***
Крест. Деревянный крест, висящий прямо над крохотной койкой напротив до смешного маленького иллюминатора, в котором вспыхивали звезды и синеватые вспышки полей массы. Этот крест — первое, на что обратил внимание Джозеф. Даже раньше, чем на табуретку, которая попалась под ноги, и на которую он скорее упал, чем сел. Лицо на несколько мгновений исказилось маской боли, но взгляд все еще был направлен на крест. — Одну минуту. В руках Бука появилась аптечка. Он, будто делал это каждый божий день, начал извлекать из нее медикаменты и инструменты, чей потенциал был заточен под небольшие манипуляции. Вполне достаточно для того, чтобы остановить вновь открывшееся кровотечение, обработать рану, и, что самое важное, убрать боль. Раскалённый шар в ноге уже превращался в горящий белым пламенем лом. — Откройте… — Не говорите команде, — прервал его Джозеф. Он, как и собеседник, прекрасно знал о том, что за тканью штанов спрятано ножевое ранение. Такое объяснить непросто. Бук встретил эту просьбу внимательным взглядом, направленным на Рэдмонда. — Хорошо. Но при условии, что вы расскажете о том, что случилось, и это не угрожает экипажу корабля. Тогда, возможно, я приму решение сохранить это в тайне. — Исповедь… — Можно и так сказать. Бук то ли хмыкнул, то ли усмехнулся, а затем принялся за лечение. — … ее будут искать. Поэтому мы улетели с Цитадели. Я был ранен, потому что они пришли к нам домой. «НАМ домой?» — возмутился внутренний голос. Возможно обезболивающее делало Джозефа излишне откровенным. Конечно, он не упомянул о том, кем была мать Лии, кто он на самом деле, и как их судьбы переплелись благодаря случившемуся больше пятнадцати лет назад. Все что узнал пастор — Уильямс ищут из-за того, что на Земле ей предстояло стать обменной монетой между «Светилами» и батарианцами. И что Лия сильно разозлила всех участников этой несостоявшейся сделки. — И как вы будете искупать этот грех? — Убийство? Никак. Просто буду жить с ним, — ответил Рэдмонд отстранено. Он наблюдал за тем, как стерильный бинт закрывает вновь запаянное ранение. Такая короткая полоска рассеченной кожи, и так много вреда. — Противоположностью греху служит добродетель, Джо. Джозеф поднял глаза, встретившись взглядом со священником. — «Итак облекитесь, как избранные Божий, святые и возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение.» Но только ни милосердие, ни благость, и ничего из этого не поможет защитить ее. — Ты знаешь библию? Это хорошо. — Пастор коротко улыбнулся, внезапно перейдя на «ты», а затем начал формулировать ответ на довод, который привел Рэдмонд. У священника это выходило легко, будто нужные слова все это время покоились на поверхности пруда, который оказался сознанием. Только и ждут, когда смогут вспорхнуть с натянувшейся поверхности воды. — Поможет. Защитить не только ее, но и тебя. Когда в руках «Хищник», а перед тобой враг, у которого не осталось работающего барьера, всегда можно попробовать договориться. Солдату это может сберечь жизнь. Мерзавцу — вынести приговор самому себе. — Потом этот солдат найдет тебя, и уже не будет таким сговорчивым. — Может быть. В таком случае стреляй первым. Бук закончил перевязку, вновь превратившись в добродушного старика с седыми кудрями, стянутыми в хвост. — Странно слышать подобное от пастора. — Я не родился с белым воротничком, Джо. И мне тоже довелось отнимать жизни по долгу службы. Оба замолчали. Священник сел на кровать, убирая инструменты и будто бы не уделяя никакого внимание тому, с каким удивлением смотрит на него новоиспеченный кок. Вопросы со стороны Рэдмонда о прошлом сидящего перед ним человека не могли вырваться наружу. Никак. В конце концов Джозеф открыл было рот, но тут же закрыл и уставился под ноги. Теперь в каюте было слышно, как мирно работают двигатели под присмотром Келли, и насколько тихо стало на корабле. — Вы чтите тайну исповеди? — Конечно. Однако в данных обстоятельствах капитану, возможно, стоит знать. — Если понадобится — я сам расскажу. Поверьте, если бы что-то угрожало экипажу… — Ты бы не стал об этом рассказывать, — прервал его Бук. Все так же спокойно, принимая реальность, созданную человеком напротив. Рэдмонд слегка нахмурился, но возразить ему было нечего. Пусть и хотелось. — …Потому что иначе ее не защитить, — закончил мысль Бук. ⠀ ⠀ Почему-то рано или поздно все начинает упираться в кого-то из Уильямсов. Он хромал намного меньше. В каюте его застала тишина, как застала она Джозефа и в каюте Лии. Она будто пропала, избегая или всех, или конкретно человека, который по ее мнению решил занять не ту сторону в споре. Сердце кольнуло беспокойством вместе с тем, как там вспыхнуло раздражение: Рэдмонд бегал по кораблю, разыскивая ту, кто наверняка не хочет быть найденной. Пусть хоть… впрочем, она могла бы быть в грузовом отсеке. — Мистер Нюквест. Женский голос, наполненный нотками стали, окликнул его. Обернувшись, Джозеф встретился взглядом с Зоуи. Она стояла в проходе, вроде бы непринуждённо рассматривая кока, но в то же время готовая в случае чего вонзить каблук длинного сапога прямо ему в грудь. — Правила нахождения на нашем корабле включают в себя только два места, свободных для посещения без кого-либо из членов экипажа, — продолжила помощница капитана. Рэдмонд вынужден был подчинился этим правилам. Любой был бы вынужден это сделать, когда напротив стоит эта женщина. Вскоре его делом стала нарезка овощей и разогрев кастрюль и сковородок. Но голову все еще занимала одна мысль: куда пропала Уильямс, и далеко ли от нее Джейн?***
Понемногу все разошлись, возвращаясь к делам. После того, как и Джозеф её осадил, Лия окончательно поникла и ушла за Кейли в молчании и хмурости. Он извинялся не перед ней, а перед этим мускулистым дураком, верящим в умение биотиков читать мысли, бога ради! А ей вообще сказал заткнуться, хотя она ничего не делала, кроме как…. стояла там. Простые объяснения так и просились на ум, от обиды чуть ли не зудело в кулаках. Лия прекрасно осознавала, что ведет себя более чем неразумно, и потому только и поспешила уйти с кухни с кем-то, кто была только дружелюбна с ней. — Значит, я под твоим началом? Джозефу отдали кухню, а мне ничего, — неестественно спокойно произнесла Уильямс, пытаясь отвлечься. Раз уж одной остаться не получилось. — Мой отец мне говорил: «ты либо помогай, либо не мешайся», — Кейли широко улыбнулась, но Лия заметила, что особенно механик не радовалась. Они вошли в отсек, Кейли указала подростку на небольшой выступ с брошенной туда подушкой, а сама отошла в сторону. — Я поняла. Я тут буду мешаться, да? — скорее утвердила, чем спросила, Уильямс. Подушка, которую она сграбастала, была единственным понятным ей тут предметом. Светящийся двигатель, куча голопанелей, провода и трубки повсюду… — Я не это хотела сказать, — начала было Фрай, но взгляд Лии был больше чем понимающим. — Ладно, ну да, но ты всё равно можешь быть здесь! Я тебе покажу… Всякое, — подтверждая свои слова, девушка подкинула в руке какую-то безделушку. — Может, научу чему. Я вот самоучка. Это будет лучше, чем драить лестницы, а? Уж этим тут все и так занимаются, вставай в очередь за тряпкой. Она подмигнула Лие. Та вяло улыбнулась в ответ. — А ваш капитан не будет против? — Он занят более важными делами, — пожала плечами Фрай, откладывая безделушку на полку. — О, кстати про дела! Ты уж не расстраивайся сильно из-за Джейна, хорошо? Он в последнее время и так сам не свой, у нас что ни высадка, то проблемы с местными, а тут ещё и ты… Ты не плохая! — тут же воскликнула Кейли, не отрываясь от работы. — Просто ты биотик, а он биотиков не любит. — Ага. Не он первый, не он последний, — закинув руки за голову, философски заключила Уильямс своё отношение к Коббу. В машинном отсеке было удивительно мало места, Джейн сюда вряд ли бы зашел. Кейли же проворно перемещалась около двигателя от одной панели к другой, являя иллюстрацию третьей вещи из тех, на которые можно смотреть вечно. Лия и смотрела, понемногу если не успокаиваясь, то отвлекаясь. — Кейли… А Инара — она кто? — Инара? Компаньонка. — Ого. На таком корабле? — Что не так с нашим кораблем? — шутливо нахмурилась Фрай, на что Лия подняла руки. — Я слышала, что компаньонки обычно живут на Цитадели или летают на круизных лайнерах. Там другая публика. С кучей денег. — А кто сказал, что Инара там не бывает? Она летает с нами… После небольшого экскурса в будни и дела компаньонки Уильямс выскользнула из машинного отсека, сказав, что отправится к себе. Кейли была достаточно занята. Лие не давало покоя одно обстоятельство — вдруг Синие Светила продолжат за ней охотиться и вне Цитадели? А они знали её в лицо. Помочь же как-то осуществить желание поменять внешность на «Серенити» мог лишь один человек. В каютах её не было, но Лия помнила про шаттлы и слова Кейли: один из них отдали пассажиру. По пути к ним никто не остановил. Чёрт, хорошо, потому что вообще с кем-то случайно видеться сейчас ей не хотелось. Как и объяснять, что подростку-биотику может быть нужно от компаньонки. — Мисс Серра, можно к вам? — Заходи, девочка, — если Инара и растерялась, то не подала виду. — Я хочу попросить вас о кое-чем. — О тренажерном зале? — Серра не сдержала улыбки. Лия посмотрела в сторону. Инара её не обидела, но, видимо, теперь эта история станет байкой. К тому же, до неё только сейчас дошло, как это может выглядеть. Она пришла попросить поменять ей внешность. Немного неуместное желание в разгар войны, всё равно что прихорашиваться для того, чтобы вынести мусор. Надо срочно придумать легенду. Срочно… Что-то… — Вы очень красивы, — несмотря на то, что она признавала факт, уши слегка заполыхали. — Я подумала, если у вас есть краска для волос… Я не буду в долгу, — тут же вздернула подросток нос. — Я могу заплатить, или сделать для вас что-то. — Успокойся, Лия, — вздохнула женщина. — Капитан не оставит свободные руки таковыми на долгое время, ты сполна заплатишь за все услуги, что тебе окажет кто-либо из экипажа. Даже за такие странные. Зачем тебе краситься? — Вы знаете, как это? Смотреть в зеркало и думать, что если что-то поменяешь в себе, то может поменяться что-то вокруг, — неуверенно пробормотала Уильямс. Ну же, пусть она скажет что-нибудь в ответ. Лия косо взглянула исподлобья, но Серра не смеялась, не фыркала и даже не удивлялась. Она молчала, смотря на гостью задумчиво. — Могу предложить тебе только светлую краску. Тебе понадобится помощь, если не хочешь остаться с темными проплешинами. — Вы… В ответ Серра только улыбнулась и отошла в сторону, пропуская Лию внутрь. —…Мужчины вроде Джейна признают только силу, — ответила Инара. Помолчав, она добавила: — Или деньги. — Значит, если я приложу его биотикой… — удивительно, как после обсуждения Гриссомской академии и учебы самой Инары на компаньонку, планеты-источника зажженных благовоний и некоторых интересных книг, они всё равно пришли к Джейну Коббу. Видимо, произошедшее на кухне впечатлило экипаж сильнее, чем думалось. — То ни к чему хорошему это не приведет, — холоднее, чем до этого, ответила женщина. — Не только потому что это очень сильно не понравится никому из нас, и в особенности капитану… Лия стушевалась. — И потому что он признаёт силу, но не станет тебя за это уважать. Скорее тебя будет ждать включенный пульсарный подавитель, едва ты косо взглянешь на Джейна. — Вы знаете, что это такое? — девочке очень хотелось вывернуться и посмотреть на Инару. Слышать, как такие слова срываются с красивых накрашенных губ, было странно. В зеркале отразилось, как эти губы тонко изящно улыбнулись. У Лии мурашки пошли, и не только потому что плечи были обнажены, а на космическом корабле, как ни старайся, всегда было немного прохладно. — Знаю. — Откуда? — У меня хорошее образование, — расплывчато ответила Инара со всё той же улыбкой. Она встала, чтобы сесть уже прямо перед подростком на заменяющие стулья мягкие подушки, которыми был усеян её шаттл. — Лия, я знаю, что галактика в огне… И мне ведь не кажется, что мимо тебя он не прошел? Ощущение опасности, предупреждающе тронувшее за плечи, куда-то пропало. — В тебе много горя. Но ты даёшь ему выход в виде злобы и провоцирования тех, кто может причинить тебе вред… А ты в ответ причинишь им, чтобы хоть как-то вернуть себе контроль над происходящим. Сладко пахло благовониями, кожу головы чуть пощипывало, а тёмные глаза Инары затягивали. — Это неправильный путь, Лия. Это путь ещё большего насилия, — закончила Инара тихо. Сказанное после было уже очевидным выводом, который Уильямс успела сделать и принять сама. — Джейн тебе не враг. — Я не хочу этого. То ли обещание, то ли признание, то ли ещё что-то — Лия сама не поняла. Инаре хватило провести с ней час, чтобы аккуратно, но полностью проникнуть к ней в голову. Голубые глаза опустились в пол, Лия тяжело вздохнула. — Кажется, вы уберегли меня от большой ошибки. Или ошибок, — невесело усмехнулась девочка. — Что ты. Я просто помогаю тебе покраситься. Они встретились взглядом. Лия не могла сказать ничего больше. Хотя ей хотелось, очень хотелось доверять Инаре, этого нельзя было делать. Но всё-таки напряжение с её помощью немного ослабло. — Точно. Ещё через час зажурчала вода, Уильямс так расслабилась от перебирающих её волосы пальцев компаньонки, что почти что задремала. Да, изначальная цель была сугубо практической, но ощущения возвращали на пару лет назад в дом подруги. Пойти в единственный в Нью-Кантоне салон красоты было нельзя, ведь её отца знали даже там, потому краситься в кислотный синий цвет приходилось собственными силами. Какой всесильной она тогда казалась себе, как гордилась тем, что весь свет знает — она не просто популярна в школе, не дочь бывшего капитана Альянса, она биотик… Это было действительно что-то её, то, что у неё никто не мог отнять. — Я не могу ничем посушить тебе волосы, — задумчиво произнесла Инара, вырывая подростка из проносящихся на грани дремы и бодрствования воспоминаний. Вместо ответа Лия поднесла к лицу светлую прядь и сложила пальцы в жесте. Маленькое поле массы подхватило кончик в нулевую гравитацию, одного движения хватило, чтобы капельки воды разлетелись с него бисеринками. — Думаю, я разберусь. — Вот уж нет, не надо брызгать мне на весь шаттл, — рассмеялась компаньонка. — Вытрешь полотенцем. Грустно говорить, но твои волосы и так не были в хорошем состоянии. Если хочешь, укорочу их примерно… — пальцы Инары коснулись плеч Лии. — Вот так. — Да. Так даже лучше. Давно это хотела сделать. На самом деле, не хотела. Но, наверное, с короткими волосами в нынешних реалиях будет удобнее. Сверкнула сталь, и на пол одна за другой осыпались бесцветные пряди. Уже через несколько минут, когда тонкое полотенце забрало лишнюю влагу с волос, Уильямс посмотрела на себя в небольшое зеркало и не узнала. — Тебе идёт, — мягко произнесла Инара, вызвав тоже бледную улыбку. У этой девочки не умирали друзья, её не преследовали наёмники, может, она даже не видела смерть. Только глаза напоминали, чьим потомком она является, но и те на бледном лице в обрамлении бледных волос словно поменялись. Лия наслаждалась этой невинной ложью. — Спасибо. Спасибо большое… Инара понимала, что последние пару часов занималась тем, чем вряд ли занялась бы пару месяцев назад. Но слушая искреннюю благодарность, она понимала, что не ушла далеко от своей основной деятельности. Ей платили за её красоту, за её умение поддержать беседу, за сопровождения на банкетах и приёмах… Тело шло в списке чуть ли не последним. Потому что клиенты приходили за душевной поддержкой, за ответами на вопросы, которые они боялись задавать сами себе, за советом. А уж то, что советы лучше принимаются на блаженную пустоту в голове и в отвлечении от повседневной суеты — такова человеческая природа. Сейчас Галактика в огне, и подобных этой девочке тысячи, если не миллионы. Другие времена — другие приоритеты. Хорошего клиента она найдет на Элизиуме, принимать скромную сумму от ребёнка было выше всех её принципов. Если Инара смогла помочь ей хотя бы тем, что Лия на пару часов забыла про горе и злобу — значит, это была хорошая пара часов. Она попросила Инару отвести её к каютам. Но пока компаньонка тушила палочки, то она подняла единственную не затронутую за весь разговор тему. — Джозеф?.. Вынесенная истина про провокации заставила Лию притормозить с ответом. Сейчас спор в кают-компании казался не таким уж и стоящим обиды. На чужой корабль не заходят со своими правилами, а она этого не поняла сразу. В отличие от спутника. Так что ответ Инаре был достаточно спокойным. — Мне казалось, он просто заносчивый, скучный и вечно занятый. Он был фермером на Земле, у него там был сын Леон, к которому я часто прилетала. Мы и десятком слов за день не обменивались. Но всё это было до войны, — вздохнула подросток. — Из-за неё всё, во что я верила, оказалось ложью. Всё перевернулось с ног на голову. Лия подняла взгляд на Инару, отрицательно помотала головой, когда та уже собиралась что-то сказать, и поднялась. — Хотя… Я не хочу сказать, что он плохой человек, — немного тише закончила биотик. Она закуталась в куртку, ещё раз глянула в зеркало и невесело ухмыльнулась уголком рта. — Даже наоборот. Они и вправду дошли до кают, где Лия, старательно избегая взгляда на фото на кровати, взяла планшет и серебристую упаковку коктейля. Казалось, лапшу они с Джозефом ели месяц назад. Этот день всё никак не мог закончиться. Они вышли на кухню вместе с Серрой. У Лии появился проблеск надежды, что пока они будут разговаривать (зачем-то же Инара спросила про него), то она тоже сможет подобрать слова. Так, чтобы сказать, что она не обиделась. С другой стороны, они толком-то и не разошлись после пресловутого спора, значит, всё вроде как было нормально и так. То и дело кто-то проходил мимо него. Был ли человек (а ведь на корабле нет никаких представителей других рас, что Рэдмонд про себя отметил) голоден и находился в поисках легкого перекуса, или заходил исключительно проведать нового повара… да даже просто спешил на мостик — все бывали тут. Поэтому появление новых посетительниц, одна из которых впорхнула в комнату, а другая шла следом, не привлекло внимание Джозефа. Вернее, не привлекло внимания моментально. Сначала его взгляд упал на Инару, задержавшись чуть дольше, чем следовало бы. Затем… затем скользнул по незнакомой девочке, и мужчина чуть было не потерял интерес, когда внезапно голову стрелой пробила мысль: «это же Лия». Теперь лицо Уильямс обрамляли не темные пряди, а белокурые локоны. Нож перестал плясать среди овощей, брови приподнялись в немом изумлении. Кажется, впервые с момента встречи на Земле Джозеф увидел в своей подопечной не только сироту, биотика и старую знакомую, но и подростка. Девушку, которая жаждет меняться, раз уж изменить происходящее вокруг она не в состоянии. — Уже с головой в работе? Пахнет вкусно, не терпится отведать. Как оказалось, реплика была не более чем данью вежливости: Инара приветливо улыбнулась Джозефу и прошла мимо. Теперь уйти вслед за ней, как показалось Уильямс, было бы слишком очевидным побегом. С другой стороны, она и так намеревалась поговорить, но… Слова Инары чуть не пролетели мимо ушей, но все же нашли отклик в легкой, задумчивой улыбке. Рэдмонд был благодарен женщине: тем, что привлекла внимание, она спасла его от слишком уж пристального, грозившего перейти в тупое созерцание, разглядывания Лии. Если бы компаньонка еще и осталась на пару минут, став причиной отсроченного возникновения такой густой и неловкой паузы между Уильямс и Джозефом, было бы просто замечательно. Успешно делая вид, что она здесь одна, подросток деловито устроила себе «гнездо» из кресла и свисающего с подлокотника пледа. Она очень внимательно смотрела только на кусок ткани, который никак не мог хорошо свернуться под локтем. Словно это могло отвлечь внимание от изредка бросаемых на Нюквеста косых взглядов. Коктейль успел выпасть из рук и упасть между сиденьем и подлокотником, из-за чего пришлось очень терпеливо тихо вздохнуть и вытащить уже его. Но и возню пришлось закончить и перевести фокус внимания на экран в руках. Лия попыталась сделать это всё менее натянутым мыслью, что он советовал ей «замолчать». Вот она и молчала, разве не так? Не пропала у Кейли, не успела перекраситься. Просто сидела и молчала. Так, как если всё нормально. Рэдмонд делал вид, что слишком занят. Что тут скажешь: не почувствовать отголоски произошедшего ранее в столовой конфликта и возможную обиду (возможную, ха!), витающую в воздухе, мог только ханар. В конце концов пока девочка сосредоточенно изучала экран, Джозеф сбросил остатки ингредиентов в кастрюлю и закрыл ее крышкой. Варево внутри кипело. Интересно, был ли он такой же закипающей кастрюлей в глазах Лии? Бурлящей жижей в пошарпанной оболочке, непонятного цвета и запаха. От Рэдмонда больше ничего не требовалось. Только ждать, когда придет время снимать ужин с огня, потому что все остальное уже было готово. Окинув тару последним взглядом, мужчина вышел из-за стойки, медленно приблизившись к стоящему рядом с Лией креслу. Не спеша, потому что боялся возвращения боли, он сел рядом. Теперь уже не стесняясь, Джозеф окинул взглядом новую стрижку подопечной, а затем откинулся на спинку и сложил свою и искусственную руку на животе. — Выглядит здорово. Тебе… идет. — «Теперь ты напоминаешь мне Кам…» — мысль не успела промелькнуть. Была задушена и закопана. — Правда. Взгляд вновь обратился к девочке. Посмотрит или не посмотрит в ответ, заговорит или нет? Вопросы, на которые вот-вот должен был поступить ответ. Торопить Рэдмонд не стал. Мимика девочки поменялась едва заметно. Внутри остались сомнение («не мог же он сказать что-то другое, это было бы невежливо»), грусть («если бы было желание, я бы снова была в синем, но это необходимость») и всё же удовлетворение простым комплиментом. А ещё совсем немного лёгкого разочарования. Её теперь можно было и не узнать, но рядом же был Джозеф… А по галактике бродит мало людей с кроваво-красными протезами. Любая наводка рассекретит её за его счёт. Всего же вместе недостаточно, чтобы точно понять, нормальная температура между ними или нет. Чуть-чуть поднятый от экрана взгляд в сторону Джозефа показал, что она его хотя бы услышала. До следующей реплики. — Ты голодная? — Голоден ли биотик? — как ни старалась Лия держать маску невозмутимости, но на этом вопросе у неё брови поползли вверх. Она подняла взгляд на Джозефа. Ей казалось это столь же очевидным, как отсутствие звука в космосе. Да и развеять мифы об обладателях кусочков зеро-элемента в ЦНС ей всегда было в удовольствие. — А папа Римский… Она оборвала саму себя, застыв с медленно закрывающимся ртом. Продолжение старой земной шутки-вопроса можно было шутить при Леоне, но не при его отце. Однако шестым чувством Лия улавливала, что могла бы это сделать. Он не был в том настроении, чтобы ещё и за ругательства до кучи серьёзно сухо отчитать. Закатил бы глаза, или растерялся, или красноречиво посмотрел, но не более. Облегчение прошлось по телу волной тепла, и теперь даже сиденье казалось вполне удобным. Так и не озвученное продолжение, заставило молча улыбнуться. Джозеф отвернулся и посмотрел перед собой, но стоило прозвучать этой фразе — слегка опустил голову, потирая челюсть. Могло показаться, что он обдумывает сказанное, всерьез размышляя о том, что мог бы сделать папа Римский. Однако резко, без всякого намека, его губы расползлись в улыбке, а из груди вырвался тихий смешок. Когда взгляд мужчины вновь обратился к собеседнице, она тоже улыбалась. Продолжение этой шутке было не нужно. — Как бы да, но как бы впереди ужин, — подросток пожала плечами и помахала в воздухе пакетом её личного энергетика. — Пока что хватает этого. Пакет был убран обратно в складки пледа, неприкаянно горел экран планшета. Уильямс заметила, насколько уютным оказался закуток с креслами. Может, потому что это попросту был закуток с креслами на космическом корабле. Может, потому что стены были расписаны мелкой зелёной вязью, оживляя бездушное окружение металла. — Вряд ли листочки-цветочки идут в стандартной комплектации 03К-64 третьей модели «Светлячка». — обращая внимание мужчины на стены и их роспись, Лия кивнула в сторону. — Интересно, чьих рук дело? Зоуи? Нарочито округленные глаза и приглушенный тон были шуточными, мол, догадка слишком гениальная и неожиданная. — Не знаю. Смотрится странно. Рэдмонд пожал плечами в ответ на вопрос Лии, сохраняя тень улыбки на лице. Его внимание на секунду переключилось на протез, и металлические пальцы зашевелились, будто бы проверяя собственный функционал. Однако в самом деле мужчина смотрел на то место, где под слоем царапин все еще была различима желтая краска и кривые линии нарисованного Леоном смайлика. — Слушай… — мужчина глубоко вздохнул и вновь скрестил руки на животе, — Если ты все еще хочешь сегодня потренироваться, то я могу сходить с тобой. Не хотелось бы оставлять тебя с вероятностью наткнуться на Джейна, пусть даже кто-то из экипажа помимо него будет неподалеку. Последнее Джозеф добавил невзначай. Будто это было самим собой разумеющееся, а в голову пришла странная мысль: они будут проводить время вместе, если девочка даст согласие. Да, это не прогулки на заднем дворе фермы, и не выход в город с детьми, а чертовски сложная боевая подготовка. И все же… Это ощущалось странным, но ему, по всей видимости, действительно хотелось быть рядом. И вполне вероятно даже не из-за угрожающей горы мускул, расхаживающей где-то по коридорам. Да, нога все еще болела, спина болела, все болело. Но пойти спать, моментально начав видеть сновидения, у него все равно не выйдет. — Хочу. Хочу тренироваться. Три слова были сказаны так, что сразу стало ясно: для неё не существует никаких обсуждений по этому вопросу. Лия опустила взгляд на планшет и добавила закладку на месте, где остановилась. Вот это и отработает. Хватит с неё теории про угол, под которым нужно сгибать пальцы. После этого повисло небольшое молчание. Уильямс не поднимала взгляда от планшета, делая вид, что ещё читает страницу. От мыслей, что начинали подкрадываться, она словно снова почувствовала горячую затрещину. Без боли, был только приливающий к лицу жар. Не дольше чем пару часов назад ей хотелось попросту перестать знать Джозефа, перестать видеть его рядом, злилась до всполохов на кончиках пальцев. Именно потому что у него было всё, а у неё, видимо, осталась только биотика. Ей хотелось облачиться в синее поле как в «Оникс», закрыться от мира за доступной только ей силой, закрыть его от себя. А теперь… Теперь уже он _увидит_. Что именно — было трудно объяснить самой себе, не то что ему. Как она несколько сотен раз отрабатывает «бросок» на ящике? Даже не смешно. Поэтому, снова заговорив, Лия продолжала водить пальцем по экрану и смотреть на него. — Ну… — протянула она не слишком уверенно. Неуверенная. Понять легко, но все же не слишком приятно: Джозеф не был для нее кем-то близким, и если в бытовых моментах они испытывали немало неловкости, то в подобном, едва ли не интимном занятии (он тут же представил, как занимается садоводством под пристальным взглядом Уильямс), эта неловкость ощущалась еще сильнее. Прямой отказ, наверное, звучал бы попросту странно? Уильямс старательно выискивала оправдания, но как назло, на ум приходили только слишком полезные доводы в пользу присутствия Джозефа. А ведь только вчера вечером, в квартире, она сама рассказывала, что умеет и что не умеет. Думала, что будет ему полезна. Лия окончательно запуталась и сдалась. — Мне все равно нужен кто-то страхующий… И надо будет попросить кого-то из экипажа быть в это время. Кейли, наверное, будет занята, как и капитан, и миссис Уошбурн, и мистер Уошбурн. Инара… «Мне все равно нужен кто-то страхующий» — сказала Лия, сама не заметив как прямо признала, что если бы у нее был другой выбор, то она сделала бы его. Рэдмонд же ощутил, как это задело его. Странно. Будто попытку вернуться куда-то в нормальность у него отняли, хотя это отторжение — самое «нормальное» в их обстоятельствах. Может быть виной были ее глаза? Уильямс изменила прическу, но не могла ничего поделать с тем, что люди с такими же глазами-льдинками отталкивали его чаще и больнее всего. -…Или пастор… Или не знаю. Забавно, но, кажется, остаётся только Джейн. Сдалась, но не до конца. Лия нехотя подняла глаза на собеседника. — Ты правда думаешь, что он может захотеть убить меня по-тихому, пока никто не видит? Я знаю таких людей. Они, обычно, наоборот, избегали меня. — Убить? Нет. Но я бы не хотел, чтобы вы оставались наедине. Просто на всякий случай. Мужчина отвернулся, прервав зрительный контакт. Еда начинала закипать. Из-под крышки начал подниматься пар, а в металле раздаваться робкое бульканье. Конфеты в ладошках. Девочка, принимающая их из рук Эрики Уильямс, пока ещё не носящей эту фамилию. Его дочь. Он, сидящий на потрепанном времени корабле и предлагающий угощение уже дочери солдата, которая пересекла порог его дома, разрушила его и отняла Камиллу и Эмили. Картина, поразившая сознание, и заставившая замереть на долю секунды. Брови сместились к переносице, а металлические пальцы сжали мягкую обивку кресла, помогая в то же время Рэдмонду подняться с места. Он мельком глянул на юную собеседницу, но долго смотреть не решался: она вызвала это воспоминание, а ему хотелось его прогнать. Любопытно, как даже самые приятные моменты превращаются в скребущую по сердцу тоску, если взглянуть на них под определенным углом. «— Пап?» — Что? — Джозеф обернулся и все же взглянул на Лию. — Ты что-то… Он замолчал, закрыв на секунду глаза и наклонив голову в задумчивости. Затем мотнул ей, и резким шагом направился к месту приготовления пищи. Его шаги сопровождало настойчивое бульканье. — Бёф бургиньон, Алиго и Киш. На столе их ждало мясо, политое густой похлебкой, по виду обычное пюре, а так же яичница, каким-то образом трансформированная в пирог. Джозеф позвал всех по интеркому, расположившись возле стола и ожидая, пока все подойдут. Комната наполнилась ароматами. — Мясо, пюре и яичный пирог? — Зоуи, пусть и с вежливой улыбкой, но с некоторым непониманием взглянула на кока. — Все зависит от того, как готовить. Это блюда французской кухни. Только бургиньон с мясом не коровы, да и вообще не кого-то с Земли, а… — Я поняла, — первый помощник подняла руку, улыбнувшись чуть шире и останавливая Джозефа. Она взглянула на Уоша, который не ответил ей взаимностью. Его внимание занимала еда, которая по ужасному стечению обстоятельств все еще не была разложена по тарелкам. Наконец появился и капитан. Внимание присутствующих сразу обратилось к нему, будто именно Малкольму предстояло принять окончательное решение: это съедобно или нет, вкусно или нет. Еда ли это вообще? Из присутствующих только пастор Бук быстро отвел взгляд, приблизившись к Рэдмонду и тихо, чтобы только тот мог услышать, спросил как его нога. — Все нормально, спасибо. — Выглядите неважно. — Ну же не сказал «хорошо». — И то верно. Они не стали шептаться долго. Оба, как по команде, закончили короткий диалог улыбками не менее вежливыми чем та, которую позволила себе Зоуи. Заскрипели стулья. Застучали приборы, черпающие по кусочку всего, что было на столе. — Не знал, что ты теперь стала нянькой. Лия слушала бы, даже если бы не была косвенно объектом обсуждения. Разговор между этими двумя принадлежал к роду тех, что должны вестись где-то в коридоре, а не за общим столом. Не потому что в них нельзя вклиниться, а потому что всю глубину реакции собеседника способен понять только другой. Инара улыбнулась, но глаза её при этом чуть прищурились. — Я так плохо смотрюсь с ребёнком? Фраза, на которую Рейнольдс не сказал ничего. Просто прекратил жевать, задумался, а паузу заполнил звон вилок. — Что ты. Очаровательно. Полезно, тем более. Научишь девочку всяким своим штучкам. — Ответил он, просто потому что от него требовалось что-то ответить. Оставить последнее слово за собой. Инара, прекрасно это понимая, улыбнулась активнее заработавшему ложкой мужчине ещё слаще. Привычные палочки ему пришлось отложить, но недовольным капитан не выглядел. —…Да? А он тоже пойдёт? — Ну, он сказал: «а если там Джейн?» — вздохнула Лия. Она поймала на себе взгляд пастора. Может, ей только показалось, что он не одобрял шепотков за общим столом. Это не остановило девушек от того, чтобы склонить друг к другу растрепанные головы и шушукаться так тихо, что соседи с обоих сторон не могли их услышать. Особой нужды в этом не было, но Кейли очень умилилась спонтанно появившейся игре. — Ну, я как раз разобралась с новым ВИ, что мы купили на Цитадели, и могу пойти с тобой. Ты же не собираешься разнести грузовой в щепки? — Не видела там дерева. — Вообще-то, на «Серенити» есть керамические детали, так что угроза реальна. Но это же фигура речи! У тебя автопереводчик без модуля идиом? Хочешь, загружу тебе свой? Правда, он китайский… — Он есть! — с нажимом прошептала Уильямс, вздохнула и страшно глянула на Кейли. Механик только пожала плечами, без слов сказав «моё дело — предложить». — Откроем бутылочку! Рэдмонд даже не понял, кто предложил столь светлую идею. Он расположился рядом с Уильямс, пропахнув едой настолько сильно, что само присутствие мужчины так близко отдавало жаром плиты. Тем временем бутылка с вином и бутылка с кое-чем покрепче начали блуждать по столу, и когда остановилась напротив пассажиров «Серенити», Джозеф смело налил себе стопку. Затем его взгляд, задумчивый взгляд, обратился к Лие. Он подумал с секунду, а затем отдал бутылку сидящей сразу после Уильямс Келли. Фрай, руководствуясь лишь дружелюбием, налила себе и с бутылки перевела вопросительный взгляд на собеседницу. Лия склонила голову. Ей впервые предлагали выпить словно на равных. Даже на площади Дижона, её личном островке свободы, она почему-то сама отказывалась, напоминала себе слова врача и папы, неловко улыбалась понимавшему серьёзность отказа Леону со стаканом. За осторожным кивком в стакан подростка щедро плеснулась красная жидкость. Спустя секунду до ноздрей донесся более сильный, чем нужно, запах клубники. «Я могу и не успеть попробовать» — пронеслась мысль одновременно до одуряющего освобождающая и немного стыдная. Лия списала последнее чувство на ощущаемого рядом соседа. Он теперь не согревал — обжигал. Почему вообще она смутилась? Спеша просто заткнуть саму себя, подросток сделала приличный глоток. Он наблюдал. Наблюдал за тем, как стакан девчонки рядом наполняется алкоголем. За скромной, но в то же время шаловливой улыбкой Келли. Наблюдал и не знал, имеет право что-то сказать или нет, ведь в ее возрасте и пил, и курил, но не при… Даже если бы у Джозефа хватило смелости сказать твердое «нет» своей спутнице, Лия успела сделать глоток, осушивший практически половину тары. Спешила, потому что не умела пить, и потому что хотела напиться. Забыться. А может просто показаться взрослее, раз уже мир требовал от нее быть намного старше, чем она была. Рэдмонд смолчал, впредь пообещав себе остановить любого, кто попробует наполнить стакан Лии еще раз. Один — допущение. Два — перебор. Мужчина отвернулся, застучав приборами по тарелке и неспеша поглощая все, что на нее успело попасть. Блюда были выбраны специально для того, чтобы показать расположение к команде, поблагодарить их, что взяли к себе и все еще не выкинули в открытый космос. Но для Джозефа каждый кусочек, попавший в рот, отдавал горечью. Он жалел о своем выборе. Жалел, потому что перед глазами мелькали вечера на ферме Пирсов, его жена, сидящая напротив. Их руки, переплетенные на столе в те дни, первые дни, когда не было ни Леона, ни Лии. Стрекот сверчков ненадолго наполнил уши, а волосы растрепал летний ветер, несущий в себе запах дерева и цветов. В конце концов кусок перестал лезть в горло. Голод ушел, оставив место привкусу пепла на губах и языке, но мужчина продолжал жевать и глотать из-за одного единственного осознания — силы ему еще пригодятся. Уильямс едва не скривилась, но максимально не желала признаваться перед собой — было бы что пробовать. Клубникой тут только пахло, а вкус был терпкий и крепкий. Но волна жидкого жара выравняла ощущения внутри и снаружи. Уильямс радовалась, что из-за разницы в росте она может смотреть только на плечи Джозефа, когда поворачивала голову. Ведь при взгляде в ту сторону пришло понимание, что тренировку было бы разумнее отложить. «Черта с два» — упрямо подумала Лия, набирая тягучее алиго на вилку. До боли знакомое блюдо. Сегодняшний ужин переносил её на ферму в Лионе, и она отдавала ему должное с соответствующей неспешностью. Остальные члены экипажа не отставали, каждый одинаковым молчанием выражая комплименты новоиспеченному коку. Малкольм одобрительно кивал, пробуя бёф бургиньон. Законы гостеприимства, подобно грязи на ботинках, перенеслись с Земли в космос на кораблях вроде «Серенити» и успешно выживали в холодном вакууме. Потому даже Джейн изредка косился на Лию, но после буркнутого «сгодится кок» помалкивал и жевал, хотелось верить, всё-таки говядину. — Так ты с Земли, — утвердил наёмник, обращаясь к Джозефу. Какой-никакой нейтралитет он соблюдал. — Как оно там на самом деле? Взгляды Джозефа и Джейна встретились, и в глазах «грузчика» из доков мужчина увидел, что остальные скрывали: искренний интерес. В этом Джейн был честен. — Джейн! — распахнула глаза Кейли. — За столом… — Чё сразу Джейн? — огрызнулся упомянутый. — Везде, где мы были, пи… — под взглядом Инары наёмник мрачно хмыкнул и сделал внушительный глоток алкоголя. — Нехорошо там. Но это колонии да форпосты. Поверить не могу, что на Земле так же «нехорошо». Там же та бравая Шепард собирает флоты, в новостях говорили, но кажется мне, это брехня. — Говорили, что лучше молчать — за умного сойдёшь, — негромко, но с ощутимой силой в голосе произнёс капитан, что мужчина заметил, но решил продолжить гнуть свою линию. — Повтыкали головы в песок, — сообщил Джейн, глядя на пассажира. — Не надо сейчас о Земле, — коротко произнесла подросток, подняв мрачный взгляд. Её стакан уже был пуст, в ином же случае она вряд ли бы заговорила с Коббом. — Пожалуйста. — Тебя спросить забыли. — Отрезал Джейн, после чего перевел взгляд на Джозефа. — Джейн, это было грубо, — с укором произнесла Кейли, вставая на защиту подростка. — Ты в последнее время проявляешь удивительный интерес к происходящему вокруг. — Дипломатично произнесла компаньонка, пытаясь перевести фокус внимания Джейна. — Ничего себе интерес. У нас всех буквально жопы горят, а вы не хотите обернуться и посмотреть на них. — Ответил наёмник и снова глотнул алкоголя. Мэл молчал, следя за реакцией пассажиров. Он был готов выпнуть Кобба к себе в каюту, но то была крайняя мера. «А ты не видишь?» — тут же возник вопрос в голове, который, казалось, должен тут же появится в голове Кобба. Но этого не произошло. Вместо фантастической (разве что не в глазах Джейна) телепатии пришлось воспользоваться словами, отложив вилку и нож. — Шаньси. Но крупнее. Беспощаднее. Наши дома сгорели в расплавленном уране и вольфраме, а люди, которых мы знали или любили, отныне попытаются вскрыть нам артерии, превратившись в синтетических мутантов без воспоминаний и без малейшего признака того, кем они были раньше. Родители этой девчонки, — он кивнул в сторону Лии, — которую забыли спросить, погибли там. Оба. Приятного аппетита, Джейн… — Достаточно, — пастор Бук вмешался, глядя, как ни странно, не на Джозефа, а на Уильямс. За столом повисла гнетущая тишина. Сказанное же Рэдмондом было произнесено со спокойствием, позавидовать которому мог бы любой элкор или ханар. Приборы вновь застучали по тарелке: в этот раз именно Джозеф орудовал ими, отправляя в рот очередную вилку с блюдами французской кухни. Новую информацию за столом восприняли по-разному. Если женщины, исключая Зоуи, моментально почувствовали сочувствие к сироте, то Джейн и Мэл отреагировали на удивление похоже. Оба сохранили молчание, прочистили горло в неловкой тишине. Джейн задумался. Уткнувшаяся в тарелку Уильямс не поднимала взгляда, продолжала жевать и словно не слышала, что только что сделало атмосферу за столом вязкой. А потому и слова сочувствия казались не слишком уместными. — Это ли не мило… — пробурчал Уош на ухо своей жены. По коридору шли трое: Лия, Келли и Джозеф. Последний был до странного молчалив после произошедшего на ужине, только единожды издав тихое «черт возьми», когда механическая рука ударила его по костяшке здоровой кисти. Отсутствие тактильных ощущений у этой железяки было одним из ощутимых опущений, но ничего поделать с этим было нельзя. Когда они уже почти пришли, то Лия тронул Джозефа за родную руку и тем заставила чуть оторваться от Кейли и Зоуи. — Зачем ты им сказал? Про родителей, — в негромких словах были очень слышны отчаяние и разочарование. — Мог бы и про свою семью ему сказать. — Во взгляде была ещё и обида. Лия нахмурилась, отвернулась и ускорила шаг, не давая беседе продолжиться. Грудь разъедала боль. Она понимала, что Джозеф хотел лишь осадить Джейна, но не считала, что он мог это сделать за её счёт. Ей не удалось его пристыдить. Не сейчас. Джозеф понимал, что влез и раскрыл то, что раскрывать права не имел. И все же о выборе своем не жалел: возможно теперь Джейн и оставшиеся члены команды не будут слишком назойливо задавать вопросы, знать ответы на которые им не нужно. Иногда Рэдмонд мельком поглядывал на своих спутниц, но чаще смотрел перед собой или под ноги. Щеки покрыл румянец, а взгляд был расслаблен: сказывалось выпитое за ужином. Когда позади них раздались шаги, мужчина даже не сразу обернулся. — Я пойду с вами. Позади троицу догоняла Зоуи, вышагивая по коридору широким и уверенным шагом. По ней было сложно сказать, что женщина приложилась к алкоголю не меньше, чем кто-либо из присутствующих за столом мужчин. И уж точно ей не нужно было разрешение, чтобы пойти в грузовой отсек и наблюдать за тренировкой Уильямс: сказанное было утверждением. Ботинки биотика загрохотали по лестнице вниз. — Вы уж проследите, чтобы она не разнесла груз, — вздохнула идущая мимо них Инара. Размышления Рейнольдса о ящиках, которыми биотик могла бы поиграться, действовали ей на нервы последние десять минут ужина. Говоря то, что мог бы сказать отсутствующий, спящий сейчас капитан, компаньонка успокаивала совесть. — Ты первая услышишь, если она это сделает, — беззаботно улыбнулась Фрай Инара прикрыла глаза и решила, что ей за это не платят. Она пожелала людям спокойной ночи и удачи и закрыла за собой двери. Он с Келли и Зоуи устроились наверху, намереваясь наблюдать за Лией с лучшей позиции и заодно избегать случайных… чего? Никто из них наверняка не мог сказать точно, но ощущение, что от биотика внизу стоит держаться во время тренировки подальше, было у всех. Абсолютно рационально. — Джозеф, — пока внизу ничего не происходило, Кейли повернула голову к мужчине. Щеки механика немного порозовели, глаза блестели. Она говорила мягко. Ей явно был интересен собеседник. — А ваш протез… Он тяговой или бионический? Извините, если это слишком личный вопрос. Просто он такой… Своеобразный! И очень красивого цвета. Келли привлекла внимание, вынуждая пропустить мгновения подготовки Уильямс и акцентируя внимание на его протезе. Взгляд обратился к стальной сестре, покрытой царапинами так же, как был покрыт шрамами ее хозяин. Механические пальцы пошевелились, будто и сама конечность оживилась от столь пристального внимания к себе. — Бионический. Ранняя модель, аналогов которой нет. Слишком древняя для того, чтобы передавать тактильные ощущения и походить на настоящую, да еще и с примитивным механизмом крепления, но не настолько безнадежно устаревшая, чтобы работать на тросах. Рэдмонд закатал рукав, демонстрируя потрескавшиеся со временем кожаные ремни, которые крепили протез к остатку конечности выше локтя. Затем перевернул стальную руку ладонью вверх, показывая внутреннюю сторону механизма. — Но его примитивность позволяет разобраться самостоятельно со всеми поломками, которые, к сожалению, все чаще дают о себе знать. Наверное ностальгия, в том числе, и не дает мне перейти на что-то более новое и функциональное: этот протез мне дали… нет, подарили сразу после потери конечности. И расстаться с ним все равно, что лишиться руки еще раз. Не хотелось бы переживать это вновь. Улыбка растянула губы. В голове вспышкой пронеслось существо, сидящее в клетке, стальная решетка, о которую больно ударился лицом, а так же ощущение, с которым родная рука сначала попала в зубы Тени, будто засасываемая в вакуум, а затем и хруст костей и звук разрываемой плоти. Впрочем, это воспоминание никак не повлияло на выражение лица. Вьюга Проксимы здесь не была слышна, и Джозеф не врал: новая конечность ему была дорога не меньше старой. И так же, как любую часть своего тела, Рэдмонд не собирался отдавать ее на эксперименты за просто так. В глазах Келли было желание препарировать стальную сестру, рассмотреть ее изнутри и снаружи. Впрочем, может быть оно и хорошо. Толковый, дружелюбный механик не помешает на любом корабле. — Наша последняя участница в этапе вольной биотической программы представляет Человеческий Альянс Систем. Лия-я-я Уильямс-с-с, — совсем тихо буркнула биотик себе под нос, растянув собственное имя на манер торжественного объявления. Ещё год назад она выходила на площадку стадиона под взгляды тысяч, если не миллионов совершенно ей чужих людей, и не волновалась. Стоило зазвучать первым тактам музыки, как они пропадали в тени, и она оставалась наедине с собой. Теперь же Уильямс чувствовала раздражение из-за присутствующих. Оно не уходило, хотя пока что Лия только бездумно разминала руки. Может, потому что ей предстояло не танцевать, а тренироваться. Может, потому что люди у неё за спиной были не незнакомцами, а одному из них она вообще только что высказала… Не лучшие слова. А может, все дело было в том, что серость окружающей её действительности чувствовалась особенно остро. Ускоренный метаболизм уже переработал весь гулявший в крови алкоголь. Она понятия не имела, что ей налила Кейли, но захотела больше, лишь бы немного притупить чувства. Взгляды на спине давили маленькими иголочками, звуки двигателей резали по уху визгом мела по доске. Хорошо, что все люди остались наверху. Тронь её сейчас кто — огрызнулась бы. Уильямс сосредоточилась и ещё раз прочла строчки к действию. Напрячь нужные мышцы в теле. Жест, который она сама себе задала, направлял силу в одну точку. Совмещался с ключом-мыслью, коротким, похожим на команду… И дальше только контролировать мощность потока. Ничего сложного. Встав в устойчивую стойку, биотик сосредоточилась на пустом пространстве. Напрягла нужные мышцы от бедра до плеча, сложила пальцы и отчётливо подумала ключ слишком долгой для выговаривания сингулярности: «синг.» И ничего. Стряхнув напряжение с руки, Лия ещё раз заглянула в учебник. Трехглавая, косая… Ключ… Контроль. «Синг. Синг. Синг.» Со второго «этажа» это, должно быть, выглядело странно: раз за разом девочка вставала в одну и ту же позу, выкидывая руку вперёд. Иногда она заводила руку за спину, словно хотела почесаться, но напряжённо замирала, на самом деле нажимая на мышцы. «Синг. Синг. Синг. Синг…» — Что она делает? Зоуи, облокотившаяся на ящики, которые чуть не лишили Джейна пальцев, смотрела на начавшуюся тренировку. Лия была похожа на танцора, отрабатывающего одно и то же движение до идеала. Джозеф посмотрел вниз, не зная что сказать. О том, как тренируются биотики и как это должно выглядеть он толком не знал. Мог только провести параллель с тем, как это работает с обычными существами: когда ты учишься стрелять — ты должен делать выстрел, когда драться — наносить удар. У действий должен был быть результат, а у Лии… что ж, синих вспышек видно не было. Только одно и то же движение. В конечном итоге ответом Рэдмонда было молчание. Он облокотился на перила впереди, напряженно наблюдая за действиями девочки. Это вовсе не походило на тот приём, что Уильямс продемонстрировала в их первую встречу: спина у него болела до сих пор. — Стреляет мимо цели, — наконец констатировал мужчина. Они следили за ней и перешептывались. Или это шумело в корабле? Лия хмурилась все больше, заправила за уши ставшие неприятными на ощупь волосы. Они лезли в глаза. Да, это они мешали. — Синг, — почти прошипела короткий заук биотик, подумав, что вслух будет легче. Напряжёно было уже все тело, но она не замечала, сверлила взглядом пустой воздух, где уже ДОЛЖНА была появиться миниатюрная чёрная дыра. — Синг! И снова ничего. Словно в опровержение его слов, пространство вокруг Лии полыхнуло синим отблеском используемой ей биотики. Затем помещение наполнил звук ударившегося о стенку мяча. Еще раз. И еще, все сильнее и сильнее. Интересно, представляла ли она на месте игрушки его голову? Присутствующие будто бы выдохнули, убедившись в том, что Уильямс не потерпела неудачу. Было ли у нее достаточно сил, сможет ли она сделать хоть что-то, останется ли целым груз — на какие-то вопросы ответ нашелся, а на какие-то его только предстояло найти. Хотя вокруг Лии наконец полыхнула синяя аура, она не выглядела довольной. И не спешила обернуться, чтобы победно вскинуть руки. Подхватив скакнувший к ней мяч, биотик опустила его на пол, помедлила и снова резко отправила тот в стену «броском». Едва снаряд прискакал обратно, как снова отправился в полет с ещё большей скоростью. Вот вместо маленького окошка появляется голова хаска. Удар. А пластина в верхнем углу — лицо Сюзан. Удар, от которого мяч отскочил с не звонким, а глухим звуком от слишком большой вложенной силы. Лия шагнула вперёд, вбивая спортивный снаряд с ещё большим усердием. Она не обольщалась быстрым результатом, но ждала трудности с точностью и удержанием приёма… А не то, что вообще ничего не будет получаться. Снова и снова мяч повиновался «броску», позволяя Уильямс спустить пар и одновременно наполниться здоровой резкой злобой. Она знает, ради чего пытается, а потому пусть не получается хоть сто раз. Вдоволь набросавшись, Лия глубоко вздохнула и расслабилась. На время в грузовом стало тише, пока она искала нужную страницу в учебнике. Закончив и подкинув мяч себе в руки, Лия обернулась к «зрителям». Биотик задержала взгляд на спутнике. Кейли и Зоуи здесь только наблюдали. Да и, кажется, обида уже остыла. Что сделано, то сделано. Сейчас были вещи поважнее. — Джозеф! Можешь покидать его в меня? Я попробую отражать щитом. — Повинуясь банальному телекинезу, мяч взмыл и аккуратно лёг около ног мужчины на пол. Биотик попробовала выполнить написанное, и на этот раз вокруг тела воздух действительно немного уплотнился. В голове слегка зашумело, но Лия обрадовалась этому. Поплывшую перед глазами картинку она сочла искажением из-за поля массы. Стальные пальцы коснулись круглой поверхности, притягивая игрушку к себе и поднимая с пола. — Как давно она этим занимается? — будто бы невзначай и тихо спросила помощница капитана в тот момент, когда Рэдмонд распрямился. — Не знаю. Около года? — С «броском» она управляется хорошо. — Да. Мужчина незамедлительно согласился и швырнул мяч в сторону своей подопечной. Швырнул сильно, так, чтобы тот летел быстро и должен был бы прилететь прямо в грудь Уильямс. Щит раз за разом отразил мяч. Раз за разом он падал вниз, едва дотронувшись до кожи. Лия подумала, что следующую тренировку нужно будет провести в броне. Пока они это делали, в грузовой вошёл Джейн. Молча, с подчёркнуто прямой спиной, намекающей на большое количество выпитого. Мазнув взглядом по наёмнику, Лия нахмурилась. Но он вроде бы ничего не делал, просто оперся о перила и рассмотрел присутствующих. Интересно, зачем он сюда пришёл? Люди вроде него скорее бы держались как можно дальше. Да и Джейн знал, что здесь будет Джозеф, при котором он ничего бы не мог сделать. — Есть разница в том, что отражать? — Зоуи сделала шаг вперед, повысив голос и убеждаясь в том, что девочка ее слышит. — Мячик это или брошенная в тебя граната. Есть ли разница? Может быть с точки зрения материи — нет. С точки зрения опасности и того, как быстро ты на нее среагируешь — да. В голосе промелькнули стальные нотки. Не потому что Уошберн испытывала к Лие неприязнь, а напротив: ей искренне было интересно и важно понять, не слишком ли простую задачу ставит перед собой Уильямс. Зоуи начала говорить, отвлекая от занятия. Лия уже хотела ответить, что особой разницы между мячом и гранатой не будет. Только в том, какой силы нужен будет «щит». Но мисс Уошберн опередила ее, предоставив аргумент, о котором Лия не задумывалась. Точнее, задумывалась, но… Не настолько далеко. Она даже «сингулярность» нормальную не могла создать, так не рано ли переходить к гранатам и пулям? Немного смутившись и задумавшись, Лия взяла в руки упавший мяч и ничего не ответила. — Я не буду метать в нее ножи, — отрезал Рэдмонд. — Я не говорю о ножах. Мяч вновь полетел в сторону Лии. В этот раз Джозеф метил в голову, кинув предмет так быстро, как мог. В глубине души мужчина был согласен с помощницей капитана: даже тех солдат, что служили в Саньяне, он тренировал с расчетом на реальные эмоции, реальную битву. Пусть и не умереть, но они могли покалечится в ходе тренировок. Зато на поле битвы свист проносящихся мимо разрядов и очередей, а так же разрывы бомб не оказывали на них такого подавляющего влияния, как могли бы. — Я говорю о том, что возможно эти тренировки требуют иного подхода. Зоуи развернулась, пойдя прочь с их «смотровой площадки». Джейн посмотрел на девочку внизу. Ему не давало покоя, что внутри «Серенити» сейчас полыхают биотические приёмчики. Но за разговором за ужином девчонка выглядела подавленной, и это одновременно остудило и разозлило наёмника. Джейн сам сейчас переживал за маму и братишку, оставленных в госпитале на родной планете, но тревога за семью придавала ему сил. Он с пренебрежением смотрел на тех, у кого сейчас коленки тряслись. Вот уж не в разгар войны надо становиться размазней. Как она становилась. Ей, как сироте, ещё больше нужно было быть сильной. — Вроде такого? Кейли успела только рот округлить, как рука наёмника мелькнула, и вот уже он держал перед собой пистолет, а по грузовому разнесся громкий сухой щелчок. В ту же секунду по полю, что держала Уильямс, разлилась пульсация. От выстрела завибрировали кости. Джозеф успел заметить, как поле вокруг Лии вспыхнуло сильнее в том месте, куда прилетел заряд. Еще мгновение — и на лице девочки появилась кровь. Сама биотик мало поняла, что произошло. Её спасла только натренированная реакция и чуть ли не случайно повторенное движение. Отраженный выстрел почувствовался, но достаточно странно. В тонком слое нуль-гравитации вокруг пуля не потеряла своей скорости, зато потеряла массу. Лия почувствовала прикосновение миниатюрного горячего кусочка металла к плечу, после чего прекратила «барьер» и непонимающе подняла взгляд. Но как только нашла глазами Джейна, как нахмурилась. — Ты что, выстрелил в меня? — в громком вопросе очевидно слышалась даже не злость, а неверие. — Не ори, — отозвался наёмник. — Это пульсарные патроны. Такие только синяки оставляют. Зато это тебе не мячик, да? Джейн резко засунул пистолет за пояс. Наёмник выглядел по-своему довольным. Лия, как ни странно, тоже. Улыбка ещё не появилась, но распахнутые глаза и поднятые брови говорили о теперь приятном удивлении. Она отразила выстрел. Выстрел! Не знала точно, сможет ли это сделать, но сделала. Уильямс даже не злилась на наёмника. Она радовалась. Прогресс возник там, где Лия его даже не ждала. Пульсарные патроны ничем не отличались от обычных, кроме как скоростью. Так значило ли это, что она бы могла и обычный выстрел отразить? Девочка радостно выдохнула и, не успев обратиться к наёмнику с просьбой пострелять в неё, заметила ощущение чего-то мокрого на губах. Прикосновение пальцев подтвердило догадку: из носа пошла кровь. Вместо планшета с ящика был сграбастан серебристый пакет. Ещё воодушевленная успехом барьера, Лия не слишком была обеспокоена явным признаком слишком многих вложенных сил. Она до того не десять и не двадцать минут что-то делала, так что следовало ожидать. Курткой вытирать кровь не хотелось, поэтому Лия просто слизывала с губ, что текло. Солёный вкус неплохо перебивался вкусом коктейля. Сейчас она выпьет хотя бы половину и поищет салфетку. А может, даже продолжит. Взгляд широко раскрытых глаз Джозефа, в которых плескалась ярость, был обращен к стрелявшему. Мужчина сам не заметил, как ноги понесли его в сторону человека с пистолетом. Он не обращал внимания на жгучую боль, которая разъедала бедро все сильнее: анестетики в виде обезболивающего и алкоголя медленно перерабатывался печенью, лишая покоя. — Еще раз сделаешь что-то подобное — я тебе руки сломаю. Тихо, вибрирующим от холода и стали, голосом. Джозеф произнес это мимоходом, оттеснив наемника, чтобы тот не мешал пройти. Ботинки застучали по ступеням, неся Рэдмонда на площадку ниже. Он уже не понимал, бьет ли в нос запах старой стали, из которой сделана лестница, или это кровь Лии, бесконтрольно и безостановочно вытекающая у нее из носа. Девочка даже не пыталась вытереть ее, только слизывая, будто та была водой, а у нее самой было страшнейшее похмелье. Стоило Джозефу оказаться рядом, голубые глаза, начавшие тускнеть из-за срока, который созерцали этот мир, обратились уже к Уильямс. Взвинченный из-за произошедшего, потерявший контроль над ситуацией и испугавшийся этого, Рэдмонд не был похож на человека, с которым стоило сейчас спорить. — Черт возьми. — Пальцы легли на подбородок Лии, чуть приподняв ее голову и позволяя рассмотреть масштабы бедствия получше. Через секунду мужчина убрал руку, и ладони уже легли на его бедра. — Тренировка закончена. Иди к себе, и если кровь не остановится через десять минут — зови меня. «Они действительно похожи.» — подумал он — «Если не знать куда смотреть. Если забыть о внешности и следить за движениями, закрыть глаза на оболочку и осмыслить суть — спутать их невозможно.» Сейчас Лия была копией родителей и их противоположностью одновременно. Измазанная в крови и в восторге от стрельбы, но в то же время слишком юная для того, чтобы понимать что это означает. Взгляд еще ненадолго задержался на девочке, а затем обратился к Джейну, который остался наверху вместе с Келли. Недобрый взгляд. Наемник не был виноват в том, как произошедшее воспринимает Уильямс. Но чертов идиот нажал на спусковой крючок. Брови Рэдмонда сошлись у переносицы, а губы превратились в тонкую бледную линию. — У меня получилось, — не слишком разборчиво булькнула Уильямс из-за наполняющей рот крови. Но Джозефу до этого не было дела. Пальцы приподнял её голову, и тяжёлый взгляд остановил от дальнейших слов. Что это в глубине глаз? В жёсткой линии челюсти? Он за неё переживал? Во взгляде, обращенном к мужчине, были вопрос и… благодарность. Лия замялась, прежде чем кивнуть и пройти мимо Джозефа. Кровь теперь сдерживала приложенная к лицу ладонь, но толку от этого было мало — за биотиком оставался красный след и звук капающей сквозь решётку ступенек жидкости. Поднявшись, она негромко попросила Келли проводить её. Механик нервничала больше подростка, пройдя так, чтобы закрыть собой Уильямс от наёмника. Джейн проводил их взглядом, посмотрел на Рэдмонда, хмыкнул и удалился вслед за девушками.***
Корабль медленно засыпал. Больше не было слышно топота ног по коридорам, голосов, разносившихся по узкому пространству. Алкоголь так же потерял всякую власть, развеявшись вместе с дыханием и растворившись среди прочих жидкостей организма. Протез тоже исчез. На его месте неуклюже болтался рукав рубашки, а сама стальная сестра оставшейся конечности нашла свое место у Келли. Вопреки первоначальной идее ни в при каких обстоятельствах не отдавать механическую частичку себя, Джозеф все же решился на это. Молодая механик могла оказать ценную услугу: оживить протез, вернув ему былую подвижность. В последние месяцы «сестра» будто бы нехотя подчинялась командам мозга и мышц, и складывалось ощущение, что стальные пальцы двигаются в воле или песке: медленно, неохотно и с большими усилиями. И раз уж его искусственная конечность все равно превращалась в тяжелую имитацию руки, возможно это был риск, на который стоило пойти. Однако сейчас Рэдмонд стоял вовсе не у машинного отсека и не возле дверей в собственную каюту. Его взгляд был прикован к двери спасательной капсулы, которую занимала Инара. Вместе с протезом пропал и инструметрон, поэтому банально посмотреть на время возможности не было. Впрочем, какое значение время имеет в космосе? Визит был поздним в любом случае, но другой возможности поговорить с женщиной могло и не быть. Пальцы нашли кнопку интеркома на стене, отправив сигнал в «каюту». Будто дверной звонок, раз уж его лишили стандартной функции установки моментальной связи. Пастору Буку Джозеф рассказал правду. Теперь же Рэдмонд отчаянно нуждался в том, чтобы кто-то сделал то же самое и для него, пусть даже это будет стоить ему состояние. Джозефу открыли не сразу. Некоторое время ему пришлось ожидать в тишине, а когда компаньонка все-таки добралась до двери, то выглядела едва ли проснувшейся. Одной рукой она придерживала на груди тонкую ткань не завязанного бледно-желтого халата в стиле кимоно, босые ноги утопали в высоком ворсе ковра. — Мэл, ты из ума выжил? Ты знаешь, который час? — беззлобно прошептала женщина с одновременно ворчащими и заигрывающими нотками. Она вышла безо всякого макияжа, с укутывающими плечи густой волной небрежными локонами. Но даже так выглядела прекрасно. Инара потёрла глаза и только после этого поняла, что перед ней стоит не капитан «Серенити». Мэл. По спине пробежали мурашки, а в мыслях Рэдмонд поправил девушку, назвав его «Малкольм». Не потому что это имело отношение к действительности, а потому что привык. Темные глаза уставились на него практически разочарованно, пусть Инара и не демонстрировала это в открытую. Не нужно быть умником, чтобы догадаться: не его она хотела видеть посреди «ночи». — О… Простите, — Инара перешла на формальный китайский. Впрочем, с автопереводчиками это не имело значения кроме как для неё. Значения того, что она растерялась. Компаньонка не покраснела, продолжала рассматривать Джозефа. Но она растерялась и боже, как она мучительно медленно соображала. Инара не могла просто захлопнуть перед ним дверь. Её разум ещё спал, но вбитые в Академии компаньонок установки работали за него. «Ищущий найдёт к вам дорогу…» — говорила одна из них. «И вам будет с ним по пути» — приказывала вторая часть, но вот сейчас Инара не была уверена, что ей по пути со старым хмурым безруким пассажиром с безобразным шрамом на лице. — Джозеф, — сообразила Серра. Кажется, белой макушки у него за плечом не было. Пришёл один. Когда все спят. Молчание затягивалось. — Зачем вы пришли? Не «чем я могу вам помочь?» или «что случилось?», последнее бы она спросила у члена экипажа, а не у пассажира. Даже если не брать в счёт то, что компаньонка ещё не совсем проснулась — она бы и так не соблюла обычную вежливость, когда к ней приходили под покровом ночи и тишины. Её подсознание напряглось, пальцы сжались сильнее на краю прохода. Инара вспомнила про тонкую иглу рядом с дверью, про миниатюрный кинжал рядом с кроватью, даже про кнопку тревоги в месте, где обитаемая часть шаттла переходила в кокпит. — Знаешь это чувство, когда смахнул с себя насекомого, но все равно ощущаешь, как он ползет по тебе? Крадется по ноге, прячется на спине, бегает по ладони. Хотя на самом деле его там нет. Я чувствую нечто похожее с тех пор, как Лия оказалась под моей опекой. С тех пор, как мы покинули Землю. Нет… с начала войны. И мне необходимо поговорить с кем-то, кто умеет слышать. Мужчина без стеснения перешел на «ты». Вокруг не было никого, кому была необходима демонстрация напускной вежливости. В конце концов Рэдмонд вытащил женщину из постели, как «выканье» это исправит? — Естественно, я заплачу́. За время, за неудобство. За молчание. Вскоре и его ноги ласкал мягкий ворс ковра. Пусть, возможно, хозяйка шаттла была и не в большом восторге от этого. С другой стороны, что может сделать однорукий мужчина со следами бесконечной усталости на лице, собравший последние силы для того, чтобы не вырубиться на узкой койке, а прийти за помощью к гейше двадцать второго века? По шаттлу расплылся легкий сладкий запах. Расслабляющий. Создающий ощущение безопасности и укрытия. Серра догадывалась, что ему было нелегко прийти сюда не за сексом, а за тем, чтобы раскрывать душу совершенно незнакомому человеку. Как бы ни было, но она была обязана обеспечить Джозефу максимально комфортные условия. Незаметно от него она капнула себе в чашку сильный стимулятор. Одного глотка хватило, чтобы по телу прошлась огненная волна, прогоняя сонливость, а в ушах слегка зашумело. — Все началось со снов. Он сидел на мягкой кушетке, будто на приеме у врача. Готовый для того, чтобы тонкие женские пальцы забрались в его сознание, добровольно открывающий всю подноготную. — Мы нашли укрытие очень быстро. Бункер в окрестностях города, который атаковали без остановки. Как и в космосе, я быстро перестал понимать, день за его стенами или ночь. Все слилось в бесконечную вереницу… неизвестности, напряжения. Подавленности. Она была на моем лице, на незнакомых лицах. И я чувствовал, как… — Джозеф сделал паузу и поморщился. Его ладонь коснулась короткого ежика волос, будто прикрывая поясную кору, отвечающую за его эмоции. — Со мной что-то происходит. Будто я потерялся не только на Земле, но и где-то внутри себя. Иногда я шел по бетонному тоннелю и внезапно чувствовал горячее дыхание ветра. Или слышал, как меня зовет жена. Рэдмонд не стал уточнять, о ком речь. Для Инары это будет неважно, а он и без ее помощи знал, что слышал обеих. Иногда это будто бы была Эмили, но голос был изменен. Он догадался о том, что это Камилла. Голоса никогда не были четкими, скорее это походило на то, как кто-то в дальней комнате пытается позвать тебя, и ты больше чувствуешь, чем слышишь. Она слушала, а разлитый ею напиток остывал. Слова лились из Джозефа быстрым потоком. Инара сидела рядом, выражая позой, взглядом, даже выражением лица — «я с тобой, я здесь, чтобы выслушать и услышать тебя». — Порой я был уверен в том, что видел кого-то знакомого. Мельком, но был уверен так же, как уверен в том, что вижу тебя. А когда встретил по правде — чуть было не убил. Кажется, я начинал сходить с ума, и все же ощущал, что оно должно быть так. Когда мать Лии погибла, и мы улетели с планеты, я думал, что все прошло. Но я чувствую, что «оно» все еще где-то внутри. Просто ждет нужного момента, чтобы напомнить о себе. И каждый раз, когда Лия делает что-то, что может обернуться для нее бедой, или попадает в ситуацию, где ее жизнь зависит от обстоятельств или моих действий — мое сознание будто начинает раскалываться, выпуская «это» наружу. Еще чуть-чуть, и… Джозеф поднял единственную руку, резко растопырив пальцы и демонстрируя то, что по его мнению, походило на небольшой взрыв. — Она напоминает мне кое-кого. Кое-кого из прошлого, особенно теперь, когда у нее светлые волосы. Напоминает мне и меня тоже. И если с девочкой что-то случится — что-то случится и со мной. Даже когда ей не угрожает опасность, я чувствую этого паука. И, черт, мне бы очень хотелось его смахнуть, и не дать ему сесть на нее. ⠀ — Я всю жизнь давал ей понять, что она для меня никто. А теперь мне надо переубедить ее в обратном? Просто чтобы достучаться и сказать о том, чтобы она не лезла туда, где опасно? Заставить довериться мне, а потом бросить одну на какой-нибудь богом забытой планете, куда даже Жнецы не доберутся. И ничего лучше я придумать пока не смог, потому что это самый надежный способ не смотреть, как она умирает. Стоило ему умолкнуть, как грубой кожи ладони коснулись тонкие пальцы. Пахнущие корицей. Ласковые. Если он заговорил о плате, то знал, что без его согласия и желания она не перейдет черту. Инара заглянула в лицо Джозефу. — Ты напуган. — Тихо. Проговаривая, что Джозеф так и не сказал сам. — Растерян. Люди уходят в себя, чтобы не видеть настоящего. Кажется, что внутри безопасно. Что там ещё можно найти потерянное. Её голос перекатывался волнами успокаивающего моря в тишине шаттла. Тяжёлые драпировки. Безмолвные колокольчики. Мягкие ткани. И посреди них всех — смугловатое лицо с бездонными чёрными омутами глаз, ласковые руки и гладкое кимоно, не скрывающее хрупких ключиц и тонкой шеи. Тёплое освещение, как и везде на устаревшем ещё до схода со стапелей корабле, здесь казалось как нельзя более уместным и согревающим. — Разум становится тюрьмой. И выбраться оттуда будет… Непросто. Только ты сам строишь её стены. В ней призраком останется жена, которая рядом с тобой; девочка, которая для тебя ничего не значит. — Лишь бы со мной оттуда не вырвалось безумие. Джозеф горько усмехнулся, мельком взглянув на маленькую ладонь, которая накрыла его собственную. Такой скромный жест, но он успокаивал. Все здесь его успокаивало, а собеседница каким-то неведанным для него образом позволяла словам в голове запросто приобретать форму звуков. Компаньонка мягко опустила чашку на поднос. Тёмная глубина напитка дрогнула, как блеснули её глаза. — Джозеф, она многое потеряла. Лия тоже ищет новый способ жить. Если ты будешь делать то, что хочешь делать ты, то потеряешь и её. Потому что тот образ, что ты видишь, останется с тобой в твоей тюрьме. Ты хочешь смахнуть паука? Он уже опутал девочку паутиной, если ты не видишь в ней её саму. Чего она хочет? Когда Лия пришла ко мне, я не увидела ребёнка. Того, кто не может принимать самостоятельные решения, а если и принимает, то только под чутким контролем кого-нибудь вроде тебя. — Она подросток. Ей только кажется, что она хочет принимать решения и нести за них ответственность самостоятельно. Кому же такого… — Рэдмонд осекся и поднял взгляд на Инару. Брови чуть поднялись вверх, ведь мужчина понял и сам: он говорит именно то, о чем предупреждает его Серра. — Хм. Мужчина замолчал, всматриваясь в темные глаза компаньонки. Он будто пробовал на вкус и медленно пережевывал сказанное ей. Ему потребовалось с минуту, чтобы еще и переварить мысли, заботливо вложенные в его седеющую голову. Ладонь мягко выскользнула и легла поверх больного бедра, а сам Рэдмонд откинулся на спинку кушетки. — У меня больше лапок, чем я думал. Губы растянулись в легкой, едва уловимой улыбке. Однорукий человек и шестилапый паук, заботливо укутавший Уильямс в кокон из паутины, в одном лице. — Избавиться от страха, позволив ему захлестнуть меня в тот момент, когда девочка будет принимать решения. Вот об этом я тоже не думал. Впрочем… если боишься — значит очень хочешь. Эту глупость Леону сказал один из учителей, но сейчас я предпочту думать, что он был прав. Джозеф опустил взгляд, размышляя над тем, какую свободу способен дать Лие. Свободу выбирать? Из чего? У них было слишком мало того, что могло от них зависеть, и слишком много переменных. А то, что хочет Уильямс, и о чем знает Джозеф, попросту невозможно. Он мог поклясться, что будь у Лии выбор — на его месте был бы Малкольм. Интересно, как бы он поступил? Этот человек, в представлении Рэдмонда, баловать Уильямс выбором точно не мог. Едва ли он не ограничился бы криком, если что-то пошло бы не по его сценарию. — Какая она? Кто она? Расскажи мне больше о той Лие Уильямс, которую увидела. — Я не могу рассказать тебе, что она рассказала мне. Не только потому что это будет злоупотребление доверием… Но и потому что ты можешь начать искать в ней некоторые черты. И только укрепишь своё представление о ней. Инара заглянула в лицо мужчине и чуть подняла брови. — А она подросток. И представление о себе и о мире у неё самой только формируется. Компаньонка замолчала. Вздохнула. — И это, наверное, в ней более всего заметно. Она слишком потеряна и напугана. А потому, как и многие, у кого отобрали всё, нашла себе подходящий мотив — месть. Лишь бы не ей одно было так больно. Помнишь, Лия сразу спросила про тренировки? Она хочет действовать. Не берусь утверждать, только ли из-за желания мести. Озлобленных детей видно издалека. Они никому не доверяют и мстят всем без разбору. А Лия не из таких. Если ты последний близкий, что у неё остался, то она может действовать из желания… не потерять тебя. Компаньонка подбирала слова и говорила не спеша. Она догадывалась, что последние слова станут для Джозефа той правдой, что ему не слишком хотелось слышать. Ведь она противоречила уже его желаниям оставить маленькую Уильямс на дальней-дальней планете. Или корабле. Или станции. Наверное, для него не было бы разницы, если это место было бы просто хорошо спрятано в глубине галактики. Серра вдруг поняла горькую иронию в факте выбора ими именно «Серенити» для своего полёта. Если бы не война, то Лия могла остаться… Здесь. На корабле, столь сильно избегающем визитов к крупным планетам и выбирающем самые тёмные и тихие маршруты в холодном космосе. Она даже прикинула, как полезен был бы биотик Рейнольдсу. Не только Джейн боялся их. Среди людей, с которыми приходилось общаться капитану, находились и те, кто боготворил сверхъестественные способности. В шаттле, служившим Инаре каютой, воцарилось молчание. Джозеф смотрел на собеседницу без капли веселья, откинувшись на спинку кушетки, мрачно и из подо лба. В его взгляде не было злобы, но был немой вопрос: «зачем ты это сказала?». Серра дала ему ответ, но вовсе не это мужчина хотел услышать. Он мог бы признаться, что эта истина была для него так же губительна, как средство от насекомых губительно для паука. Она обволакивала его ядовитым туманом, вынуждая держать рот закрытым и дышать реже. Смотреть на женщину почти оскорбленно. Вязкую тишину прервал короткий вздох, с которым Рэдмонд наклонился вперед. Он сделал это так резко, что оставшаяся ладонь стиснула колено в качестве опоры. — Она ничего ко мне не чувствует. Мы разговаривать начали меньше недели назад. Я ей — никто. Желваки выступили на щеках. Джозеф прорычал это, после чего встал со своего места. В голубых глазах было холода едва ли не больше, чем в вакууме за толстой обшивкой корабля. — Спасибо, что выслушала. Завтра я отдам тебе все, что должен. Еще две секунды Рэдмонд смотрел на Инару. Ровно две секунды, которых должно было хватить для того, чтобы поставить самую жирную точку в разговоре. Затем он развернулся, натянутый будто пружина, и прихрамывая направился к выходу из пахнущей благовониями каюты. Строго говоря Джозеф занимался привычным для себя делом — бежал. Неравномерный топот ботинок раздавался в коридоре «Серенити». Держа руку на источнике своей боли и практически позабыв о том, что щеку при движении челюстью так же когда-то обжигало огнем, Рэдмонд двигался в сторону уже своей каюты. Проходя мимо двери в каюту Лии, он сначала мельком глянул на нее, а затем и остановился. Будто бы что-то привлекло его пристальное внимание на покрытой бежевой обшивкой стене. Вскоре, помимо возобновившегося неравномерного шага, в коридоре послышалось короткое и скупое на эмоции «fuck». Когда голова мужчины наконец коснулась подушки, сон, вопреки ожиданиям, пришел к нему не сразу. Впрочем, Рэдмонд не мог знать, что пробуждение в коконе из липкого холодного пота и возбужденных болью нервов будет еще неприятнее, чем этот чертов вечер.***
Кейли откровенно радовалась возможности порыться в протезе Джозефа. Но все-таки довольно странно было видеть его руку отдельно от владельца. Кейли казалось, что вот-вот красные пальцы начнут двигаться сами по себе, выпрыгнут из ее плена слепым пауком и поползут обратно к законному владельцу. Конечно, Джозеф отдал его сам… Но винно-красная рука казалась одинокой и неуклюжей. Царапины и потёртости говорили о том, сколько она пережила вместе со своим хозяином. Прежде, чем откинуть пластину и начать препарировать содержимое, механик погладила протез и улыбнулась. За работой она забывала о часах.***
— Почему ты этого не увидишь? — тихо произнесла Лия, смотря на фотографию. Она позволила глазам увлажниться, а комку встать в горле, но в целом сидела тихо. Раньше бы подросток посчитала очень странным разговаривать с самой собой, но сейчас… сейчас это было если не нормально, то допустимо. Да и кто судил? — Я наконец-то делаю что-то серьёзное, а не катаю шарики из бумаги или играю с лапшой. А ты даже не узнаешь об этом. Девочка осторожно положила фото на кровать и пересела на колени. Так она могла дотянуться до крохотного иллюминатора и взглянуть на космос. Естественно, знакомых созвездий она там не могла найти. Где среди них Нью-Кантон? Или Земля… Мама тоже была на фотографии. Уильямс не могла понять, огорчает ли её, что она тоже не узнает о успехах дочери. Фотографии отправились глубоко в рюкзак. Уильямс понемногу возвращалась в реальность. В маленькую каюту, по соседству от которой спал Джозеф Нюквест-Сид-Рэдмонд. В тишине, которой ей так недоставало, девочка получила возможность подумать. Нос ещё саднило. Но если бы он продолжил кровоточить, то ей бы уже не было так странно принять помощь Джозефа. Странно. Но допустимо. Или даже нормально. Кто судил?***
«Туманность Петра, дамы и господа.» Эти слова, произнесенные бодрым голосом светловолосого пилота, разбудили каждого через интерком. Каждого, да только не самого Джозефа. Он едва ли услышал их, вынырнув на секунду в реальность, как тут же нырнул обратно. Попытался, во всяком случае. Чем больше сознание возвращалось, а вместе с ним и понимание где он и при каких обстоятельствах, тем больше начинала болеть голова и тело. Боль достала его. Она загнала его, словно мужчина был скаковой лошадью. В конце концов взгляд Рэдмонда обратился к интеркому, а простынь слетела на пол. Мужчина инстинктивно попытался найти свою искусственную руку прежде, чем вспомнил о том, что она находится у Келли. Келли, ужин, выстрел, кровь из носа, Инара… образы вспыхнули перед глазами, заставив единственную ладонь лечь на горячий лоб и прикрыть глаза. «…Она может действовать из желания… не потерять тебя.»⠀ ⠀ «Тихо» — пронесся вихрем внутренний голос в ответ на воспоминания. «Тихо.» Лучше сосредоточится на том, что ему предстоит одеться и выйти к этим людям так, будто ничего не произошло. Будто Джейн вовсе не стрелял в Уильямс, Инара не слушала про его сумасшествие, а Келли не баловалась протезом с Проксимы, подаренной ему Итаном Милошем. А может быть не выходить вовсе? До Терра Новы оставалось всего пара часов. Джозеф сел, уставившись на дверь так, будто ожидал чьего-то появления. Мысль остаться здесь заинтересовала его не на шутку, и теперь он медлил, стараясь сдержать рвущийся из груди зевок. Знал, что это будет не слишком здорово для только начавшего затягиваться лица. Если бы за пределами каюты можно было услышать происходящее в ней, то сначала оттуда бы не доносилось ничего. Затем аккуратный вздох. А затем сдавленное, но яростное «Fuck! Tæve!», сопровождаемое сбором с зевком, ни с необходимостью покинуть насиженное место. В его обязанности ведь входило накормить экипаж завтраком, о чем он благополучно позабыл. Посему следующей и последней (как он надеялся) остановкой должна была стать кухня. А уж заглядывать перед этим к Уильямс или нет… он решить пока не мог. Утром признаки жизни раздавались голосами дальше, в направлении кухни. Половина кают же пустовала. Пассажирам было неизвестно, что экипаж собирался в полном составе разве что для ужина. Но скорое прибытие на Терра Нову заставило подняться к столу даже компаньонку. В её тёмных локонах мерцали тонкие золотые нити, платье было на порядок роскошнее, чем то, в котором Инара предстала перед ними вчера. Но обычно бодрая женщина сейчас выглядела несколько отрешённой. Она охватила пальцами кажущуюся грубой кружку, пытаясь взять побольше тепла от керамики. —…что это возможно. Он предложил сразу прилететь к нему, минуя портовые проверки. В нынешних условиях так будет безопаснее. — Как удобно. Ты прямо-таки нарасхват. Ответив компаньонке, капитан продолжил с непроницаемым видом поглощать овсянку. Стоило ему завидеть Джозефа, то глаза Рейнольдса потемнели ещё немного. Но не зная капитана, заметить это было трудно. Завтракал Джейн, почему-то стараясь отвернуться левой стороной лица ото всех. Кейли сидела на диванах, поглощенная натиранием протеза Джозефа мягкой тряпочкой, и кружка чая перед механиком успела остыть. Попав на кухню, Рэдмонд бегло оглядел всех присутствующих. Его особенное внимание привлекли три персоны: Келли (вернее то, что было у нее в руках), Инара и Малкольм. Задержав на них взгляд, мужчина прошел вперед, невольно сокрушаясь присутствию экипажа. Это означало, что он опоздал. Но на большом столе все же была еда. Не успела к нему прийти следующая мысль, как из-за мебели выросла Уильямс, украшенная цветами с фартука, который на ходу снимала. Сдержавшись от того, чтобы дернуться, Джозеф моментально понял, что неохотно свалил свои обязанности на девочку. Ее внешний вид, с каждым днем приобретающий новые интересные черты, его немного развеселил. Пройдя мимо, Лия легко, скорее в шутку двинула кулаком по плечу Джозефа. У подростка мелькнула мысль, не тронула ли она очередной синяк. Изучающий взгляд отмел и идею о похмелье. Лия не бралась утверждать, но пока она готовила, то не видела на складе алкоголя. — Должен, — чтобы сказанное негромко слово не показалось слишком серьёзным, девочка выдавила из себя улыбку. — Я кое-что умею, но не испечь бриошь или круассаны на девятерых за двадцать минут. Лие казалось, что разве что Зоуи не будет так придирчива к наспех приготовленному ею завтраку. Алиго она назвала пюре, а киш — пирогом, но стоящая сейчас на столе каша не только для неё была просто кашей, а поджаренный хлеб — просто поджаренным хлебом. Брови Рэдмонда взметнулись вверх, а из груди вырвалось характерное «кхе». Богатое воображение даже могло приписать этот звук как реакцию на удар хрупкой девичьей рукой. Мужчина повернулся вслед за ушедшей чуть вперед Уильямс, не слишком явно, но повеселевший. Он оставил ее слова без комментариев, но весь вид Джозефа говорил о том, что сказанное Лией справедливо. — Так, народ, — стоило Рейнольдсу заговорить, как всеобщее внимание обратилось на него. Только Кейли продолжила свою нехитрую работу, кажется, очень уж переживая перед тем, как отдать руку владельцу. Капитан поочерёдно глянул на Джозефа и Лию, давая понять, что большая часть сказанного сейчас будет обращена к ним. — «Серенити» сейчас будет облетать планету от колонии к колонии. Нужен краткий экскурс по планете? — Ну, это было бы полезно, — ответила Лия. — Терра Нова — сплошные платиновые прииски и маленькие колонии при них. — Произнеся это, Малкольм сделал долгий глоток. Лия уставилась на него в ожидании. — И всё? — И всё. А ещё Скотт — красивая и пустая столица. Никому не охота работать в плюс 60 по Цельсию, так что днем планета кажется вымершей. Кстати, туда мы не полетим, так что если вам нужно в центр, то придётся решить этот вопрос самостоятельно. Весь транспорт забрали для эвакуации. Осадное войско Жнецов на удивление маленькое, так что Терра Нова застряла в положении между «вывезем всех» и «сделаем вид, что в небе не висят Жнецы, и продолжим поставлять платину». О Жнецах капитан говорил так же буднично, как о жаре на планете. Лия поджала губы: воодушевиться от слов Рейнольдса было невозможно. — А сами вы… — Будем раздавать ящики, которые, к счастью, ты вчера не растрясла. — Рейнольдс вдруг посмотрел прямо в лицо подростка. Секунда, не более, но вдруг пазл сложился. Джейн делал вид, что его здесь нет, а на лице знающего о произошедшем на тренировке Малкольма мелькнула скупая улыбка. Странный капитан постфактум приструнил своего наёмника. — Капитан, у нас с Лией есть свои дела на планете. Сколько времени у нас будет до отправления на Эллизиум? Мысль о том, что им будет чем заняться, пришла к Рэдмонду перед сном. Даже если Уильямс покажет удивление, мужчина сохранял маску добродушия и легкости, беря в руку миску с кашей и не стесняясь захватить пару тостов вдогонку. На удивление хотелось есть. Взглянув на Джейна, сидящего поодаль, кок с хрустом откусил кусок поджаренного хлеба и улыбнулся. — Могу я получить свою руку обратно? Для Келли он наверняка был похож на из неоткуда выросшую тень, перевоплотившуюся в человека. Когда девочка подняла голову, Рэдмонд нашел в себе силы улыбнуться ей. Проблема была в том, что он волновался. Действительно волновался, ведь никогда до этого его стальная конечность не находилась в руках незнакомого человека так долго. И уж точно этот незнакомец не делал с ней все, что ему заблагорассудится. Джозефу пришлось постараться для того, чтобы не впиться взглядом в протез сию же секунду, и продолжить поддерживать зрительный контакт с механиком. Когда же девочка протянула ему стальную сестру, попутно рассказывая о проделанной работе, Рэдмонд ее не сразу узнал. Он медленно положил руку на гладкий металл, лишенный намека на старые царапины, поблескивающий цветом вина и крови. Этому механизму было самое место на больничной койке в госпитале Проксимы. Таким он помнил его, когда впервые увидел. Таким он снова стал. Келли радостно рассказывала о том, как ювелирно ей удалось почистить контакты, как она сохранила структуру и детали, но вернула им прошедшие пятнадцать лет. Стерла историю, вернув былую отзывчивость пальцам, подвижность кисти, и стерев всякий намек на прошлое. Не было нарисованного желтого смайлика, больше похожего на случайную каплю краски. Не было следов попавшей под лезвия культиватора кисти, впившегося осколка стекла с крыши здания в Леоне, и тонкой, прошедшей сквозь года борозды от проскочившего мимо осколка черепа Хьюи. Не было больше ничего. Только здоровая, не по возрасту владельца, конечность, сотканная из стали и проводов. Завороженный увиденным, испытывающий удивление, радость и тоску в то же время, Джозеф не сразу нашелся со словами. Ему не хотелось цеплять протез на виду у всех, и он держал его словно мальчишка, получивший давно утерянную любимую игрушку. Или как мужчина, вновь обретший частичку себя. — Я… — «не знаю, что сказать» просилось наружу, но вместо этого искренне и тихо с языка сорвались другие слова, — спасибо, Келли. Спасибо. Рэдмонд на пару секунд закрыл глаза и прижал протез к бедру, будто пряча его от любопытных взглядов. Затем поднял веки и посмотрел на стоящую неподалеку Лию, будто бы это могло что-то значить и для нее. На лице мужчины появилась легкая, сдобренная нотками грусти улыбка.