касания

Федор терпеливо ждет её на втором этаже и пытается прийти в себя, но выходит откровенно говоря плохо. Она либо хорошо им играет, либо он потерял самоконтроль от слова совсем. В его голове ворох неприличных мыслей, на губах ранки от её укусов и теснота в брюках. Он слышит её шаги и пытается успокоить себя. Женя проскальзывает в темную комнату тихо и выдыхает. В её руках его пальто, которое она быстро укладывает на стол. — Это мама, заезжала взять вещи, — Женя стягивает с себя свитер и роняет его на пол в самый угол, — но она уже уехала. — Его в жар бросает. Женя плавно двигается к постели и усаживается на край, оперевшись на вытянутую руку. — Я надеялся познакомиться, — Федор усмехается и вновь тянет её к себе, обнимая обеими руками и затягивая в поцелуй. Её нежная кожа сводит его с ума, он проводит пальцами по спине и цепляется за застежку темного белья. Он позволяет себе самовольничать, потому ловко расстегивает её, стягивает с её плеч тонкие бретельки. Она шумно выдыхает, хочет спрятаться, но он не позволяет, вновь прижимая её к себе и продолжая целовать мягкие губы. Опрокинув её под себя, он нависает сверху. Руками тянется к темным брюкам, покрывает ложбинку груди поцелуями, спускается к животу, оставляя влажную полосу языком. Расстегивает пуговицу на брюках, медленно тянет ширинку вниз и смотрит на неё. Женя кусает нижнюю губу, напряженная и смущенная, старается держать лицо. — Все хорошо? — шепотом спрашивает он, дожидаясь разрешения. — Мы можем остановиться, если тебе некомфортно. — Все хорошо, — шепчет она в ответ, — я просто немного волнуюсь. Все нормально. Он аккуратно стягивает с неё брюки, наблюдая за реакциями на её лице. Уложив вещи на край постели, возвращается к её губам, успокаивающе поглаживая её щеку. Женя не чувствует себя неловко, в неё вновь вселяется то самое спокойствие, словно он уже видел её такой, словно его не волнует как она выглядит в данный момент. Он желает её такой, он целует её, он спрашивает её, вновь возвышая её над собой. Ему важны её чувства, её ощущения. И если она скажет нет, то беспрекословно остановится. Но она не говорит, она желает его не меньше, она тянется к нему всем телом, прижимаясь ближе. Федор скользит рукой по её животу вниз, чувствуя резинку белья, медленно впускает пальцы под неё. Он слышит, как она дышит, она словно замирает, ожидая. Он касается её нежно, почти невесомо, он чувствует её влагу, чувствует мурашки которые побежали по её телу. — Пожалуйста, — шепчет она ему прямо в губы и он не может больше сдерживать себя. Он тянется в карман брюк. Он видит, как она наблюдает за ним, ожидая. Стянув с себя брюки и белье, надев защиту, он вновь окидывает её взглядом. Расположившись между её ног, он кратко целует её в губы. Женя дышит рвано, она чувствует, что готова вот-вот закричать. Все её чувства накалены до предела, а тело превратилось в один пульсирующий нерв. Он входит в неё медленно, ловит её шумный выдох губами и останавливается, глядя в глаза. — Просто скажи, если что-то будет не так, — Женя кивает, целует его губы и рвано дышит, когда он начинает медленно толкаться в ней. Она цепляется ногтями в его плечи, когда он ускоряет темп и целует её ключицы. Она откровенно стонет, когда он сжимает её бедра и толкается грубее. В животе чувства смешиваются, приятное мешается с болью и Женя не понимает собственных ощущений. Она тонет в этом ноющем чувстве, её бросает в жар от его хриплых стонов. Он невесомо касается её губ, ловя каждый стон и трепетно трётся о её нос своим. Она нежная, горячая, её тело покрыла испарина и тонкие пряди волос прилипли к влажному лбу. — Я скоро, я, — она задыхается в ощущениях, только крепче обхватывая его ногами. Федор ускоряет темп и чувствует, что вот-вот закончит и сам. Её дыхание учащается, стоны вырываются непроизвольно, она уже не может их сдерживать, да и не старается, когда внизу живота наконец-то развязывается тот самый узел. Он оканчивает следом за ней, жадно целуя её опухшие губы.

***

Женя молча лежит у него на плече, все еще обнаженная, пытается восстановить дыхание. Он же перебирает её влажные пряди волос, нежно поглаживая спину холодными пальцами. — У меня мурашки от твоих касаний, — хрипло шепчет Женя, поднимая на него взгляд. Федя лишь усмехается, целуя её в лоб. Она не помнит как засыпает, не помнит того момента, как он нежно целует её в шею. Её уставшее тело утопает в сладком томлении. Испарина приятно охлаждает кожу до мурашек. Федор не может уснуть, он думает. Думает, что не нужно было, думает, что люди сперва признаются в своих чувствах, сперва становятся парой, потом спят вместе. Но здесь все наоборот, здесь он поступает, как хочет, а не так, как выстроил принципиальный мозг. Кто вообще делает по плану, когда перед ним совершенное, идеальное, такое о чем он и мечтать не мог. «Федь, не уж то влюбился?» — кричит его сердце сквозь комок мыслей. «Не может быть.» — в ответ кидает разум. — «Он обжегся, обжегся! Ты забыл?» — Идите вы оба к черту, — шепотом говорит он, мысленно посылая все свои думы и прижимая её к себе крепче. Он засыпает в нервном потоке мыслей, он не чувствует тревоги, но голова полна мыслей. Он хочет с ней всегда так, он хочет чувствовать её тепло, вдыхать её аромат и быть рядом. В немом крике, Федор вскакивает с постели к утру. Простыня приклеилась к влажному телу, Женя спала рядом. Все, как несколько часов назад. Только вот кошмар словно написанный реальностью. Улегшись обратно, он шумно выдохнул, прикрыв глаза. — Все хорошо? — её тихий шепот, отрезвил его. — Прости, что разбудил, — он разворачивается к ней лицом, целует в нос и обнимает, — кошмары мучают. — Я рядом, засыпай кот, — она обнимает его, роняет поцелуй в плечо и прячет нос у шеи, закинув на его тело ногу. И он вновь засыпает. Засыпает спокойным сном. Засыпает счастливым, засыпает довольным. Рядом с ней. Рядом.