В другой жизни

— Прошу Вас, — Убуяшики указал на кресло, что было напротив стола. Сейчас они находились в его кабинете, церемония уже давно развивала основные свои события в здании компании, поэтому подняться в кабинет Аманэ не составило труда. Стеклянный стол на котором расположились стопки документов, огромные окна в пол с тяжёлыми плотными чёрными шторами, стеклянные шкафы, чёрное кресло, в которое уже уселась Кочо. Во всё это ну никак не вписывалось кресло самого Аманэ, обитое красной кожей, до жути напоминающее компьютерное. — Господин Убуяшики, Вы хотели со мной о чём-то поговорить? - робко спросила Шинобу, скрещивая ноги, хотя если не присматриваться под длинным кимоно такое было сложно заметить, и всё же это явно не ускользнуло от глаз Аманэ. — Госпожа Кочо... Не знаю откуда у Вас такое предвзятое мнение обо мне и всё же я не желаю Вам зла. Я хотел поговорить с Вами о Доуме, — в голосе "юного господина" отчётливо проскакивала нотка грусти, что явно подтверждал тяжёлый вздох - предвестник тяжёлого монолога, — Я знаю его со своего самого глубокого детства, он всегда был немного... Странным, отстранённым. По началу я списывал это на особенности характера, неспокойную обстановку, а иногда и на недоверие, но причина куда глубже... Ему не ясна природа чувств, сами чувства, ему не понять даже эмоций. Госпожа Кочо! — на глаза Аманэ выступили слёзы, — Прошу Вас, не будьте падки на его сладкие речи! Чтобы он не говорил, любить он не способен, уж поймите. Я не хочу Вас настраивать против Камиямы, Вы не подумайте, это только Ваш выбор. И всё же... На Вашем бы месте, я бы не подпускал его к себе близко, — по Убуяшики было видно с какой тяжестью ему давалось каждое слово, после своей речи он опустил глаза в пол, сжал свою кисть и сильно зажмурился, так он видимо приходил в себя. Спустя минуту этой процедуры он поднял красные глаза на Шинобу в ожидании хоть какой-то реакции. — Господин Убуяшики, я ценю Ваше беспокойство и всё же... С Камиямой нас связывает исключительно контракт. Я не питаю к нему никаких чувств, ровно также как и он ко мне. Он получает то, что нужно ему, я - то, что нужно мне, — глаза Аманэ распахнулись, легко можно было определить, что мужчина находился в состоянии шока, сказать честно Шинобу искренне не понимала почему, Доума был против общения с этим чудным человеком, его эмоции были как на ладони, он нервно теребил края кимоно, сжимал кисти, замерал в шоке и даже плакал, всё это ну никак нельзя было назвать актёрской игрой, да и сам Аманэ был похож на наивного мальчишку. Пока Шинобу размышляла над этим дверь кабинета распахнулась и с диким грохотом влетела в стену. — Что ты ей сказал, Убуяшики? — гнев. Кочо слышала самый натуральный рык, она боялась повернуть голову, колени дрожали от страха. — Доума, прошу не разыгрывай сцен. Она уже знает. Знает, что это притворство, — на лице у "господина" так чётко прочитывались отчаянье и усталость. — Я вполне мог решить это сам. Тебе не нужно было лезть, — холод. В одну секунду голос, что выливался в рык, стал безразличным и холодным, собравшись с мыслями Шинобу всё же повернула голову. Доума. От его привычной улыбки не было и следа. Холод. Безразличие. Ни единой эмоции не читалось в его лице. Леденящий страх наполнил Кочо. Сейчас она была похожая на попавшую в паутину мотылька, который хотел вырваться из места ствего "заточения", но не имел на это возможности, — Шинобу-чан. Пойдём, — и снова на лице эта улыбка. Притворство. Неужели это всё - притворство. Сейчас девушка не понимала ничего, не верила ни чему, — Шинобу-чан? — голос, который уже успел стать привычным, теперь казался совсем чужим. За пару часов, маска, которую столь успешно носил Камияма, треснула. — Госпожа Кочо, если Вам будет нужно, то Вы знаете где меня найти. Я более не смею Вас задерживать, — Убуяшики указал на дверь, страх читалася и в его глазах, поэтому не желая приносить большего дискомфорта, Шинобу поспешила поскорее покинуть кабинет, прихватив за собой Доуму.