— Знаешь, почему именно доберманы? Природа одарила их силой, отсутствием страха, стремительностью и интеллектом. А еще они способны понимать разницу между хорошим и плохим. Они лучше и умнее, чем большинство людей.
После краткого знакомства Ким Намджун нацепил на собак поводки и они вчетвером (Намджун, доберманы Бан и Тан и всё еще охуевающий Чонгук) отправились на прогулку.
Джун хотел показать своему новому выгульщику самую удобную дорогу к парку, а также то, в каком темпе и как именно должна проходить сама прогулка.
И сейчас они вдвоем стояли и глазели на счастливых псов.
На самом деле, несмотря на ситуацию, в которую настолько изящно влип Чонгук, наблюдать за резвящимися доберами было настоящим удовольствием. Бесподобный ансамбль мощи, огромной внутренней энергии с внешней грациозностью и даже некоторой утонченностью. Собаки весело скакали по изумрудной, высаженной ровным полотном траве, бегая наперегонки и покусывая друг друга, с нетерпеливым урчанием пытаясь забрать у другого игрушку.
— Доберманы обязательно должны получать достаточное количество физических нагрузок, — между тем продолжил говорить Джун, неотрывно следя за своими «крошками». — Два часа в день — это даже не обсуждается. У меня днем курсы, так что я не всегда могу быть здесь в период, когда у моих красавцев по расписанию парк. И мне нужен тот, кому бы я смог доверять. Я могу тебе доверять?
Намджун повернулся к Чонгуку, чтобы проехаться по нему пытливостью своих темных, отливающих стальным блеском глаз.
Наверное, следовало от работы отказаться. Вот сейчас. Сказать, что ничего не шарит ни в собаках, ни в прогулках с ними, ни конкретно в доберах. Что когда он написал по номеру, который дал ему аспирант Юнги, то слегка приврал о своих невъебенных способностях взаимодействия с четырехлапыми (он — студент-стипендиат и ему нужна работа!). И вместо этого взять несколько смен официантом и по полной впахивать уже там. И не лезть в мир богатых, самоуверенных и наглых, а тусить в своем кампусе. Тогда и шансов будет меньше столкнуться с Ким Тэхеном. Тогда и послабее будет вероятность, что тот шепнет своему злому братцу, называющему бойцовских псов «крошками», пару слов о нем, о Чон Чонгуке.
Нет, Чонгук трусом не был. Но Чонгук не хотел проблем. Приехав сюда, он дал себе обещание ни во что не влипать и хорошо проучиться следующие два семестра. А трио Кимов эти проблемы могут предоставить ему в полном объеме на всех возможных уровнях.
Но спустил в унитаз данное себе обещание в первый же вечер, когда столкнулся с младшим братцем в туалете.
— Вы можете мне доверять, Намджун-ши.
Но Чонгук всё еще студент-стипендиат, и ему нужна работа. А того, что ему будет платить Ким Намджун, хватит покрывать все расходы, общагу, учебники, обеды и пару новых шмоток взамен украденных тем таксистом-уродом. Чтобы только время от времени брать смены официантом или что там еще он сумеет найти.
— Доберман — одна из самых легко обучаемых пород. Полагаю, базовые команды ты знаешь?
Чонгук кивнул. Нихуя он не знает, но, как говорится — гугл в помощь.
— Словарный запас моих крошек — около 400 слов, — похвастался Джун. — Но тебе пока хватит простейших — по типу «Ко мне», «Сидеть», «Стоять», «Лежать», «Гулять», «Место», «Фу», «Дай», «Апорт».
Горе-выгульщик быстро записывал на подкорку поступающую информацию, неотрывно наблюдая за псами. Атлетически сложенные, с крепкими мускулистыми телами, с ровной осанкой, благородством и изысканностью пропорций и линий. Высоко посаженные уши, длинная, изящная и прямая шея. Черная, блестящая, с рыжеватыми подпалинами шерсть. Они выглядели очень грациозно, очень аристократично и крайне опасно.
— Насколько
кровожадно недоверчиво они относятся к посторонним? — задал Чон волнующий его вопрос.
Джун кивнул, понимая, почему тот затронул эту тему.
— Ты раньше не имел дела с бойцовскими породами?
— Я выгуливал разных псов, — принялся увлеченно сочинять Чонгук, — но нет, бойцовских среди них не было.
— Доберы — сильные и уверенные в себе собаки с высоким интеллектом. Они горды, уравновешены и решительны. И в их инстинктах крепко заложена охрана своего хозяина. Одно слово лучше всего выразит их характер. Бдительность. Их «карма» — всегда быть начеку. Этим и пользуются всякие любители подпольных собачьих боев или приверженцы иметь рядом такого себе кровавого Цербера. Они вытаскивают это желание защитить хозяина, и возводят его до единственного их инстинкта. Поэтому об этих крошках и идет такая слава. Бан и Тан воспитывались таким образом, чтобы все их инстинкты были уравновешены, и ни один не доминировал. Так что если ты всё правильно будешь делать, они примут тебя. Нет, ты не станешь их любимцем — собаки выбирают только одного хозяина. Но ты можешь стать их другом.
Другом?.. Как бы не стать их ужином…
Дальше Намджун поделился еще несколькими премудростями и прехитростями, пока Чонгук всё это впитывал, будто самая жаждущая губка. Давая себе зарок вечером перерыть интернет и прочитать всё возможное о доберманах. Потому что завтра с ним рядом Намджуна не будет. А вот доберманы — будут.
— Новый выгульщик? — Тэхен подождал, пока брат с Баном и Таном вернутся, а Чонгук уйдет, и только затем вышел из своей комнаты.
— Ага… — Намджун в это время пытался отыскать в кипе сваленных на столе бумаг, писем и счетов свою корреспонденцию.
— Как зовут?
— Чон Чонгук, — Джун даже не смотрел на брата, чертыхаясь и выхватывая письма с уведомлениями о своих штрафах за быструю езду. — Второй курс, естествознание, — продолжил рассказывать. — Только перевелся из Пусана.
— Серьезно?.. — так значит, этот малыш здесь потерян и один? Как интересно (в этом месте Тэ постарался скрыть свой довольный смешок). — А чего он перевелся?
— А почему люди переводятся из средненького уника в крутой в Сеуле? — удивился вопросу Намджун, быстро рассовывая штрафные квитанции по карманам, чтобы отец их не запалил. — Кажется, он в чем-то хорош и ему дали здесь стипендию. Я его еще проверю по своим каналам. Но вроде он норм. Тяжело найти кого-то, кто отвечает требованиям и не пытается при этом срубить как можно больше бабла с состоятельной семьи.
Тэхен согласно кивнул. Они все обжигались этим — и он, и Сокджин, и Джун. Время от времени появлялся кто-то, кто тем или иным способом пытался что-то с них (или их) поиметь. И эти случаи не всегда были безобидными.
Люди при больших деньгах не просто так дистанцируются от остальных. Свои уроки Тэхен вынес еще подростком, когда они с Джинки воодушевленно пытались помогать бедным и обездоленным, а эти бедные и обездоленные развели их на большие деньги. Хорошо, что отец отнесся к этому почти философски, и его не выпороли ремнем (ок, детей в семье Ким ни разу не пороли ремнем, но в тот момент Тэхен как никогда был близок к тому, чтобы это случилось впервые).
— Значит, он будет приходить ежедневно в три, правильно?
— Кроме выходных.
Кроме выходных. Тэхен улыбнулся. Ну что ж, кролик, кажись, ты крепко влип.
***
Если бы Чимина вдруг спросили (ну, вдруг это кому-то было бы интересно), что он думает о семействе Ким, в роскошный семейный очаг которых он настолько неожиданно попал, он бы описал все свои впечатления одним словом — сложные.
И дело даже не в супружеской чете Ким. Нет. А в их детях.
Они все были разные — Чимину даже казалось, что более разных людей еще стоило бы поискать. Они отличались внешне, отличались внутренне. Но, наверное, как раз из-за этого и казались намного интереснее. Чем если были бы созданы своими родителями стандартно и «под копирку».
Единственное, что точно объединяло троицу — это легкое (или совсем не легкое) высокомерие, написанное на их лицах, присущее всем без исключения богатым отпрыскам.
Нет, Чимин братьев знал недостаточно хорошо, чтобы делать прям уж слишком глубокомысленные выводы. Но он долгое время за ними наблюдал. Слушал рассказы своего родителя о сыновьях господина Кима, видел троицу не раз в каких-то пабликах сплетен университета Ёнсе или столичной золотой молодежи (Чимин кается, но Чимин обожает сидеть в различных интернет-пабликах, которые во многом заменяют ему реальную жизнь).
До приезда сюда у него уже сложилось некоторое впечатление о каждом из детей семьи Ким. И первый день общения с ними оставил только какой-то несостыкующийся бардак в его голове.
Почему-то ему всегда казалось, что самый высокомерный — младший Ким. Уж слишком тот был красив яркой броской красотой. Одевался модно, во что-то облегающее и привлекающее внимание, крутые аксессуары, дорогие гаджеты и девайсы. У него практически на всех фотографиях был горделиво вздернут подбородок, безразличные глаза и сжатые в иронично-высокомерную полоску губы. Ну и плюс, он младший в семье — как пить дать, разбалованный деньгами, опекой и вседозволенностью до предела. Вот только во всех моментах личного общения с Чимом Тэхен был вполне себе нормальным и вел себя без каких-либо понтов, звездности или высокомерия. Хотя и был несколько отстраненным.
Почему-то Чимину показалось, что его гложет какая-то проблема. Но он с ней точно ни с кем не поделился — потому что как только он зависал в своих мыслях и его глаза стекленели, а потом понимал, что на него смотрит кто-то из братьев или его лучший друг, его губы тут же разрезала развязная и беспечная ухмылка. «Держит всех на расстоянии от своих проблем», — подумал тогда Чим.
Чуть менее удивил его старший брат — Сокджин. Вот он точно был горделивый и высокомерный, как Чимин и думал. Непонятным, конечно, было его внимание к персоне самого Чимина, но в остальном пока что тот более или менее отвечал тому, что о нем и говорили. Старший, будущий глава компании, умен, пытливые холодные мозги ученого, не любит проигрывать, знает себе цену.
А вот кто совершенно не удивил — так это средний, Намджун. О нем шла самая пугающая слава, и она полностью оправдалась, стоило только посмотреть в его затянутые дымкой опасности и предупреждения глаза тогда, на кухне.
Вот он как раз сейчас и поймал Чимина, когда тот шел из своей комнаты в гостиную — и буквально зажал его между лестницей и тумбочкой, на которой размещался выглядящий декоративным телефон на длинном, закрученным спиралью проводе, как те, что были еще в 30-х годах прошлого века.
Намджун поставил свои руки на стену, прямо по обе стороны лица офигевшего Чима, и, не разрывая зрительный контакт, властно поинтересовался:
— Ты же не будешь ездить с Сокджином? Ради собственной безопасности, — он слегка изогнул свои губы в подобие улыбки. На самом деле, улыбался Джун не так часто, поэтому для него это была уже почти полноценная улыбка. — Предлагаю тебе добираться в университет со мной. Я хороший водитель
с тысячью штрафных квитанций.
Если честно, Чимину в этот момент стало немного так страшновато. Потому что Намджун не давал ему пройти, требовал что-то, используя свою силу, высокий рост, выдающуюся комплекцию и безусловную ауру доминирования.
— Я уже договорился, что буду ездить с Тэхеном, — негромко произнес Чимин, беспокойно шаря глазами по твердой на вид груди, обтянутой темной тканью, и не решаясь поднять глаза на лицо, выдав при этом первое, что пришло ему в голову.
— Ты имеешь в виду с Джинки? — мрачно поинтересовался мгновенно подобравшийся Намджун. — Тэхен-и не садится за руль, обычно его возит Ли Джинки.
Чимин кивнул и быстренько прошмыгнул между двумя преграждающими ему проход руками, оставив нахмуренного Намджуна возле лестницы одного.
Уже в выделенной ему комнате, где Чимин решил благоразумно затаиться, к нему заглянул, не дав оправиться от недавнего внимания среднего, старший брат.
— Как твой первый учебный день?
Чимин кивнул, слегка удивленно наблюдая за Джином, который в это время с интересом прошелся по его комнате.
— Было увлекательно.
— Чем занимаешься?
— Мне нужно написать семестровую научную работу, вот выбираю тему, — он кивнул на список на своем столе. — Думаю остановиться на теме об инфлюенсерах. У меня на примете есть одна личность, о которой я хотел бы рассказать. Как думаешь, эта тема будет интересна для преподавателей Ёнсе?
— Если выберешь правильную манеру изложения. И обязательно много фактажа. А также то, в чем именно этот инфлюенсер повлиял на жизни и мнение людей. Не забывай, что должна быть весомая исследовательская составляющая. Меньше воды и патетики в работе — наши преподы этого жуть как не любят. Да никто такого в науке не любит.
Чимин быстро закивал.
— Спасибо за советы, хен!
И вновь Сокджин внутри расплылся от этого «хен».
«Слишком милый», — в который раз подумал он. Но он знал этот типаж — если его хорошенько разжечь, потом в его ладонях будет сплошной полыхающий огонь.
Несмотря на то, что Чимин глядел на него достаточно бесхитростно, Джин уже представлял, как бы коснувшись кончиками пальцев чужой бледной щеки, сразу глубоко языком в соблазнительный рот. И повалил бы на кровать, чтобы шарить руками по этому тонкому телу и бесконечно его ласкать.
Сокджин был гетеро, но иногда баловался и с парнями. Так что предложенный Джуном спор не вызвал в нем каких-то отторжений из-за необходимости переспать не с девушкой.
Он подошел ближе к кушетке, на которой обложился учебниками их гость, отложил несколько книг, расчистив себе место, и сел с ним рядом, тут же упершись своим бедром в бедро слегка напрягшегося Чимина.
Джин достал из кармана несколько шоколадных конфет, которыми сам время от времени любил лакомиться, и протянул их гостю. Но тот покачал головой и даже на мгновение прикрыл глаза, прежде чем сказать:
— Я на диете, хен.
— Зачем тебе диета? — недовольно произнес Сокджин. Он касался этих плавных и тонких линий его тела, и точно не хотел, чтобы они исчезли за излишней худобой.
«Надеюсь, у него не РПП», — подумал Джин. Этой хуйней сейчас многие страдают.
Сам он был полностью доволен своим внешним видом, и своих проблем не компенсировал пищей — ни излишним ее потреблением, ни ее ограничением. Но на всякий случай приглядывал за Тэхен-и — исследования говорили, что как раз младшие в семье подвержены подобным нестабильностям.
Дальше они очень даже неплохо пообщались — Чимин рассказывал о своих идеях касательно научной работы, Джин внимательно его слушал и даже дал несколько дельных советов.
Если бы не Джун и его спор, они могли бы даже подружиться — размышлял Сокджин, видя перед собой умную и цельную личность, как и он, увлеченную исследованиями и наукой.
Если бы не слегка провокационное и непонятное поведение хена, они бы точно могли стать как минимум приятелями — в это же время думал Чимин, у которого был небольшой круг общения, и ему очень не хватало друзей.
Уходя, Джин напомнил:
— Завтра в то же время на кухне.
Чим замялся.
— Я уже договорился, что меня отвезет Тэхен…
Сокджин если и удивился или был недоволен, то этого не показал, кивнув и пожелав хорошего вечера.
— Тук-тук…
Чимин немного боязливо просунул голову в дверь комнаты младшего сына семьи Ким. Он стучал уже минут пять и беспокойно мялся у чужой двери. Внутри кто-то был — потому что был слышен мерный стук, тем не менее, Тэхен не открывал.
Набравшись наглости, Чим нажал на ручку двери и просунул голову внутрь.
Оказалось, что Тэхен действительно был в комнате, но ничего не слышал, так как на его голове красовались большие красные наушники.
Он лежал на кровати и бросал небольшим синим мячиком в стену. Ловил и снова бросал. Его взгляд при этом был застывшим.
«Его что-то гложет», — в очередной раз подумал Чимин.
Увидев визитера, Тэхен удивленно стянул наушники и уставился на нежданного гостя.
— Привет… Не хочу мешать, — Чимин замялся. — Но… Можно завтра поехать на учебу с тобой?
Тэхен абсолютно безразлично кивнул, сел на постели, спустив ноги на пол, а затем сообщил:
— Джинки приезжает в 7.32. Долбанный перфекционист, — проворчал он. — Пунктуальность родилась позже, чем этот зануда. Сначала был Джинки, — Тэхен выставил вперед одну ладонь, — а уже потом — пунктуальность, — выставил вторую и скривился.
А Чимин не сдержался и улыбнулся. Потому что ворчал Тэхен умилительно, и при этом в его глазах плясали искорки веселья, и Чим понял, что выбрал правильную машину.
Он поблагодарил, еще раз извинился и быстренько испарился, чтобы не мешать Тэхену стучать мячиком по стене и переживать какие-то свои проблемы.
— Забыл тебя кое о чем предупредить, — первое, что сказал Тэ, когда в 7.30 зашел на кухню и увидел там ждущего его уже минимум как полчаса Чимина. Тэхен был одет в облегающие черные брючки и красную футболку с V-образным вырезом. А на голове — что-то вроде живописного бардака, но этому человеку шло буквально ВСЁ, поэтому выглядел он не как заспанный студент, а как дорогая модель, готовая к фотосету к обложке для какого-нибудь Vogue или GQ. — Джинки не только пунктуальный дьявол, но он еще и ретро-маньяк. Я-то уже привык — выхода не было, — он вновь скривился, — но тебе придется во время поездки слушать Led Zeppelin, ABBA, AC/DC, Queen и Kiss. И C.C.Catch. Да.
— Мне тоже нравится старый рок, — Чимин облегченно выдохнул — он всё боялся, что Тэхен так и не появится, и ему придется добираться в универ с кем-то из его старших братьев. — И ABBA.
— Не забывай о C.C.Catch, — ухмыльнулся Тэхен. — Это выше моего понимания. Но мне кажется, ему просто нравятся ее дикие прически и облегающие черные лосины.
Он перелил в свою термокружку кофе из кофейника, подхватил из плетеной корзинки два рогалика и уставился на Чимина:
— Ты поел?
Когда тот поспешно кивнул, Тэ указал на дверь, в то время как Чимин переживал, что уже 7.32, а они не успели выйти из дома.
— 7.33, — проворчал Джинки, когда Чимин и Тэхен синхронно открыли двери его машины, после чего Тэ закрыл его рот одним из рогаликов.
— Привет, — поздоровался Джинки с Чимином, быстро пережевывая выпечку и оглядываясь на заднее сидение, где и разместился Чим. — Чимин-ши. Или… Чимин-хен?
— Зовите меня Чимином, — попросил между тем Чим, хотя и был на год старше обоих. Но он очень не любил этот официоз вроде всех тех особых обращений и приставок к именам, которыми изобиловала корейская культура. Впрочем, как и большинство молодежи, стремившейся к простоте общения. Это демонстративное разделение по возрасту было стабильной причиной дедовщины и буллинга на всех уровнях — в детских садах, школах, университетах и на рабочих местах.
Джинки кивнул.
— В таком случае, поехали. Мы уже и так опаздываем на минуту. Даже на две.
Тэхен вымученно закатил глаза.
— Я — спать, — он поставил свой кофе в подставку для чашек и нацепил солнцезащитные очки на нос. В то время как Джинки стянул с него очки, стукнул его по лбу каким-то учебником, а затем сунул его ему в руки.
— А ты — повторять матрицу фундаментальных пространств состояний международных отношений.
Джинки нажал на газ, Тэхен, еще раз закатив глаза, открыл книгу, а Чимин в очередной раз понял, что выбрал правильную машину.
***
— Тебе ведь было смешно, ведь так?
Юнги обнажил свои десны в широкой улыбке, и Чонгуку показалось, что он даже захихикал. Вот же ж аспирант, мать твою!
Чонгук пришел вечером в то же время и на то же место — в японский сад камней — и его вчерашний собеседник действительно был там. Сидел на том же камне и рисовал. На слова Чона он отреагировал веселым смехом, но голову всё же не поднял, полностью увлеченный всё той же прорисовкой шрифтов.
Причем, разместился он на том же камне, что и вчера.
— Обычно я сижу на том, на котором вчера сидел ты, — сообщил Юнги. — Но сегодня оставил его для тебя.
— Пёсики?.. Крошки?.. — продолжил возмущаться Чонгук, а Юнги опять захихикал.
— Забавно получилось, правда?
— Да обхохочешься! — мрачно пробормотал Чонгук, негодующе взглянув на аспиранта, а затем застряв взглядом на его альбоме и шрифтах. — Любишь граффити? — поколебавшись, спросил.
— Балуюсь немного, — уклончиво ответил Юнги. Он подождал, пока возмущенный Чонгук усядется и немного полистал скетчбук, чтобы похвастаться своими художественными успехами. Кроме шрифтов и набросков этих же камней, там было очень даже неплохое изображение рассыпанной стопки книг, закатного солнца, утопающего в вечернем городе, а еще несколько рисунков лица какого-то незнакомого Чонгуку человека. В целом у аспиранта прослеживался талант, умение разглядеть детали, а также безусловное рвение к рисованию — учитывая, что сумерки — не лучший период для художеств, но Юнги это всё равно не останавливало.
— Думаю, они меня съедят, — вернулся Чонгук к животрепещущей теме. А Юнги вновь захихикал.
Если так, чтобы коротко, то да, Чонгук не зря боялся быть сожранным этими адскими псами заживо. Пока что, конечно, физически, они его еще не слопали, но жизнь Чонгука и его честь потрепали довольно знатно. Причем, с видимым таким удовольствием.
Казалось, обязанности Чона были не настолько архисложными. Вот только по факту они были ахереть насколько сложными.
Потому что «крошки» Намджуна ожидаемо оказались настоящими исчадьями ада. Нет, они его не грызли и не кусали, но в своих издевательствах над новым выгульщиком «пёсики» разошлись на полную катушку.
Чонгук приходил ровно в три, надевал на собак намордники, брал поводки, и они втроем направлялись в парк, в специальное место, где обычно и происходил выгул этих доберманов. Идти туда было от силы минут десять. Но за эти десять минут Чонгук вполне успевал ощутить все возможные прелести их прогулки. Доберы в полной мере давали ему прочувствовать каждую из этих шестисот нервных секунд. Как говорится, кушайте, не обляпайтесь.
В понедельник Бан и Тан, увидев большого рыжего кота с выдающимся пушистым хвостом, со всей дури кинулись за ним, потащив за собой охеревшего от силы, с какой псы тянули поводки, Чонгука. Он пару раз грохнулся, разодрав ладони об асфальт в кровь.
Во вторник своим рычанием напугали белоснежную крохотную болонку, гуляющую с такой же крохотной бабулькой. Болонка заскулила и поспешно попросилась на руки своей хозяйки. А бабулька отметелила Чонгука своим ридикюлем по башке.
В среду на переходе, пока Чонгук со своими подопечными ждали, когда загорится зеленый свет, Бан пару раз ткнул упакованным в плотный намордник носом в округлый зад стоящей перед ним девушки. Та обернулась и со всей силы зарядила Чону в ухо, при этом громко обзывая его извращенцем. А все, кто стояли на переходе, окатили Чонгука максимально презрительными взглядами.
И Чонгук мог поклясться, что когда он в крайней степени возмущенно взглянул на нашкодившего пса, тот иронично ухмыльнулся.
На самой площадке для выгула случались не менее «забавные» истории. К примеру, в четверг Тан наскочил на него как раз в тот момент, когда Чонгук собирал собачьи какашки. Что привело к тому, что Чон в своем нелепом падении вывернул их все на себя и без шансов измазался в вонючих экскрементах — свои руки, джинсы и даже белую футболку. От него несло за версту, и чувствовал себя Чонгук приблизительно так же, как и выглядел.
В итоге ему пришлось в таком виде идти с этими негодниками обратно к дому Кимов, затем добираться в свою общагу и так гордо шагать по всему студгородку. Честно говоря, опыт так себе. Ноль звезд из пяти возможных.
В пятницу Чонгук только собирался глотнуть из бумажного стаканчика горячий кофе, как оба добермана подбежали и одновременно с радостным лаем навалились на него.
То, как орал в тот день в парке обожженный кипятком Чонгук, слышали многие.
В следующий понедельник было еще веселее: Бан подошел к нему, поднял заднюю лапу и пописал прямо на новенькие кроссовки охуевшего Чона. В студгородок измученному Чонгуку пришлось возвращаться в хлюпающей от собачьей мочи обуви.
Во вторник паршивцы всё-таки закончили историю существования единственной уцелевшей после кражи вещей футболки Чонгука, которую он сначала отстирывал от экскрементов, потом — от пятен кофе, а в итоге эти затейники безнадежно ее разорвали во время игры.
— Могу поделиться своей, — насмешливо предложил Тэхен, жадно облизывая взглядом видневшиеся кусочки голой кожи и даже немного призывно торчащий правый сосок строптивого выгульщика, мысленно при этом благодаря креативных доберов брата.
Чонгук на это лишь презрительно фыркнул, морально готовясь в таком виде дефилировать по студгородку.
Ежедневно, как и сегодня, у них с Тэхеном происходила беседа, которая могла протекать по-разному, но обязательно начиналась со слов Тэ:
— Хочешь, я докажу тебе, что ты — гей? — он, прислонившись к дверному косяку, с легкой полуулыбкой лениво наблюдал, как Чонгук
страдал вытирал лапы упирающимся псам.
— Я не гей.
— Гей.
— Нет.
— Ну, хорошо, — с видимым неудовольствием поправился Тэхен, — бисексуальная цыпа.
— Я не цыпа.
— Значит, к бисексуальности у тебя претензий нет?
— Я не гей и не бисексуал. Я натурал.
Тэхен не сдержался от ироничного смешка.
— Я именно так и подумал в туалете — что передо мной сто… Нет, миллионпроцентный натурал!
Чонгук сквозь нос с шумом выдохнул, но промолчал.
Вот вы спросите: а почему Чонгук всё это выслушивает? Почему не пошлет младшего Кима?
Потому, что при нем псы ведут себя чинно и дают Чону делать его работу. И паршивец Ким Тэхен об этом знает. И пользуется. Ухмыляется и пользуется.
— Спорим, я сделаю так, что ты будешь в истоме стонать, кончать и просить еще?
— Нет.
— Ты — гей.
— Я — выгульщик собак.
— Значит, к гею претензий нет?
Чонгук еще раз с силой выдохнул, а Тэхен с жалостью проследил за обреченными на бесспорный провал потугами Чона поменять ошейник у Тана.
— Ты должен быть лидером в их глазах, — попытался Тэхен помочь ему начать правильно вести себя с собаками. — Тогда они примут твой авторитет. Пока что ты в их глазах… Игрушка, — Тэ сам себе кивнул. — Точно, игрушка.
— Как и в твоих?
Чонгук справился, в конце концов, с Таном, и бросив хмурый взгляд на Кима, поднялся на ноги.
Усмешка сползла с лица Тэхена.
— Хочешь, можешь быть и игрушкой, — с легкой прохладой спустя некоторое время ответил, пока его глаза метали ледяные молнии. — Покорной, бесправной, скулящей и согласной на всё.
Заканчивалась эта беседа тоже приблизительно одинаково.
— Я повторял это не раз, и повторю еще: ты мне не нравишься ни в каком виде. И когда я вспоминаю то, что было там… Меня мутит от отвращения.
Чонгук, не прощаясь, вышел, громко хлопнув входной дверью.
А задетый его словами Тэхен в очередной раз скрипнул зубами.
Кролик был уж слишком неподдающимся.
Легкая вибрация в заднем кармане брюк оповестила Тэхена о новом уведомлении. Он нехотя достал свой телефон, чтобы застыть взглядом на коротком сообщении.
«Тик-так. Время заканчивается. Что решил?»
