Rolling in the Deep

      1999 год. Начальная школа.       Mood: Marika Takeuchi - First Light Какого это дышать свободно? Находить в мире новые, доселе не виданные, краски? Солнце жаркими лучами ласкает кожу. Знакомая реальность перестала быть враждебной. Из внутренностей исчез черный яд проклятья. Пустота не стала одиночеством, а блаженным покоем. Сора своими черными глазами, наконец, увидела настоящий мир. И он оказался намного лучше, чем когда-либо думала. Первая ошибка была исправлена. Необходимо было побороть первичное сопротивление. Слушая возгласы отца, Сора напоминает себе, что всё это не злость — а страх. Ей не раздражаться нужно вновь на его протесты и желание запереть дочь в золотой клетке. Нет. Нужно подойти и сказать: — Всё будет хорошо. Я, конечно, испугалась, но мы справимся. У тебя же дочка умная! — И очень отважная, — добавляет Мурата, преодолевая дрожь в руках. Этими самыми руками он стольких убил во имя своего клана, но как любой человек боится не удержать в ладонях своё счастье. А что, как не уговоры любимой дочки, может растопить и так мягкое сердце отца? Так еще и супруга продолжает напоминать. Ведь за дверью заканчивается их маленькая сказка. Там настоящий мир, и кому, как не Мурате знать, по каким он законам живет. Пойти на компромисс было наилучшим решением. Хотя бы временной мерой. Ибо теперь за дочкой будут неустанно следить другие якудза, «хорошие». Довольной ли осталась Сора? Конечно нет. Ведь теперь найти Манджиро будет почти невозможно. Оставалась вся надежда только на Сано. У которого, к слову, дела шли не лучше. Майки смог сдержать себя и всех родных от страшной трагедии, однако дальше путь был туманен и не ясен. — Не, ты точно головой ударился, — пыхтит недовольно Баджи, всем своим видом показывая, насколько тот был недоволен, — Пойдем лучше лапши похаваем. — Я сказал нет, — включил командира Сано, — Руки в ноги и пиздуй дальше по улице. Встретимся через час здесь же. Санзу, не решающийся прямо возразить своему другу, лишь кисло поджимает губы: — Ты ведь сам не уверен, как она выглядит. Мы-то как знаем? — За тебя я не переживаю, а вот Баджи она навряд-ли узнает. Сенджу! — А! — девочка едва не подавилась фруктовым льдом. — Иди с Баджи. Майки примерно знал район, но точного дома не помнил. Он был без понятия, как Ватанабе выглядела в детстве, и что-то подсказывало, что характерных белых волос у нее на тот момент не было. На лицо ничем не примечательная. Как можно было описать человека, которого даже не знал? Потому Манджиро лишь придумал ловить на живца. Около недели ребята вынужденно бродили по спальным районам, ожидая хоть какого-то сигнала. Но ничего. Они изменили момент, когда стали повязанными общим недугом. Одной тяжкой судьбой. Теперь на их руках нет пут, а значит по ниточке до другого не дойти. Свобода не всегда означает нечто хорошее. Свобода может обернуться страхом. Ведь не будь земли под ногами, не будь осязаемого мира, как было бы страшно существовать шаткому человеческому сознанию. Теперь же, будучи свободными, им обоим нужно постараться исправить ошибки. В одиночку это так сложно, и обоим бы хотелось найти друг друга вновь. Вместе не так страшно. Но вот проходит неделя безрезультатных поисков. Проклятье исчезло. Далеко не факт, что судьба их вновь сведет. И Майки остается лишь бродить по улицам, выискивая в толпе знакомые глаза. Послеобеденное время. Кружки в начальной школе закончились. Именно в это время Манджиро надеялся поймать Ватанабе. Однако, вновь неудача. Изрядно разочаровавшийся в своих способностях Сано останавливается напротив прилавка с горячими тайяки. Пожилая продавщица резко переворачивает только испеченное печенье на черной керамической плитке. — А у вас тайяки с клубникой есть? — Вот дела… Закончилась, — дала вердикт старушка после ревизии запасов, — Но ты погоди. Пару минут и всё будет. Что ему еще оставалось делать? Так Сано стоит смирно в ожидании лакомства, попутно пересчитывая мелочь в кармане. Он мог бы взять свой привычный вкус и уйти дальше по улице. Он мог бы не заморачиваться, но решил бросить монетку судьбе. Ведь именно о клубничных тайяки они с Сорой говорили напоследок. Быть может… Старушка прибегает из магазина со свежей клубникой. Нарезает ту мелко и в тесто добавляет. Майки продолжает терпеливо ждать. Терпения! Вот чего ему в прошлой жизни не хватало. Там, где нужно было обдумать, он несся на рожон, а где газ в пол был необходим, стоял и медлил. Майки искренне старается измениться в лучшую сторону. Потому дожидается своего угощения. Горячая рыбка. Обжигает руки. Кусочки клубники видны сквозь печеное тесто. — … Я папе буду жаловаться! Это минутное дело. Я есть хочу! — Дома поешь. Не беси меня, малявка! И так день никакой, так еще и с тобой заставили сидеть. — Купи мне рыбку, и я буду шелковой. — …маленькая манипуляторша. Ладно! Только прекрати ныть, — сдался мужчина в черном костюме. Он останавливается рядом с Майки, вовсе не замечая невысокую фигуру мальчика сбоку, — Добрый день. Дайте одну рыбку. — Две хочу! — Две рыбки, — рычит закипающий мужчина, — И послаще. Чтобы у нее диатез на жопе высып. — Не волнуйся, диатеза на жопе не будет, — передразнивает его, так еще и язык высунула за спиной мужчины. Клубничные тайяки — вот их новый судьбоносный узелок. И вроде бы глупость редкостная. Едва связала людей. Смешно и грустно одновременно. Только вот внутри Манджиро всё падает, когда поворачивает голову за стоящего мужчину. А там Сора. Живая. Настоящая. Высокая, с желтоватой кожей и длинными черными волосами. Темный каштан просвечивает на солнце подпалёнными. Манджиро хлопает глазами, так и не выпуская из зубов клубничное тайяки. — Вкусное. Таков был его ответ. Удача на его стороне. Кроличья лапка действительно сработала. Получилось всё так из-за досадного просчета. На условия отца она-то согласилась, а вот её сопровождающие вертеть хотели её детское мнение понятно где. Детей не спрашивают, детей берут за руку и ведут домой. В какие-то дни отвозили, но именно в этот день ей удалось наныть пойти пешком. Видимо, мужчине она настолько уже надоела, раз обычные техники манипуляции смогли сработать. И вот она здесь. Глядит круглыми глазами на Манджиро. Не верит своей удаче. Она на их стороне. Больше они друг друга не теряли. Поиски закончились успехом и новой порцией возмущений со стороны бедного Баджи, вынужденного терпеть компанию мелкой девчонки Акаши. Шиничиро был тоже крайне удивлен, когда увидел на пороге девочку постарше Майки. Достаточно высокую для своего возраста. Пятый класс младшей школы. Так еще и со своей мамой на пороге. — Охренеть… Она реально существует! — выглядывая из-за укрытия ахнул Баджи, за что сразу получил кулаком по голове от Майки. В прошлом будущем Манджиро не был знаком с её матерью, а отца не застал. От того нынче маленький Сано даже испугался, когда впервые увидел хмурую Норайо. Женщина подумала, что тот задирает или пристает к её дочери. Однако, стоило ребятам спешно друг о друге рассказать, Норайо Ватанабе заинтересовалась Майки. Точнее додзе его деда. — Мурата, ты сам прекрасно понимаешь, что наша дочь должна уметь постоять за себя. Не нужно учить её оружию или чему пострашнее, банальные навыки самообороны. И к тому же! Спорт дисциплинирует! Он пойдет на пользу Соре. По лицу было уже ясно, что мужчина прогнулся. Он за неделю отсутствия расправился со всеми, кто имел возможность повторить нападение, подчистил хвосты и сделал хороший втык Фукуде, который совсем перестал работать. Теперь дочери ничего не угрожало, кроме что всего мира. Но против мира Мурата не попрет, как бы не хотелось. — Почему именно туда? — всё же интересуется Ватанабе-старший, — Есть много хороших секций. Намного лучше. — Просто… Мне понравились люди. Хорошие. Действительно хорошие. Только вот сама семья Ватанабе Мансаку Сано не понравилась. В первую очередь, как настоящий профессионал, старик резонно заметил возраст Соры. Она уже слишком взрослая, чтобы её тело натренировать достаточно хорошо. Для хоть каких-то успехов. Он тактично пропустил само наличие женского пола. Норайо держала вспотевшую от нервов ладонь дочери в своей, всё же уговаривая Мансаку подучить маленькую Сору азам защиты. Решающим же словом стали обычные деньги. Сано очень не хотел брать то, что нажито кровью, но Норайо не вела себя как кровожадная убийца, а как простая мать. Однако же, на её теле тоже были несмываемые чернила, а это уже факт опасности. И Манджиро, внезапно, стал уговаривать деда согласиться. Тот ему затрещину влепил, конечно, но деньги взял. И тогда началось чистилище Ватанабе Соры. С потом и кровью выходило всё дерьмо. Остатки яда, в огне болящих мышц закалялась новая вола. Мансаку девочку совсем не щадил. Двери на волю были всегда открыты. В любой момент Ватанабе могла просто сдаться и уйти. Однако, так зло ругалась себе под нос и продолжала бежать. Риндо как-то раз пытался её тоже приучить к бегу. Заставлял обливаться потом, да легкие выкашливать. Ей всё это напоминает прекрасные далекие времена покоя. — У тебя еще остались силы улыбаться! — кричит старик, замахиваясь палкой, — Ещё десять кругов! Чтобы жизнь медом не казалась. Сора справится. Долгий путь к исправлению ошибки. С детство натренировать тело и волю. Скрипя зубами, девочка после учебы шла в додзё семьи Сано, чтобы оттуда приползти домой. Её план был достаточно прост. Не дать себе разжиреть из-за подростковой перестановки гормонов. Найти побольше друзей в школе и, разумеется, не просрать на этот раз учебу. И если с первой частью с горем у нее что-то выходило, то вот друзья и школа… Интересный факт! Несмотря на то, что Ватанабе давно прожила несколько жизней, в этой реальности, будучи в теле себя 11-летней, воспоминания стираются. Она забывает про школы менеджмента, постройку научных моделей и высшую математику. Таким образом всю школьную программу пришлось учить с самого начала. — Манджиро, а ты забывать ничего не стал? Например, чертову математику, — спрашивает как-то Ватанабе, лёжа трупом на татами. Майки, сидящий рядом в шпагате, похлопал глазами: — Да нет вроде. Я ее и не запоминал. Я же неучем был. Ватанабе хотелось взвыть. На следующий же день она вручает Майки в руки блокнот и ручку, со словами: — Записывай всё. Им нельзя ничего забыть из событий. Ведь чтобы победить, им нужна стратегия. А стратегию разрабатывают на основе анализа. Это еще Ватанабе не забыла. Долгую ночь, под светом настольной лампы и треск цикад, Сора записывается все наболевшие воспоминания. Каждое судьбоносное событие и эмоции, которые испытывала в тот момент. Помнить, что ты чувствовал тогда, не каждый может. Сора боится забыть. Ведь закрывая глаза, ей становится тяжело вспомнить лица. Тридцатилетние Хайтани стали туманом, конденсатом на её душе. «Без косичек Рану было лучше, но и с ними он чертовски горяч. Харизмы придает. А у Риндо смешные круглые очки, как у Гарри Поттера. В САМУЮ первую встречу я ему так и сказала. На железнодорожном мосту в Роппонги.» И еще одна запись, слишком скупая на эмоции. Слишком еще болезненная. «Айдзу Тетсуо переедет из Киото в Токио на последнем году старшей школы. Вместе со своим братом и лучшим другом. Не дать создать ханами.» Сора много чего еще успевает записать. Про кризис 2008 в Японии и как из него лучше всего будет выбраться. Записывает куда стоит проинвестировать, а где «мыльные пузыри». Ещё не поздно вложиться в «Apple», но всё же хотелось бы поддержать родную экономику. Коко бы душу продал за такую информацию. Главное всё не забыть… А Майки бы только рад позабыть ужасы прошлого. Смерти, перипетии обид, недомолвок. Глотая слезы, которые стали слишком частой его слабостью, Манджиро вспоминает свою боль. Но тут, на бумаге, она становится не такой пугающей. Ведь этого не произойдет. Сано клянется, что не допустит повторения. Только вот стоило только им закончить личные мемуары, как встал наболевший вопрос. — Тосву создавать будем? — Я не была во времена Тосвы, — только могла пожимать плечами Сора, — Если ты считаешь, что благодаря её созданию получится выполнить все пункты, то создавай. Я пойду за тобой. Присмотрю, чтобы она не стала «Бонтен», — и улыбается широко, ярко, солнечно. На листке бумаги выписанные имена: «Акаши Харучиё, Изана Курокава, Казутора Ханемия, Тетта Кисаки, Шуджи Ханма, Сейшу Инуи, Хаджиме Коконой, Нобутака Осанай, Тайджу Шиба, Ясухиро Муто, Какучо, Шион Мадараме, Канджи Мочизуки, Ран и Риндо Хайтани, Айдзу Тетсуо» — Сколько же у тебя было врагов… — выдохнула слегка ошеломленная Ватанабе. Она впервые видела список всех причастных к печальному будущему, — Сауса решил не вписывать? — Сомневаюсь, что он появится, если всё получится по плану. К его появлению Тосва будет распущена и все пойдут своей дорогой. Основное внимание Ватанабе приковали последние строки и имена, начертанные её легкой рукой. Им предстоял долгий путь, прежде чем все имена из этого списка будут вычеркнуты. Когда все сотворенные ошибки будут исправлены. Сора соглашается на решение Майки. Видит в его глазах уверенность. — Пойдем поедим, — предлагает уставшая девчонка, поправляя спортивную сумку на плече, — Голодная, как волк. Все эти думы на меня тоску нагоняют. — Баджи позвать? — Зови, если не будет от меня нос воротить. А-то есть, бедняга, при мне не может. Вся еда невкусная. — Это пацанская тема, не заморачивайся. — Ага, вот припомню ему, когда за каждой юбкой бегать будет, — недовольно прыснула в сторону Ватанабе, — Вот тогда-то я ему отомщу… — Сора. — Да шучу я! Шу-чу!