, Джозеф взглянул на стоящую рядом Уильямс. — Они хотят, чтобы я заплатил? — ухмылка стала шире. Рэдмонд был в бешенстве, подтверждением чему служили рефлекторно сжавшиеся кулаки. Атмосфера стала настолько густой, что хоть ножом режь. — Он… Он предлагал мне работу! — вдруг закричала биотик, перебивая всех собравшихся. Ей вообще не составило труда вдруг выглядеть испуганной, даже притворяться не пришлось, хотя она и контролировала своё состояние. Для пущего эффекта биотик схватилась за рукав Джозефа, но пока и не пряталась за его спину. — Какую работу? — помолчав, поинтересовался СБЦ-шник. Его взгляд переходил с ворка на девочку. — А какую работу он мог предложить, вы как думаете? — обвинительно выпалила подросток. Вскинутые с намёком брови, тяжелый взгляд в сторону ворка — двузначного толкования тут быть не могло. — Девочка врать! — взвыл гуманоид. — Мы только хотеть предложить… — Азари уже мало, да? — казалось, рядом с «отцом» она обрела уверенность и потому говорила даже зло, а не перепуганно. Уильямс вдруг поверила в тот бред, что пыталась тут наврать. В конце концов, зачем ещё таким противным существам незнакомая человеческая женщина, пусть даже ещё выглядящая ребёнком? — Нет! Я не буду, понятно тебе?! Господи! Я никуда не пойду без него! — уже говоря про Джозефа, обратилась она к полицейскому Цитадели. Седовласый мужчина, кажется, был сбит с толку. Но замешательство в его взгляде было недолгим, вскоре сменившись… ликованием? — Тогда давайте решать это миром, — спокойно продолжил сотрудник СБЦ прямо после того, как Лия замолкла. Он теперь, кажется, игнорировал все сказанное ей ранее. Мужчина стал заметно сдержаннее, вновь ощутив ненадолго потерянную уверенность. — Да. Согласен. Ухмылка никуда не делась с лица Джозефа, став только капельку слабее. Он положил свою ладонь на плечо Уильямс и слегка повернулся боком, утягивая девочку за собой и в то же время оттесняя ее от троицы собеседников. — Человек платить! — торжествующе подытожил тот ворка, что скорее всего звал себя Шазаком. — Я не сказал, что буду платить. Как насчет того, чтобы позвать сюда еще нескольких сотрудников СБЦ, чтобы они мирно отвели своего коллегу и его подручных к начальнику, которому доложат о вымогательствах, которыми тот занимается? Лицо СБЦшника моментально закаменело. Он не отрывал взгляда от Джозефа, сжав челюсти и кулаки. Мужчины будто поменялись местами, и теперь седовласый начинал испытывать не спокойствие, а раздражение. Рэдмонд тем временем продолжил, не сбавляя оборотов. Может быть он и поостерегся, но ведь сотрудник службы безопасности не знал о том, что ему самому вовсе не на руку было появление еще большего количества стражей порядка. Проверка личности, волокита, которая могла за этим последовать… Джозеф мог, пусть и с некоторыми последствиями, отдать пятьдесят тысяч кредитов за броню для Уильямс, но скорее волосы у него на голове загорятся, чем он отдаст хотя бы один в руки стоящим перед ними мошенникам. Рэдмонд убрал свою ладонь с плеча Лии, одновременно отстраняя ее от себя и от собеседников. — …Возможно даже тебе придется воспользоваться тем предложением о работе, которое эти ворка настойчиво впихивали нам и другим жертвам этих… «схем». Славно, наверное, наживаться на чужом отчаянии? — Уверен?.. — тихо, даже угрожающе спросил сотрудник безопасности. Ворка позади него переглянулись, а на их лицах появилось что-то вроде задумчивости. События шли не по привычному сценарию. — Забери покупку. Встретимся на «базе». — Что? — седовласый нахмурился, одновременно активируя инструментрон. — Говорю, что уверен. Тебе даже подходить не придется. Рэдмонд улыбнулся шире, после чего резко подался вперед, врезаясь прямо в СБЦшника и его спутников.