I play the victim in these games In hollow worlds that circle pain In vicious cycles, it haunts me I feel a distance from the sane In parallel realities Get help now Get me out now! Fifth Dawn — Defying Symmetry
19 Июня 2018 года. Судьба каждый раз не давала ей спокойно уйти из жизни. А может на это влиял «Чёрный импульс»? Сора никогда не верила в сверхъестественное происхождение их недуга, и в этом неверии Ватанабе недооценивала своего противника. Её голова и мысли — материальны. И видимо, каждый раз не слишком она и хочет умирать, раз все попытки провалились. Это может быть ошибкой. Нужно сходить ко врачу, чтобы точно наверняка знать, поставлена ли точка на их истории. Это невозможно! Она столько времени на таблетках, в ней чертова спираль, тогда какого черта тест показал две полоски?! Ей хотелось уничтожить целый мир, прямо сейчас сжечь Токио и постепенно переходить на его окрестности. Потому что это слишком унизительно. Судьба не позволит ей так легко всё бросить. Она заставит её рыдать и умолять на коленях, но не подарит желанный покой. Могло показаться, что свою личную смерть Сора убила ещё 10 лет назад, девятью пулями. Однако, вот неудача! Сора сменила одного на второго. Куда более безжалостного и пугающего, чем Айдзу Тетсуо. Воспоминания об этом человеке стали слишком частыми гостями в её голове. Майки принял решение, и месте с ним она пойдёт на дно, не имея возможности попросить помощи. Тетсуо не был таким жестоким. Он хотел, чтобы Сора жила, и постарался на славу. Благодаря ему Ватанабе достигла таких высот. Но чем выше ты забрался, тем дольше падать. Летний ветерок колышет выбившиеся пряди. Ещё не августовская жара, солнце приятно ласкает кожу, грозясь остаться загаром. Но им обоим было уже не так важно. Белые волосы Майки развивают порывы, поднимая их вверх. Казалось, еще немного и его сдует, не оставив после себя ничего. Солнце не отражалось в его глазах живыми бликами. — Это ничего не меняет, — вынес вердикт Сано, — Ты уйдешь вместе со мной, как и обговаривали. — Знаю, — выдавливает обречённое Сора, — Просто… Дай мне время. Не хочу, чтобы на вскрытии им сообщили, что я убила не только себя. Майки тяжело вздыхает. Парень облокачивается на вытянутые руки за спиной, и взор космический обратил в небо. Там облака плывут легкими мазками. Птиц не видно. Лишь шум и гудение проводов. — До его свадьбы остается неделя. Дерзай. Его слова должны подбадривать, но вместо этого лишь отнимают желание действовать. Ватанабе убегает с крыши, боясь жутких мыслей в голове. Плетью «Черный импульс» подгоняет Сору бежать. Искра надежды заблестела утренней звездой на горизонте. И пускай Майки давал добро вовсе на другое, ей плевать. Воодушевившаяся возможным решением проблемы, Ватанабе совсем позабыла об окружении. Из кабинета Коконоя раздался крик. — ЧЕГО?! Ватанабе!.. — по нарастающей прозвучала её фамилия. — Блять. Из кабинета выбегает разгневанный финансовый гений, словно с электронного кошелька сняли неизвестной транзакцией лям-другой. — Я ничего не знаю! Коко, отвали от меня! Следом из проёма показался растерянный Какучо. И в этот же момент пазл сложился. Ватанабе застыла у лифта с распахнутым ртом, смотря на третьего в Бонтен как на врага народа. — Ах ты ж скотина… — Вот что ты последнюю неделю выглядела, словно тебя грузовиком переехали! Я-то думал это твой несчастный желудок, а оказывает ты у нас бе… Не успевает Коко договорить, как его затыкают ладонью. Чёрный взгляд, без намека на шутку, уставился на него с желанием убить. — Молчи. И ты Какучо тоже. Забудьте, что услышали. Это секрет. — То есть, Хайтани не знают? Коко недовольно замычал. — Нет! И не должны узнать. Вы меня поняли? Ей честно хочется верить, что эти два балбеса не проговорятся еще больше. Злилась на них? Отчасти. В их компании давно ходят шутки по поводу мини-Хайтани, всё же даже официально состоят в браке, а детишек всё нет. Раньше бы Ватанабе только посмеялась, теперь же ей хочется только плакать. Лифт спускает её с небес на землю. Вот и обычные люди. Больше не было на горизонте личностей, что поставили себя на вершину мира. Смотрят свысока на обычных смертных, словно не являются сами кожаными мешками с костями и кровью. Сора дает себе мысленно подзатыльник, потому что сама так живет уже как девять лет. В её сжатом кулаке всё еще остается незатейливая бумажка с двумя красными полосками. Как пересечь двойную сплошную. Выходя на улицу, встав в зоне для курения, Ватанабе достаёт пачку и ловит губами фильтр. Искра, затяжка. Лучше не стало. Только вкус говна во рту усилился. — Такемучи значит… — выдыхая дым. Вместе с дымом ветер уносит жизнь. Ватанабе наконец решается позвонить.***
Сора умела выполнять обещания. На протяжении полутора месяцев она доблестно огораживала этого самого Такемучи, а именно Такемичи Ханагаки, от любых связей с Бонтен. Как выяснила разведка, ему в этом деле помогал ещё один молодой человек. Какучо, оказавшийся знакомым с этим парнем, предлагал его просто избить хорошенько, припугнуть и всё, но Майки оставался на своём. За это время Сора успела узнать достаточно. Что у него действительно намечается свадьба с Хиной, а именно с Хинатой Тачибаной. Парня можно было назвать тем еще неудачником, но почему-то у такого неудачника были слишком влиятельные друзья. Про одного Дракена что можно было сказать, а Майки и подавно. Ей было приказано огораживать Такемичи от Бонтена, но в итоге сама решила связаться с ним. Но не как часть группировки, а как Ватанабе Сора. Та самая Ватанабе Сора, без шелухи и ороговевших рубцов-шрамов. Сора искала спасения не у самых близких, а у сторонних. Эгоистично, но слишком сильно она боялась повторения ситуации с отцом. Он сделал всё от себя зависящее, дабы освободить дочь от её же ошибок. Больше Ватанабе не доверится. Она не попросит помощи у Хайтани, потому что если и они умрут… Ради неё… Ханагаки опаздывал. Он пускай и предупредил, не переставая запинаться, Ватанабе всё же надеялась, что её не заставят столько ждать. Местом встречи был выбран знаменитый Старбакс на перекрёстке в Сибуя. Уж очень Соре захотелось сладкого, вот она и приканчивает уже вторую порцию Фраппучино со всеми возможными сладкими допингами. Было вкусно. Заходя в кафе, Такемичи тут же начал озираться по сторонам. В сообщении говорилось, что его будут ожидать у панорамных окон, в самом козырном месте. Как выглядел второй обладатель «Чёрного Импульса» он не знал, и потому поначалу даже не подумал о том, что эта красотка и есть загадочная Ватанабе Сора. Но стоило её глазам подняться на него, сомнений не осталось. Да. Этот взгляд Такемичи не перепутает. — Такемучи! — по привычке вырвалось у Ватанабе, — Присаживайся. Ничего не будешь заказывать? Бариста здесь ну очень вкусные фраппучино делает. Любишь сладкое? — Н-н-нет, спасибо, — заплетающимся языком пролепетал парнишка. Это точно она. Девушка с фотографии. Татуировку Бонтен скрывала лёгкая рубашка. Чёрные волосы были завязаны в низкий хвост, на пальце красовалось тройное кольцо, а взгляд устремлен словно сквозь него. Ватанабе выглядела как богатая, ухоженная женщина, но что-то внутри Такемичи подсказывало обратное. Может быть её бледность. Перебороть волнение и страх всё же приходится. Будь на её месте Майки, Такемичи бы смог легко вывести на своей решимости, но её он не знал от слова совсем. Только что водила дружбу с Дракеном. — Почему вы сейчас решили со мной связаться? — решил не томить. Всё же наскрёб в себе уверенность. Хотела бы убить, не стала бы звать в самый центр Сибуи. — Поменялись обстоятельства, — расплывчатая формулировка доверия не вызывала, — Дракен упомянул, что ты хочешь спасти Майки. Но что будет, если я скажу, что он не хочет быть спасенным? Такемичи чувствовал незримые цепи напряжения. Кости завибрировали, внутри всё сжалось, и перед глазами замельтешили чёрные пятна. Они облепили женскую фигуру, словно путы, постепенно двигаясь к пустым глазам. — Всё равно спасу, — твердо заявил Ханагаки. От нервов он сорвался на крик, привлекая ненужное внимание обывателей, однако это помогло отогнать от Соры черноту, — Но ведь… Дракен заверял, что с ним всё в порядке… Сора улыбнулась. — Ты сам-то в это веришь? — Нет, — вырвалось само собой. Он всё понял ещё по той фотографии. По тому репортажу новостей. Ему показалось, что Ватанабе довольна ответом. Её губы оставляют красный след от помады на бумажной трубочке. — Майки ждёт твоей свадьбы, чтобы затем покончить с собой. Он следил за жизнями каждого своего друга, и последним пунктом оставался ты. Твоя свадьба с Хинатой Тачибаной. После того, как ты осчастливишь её, смысла жить больше не будет. Я никак не могу повлиять на его решение. Мы… Оба собирались. Но до этого момента все эти разговоры я воспринимала как планы, а теперь… Самое страшное, что он убьет любого, кто посмеет ему помешать. Скорее всего и тебя, если попытаешься с ним поговорить. — Почему ты в этом так уверена? Майки бы никогда… Бред. — Очень давно я пообещала Дракену удерживать безумие Манджиро Сано в узде, но в итоге сама окончательно сошла с ума. Я не справилась, но в качестве наказания он не стал забирать близких мне, а наоборот, заставил жить с ними, не имея возможности попросить помощи. Признаюсь, я и до решения Майки делала попытки, но сейчас… Я чувствую, что это конец. Внутри неловкость боролась с искреннем сочувствием. Такемичи не многих людей знает, кто мог бы рассказать незнакомцу сразу столько глубоковажных переживаний. — Как же… Как всё так получилось? После победы над «Поднебесьем», я надеялся, что Майки справится. Для всех это было трагедией, но… Ватанабе усмехается. — Так с «Поднебесья» всё и началось. С его уничтожения. Хайтани захотели отомстить за смерть своего Главы, но убийца умер в тот же день, — Такемичи напряжённо слушает, запоминая каждое слово, — Они нашли, кому отомстить, и отмыли себя, но у каждого убитого есть семья. Круг мести замкнулся, и всё переросло у войну Трёх небожителей. В ней не было победителя из-за якудза, только проигравшие. По результатам я отошла к Майки, и с тех самых пор я его собственность. Пускай на мне и обручальное кольцо совсем других людей, поводок на моей шее держит именно он. Губы нервно поджимаются. Такемичи совершенно ничего не слышал о Троевластии и Трёх небожителях, но данное выражение отпечатывается клеймом в сознании. — Мне… То есть… — Я знаю, что ты пытался нарыть информацию на меня. Что ты хочешь спросить? На всё отвечу. Это её исповедь. Парень чувствовал себя тем самым подобием священника, который выслушивает грешника на смертном одре. Ему искренне становится её жаль. — Почему ты создала Бонтен? — спросил он тихо, скрытый шумом кафе и скрежетом помола кофейных зёрен. Девушка неопределенно хмыкнула. — Наверное потому что тоже захотела мести, — достаточно забавным было наблюдать, как великая и страшная Ватанабе Сора погружается в воспоминания с такой детсткой наивностью, — На тот момент я ни о чём не думала, кроме как заглушить боль. Отца убили, а я застрелила Тетсуо. Так еще и с Хайтани была вынуждена расстаться. Хотя, то время дало мне о многом подумать. Я была так зла на них. — Хайтани?.. Ты с ними?.. — Бонтен создан с целью встать на вершину криминального мира, а собран он из останков Трёх небожителей, — уже куда связней, — Чтобы избавиться от гнета Сумиёси-кай, три группировки объединились. Благодаря мне якудза были повержены. Из их пепла родился Бонтен. — Значит… Это было так похоже на решение. Где Такемичи опять облажался? Исходя из слов девушки, всё пошло под откос на тех ключевых точках. Одного Ханагаки не понимал, почему Майки, распуская «Тосву», основал другую банду, так ещё и возвел её до самой вершины. Зачем ему? Ради мести? Нет… Заглушить боль… Точно. — Если бы у тебя была возможность вернуться в прошлое, что бы ты изменила? Сегодня удивительно хорошо работают мозги у Такемичи, потому что ему удается подобрать нужные слова и тактику. С замиранием сердца, парень ждет ответа, пока внутри лишь образ выжранного «Чёрным импульсом» Майки. Как он мог допустить в себе мысль оставить Майки одного?! Хотелось ударить себя хорошенько по голове за такое. — Изменила?.. У нее давно был ответ на этот вопрос. — Я бы не убивала Тетсуо. И пускай Такемичи даже не знает об этом человеке. Пускай не видел своими глазами всей трагедии, и точно не знает, что таится за шрамами души, Сора всё равно произносит эту мысль. — Моя жизнь бы совсем по-другому повернулась, останься бы он рядом. Но таково было моё решение. Осознанное. Так что, менять его нет смысла. Отца же было не вернуть… Я бы попыталась остановить Майки. Да, точно! Если бы я не помогла Майки уничтожить Сумиёси-кай, Бонтена бы не существовало. Как папа говорил, у уличных банд есть свой потолок, и Майки бы просто в него уткнулся. Не стал пробивать. Он человек такой… Не перед кем голову не склонит, так что в якудза бы точно не пошёл. Если бы у нас тогда не получилось, всё бы было по другому. Решено! Удар кулаком приходится на высокий стол. По всей его длине прошлась вибрация, и стеклянные стаканы из-под фраппучино зазвенели. Удивлению Ватанабе не было предела. Она вроде только погрузилась окончательно в свою печаль, а тут это паренёк начинает буянить. — Я спасу Майки, — с уверенностью непобедимых заявил Такемичи, — И тебя спасу тоже. Обещаю! Можешь даже не сомневаться. В ответ девушка только хлопает глазами. Паренёк встает на ноги, совсем не подозревая, какой шаткий под ним лёд. В его глазах солнце. Пылающий жар топит-топит-топит. Такемичи ещё не знал, что подо льдом лишь пустота и бездна. Он протягивает руку, совершенно не понимая, что вытянуть не сможет. И всё равно протягивает. — Пожми мне руку, — и улыбнулся, — В качестве заключения нашей сделки. — А что я должна взамен за своё спасение? — Просто помочь мне. Вот и всё. Сора, с ожиданием чуда, всё же вкладывает в его грубую ладонь свою. Они жмут руки. Но ничего не происходит. Такемичи внутри себя орёт и проклинает на чём свет стоял, потому что в очередной раз сила дала осечку. Да это уже невозможно! Что за ерунда?! — Хорошо, я помогу тебе, — с легкостью в голосе ответила девушка. Её ладонь выскальзывает из его. Чудо не произошло. Почему? По его последнему умозаключению, триггер должен искренне желать спасения. Наото не хочет спасать Майки, ведь Хината счастлива. Тогда что, почему Ватанабе Сора не хочет спасать Майки? Или же она сама не хочет быть спасённой? — Что ж, герой, — подшучивает над ним Ватанабе, а от выбранного обращения у Такемичи мир рушится повторно, — Каков план? Сора просила помощи, но быть спасённой не хотела.***
Mood: John Denver — Take Me Home, Country Road И пускай она ребёнок, рождённый зимой, Сора любила лето. В особенности вечера, когда жара спадала. Сидеть на плетённом кресле, закинув ноги на перила балкона. Создавалось ощущение, словно шагала по малиновому небу, перепрыгивая с облака на облако. Из динамика лежащего телефона доносились гитарные аккорды. Сигарету вновь поднося к губам, чтобы затем выпустить дым. Вместе с ним уносятся в закатное небо легкие строки песни: — Country roads, take me home, to the place I belong, — получая наслаждение от распева длинной ноты, — West Virginia, Mountain mamma. Take me home, сountry roads. Сора пела тихо. Вибрация в заполненных дымом легких, отдавала болью в груди и голове. Скрещенные лодыжки на перилах весело качаются, всё повторяя одни и те же строчки старой песни. Встреча с этим странным парнишкой всполошило то, что давно затихло. Сожаления. Сора не любила долго задумывать о том, что было бы если… Но сегодня что-то изменилось. Хотелось отрефлексировать по прожитой жизни. Её взлётах и падениях. — Country roads, take me home, to the place I belong, — на распев закатному небу. Остатки сигареты тушат в пепельнице. Дверь на балкон с шорохом отодвигается. — А я думал, куда ты пропала. Ран. Вышел на балкон в домашнем, пока в гостиной продолжал работать телевизор. Сегодня их всех отправили домой пораньше. Сора не уверена, подарок это или пытка, но продолжала делать вид полного покоя. Хотя кому она врет. Курила она только в самые тяжёлые моменты. Музыку делают тише. — Сегодня вечер хороший. Тепло, и закат красивый. — Да, — согласился Ран, — Ещё бы придурок Санзу не бесился весь день, вообще тогда бы день был отличным. Сора ничего не сказала. Коко и Какучо не проболтались. — Не видела его сегодня в штабе. Что случилось? — Погоди, дай вспомнить, — мужчина забирает пачку сигарет со столика. Забирает одну, и зажигалку достаёт. Чирк! И балкон вновь наполнился запахом никотинового дыма, — Что-то связанное с Майки, если не ошибся. Ты же знаешь, хрен его болтовню разберёшь. Точно! Капсула времени. Санзу весь день бесился, потому что Майки не о нём думал, а о какой-то капсуле времени. — Это когда складываешь памятные вещи, а потом через время достаёшь? — поддерживает тему Сора. — Ага. Но мы с братом таким никогда не занимались. Не особо привязаны к вещам. — А как же телескопка? А коврик Риндо? — Ха-ха, ладно, подловила. В свою капсулу времени я бы положил телескопку и записку. Отдать любимому человеку. — Ты тогда мне её отдал с таким же посылом? — Вообще-то да, и ты это знаешь. Ты мне сердце, между прочим, разбила. Просто забрала и ушла. Хотя бы тогда спасибо сказала. Сора смеётся. Очень тепло, не отрываясь смотря на Рана. Как ветерок колышет его короткие фиолетовые волосы. Ресницы прикрывают глаза, а губы обхватывают фильтр. Ей всегда нравились его руки, а в особенности, когда курил. Слишком он это делал красиво. Чертов обольститель! — Ладно, я согласна. Плохо поступила. Просто мы тогда и так были с тобой на ножах, и ты вёл себя как маленькая истеричная сучка. За такие слова Ран берет и щипает Сору за коленку. Девушка вскрикивает, резко убирая ноги с балкона, подтягивая их к груди. Ран не мог не оценить вид на нижнее бельё. Всё что на ней было — это футболка Риндо да чёрные трусы. — Слушай… Ран, а что я должна была тогда сказать? Помимо «спасибо». Мы же бы и не сошлись, не вынуждены бы мы были работать вместе. — Кстати, да. Я совсем не собирался с тобой связываться. Риндо ещё порывался, а я испугался. — Ну и как? Оправданно боялся? — усмехается Сора, положив подбородок на колени. Её глаза сверкали, смотря на своего возлюбленного. Рану всегда было трудно принимать новое. Особенно чувства. Но коль привязался, и если признался самому себе, то ни за что не отпустит. Так и получилось. — Понятное дело оправданно. Ты первый месяц смотрела на меня, как будто это я убил твоего отца. Мне было реально стыдно, но ты бы извинений не приняла. Потому пришлось просто плестись рядом, чтобы вновь привыкла ко мне. Ну а когда ты уже начала дремать у меня на плече, я перешёл к активным действиям. — Будь у тебя возможность вернуться в прошлое, что бы ты сделал? Вопрос ничего из себя не представляющий. Сора знает, как Ран не любил пустую болтовню, но сейчас услышать этот ответ ей было необходимо. Сожалел ли он об их встрече? А может быть и вовсе о своем рождении? — Ничего. Я ни о чём не жалею. Соре нечего было на это ответить.***
23 июня 2018 года До его свадьбы оставалось 3 дня. Всего 3 дня. С каждым часом Соре становилось всё хуже. Они старались как могли, ещё немного, и Ватанабе просто в лицо плюнет Майки. Собери ты наконец остатки сознания в кучку и встреться с ним! Но произнести эти слова всё равно что признаться: я предатель. Она не предатель. Сора каждый раз убеждала себя до затёртых дыр в мозгу. Предательство другое. Сора идёт на этот шаг осознанно. Сора раскололась на части, теперь уже без шанса собраться. Одна часть делала всё, чтобы спастись. Она понимала, что через 3 дня Майки сам придет и за ручку сбросится с крыши. А может и застрелит, зависит от настроения. Сора не хотела умирать вот так. «Ты обещала» — каждый раз звучит в ушах. Образ Майки с косой напоминал о необратимости чужого решения. Вторая часть стремилась сложить покорно лапки. Закрыть глаза и ждать. Именно эта часть остановила Ватанабе от похода ко врачу. Зачем об этом думать? Уже было не важно, беременна ли она действительно или же всё виноват бракованный тест. Быть может, это злокачественная опухоль?! Мало из-за чего гормоны могли сбиться. Третья часть… Хотела как можно скорее всё закончить. Уже не важен сам результат, она и верила в Такемичи, и нет. Ей просто хотелось уже всё закончить. А может Майки убить? Нет, не вариант. Его верный пёс быстрее глотку перегрызет, чем Ватанабе поднимет пистолет. Нынешний план был в привлечении внимания. Сора говорила, что якобы огораживает Такемичи, когда сама сливала ему местоположение своих людей. — Нет, Майки! Даже не думай с ним встречаться. Этот говноед ничего хорошего не скажет. Сора же пустым взглядом смотрела на чёрные бездны. В них не было тех крупиц жизни, которые так усердно старалась сохранить. — Почему нет? — интересуется Ватанабе. Почему Майки не хотел с ним встречаться? Он ведь знает, с каким рвением ищет встречи. Не первый месяц. До свадьбы осталось 3 дня. Ватанабе решает повторно встретиться. Оставалось слишком мало времени. — Куда ты? Уже стемнело. Хайтани, как назло, вернулись домой раньше нужного. Вот ведь! Почему они не на ночной миссии какой-нибудь? Было бы так удобно, за одно бы и Санзу отвлекли. — По делам, — ответила резко, так же резко застёгивая ветровку. В последнее время её знобило. Как перед смертью. — По каким это еще делам? — недовольно проворчал Ран, перегораживая выход из квартиры, — Твой рабочий день уже закончился. Признавайся давай, куда собралась? — Ран, отвали по-хорошему, — когда Ватанабе уже строчила Такемичи сообщение, старший Хайтани самым наглым образом выхватывает телефон, — Блядство! Ран! Немедленно отдай! — Кто это? К кому ты собралась? — а затем цитирует отправленное сообщение, — Выезжает она уже. Как интересно. Не хочешь со своим супругом поделиться? — Ран, не твоё дело. — Моё. Всё, что касается «нас» — моё дело, зайка. Их противостоянию помешал Риндо. Он, не отрываясь от миски с рисом, с заколотой чёлкой, заинтересованно хлопал глазами. — Что у вас за шум? Черт… — Рин-Рин, да у нас жёнушка к другому сбегает, представляешь? Вот те раз, конечно, неожиданно. Всего год расписаны… Соре всё же удалось вырвать телефон. Внутри всё неприятно сжалось. Когда Ран начинал нарочито обращаться к брату, а не напрямую к ней, это всегда означало что он очень зол. Так ещё эти насмешки. Это больно. — Сора? — настороженно зовет её Риндо, откладывая ужин. А Сора всё еще старается сохранять самообладание: — Я вернусь через пару часов. Жалко, что её усилий Ран не оценил. — Какой у тебя любовник скорострел. Больше времени на дорогу потратишь, чем на сладкое. — Можешь сколько угодно злиться, я тебе всё равно не расскажу. Как не рассказываю уже неделю. Поэтому прикуси язык, пока это не сделала я. Я же ничего не говорю, когда вы под утро возвращаетесь с попоек с Санзу. Ты посмотри, как интересно… Разовый перепихон мы не считаем изменой с вашей стороны, а то что мне нужно поговорить с человеком — всё. Ну ты и лицемер. Совсем не изменился. Когда-то Ран поступал точно так же. Теперь Сора знает, какого это было. Говорить обидные слова, давить на больное, лишь бы дать привыкнуть человеку перед сокрушающим ударом. Ей хочется, чтобы Ран обиделся. Отвернулся от неё и не видел глупых попыток хоть что-то изменить. Есть ещё возможность на счастливую жизнь. И Соре хочется хоть шаг навстречу сделать к ней. — Сора… Рин-Рин не заслужил оказываться вновь между молотом и наковальней. — Я справлюсь. Сама. Всегда справлялась. Разумеется, Хайтани заметили эту невыносимую напряжённость в своей возлюбленной. И даже беспроигрышный способ снятия стресса, как банальный секс, не спасал дело. Ран знал, что порой такое бывает, это же женщина, побесится и успокоится. Только вот даже на заботу Риндо Ватанабе реагировала крайне отстранённо. Так неправильно. Так не работает. Сора уходит, оставив братьев убивать время в шуме телевизионных шоу и тикание часов. — Два часа, да? — в прострации произнёс Ран, закидывая руки за голову. Им не хочется портить отношения еще больше, приставляя слежку или выпытывания информации пытками. Проходит час, и Риндо наконец сдаётся. Наверное, слишком поздно, но лучше сейчас, чем никогда. — Коко? — бросает в трубку младший Хайтани, — Ой, мне очень жаль прерывать твои пенные ванны с уточками, но дело есть. Ран тут же подорвался с места. Подошел к брату ближе, подслушивая телефонный разговор. На той стороне послышался недовольный голос самого вредного кота Бонтен: — Расценки ты мои знаешь. Не трать моё время и свои деньги даром. — В твоём духе, — кисло бросил Риндо. Брат же недовольно тыкнул в плечо, подгоняя, — Короче, ты знаешь чем сейчас занимается Сора? Она неделю как на иголках. Вы же работаете больше вместе. Есть инфа? На той стороне сначала послышалась тишина, а затем пугающий смех Коконоя. — Ну вы попали, ребята. Информация есть, но она с опасностью для моей жизни, так что деньги вперёд. Куплю билеты и вылечу из страны, на всякий случай. Давай-давай. Я знаю, что Ран поблизости. Чем быстрее денюшки упадут на мой счет, тем скорее вы узнаете. И советую присесть. Иначе точно в обмороки упадете. Сам сначала не поверил, но судя по поведению Ватанабе, это правда, — Коко оторвался от трубки, смотря на всплывающее оповещение, — Отлично. Рад с вами сотрудничать. — Коко, сука ты продажная, говори быстрее, — не выдержал Ран. — Можно и без измывательств! Короче, ваша дорогая супруга залетела. Я лично видел тест, и как она убегала от Майки. От кого именно не знаю, но явно от кого-то из вас. Оставила ребенка или нет тоже не знаю, но видимо всё еще думает. Так что, поздравляю вас с пополнением! Кто-то из вас станет папочкой. Звонок обрывается, оставляя братьев в гробовой тишине. Через час Сора обещала вернуться. Теперь Ран искренне ненавидел себя за то, что не поставил слежку. Доверие — штука хрупкая. Как и жизнь. Ран судорожно набирает номер Соры на выхваченном телефоне Риндо. Гудки, соединение есть. Но никто не ответит.***
Ночь 23 июня 2018 года. Шорох бетонной крошки о подошву кроссовок. — Здесь раньше было место сбора Бонтен, — эхом расходится женский голос о голые стены, — По прихоти Майки закрывали весь развлекательный комплекс. Обычно, вместо разбора полётов, играли в боулинг. Мне нравилось играть, пускай совсем не умею. Ни одного страйка за всю жизнь не выбила. Такемичи с грустью слушает ностальгические размышления. Ему чем-то всё это напоминает времена «Тосвы». Собрания на заброшках, внешний облик банды пугающий, но внутри; верхушка не прочь сыграть партейку-другую. И Сора, даже зная все ужасы, сотворенные Бонтен, отзывалась о проведённом времени с улыбкой. Сегодня Ватанабе Сора сменила с себя амплуа роскоши и пафоса, став по максимому незаметной. Удобные кроссовки, велосипедки до колена и сверху черная ветровка. Капюшон вкупе с маской скрывали её лицо. — За тобой точно не было хвоста? Такемичи остановился. В провалах стен и выбитых окон виднелась луна и огни города. — Н-нет. А должен был? Вместо ответа Ватанабе продолжила путь наверх. Стойкое ощущение опасности никак не хотело пропадать. Быть может это из-за небольшой ссоры с Хайтани. Вполне будет ожидаемо, отправь они слежку за ней. Однако «Чёрный импульс» встревоженно поднял голову, озираясь по сторонам. Даже ему было неспокойно. — Ватанабе-сан, — послышался встревоженный голос Такемичи. Сора сжала в кармане телескопку. — Санзу боится встречи тебя и Майки. Почему? Боится что ты его переубедишь? Но решение Майки непоколебимо. Тогда почему Санзу так нервничает? Что-то не так. — Может, Майки всё же решил связаться? Вдруг у нас получилось? — Не пожалеем ли мы?.. Такемичи хмурится, но продолжает следовать за ней. Ему не нравились люди, идущие против своих слов. Коль сказала, что сделаешь, так иди до конца. Но эти инфантильные мысли Ханагаки отметает. У Ватанабе было куда больше опыта, и знала руководителей Бонтен 10 лет. Ей, должно быть, лучше знать — бояться или нет. Техническая лестница всё ещё в хорошем состоянии, так что поднялись они на самый верх без лишнего страха. Перед его глазами предстал коридор с дверьми по бокам. Из одной доносился тусклый свет. Сора осторожно заглядывает вниз, наблюдая завихрение лестницы до самого первого этажа. Никого. — Такемичи, иди вперед. Подожди меня пару минут. Я всё же проверю. Это могут быть просто бомжи — твердила одна из частей Ватанабе. В заброшках часто ночуют бомжи, может подростки зашли, а может и наркоманы сидят. Кто угодно, кто не опасен ей. Вторая же раскрыла телескопку и направилась в сторону лестницы. Лететь далеко. Сора прячется в темноте, бесшумно выдыхая. За тишиной успокаивающегося сердца, она наконец замечает, насколько хорошо здесь были слышны шаги. Движение Такемичи было уловимо даже с её позиции. Плохо. Телескопка Рана по родному лежала в сжатом кулаке. Ватанабе проводит ладонью по полу, собирая строительную пыль в ладонь. Её было достаточно для горсти. Благодаря маске Сора не боялась чихнуть. Пускай это окажется гребанная паранойя. Пускай она просто сходит с ума от напряжения. Знать, что через 3 дня тебя убьют — психологическому здоровью пользу не приносит. Она не дышит. Замерла, вслушиваясь в тишину, которой вовсе не было. Где-то за стенами слышен Такемичи и скрип старого сидения. Шорох осыпающихся бетонных блоков. Гул ветра в развалинах былой жизни. Минуты не проходит, как на лестнице послышался едва уловимый шум. Шаги. Ступень за ступенью. По стуку каблука и тяжести движения Ватанабе делает предположение, что это мужские туфли. Рослый мужчина, значит нужно бить выше. «Чёрный импульс» поглощает сознание, но в темноте она не может различить ни белое, ни красное. Только темнота и звуки шагов поднимающейся к ней смерти. С каждым пролетом, с каждым пройденным этажом, сердце начинает биться чаще. Кровь побежала по пересохшим жилам, возвращая телу силу и скорость. Убить. Убить раньше, чем убьют тебя. И всё же была польза от «Черного импульса», он Ватанабе спасал много раз. И в этот же Сора полагается на внутреннюю боль, которая собственно и привела её к этой заброшке. Шаг. Второй. Он на этаже. Совсем близко. Когда фигура почти прошла мимо её закоулка, Сора делает рывок. Замах телескопкой. Мимо. Разворот в приседе. Песок бросают точно в глаза. Шорох подошвы. Противник сбит с толку. Он отходит на шаг, сгибаясь чуть в сторону. Сора замахивается двумя руками, как учил. Однако телескопка врезается не в черепную коробку, а в жилистое плечо. В полумраке, сквозь путы «Чёрного импульса», Сора различает разорванную улыбку. Шрамы. — Сан… Боль. Настолько оглушающая и победоносная, что воздух вмиг исчез, и лёгкие заполнила чёрная вода. Тело охватила одна единая конвульсия. Сора не договаривает. Завершая удар, её вбивают в противоположную стену, вгоняя лезвие, казалось, до самого позвоночника. Чёрный взгляд впервые за десять лет прояснился. К ней вернулась жизнь в последний момент, да настолько ярко и оглушительно, что увидела белые пятна. Падающие звезды через бетонные массивы. Её не отпускают. Продолжают вдавливать в стену, с ухмылкой на лице. И сквозь бесшумный крик, она слышит его шёпот: — Как давно я этого ждал. Санзу. Когда легкие смогли расправиться, а воздух затек внутрь тела, ей зажимают рот, прямо через маску. Рукоять ножа отпускают, не выдергивая. Кровь постепенно пропитывает хлопок футболки. С разорванной улыбкой, бешеный пёс Бонтен прижимает палец к губам. Ноги подводят хозяйку, и Ватанабе оседает на пол, под чуткой заботой Харучиё. Ей хочется кричать, слезы градом покатились по щекам. Плотина прорвана. Слезы, которые ей запрещал выдавать Майки, обрушиваются дождем, пуская круги по кровавым лужам. Ей хочется разразиться оглушительным криком, сотрясти небеса, но вместо этого трясётся только сама. Рот зажимают крепче, когда нож выдергивают из живота. Её не намеревались оставить в живых. Сосуды больше ничего не удерживает, и кровь толчками полилась из раны. Вместе с этой кровью уходит и вся боль, оставляя лишь физическую оболочку страдать последние минуты. Ударил со знанием дела. У неё не больше пяти минут. Пульс расходится от раны на каждую клеточку тела. Весь мир шатается, трясётся, и вот-вот хрустальные стены обрушатся на её голову. Санзу уходит дальше, в сторону Такемичи, доставая из-за пояса пистолет. Почему для нее выбрали нож? Чтобы умерла медленнее? Майки. Его чёрная фигура бесшумно появляется в проёме лестницы. Каждый шаг его сопровождается шлёпанием сланцев. Кровь заполняет полость рта. С чёрным взглядом, не подавая ей руки, Майки произносит божественный приговор: — Я прощаю тебе это предательство. Не волнуйся, скоро мы все будем вместе. Вместо ответа ему плюют в лицо кровью. Точное попадание. От удивленного выражения Ватанабе подрагивает, смеётся, зажимая ножевое ранение. Кровь растекается по его лицу, создавая правильную картину. Майки вовсе не чист. Он не Бог. Он просто убийца. Слезы льются рекой, сливаясь с кровью. — Надеюсь мы будем на разных кругах ада, — через силу произносит Сора, словно проклятье. — Встретимся на самом дне, — с улыбкой отвечает ей Майки и уходит. Уходит в сторону игрового зала. Там ведь… Такемичи! Ей так невыносимо больно. Ноги совсем непослушные, словно отрезали, а двигаются по памяти. Сора чувствовала себя курицей с отрубленной головой. Уже мертва, но тело всё ещё бежит, бежит, бежит, лишь бы спастись. Но спасения не было. Ей так больно. В тишине заброшенного здания раздается звонок её телефона. Рыдания перерастают в скулеж побитой собаки, отчаянные завывания разносятся эхом по пустым коридорам. Сора не хочет отвечать, потому что знает, кто это. — Прости… Ей хочется попросить прощения лично у каждого. Взглянуть в глаза Рана и улыбнуться. Обнять Риндо и поцеловать в висок. Но лучше пускай мёртвой будет она, нежели братья. Майки умрёт, совсем скоро, и Бонтен пойдет по швам. Он умрёт, ведь без сердца не живёт мозг. Мёртвое тело начнет разлагаться, в конечном итоге став лишь пыльными костями на истории Японии. Но какая ей уже будет разница. Главное, она успела съездить к маме. Её переполняет сожаление, ведь у неё были дорогие ей люди, но страха не было. Она заслужила. Знает об этом. Сожалела ли Сора о сложившейся судьбе? Да. Сожалела ли Сора о своей кончине? Нет. Только не в этой реальности. Санзу возвращается. Переступает вытянутые ноги, словно она уже труп. Не смотрит. Лишь недовольно ворчит, резво спускаясь по лестнице вниз. — Такемичи… Вот за кого она действительно сожалеет. У него же свадьба… Нет, нет… Он обязан переубедить Майки. Хотя бы остаться живым. Хотя бы остаться в живых… Сора плачет. Подобный крах она ощущала лишь при первой встрече с Хайтани. Выстрел. Девушка вздрагивает, поджимая от безысходности ноги. Руки всё пытаются зажать живот, но кровь разливается повсюду, казалось погружая всё окружение в неё. Второй. Третий. — Нет~… Нужно подняться. Нужно добраться до Такемичи. Нужно спасти его. Пускай хотя бы одну пулю Майки пустил в свою голову. Но надеждам сегодня не сбыться. Наблюдая за её попытками поняться, Глава Бонтен, Непобедимый Майки перешагивает через своё сердце и совесть. Она умирает, и сланцы пачкаются о лужу крови. Грязные следы тянутся за ним. Однако вместо спуска, Майки выбирает подняться наверх. Ближе к небу и звёздам. Голова уже не соображает. Тело, как у безголовой курицы, на автомате поднимается. Упирается в стену, оставляя на ней кровавые разводы. Капли бьются о пыльный пол. Сора ползёт к Такемичи, слыша лишь голоса в голове: — Ты обещала. Сора обещала быть с ними до последнего вздоха. Похоже, он совсем скоро. Но Ватанабе продолжает идти на свет, готовая встретиться с неизбежностью. Она умрёт сегодня. Ей очень холодно. Боль пульсацией разрушает нервные окончания. Нужно идти. Просто идти. Добраться. Сделай ты хоть что-то стоящее за эту жизнь! — Такемичи! Как много крови. В разбитых окнах, с острыми осколками, сияет разноцветными огнями Токио. — Нет… Нет, нет, нет. Нет! Всё неправильно. Всё не должно было так получиться! Где кнопка отмены? Как отмотать время?! Ей всё же удаётся доползти. Падает рядом, своими окровавленными ладонями беря его лицо. Живой. Пока живой. Как и она. Из голубых глаз уходит жизнь. Свистящий вздох. Булькание в груди. — Пожелай… — едва различимо. Он не может поддержать Ватанабе, потому что сам едва не падает. Девушка оседает в его кровь, больше не в силах, — Пожелай всем сердцем изменить это будущее. Это не просьба. Приказ. — Ты же хотела всех спасти. Иначе бы не стала помогать мне. Пожелай всех спасти. Такемичи берет её за руку, сжимая из последних сил. Она была холодная. — Просто попроси всех спасти! Ну же. Пожелай. Всех. И себя в том числе… Тебе лучше сдохнуть.Умри.
Сражаться бессмысленно.
Он не сможет его победить.
Сора сжимает чужую руку крепче. — Спаси нас, Такемичи. Даже тех, кто не хочет быть спасённым. Пожалуйста.Спаси меня!
Она проваливается в чёрную бездну. Захлопывается пасть. Проглатывают не подавившись. Ощущение падения вызывает новый приступ страха. И Сора просыпается. Солнце ослепляет своей яркостью. От ночной прохлады и затхлого воздуха ничего не остаётся, словно его и не было. Лишь солнечный жар, духота белоснежного плаща «Свастонов-канто». Несмотря на кристальную частоту, он всё равно нагревался от солнца, грозясь откликнуться Ватанабе тепловым ударом. И даже его распахнутые полы не спасали. Сора смотрит на свои руки, чистые, аккуратные, с мягкой бархатной кожей. Коротко стриженные ногти кое где выдавали нервные погрызывания. Вся она белоснежно белая, словно в раю. Волосы белые. Воздух резко проталкивается в легкие. Девушка судорожно оглядывается, пытаясь понять, что за чертовщина только что была. Ей приснился очень реалистичный сон, в котором Коко был с белыми волосами, хотя всегда ходил с натуральным-чёрным. Его недоверчивые глаза, точно кошачьи, поймали метавшуюся. — Что с тобой? — нарочито резко отозвался Хаджиме. Вокруг тела. Не трупы, потому что все они издавали протяжные стоны боли. Их гам сливался с шумом эстакады над головой и журчанием воды в реке. Буль-буль. Сора скоро утонет повторно. Санзу с улыбкой нежился под солнечными лучами. Точно. Её позвали понаблюдать за разборками. Очередную небольшую банду, сколоченную наспех, в надежде сбить главенство нестабильных «Свастонов-канто»… Разбили. В одиночку. Майки. Этот монстр стоял посреди трепыхающихся тел, словно выброшенных на берег рыб. С пустым взглядом Манджиро оборачивается к Соре, тем самым давая по голове наотмашь. Без улыбки он произносит: — Он вернулся. Ватанабе открывает телефон-раскладушку и видит дату. 23 июня 2008 года.