— Ты охереть насколько нарвался, братец! — разъяренный Намджун рывком стащил с упирающегося Сокджина одеяло. — Пари еще не закончилось! И я конем не ебу, какого хуя ты вообще решил, что у меня нет никаких шансов его выиграть!
— Потому что хорошим мальчикам нравлюсь я, а не ты, — пробормотал Джин, со вздохом громаднейшей и вселенской печали стаскивая с головы розовую маску для сна с нарисованными белыми альпаками. — Ну и хули ты разбудил меня в такую рань? — поморщился он, с неохотой встретившись с солнечным светом.
— Уже почти десять!
— Я вчера бухал. Сгинь.
— Сокджин, блять, ты нереально нарвался!
— Да какого хера ты орешь?? — уже более раздраженно поинтересовался Джин, глядя на рассерженного брата.
— Где тачка?
— Какая, блять, тачка?!
— Моя тачка! Bentley!
— Не твоя, а наша, — тут же поправил его Сокджин. — И в каком это смысле "где"?
— В том смысле, что она нахуй исчезла!
— Что? — он рывком сел на постели и едва не взвыл, так как башка отчаянно трещала. Половина вчерашней выпивки явно была лишней.
— Ее нет в гараже! Только не говори, что ты не в курсах! Не поверю!
— Я не в курсах, — пробормотал Джин, нехотя сползая с кровати.
— Реально нет... — они вдвоем стояли в гараже и четыре минуты таращились на пустое место, где еще раньше обитала новенькая, сияющая, только сошедшая с конвейера Bentley Bacalar One.
— Отец мог ее взять? — спросил Намджун, который, как и его брат, не имел ни малейшего понятия, что произошло, но очень хотел вернуть кабриолет, который уже практически был в его руках.
— Наверное, мог... — неуверенно произнес Сокджин, не понимая, нахера их отцу понадобилась эта выпендрежная тачка.
Они бы еще долго так стояли, если бы не феерическое появление их мамы. Их мама всегда появлялась феерически — впереди шел насыщенный аромат кофе, и только затем появлялась, собственно, госпожа Ким. Кофе — исключительно Blue Mauntain с просторов Ямайки, растущий высоко в горах ямайской Голубой горы, стоимостью около двухсот тысяч вон менее чем за кило.
И если в одной руке мамы Ким была чашка с кофе, то в другой — ее телефон, который она практически никогда не выпускала из рук, решая рабочие вопросы буквально каждую минуту (и здесь в плане деловой активности она оставляла далеко позади своего мужа, который руководил многомиллионной корпорацией).
Госпожа Ким была невысокого роста (Чимин тогда очень верно измерил ее своей виртуальной линейкой) — 155 с половиной сантиметров, и казалась настоящей Дюймовочкой среди своих статных мужчин.
— Доброе утро, мои мальчики, — проворковала она, поцеловав каждого сына в щеку. — Вы Тэхен-и не видели? Полчаса ищу моего маленького медвежонка, мне кажется, я только в шкаф для пылесоса не залезла... Он же не очень обижается на вашего отца? — на всякий случай уточнила она, хотя и представления не имела, как можно обижаться на ее милого мужа.
У обоих — и у Намджуна, и у Джина — сначала что-то очень громко щёлкнуло в головах, после чего они синхронно перевели свои взгляды на пустое место (там, где должен был находиться предмет их спора), затем переглянулись и дальше почти одновременно выдали:
— Тэхен в доме!
— Я отправил его мыть пробирки,— быстро добавился Сокджин.
— Зачем? — нахмурилась госпожа Ким.
— Ну, он же младший, пусть моет, — Джин бросил быстрый взгляд на своего брата, с явным призывом "Хелп!"
— А где именно он их моет? — поинтересовалась слегка сконфуженная мама.
— Он их в разных местах моет,
— ответил Намджун и тоже посмотрел на Джина.
Да, врать маме — не самое лучше дело, особенно, если мама — милейший цветочек. Милейший цветочек в их доме и настоящий дракон на работе. И главным для всех домочадцев было случайно не вызвать этого дракона в домашних стенах. Поэтому, конечно, маме врать не хотелось. Но приходилось.
— Как только он домоет все пробирки, он должен будет еще пересадить бегонии, — добавил Намджун и поморщился, так как не понимал, какого хера он ляпнул и как вообще эти бегонии выглядят.
— Да, я скажу, чтобы он обязательно зашёл к тебе, — кивнул Сокджин, тоже не понимая, какие нахер бегонии. — Ты сегодня дома?
Максимально обескураженная мама медленно кивнула.
— Пока да... Но скорее всего потом поеду на работу.
Братья облегченно переглянулись — мама через час-другой точно уйдет из дома, и значит, Тэхена она не попалит. Но вот отец...
— Какие к ебеням бегонии?? — первое, что спросил Джин, как только мама ушла. — И ты на полном серьезе считаешь, что Тэхен-и украл машину и сбежал из дома? Притом, что у него нет прав?
— Ты знаешь, сегодня утром, — медленно начал Джун, всё еще охеревая от своей догадки, — когда мы с моими крошками выходили на пробежку, мне кажется, я видел возле нашего дома Чон Чонгука.
Джин, в это время широко зевавший и одновременно с этим чесавший свою пятую точку (его абсолютно наглым образом подняли с постели, не дав толком проснуться), резко перестал и зевать, и чесать.
— Охренеть... — пробормотал он. — Охренеть история. Ты хочешь сказать, что выгульщик Чон Чонгук украл нашего Тэхен-и из-под домашнего ареста, и они... сбежали на краденной тачке? Ахуеть... Вот это я понимаю отношения... — мечтательно протянул и почти даже прослезился. — Мой романтикобарометр зашкаливает и уже практически взрывается от передоза.
— О чем ты вообще? — Намджун с непониманием взглянул на брата. — Какие отношения? Они просто друзья!
— Ты это серьёзно? — офигел Джин.
— Нет, ты реально серьёзно?!
— Ну да. Они очень сдружились, поддерживают друг друга. И это... мило.
— Да ты, блять, прикалываешься надо мной!
Намджун нахмурился, но свое мнение не поменял. Друзья, братишки, настоящие бро. А как может быть по-другому?
— Что будем делать дальше? — спросил он Джина. — Надо как-то отвлечь отца. Ну сколько мы сможем водить его за нос? Час? Два? Мы же не в Диснейленде живем, у нас обычный дом. Если отец весь день будет здесь, рано или поздно он поймет, что мелкого нет. Надо его отвлечь. А это возможно, только если его не будет дома. И это, мой братец, твоя задача.
— А почему это моя? — возмутился Джин.
— Потому что только ты можешь выманить его отсюда. Вы поедете куда-то что-то там делать — две крутые шишки, отец и его любимый сын и все дела.
— Ну здрасьте. Я не его любимый сын!
Джун на это только хмыкнул.
— А кто тогда? Не я, так точно.
— А ты-то сам не хочешь выманить его из дома?
И вновь красноречивым ответом Намджуна был саркастичный хмык.
— О нет, мои полудохлые отношения с отцом такого не выдержат. Всё закончится тем, что мы подеремся и загремим за решетку, и тебе придется в срочном порядке нас оттуда спасать. Для репутации отца это точно не вариант. Так что ты сам, братец. Только ты. Отвези его в загородный клуб, поиграйте в гольф, обсудите свое мировое господство... Или что вы там делаете, когда остаетесь вдвоем, — не сдержался и съязвил Намджун, на что Сокджин лишь фыркнул тюленем в самый разгар брачного периода, пытаясь сымитировать максимально ироничный смех. — Ну, и как тебе план?
— Хуевый.
— Но у тебя ведь нет выхода.
— Но у меня ведь нет выхода.
Надо спасать влюбленного беглеца.
***
Запись того, как Тэхен бьет Кан Юджэ, Чонгук посмотрел двадцать девять с половиной раз. И каждый раз он смотрел не на того уёбищного ублюдка и не на людей за кадром, а только на лицо Тэхена. И каждый раз ощущал... Восторг. Восторг, что имеет возможность лицезреть это охеренное лицо, эти сжатые губы, этот опасный блеск в глубине зрачков, появляющийся ровно за секунду до того, как его рука пизданет голову Кан Юджэ в стол. Эта решимость, эта уверенность, эта опасность, это... Это чистый секс.
Это было уже второе видео с Тэ, которое Чонгук посмотрел тайком от него. И если то первое со слизняком Лиёном приводило к оргазму в его теле, стоило Чонгуку только вспомнить искусанные губы и одухотворенное лицо Тэхена, полное наслаждения и неги, то это — к оргазму в его мозгах из-за этого пиздецки сексуального выражения на его лице. От Тэхена веяло опасностью и сексом. Да еще и эта его красная куртка. Ну точно бунтарь без идеала.
Ключевым в тех двух видео было одно. Оргазм.
— Да не могут его выпереть из универа! Вы совсем ёбнулись! — возмущался друг соседей Чонгука по комнате. — Чтобы одного из Кимов выперли — да ни в жисть! Они главные как их там... меценаты Ёнсе!
Чонгук прислушался, хмыкнув — видимо, его работодатель Ким Намджун куда-то влип.
— Да еще и "Мистера Краш Ёнсе"! "Мистера секс Ёнсе" будет вернее! — продолжал возмущаться говоривший, и Чонгук медленно стянул одеяло с головы. Чтобы узнать о недавнем происшествии в столовой, о длительном отстранении Тэхена от занятий, о том, что декан Сонг взъелся на него и что Тэ находится под строгим домашним арестом.
Лица соседей Чонгука по комнате при этом были крайне виноватыми — оказалось, Ким попросил их ничего Чону не рассказывать.
Так что эту ночь Чонгук почти не спал. Сидел на кафельном полу в пустой душевой и раз за разом смотрел то видео. Один раз взглянул на запись с собственным избиением, чтобы почти сразу ее выключить. И сделать себе пометку: Кан Юджэ — пиздец.
А еще по сто раз перечитал все сообщения от Тэхена за эти дни.
И с самого утра, бросив нужное в рюкзак, отправился по знакомому маршруту к дому семьи Ким.
Он знал, что Намджун рано утром выгуливает своих крошек. Еще раньше приходит повар — женщина, которая готовит завтрак, после чего сразу уходит. Так что нужно было проскользнуть и не попасться на глаза этим двоим. И если с ними он разобрался без проблем, то кое о чем забыл. Вернее, кое о ком.
Бан и Тан.
Доберманы вычислили его раньше, чем Чонгук осознал, что от них тоже надо прятаться. Сначала Тан, а потом и Бан навострили уши, почувствовав присутствие своего любимого пропавшего, но вновь найденного выгульщика, который прятался за большим деревом.
Они заволновались, и Намджуну даже пришлось на своих крошек прикрикнуть. Джун тоже посмотрел на то дерево, пока Чонгук, не верящий ни в одну из религий, на ходу придумывал молитву.
Видимо, это помогло, потому что Намджун, постояв немного и повертев головой, всё же ушел, и Чон смог, в конце концов, пробраться через заднюю дверь в дом.
Он знал, где находится комната Тэ (память тут же услужливо подбросила воспоминание о том охуенном эротическом массаже), и очень надеялся, что дверь в место, где держат узника, не заперта.
Дверь была не заперта, и Чонгук тихо вошел внутрь.
Залитая солнечным светом комната, а на кровати, почти обнаженный, спит самый красивый человек, которого Чону только доводилось видеть во всей его жизни. Одеяло практически сползло на пол, оголяя тело, будто созданное из меда, красоты, вдохновения и страсти.
Чонгук подошел ближе, и едва удержался от того, чтобы не провести кончиками пальцев по длинной голой ноге.
Он наклонился над Тэхеном, заворожено наблюдая, как свет мягко и изящно скользит по чужим щекам.
Невероятный. Его бы рисовать и рисовать, воодушевленно и окрыленно переносить на бумагу это величайшее произведение искусства. Чон наклонился и легонько прикоснулся губами к губам Тэ.
Он никак не ожидал, что тот тут же откроет глаза, так как был уверен, что Тэхен крепко спит. И Чонгука сразу же утянуло в этот нежный и мечтательный омут восхитительных глаз, затянутых дымкой непонимания и даже смятения. И он склонился снова, освобождая пламя той тщательно запрятанной страсти, которая упорно и ежедневно сжигала его изнутри.
— Я пришел тебя украсть.
Следующие полчаса пролетели как одно нереально сладкое мгновение — за объятиями, поцелуями и тихим хихиканьем в теплой и уютной постели.
Тэхен был в одних трусах, так что Чонгук не уставал мять соблазнительные булочки и поглаживать чужой член, срывая тихие стоны и жалобные вздохи с губ Тэ.
Больше всего Чонгуку хотелось стянуть с себя одежду и усовершенствовать свои навыки в дрочке двух членов одновременно (уж в этот раз он точно будет почти что гуру!), но, конечно, разумнее было бы отсюда свалить.
Так что общим согласием они, пусть и нехотя, но выбрались из уютной постели. И пока Чонгук горящими от возбуждения глазами наблюдал за полуголым Тэ, который метался по своей комнате, тот быстро натянул первые попавшиеся под руку джинсы, любимую красную футболку и, бросив в дорожную сумку парочку вещей (а еще, ухмыляясь, кое-что из бутика Victoria's Secret), уже готов был похищаться.
— Ну что ж, похититель, я полностью в твоей власти, — промурлыкал он и даже вытянул запястья вперед.
И Чонгук не удержался, и прежде чем выйти за дверь, шлепнул по упругой и обтянутой джинсовой тканью ягодице. Тэ прерывисто выдохнул. А Чон осознал, что рай всё-таки существует.
— Мы не поедем на электричке! — заявил Ким хмурому Чонгуку, практически за руку притащив его в гараж и доставая из электронной ключницы ключ от нужной машины. — Когда здесь стоит красотка, никому не нужная и давно заскучавшая! Это преступление, так бездушно ее бросить... Старшие братья вообще офигели! — возмущался он, и Чону не оставалось ничего другого, как занять место водителя. — Как же мне нравится этот кабрио... — рассказывал Тэхен, когда они, успешно выбравшись за пределы дома Кимов, выехали на большую дорогу. — Я постоянно проходил рядом и не понимал, почему она настолько никому не нужна. Яркая, быстрая... Всё как я люблю. Когда я всё же сяду за руль, у меня обязательно будет крутая красная скоростная тачка!
Погода была отличная — идеальная для путешествия в открытой машине. Утренняя прохлада ласкала обнаженные руки беглецов, ветер без устали трепал их волосы, а улыбки не сходили с лиц. Это утро точно можно записать в копилку памяти самых лучших утр.
Тэ, воспользовавшись телефоном Чона, написал сообщение Джинки:
Я кое-что отчебучил. Сможешь меня прикрыть?
И пока он увлеченно описывал охеревшему Джинки ситуацию, Чонгук наслаждался всем — скоростной поездкой в открытой машине, своим
пленником пассажиром и тем, что они вот так просто в это солнечное субботнее утро буквально пулей вылетают из этих суровых каменных джунглей.
Тэ забросил ноги на приборную панель и откинулся на стального цвета обивку, с удовольствием озираясь по сторонам.
Кабрио дарит то самое ощущение свободы. Будто весь мир принадлежит только тебе. А еще путешествие с открытой крышей позволяет увидеть намного больше. Заметить то, чего не замечал раньше. И даже ощутить особый запах каждой местности. Проезжаешь мимо фермы, и сразу же окунаешься в запахи коров, молока, навоза и свежескошенной травы. В общем, ни больше, ни меньше — 7D кинотеатр.
Ну и, конечно, есть возможность сделать много-много эффектных вау-фоток.
У Тэхена хотя и не было своего телефона, он без зазрения совести юзал смартфон своего похитителя, фотографируя всё, что только попадалось ему на глаза, делая свои селфи, фото сосредоточенного на дороге Чонгука и их общие селки.
— Я есть хочу... — заныл Тэ, когда ему наскучило фотографировать. — Давай хотя бы кофе выпьем. Ни крошки во рту с самого утра, кроме твоей слюны, милый!
— Белóк будешь? — невозмутимо поинтересовался Чонгук, даже не глядя на него.
Тэхен замер, после чего ему пришлось немного поерзать на кожаном сидении, так как его член быстро сказал: Да!", в то время, как охуевший желудок — твердое "нет".
— Слушай, похититель, так ты что же, не прикуешь меня наручниками? — сексуально протянул и провел языком по нижней губе, когда беглецы всё же заехали на первую попавшуюся им по дороге заправку. Чонгук хмыкнул и подумал, что кто-то очень нарывается. — А вдруг я сбегу? — продолжал упорствовать Ким.
— Тогда я тебя догоню. И выебу.
И взгляд при этом у Чона был настолько самоуверенно блядский, что Тэ вдруг осознал, что Чонгук наконец-то себя отпустил.
— Не худшая перспектива, — пробормотал он, наслаждаясь таким уверенным и открытым ему выгульщиком.
— И что же ты хочешь? — задал вопрос тот, выбираясь из машины. — Кофе и шоколадку?
И вновь Тэхен замер.
— И сколько же ты берешь за отсос? Кофе и шоколадку? На большую цену ты точно не тянешь, — презрительно бросил тот придурок в туалете.
— Кофе двойной, а шоколадку большую! — крикнул Тэ вслед Чону, уговаривая свой ноющий член потерпеть хотя бы до того, как они снова отправятся в путь.
— Похититель, ты такой сексуальный, когда за рулем, — пропел он, заедая свой двойной кофе большой шоколадкой с фундуком и карамелью, и не отрывая при этом взгляда от чужих крепких рук, уверенно держащих руль.
— А когда не за рулем, значит, не сексуальный? — поддел Чонгук, бросив веселый взгляд на своего пассажира.
Тэ улыбнулся на это, расправляясь со своим завтраком. Ехать им оставалось совсем недолго, поэтому надо было спешить. Он засунул в бардачок мусор и отстегнул свой ремень безопасности.
После чего потянулся к ширинке водителя.
Улыбка тут же слетела с губ Чонгука.
— Нет! Потом.
Вы когда-нибудь пробовали в чем-то разубедить Ким Тэхена, когда он для себя уже всё решил?
— Мы 100% разобьемся! — сделал Чон еще одну попытку вразумить Тэхена, но его и самого крыло от мысли, что Тэ будет делать ему минет на большой скорости, пока тот будет за рулем В ОТКРЫТОЙ, БЛЯТЬ, МАШИНЕ! Ему казалось, что он разобьет тачку еще даже до того, как Ким вообще притронется губами к его члену — от ебаного переизбытка эмоций.
— Я всего лишь немного поласкаю твоего мальчика, — абсолютно спокойно заявил Тэхен, расстегивая пояс на штанах Чона, вжикая собачкой замка и доставая уже прилично затвердевший член. В то время как кончики пальцев на руках и ногах Чонгука онемели, а в голове сгущался дикий и непроходимый туман — от этого "твоего мальчика", от того, как мягко прохладный ветер коснулся его обнаженной плоти, и от тихого голоса этого совратителя.
— Какой нахрен "мальчик"?.. — с трудом выдохнул он.
— А как ты хочешь, чтобы я его называл? — негромко поинтересовался Тэ, лаская член Чона пальцами, и рисуя замысловатые узоры на его головке.
— Ему обязательно нужно имя?
— Конечно.
— И у твоего есть? — несколько нервно спросил Чонгук, прикидывая, что именно напишут на их надгробиях. "Два дебила — это сила"? "Отсос был слишком хорош, чтобы затормозить"? "И всё-таки оно того стоило"?
— Ну да. Он умеет чувствовать. И даже думать. Так почему тогда отказывать ему в собственном имени? — убежденно и даже немного недоуменно заметил Тэ.
— Удивительная мысль. И как же зовут твоего?
— Ха. Так просто не скажу. Угадаешь — исполню любое твое желание. Ну, так что? Поласкать ротиком этого жаждущего кролика-младшего? Или, может, маленького зайчонка?
— Фу, ты весь настрой сбиваешь! И он не такой и маленький! — возмутился сравнению Чонгук. — Точно не меньше твоего!
— Ну, так что? Поласкать?
А ведь, нахрен, реально змей-искуситель... Да еще и ответственность на него всю перекладывает.
Чонгук облизал пересохшие и обветренные губы.
— Поласкай.
— Руками или губами? — не отставал Тэ, с полуулыбкой наблюдая за мучениями Чона из-под своих блядских опущенных ресниц.
— Губами, — окончательно сдался Чонгук.
— Затормозишь, когда поймешь, что больше не можешь, — проинструктировал Тэхен. — Договорились?
— Ага. Приступай, — поторопил Чон, который уже больше не мог ждать. — Отрабатывай кофе и шоколадку.
Ким усмехнулся.
— Вижу, кто-то уже на пути к абсолютной твердокаменности, — промурлыкал он, наклонился и нежно поцеловал головку. И Чонгук едва не взвыл, когда Тэхен сразу после этого резко насадился на его член, заглотнув его полностью. Чон протяжно застонал.
"Не закрывать глаза!" — как мантру повторял он себе. В то время как Тэхен подумал, что впервые выгульщик при нем расслабился настолько, что дает себе волю и не скрывает свои охуительно эротичные стоны.
Тэхен, удобно опершись о чужие бедра и соблазнительно выпятив задницу, облизнулся и подался вперед, проведя своим ловким и гибким языком от самого основания пениса и до головки. После чего вновь насадился на чужой ствол.
Горловой? Любим, умеем, практикуем.
Тэ впускал в свой рот большой член снова и снова, пока Чонгуку казалось, что его от жалящих мозги и тело ощущений без анестезии разрывает на тысячу частей. И каждая умоляет о том, чтобы как можно скорее кончить. Глаза Чона опасно почернели, туман из головы не уходил, руки и ноги были ватными, и всё, о чем он мог думать, только об одном: не потерять контроль.
Тэхен завел ствол за щеку, играясь с ним языком, перекатывал в руках яички и наслаждался этой приятной тяжестью на языке и вкусом Чонгука. И вытянул член из своего рта, только чтобы это и сообщить:
— Выгульщик, ты невъебенно, просто нереально вкусный.
И снова заглотил.
Чонгук почти всхлипнул от того, насколько мастерски Тэхен сосал его член, стимулировал и перекатывал его потяжелевшие яйца. И ему до одури хотелось выебать этого дьявола-искусителя в красной футболке в этот его постоянно ухмыляющийся рот, челюсти сводило от того, насколько крепко он сжал зубы, и как сладко сжималось и скручивало всё внизу живота.
Это был чистый кайф. Как будто он стремительно несся по дороге в ад, и по дороге в ад ему делали охуительный минет.
В какой-то момент Чон ощутил, как веки тяжелеют, рот открывается в беззвучном стоне и пальцы практически сползают с руля.
Тэ вынул член из своего рта, чтобы быстро сказать:
— Тормози!
И Чонгук, уже почти ничего не соображая, но слушая и повинуясь этому властному голосу, резко вырулил и затормозил у обочины. И ему было похер, запрещена здесь остановка или нет. И даже сумел на автомате выключить зажигание, прежде чем откинуться назад и резко толкнуться бедрами в чужую глотку. Он схватил Тэхена за затылок, прижал и силой держал его рот на своем паху, упершись головкой в стенку чужого горла, пока не кончил, выплескивая горячую сперму глубоко в чужую глотку.
И только тогда отпустил голову Кима. И тот отстранился, медленно высвобождая ствол Чона из своего рта.
Тэ, улыбаясь, порочно слизал со своих губ слюну и сперму Чонгука.
— Ты просто пиздец... — пробормотал тот, притягивая своего пленника ближе, чтобы мокро и абсолютно грязно его поцеловать.
Это безумие, но разве был он когда-либо счастливее, чем сейчас, сидя рядом с этим роскошным парнем, сделавшим ему на ходу в открытой тачке минет? И это видело явно много охуевших людей, сидящих в пролетающих мимо них машинах.
Чонгук потянул Кима на себя, и тот без слов забрался Чонгуку на колени.
— Что может быть хуже унылой жизни? — спросил Тэхен улыбаясь, делая засос на его шее и затем любовно разглядывая плоды своего труда. — Поверь мне, не так много.
***
Джинки как раз вышел за порог дома Кимов, когда на него практически налетел Чимин.
— Ты здесь! — он радостно и с улыбкой обнял его. — Отвезешь меня? — и когда тот, тоже улыбаясь, кивнул, добавил: — Через пять минут буду!
Чим метнулся в дом.
А из дома вышел Намджун.
Если бы он мог, он бы испепелил своим взглядом этого бесящего Ли Джинки на месте, но ограничился только словами:
— И что ты здесь делаешь? Моего брата дома нет.
Джинки кивнул.
— Я знаю. Я знаю, в какую ситуацию он попал. Я постараюсь ему помочь.
— Ты? — Намджун насмешливо выгнул бровь. — Я спрашиваю, что ты здесь делаешь до сих пор? — Джун сложил руки на груди, а Бан и Тан тут же заняли свои места у его ног. Хозяин зол. Хозяин источает агрессию. Поэтому доберы тут же зарычали, обнажая свои крупные и острые клыки. И Намджун их не осадил, а значит, они всё делали правильно.
— Жду Чимина, — спокойно ответил Джинки, усиленно стараясь не отвести своего прямого взгляда от лица Ким Намджуна. Хотя даже тупой бы догадался, что тот только и ждет возможности спустить на него своих псов.
— Чимин занят. Он с тобой не поедет. Так что проваливай. И вообще не смей к нему подходить.
Джинки постарался удержать в груди прерывистый вздох. Кажется, он сейчас даже не дышал.
— Чимин будет решать сам. Не ты.
— Ты... — обалдевший Джун провел языком по верхней губе. В его мозгах произошел взрыв от одной мысли, что эта мелкая дрянь ему хамила. — Ты забыл о воспитании?
— Извини, — Джинки продолжал смотреть прямо ему в глаза. — Извини, Намджун-ши. Но вряд ли то, что ты поспорил на него, — легкий кивок в сторону дома, — дает тебе право принимать решения за Чимина.
В одну секунду Намджун оказался рядом с Джинки, жестко оттолкнув его к самой стене и подцепив пальцами ворот его бледно-голубой рубашки.
— Ты что сказал? Быстро повтори! — угрожающе рыкнул он, а доберманы мгновенно приняли боевую стойку. Но нападать без приказа не имели права.
— Не знаю, говорили ли тебе это, но спорить на людей нельзя. Они не игрушки. И Чимин тебе не достанется. Ни тебе, ни твоему брату. Это ты не смей к нему подходить. Иначе я расскажу ему всю правду.
— Я скажу это только раз, — негромко произнес Намджун, крепче стискивая чужую рубашку своими руками. — Еще раз подойдешь к нему, или будешь вертеться возле него, или еще хотя бы раз он сядет в твою машину. Не посмотрю, что знаю тебя с самого мелкого возраста. И что ты — лучший дружок моего младшего брата. Уничтожу. Это не угроза. Это — предупреждение. Не смей лезть в мою жизнь и в жизнь Чимина.
— У тебя и у твоего старшего брата конкретно сбиты ориентиры, — упрямо продолжил Джинки. Он прекрасно осознавал, что может сейчас остаться без зубов, уйти с подбитым глазом или без куска своего тела после атаки доберманов. Но всё равно не отводил свой взгляд. Хотя внутри было до ужаса страшно. Но Тэхен ему всегда говорил: смотри Намджуну в глаза. Намджун презирает трусов. — Если бы вы вдвоем с ним не сочинили такие тупые правила, если бы вмешивались, когда происходит в Ёнсе хуйня, Тэхен бы не попал в такую ситуацию и настолько крупно бы не влип.
— Подожди... Подожди. В том, что случилось с мелким, ты обвиняешь... меня? — Джун с силой толкнул Джинки в стену. — Ты сейчас вообще охренел. И тебе лучше свалить.
Он выпустил его из захвата и отошел на шаг назад.
Потому что реально, нахрен, убьет. Да и плюс услышал шум — точно Чимин сейчас появится.
Он и появился. Со своей наплечной сумкой и легкой кофтой в руках.
— Чимин, — Джун повернулся к парню. — Сегодня дома никого нет. Давай вместе пообедаем.
— Ох... Но мне надо ехать, — с сожалением произнес Чим. — Давай вечером.
Но Джун покачал головой.
— Вечером я не могу. Только сейчас. Ну, так что? Останешься? У нас так редко бывает возможность пообщаться.
Взволнованный ситуацией Чимин не знал, что ему ответить, поглядывая то на Намджуна, то на хмурого Джинки.
— Хорошо... — неуверенно пробормотал он, взглядом извиняясь перед другом Тэхена.
— Ну и отлично, — Джун победно усмехнулся, глядя на еще более помрачневшего Джинки. — Езжай осторожно.
"И не возвращайся" — осталось за кадром.
Когда Джинки всё же уехал, Намджун приобнял всё еще сомневающегося в своем решении Чимина.
— Этот день — наш, — прошептал Джун, и зная, что дома никого больше нет, подхватил взвизгнувшего Чима на руки.
***
Вонджу — небольшой город в провинции Канвондо. Расположен приблизительно в 140 километрах к востоку от Сеула. Так что через три часа, включая не одну вынужденную секс-остановку, развратные беглецы были уже там.
Одной из безусловных достопримечательностей города было расположение на его территории загородного кампуса университета Ёнсе — Вонджу.
Этот студенческий городок, раскинувшийся на 500 акрах, был достаточно уединен, чтобы ничего не отвлекало от учебы: лес, озеро, большая территория. Здесь жили старшекурсники и иностранные студенты. Более 35 научных лабораторий и центров, 400 преподавателей. В Вонджу можно было не только учиться, но и проводить серьезные исследования.
И главное, что привлекло сюда Чонгука и Тэхена — расположенная здесь же университетская обсерватория.
— Преподаватель Чон сказал, что приедет специально из Сеула, чтобы показать мне ее.
— Ты настолько увлекся астрономией? — заинтересовано спросил Тэ.
Они получили ключи от своего номера (двухместный, в самом обычном без каких-либо наворотов отеле), и в лифте Тэхен не удержался и ущипнул Чонгука за попку. Тот сделал вид, что это нормально. Как и пожилая пара корейцев.
— Еще не знаю. Но мне нужно как можно скорее найти занятие по душе. А астрономия мне кажется достаточно увлекательной. Как раз после этой экскурсии для себя всё и пойму. Сначала пообедаем в городе, а потом поедем в кампус. Преподаватель Чон сделал для нас гостевые пропуска.
Они приняли душ вместе — намыливая тела друг друга и смывая с них пушистую розовую пенку. Ну и подрочили друг другу, не без этого.
Когда в комнате Чонгук уже собирался натянуть на себя джинсы, Тэ его остановил.
— У меня кое-что есть для тебя.
И в ответ на удивленный взгляд, полез в свою дорожную сумку, тщетно стараясь сохранить серьезное выражение лица.
— Праймс! — тут же выдал Чон, как только увидел то, что припас для него коварный Мистер Краш Ёнсе. Но Тэхен, не слушая, достал еще одну деталь. — Праймс!
— Кролик, не говори "Праймс", — попросил Тэ, подходя к нему ближе и ближе, а затем нежно его обнимая. — Каждый "праймс" ценен, да что там... Он практически бесценен! Не нужно ими так разбрасываться... — прошептал ему в губы. И Чонгук обессиленно прикрыл веки, а Тэхен тут же эти веки мягко поцеловал. — Надень это.
— В уговоре по кубикам была только сетка... — попытался воспротивиться растерянный Чон.
— Но я выгуливал доберов за тебя, — напомнил Тэхен. — И плату за это беру очень, знаешь ли, маленькую. Ну же, милый, не упрямься.
Он практически подтолкнул немного прифигевшего Чонгука в ванную, сунув ему в руки розовые атласные женские трусики и колготки в крупную черную сетку.
— Наденешь под джинсы! — крикнул он, когда дверь в ванную захлопнулась, уже не пряча легкую самодовольную ухмылку. Кролик выздоравливает, а значит и игра в кубики возвращается.
