ты не просила DT [21:38]
я же сказала, что будет прием RT [21:39] отец тебя ждал RT [21:39]зря сказала ему, что я буду DT [21:41] кого он тебе выбрал? DT [21:42]
только присматривался RT [21:44] сказал, что я могу выбирать сама RT [21:45]выбрала? DT [21:45]
да RT [21:48] своего водителя хаха RT [21:49]прекрасные будут дети DT [21:51] он от тебя не отстанет и в итоге выберет за тебя DT [21:54]
да ладно, он уже забыл RT [21:55] вспомнит через полгода RT [21:56] и если бы ты пришел, то увидел бы, какие они все жалкие RT [21:56] я даже под кайфом ни на кого из них не залезла бы RT [21:57] а я была под кайфом RT [21:57]забыла, о чем мы договорились, племянница? DT [21:59]
разве я не выслала тебе копию расторжения договора? RT [22:00] мне не подошли условия RT [22:01]что, по-твоему, сделает папочка, когда узнает, как ты, объебанная, скачешь по членам? DT [22:04]
будет громко кричать? RT [22:07] может, запрет меня на месяцок RT [22:08] а потом я снова вернусь к коксу и членам RT [22:08]скорее закроет на полгода в рехабе, где из членов тебе светят только медбратья, которые не будут спрашивать разрешения засунуть их между твоих ног DT [22:10]
звучит неприятно RT [22:12]а принцессу только слепой не захочет трахнуть DT [22:12]
и ты готов сделать это со мной? RT [22:13]ты сама делаешь это с собой DT [22:14]
ты перекладываешь ответственность, дядя RT [22:20] и оставляешь сомнительный выбор RT [22:20]не сомнительнее, чем тот, который ты уже сделала DT [22:22] с кем из охраны ты трахаешься, к слову? пора сделать перестановку кадров DT [22:23]
всё тебе расскажи RT [22:23] в женщине должен остаться секрет RT [22:24]пожалей любовника и не заставляй меня у них выпытывать DT [22:25]
нет RT [22:25]выбор твой DT [22:25]
может вернемся лучше к твоему жалкому шантажу? RT [22:27]когда ты начала нюхать это дерьмо? DT [22:31]
мы играем в десять вопросов? класс RT [22:33] в семнадцать RT [22:33] с чего ты взял что я трахаюсь с кем-то из охраны? RT [22:34]кого попало парни в замок бы не пустили, а презервативы ты не для игрушек держишь DT [22:35]
вот оно что RT [22:35] знаешь, они у меня и сейчас с собой, но это не значит, что я собираюсь трахаться RT [22:36] в любом случае я не занимаюсь этим во дворце, забей RT [22:36] логика хромает, но вывод верный RT [22:37]далеко от замка? подберу и поговорим DT [22:41] может, потрахаемся на заднем сидении, раз у тебя все с собой DT [22:41]
я в клубе тирелла. думала потрахаться с кем-то, кто не задепрессует после того как кончит RT [22:47]больше никаких нравоучений, даю слово DT [22:49]
я буду выпивать по шоту каждые пятнадцать минут RT [22:55] так что поторопись, ладно? RT [22:56] а через сорок вероятнее всего захочу слизывать соль с бармена RT [22:56] он такой милашка RT [22:57]буду через двадцать, постарайся удержать на себе трусики DT [22:57] хотя, нет, от них можешь избавиться DT [22:57]
***
Бугатти тормозит у шумного клуба. Пьяные девушки танцуют перед телефоном, поставленным на внешний подоконник здания. Не успевает Деймон докурить, как к машине подбегают парни ещё младше Рейниры и делают на ее фоне селфи. Он спускается по ступеням железной лестницы в подвал, где нет естественного освещения, все сплошь синее и красное. Кто-то узнает его, отходя в сторону и провожая взглядом, кого-то приходится отпихивать. Деймон находит Рейниру танцующей с кем-то, кто трётся о ее спину и задницу, вовсе не воспринимая это за танец. Простым движением отталкивает незнакомца в сторону и занимает его место, склоняется над ухом племянницы, тесно прижимаясь к ее спине. — Заказать тебе шот или выберешь что-то поинтереснее? — Его королевское высочество принц Деймон Таргариен, — она смеётся, оглядываясь по сторонам — они с ним слишком приметные для того чтобы стоять так близко. Но все же оборачивается, заглядывая ему в лицо. — Премилое местечко, правда? Пошли, познакомлю тебя кое с кем. Рейнира вытягивает его с танцпола за руку, возвращаясь к бару, где Уиллас Тирелл остался сторожить её сумочку. Высокий, нескладный и очень рыжий Уилл меньше всего походил на хозяина места типа этого: уж очень добродушный. — Это Уиллас — спасибо, кстати, ты просто чудо, — она снимает со спинки барного стула сумочку и целует того в щеку. — Недавно я узнала, что Тиреллы выращивают у себя в теплицах кое-что поинтереснее розочек, дядя, — она улыбается Деймону, чуть крепче сжимая его руку. — Так что он мой новый лучший друг. Деймон наблюдает за ее спектаклем почти скучающе, на лице не прочитать ни раздражения, ни вообще какой-либо эмоции, кроме, разве что, почти незаметной ухмылки. — Значит, дёшево, — разговор про цену принцессы был слишком давно, чтобы вот так к нему отсылать, но он отсылает, не смотрит на хозяина заведения — только на Рейниру, когда крепче перехватывает ее руку. — Деймон Таргариен, — он, наконец, смотрит на рыжебородого молодого человека и дёргает Рейниру на себя, ловит ее спину в объятие руки, из которой отпускает чужую. Взгляд холодный, испытывающий, но лишенный интереса к конкретному человеку. — Я украду у вас племянницу. Время давно не детское. — Ты такой грубиян, Деймон, — недовольно отзывается о нем Рейнира, когда они выбираются на свежий воздух. — А потом говоришь, что тебя не жалуют во дворце. Пробовал когда-нибудь молчать и улыбаться? Её отвлекает короткая вспышка справа и она недовольно отворачивается, прикрывая глаза клатчем. Мерзкие акулы сегодня не получат ничего — она не пьяна, а платье, полностью закрывающее шею и руки, можно было бы даже назвать приличным. Деймон укрывает Рейниру от папарацци своим телом, провожая до машины, открывает перед племянницей дверь и ждёт, пока она сядет. Руку, тянущуюся сделать фото через затонированное стекло, он заламывает за спину горе-фотографа, который, кажется, ещё не знает, что к Деймону Таргариену приближаться нельзя. Рейнира раздражённо хлопает дверью, садясь на пассажирское, и опускает сумку на колени. Ждет, пока он не сделает то же самое. — Может скажешь, что тебе жаль? — Не привык ни испытывать это, ни говорить, — он садится за руль, захлопывает дверь и тут же давит на газ, срываясь с места подальше от вездесущих глаз. Один Таргариен в клубе — ладно. Ещё с его молодости все привыкли. Двое в одном месте? Через полчаса об этом будут трубить везде. — И за что мне должно быть жаль? — За то что ты грубиян, — повторяет, как что-то очевидное. — И за то что портишь мне настроение. Рейнира закидывает сумочку на заднее сидение и опускает перед собой кармашек с зеркалом, проверяя, не смазалось ли ничего. Тишина внутри машины приятно освобождает мысли, сидящий рядом Деймон — сильно бесит. Рейнира украдкой смотрит на его руки на руле. Хотела бы она знать его в её возрасте. Наверняка он был совсем другим. — Не скажу, — Деймон бросает на Рейниру, которая скрещивает руки на груди и складывает ногу на ногу, короткий взгляд, отвлекаясь ненадолго от дороги. Что-то тянет к ней и отталкивает. Жгучее ощущение, распирающее, мерзкое от своей природы, потому что не девается никуда много лет. — Можешь выбрать этого Тирелла, — рассуждает он. — Знатный дом, своя плантация, твой лучший друг. На лице ухмылки нет, зато она буквально пропитала голос. — Он женат, Деймон, — Рейнира захлопывает кармашек, опускаясь на спинку сидения. — По твоему я сплю со всеми мужчинами, которых знаю? — Ты сильно изменилась с момента моего последнего визита в Гавань, — Деймон переводит взгляд на дорогу. В нос, наконец, кроме запаха кожи, которой обит салон, ударяет аромат ее духов и вспотевшей от танца кожи. Почти такой же, как после секса. — Возьми в бардачке. Подарок на прием. — Если это подарок, тогда возьми его и подари. — Я ничего о тебе не знаю, — Деймон тянет руку к бардачку, открывает его и достает небольшую коробку с тонким ожерельем. К платью оно не подходит, но глаза Рейниры будет подчёркивать, как ничто другое. — А ты не особо и старался, — Рейнира принимает из рук плоскую коробку и открывает крышку, касаясь затейливого плетения пальцами. Когда он последний раз дарил ей что-то? Она помнит, как раньше жила от приезда к приезду — неслась с самого утра к вестибюлю со всеми своими игрушками, если знала, что сегодня приедет дядя Деймон. Играла там, сидя на полу в окружении охраны. А он каждый раз приезжал с новым подарком — их Рейнира оценивала не меньше чем возможность провести время с кем-то взрослым и очень интересным. Деймон следит за ней из уголка глаза в тщеславном желании увидеть реакцию на подарок. Все такая же, на самом-то деле. Разве что, лицом взрослее стала. Но точно не действиями. — Красивое. Спасибо, — она смаргивает слабость и захлопывает коробочку, откладывая её обратно. Обращает наконец внимание на дорогу, — Куда мы едем? — Куда-то, где тебе в лицо не будут совать объективы, — Деймон кладет ладонь на бедро Рейниры самым естественным движением на свете. Она не желает реагировать на прикосновение, но и вниз не смотрит: рано или поздно желание касаться его станет куда сильнее её самой, так что она собиралась прожить пару мгновений с ясной головой. Город быстро сменяется серпантином. Улицы внизу горят жёлтым, оранжевым и белым. Эта дорога ведёт обратно к замку, но машина останавливается на съезде у горного уступа. Она толкает дверь машины, выбираясь наружу, и недоверчиво осматривает местность. — Ты хочешь убить меня здесь? Таким человеком она его считает? — Нет, — Деймон выходит следом, огибает машину, вставая рядом с Рейнирой, бережно убирает пряди волос с ее светлого лица, выражающего такое недовольство ситуацией, что ранние морщины точно обеспечены. — Я хочу тебя съесть, — он открывает дверь на задние сидения с самыми чистыми манерами и грязнейшими намерениями. — Прыгай. Рейнира следит за ним, открывающим двери, и не может понять, как они к этому пришли. — Так ты привёз меня чёрт-те куда что бы… что? Потрахаться? — Она заглядывает в салон, не представляя, как там можно расположиться с чем-то, хотя бы отдаленно напоминающим удобство. Затем возвращает взгляд к Деймону, — тогда тебе следовало быть вежливее по пути сюда. — Я не буду тебя трахать, — он уже в привычном жесте берет ее за тонкую шею, не сжимает, толком и не удерживает — это больше ритуал, большой палец касается подбородка. Взгляд бродит по бледному лицу, очерчивая линию тонких губ, ловит чужой. — Я вылижу тебя, ты кончишь, а потом мы поговорим, как это и принято в семьях. — Деймон, — она немного пятится, не в силах разорвать зрительный контакт. Внутри разливается горький коктейль из сомнений, дискомфорта и возбуждения. — Это не обязательно. Одна мысль о его лице между её ног доводит до около-истерики, Рейнира не может не сомневаться — в ней сегодня ни кокса, ни алкоголя не было. Но вопреки всем надеждам твердый рассудок не помогает. Он следует за ней, наседая, наклоняется ближе, так, что воздуха вокруг не остается — только ее дыхание. Инициатива не просто извинение — Деймон хочет этого. Меж ног его племянницы таится сокровище, которое никто иной не в силах оценить по достоинству, оно тянет к себе сильнее кокса, и потому все попытки Визериса вызволить младшего брата из плена зависимости были обречены на провал — он ведь сам познакомил его с самым сильным наркотиком. — Пожалуйста, Рейнира, — кончик носа холодит бледную щеку, когда он притирается, вдыхая ее запах и шумно выдыхая прямо у уха. А ей банально и по-человечески интересно: как бы складывалась жизнь, если бы она умела говорить ему «нет». Это что-то из разряда привязки, больное и отвратительное, но Рейнира отвращения не испытывает: только интерес. Бросает быстрый взгляд на огни, простирающиеся внизу — будто кто-то из них мог стать свидетелем её капитуляции. Она не говорит «хорошо» или «ладно», перед тем как послушно сесть в машину, даже не кивает. Только касается на короткий миг его плеча в доверительном жесте. Он отодвигает переднее сидение максимально вперед, чтобы встать на колени перед Рейнирой и, взяв под колено, закинуть тонкую ногу на свое плечо. Деймон целует изящную икру, не прикрытую платьем, целует колено, бедро сразу над ним. Касания губ бережные, почти уважительные, а рук — требовательные и уверенные. Он ведет пальцами по теплому бедру вверх, задирая платье, касается холодным носом внутренней стороны и выдыхает в нее контрастным жаром, пока душит инстинктивный порыв свести колени, заскользив беспокойными ладонями по кожаному салону — зацепиться здесь явно не за что, поэтому Рейнира только выдыхает, не зная, куда девать дрожь. — Я же просил снять, — Деймон тянет пальцем за ластовицу белья, задевая касанием теплые губы. Ей не часто приходится смущаться — не нравится быть слабой, особенно перед ним. Но Деймон взял за привычку везде быть первым и она ничего не может с этим поделать. — Может, в другой раз? — Она дергается, ощущая его пальцы под бельем, не зная, что конкретно имеет в виду: предмет вопроса или его затею в целом. И её беспокойство выдает семнадцатилетнюю девочку. Деймон отнимает руку от ее белья и кладет на бедро над платьем теплым жестом, поднимает взгляд в ее глаза. Не часто так получается, что смотрит снизу вверх. — Боишься меня? — вопрос, услышать ответ на который он не хочет. То, что он сделал четыре года назад, изменило не только Рейниру, но и их отношения до неузнаваемости. Вернувшись в город он играл ее правилами в попытке встроить себя в ритм жизни племянницы, но прогорел. Деймон касается пальцами ее напряжённой ладони, предлагая прикосновение, как когда-то очень давно. Практически в другой жизни. Рейнира отвечает, сплетая их пальцы и наблюдая за ними: это выходит так естественно, словно врождённый инстинкт. Вопрос застаёт врасплох — боится? Она никогда не думала об этом. У страха много граней, и не каждая из них подходит под описания её чувств к Деймону. Боится ли она, что он задушит её прямо здесь, спрятав в кустах? О её дяде ходит много разных слухов, но Рейнира никогда не переживала за свою жизнь рядом с ним. Боится, что сделает больно? Деймона как будто уже давно перестали заботить её чувства: он, казалось, просто делал, что хотел. Рейнира смотрит на него, вскинувшего голову в ожидании ответа. — Немного, — признаётся, крепче сжимая его пальцы и допуская неуверенную улыбку. — Мне стоит? Он молчит, долго рассматривает ее лицо, а затем опускает взгляд на их сцепленные руки, ведет большим пальцем по ребру тонкой ладони, нахмурив светлые брови, подносит руку Рейниры к своим губам и целует над костяшками пальцев. Где он свернул не туда, заставив бояться его едва ли не единственного человека, о котором действительно заботился? Деймон опускает голову, вжимаясь лбом в колени племянницы, закрывает глаза. Теплое дыхание греет оголенную кожу. Можно, наверное, назвать это объятием — он никогда не умел делать это общепринятым способом. Черты её лица смягчаются, когда он отвечает, и Рейнира ненадолго замирает, тронутая его жестом. Кажется, она никогда не видела его таким. Она осторожно спускает колено с его плеча и наклоняется, чтобы взять его лицо в руки. — Нет, — пальцы крепче перехватывают чужую ладонь, грубовато поглаживают ее. — Никогда. Внутри салона становится так тихо, что она слышит гулкий стук своего сердца. Рейнира понятия не имеет, что творится в его голове; но знать хочется отчаянно. — Хорошо. Глаза Деймона сегодня ясные и чистые, а когда она целует его, то чувствует себя самой обычной девочкой на первом свидании — не наркоманкой, трахающейся с родным дядей. Он снова обнимает ее шею и часть челюсти ладонью, отзываясь на поцелуй, который, наконец, провоцирует не сам. До того Рейнира отвечала на его ласки, но не тянулась так, как сейчас. Может быть, она все-таки оказалась прочнее удара его ошибок. Деймон бережно ведет ладонью от ее шеи к плечу, скрытому за платьем, убирает длинные волосы за спину, возвращает руку и касается кончиками пальцев загривка, целует не так, как вчера, и не так, как четыре года назад — не требует, не заставляет. Таких поцелуев в её жизни было мало — и ни одного от него. Деймон нежен, и в таких условиях действительно очень легко забыть обо всем остальном, что она и делает. Рейнира запускает пальцы под ворот рубашки, дотрагиваясь до теплой кожи, а затем отстраняется, чтобы немного отдышаться. Влажные, зацелованные губы Деймона и её стараниями всклокоченная прическа его сильно молодят — Рейнира поправляет его волосы и касается лба своим. Всё это, конечно, ужасно, и ничем хорошим не закончится. Но сможет ли она найти с кем-нибудь другим хоть каплю тех чувств, что заставляет бурлить в ней Деймон? Рейнира не хочет проверять. Он закрывает глаза, мягко бодая её лоб своим, когда она прижимается, одним, действительно нежным движением проводит ладонью по ее голове от затылка к шее, гладит большим пальцем, чуть сжимая. Может, без нее в своей жизни Деймон и забыл о том, что у людей вокруг тоже бывают чувства, может, ему вовсе не стоило возвращаться, раз считал, что спасает девчонку от себя. Хотя какое тут спасение — решение, что он принял четыре года назад, все еще звенит последствиями в каждом ее поступке. Его, впрочем, возможно тоже. — Давай я отвезу тебя домой, — и руку ее он тоже гладит, мнет в своей. — Или куда скажешь. — Я не хочу домой, — Рейнира качает головой, продолжая рисовать ногтем круги под его рубашкой. Она не хотела прерывать эту ночь, не хотела оставаться без него, гадая, было ли это всё обманом её больного разума. Она поднимает голову, чтобы провести кончиком носа по его, и оставляет быстрый поцелуй на губах. — Пройдёмся к морю? Я уверена, там сейчас никого.